Питер шеффер
Штрек (говорит Розенбергу настойчиво). И тем не менее будьте добры передать ему заказ сегодня же. Розенберг
жүктеу/скачать 426 Kb.
|
Штрек (говорит Розенбергу настойчиво). И тем не менее будьте добры передать ему заказ сегодня же. Розенберг (нехотя берет контракт). Сдается мне, что с этим молодым человеком хлопот не оберешься. РОЗЕНБЕРГ покидает малую сцену и подходит к САЛЬЕРИ. В детстве он был вундеркиндом. Это никогда не предвещает ничего хорошего. Отец его, Леопольд Моцарт, известный музыкант в Зальцбурге, служит у епископа и, говорят, большой педант. Он без конца таскал мальчишку по Европе. Заставлял играть на клавесине с завязанными глазами, затем одним пальцем и все в таком роде. (обращается к САЛЬЕРИ.) Все вундеркинды отвратительны – non e vero, Compositore?13 Сальери. Divengono sempre sterili com gli anni.14 Розенберг. Precisamente. Precisamente.15 Штрек (подозрительно). Вы это о чем? Розенберг (беззаботно). Так, ни о чем, герр гофмейстер… Niente, Signore Pomposo!16 Удаляется в радужном настроении. За ним уходит ШТРЕК. Он весьма раздражен. На авансцену выходит ВАН СВИТЕН. Ван Свитен. Значит, встречаемся завтра в комитете по пенсиям для престарелых музыкантов? Сальери (подобострастно). С вашей стороны очень любезно, барон, что вы пожелали присутствовать. Ван Свитен (снисходительно). Вы, Сальери, весьма достойный человек. Вам следует войти в наше масонское братство. Мы бы с радостью приняли вас. Сальери. Весьма польщен, барон! Ван Свитен. Если хотите, я позабочусь и вас определят в мою ложу. Сальери. Не знаю, достоин ли я такой чести?.. Ван Свитен. Ну что вы! В нашей среде одаренные люди из всех сословий. Я даже собираюсь молодого Моцарта привлечь. Если, конечно, он произведет хорошее впечатление. Сальери (кланяется). Разумеется , барон. Честь имею. ВАН СВИТЕН уходит. (Зрителям.) Но честь, надо сказать, небольшая. В те годы почти все влиятельные люди были масонами. А ложа барона считалась самой модной. Что же до Моцарта – признаюсь, его приезд меня растревожил. Уж слишком егг расхваливают. Захвалили совсем. ВЕНТИЧЕЛЛИ появляются с разных сторон и быстро подходят. Первый. Какой неукротимый дух веселья! Второй. Какая легкость в манерах! Первый. Врожденное обаяние! Сальери (обращается к вентичелли). Разве? А где он поселился? Первый. На Петер-плац. Второй. Дом номер одиннадцать. Первый. Хозяйка пансиона мадам Вебер. Второй. Сатана в юбке. Первый. Комнаты сдает только мужчинам, потому что у нее целый выводок дочек. Второй. Моцарт был обручен с одной из них. Первый. Певицей по имени Алойза. Второй. Но она отказала ему. Первый. Теперь он волочится за другой сестрицей. Второй. Констанцией! Сальери. Уж не хотите ли вы сказать, что он был обручен с одной из сестер, а теперь хочет жениться на другой? Первый и Второй (вместе). Вот именно! Первый. Мамочка очень торопиться со свадьбой. Второй. Чего не скажешь об отце. Первый. Папочка просто покой потерял! Второй. Каждый день пишет ему из Зальцбурга. Сальери (обоим). Хочу с ним познакомиться. Первый. Он будет завтра у баронессы Вальдштатен. Сальери. Grazie. Второй. Там будет исполняться его музыка. Сальери (обоим). Restiamo in contato.17 Держите меня в курсе дела. Первый и Второй. Certamente, Signore!18 Уходят. Сальери (зрителям). И я отправился к баронессе Вальдштатен. Этот вечер изменил всю мою жизнь. 5. Библиотека в доме баронессы Вальдштатен. На заднике малой сцены два элегантных занавешенных окна, обрамленных красивыми неброскими обоями. Двое слуг вносят стол, заставленный тортами, пирожными и десертами. Двое других вносят большое глубокое кресло с высокой спинкой и церемонно устанавливают его слева. Сальери (обращается к зрителям). Я зашел в библиотеку, отведать угощения. Великодушная хозяйка выставляла здесь самые изысканные сладости, если знала, что я могу пожаловать. Sorbetti-caramelli19 - щербет крем-брюле! И особенно восхитительный crema al mascarpone20- попросту говоря, сладкий сырок с ромом – совершенно неподражаем! (Он берет полную розетку с вазы для сладостей и садится в глубокое кресло, стоящее лицом к публике. Тем, кто появляется в глубине сцены, его не видно.) Я только устроился в глубоком кресле с высокой спинкой, чтобы полакомиться божественными яствами, в надежде, что меня никто там не увидит, как вдруг… За сценой слышен шум. Констанция (за сценой). Пик! Пик! Пик! Из глубины сцены выбегает КОНСТАНЦИЯ. Это хорошенькая девушка лет двадцати, в нарядном платье, полная жизни. Сейчас она изображает мышку, быстро бежит через всю сцену и прячется под фортепьяно. За ней неожиданно выбегает небольшого роста, очень бледный большеокий молодой человек в роскошном парике и ярком дорогом платье и останавливается в центре, застывая, как кот перед прыжком, чтобы схватить мышь. Это ВОЛЬФГАНГ АМАДЕЙ МОЦАРТ. По мере того как мы знакомимся с ним в следующих сценах, мы узнаем, что это очень нервный, непоседливый молодой человек, у которого руки и ноги почти постоянно находятся в движении. Его голос, чистый и высокий, переходит в резкий незабываемый смех, напоминающий смех ребенка. Моцарт. Мяу! Констанция (выдает себя). Пик! Моцарт. Мяу! Мяу! Мяу! Мяу! Он падает на четвереньки, делает страшное лицо, начинает шипеть и фыркать, загоняя в угол добычу. «Мышка» хохочет и визжит от удовольствия, но вырывается и бежит от «кота» через всю сцену. У кресла, где скрывается САЛЬЕРИ, она поворачивается, не зная куда броситься дальше. «Кот» приближается к ней все ближе и ближе. Вот возьму да как прыгну! Схвачу мышку-норушку! А потом – ам, ам, ам – где моя мышка-глупышка?! Я разорву и проглочу ее без остатка! Констанция. Нет, не надо! Моцарт. Схвачу-проглочу! Растерзаю! Этими страшными когтями-ногтищами! Вот ведь как! Ловит и валит ее на пол. КОНСТАНЦИЯ визжит. Сальери (к зрителям). Я не успел подняться, а уж теперь не встанешь! Моцарт. Возьму и разорву тебя пополам своими белыми клычками-пятачками… Свою малютку – Станцы-ванцы-банцы! Она с удовольствием смеется. Он прижимается к ней. Да ты дрожишь!.. Мне кажется, ты испугалась своего киску-проказника!.. Я, верно, до смерти тебя напугал?! (Интимно.) Ты даже панталончики, наверное, запачкала?! Она визжит, но сказанные слова ее не шокируют по-настоящему. Замарашка моя ненаглядная! Смотри, не наделай на пол! Констанция. Ш-ш-ш-ш! Тебя кто-нибудь услышит! Он имитирует непристойный звук. Да перестань же, Вольферл! Ш-ш-ш-ш! Моцарт. Такое амбре разведем! Умрешь! Констанция. Да нет же! Моцарт. Конечно, конечно, уже началось! Видишь – слышаться раскаты грома! И на ноте этой грустной мы разгрузим наш багаж! Он опять повторяет непристойный звук, но медленней. КОНСТАНЦИЯ заливается смехом. Констанция. Сейчас же перестань! Глупости какие! Просто невероятно! САЛЬЕРИ полон охватившей его гадливости. Моцарт. Послушай, а что такое Трацом! Констанция. Чего? Моцарт. Трацом. Что это такое? Констанция. Откуда мне знать? Моцарт. Это Моцарт наоборот, умница-разумница! И если ты когда-нибудь выйдешь за меня замуж, ты будешь Констанция Троцом! Констанция. Нет, не буду. Моцарт. Нет, будешь. Потому что когда я женюсь, у нас будет все наоборот. И мне захочется целовать не только щечки своей жены, но и кое-что совсем другое! Констанция. Ничего не придется тебе целовать! Твой отец никогда не даст согласия на свадьбу. Вся его веселость моментально исчезает. Моцарт. А кому требуется его согласие? Констанция. Тебе. Без него ты ни на что не решишься. Моцарт. Не решусь? Констанция. Конечно, нет. Потому что ты ужасно его боишься. А я знаю, что он обо мне говорит. (Торжественно.) «Если ты женишься на этой ужасной девице, ты кончишь на соломе! А дети твои по миру пойдут». Моцарт (импульсивно). Выходи за меня замуж! Констанция. Не говори глупостей. Моцарт. Замуж за меня выходи! Констанция. Ты что? Серьезно? Моцарт (бурно). Да!.. И ответ дай сию же минуту – да или нет! Скажи «да!», и тогда я отправлюсь домой, залезу в кровать, от радости описаю матрац и заору: «Наконец-то получилось!». (Он с восторгом бросается на нее в приступе неудержимого резкого хохота.) В глубине сцены появляется чинный МАЖОРДОМ. Мажордом (невозмутимо). Ее сиятельство готовы начинать концерт. Моцарт. Ах, да!.. Конечно!.. Хорошо! Он поднимается в смятении и помогает КОНСТАНЦИИ встать. Обращается к ней, стремясь сохранить достоинство. Пожалуйте, моя дорогая. Музыка ждет. Констанция (подавляя смех). Конечно, конечно… Герр Трацом! Он берет ее под руку. Они идут, пританцовывая. За ними следует не одобряющий их МАЖОРДОМ. Сальери (потрясенный, обращается к публике в зале). И тут же начался концерт. Я слушал через дверь – какая-то серенада. Музыка звучала отдаленно, ничем поначалу не привлекая. Я был слишком потрясен, чтобы к ней прислушаться. Однако вскоре звуки стали нарастать, и полилось торжественное адажио. Звучит адажио ми-бемоль из серенады для 13-ти духовых инструментов. К.361. САЛЬЕРИ говорит тихо и медленно на фоне музыки, сидя в кресле с высокой спинкой. Начало было совсем простое: в нижних регистрах запульсировал фагот… и басетгорн, как хриплый старый орган. Это могло произвести комический эффект, но замедленный темп придавал мелодии торжественность. И тут вдруг высоко запел гобой… Мы слышим его. Казалось, эта нота повисла в воздухе, тонкая и прямая, пронзив меня насквозь. Я чуть не задохнулся. Звуки кларнета вернули меня к жизни, смягчили боль и привели в такое восхищение, что я затрепетал от восторга. Закачалось пламя свечей, глаза мои затуманились! (С нарастающим чувством и силой.) Орган застонал еще громче, а на его фоне запричитали заливистые трели высоких инструментов, погружая меня в море звуков, вызывающих неутолимую щемящую боль. Ах, эта боль! Это неизведанное доселе страдание! Я обратился к своему хитрому старому богу, потому что хотел знать – что это? Откуда? Но орган продолжал свое пение, и мое страдание становилось все глубже, все пронзительнее, проникая в мой воспаленный мозг, и тут я вдруг не выдержал, сорвался, побежал… САЛЬЕРИ срывается с кресла, бежит в бреду через всю сцену и забивается в самом дальнем углу справа. Библиотека исчезает, превращаясь в ночную сцену на улице: появляются силуэты маленьких домов под рванными облаками. Музыка продолжается, но звучит уже тише. … вырвался наружу через боковую дверь, бестолкова скатываясь по крутым ступеням лестницы вон, на улицу, в холодную ночь, стараясь сохранить, не утратить искры угасающей жизни.(В страшной агонии кричит.) Что это? Откуда? Скажите же мне, господин, мой Синьор! Откуда взялась эта боль? Откуда эта потребность звука? Которую невозможно утолить, но которая исполняет душу восторгом! Может быть, эта потребность исходит от Тебя? Может быть, Ты ниспослал ее нам? Пауза. Из окон салона музыка звучала теперь приглушенно… Тускло сияли звезды над пустынной улицей, и я вдруг испугался. Мне показалось – я услышал глас божий, нот исходил он от того существа, чей голос я слышал незадолго до этого… Голос непристойного ребенка! Освещение сцены меняется. Вид улицы исчезает. 6. Апартаменты Сальери. Сцена продолжает оставаться затемненной. Сальери. Я кинулся домой и от страха зарылся в работу. Набрал столько учеников, что их уже стало тридцать или сорок. Заседал часами в благотворительных комитетах… Писал еще больше церковных мотетов и гимнов, прославляя ими господа. А по ночам молился только об одном. (В отчаянии он преклоняет колени.) О, боже! Всели в меня глас Твой!.. Дай мне служить Тебе во славу Твою!.. Снизойди до меня! (Пауза. Встает.) Что же касается Моцарта, я старался с ним не встречаться и тайно посылал своих вентичелли раздобыть, где только возможно, любые его партитуры. Так, для интереса. ВЕНТИЧЕЛЛИ входят с рукописями. САЛЬЕРИ сидит у фортепьяно. Они поочередно показывают ему ноты, пока слуги незаметно уносят стол и кресло из предыдущей сцены. Первый. Есть сонат для фортепьяно, сочиненный в Мюнхене. Сальери. Умно. Второй. Две в Мангейме. Сальери. Они все казались мне умными. Первый. Парижская симфония. Сальери (зрителям). Но в то же время представлялись такими пустыми! Первый. Дивертисмент ре-диез. Сальери. То же самое. Второй. Кассазионе соль-диез. Сальери. Не оригинально. Первый. Великая литания ми-бемоль. Сальери. Даже скучно. (Зрителям.) Сочинения скороспелого щеголеватого юнца, сына Леопольда Моцарта, и ничего больше. Серенада, несомненно, была исключением из правила. Таки исключением, которое в счастливый день могло выпасть на долю любого музыканта. ВЕНТИЧЕЛЛИ уходят с нотами. Неужто меня просто так поразило… что этот грязный подонок вообще оказался способен сочинять музыку?.. Я вдруг почувствовал облегчение! И решил сам найти его и оказать ему почести по случаю приезда в Вену. 7. Шёнбрунский дворец. Свет быстро меняется. ИМПЕРАТОР стоит в ярком освещении перед золоченными зеркалами и камином. При нем ГОФМЕЙСТЕР ШТРЕК. Его величество франтоватый, приветливый человек сорока лет, весьма довольный собой и своим окружением. На авансцену с двух сторон торопятся ВАН СВИТЕН и РОЗЕНБЕРГ. Иосиф. Будут праздники и фейерверки, господа! Моцарт уже здесь! Он ждет внизу! ВСЕ кланяются. Все. Ваше величество! К вашим услугам, сир! Иосиф. Je suit follement impatient!21 Я полон нетерпения! Сальери (зрителям). Император Австрийский, Иосиф второй, сын Марии Терезы, брат Марии Антуанетты. Большой любитель музыки – правда, когда она не доставляет монарху лишних забот. (Обращается с почтением к ИМПЕРАТОРУ.) Ваше величество, я сочинил небольшой марш в честь Моцарта. Разрешите мне его исполнить, когда он войдет. Иосиф. Пожалуйста, наш придворный композитор. Это превосходная идея! Вы с ним знакомы? Сальери. Пока еще нет, сир. Иосиф. Будут праздники и фейерверки! Как это прекрасно! Просите его сюда, Штрек. Сию же минуту. ШТРЕК уходит. ИМПЕРАТОР идет на основную сцену. Mon Dieu,22 как хорошо было бы устроить соревнование! Моцарт против какого-нибудь другого виртуоза. Два инструмента оспаривают первенство! Правда было бы забавно, барон? Ван Свитен (чинно). Не для меня, ваше величество. По-моему, музыканты не лошади, чтобы обгонять друг друга. Небольшая пауза. Иосиф. Ну ладно. А в общем… вот так… ШТРЕК возвращается. Штрек. Герр Моцарт, ваше величество. Иосиф. Ах! Замечательно!.. (Он делает незаметный знак Сальери, и тот быстро идет к фортепьяно.) Наш придворный композитор – allons!23(Штреку.) Пусть он войдет! САЛЬЕРИ садиться за инструмент и начинает играть свой марш. Быстрой походкой, но с важностью, входит МОЦАРТ. Он в экстравагантном камзоле и при парадной шпаге. ИМПЕРАТОР стоит в центре авансцены спиной к публике, и когда МОЦАРТ приближается, делает ему знак остановиться и послушать. В недоумении МОЦАРТ останавливается, слушает и вдруг понимает, что САЛЬЕРИ играет приветственный марш в его честь. Это банальная музыка, отдаленно напоминающая другой марш, которому суждено стать знаменитым. Все замирают и стоя слушают. Аплодисменты. (К Сальери.) Charmant… Comme dhabitude!24 (Он поворачивается и протягивает Моцарту руку для поцелуя.) Моцарт! МОЦАРТ приближается и церемонно преклоняет колено. Моцарт. Ваше величество! Я смиренный раб вашего величества! Позвольте мне поцеловать вашу светлейшую руку сто тысяч раз! (Он жадно и много раз целует руку императора, пока тот не отнимает ее в смущении.) Иосиф. Non, non, sil vous plait!25 Не так пылко! Прошу вас! Ну же, сударь, leves-vous!26 ((Он помогает Моцарту подняться.) Вы, вероятно, не помните, но в последнюю нашу встречу вы тоже были на полу. Моя сестра прекрасно помнит это по сей день. Этот молодой человек, правда шести лет от роду, поскользнулся и упал здесь, в Шёнбрунском дворце, и очень ушиб голову… Я вам рассказывал об этом раньше? Розенберг (поспешно). Нет, ваше величество! Штрек (поспешно). Нет, ваше величество! Сальери (поспешно). Нет, ваше величество! Иосиф. Так вот, моя сестрица Антуанетта сама кинулась его поднять! И знаете, что он сделал? Прыгнул ей прямо в объятия – оп-ля! И расцеловал в обе щеки, а потом говорит: «Выходи за меня замуж! Да или нет?!» Придворные вежливо смеются. МОЦАРТ смеется громко и резко. ИМПЕРАТОР явно забеспокоился. Я не хотел поставить вас в неловкое положение, герр Моцарт. Вы ведь со всеми здесь знакомы? Моцарт. Да, сир. (Он церемонно раскланивается с Розенбергом.) Герр директор! (Потом с Ван Свитеном.) Герр префект! Иосиф. Но вы не знакомы, мне кажется, с нашим досточтимым придворным композитором. Серьезное упущение! Никто, кому дорого искусство, не может не знать герра Сальери. Он сочинил этот прелестный марш в вашу честь. Сальери. Это такой пустяк, ваше величество… Иосиф. И тем не менее… Моцарт (к Сальери).я просто потрясен, Signore! Иосиф. У него столько идей! Бьют из него как из фонтана, не правда ли, Штрек? Штрек. Бесконечным потоком, сир. (Точно давая ему на чай.) Прекрасное сочинение, Сальери. Иосиф. Мне доставит удовольствие самому познакомить вас! Это наш придворный композитор Сальери – а это герр Моцарт из Зальцбурга! Сальери (вкрадчиво Моцарту). Finalmente. Che gioia. Che diletto straordinario.27 (Он сухо раскланивается и передает Моцарту экземпляр своего сочинения, который тот встречает взрывом итальянских фраз.) Моцарт. Grazie Signore! Mille di milione di benvenuti! Sono commosso! E un onore eccezionale incontrare! Compositore brilliante e famossissimo!28 (В свою очередь отвешивает ему пышный поклон.) Сальери (сухо). Grazie. Иосиф. Скажите, Моцарт, вы получили наш заказ на оперу? Моцарт. Да, конечно, ваше величество. Нет слов, чтобы выразить мою благодарность… Клянусь, вы получите самое лучшее, самое совершенное развлечение, когда-либо ниспосланное монарху. У меня уже готово либретто. Розенберг (встревожен). Уже? Я об этом не знал! Моцарт. Простите, меня, герр директор. Я совершенно забыл вам об этом сказать. Розенберг. Можно узнать почему? Моцарт. Мне казалось, это не так уж важно. Розенберг. Не так уж важно? Моцарт. Конечно, нет. Розенберг (раздраженно). Для меня, герр Моцарт, это очень важно. Моцарт (смущенно). Да, конечно, понимаю. Розенберг. И кто же написал его? Моцарт. Стефани. Розенберг. Очень неприятный человек. Моцарт. Но отличный либреттист. Розенберг. Вам кажется? Моцарт. Да. А история, ваше величество, забавна. Действие происходит… (Хихикает.) в… в… Оно происходит в… в… Иосиф (заинтересованно). Где? Где? Где происходит действие? Моцарт. Сюжет, знаете ли… довольно игривый, сир! Иосиф. Да, да! Так где же? Моцарт. В общем, дело происходит в серале. Иосиф. Это где же? Моцарт. В гареме у паши. (Он бурно и визгливо хохочет.) Розенберг. И вы полагаете, что это подходящий сюжет для исполнения в Национальном оперном театре? Моцарт (в панике).Да! То есть нет! То есть да! Конечно – да! А почему бы и нет? Это очень забавно, очень смешно… Клянусь честью, ваше величество, там нет ничего непристойного. Совершенно ничего. Текст полон лучших немецких добродетелей! Клянусь вам!.. Сальери (с иронией). Scusate, Signore!29 О каких добродетелях идет речь? Мне как иностранцу это не совсем понятно. Иосиф. Вы слишком cattivo,30 наш придворный композитор. Сальери. Нисколько, ваше величество. Иосиф. Ну же, Моцарт, назовите нам истинно немецкую добродетель! Моцарт. Любовь, сир. И она еще никогда не была по-настоящему отражена в какой-либо опере. Ван Свитен. Прекрасный ответ, Моцарт. Сальери (улыбается). Scusate. А мне всегда казалось, что в опере редко присутствует что-нибудь другое. Моцарт. Я имею в виду мужественную любовь, сир. А не визжащих сопрано, одетых в мужское платье. Или глупые парочки, заводящие очи к небесам. Всю эту итальянскую пошлятину. Пауза. Напряженное молчание. Я имею в виду настоящие чувства. Иосиф. А вы-то сами, герр Моцарт, знакомы с этими настоящими чувствами? Моцарт. Прошу прощения, ваше величество, мне кажется, что знаком. (Он издает короткий смешок.) Иосиф. Браво. Когда вы полагаете завершить работу? Моцарт. Первый акт уже готов. Иосиф. Но ведь не прошло и двух недель с тех пор, как вы начали! Моцарт. Сочинять музыку не трудно, сир, когда тебя ждет хороший слушатель. Ван Свитен. Прекрасный ответ, не так ли, ваше величество? Иосиф. Несомненно, барон. Будут праздники и фейерверки! Вижу, это у нас впереди. Au revoire, Mosieur Mozart. Soyer bienvenue a la court.31 Моцарт (быстро говорит по-французски).Majeste – je suit comble dhonneur detre accepte dans la maison du Pere de tous les musiciens! Servir un monargue plein de discernement gue votre Majeste, cest un honneur gui depasse la sommet du mes dus!32 Пауза. ИМПЕРАТОР изумлен этим потоком французского языка. жүктеу/скачать 426 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|