Психологические труды
Общие особенности понимания людьми друг друга
жүктеу/скачать 1.93 Mb.
|
| 6. Общие особенности понимания людьми друг друга
Человек — живой организм и вместе с тем общественное существо: в этом своем качестве он выступает как личность. Сущность человека как личности, как объекта и субъекта истории общества, говорил К. Маркс, составляет «совокупность всех общественных отношений»88. Как личность человек вступает в общение с другими людьми, как личность он проявляет себя в учении, труде, в отдыхе, как личность, как живой, реальный, действующий человек, член определенного общества он воспринимается и оценивается окружающими его людьми. Определяющими в формировании и развитии личности являются конкретно-исторические условия, в рамках которых проходит ее жизненный путь, ее участие в общественной жизни и практической деятельности. Личность каждого человека своеобразна и вместе 211 с тем ей свойственны черты, общие с другими людьми, в классовом обществе — с представителями своего класса. Каждая общественно-историческая формация накладывает отпечаток на духовный облик личности. Определяясь условиями жизни и деятельности, личность сама является активным участником и деятелем общественной жизни, играет действительную роль в истории общества. Духовный облик личности представляет собой исторически складывающуюся совокупность наиболее существенных, относительно устойчивых психических свойств, каждое из которых представляет собой сформированную у индивида способность закономерно отвечать определенными психическими деятельностями на определенные объективные воздействия. В этой совокупности всегда четко выделяются две группы психических свойств. Первая связана с побудительной (мотивационной), вторая — с организационно-исполнительской стороной психической регуляции поведения человека. Это внутреннее психическое содержание человека (его убеждения, потребности, интересы, чувства, характер, способности) обязательно выражается у него в движениях, действиях, поступках. Воспринимая движения, действия, поступки, деятельность человека, люди проникают в его внутреннее психологическое содержание, познают его убеждения, потребности, интересы, чувства, характер, способности. Вместе с тем мы знаем, что связь между отношением к действительности как содержанием качества личности и способом его выражения не всегда имеет однозначный характер. Практика взаимодействия людей и специальные исследования, особенно исследования формирования качеств личности на разных возрастных этапах, дают нам факты, свидетельствующие о том, что способ поведения личности может не полностью соответствовать или вообще не соответствовать характеру отношения, имеющегося у личности к какой-то стороне действительности. Это, в частности, было выявлено нами при исследовании личности подростка, проведенном в одной из школ-интернатов Ленинграда. У значительного числа подростков содержательные стороны отношения к учению, коллективу и товарищам, к труду по самообслуживанию и т. п. совпадали, но вместе с тем, как выяснилось, это отношение проявлялось у них через способы 212 доведения, на которых лежала печать пути, пройденного каждым из этих школьников. Вот, например, как проявлялась «одинаковость» содержания отношения к товарищам у трех изучавшихся нами шестиклассников: Вити М., Вовы М. и Вовы К. Все трое — члены дружного, жизнерадостного, инициативного и требовательного коллектива, лучшего среди первичных коллективов интерната. К VI классу у них успело выработаться сходное и, с точки зрения морали нашего общества, правильное убеждение в том, кого можно считать настоящим товарищем и как каждый из них должен поступать. И сами они отзывчивые, всегда готовые прийти на помощь нуждающемуся в ней однокласснику пионеры. Однако сколь различно конкретное проявление этого отношения у каждого из трех подростков! Поведению, в котором повседневно проявляется отношение Вити М. к одноклассникам, присущи грубоватость и прямолинейность. Для поведения Вовы М., в котором выражается его отношение к товарищам, характерны, наоборот, вежливость и тактичность. У Вовы К. содержательная сторона отношения к товарищам на таком же уровне развития, как и у первых двух учащихся, но яркой и устойчивой особенностью ее проявления в повседневном поведении приобщения мальчика со сверстниками является добродушная насмешливость, обязательное присутствие шутки. Таким образом, в отношении к товарищам каждого из этих подростков при сходстве в главном все время дают себя знать и другие, свойственные им характерологические качества. Эти качества сравнительно стойко влияют на способ проявления отношения, делая его для каждого подростка индивидуально типичным. У названных шестиклассников при совпадении содержания их отношения к товарищам, при одинаковости (в смысле соответствия этому содержанию) поступков, в которых это отношение реализовалось, внешнее оформление этих поступков было неодинаковым. В ходе дальнейшего исследования у ряда других шестиклассников был выявлен в общем такой же уровень содержательной стороны отношения к товарищам по коллективу, как у названных подростков. Однако форма проявления содержания этого отношения и у них помимо общих признаков, формируемых у всех детей, воспитывающихся в хорошем коллективе, в каждом отдельном случае имела особенности, наблюдавшиеся только у данного конкретного подростка. И эти особенности, 213
делавшие способ поведения, в котором проявлялась содержательная сторона отношения, в каждом случае индивидуально своеобразным, развились и закрепились у подростка как итог взаимодействия конкретных прямых и косвенных воздействий на него и его собственных ответов на них в прошлом. Помимо фактов, сущность которых вкратце только что была изложена и в которых содержательная сторона отношения и способ ее выражения относительно соответствовали друг другу, в ходе исследования пришлось столкнуться с серией случаев, для которых было характерно расхождение между содержательной стороной отношения и формой ее проявления. Наташа И. — грубая в общении с окружающими, часто недисциплинированная, вечно всем недовольная, все в интернате громогласно критикующая, склонная к ссорам по пустякам. Однако она оказалась большим патриотом своего коллектива. Выяснилось, что она к нему сильно привязана и не хотела бы расстаться ни с одним из своих одноклассников. В то же время со всеми вежливый, послушный и аккуратно исполняющий все поручения и воспитателей, и пионерского актива Алик Б., одноклассник Наташи, коллективом не дорожит, в беседах с «посторонними» зло и часто несправедливо критикует почти всех его членов и из интерната готов уйти немедленно. В этих двух случаях речь шла о несоответствии действительного отношения подростка к коллективу и способа его поведения; возможность существования такого расхождения была выявлена и при исследовании отношения шестиклассников к учению, а также и к некоторым из внеучебных дел. Саша Б. — неорганизованный, часто нарушающий дисциплину как на уроках, так и в часы самостоятельного приготовления заданий подросток. Он неряшливо пишет, торопится, готовя уроки, многое не доводит до конца. Всем своим поведением он как бы доказывает, что учение как деятельность и знания, приобретаемые при этом, ему постылы. Однако проверка этого не подтвердила. Оказалось, что Саша Б. активно положительно относится к учению и у него проявляется познавательная потребность, удовлетворяемая им прежде всего за счет знаний, приобретаемых в процессе учебной деятельности. Но еще до интерната мальчик был сильно педагогически запущен, и сейчас, на фоне более благополучных детей, выработавшийся у него в прошлом способ 214
поведения все еще дает себя знать и принимается поверхностными наблюдателями за доказательство отсутствия у этого подростка интереса к учению. Гера К. при систематической и организованной работе над учебными предметами, большой дисциплинированности как в часы так называемой самоподготовки, так и на уроках не обнаружил активно положительного отношения к содержанию учебной деятельности. Нам не удалось найти у него потребности в знаниях, даваемых учителями и учебниками. Как оказалось, поведение этого школьника при занятии учебной деятельностью было имитацией в действительности отсутствовавшего у него отношения и вызывалось другими мотивами (страхом перед родителями). Такие же вариации связи между содержательной стороной отношения и способами ее выражения обнаружились при исследовании выполнения детьми трудовых поручений. Лариса С. с большой тщательностью занимается уборкой класса, когда приходит ее очередь, добросовестно дежурит на кухне и в спальне. Воспитатель считает ее трудолюбивой девочкой и ставит в пример тем, кто отлынивает от так называемой черной работы. А в действительности Лариса — воспитанница с сильно развитыми интеллектуальными интересами — не любит эту работу. Она сама говорит по этому поводу следующее: «Ненавижу ее, скучно, время зря уходит, но стараюсь, потому что без нее не обойтись». Валя П., наоборот, когда приходит ее очередь дежурить, подметает пол не весь, оставляет пыль на цветах, неаккуратно укладывает книги в шкафу. Создается впечатление, что она нерадиво занимается данным видом труда. Но это не так. Она с удовольствием, как показала проверка, выполняет эту работу, но, еще недавно очень неряшливая, она не научилась делать ее так, как давно умеют лучше ее воспитанные в этом отношении одноклассники. Способ выражения содержательной стороны отношения здесь значительно отстал в своем развитии. Какие же выводы можно сделать из собранных фактов? Прежде всего, нам кажется, нельзя упрощенно представлять себе связь между содержанием качества личности, каким является отношение, и формой его выражения. Факты в действительности свидетельствуют, что хотя форма проявления отношения, способ поведения, 215
через который отношение выражается, и определяются содержанием последнего, все же они имеют некоторую относительную самостоятельность. И поэтому форма, способ поведения личности могут и не полностью соответствовать или даже вообще не соответствовать содержанию отношения личности к какой-то стороне действительности. Исходя из имеющихся фактов, есть основание говорить о следующих возможных вариантах такого соотношения: 1. При положительном характере отношения у человека наблюдаются и адекватные этому отношению способы поведения. 2. При отрицательном характере отношения у него наблюдаются и соответствующие способы поведения. В этих двух случаях имеется полное соответствие содержания отношения и способа его выражения. 3. При положительном характере отношения способ его выражения и поведение человека неадекватны такому отношению. 4. При отрицательном (или безразличном) характере отношения к чему-то человек ведет себя так, будто у него имеется к этому объекту устойчиво положительное отношение. В двух последних случаях содержание отношения и способ его выражения не соответствуют друг другу. В одних случаях такое соответствие (несоответствие) оказывается сравнительно устойчивым, но в других может иметь место своеобразная борьба двух способов выражения содержания одного и того же отношения — старого, неадекватного, и нового, адекватного этому содержанию. И тогда оценивать подлинную сущность человека бывает особенно трудно. Несоответствие содержания какого-то отношения и способа его выражения у личности может быть также сравнительно независимым от других отношений, и оно же может быть и результатом какого-то вмешательства другого отношения, также характеризующего личность, но более сильного. И это, конечно, тоже увеличивает трудности адекватной оценки личности. В подобном случае необходимо проникнуть в структуру личности и установить субординацию составляющих ее отношений, а это задача нелегкая. Пока мы говорили преимущественно о том, как может соотноситься содержательная сторона и способ ее выражения в одном отношении. Но раз личность представляет собой систему отношений, не обойти вопроса 216 о том, как же обстоит дело с соотношениями содержательных сторон и способов их выражения у личности в целом. Исследования показывают, что в ряде случаев у человека может наблюдаться сосуществование разных степеней развития отношений и способов их выражения в повседневном поведении. Например, у одного и того же подростка содержание отношения к учению может соответствовать способу его выражения, а содержание отношения к общественной работе не соответствовать способу поведения. Мы рассмотрели некоторые аспекты связи содержательной стороны отношения и способов ее выражения у человека. Сказанное, нам кажется, позволяет понять одну из причин того, почему восприятие нами поведения другого человека не всегда может дать правильную информацию о том, какое отношение к действительности ему присуще. Кроме того, разные стороны личности одного и того же человека неодинаково сложны и по своей структуре, и по формам возможных проявлений, и поэтому для их познания и оценки требуется развое время. Исходя из этого предположения и в подкрепление его Тажиури, Брунер и Блейк экспериментально установили, что, например, отношение человека к вещам улавливается и правильно оценивается обычно быстрее, чем отношение к людям89. На характер оценки человека как личности другими влияет то, насколько много информации этот человек вольно или невольно представляет о себе людям, для которых он оказывается в роли объекта познания. Вместе с тем это количество информации о другом человеке не должно быть слишком большим — иначе у окружающих его людей может сложиться о нем неадекватное представление. По данным Саймондса и Холландера, проверенным недавно Ньюкомом, правильное понимание человека как личности образуется у общающихся с ним людей при не очень длительном и, главное, при не очень тесном знакомстве. В противном случае оценивающие, как правило, не могут преодолеть в себе тенденции быть снисходительным и проявляют своеобразный фаворитизм по отношению к старым знакомым или необъективность негативного характера при оценке личности своих недругов. 217
Развитие тесных контактов между людьми; как оказывается, может привести и к тому, что субъект будет с опозданием фиксировать или даже вообще не замечать изменения во внутреннем мире другого человека и строить свое поведение по отношению к последнему исходя из устарелых представлений о его личности. В этих случаях развивается явление, которое в психологической литературе получило название «эффекта ореола». Этот факт говорит также, что содержание понятия, которое формируется у нас о личности того или иного человека, всегда определяется и тем, насколько мы сами сформированы как личности, как субъекты труда, познания и общения. Всякое мышление совершается в обобщениях. Для процесса формирования у индивида знания другого человека как личности также характерны образование обобщений и вместе с тем опора на ранее сформированные обобщения. Сравнение понятий об одной и той же личности, которые формируются у различных людей, раскрывает особенности видения одной личностью другой. Если, например, экономист или политик, создавая понятие о типе людей, намеренно отвлекается от их индивидуальных особенностей, схватывая лишь их социальную сущность, а писатель стремится верно постичь главное в изображаемом человеке и определить конкретные признаки, являющиеся его наиболее полным воплощением, чтобы затем это найденное общее, единичное и особенное воссоздать в художественном типе, добиться «воспроизведения типичных характеров в типических обстоятельствах», то в повседневном общении картина формирования понятия о личности оказывается совершенно иной. В этом случае в содержание понятия личности входят, как правило, лишь те качества, которые человек, исходя из своего опыта общения с людьми и познания их, успел в этой личности рассмотреть в конкретных условиях своего взаимодействия с нею. Вообще факт, когда из-за узости сферы общения и связанной с этой узостью ограниченностью впечатлений о человеке в понятии индивида о познаваемой личности оказывается отраженной лишь одна часть присущих ей качеств и не находят отражения остальные ее качества, в практике взаимодействия людей является скорее правилом, чем исключением. Ошибочно думать, что в понятии, которое формируется у человека о другой личности, 218 всегда находят выражение все действительно присущие этой личности качества и отражается ее индивидуально неповторимая структура. Факты свидетельствуют, что в очень многих случаях познание человеком другой личности сводится к отнесению ее на основании оценки ее поведения и действий лишь к определенной категории людей (хороший специалист, слабый ученик и пр.). При таком неполном познании в личности неизбежно остаются нераскрытыми черты и признаки, составляющие ее индивидуальность. Мы знаем, что уже при отражении облика и поведения другого человека одни признаки могут запечатлеваться в образе этого человека, формирующемся у познавающего его индивида, ярко и точно, другие — бледно и с искажениями, третьи — не фиксироваться совсом90. То же может происходить и с выделением субъектом в личности другого человека характеризующих ее черт. Из-за этой неполноты фиксирования качеств, присущих личности, индивид понимает эту личность очень часто более или менее схематично и упрощенно. Не является подлинным пониманием и другая крайность, когда индивид отмечает в познаваемой личности бесконечно большое число фактов поведения в разнообразных условиях, но не умеет подняться над ними, увидеть черты личности, в них проявляющиеся, отделить случайное от существенного. Обязательным компонентом мыслительного процесса, направленного на постижение сущности того или иного конкретного человека как личности, является актуализация в сознании познающего субъекта психологических знаний, накопленных им в ходе взаимодействия с людьми, опора на обобщения, сформировавшиеся у субъекта при познании других людей. Роль обобщений, в которых у индивида аккумулированы его впечатления от личных встреч с людьми в прошлом, всегда так или иначе сплавленные со знаниями о людях, полученными им из других источников (книги, устные рассказы, кино, телевидение и пр.), в познании им каждого определенного человека очень значительна. Вынося оценку особенности личности нового для него человека, индивид на такие обобщения опирается постоянно, хотя они и не всегда могут быть верными. Вообще система понятий и общих представлений, в которой у каждого человека 219 оказывается запечатленным его опыт общения с людьми и познания их в прошлом, как показывают наблюдения, содержит, во-первых, обобщения, которые правильно фиксируют устойчивые зависимости между особенностями внешнего облика, формой поведения людей, с одной стороны, и обычно стоящими за ними качествами личности — с другой. Во-вторых, в эту систему всегда входят обобщения, которые в действительности отражают лишь случайные связи. Наконец, в ней могут найти какое-то место «обобщения», фиксирующие связи там, где их нет вовсе. У разных людей доля каждого из этих видов обобщений в системе знаний, в которой запечатлен их опыт познания человека, не одинакова. Нами были опрошены разные люди (пенсионеры, рабочие, студенты, школьники), которые должны были сказать, имеют ли они обыкновение связывать психические качества людей с особенностями их внешности, и в случае положительного ответа на этот вопрос привести примеры таких имеющихся, по их мнению, отношений. Оказалось, что, несмотря на то что наукой показана ошибочность так называемой физиогномики, френологии и не подтверждена правильность учения Кречмера о типах конституции и связи их с определенными чертами характера, среди людей имеют хождение идеи, в свое время фигурировавшие в названных концепциях. Из 72 опрошенных, например, девять человек заявили, что люди с квадратными подбородками обладают сильной волей, семнадцать человек сказали, что люди с большим лбом — умные, три человека полагали, что люди с жесткими волосами имеют непокорный характер, четырнадцать человек считали, что полные люди обладают добродушным характером, два человека сказали, что толстые губы свидетельствуют о большой сексуальности. Пять человек утверждали, что люди ниже среднего роста всегда отличаются властностью, энергией, большим желанием всеми командовать. Один человек написал, что люди с близко посаженными друг к другу глазами очень вспыльчивы. Пять человек убеждали нас, что красивые люди всегда или глупы, или большие себялюбцы. Двое утверждали, что, если у человека большой рот, «владелец» его — шутник и насмешник, а если у него тонкие, бескровные губы, он — ханжа и ему присуща скрытность. Один из опрошенных сказал, что, по его мнению, постоянно приоткрытый рот — признак глупости. Далее было установлено, что если во внешности 220
воспринимаемого человека оказывается какая-то из названных особенностей, которую воспринимающий субъект еще раньше начал связывать с определенной чертой характера, типом личности и пр., то эта связь включается в формирующийся у него образ человека. «Житейские обобщения», на которые, часто не осознавая этого, опираются в повседневном общении люди, вынося оценку новому для себя человеку, исследовал также Г. Олпорт91. Он предлагал большим группам испытуемых по первому впечатлению оценивать качества личности до эксперимента незнакомых им людей и обнаружил тенденцию воспринимать людей, носящих очки, или с высоким лбом, как более умных, заслуживающих доверия, прилежных, видеть в пожилых и полных мужчинах людей надежных, уверенных в себе, ответственно относящихся к своему слову; воспринимать улыбающиеся лица более умными, а владельцев их дружелюбнее настроенными по отношению к другим людям. Помимо названных найдены и другие оценочные тенденции, которые, хотя они довольно часто проявляются в практике общения людей, заключают в себе также лишь небольшую долю достоверности. Олпорт считает, что у большинства людей такие оценки образуются как следствие поверхностных ассоциаций. Люди, носящие очки, могли повредить свои глаза в учении, люди с высоким лбом имеют большое пространство для мозга и т. п. Конечно, подобные «обобщения» — свидетельства психологической необразованности тех, у кого они возникают, следствие односторонности и плохого анализа ими собственного опыта общения, но эти тенденции — реальный факт и изучать их необходимо. Вместе с тем на оценку, даваемую человеком познаваемой личности, оказывают влияние и обобщения, в которых у него запечатлеваются наблюдаемые им в жизни связи между способами поведения людей и их отношения к различным сторонам действительности. Э. Холл в очерке «Наш безмолвный язык»92, опираясь на свои наблюдения особенностей общения у разных народов, направляет внимание читателей на анализ фактора, мимо которого часто проходят психологи, но который в процессе общения проявляется и может 221 влиять на восприятие собеседниками друг друга, на возникающие при этом эмоциональные переживания и представления о качествах личности собеседника. Речь идет о так называемом «ocultos» — «невидимом», или проще, об обычаях устанавливать и поддерживать контакты (деловые, дружеские и иные), принятых у данного народа и усваиваемых каждым новым поколением. В статье, в частности, говорится о том, что у каждого народа существует свое представление о дистанции, которая должна разделять собеседников. По утверждению автора, типичная для янки дистанция разговаривающего с другим взрослым мужчиной на деловую тему и в деловой обстановке равняется приблизительно двум футам. Для взрослых жителей латиноамериканских стран это расстояние кажется непомерно большим, так как они усвоили принятую в их странах привычку во время разговора подходить к собеседнику почти вплотную. Эдвард Холл «сталкивал» в деловом разговоре до этого незнакомых коренных граждан своей страны и типичных представителей стран Латинской Америки, и разница в привычных дистанциях при разговоре немедленно сказывалась: один во время беседы, иногда не сознавая этого, стремился приблизиться к собеседнику, а второй все время отодвигался от него. И во многих случаях, разбираясь в своем первом впечатлении о новом знакомом, североамериканец думал о латиноамериканце: какой он назойливый... претендует на установление близких отношений, а представитель латиноамериканских стран также искренне полагал, что янки высокомерен, холоден, слишком официален. А все дело было в несхожести привычных расстояний для ведения разговора. жүктеу/скачать 1.93 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|