Простая история в двух актах
Мелисса. Джо, а почему вы не любите эмигрантов, ведь среди них есть и хорошие люди? Андрей
жүктеу/скачать 359.5 Kb.
|
Мелисса. Джо, а почему вы не любите эмигрантов, ведь среди них есть и хорошие люди? Андрей. Потому, что он расист, фашист и шовинист. Джо. Амиго, положи меня на кровать, я хочу писать и спать. Андрей. Почему бы тебе ни сделать это под себя. Мелисса наверняка еще не видела такого аттракциона. Мелисса. Знаете, наверное, я пойду…. Мне еще нужно попасть в магазин и заказать книжный шкаф. Мелисса встает и идет к двери. У порога она останавливается и поворачивается в сторону Андрея и Джо. Мелисса. До свидания. Выздоравливайте, Джо. Андрей, желаю вам, чтобы ваша натурализация скорее завершилась. Андрей. До свидания, Мелисса. Заходите к нам. Мелисса. Спасибо за приглашение. Мелисса выходит. Джо. Демократка. Андрей. Старый хрен! Джо. Все демократы обожают эмигрантов... а республиканцы – Америку. Андрей подкатывает кресло и резко перекидывает Джо на кровать. Тот охает и кряхтит. Андрей подкладывает под него судно. Андрей. Как же я тебя ненавижу. Джо. Я не верю, что он пьется как двадцать. Андрей (достает из-под него горшок). Заткнись и спи, старый эсэсовец! Андрей садится за стол. Некоторое время он сидит, уткнувшись взглядом в одну точку. Со стороны кровати слышно мерное сопение Джо. Вскоре Андрей приходит в себя и начинает заниматься макетом. Действие третье Андрей сидит за столом, перед ним – портативный компьютер. Рядом с компьютером ваза, наполненная киви. Джо лежит на кровати. Некоторое время Андрей увлеченно смотрит в монитор, затем отрывается от него. Андрей. Джо! Джо. Ты меня зовешь? Андрей. Нет, Джо Луиса – у него сегодня бой с Майком Тайсоном. Джо. Ты бредишь, Эндрю? Джо Луис перестал драться, когда Майка еще на свете не было. Андрей. Ты, я вижу, сегодня в форме. Джо. Я всегда в форме – моя пижама... Андрей. Я знаю твой диагноз, Джо. Джо. Я тоже, Эндрю. Мой диагноз – время. Андрей. Нет, Джо, все гораздо серьезнее – у тебя… болезнь Альцгеймера. Джо. Это ничего не меняет – я все равно не стану твоим ровесником. Андрей. Слушай! «Изменения в мозге, которые приводят к тому, что мы называем старческим маразмом, а медики – болезнью Альцгеймера, закладываются в самом расцвете лет – в возрасте от 20 до 40, задолго до того, как человек обнаруживает, что забыл, как называется ложка». Джо. Я помню, как называется ложка – она называется... ложка. Андрей. Не перебивай! «Происходит постепенное снижение умственных способностей, связанное с потерей памяти и изменением личности. Это вызвано разрушительным процессом распада нейронов, то есть клеток головного мозга. В полной же мере деградация проявляется в пожилом возрасте». Джо. О моей деградации я слышал только от тебя и Эвана. Может, вы придумываете про мой бред, чтобы держать меня за дурачка? Андрей. Хочешь, я сниму твой бред на видео, и мы вместе посмотрим его? Джо. Наверное, все-таки, нет. Андрей. Мне тоже не хочется слушать твою галиматью по два раза. Пауза Джо. Что там еще написано? Андрей. Сейчас. Вот: «заболевание чаще всего встречается у людей с низким образовательным уровнем, владеющих профессией низкой квалификации». Это все от того, Джо, что ты не тренировал свои мозги... Джо. Мозги невозможно тренировать – это не ноги. Андрей. Можно, Джо. Просто надо трудиться над своей головой, как ты трудился над своим банковским счетом. Где это? «Рацион... витамины А, Е, С... вино...». А, вот: «Рутинная однообразная каждодневная жизнь, лишенная духовных событий, лишенная всякого творчества, сведенная лишь к заработку денег и тупой «развлекаловке» – идеальная почва для развития болезни Альцгеймера... Гимнастикой для мозга являются чтение, изучение иностранных языков, компьютера, игра в шахматы и даже решение кроссвордов. Люди, занятые творческим трудом и умеющие радоваться жизни, побеждают биологическую старость». Пауза Джо. И ты веришь тому, что написано в этом ящике? Андрей. Это не ящик... Я читаю информацию на крупнейшем сайте по психиатрии. Джо. Кто ее написал? Андрей. Что значит «кто»? Врачи! Джо. Их интересуют только деньги, как и твою теперешнюю подругу. Андрей. Это бесплатная информация. Джо. Бесплатными бывают только тараканы от нового соседа. Андрей. Слушай, а ты... никогда... ну, только ты не удивляйся... Джо. Ты что, бредишь? Андрей. Да нет, просто вопрос странный... Джо, ты любишь облизывать алюминиевые крышечки от йогурта? Джо. Что?! Андрей. Ты любишь облизывать алюминиевые крышечки от йогурта? Джо. Эндрю, тебе надо к врачу... Терпеть не могу йогурт... А чтобы крышки... алюминиевые... Андрей. Да это тут на форуме... Женщина какая-то пишет, что риск заболевания Альцгеймером увеличивается, если человек облизывает алюминиевые крышечки от йогурта. Джо. Это она из сумасшедшего дома в интернет выходит? Андрей. Не знаю... пишет, что врач. Джо. Врачи – это пройдохи. Они придумывают болезни с мудреными названиями, пугают людей, а потом говорят, что от этой болезни помогает новый аспирин, который в сорок раз дороже старого... Врачи должны висеть на соседних деревьях с адвокатами... Однажды я ехал по Оклахоме на своем мустанге... Мне было тогда сорок три... Я остановился в небольшом городке. Городок был, надо сказать, полнейшей дырой... Я зашел в бар и увидел здоровенного бармена – ростом он был семь футов девять дюймов... Андрей (оторвавшись от экрана компьютера). Врешь! Джо. Он мне сразу не понравился: здоровый детина без передних зубов. Я заказал двойной виски без содовой и залпом выпил... В это время я увидел, как по лестнице спускалась девушка ослепительной красоты. Ее золотые кудри свисали на плечи... Андрей. А врачи причем? Джо. Я пригласил ее потанцевать, а бармен... он вытащил из кобуры кольт, приставил к моему виску и выстрелил... Андрей. Как ты надоел со своим бредом! Джо, это из какого-то дешевого фильма пятидесятых годов! Ты это понимаешь, старый маразматик?!! Джо. Пуля прошла через мягкие ткани, чудом не задев жизненно-важные органы. Андрей. Нет, Джо! Он стрелял из пушки, которая стояла на барной стойке, а ядро застряло у тебя в голове, не затронув мозг! (Пауза) Потому что мозг у тебя находится в заднице, Джо!!! Ты меня понимаешь, старый хрен?!! На пороге появляется Эван. Эван. Развлекаетесь? Привет! Как дела, Эндрю? Как старик? Андрей. Бредит... надоел, хуже некуда. Когда ты добавишь мне зарплату, Эван?! Ты должен доплачивать по 10 процентов за каждый его порок. Он шовинист, фашист, расист, женоненавистник и мизантроп – с тебя 50 процентов надбавки! Эван. А какое отношение к тебе имеет его женоненавистничество? Андрей. Да, ладно... Эван. Сегодня я заключил хороший контракт, поэтому делаю тебе подарок – 10 процентов надбавки. Ты рад? Андрей. Спасибо, не ожидал. Я начинаю задумываться о том, не слишком ли дешево я тебе обхожусь. Эван. Не слишком, Эндрю. Хотя дом престарелых обходился бы дороже. Андрей. В три раза. Эван. Ну ладно, чего ты разошелся сегодня? Компьютер работает? Андрей. Работает, спасибо. (Пауза) Кстати, сегодня я нашел в интернете диагноз твоего папаши-нациста. Эван. Я догадываюсь – болезнь Альцгеймера. Андрей. Так ты знаешь? Эван. Нет. Просто об этом говорила моя ассистентка – у ее бабки подтвержденный врачами Альцгеймер. Андрей. Лицензионный? Эван. Ага... а у Джо – пиратский. Андрей. Так обратись к врачу – будет и у твоего папаши настоящий Альцгеймер. Эван. Зачем? Андрей. Чтобы знать от чего лечить. Эван. Какой смысл? Чтобы заплатить десятку за обследование и сотню тысяч за лечение? Мне легче содержать тебя и дать старику спокойно уйти к моей мамаше. Андрей. Ты ее любил так же, как и отца? Эван (после паузы). Как тебе новая соседка? Андрей. Нормально. Эван. Может, женишься? Станешь работать у ее мамаши в магазине, дома будешь ходить в тапках-микимаусах, заведете парочку маленьких америкашек... Андрей. А к пенсии переберусь во Флориду? Эван. Почему нет? Андрей. А потом младший из сыновей сдаст меня в богадельню, где я умру в кромешном бреду, пропахший мочой и рвотой. Эван. Ну, это худший из вариантов... Но он все равно лучше, чем помереть у тебя на родине, так и не узнав вкуса ананасового сока. Андрей. У меня на родине ананасовый сок продается в любом супермаркете. Эван. Хорошая страна. Чего же ты оттуда уехал? Андрей. Были причины. Эван. Ладно, каждый гражданин мира имеет право приехать в Америку... Андрей. Но не каждый здесь захочет остаться. Эван. Не встречал тех, кто вернулся бы из Америки в свою Мексику. Андрей. Оттого и не встречал, что они все уехали обратно. Эван. Логично. Пауза. Со стороны кровати Джо раздается сопение и бормотание. Андрей. Что ты будешь делать, когда я получу вид на жительство? Эван. Найму еще кого-нибудь из эмигрантов... желательно из твоей страны... Вы неплохо справляетесь... А когда, ты полагаешь, это может произойти? Андрей. Надеюсь, что в течение месяца. Во всяком случае, так говорит мой адвокат. Эван. Если адвокат говорит месяц, значит, у меня есть, как минимум, три. Андрей. Надеюсь, что твоя ненависть к адвокатам не задержит мое пребывание в этом доме. (Пауза) Хочешь чаю или кофе? Эван. С удовольствием выпью кофе. Андрей. Тебе по-европейски – нормальную чашку, или по-американски – ведро? Эван. Средний объем, я – англосаксонского происхождения. Андрей идет на кухню и готовит кофе. Эван рассматривает элементы макета. Эван. Что это будет за здание? Андрей. Мой будущий дом. Эван. Судя по его объему, ты собираешься завершить карьеру няньки и заняться торговлей наркотиками. Андрей. Я собираюсь заняться тем, чем занимался дома. Эван. А чем ты там занимался? Андрей. Бизнесом. Эван. Какого профиля? Андрей. В то время мы занимались всем. Кто-то должен был реагировать на пустоты рынка, и мы старались заполнить вакантные места. Эван. Что это значит – ты утром торговал в магазине, вечером шил бейсболки, а ночью мыл пол в ресторане? Андрей. Нет. Утром я покупал вагон жевательной резинки, днем продавал фургон контрабандных сигарет, а вечером подсчитывал – хватит ли мне денег, заработанных на контрабанде, чтобы покрыть убытки от украденного у меня вагона жвачки. На следующий день история повторялась, только вместо жвачки был лом цветных металлов, а вместо сигарет – лифчики. Эван. У вас что, не существует специализированных компаний? Андрей. Двести лет назад в Америке существовали специализированные компании? Эван. Нет, конечно. У нас был тогда «дикий» рынок – каждый пытался заработать на чем угодно и купить землю.... Андрей. Вот и у нас та же история, за исключением того, что земля никому не нужна... во всяком случае, вне города. Эван. Странная у вас нация. Андрей. А у вас – нет. Пауза Эван. Почему мы никогда не говорили о твоей стране? Это интересно. Я думаю, не поехать ли мне туда, чтобы научить ваших бизнесменов маркетингу. Андрей. Сначала научись выживать в таких условиях, в которых работают они, заработай миллионов сто, а потом они, может быть... Может быть!.. Станут тебя слушать... Если выучишь белорусский язык... или русский. Еще они понимают украинский и польский. (Пауза) Ты ни одного из них не знаешь, а, следовательно, педагог для моей страны неподходящий. Эван. Ты хочешь сказать, что ваши бизнесмены не знают английского? Андрей. Почему? Я же знаю. Есть еще несколько. Эван. И все?! Андрей. Для десятимиллионной страны достаточно. Пауза Эван. Ты не шутишь? Андрей. Шучу... немного. Эван. Слава Богу, а то я подумал, что и вправду у вас есть бизнесмены, которые не знают английского. Со стороны кровати Джо раздается истошный вопль. Эван вскакивает, а Андрей остается невозмутимым. Джо. Не стрелять! Не стрелять!!! Крик стихает. Пауза. Андрей. Вся хреновина в том, что сейчас он проснется, как ни в чем не бывало, а мы даже не узнаем на какой войне он был – Второй мировой или Англо-бурской. Эван. Поражаюсь твоему хладнокровию. И часто он так? Андрей. Бывает, что несколько дней тихо, а иногда – по три раза в час. Пауза Джо. Это кто... Эван? Эван. Да, папа, это я. Джо. Ты принес мне слив? Эван. Совсем забыл. Завтра обязательно принесу. Джо. Они опять будут зеленые и волосатые? Запомни на будущее – это киви, а сливы – они темно-лиловые и чуть мельче. Эван. Я знаю, папа. Андрей. Может, я схожу за сливами, а ты посидишь с Джо? Эван. Нет, спасибо, Эндрю, я сам съезжу, не беспокойся. Андрей. Так иди с Богом. Эван. А чего я заходил? Андрей. Ты хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? Эван (после паузы). Вспомнил! Папа, где твои водительские права? Мне они нужны для того, чтобы оформить кое-какие документы. Джо. Свидетельство о моей смерти? Эван. Что ты такое говоришь? Так где они? Джо. Там, где им и положено быть – под подушкой (Джо достает из-под подушки водительские права). Эван. Дай мне их. Джо. Зачем? Эван. А тебе-то они зачем? Джо. Собираюсь поехать в Вашингтон. Эван. Пап, не дури. Ты не можешь даже ходить... И зачем тебе в Вашингтон, что за глупость? Джо. Хочу навестить сенатора Хэлмса – нам нужно обсудить кое-какие проблемы, связанные с притоком эмигрантов в страну. Эван. Сенатор Хэлмс уже давно не сенатор... Я вообще думаю, что он умер лет сорок назад. Джо. Все так думают, но сенатор Хэлмс жил, жив и будет жить, пока существует Америка, и пока кровь течет в жилах хотя бы одного американца. Эван. Я понял – ты бредишь. Давай права. Эван пытается забрать права, но Джо не отдает их. Андрей подходит к Джо и забирает права. Андрей. Нет, это он в рассудке. Думаю, что ему не терпится депортировать меня и.... Джо. Ты не прав, амиго, я хотел помочь тебе натурализоваться в моей стране. А Джесси... он был бы рад помочь мне... Я ведь не какой-нибудь вшивый демократишка, который просит помочь сделать нелегальный аборт своей подружке, с которой загулял втайне от жены и четверых детей. Эван. Что вы тут оба несете? Эндрю, давай права, я пойду.... Андрей (смотрит в водительское удостоверение Джо). Какое сегодня число? Эван. Четырнадцатое, а что? Андрей (отдает права Эвану). Через три дня у Джо День рождения. Эван. В его жизни их было уже слишком много. Андрей. Семьдесят девять. Эван. Да, семьдесят девять. Андрей. А этот будет восьмидесятый. Джо. Тяжело поверить, амиго. Эван. Какой же я становлюсь старый. Андрей. Это юбилей, Эван. Эван (направляется к выходу). Да, восьмой юбилей, если не считать те, которые заканчиваются цифрой пять. Андрей. Ты собираешься его как-то отметить? Эван (подходя к двери). Непременно. Зайду в церковь и попрошу пастора похлопотать о здравии моего дорогого папы. Андрей. А серьезно? Эван. Пока! Мне еще нужно к адвокату, а потом еще хочу забежать к Гарри.... Эван быстро выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Андрей (вслед Эвану). Юбилеи положено праздновать!.. Пауза Андрей. Джо, ты вправду хотел поговорить с сенатором Хэлмсом обо мне? Джо. Да, амиго, я хотел, чтобы он ускорил твою натурализацию. Андрей. Но ты же не любишь эмигрантов. Джо. Это не значит, что я людоед... Когда-то и мои предки приплыли сюда, чтобы стать американцами. Пауза Андрей. Странно, мне всегда казалось, что ты меня терпеть не можешь. Джо. Если бы я тебя терпеть не мог, то тебе некогда было бы заниматься твоим картонным домишкой... Который ты, один хрен, никак не можешь закончить. Ты что, хочешь водрузить его недоделанным на мою могилу? Андрей. Перестань, просто мне не куда торопиться. Пока придут документы, я смогу, наверное, сделать десяток таких домиков. Джо. Мне плевать на десяток – я хочу увидеть этот в готовом виде. Андрей подсаживается на пол у кровати Джо. Некоторое время он сидит опустив голову и размышляя о чем-то своем. Андрей. Джо! Джо. Что? Андрей. А ты мог бы представить, что я твой внук? Джо. Это не сложно. Андрей. И что бы ты обо мне сказал? Джо. Сказал бы, что мой внук – нормальный парень... хоть и демократ. (Пауза) Хотя, у меня был лучший друг – тоже демократ. Его звали Эван Маршалл. Знаешь, после войны был такой «План Маршалла»? (Андрей с недоверием смотрит на Джо) Да нет, я в порядке. Так вот, тот самый Маршалл, который «План», был его то ли дядей, то ли сводным братом... я не помню. Да, суть не в этом... Просто мы были друзьями «не разлей вода». Я ведь и сына назвал в его честь – Эваном. (Пауза) Только вот Эван Маршалл был классным парнем, а мой Эван – бестолочь и предатель.... Андрей. У меня деда не было... ни одного. Маминого папу убили на войне, когда она еще была маленькой. (Пауза) Ничего про него не знаю. (Пауза) Папин папа умер, когда мне было года три... Одни бабушки... А бабушки только «шарф одень» да «все доешь». Джо, у тебя был дед? Джо. Был... один. Прожил девяносто семь лет. Надоел всем до зеленых чертей.... Андрей. А он тебе рассказывал истории? Джо. Он, как говорят наши краснокожие братья, «уехал в долину счастья»: ходил под себя, бросался посудой и пел похабные песни.... Андрей. А до того... когда был нормальным? Джо. А нормальным мы его не видели – он был очень богат и не любил никаких родственников... даже тех, которые тоже были богаты. Он любил своего пса... Вот ему, наверное, истории и рассказывал. (Пауза) Хотя, правды мы все равно не узнаем – пса усыпили сразу, как только мой дед помер. Пес стал ходить на ковры и не откликался на свое имя... Заразился, наверное. Андрей. Я в детстве так хотел, чтобы мой дед рассказал мне историю про то, как он воевал... как громил врагов... Джо. У вас в стране что, кроме войны и рассказать нечего? Андрей. Ну, в общем-то, да. Еще принято рассказывать про голодное детство. Джо. Интересно было бы послушать.... Андрей. Вряд ли. Пауза Джо. А что ты говорил про мой День рождения? Андрей. Просто у нас принято отмечать дни рождения, а юбилеи – тем более. Джо. Не могу сказать, что у нас это не принято... хотя, не могу утверждать и того, что это принято. Андрей (после паузы). Хочешь, отметим твои восемь десятков? Джо. Каким образом? Андрей. Я приготовлю ужин, позовем гостей... Джо. Это у тебя Альцгеймер или у меня? Каких гостей? Андрей. Ну, мы с тобой.... Джо. Ага. Андрей. Сынок твой нерадивый.... Джо. Ну, дальше.... Андрей. У тебя есть хоть один друг? Джо. Есть. Андрей. Кто? Джо. Эта деваха, которая стала нашей новой соседкой. Ты же, кажется, хотел, чтобы я назвал ее? Андрей. Для выжившего из ума старика ты слишком проницателен. Джо. Знаешь что, уложи-ка меня спать, пока я не начал рассказывать тебе про то, как громил северян.... Андрей поправляет постель Джо, отгораживает кровать жалюзи и садится за стол. Некоторое время он тихо сидит, глядя перед собой, затем, дождавшись мерного сопения Джо, начинает заниматься своим макетом. Действие четвертое Джо сидит в инвалидном кресле и смотрит в сторону окна, Андрей готовит что-то на кухне. Рядом с ним лежит журнал и шариковая ручка. Журнал раскрыт на странице с кроссвордом. Андрей готовит, периодически заглядывая в журнал и вписывая в кроссворд слова. Андрей. Так! «Актер, сыгравший главную роль в фильме «Унесенные ветром». Пять букв, вторая «е». Джо. Кларк Гейбл. Мне никогда не нравилась его самодовольная физиономия. Андрей. Молодец! Дальше... (Смотрит в журнал) «Американский сенатор, индеец». Восемь букв, четвертая «п», последняя «л».... Джо. Ты что, сам не знаешь? Андрей. Откуда мне знать американского сенатора, да еще индейца? Джо. Вот именно! Сенаторов много, а сенатор-индеец – один. Это сенатор Бэн «Найтхорс» Кэмпбелл. Если ты решишь написать историю Америки, то на букву «к» можно ограничиться одним персонажем – сенатором Кэмпбеллом. Андрей. Не замечал у тебя такой горячей любви к представителям власти. Джо. А кто тебе сказал, что я люблю власть? Конгрессмены и сенаторы – это не власть, а лучшие из американцев, избранные сознательными гражданами. А власть – это сборище коррупционеров и придурков, назначенных президентом. Понимаешь отличие? Андрей. Нет. Ты сам избираешь президента – лучшего из лучших, а потом ненавидишь тех, кого он привлекает для работы. Нестыковка какая-то.... Джо. Все состыковано! За тех, кого я избрал – я отвечаю, а за тех, кто пролез во власть сам – нет. Андрей. И чем же сенатор Кэмпбелл лучше какого-нибудь чиновника Смита, который работает в казначействе? жүктеу/скачать 359.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|