Прошли века. Одно поколение сменялось другим, и так на протяжении многих, многих лет 225 со дня основания Нижней Омки и до нашего времени

Война баз объявления

Закончилась Великая Отечественная, которая очень быстро переросла в холодную. И солдат, вместо того, чтобы после разгрома Квантунской армии, идти домой, пахать землю, стоять у станка, восстанавливать разрушенное, ещё долгих пять лет тянул солдатскую лямку был нахлебником. В нашем районе остро требовались рабочие руки, пашня гибла от сорняка, недогляда, а механизаторов не хватало. Надолго запомнился послевоенный голод, но зерно, последнее зерно, утекало огромнейшей армии. И это в мирное время.

Шла необъявленная война в высоких штабах, конфронтация двух мировых систем, а если сказать проще, амбиций государственных деятелей: солдат, крестьянин, рабочий к ней не имели никакого отношения. Потом Корея, Вьетнам, и, наконец, Афганистан. Последняя, в остальных мы просто не знаем сколько, унесла 14 тысяч жизней наших детей и внуков, более 50 тысяч раненых и искалеченных. Есть попавшие в плен, и пропавшие без вести.

Мне лично известно, что сын моего соседа Серёжа Гаврилов был в Анголе. О нём, кстати, писала газета «Красная звезда». А сколько их было и есть в других точках земного шара. 36 парней нашего района прошли Афганистан. Многие награждены боевыми орденами и медалями. Среди них Валентин Сергеев из Хомутинки имеет Красную Звезду, Иван Глебов из Глухониколаевки – Красную Звезду и медаль «За отвагу», Егор Гусаров из Антоновки медаль «За отвагу», Виталий Славгородский из Старой Малиновки – медаль «За отвагу».

Только из Хортицкого сельсовета в Афганистане воевали В. Ящун, В. Кулешин, В. Вале, В. Браун, В. Уцоров, Новиков, из Новотроицкого – Е. Савенюк, Н. Керносов, Селиванов. Воевали, гибли – ради чего? Ответа на этот вопрос, вразумительного ответа до сих пор нет.

Деревня в Отечественную

С первых дней Великой Отечественной на защиту Родины ушли почти все трудоспособные мужчины. Мобилизовали большинство и тех, кто считался невоеннообязанным, брали даже недееспособных. Последних, естественно, не на фронт. Параллельно боевой появилась трудармия. Последняя вбирала в себя девушек, молодых женщин. Их мобилизовывали на заводы, фабрики, стройки. В деревне, по существу, оставались мужчины – старше 60 лет, женщины с детьми, подростки.

В первую очередь, к началу 1942 года сёла обнищали трудоспособным населением. Вместе с тем значительно расширились посевные площади, фронт, города требовали больше хлеба. Надо ли объяснять, с какими муками он доставался. Да, были МТС, которые своей техникой, людьми возделывали зерновые. В колхозах ни тракторов, ни комбайнов, ни автомашин не было. Последние забрал тоже фронт.

Но кто работал в тракторных бригадах? Те же колхозники, только находились они в штатах МТС. Председателям были не подчинены. Да и вообще, деревней полновластно распоряжались начальник политотдела и директор станции. У первого, видимо, права совсем никто не ограничивал, даже райком только формально вмешивался, если вмешивался в его функции. Таковы были его полномочия.

70 – 80 процентов механизаторов из МТС забрали на фронт. Кем пополняли кадры? Опять же брали из колхозов девушек, молодых женщин, посылали их на курсы, садили на трактора и комбайны. Короче, из колхозов высасывали трудовые ресурсы, высасывали как только могли. Сегодня трудно судить, всегда ли оправданно обескровливали село. Разговор особый и большой. Но вот какая характерная деталь.

МТС комплектовалась за счёт колхозов. Как уже говорилось, брали, всё лучшее, что они имели. Это можно было бы понять, если бы станции полностью справлялись с теми задачами, которые перед ними стояли: земледелие полностью взять на свои плечи. Не справлялась МТС с ней. Не хватало и у неё сил: техники мало, изношенная, постоянная нехватка горючего, запчастей. Потому те же колхозники на лошадях очень редко – на быках, а то и на собственных коровах боронили поля. На уборку хлеба выходили с серпами чуть ли не всей деревней, вязали снопы, возили их к молотилкам. Другими словами, брали на себя функции машинно-тракторной станции.

Можно было бы не подчёркивать эту реальность – не до разделения функций – война. Если бы не другая реальность. Эмтеэсовские зарабатывали те же трудодни по колхозам, но отоваривали их куда богаче, несравненно богаче, чем те, на чьих полях выращивался хлеб. Станция брала зерно натуральной платой – денег-то в кассах сельхозартелей практически никогда не было.

Но из деревни шёл хлеб, молоко, мясо, яйцо, крупяные. Более того, продукцию животноводства, сырьё отправляли государству подворья. Мы уже писали, каждая семья обязана была сдавать молоко, мясо, яйцо, шерсть, кожи, овчины – узаконенные натуральные поставки. За этим следили довольно строго, чиновников хватало и в эти лихие годы. Недоимка – задолженность – дамокловым мечом постоянно висела над каждым двором. За долги могли увести корову, овцу, поросёнка. Больше, кстати, брать было нечего.

На фронт, как уже сообщалось, в начале объявления мобилизации брали мужское население до 1922 года рождения включительно. Через короткое время наши войска стали нести большие потери, сотни тысяч бойцов, офицеров, генералов попали в плен, окружение – пошли парни в 17 – 18 лет. Таким образом, из нашего района призвали за эти четыре года 5393 человека. Только на фронт. Плюс часть населения – весьма немалая – ушла в трудармию, рабочие батальоны. Плюс школы фабрично-заводского обучения (ФЗО). И это из 27 – 30 тысяч всего населения района – по грубым подсчётам, четвёртая часть. Совсем нетрудно представить, кто остался.

Но солдаты на фронте не голодали. Немыслимо представить, как выдержал тыл. Выше мы уже писали, что в первую очередь и в первый день на фронт ушёл транспорт – колхозы до войны имели по одной-две машины. Потом стали отправлять самые мощные ЧТЗ – трактора, которые приспосабливали тягачами. Но их явно не хватало. Большинство артиллерии было на конной тяге. Из колхозов стали забирать молодых рабочих лошадей, оставляя старых и «каличь». Да председателю более резвую лошаденку.

Теперь, наверное, для молодого поколения картина несколько прояснится. И не только для молодого. В День Победы, когда к мемориалу идёт группа участников великой Отечественной, то рядом с ними, кажется, будет вполне справедливым, чтобы шагали их жёны, сёстры, те, кто работал в колхозах, только в колхозах. Мы уже писали, войну выиграли все: и кто шёл в атаку, и кто мобилизовал эту атаку. И ордена им положены. Какие? Возможно, равнозначные. И все льготы – также одного значения. Опять же не всем, а именно колхозникам, труженикам полей и ферм, естественно, трактористам и комбайнёрам.