Постановление Страсбург, 10 января 2012 года
жүктеу/скачать 0.9 Mb.
|
|
<*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2009. 73. Европейский Суд отмечает, что Ананьев и Баширов провели весь период содержания в соответствующих следственных изоляторах и отсутствовали заметные изменения в условиях их содержания или перерывы. Поскольку они подали свои жалобы в течение шести месяцев после окончания соответствующих периодов содержания под стражей, критерий шестимесячного срока ими соблюден. С другой стороны, дело Башировой требует особого внимания Европейского Суда с точки зрения соблюдения правила шестимесячного срока. 74. В первоначальном формуляре жалобы, датированном 10 ноября 2008 г., Баширова жаловалась на непродолжительный период ее содержания под стражей, который окончился 17 мая 2005 г. В своих объяснениях по вопросу приемлемости и существа жалобы, представленных 2 ноября 2009 г., она жаловалась на другой период содержания под стражей, который длился с марта по июнь 2008 года. Европейский Суд должен установить, является ли целесообразной совокупная оценка двух периодов ее содержания под стражей в том же изоляторе. 75. Понятие "длящейся ситуации" относится к положению дел, в котором имеет место продолжающаяся деятельность государства или с его стороны, делающая заявителя потерпевшим (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пости и Рахко против Финляндии" (Posti and Rahko v. Finland), жалоба N 27824/95, § 39, ECHR 2002-VII). Жалобы, основанные на конкретных событиях, имевших место в определенные даты, не могут считаться затрагивающими длящуюся ситуацию (см. Решение Европейского Суда от 25 ноября 2003 г. по делу "Невмержицкий против Украины" (Nevmerzgitskiy v. Ukraine), жалоба N 58825/00, в котором заявитель был подвергнут принудительному кормлению, и Решение Европейского Суда от 11 октября 2005 г. по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03, в котором сыну заявительницы было отказано в медицинской помощи). Однако в случае повторения того же события, такого, как перевозка заявителя из изолятора в здание суда, даже если заявитель перевозился в определенные дни, а не постоянно, отсутствие выраженных изменений в условиях перевозки, которые он обычно претерпевал, создает, по мнению Европейского Суда, "длящуюся ситуацию", относящую весь обжалуемый период к компетенции Европейского Суда (см. Решение Европейского Суда от 14 февраля 2006 г. по делу "Власов против Российской Федерации" (Vlasov v. Russia), жалоба N 78146/01, и Решение Европейского Суда от 9 декабря 2004 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00). В ситуации, в которой содержание заявителя в милиции не было непрерывным, но имело место через определенные интервалы, когда он доставлялся туда для допроса к следователю или иных процессуальных действий, Европейский Суд признавал, что в отсутствие существенных изменений в условиях его содержания под стражей разделение срока содержания под стражей на несколько периодов не являлось оправданным (см. Постановление Европейского Суда от 1 июля 2010 г. по делу "Недайборщ против Российской Федерации" (Nedayborshch v. Russia), жалоба N 42255/04, § 25 <*>). В другом деле отсутствие заявителя в изоляторе для проведения определенных следственных действий не помешало Европейскому Суду признать длящийся характер его содержания в этом учреждении (см. Постановление Европейского Суда от 20 октября 2005 г. по делу "Романов против Российской Федерации" (Romanov v. Russia), жалоба N 63993/00, § 73 <**>, в котором заявитель провел один месяц вне следственного изолятора в психиатрическом учреждении). Тем не менее, если заявитель был освобожден, а затем вновь заключен под стражу, Европейский Суд ограничивал пределы рассмотрения последним периодом (см. Постановление Европейского Суда от 4 декабря 2008 г. по делу "Белашев против Российской Федерации" (Belashev v. Russia), жалоба N 28617/03, § 48 <***>, Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Гришин против Российской Федерации" (Grishin v. Russia), жалоба N 30983/02, § 83 <****>, и Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Двойных против Украины" (Dvoynykh v. Ukraine), жалоба N 72277/01, § 46). -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2011. <**> Опубликовано в сборнике "Европейский Суд по правам человека и Российская Федерация" N II/2005. <***> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009. <****> Там же. N 4/2008. 76. Содержание заявителя под стражей редко ограничивается одним и тем же учреждением: обычно лицо проводит первые несколько дней в милицейском изоляторе, позднее оно переводится в следственный изолятор на время расследования и суда и в случае осуждения направляется для отбытия наказания в исправительную колонию. Различные виды учреждений для содержания под стражей имеют разные цели, и, соответственно, обеспечиваемые ими условия неодинаковы. Так, помещения для временного содержания, расположенные на территории отделов внутренних дел, рассчитаны на кратковременное пребывание и часто не имеют условий, необходимых для длительного содержания, таких как туалет, раковина или прогулочный двор (см., например, Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Щебет против Российской Федерации" (Shchebet v. Russia), жалоба N 16074/07, § 89 <*>), тогда как в исправительных колониях, в отличие от следственных изоляторов, ограниченное пространство общежитий компенсировалось свободой передвижения, которой пользуются заключенные в дневное время (см. Решение Европейского Суда от 16 сентября 2004 г. по делу "Нурмагомедов против Российской Федерации" (Nurmagomedov v. Russia), жалоба N 30138/02). Различия материальных условий содержания под стражей создают презумпцию того, что перевод заявителя в другой вид учреждения требует подачи отдельной жалобы на условия содержания под стражей в предыдущем учреждении в течение шести месяцев после такого перевода (см. Постановление Европейского Суда от 14 октября 2010 г. по делу "Волчков против Российской Федерации" (Volchkov v. Russia), жалоба N 45196/04, § 27 <**>, Постановление Европейского Суда от 1 апреля 2010 г. по делу "Гультяева против Российской Федерации" (Gultyayeva v. Russia), жалоба N 67413/01, § 148 <***>, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малтабар и Малтабар против Российской Федерации", § 82 - 84, и упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Нурмагомедов против Российской Федерации"). Только в некоторых исключительных случаях с учетом данных о серьезной переполненности как основной характеристике условий содержания в обоих учреждениях Европейский Суд признавал наличие "длящейся ситуации", охватывающей содержание заявителя в милицейском и следственном изоляторах (см. Постановление Европейского Суда от 8 апреля 2010 г. по делу "Лутохин против Российской Федерации" (Lutokhin v. Russia), жалоба N 12008/03, § 40 - 42 <****>, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Селезнев против Российской Федерации", § 36, и Постановление Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia), жалоба N 24650/02, § 33 <*****>). -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2009. <**> Там же. N 9/2011. <***> Там же. N 9/2010. <****> Там же. <*****> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2009. 77. В период пребывания заявителя в одном и том же виде учреждения содержания под стражей и при условии неизменности материальных условий не имеет значения, переводился ли он в другие камеры или корпуса одного и того же изолятора (см. Постановление Европейского Суда от 16 декабря 2010 г. по делу "Трепашкин против Российской Федерации (N 2)" (Trepashkin v. Russia) (N 2)), жалоба N 14248/05, § 108 - 109 <*>, и Постановление Европейского Суда от 26 ноября 2009 г. по делу "Назаров против Российской Федерации" (Nazarov v. Russia), жалоба N 13591/05, § 78 <**>), из одного изолятора в другой в рамках того же региона (см. Постановление Европейского Суда от 16 декабря 2010 г. по делу "Ромохов против Российской Федерации" (Romokhov v. Russia), жалоба N 4532/04, § 74 <***>, Постановление Европейского Суда от 10 июня 2010 г. по делу "Мухитдинов против Российской Федерации" (Mukhutdinov v. Russia), жалоба N 13173/02, § 77 <****>, Постановление Европейского Суда от 22 апреля 2010 г. по делу "Горощеня против Российской Федерации" (Goroshchenya v. Russia), жалоба N 38711/03, § 62 <*****>, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бенедиктов против Российской Федерации", § 31) или даже в следственный изолятор другого региона (см. Постановление Европейского Суда от 8 июля 2010 г. по делу "Александр Матвеев против Российской Федерации" (Aleksandr Matveyev v. Russia), жалоба N 14797/02, § 67 <******>, и Постановление Европейского Суда от 15 октября 2009 г. по делу "Бужинаев против Российской Федерации" (Buzhinayev v. Russia), жалоба N 17679/03, § 23 <*******>). -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2011. <**> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010. <***> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2012. <****> Там же. N 5/2011. <*****> Там же. N 1/2011. <******> Там же. N 3/2011. <*******> См. в настоящем Бюллетене на с. 65 - 73. Тем не менее существенное изменение режима содержания, даже если оно имело место в том же учреждении, Европейский Суд рассматривал как прекращающее "длящуюся ситуацию", описанную выше, и шестимесячный срок должен был исчисляться с этого момента: таким может быть, например, случай перевода заявителя из общей камеры в одиночное заключение (см. Постановление Европейского Суда от 10 июня 2010 г. по делу "Захаркин против Российской Федерации" (Zakharkin v. Russia), жалоба N 1555/04, § 115 <*>) или из обычной камеры в тюремную больницу. -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2011. 78. Подход Европейского Суда относительно применения правила шестимесячного срока к жалобам на условия содержания заявителя под стражей может быть кратко изложен следующим образом: период содержания заявителя под стражей рассматривается в качестве "длящейся ситуации", если оно осуществляется в одном и том же виде учреждения содержания под стражей в основном при одних и тех же условиях. Непродолжительные периоды отсутствия, в течение которых заявителя забирали из изолятора для допросов или иных процессуальных действий, не влияют на длящийся характер его содержания. Однако освобождение заявителя или перевод на другой вид режима содержания под стражей как в пределах изолятора, так и за его пределами прекращает "длящуюся ситуацию". Жалоба на условия содержания под стражей должна быть подана в течение шести месяцев после окончания обжалуемой ситуации или, при наличии эффективного средства правовой защиты, требующего исчерпания, после окончательного решения в процессе исчерпания. 79. Рассмотрев дело Башировой с учетом вышеизложенных принципов, Европейский Суд отмечает, что она содержалась в следственном изоляторе дважды. Поскольку она освобождалась между периодами содержания, ее заключение должно рассматриваться не как "длящаяся ситуация", а как два различных периода. Жалоба на первоначальный период содержания, после которого она была освобождена, подана более чем через три года после его окончания, а жалоба на последующее пребывание в следственном изоляторе до перевода в исправительную колонию была подана более чем через год после перевода. В обоих случаях жалоба подавалась более чем через шесть месяцев после окончания соответствующего периода содержания под стражей. Отсюда следует, что жалоба подана за пределами срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции. 3. Предварительное заключение о приемлемости жалоб на условия содержания под стражей и по поводу наличия эффективного средства правовой защиты 80. Европейский Суд установил, что вопрос исчерпания внутренних средств правовой защиты должен быть отложен до рассмотрения существа жалобы на нарушение статьи 13 Конвенции и что жалоба Башировой на условия ее содержания под стражей подана за пределами срока и является неприемлемой. Что касается остальной части жалоб на условия содержания и по поводу наличия эффективных внутренних средств правовой защиты, Европейский Суд полагает, что они затрагивают серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Европейский Суд отмечает, что они не являются явно необоснованными в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалобы не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. B. Остальная часть жалоб заявителей 81. Заявители также выдвинули ряд дополнительных претензий по поводу различных предполагаемых недостатков уголовного разбирательства против них, предварительного заключения, имущественных вопросов, супружеских свиданий и других вопросов. Европейский Суд внимательно рассмотрел эти претензии, приняв во внимание все представленные материалы, и нашел, что насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, признаки нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней, в нем не усматриваются. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "a" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции. C. Заключение о приемлемости 82. С учетом вышеизложенного Европейский Суд объявляет приемлемой жалобы заявителей Ананьева и Баширова на условия их содержания в следственных изоляторах N ИЗ-67/1 и ИЗ-30/1 и на предполагаемое отсутствие эффективного средства правовой защиты и откладывает до рассмотрения существа жалоб возражение властей Российской Федерации о предполагаемом неисчерпании внутренних средств правовой защиты. 83. Европейский Суд также объявляет неприемлемой остальную часть жалоб заявителей Ананьева и Баширова и жалобу Башировой в полном объеме. III. Доводы сторон по существу жалоб 84. Европейский Суд предложил сторонам представить комментарии по поводу того, усматривается ли в настоящих жалобах наличие структурной проблемы, связанной с условиями содержания под стражей, которая рассматривалась в различных аспектах в предыдущих постановлениях Европейского Суда (см. приложение) и решениях Комитета министров, и располагали ли заявители эффективными внутренними средствами правовой защиты в отношении своих жалоб на предположительно бесчеловечные условия их содержания. Доводы сторон могут быть кратко изложены следующим образом. A. Власти Российской Федерации 85. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобы заявителей на нарушение статей 3 и 13 Конвенции являются необоснованными. Они подчеркивали, что предпринимают значительные усилия для уменьшения применения меры пресечения, связанной с содержанием под стражей. Президент Российской Федерации провозгласил "гуманизацию юстиции" и ускорение рассмотрения дел приоритетами развития судебной системы. Власти Российской Федерации разъяснили, что Верховный Суд Российской Федерации подготовил проект постановления, регулирующего применение мер пресечения, включая заключение под стражу, в котором указал, что заключение под стражу может применяться, только если более мягкая мера пресечения невозможна (см. § 52 настоящего Постановления). Генеральная прокуратура Российской Федерации обязала прокуроров указывать в каждом ходатайстве о заключении под стражу конкретные обстоятельства, которые делают невозможным применение более мягкой меры пресечения. Статистика, процитированная в § 53 настоящего Постановления, демонстрирует, что прокуроры и суды проявляют более избирательный подход к применению мер пресечения, связанных с заключением под стражу. 86. В целях исполнения Рекомендации N R (99) 22 (см. § 57 настоящего Постановления) с 1999 года до настоящего времени российские власти провели серьезные реформы уголовно-исполнительной системы для уменьшения числа лиц, содержащихся под стражей. Данные меры включали изменения законодательства и правил функционирования уголовно-исполнительной системы, расширение сети следственных изоляторов и строительство новых камер, уменьшение транзита через следственные изоляторы и координацию действий органов внутренних дел, прокуратуры и судов для ускорения рассмотрения дел. В результате этих мер количество лиц в СИЗО уменьшилось с 282 000 в 1999 до 133 000 в январе 2009 года. 87. В 2002 - 2006 годах действовала федеральная программа развития уголовно-исполнительной системы. Она позволила тюремным властям создать дополнительно 13 100 мест. В 2006 году Правительство России утвердило новую расходную программу на период 2007 - 2016 годов (см. § 54 настоящего Постановления). За первые два года исполнения Программы в следственных изоляторах были созданы 3 600 мест. К концу 2008 года процент следственных изоляторов, отвечающих российским стандартам содержания под стражей, вырос до 34%. Однако в 2009 году финансирование программы было уменьшено на 30%, и дополнительное уменьшение на 45% ожидается в 2010 году. С 1999 по 2009 год количество следственных изоляторов увеличилось с 187 до 225, проектная вместимость - со 112 500 до 151 000 мест, а среднее пространство камеры, приходящееся на одного заключенного, - с 1,6 до 4,5 кв. м. На 1 июля 2009 г. в следственных изоляторах содержались 133 200 заключенных, заполняя 88,2% их вместимости. В 67 регионах заключенные располагают 4 кв. м площади камер, приходящейся на одного заключенного, или более просторной. 88. За последние четыре года общие инвестиции в капитальный и текущий ремонт следственных изоляторов составили 1,5 млрд рублей, что соответствует примерно 38 млн евро. Камеры оборудованы поливинилхлоридовыми окнами, принудительной вентиляцией и новыми трубами. Стены окрашены в светлые тона, металлические жалюзи удалены со всех окон, что разблокировало доступ к естественной вентиляции и освещению. 89. Власти Российской Федерации также указывали, что законодательная база, регулирующая вопросы предварительного заключения, претерпела изменения в соответствии с рекомендациями Комитета по предотвращению пыток. Например, неосужденные заключенные приобрели право телефонных разговоров с родственниками, практика размещения иностранных заключенных в отдельных камерах прекратилась, письма, адресованные федеральному и региональным уполномоченным по правам человека и в Европейский Суд, освобождены от цензуры, минимальное время прогулки заключенных в помещениях камерного типа увеличено с 30 минут до часа. Достигнуто улучшение медицинской помощи и ухода.
91. Заявители отрицали, что располагали эффективными внутренними средствами правовой защиты в отношении своих жалоб. Действительно, жалоба в суд на незаконные действия тюремной администрации в соответствии с положениями главы 25 Гражданского процессуального кодекса могла, по крайней мере теоретически повлечь признание их незаконными и вынесение решения, обязывающего администрацию учреждения устранить ситуацию. Однако на практике заключенный, подавший такую жалобу, оставаясь под полным контролем тюремной администрации, мог подвергнуться мести надзирателей. В то же время, поскольку все заключенные содержатся в основном в одинаковых условиях, индивидуальная ситуация заявителя могла быть улучшена за счет других заключенных и в ущерб им. Тюремная администрация не могла бы исполнить судебные решения, если бы все или большинство заключенных подали жалобы на условия их содержания. 92. Что касается возможности требования компенсации за неудовлетворительные условия содержания под стражей, заявители полагали, что судебная практика недостаточно сформировалась для того, чтобы его можно было считать эффективным. В любом случае оно не имело превентивного эффекта, и потенциальный заявитель должен был претерпеть бесчеловечные условия содержания под стражей в течение значительного срока, чтобы предъявить такое требование. Заявитель столкнулся бы с почти неразрешимой проблемой сбора необходимых доказательств: большинство потенциальных свидетелей могли быть переведены в различные учреждения или в исправительные колонии, расположенные в отдаленных регионах. Кроме того, существующая судебная практика лишает заключенного заявителя возможности личного участия в судебном заседании для изложения своей позиции (в данном отношении заявители ссылались на Постановление Европейского Суда от 27 мая 2010 г. по делу "Артемов против Российской Федерации" (Artyomov v. Russia), жалоба N 14146/02 <*>, Постановление Европейского Суда от 17 декабря 2009 г. по делу "Шильбергс против Российской Федерации" (Shilbergs v. Russia), жалоба N 20075/03 <**>, и Постановление Европейского Суда от 22 декабря 2009 г. по делу "Скоробогатых против Российской Федерации" (Skorobogatykh v. Russia), жалоба N 4871/03 <***>). Заключенному почти невозможно получить копии тюремных документов, к которым он не имеет доступа. -------------------------------- <*> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2012. <**> Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2010. <***> Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2010. IV. Исчерпание внутренних средств правовой защиты и предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции A. Общие принципы 93. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутренних средств правовой защиты для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции обязывает заявителей до обращения в Европейский Суд предварительно использовать средства правовой защиты, предусмотренные национальной правовой системой. Соответственно, государства освобождаются от обязанности отвечать перед международным органом за свои действия, до того как они приобрели возможность разрешить вопрос в рамках своей собственной правовой системы. Правило основано на предположении, отраженном в статье 13 Конвенции, с которой оно имеет близкое сходство, что в национальной системе предусмотрено эффективное средство правовой защиты для рассмотрения "доказуемой жалобы" и предоставления надлежащего возмещения. Таким образом, это является важным аспектом принципа, устанавливающего, что предусмотренный Конвенцией механизм защиты имеет субсидиарный характер по отношению к национальным системам защиты прав человека (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, § 152, ECHR 2000-XI, и Постановление Европейского Суда от 7 декабря 1976 г. по делу "Хэндисайд против Соединенного Королевства" (Handyside v. United Kingdom), § 48, Series A, N 24). 94. При обычных обстоятельствах заявитель должен прибегнуть только к тем средствам правовой защиты, которые доступны и достаточны для обеспечения возмещения в отношении предполагаемых нарушений. Существование средств правовой защиты должно быть достаточно определенным с точки зрения теории и практики, так как в противном случае они не будут обладать требуемой доступностью и эффективностью (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 20 февраля 1991 г. по делу "Вернийо против Франции" (Vernillo v. France), § 27, Series A, N 198, и Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1986 г. по делу "Джонстон и другие против Ирландии" (Johnston и Others v. Ireland), § 22, Series A, N 112). Государство-ответчик, ссылающееся на неисчерпание, обязано продемонстрировать Европейскому Суду, что средства правовой защиты в соответствующий период являлись эффективными и доступными теоретически и практически, то есть к ним имелся доступ, они могли обеспечить возмещение в связи с жалобами заявителя и позволяли разумно рассчитывать на успех. Однако, если эта обязанность доказывания исполнена, заявитель должен установить, что средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, было фактически использовано или по какой-то причине являлось неадекватным и неэффективным при конкретных обстоятельствах дела или что существовали особые обстоятельства, освобождающие его от этого требования. жүктеу/скачать 0.9 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|