Первая 5 серая лавина кайзера 5 часть вторая 130 трагедия под сольдау 130 часть третья 306 отхлынувшая волна 306
жүктеу/скачать 3.01 Mb.
|
ТИГРЖорж Клемансо, патриот и немцененавистник, сидит за завтраком на своей частной квартире на одной из улиц Парижа. В его руках тот же номер газеты, который купил и полковник Пенелон, но мысли его иные, а густые брови насупливаются все больше и больше, по мере того, как умный политик умело вычитывает между строк правду. Клемансо ест быстро и жадно. Он ест так же, как и говорит и думает. Клемансо — воплощение порыва, олицетворение прямоты удара и мысли. Пожалуй, во всей Франции не было человека, так глубоко напряженного неудачами армии, как Жорж Клемансо. Если президент республики был удручен, как глава государства, Жоффр, как главнокомандующий, а министры, как члены правительства, то Клемансо был удручен, как человек, в продолжении сорока лет носивший в своей душе мечту о реванше, надежду на окончательную расплату с Германией за те победы, которые она одержала над Францией в 1870 и 1871 годах. Несмотря на свой семидесятитрехлетний возраст, Клемансо до последних дней своего пребывания в числе парламентариев не уставал выступать с напоминаниями о Седане, о пленении императора, о потерянных Эльзасе, Лотарингии и о красотах Страсбурга, из года в год становящегося все более и более немецким городом. До последних дней он не переставал радоваться наступившему времени возмездия. Он приветствовал объявление войны и... какой удар постиг его, когда правда о положении на северном фронте, передаваемая из уст в уста, достигла его ушей! Жорж Клемансо происходил из Вандеи. Из той части Франции, где крестьяне до сих пор живут воспоминаниями о борьбе, которую они вели под знаменами Хуана против войск революционеров. Вблизи дома, где Клемансо провел свое детство, еще теперь стоить большой, старый дуб, около которого солдаты великой французской революции расстреляли добровольцев, захваченных в плен с оружием в руках. Будучи мальчиком. Клемансо неоднократно приходил к этому дубу и старым, разболтанным перочинным ножом выковыривал из его коры круглые свинцовые пули. Отец Клемансо был известен, как заклятый враг Наполеона Третьего и столь же экспансивный, как и его сын, политик. После покушения, совершенного Орсини на императора, отец Жоржа был схвачен, заключен в тюрьму и, в конце концов, сослан. В то время, как отец томился в тюрьме, его семнадцатилетний сын добился свидания, был допущен к разделявшей его от отца железной решетке и во время пятиминутного трагического разговора поклялся ему: — Я за тебя отомщу... Час Жоржа Клемансо пробил после низвержения Наполеона Третьего и его пленения под Седаном. Он занял место на крайней левой скамье парламента, умея совмещать идеи радикализма с идеей реванша... * * * В тот момент, когда Клемансо отодвигает допитую чашку кофе, слуга докладывает о прибытии председателя совета министров Вивиани. Вивиани? О, в Дворце Правосудия ценят этого оратора с темпераментом алжирца и кровью итальянца. Когда Вивиани, одетый в талар адвоката, произносит свои речи, обширный и наполненный до предела зал заседания суда погружен в глубокую, напряженную тишину. Речи Вивиани любят, его заступничества ищут. Вместе со своей супругой он сделал в обществе блестящую карьеру, несмотря на то, что начал ее, как социалист и ученик Жореса. В день, который мы описываем, его учитель был уже мертв. Застрелил человек по имени Вилэн, в душную ночь 31 июля, в ту ночь, когда Париж был уже охвачен истерической лихорадкой войны, когда ранним утром город увидел марширующие по бульварам бесконечные колонны войск в красных штанах, синих капотах и с непомерно длинными для современных армий ружьями Лебеля. В этот вечер Жорес путем грандиозных митингов, может быть, даже путем угрозы всеобщей забастовкой пытался сорвать мобилизацию... Вивиани имел встречу с Жоресом за два часа до его смерти. Жорес умолял Вивиани проявить все свое влияние министра-президента и заставить Россию склониться к более уступчивой позиции по отношению к требованиям Германии. Он указывал Вивиани на то, что Франция стремится к войне только потому, что парижские и лондонские биржевики спекулируют на петербургской бирже... Клемансо не любил мсье Вивиани. Для него этот адвокат был только элегантным болтуном. Они друг друга ненавидели. А вот — гримаса судьбы. Вивиани сидит у Клемансо. Но его красноречие обрывается быстро. На полуфразе. В тот момент, когда он заявляет, что приехал прямо от Пуанкарэ, из Елисейского дворца. Клемансо не даром зовут тигром. Он поспешен в своих поступках, прямолинеен, не сдержан, злоблив до хищности. Это — человек аксиом, не требующих доказательств и не терпящих сомнений. — Господин министр-президент! — отрывисто и громко говорит Клемансо. — Я отлично знаю, для чего вы пожаловали сюда. Для меня симптоматичен ваш визит, тем более, что он совпадает с известиями о поражении наших северных армий, которые вот уже несколько часов, как неудержимо бегут к Парижу. — Мосье... — Не противоречьте. Вы желаете побудить меня вступить в ваш кабинет. Вы хотите заманить меня приманкой — взвалить на мои плечи часть ответственности за то, что начинает происходить. Я же объявляю вам ясно и категорически: мне и в голову не приходит оказать вам такую услугу! — Дорогой коллега... — Через две недели вы и весь ваш кабинет будете болтаться на фонарных столбах! Клемансо молчит некоторое время, и скулы его нервно ходят, словно тигр пережевывает свою добычу. Внезапно он повышает голос и говорит со сдерживаемой злобой: — Я вовсе не желаю болтаться на одном столбе с господином Пуанкарэ! жүктеу/скачать 3.01 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|