Первая 5 серая лавина кайзера 5 часть вторая 130 трагедия под сольдау 130 часть третья 306 отхлынувшая волна 306

«ТИГР» РВЕТ И МЕЧЕТ

В редакции «L’homme libre» у Клемансо есть собственный кабинет. В нем он пишет свои блестящие и полные сарказма статьи. Сегодня он пишет большую передовицу, хотя не знает, возможно ли будет такую резкую вещь опубликовать. Во всяком случае, он уверен в одном: ему надо писать, писать много, для того, чтобы, хотя бы на бумаге, излить свое раздражение, пожалуй, даже злобу, которая накопилась в нем по отношению к правительству и Жоффру.

Впрочем, то, что статью нельзя напечатать, он понимает только тогда, когда ставит последнюю точку. В момент же письма ему кажется, что так должен думать и чувствовать каждый француз.

Углубленный в работу, «Тигр» не замечает, как на стул, стоящий рядом с его рабочим столом, опускается министр внутренних дел Мальви, радикал-социалиста. Ядовитый Леон Додэ травит его, да и сам Клемансо не доверяет этому политику, которого он позже заклеймит, как предателя, и отправит в ссылку.

Мальви не спроста у своего врага. Обстоятельствами вынужден он сделать попытку примирения между Клемансо и Пуанкарэ, потому что «Тигр» никого не слушает, никого не принимает, хотя отлично знает, что глотка министров уже сжимается от судорог страха перед грядущей ответственностью.

Клемансо бросает перо:

— Ну? Зачем вы здесь?

Мальви:

Клемансо:

— Ответственность падет на вас, только на вас, — тех, которые совершенно неспособны, которые не имеют никакого плана!

Мальви:

Клемансо:

— Конечно у меня есть план, и я вам скажу: первое, что вы должны сделать, это — каленым железом выжечь ту деморализацию в войсках, о которой трещат уже все воробьи на заборах. Как вы сами говорите, улица не останется равнодушной, но это случится тогда, когда зараза перебросится на нее из армии. Поэтому в первую очередь вы должны уничтожить очаги ее, очаги этой инфекционной болезни. Без сомнения, в армии имеются люди, которые являются рассадниками ее, бациллами. Вы должны немедленно арестовать всех лиц, имена которых значатся в досье «Б», всех тех, кто занимается антимилитаристической пропагандой. Если вы это сделаете, — достигнуто будет многое.

Мальви, который вначале со вниманием следил за словами Клемансо, отводит глаза в сторону. Если в этом заключается весь план Клемансо, то остается только распрощаться. На ходу он говорит:

— Вы же не говорили это серьезно, мосье Клемансо?! В противном случае я должен в первую очередь арестовать Лаваля, Эрве, Жуо и многих других, в общей сложности что-то около четырех тысяч человек, и именно тех, государственные заслуги которых отмечены именно на поприще борьбы с военной пропагандой. Это для меня слишком.

Мальви уже на улице, за дверью, когда створка внезапно распахивается, и голова «Тигра» появляется вновь.

— Я говорю вам еще раз, — кричит Клемансо, — арестуйте всю ту сволочь, которая значится в досье «Б» и отправляйтесь сами ко всем чертям, потому что вы тоже преступник!

ОТСТУПЛЕНИЕ СТАНОВИТСЯ МАНЕВРОМ

Опять школа в Витри ле Франсуа, но теперь уже 9 часов вечера. За столиками кафе, разбросанных по рыночной площади, не горит ни одна свеча, ни лампа, — запрет. Однако и в темноте сидят многочисленные притихшие жители города и потягивают вино. Изредка какой-либо усталый военный спросит у них дорогу, и они большим пальцем тычут через плечо, на школу. Там за плотно завешанными окнами, сидит «руководитель поражения» как называют его доморощенные политики, — генерал Жоффр. Против него — генералы Бертело и Белэн.

Жоффр взволнован. Он получил второе письмо от военного министра, который сообщает, что марокканским дивизиям приказано прибыть в Париж, и предлагает главнокомандующему отправить в столицу два корпуса, в случае, если отступление не может быть прекращено.

Главнокомандующий сердится. Судя по тону письма, его просто-напросто вынуждают вырвать из шатающегося фронта два корпуса, послать их в Париж только для того, чтобы торчащие там трусы могли спокойно спать в своих мягких кроватях!

Жоффр сначала кренится, затем разражается взрывом гнева. Бартело уговаривает его, просит успокоиться, указывает, что не без основания от фронта требуют такой жертвы. То же говорит и Бэлэн: надо обдумать, взвесить, — может быть, найдется какая-либо золотая середина...

Жоффр сдается надломленным голосом:

— Не могу же я из-за политических причин делать тактические и стратегические глупости! Мы можем проиграть войну, едва только начав ее!

Бертело, немного иронически высказывает предположение, как могло возникнуть подобное предположение военного министра: господа из Парижа уже видят фантом грядущей революции и лязгающую на площади гильотину. Слова ген. Бертело вносят успокоение, и совещание входит в обычные, спокойные рамки. Три генерала подходят к картам и начинают в тысячный раз изучать обстановку.

Внезапно у Жоффра возникает дьявольский план, который в некоторой степени идет навстречу приказу военного министерства.

От марокканских дивизий приходится на первое время отказаться?

Хорошо.

Господа из Парижа втащат их в город, что само по себе является бессмыслицей?

Но двумя корпусами Жоффр не пожертвует! Чего бы это ни стоило! Зато...

Зато он все-таки вытащит их из фронта, совсем, и бросит на Амьен, к морю!

А остальные армии начнут отступление. Именно. Не продолжат отступление, а начнут!

Отступление в таких размерах, что у господ из Париж глаза на лоб вылезут! Армия оторвется от врага, который преследует ее по пятам и не дает возможности укрепиться на какой-либо более или менее выгодной позиции, не позволяет свободной комбинации имеющихся в распоряжении сил.

Назад левый фланг! Отступление на Ам. Там должны быть англичане. Дальше. Как можно быстрее! Эта армия на Ла Фэр, эта на Лаон, эта на Геймс. Так. Теперь фронт тянется прямой линией от моря до Вердена и опирается на крепости.

Дальше.

Генералу Монури, который только что прибыль в Витри ле Франсуа с войсками из Лотарингии, немедленно перебросится в Амьен. Пусть теперь попробуют немцы приблизиться! Жоффр уж удержит их на прочерченной линии, а Монури, с большими силами, обрушится на правое крыло германской армии, сомнет его и зайдет в тыл! Боши окажутся между двумя фронтами, они будут разгромлены.

Первая и вторая французские армии должны остаться в Лотарингии, имея приказ сопротивляться напору левого германского крыла. Французские армии центра и северного крыла, включая английскую армию, должны отступить, не отрываясь своим правым флангом от Вердена. Их следующей позицией намечена линия, идущая от Вердена к Лаону и дальше, через Ла Фэр, вдоль долины Соммы.