Петер Куттер. Современный психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов

правды, сколь бы неудобной эта правда ни была. Что касается группировок,

учреждений и организаций, то в них правда выходит на по-верхность лишь

тогда, когда преодолено сопротивление к ее признанию.

Основаниями для сопротивлений перед вскрытием правды чаще всего

являются страхи потерять полноту власти, когда на свет высту-пают латентные

факторы власти. Поэтому психоаналитикам не стоит удивляться, что на их

услуги в качестве экспертов по вскрытию бессо-знательных процессов в

обществе со стороны "начальствующих" не существует большого спроса: учителя

в школе боятся за свою власть над учениками, в организациях -- руководство

опасается рядовых сотруд-ников, в политике -- власть предержащие -- народа.

С другой стороны,-- это часто упускается в соответствующей лите-ратуре

-- в общественных группах, относящих себя к просвещенному и критически

мыслящему слою общества, сохраняются зоны или области, в которых

бессознательные процессы все же доминируют и при этом искажают восприятие

реальности. Последнее связано с опасением при-знать в себе присутствие,

помимо критичной и прогрессивной составля-ющей, некритичных и регрессивных

компонентов. При том, что и те и другие могут соответствовать истинному

положению вещей. Задача исследователя как раз и заключается в выяснении

того, что же соответ-ствует действительности, а что -- нет. т. е. насколько

эта действитель-ность искажена личными или групповыми проекциями. Поэтому

весьма важно более Или менее отчетливо различать следу-ющие области:

а) реальную область общественного процесса, определяемую при помощи

эмпирического метода социального исследования, и

б) область, не поддающуюся этому методу, но обнаруживаемую при помощи

психоаналитических средств.

Приведу пример для иллюстрации: конфликт между Востоком и Западом в

международных отношениях на реальной плоскости про-является в различных

распределениях сил между двумя силовыми бло-ками. Это можно проверить на

соответствующих экономических и воен-ных показателях. В психологической

области конфликт Восток-Запад осложнен многосторонними проекциями. Они ведут

к более или менее выраженному образу врага, не имеющему под собой реального

основа-ния. Путем осознания с помощью психоанализа проективных составля-ющих

этого образа врага искаженное восприятие может быть в значи-тельной степени

скорректировано; на возможность такого пути ссы-лается. в частности, философ

Эрнст Тугендхат (Tigendhat E.. 1987). Если, например, политики знакомятся

друг с другом лично, как это стало уже обычным в последнее время, то

появляется серьезный шанс узнать партнера с человеческой стороны и разрушить

многосторонний образ врага; перспектива подобного сближения сторон вселяет

опреде-ленные надежды.

Читатель, вероятно, заметил, что в данном случае я веду себя по

отношению к обществу, как семейный терапевт по отношению к семье. Такая

позиция позволяет применять психоаналитический инструмент сбора данных там,

где создаются соответствующие условия исследова-ния. Если же сверх того в

договорном порядке будет закреплено объеди-нение ответственных лиц

учреждений с психоаналитиками для исследо-вания и вскрытия существующих

конфликтов между руководством и подчиненными психоаналитическими методами,

тогда, по моему мне-нию, можно будет говорить о законном применении

психоанализа на общественном пространстве.

Чтобы исключить всякое непонимание: у психоанализа есть одна цель --

сделать бессознательные процессы сознательными или, выра-жаясь высоким

"штилем", добиться истины. Там, где психоанализ применяется с этой целью,

речь не может идти о каком-либо злоупотреб-лении. Если же психоанализ

слишком тесно связывается с определен-ными общественными группами, например,

с группой медиков, тогда появляется отмеченная, например, у Маргарет

Мичерлих опасность "медикоцентризма" (Mitscherlich-Nielsen, 1983).

Если психоанализ вступает в сок" с каким-либо политическим

на-правлением. например, с марксизмом, как это было в 20-е годы (вспом-ним

фрейдомарксизм), или во времена студенческого движения (конец 60-х годов),

то это вызывает опасность слишком односторонней полити-ческой ориентации.

Психоанализ тогда легко попадает на службу поли-тических сил и теряет свою

свободу.

Многочисленные печатные труды, в которых когда-то, во времена

студенческих беспорядков совмещались марксистские выкладки с

пси-хоаналитическим знанием, сегодня уже являются макулатурой. Обозре-вая их

сейчас с временного и пространственного удаления, можно кон-статировать, что

увязка психических страданий с понимаемыми в духе марксизма особенностями

раннего и позднего капитализма была пер-спективой. которая по меньшей мере

рассматривала общество весьма односторонне и видела лишь то. что описывали

Маркс и Энгельс, а именно: примат материи, экономические причины, классовую

борьбу и эксплуатацию человека в интересах капитала. Таким образом,

фикси-ровались общественные отношения, исторически имевшие место в XIX

столетии, но порой встречаемые еще и сейчас. Их односторонняя акцен-туация

подчас явно преувеличена.

Поэтому здесь мы не будем далее заниматься попытками связать

психоанализ и марксизм, а обратимся к тем областям, в которых пси-хоанализу

удалось предоставить ту или иную необходимую, хотя и спорную информацию.

Сюда относятся как "критика религии" Фрейда, так и психоаналитическое

исследование предрассудков, ана-лиз проблемы меньшинств, в значительной

степени инспирированное психоанализом исследование об авторитарном характере

Франк-фуртского института социальных исследований. В последнем прини-мали

участие такие известные авторы, как Теодор В. Адорно, Норберт Элиас, Герберт

Маркузе. К этому стоит причислить работы Алек-сандра и Маргареты Мичерлих по

анализу актуальных обществен-ных процессов в ФРГ, которые акцентируют

коллективно вытесняе-мую жестокость и "отвергаемую печаль". В заключение я

хотел бы еще раз обратиться к трем примерам эмансипационного движения, а

именно: к студенческим волнениям, женской эмансипации и движе-нию за мир.

пациентов следующее: по большей части они были больны оттого, что были не в

состоянии удовлетворять свои сексуальные потребности. Па-циенты переживали

сексуальность как нечто предосудительное и поэто-му боялись ее

удовлетворения, вытесняли соответствующие желания и развили вследствие этого

невротические симптомы. Причина вытесне-ния заключалась в них самих. а

вернее в диктате их совести (в структур-ной модели: Сверх-Я).

Если в рамках психоаналитического лечения удавалось релятивировать

оковы Сверх-Я. тогда Я получало возможность прийти к выводу о возможности

сексуально "предосудительного" удовлетворения". Следствием такого вывода

оказывалось, как правило, исчезновение нев-ротических симптомов и излечение

самого заболевания.

Однако, не останавливаясь на достигнутом. Фрейд нашел ответ на вопрос

"где лежат причины столь жесткого диктата совести?". Он обнаружил его в

господствующей культуре, точнее, в культурной сек-суальной морали (Freud,

1908), в частности, в "двойной морали", с ее "осуждением любой сексуальной

связи, за исключением моногамной супружеской". Фрейд установил: "Вся наша

культура построена на подавлении инстинктов и влечений" (S. 149). Поставив

этот диагноз, Фрейд стал критиком культуры, и когда он заявлял, что

"известное количество непосредственных сексуальных удовлетворении кажется

большей части общества явлением непозволительным" (S. 151), то де-лал это из

заботы о своих пациентах. Если стремление к сексуальному удовлетворению

является нормой, тогда, логически заключает Фрейд, "подавление [со стороны

культуры] зашло слишком далеко" (S. 160).

Позднее в "Замечаниях о войне и смерти" (1915) он написал:

"Го-сударство требует проявления послушания и самопожертвования". Тем самым

Фрейд однозначно возложил на государство ответственность за разнообразные

недостатки современного общества. О государстве, веду-щем войну. Фрейд

писал, что оно "позволяет себе любую несправедли-вость, любое насилие,

опозорившее бы отдельного человека. Оно идет не только на разрешенную

хитрость, но и на сознательную ложь и мошенничество" (S. 32) .

Критика культуры Фрейдом достигла своей кульминации в его изве-стной

поздней работе "Неудовлетворенность культурой" (1930). Здесь он критикует

"недостатки учреждений, которые регулируют отношения людей между собой в

семье, государстве и обществе". Под этим подра-зумеваются как школьные и

военные, так и производственные учрежде-ния в индустрии и торговле, или

политические, вроде правительства, суда и т. п. Согласно Фрейду они

представляют собой асоциальный источник страданий" первого ранга, поскольку

учреждения такого рода -- вспомним об акцентированных Фрейдом сексуальных

потреб-ностях -- поддерживают своим существованием такое количество людс-ких

лишений, что -- как мы говорим сегодня -- фрустрационная толе-рантность

человека оказывается чрезмерно высокой. Фрейд саркасти-чески констатирует:

"Намерение осчастливить человека в плане творения не содержится" (З.Фрейд.

Психоанализ, религия.культура. М.1992. с.85). Под словом творение, если мы

вспомним критику рели-гии Фрейда в его "Будущее одной иллюзии " (1927),

имеются в виду созданные людьми учреждения, не позволяющие человеку жить в

свое удовольствие. Культурные учреждения, защищая людей, урезают, однако, их

элементарные инстинкты, оттого и возникают эти преслову-тые

"неудовлетворенности" культурой.

Вероятно, все мы можем согласиться с Фрейдом. Во всяком случае я могу

констатировать, что пациенты, обращающиеся сейчас за помо-щью к

психоаналитику, неизменно свидетельствуют, что их воспитание протекало в

строгой религиозной -- католической -- или иной строгой обстановке.

Сексуальность и наслаждения в их семьях были строго-настрого запрещены.

Поэтому сексуальные желания связывались с чув-ствами вины, стыда и т. д.

Другим пунктом является проблема агрессивности, которую мы уже

рассматривали в рамках психоаналитической теории личности (см.гл.V.2.1.), и

в этом смысле общественные учреждения оставляют чело-веку мало возможностей

"выхода", за исключением войн, которые, как показывает история, точно

эпидемии охватывают целые страны, поскольку у людей появляется возможность

совершенно "легально" убивать, мучить, уничтожать, сеять за собою смерть и

разрушение.

Фрейд задается вопросом: "Какое средство есть у культуры для того,

чтобы тормозить направленную против нее агрессию?" (1930. S. 482). Он

отвечает на этот вопрос так: агрессивные стремления унич-тожать и

непосредственно наносить вред другим подавляются точно так же -- физически

или психически,-- как и сексуальные влечения. Ценой этого является вторичное

"отречение от влечения" (Triebverzicht). Если употреблять выражение Фрейда

1, отречение, стимулируемое в челове-ке культурой после того, как она уже

провела-подавление сексуаль-ности, как "первичного отречения от инстинкта".

Чтобы избежать связанных с этим неудобств, созданных обществом.

культура предоставляет "болеутоляющие средства" такие, как развлече-ния,

множество заменителей, как-то: эрзац-удовольствия и наркотики.

Выигрышем от двойного подавления (сексуальных и агрессивных влечений)

является развитие культурного прогресса, а именно -- в ду-хе Маркса --

"культурной надстройки", вроде науки и искусства. Еще одним достижением стал

во многих отношениях сомнительный прогресс цивилизации. Сюда относятся все

связанные с техническими достижени-ями улучшения материальных и социальных

условий общества, вместе с учреждениями общественной безопасности и

многочисленными успе-хами в области обслуживания, к которым можно причислить

и образо-вание, и наличие свободного времени.

В споре между природой и культурой возникает дилемма, нереша-емая в

контексте противоречий человеческой жизни. Если, с одной сто-роны, были бы

удовлетворены все сексуальные и агрессивные потреб-ности, как того требует

природа, то тогда мы жили бы, как животные, и отказались бы от всех плодов

культуры, цивилизации и прогресса. Если же, с другой стороны, мы подчинимся

всем требованиям культу-ры, будем строго придерживаться норм морали и этики

и соблюдать все запреты судебных инстанций и государственного контроля,

тогда, сле-дуя неизбежной логике, мы все заболеем, поскольку в этом случае

при-родное естество в нас будет целиком и полностью подавлено.

Господствующие общественные отношения в связи с географичес-кими,

историческими, производственными и политическими условиями принципиально

изменчивы и в соответствии со степенью подавления инстинктивной природы

могут расцениваться как более или менее сво-бодные и "великодушные" или

более или менее подавляющие и запрети-тельные. Читатель вполне может и сам

оценить современное общество, в котором он живет. Лично я придерживаюсь того

мнения, что до сих пор управлять людьми в тех областях, где должно иметь

место критическое сознание и личное решение, пытаются с помощью запретов. Но

осуждать то или иное общество столь же малоэффективно, сколь и пытаться --

как это делают, например, марксистские социологи -- приписать

ответствен-ность за вызванные культурой "неудобства" исключительно

капита-листической общественной структуре. Конструктивным в этом смысле надо

полагать разграничение, введенное Гербертом Маркузе (1955), при котором

различаются неизбежное подавление и совершенно не обя-зательное

"сверх-подавление", о котором далее мы еще поговорим.
3. Психоаналитическое исследование предрассудков и проблемы

меньшинств

Предрассудки -- это "предварительные" мнения или мнения, кото-рые мы,

не проверяя, перенимаем у других. В случае соответствия дейст-вительности.

подобные мнения избавляют нас от усилий оценивать все самим. Основное

качество мнения заключается в том, что оно коллектив-но разделяется многими

людьми, например, суждение о том, что хороша лишь собственная группа, а

другая, напротив, плоха. Деструктивным примером расовых предрассудков может

служить точка зрения, согласно которой хороша только арийская раса, а все

прочие, напротив, плохи. Предрассудки с легкостью могут приводит к "дурной

бесконечности", по-этому имеет смысл коснуться вкратце природы их

возникновения.

Для объяснения предрассудков много сделал критический подход,

разработанный в исследованиях Хоркгеймера в 1963 г. Предрассудки не

возникают без механизма проектирования, без упомянутых нами в гла-ве VI.

2.1. проекций в отношении кого-либо как одной из возможностей (защитные

механизмы) обойти свои трудности, приписав их другому че-ловеку или группе.

То же самое происходит с качествами, которые мы не оцениваем в себе самом и

поэтому проектируем на других. Далее эти "плохие" качества переживаются

нами, как присущие другим людям, и увязываются с чувством освобождения: " Мы

же не такие". Под словам "мы" понимается и выражается то. что этим

бессознательным механиз-мом пользуются целые коллективы. Как и члены

терапевтической груп-пы, они объединяются, не зная об этом сознательно,

объединяются на основании того, что "мы -- хорошие, а другие -- плохие".

Такое опас-ное деление на две части может зайти столь далеко, что участники

подобного объединения не будут обращать никакого внимания на реаль-но

существующие различия и выстраивать свой шизофренический мир.

Некоторые читатели вспомнят, вероятно, о расовом заблуждении

национал-социализма, подобном коллективной психопатологии целого народа,

который по собственной воле объявил себя выше других народов и собственные

сложности, неприятные представления и чувства кол-лективно спроецировал на

национальные меньшинства. Согласно Рудольфу М. Левенштейну, на примере

антисемитизма можно разли-чить разнообразные корни этого ужасающего

предрассудка:

1. Религиозные корни, которые исходят из исторического развития

отношений между христианами и евреями, а также из амбивалентности христиан в

их отношении к богу.

2. Ксенофобические корни, следуя которым все чуждое рождает страх и

неприязнь.

3. Экономические корни , заключающиеся в ощущении зависти неимущих по

отношению к имущим и

4. Политические корни, посредством которых предрассудками людей

манипулируют уже независимо от них, для достижения целей политических. И тут

снова на ум приходит трагический пример нацио-нал-социализма.

Если вспомнить материал по теории личности (гл. V). то в каждом из нас

присутствует более или менее латентная агрессивность, которая всегда

доставляет нам много хлопот, и поэтому с легкостью проециру-ется на других.

Сегодня эти "другие" -- иностранцы вообще, или опре-деленные иностранцы, или

опять-таки евреи, которым, поскольку они являются меньшинствами,

приписываются собственные дурные, злые или просто нежелательные свойства.

Пока люди так переменчивы в самих себе, находясь под постоянным

давлением напирающих инстинктивных влечений, с одной стороны, и

обременительных требований этических норм, с другой, необходимость

отдельного или коллективного использования защитных процессов будет

сохраняться всегда.

-- постоянно ставить под вопрос собственное, пусть и мучительно

приобретенное равновесие, "перепроверка себя";

-- проверять "на реальность" собственные представления об опре-деленных

меньшинствах;

-- рассматривать собственные идеалы сквозь ответ на вопрос, не

существуют ли они ценой других;

-- при экстремальной недооценке других, чувстве ненависти и осуждении

думать об искаженных проекциями предрассудках и заме-нять предрассудки

личными критическими мнениями.

4. Вклад А. и М. Мичерлих в решение актуальных процессов в ФРГ

1933 и 1945 гг. имела место столь жестокая реальность, почему были убиты

миллионы людей, а еще больше. человек пострадало, ощутило себя чужаками

среди своего народа, тогда нам следует обратиться к работам Александра и

Маргареты Мичерлих, которые позволяет дать ответ на некоторые вопросы. Это

ответы, которыми, разумеется, не исчерпываются все исследования

предрассудков.

Как мог такой вождь вызвать подобное восхищение, если при разум-ном

подходе его устные и письменные заявления явственно показывали, что им

преследуются цели, не выдерживающие сколько-нибудь серьез-ной критики? Не

должны ли были как раз здесь вступить в действие все те критические функции,

которые были перечислены в предыдущем параграфе? Мы должны подозревать, что

господствовавшее повсемест-но восхищение, охватившее даже интеллектуалов,

действовало как при-родное бедствие, как наводнение, срывающее любые

плотины. В пода-вляющем большинстве критические функции были отключены.

Отвеча-ющая реальности оценка отношений не была уже более возможна. Если же

мы вспомним то, что установил Фрейд в своей работе " Неудовлетво-ренность

культурой", а именно значительные, остающиеся неудовлет-воренными,

сексуальные и агрессивные желания, тогда в духе психо-аналитического учения

о защите мы можем прийти к выводу, что пода-вленные во множестве сексуальные

потребности, обратились к вождю в форме восторженной влюбленности, в то

время как подавленные агрессивные импульсы проецировались на этнические

меньшинства, например, на евреев.

Не стоит удивляться, что при подобной предыстории после войны люди

коллективно отрекались от дел и чудовищных злодеяний того времени, даже при

условии личного неучастия в них. Они точно так же, как и иные неприятные

составляющие, вытравились из сознания путем защитного механизма "отрицания".

Признание реально про-изошедших преступлений было бы невыносимо, поскольку

это озна-чало бы признание собственной вины. Это значило бы также испытать

стыд по отношению к народам, у которых в истории не было подобных эксцессов.

Результатом защиты было, с одной стороны, бегство в активную деятельность по

восстановлению разрушенного, с другой -- депрессия и фатализм.

Чтобы читатели не решили, будто подобные выводы возникли лишь в головах

психоаналитиков, нужно дополнить, что авторы основывают свои выводы на

казуистически воспроизведенных анализах людей того времени.

Лично я делаю из ужасающего познания в исследовании предрас-судков и из

психоаналитического исследования феномена нацизма* два вывода, которые

трагически дополняют друг друга, а именно:

1. Склонность людей доверяться чужому управлению, не задаваясь вопросом

критически, есть ли основания для выбора данного лица в ка-честве лидера и

2. Потенциальная готовность людей не только вести себя агрес-сивно,

причиняя вред, оскорбляя и разрушая, но и склонность к жес-токому поведению.

Передадим по этому поводу слово А. Мичерлиху (1969):

"Жестокость была сильнее любой культуры... Жестокость -- это полу-чение

удовольствия от результатов мучений.. Ввиду скрытой и нескрывае-мой

жестокости в мире, мы должны признать, что великие духовные учи-теля и этика

человечества потерпели фиаско... Фрейд назвал это "Лицемерием культуры"...

Из научных исследований человеческого поведения мы узнали, что пристрастие к

разрушению соответствует нашему инстинкту... Никакое заботливое общество не

может снять с нас задачи подавления аг-рессии. К этому относится преодоление

желания мучить более слабых и унижать их... Продуктивное чувство вины (а не

только мучительное) может возникнуть прежде всего лишь там, где было

искоренено удовольствие от разрушения. Лишь тогда можно освободиться от

внезапно подчиняющего себе человека господства этих сил".

При этом правильное воспитание не только облегчает осознание

собственной жестокости, но и позволяет избежать ее вредных прояв-лений

(schlimme Entdifferenzienm"). Исследования силы и бессилия показали, что

воспитание, в котором доминируют подчинение, избие-ние. духовная нищета и

отсутствие контактов, порождает бесцеремон-ность и фиксацию на авторитетах.
* Выражение, которое установил программный комитет Интернационального

психо-аналитического объединения на Гамбургском конгрессе 1985 г.

своему выражению, а проблемы детей учитываются родителями, при-водит к

развитию общественного сознания, ответственности и миролю-бия (Mantell,

1972); результаты исследований, которые заставляют нас задумываться.

феномену, то речь тогда снова пойдет о возможных бессознательных