Рапсодия без ответа
жүктеу/скачать 301.5 Kb.
|
Клавдий(держась за голову, обращается с возмущением к Трегубу): Если мой сын, действительно, умер, почему ты не привел жену его сюда, ко мне?! (обращается к слугам). Вам следовало ударить меня посильнее, чтобы насмерть! (снова обращается к Трегубу). Почему ты не принес хладное тело сына сюда, чтобы его должным образом похоронили?! Трегуб: Я сделал все, что было в моих силах. Клавдий: Твои силы ничтожны, зачем мне нужен такой человек в государстве, который приносит только плохие вести, не может довести ничего до ума, и вечно пьян? Зачем? Зачем ты мне нужен, скажи?! Для чего? Я сегодня же прикажу развесить твой портрет, который нарисовал сам, ведь я рисую портреты всех людей. Там будет написано, что ты опасный человек, преступник, демон! Если кто-то встретит тебя внутри государства К., непременно обязан будет избить тебя, чтобы выбить из тебя все твои алкогольные пары. Убирайся восвояси, ты не смеешь больше появляться внутри моих владений! Ты больше не личный наблюдатель, убирайся вон! ВОН! Трегуб делает реверанс в сторону короля, чуть не падает, уходит. За кулисами слышны крики по поводу Трегуба, что он изменник государства и виновник в смерти сына короля. Слуги поднимают Рио на плечи, он смотрит в ту сторону, откуда доносились крики. Рио: По-моему, Трегуба уже принялись избивать. Пока только дети, но думаю, взрослые уже на подходе. Клавдий: Я знал об этом. Мои приказы выполняются незамедлительно, несмотря на то, что народ постоянно недоволен моими действиями, и устраивает мне бунты! Однако не успеет пройти и дня, как они придут с возгласами, что я не могу удерживать под контролем ни жизни обитателей государства К., ни само государство. Они придут за тем, чтобы в который раз попытаться свергнуть меня, а мне нужно будет в который раз придумывать новые способы удержаться на троне, если же не стало сына, то ситуация представляется гораздо тяжелей. Мне срочно нужен новый наблюдатель, который заменит мне гонца, а заодно принесет сюда моего сына, и разыщет его жену. Король начинает движение, заглядывая в лица слугам. Проходя по каждому из слуг, заглядывая им в лица, он говорит о том, что никто из них не подходит. Подходит к Ботаччи. Клавдий: Ботаччи, обернись ко мне лицом, я хочу взглянуть на тебя. За это время Ботаччи в шубах настолько вспотел, что все его лицо влажное от пота. Ботаччи оборачивается в пол-оборота. Клавдий: Что случилось? Твое лицо в слезах! Ты переживаешь по поводу смерти моего сына сильнее, чем я сам! Слезы определяют достоинство, ты достоин стать новым наблюдателем! Приказываю тебе, как новому наблюдателю разыскать жену моего сына, привести сюда. А заодно сообщать мне всякую новость, что ты услышишь по пути! Клавдий уходит. Ботаччи: Рио скорее! Развязывай кнут, сними с меня шубы, мне очень жарко! Рио подходит к Ботаччи, чтобы развязать его, но во двор вышла Хозяйка, она показалась в двери, и медленно начала спускаться по лестнице. Рио: Хозяйка появилась во дворе! Ботаччи: Не развязывай! Оставь кнут! Кнут оставь, не развязывай. Скройтесь! Скройтесь из виду! Уходите! Скорее! Я позову, если понадобится! Убирайтесь отсюда, скорее! Рио: Можно и так, если желаете. Слуги уходят. Хозяйка: Кто-то звал меня? Кто здесь? Отзовитесь! Я слышала то ли стук, то ли крик, то ли тишина слишком подозрительна, чтобы здесь никого не оказалось! Откликнетесь же, наконец! Ботаччи(шепотом, практически про себя): Вот тот момент, не упусти его, давай! Ты же так долго к этому шел, почему ты не окликнешь ее?! Говори же! Ну! (в голос). Я здесь, муж твой! Хозяйка: Что?! Я не расслышала! Не могли бы вы показаться мне на глаза, и повторить! Слышится другой голос, громче голоса Ботаччи. Трегуб: Прошу вас, не привлекайте внимания, это я – Трегуб, я спрятался у вас в саду, потому что на меня объявлена охота, уверяю вас, люди смотрят на меня, как охотники на забившегося в угол лося. Хозяйке: Здесь вам нечего бояться. Я лишь однажды ранила человека, который ранил в свое время меня, больше я к подобным методам не прибегну, тем более, лично вы всегда были мне другом. Вылезайте из кустов, прошу вас. Трегуб вылезает из виноградной лозы. Трегуб: Дорогая, Хозяйка, я покидаю это государство, потому что оно превратилось в ежа, чьи иголки могут прорвать мои легкие, и больше я уже ничего сказать не смогу. Нужно скорее бежать. Я спрятался у вас в виноградной лозе, и никто меня не нашел. Можно у вас одолжить несколько виноградин, чтобы не умереть с голоду в пути, а также приоденьте меня как-нибудь, чтобы никто меня не узнал. Хозяйка: Куда вы направляетесь? Трегуб: Не знаю, подальше отсюда. Хозяйка: Укройтесь листьями винограда, а также сорняками, которые я недавно нарвала, так вас примут за лесничего, никто не подумает вас обидеть. Виноград можете сорвать прямо с кустов. Трегуб: Благодарю вас! Хозяйка: За что же на вас такие гонения снизошли, вдруг? Трегуб(срывая виноград): Это все от того, что я сообщил королю о смерти его сына. Трегуб натыкается на руки Ботаччи. Трегуб(перебивая Хозяйку, которая собралась что-то спросить): Хозяйка, тут в саду есть кто-то помимо меня, и этот кто-то крепко держит виноград. Хозяйка: Не бойтесь, это пугало, оно отпугивает ворон. Хотя я считала, что пугало давно растерзали эти самые вороны. Странно… В любом случае, вам не следует бояться пугало, вам стоит бояться людей, даже вороны знакомы с данной аксиомой! Трегуб оставляет виноград, который Ботаччи держит в руках в покое, срывает несколько других веток. Трегуб: Хозяйка, не могли бы вы мне дать еще пару кувшинов с вином?! А то у меня губа болит от ударов, ведь меня били, сильно били. Вино поможет приглушить боль! Прошу вас! Хозяйка: Подождите, сейчас принесу. Хозяйка уходит. Ботаччи(шепотом Трегубу): Развяжи меня, мне надо уйти. Трегуб(удивленно): Надо же! Насколько натуральными стали пугала, будто бы даже умеют разговаривать. Тут не то, что ворон, тут саму смерть можно отпугнуть. Не удивительно, что пугало все еще стоит на своем месте. Ботаччи(шепотом): Развяжи! Трегуб: Расскажи? Что рассказать? Пугало, я не понимаю тебя! Ботаччи(шепотом): Развяжи кнут!\ Трегуб(пытаясь разобраться, что ему сказал Ботаччи): Ра.. Расскажи.. Пнут. Пнут?! Кто кого пнет? Меня пнут?! Меня пнут, если я не расскажу?! Пугало, я не понимаю тебя!! Ботаччи(шепотом, по буквам): Р-А-З-В-Я-Ж-И Трегуб: Развяжи?! Ботаччи(шепотом): Именно! Трегуб: Имена? Какие имена? Что развязать? Язык?! Развяжи свой язык, укажи ей имена, ты это имеешь в виду пугало?! Ты хочешь, чтобы я раскрыл перед ней тайну?! Рассказал, кто заставил меня так поступить?! Что ж, наверное, ты прав, я все равно долго эту тайну сдержать не смогу, должен же ее хоть кто-нибудь хранить. Выходит Хозяйка с двумя кувшинами. Трегуб: Благодарю вас, Хозяйка! Я не могу больше скрывать от вас тайны, вы были так ко мне добры, что я должен рассказать вам. Выдать имена. Дело в том, что Аксель, на самом деле, жив, он лишь инсценировал свою смерть, ничего более. А надоумил его на это некий философ по имени Ноктюрн. Ноктюрн был заворожен выступлением Акселя на торговой площади, что предложил ему помощь, как избавиться от опеки короля раз и навсегда. Ноктюрн лично ходил к художнику, который очень натуралистично нарисовал кровь на рубашке Акселя, он лично освободил от веревок гонца – Мезо, он лично дал мне бутылку вина, чтобы я передал королю все то, что он мне скажет, и затем хранил тайну. Так что Аксель жив. Вроде, это все, что я хотел вам передать. Благодарю вас еще раз, за вашу доброту ко мне. Хозяйка: Я знаю Ноктюрна, он великий философ! Поверь, если он придумал все это, значит, так оно и должно было случиться, значит, все правильно! Я буду хранить его тайну так же, как ты будешь хранить свою тягу к вину. Трегуб берет кувшины, скрывается в винограднике. Ботаччи(в голос): Кто такой Ноктюрн? Ты влюблена в него? Что за философию он преподает?! Хозяйка: Кто это? Ботаччи: Это дух твоего мужа, который плотно поселился в теле Ботаччи, посчитав его лучшим вариантом для переселения души. Сейчас я вне себя от ярости и ревности, почему ты ничего не сообщала о каком-то Ноктюрне? Хозяйка: Прости, я не стану объясняться перед духами, так как, если честно, еще не научилась объясняться перед живыми. Ботаччи: Тогда хотя бы развяжи меня! Хозяйка подходит к Ботаччи. Хозяйка: Ты связан по ту сторону забора, я тут бессильна. Ботаччи: Если ты не развяжешь меня, я расскажу королю о том, что его сын жив. А также скажу, что ты знала об этом! Хозяйка: Ты будешь хранить тайну, ведь ты в меня влюблен! Ботаччи: В обязанности влюбленных не входит хранение тайн! Хозяйка: В обязанности влюбленных входит соблюдение верности другому, как же ты проявишь свою верность, если расскажешь тайну? А развяжут тебя твои же слуги, либо король, который не сможет устоять перед твоими слезами. (уходя, еще раз посмотрела на Ботаччи). Не удивительно, что Трегуб спутал тебя с пугалом, такое лицо, слипшиеся волосы, и такие невзрачные шубы. Ботаччи: Шубы! В том-то и дело! Шубы! Мне очень жарко, я вспотел! Вспотел, слышишь! Это не слезы на моем лице, это пот! ПОТ! Хозяйка: Значит, ты такой же, как все другие, что потеешь, что плачешь, а все равно привязан кнутом к забору. Хозяйка уходит. Ботаччи: Посмотрим, как ты будешь себя вести, когда я раскрою тайну королю! Посмотрим! Осталось только освободиться от этих треклятых веревок. Королевская спальня. На кровати лежит король Клавдий. Входит Клавдия. В руках она держит листы с текстом. Она заглядывает в листы. Клавдия(читает то, что написано на листах): Знаешь, я даже не удивлена. До сих пор я надеялась, что ты изменишься, но видно, пришла пора понадеяться на более надежную надежду! Государство разваливается, а ты лежишь здесь на кровати, будто так и должно быть! Самое страшное, ты скоро отрастишь бока, а государство не выдерживает толстых королей, оно сбрасывает их с борта, как лишний груз. Клавдий: Государственные дела подождут до завтра. Время дня сегодняшнего предназначено для горя. Клавдия(читая по бумажке): Интересно, что за горе опрокинуло тебя в кровать? Клавдий: Аксель умер. Листы выпадают из рук Клавдии. Клавдия: Прости, кажется, я запоминала слова ради этого момента, чтобы их растерять. Сейчас у меня нет слов. Довольно, прямолинейно, не думаешь? Клавдий: Я помогу тебе. Для начала обвини меня в том, что я не смог обеспечить сыну достойную и безопасную жизнь внутри нашего государства. Клавдия: Ты не смог обеспечить сыну достойную и безопасную жизнь внутри нашего государства! Клавдий: Теперь ты должна сказать: «боюсь, придется ударить тебя чем-нибудь человеческим, рукой, например», и дать мне пощечину, с оскорбленным видом покинуть спальню. Клавдия замахивается на короля, но вдруг останавливается. Поднимает листы, продолжает читать. Клавдия: Нет, не пощечину. Ты должен возвести памятник нашему сыну, прямо во дворе! Ты обязан! И да, ты прав, пощечину!(дает королю пощечину). Клавдий(держась за голову): Головная боль пульсирует сильнее, чем та, что досталась мне от твоей пощечины. Клавдия: Это верный признак эгоизма. Клавдий: Не соглашусь с тобой! Эгоизмом было бы отказать тебе в возведении памятника. Соглашаюсь с тобой! Именно так я и поступлю! Я запрещаю возводить памятник в своем дворе, и во всем государстве К. Вместо этого, я возведу памятник себе, мне нужна сейчас поддержка, как никогда, ведь приходится переживать целую трагедию, я должен сделать так, чтобы народ увидел как это тяжело. На целых 100 тонн тяжело, именно столько будет весить памятник! Клавдия(читая по бумажке): Не легко… (отвлекается от бумажки). Прости, тут перечеркнуто. (пытается прочесть еще раз). Не пойму. В общем, я не дам тебе поступить подобным образом. Клавдий: В таком случае, я объявляю тебе войну, дорогая! Настоящую войну, объявляю тебе смертельное сражение. Победитель определится таким образом: чей памятник будет украшать двор, мой или Акселя! Клавдия уходит. Король зовет Ботаччи. Вместо Ботаччи прискакивает Рио, он скачет на воображаемом коне. Рио: Простите, ваше величество, я подслушал ваш разговор с Клавдией, не подумайте, не злобы ради, а на злобу дня. Я знаю, о чем вы хотели спросить Ботаччи, но дело в том, что он несколько занят сейчас. Король собирается что-то спросить. Рио(не дает ему спросить): У вас нет солдат. Никто ничему не обучен. Король собирается что-то спросить. Рио(не дает ему спросить): Никакого вооружения и военного снаряжения, ваше величество, у нас нет. Вы же никогда не принимали участия в сражениях, откуда всему этому взяться? Король собирается что-то спросить. Рио(не дает ему спросить): Как что делать вам, ваше величество?! Вы же находитесь со своей женой в одном государстве, значит, если у вас чего-то нет, то и у Клавдии тоже. Уверен, она сейчас в таком же положении, что и вы. Клавдий: Мне необходим сон, выкалывающий мир из глаз, чтобы поразмыслить. Поразмыслить над войной. Рио: Я всегда готов служить вам, ваше величество! Кстати, у меня очень быстрый и податливый воображаемый конь! Думаю, подобного воображаемого снаряжения у нас навалом, так что, если мы понадобимся, то рады служить, ваше величество! А теперь спите, то есть думайте, ваше величество! Рио ускакивает. Король ложится, засыпает. Занавес закрывается. Перед сценой организуются торговые лавки. Появляются торговцы, которые раскладывают товар: кувшины, посуду, платки… На сцену выходит Ноктюрн. Ноктюрн: Многоуважаемы жители славного города Л., конечно, вы наслышаны обо мне, но я хочу увидеть ваши содрогнувшиеся лицевые мышцы, когда вы поймете, кто именно пришел к вам. Это я – величайший философ нашего времени, Ноктюрн! Послушайте меня… Начинает громко звучать музыка, а торговцы петь. Никто не слушает речей Ноктюрна, который пытается рассказать о важности смерти среди торговцев. Выходят Аксель и Мира, они ходят среди торговых лавок, Аксель о чем-то говорит Мире. Внезапно торговцы замолкают, а вслед за ними и Ноктюрн. Их взоры устремлены на Акселя. Аксель: Неужто ты думаешь, что быть сыном короля – это заслуга, дар. Нет, скажу я тебе, это анафема! Проклятие! Безвкусица, раз уж на то пошло. Ты знаешь, какого мне живется рядом с этой королевской рожей? Я уже давно не вижу отца, вижу какого-то другого, чужого мне человека, незнакомца, раз уж на то пошло! Мира: Аксель, успокойся, об этом знают все, нет смысла рассказывать о своей тяжелой жизни еще раз! Аксель: Своими словами ты лишь убеждаешь меня еще раз окунуться в свое прошлое! В ходе своего рассказа Аксель переодевается то в свою мать, то в своего отца, изображая их. Для этого он использует товары, лежащие на прилавках, и свой актерский талант. Он разыгрывает перед торговцами, Мирой и Ноктюрном небольшой спектакль своей прошлой жизни. Ноктюрн приглашает Акселя на сцену, уступая ему место на ней. Аксель продолжает рассказ. Аксель: Когда моего отца – Клавдия, короновали, то у него сразу возникли проблемы. Голова Клавдия оказалась слишком большой для короны, пришлось ему просто нашить корону на королевской мантии. Не прошло и дня, как он проиграл три войны, так как просто отказался в них участвовать, так что некоторые земли отошли другим государствам; число бедняков и недовольных увеличилось втрое, хотя Клавдий не успел еще прибегнуть к правлению. Народ взбунтовался, многочисленная толпа недовольных правителем людей столпились прямо возле его трона, некоторые умудрились даже взобраться королю на спину, но тот быстро их скинул, однако, от этого недовольство толпы только усилилось. Король взобрался на самую верхушку трона, и оказался на две головы выше остальных. Оттуда он скандировал о том, что причина всех его неудач в том, что он очень одинок. На сердце груз одиночества, который топит любой успех, как ядро, стремительно покинувшее пушку – топит другой корабль, попав в него. Если бы в толпе нашлась такая девушка, которая бы подходила королю и жаждала стать его женой, тогда дела государства заметно улучшились бы. Толпа подняла одну девушку над собой. Девушка крикнула, что подходит ему и согласна! Король спросил, почему она так уверена, что подходит ему? Девушка ответила, что у них схожие имена, ее зовут Клавдия, а еще она всегда пишет себе то, о чем будет говорить на листочках, так что с ней будет, о чем поговорить, она всегда сможет дать совет. И действительно, в тот момент можно было заметить листы с текстом в ее руках, который она произносила, отчетливо выделяя согласные. Клавдию настолько понравилась эта женщина, что он прям во время бунта на ней и женился, и недовольные возгласы сменились радостными воплями. Прошло несколько лет, король проиграл девять войн, не принимая в них участия, количество бедняков и недовольных возросло. Народ снова был недоволен. Снова бунт. На этот раз народ разместился по всему дому короля, их недовольство чувствовалось даже в соседних государствах. К тому времени, я уже родился, и король спихнул всю вину на меня. Прикрылся рождением сына. Народ с радостью принял новость моего появления на свет, вновь стал ликовать, какое-то время на улицах был праздник. Однако, участились смерти из-за пьянства и чревоугодия, каждый муж хотел, чтобы у них родился сын, похожий на меня, отчего они не признавали детей, не похожих на королевского сына, посему младенцев убивали. Таким образом, государство находилось в ужаснейшем положении. Народ вновь взбунтовался. Тем временем, я подрос, Клавдий, во всех своих промахах винил меня, как своего заместителя, хотя я даже думать не хотел о том, чтобы как-то вникать, а тем более влезать во все эти королевские обязанности. Народ стал поддерживать короля, каждый бунт прекращался, когда король обвинял меня. Таким образом, всю свою жизнь я пытался загладить вину перед отцом и народом, хотя вины никакой и не существовало. Единственным другом в тот момент для меня была моя мать, вместе с которой мы пытались придумать способы загладить вину королевского сына перед обществом. Я соорудил мост через реку, но никто через эту реку не ездил, поэтому вновь меня обвинили в том, что государство дряхлеет. Я построил церковь, но Клавдий изгнал всех священнослужителей, потому что один из святых отцов сказал ему, что он не является избранником божьим. Церковь пустовала, позже там собирались художники, которые рисовали красивого короля и уродливого сына, как суровую правду жизни, с которой приходилось якобы бороться королю, отчего ему сочувствовали, и прощали его, сбрасывая всю вину на никчемного королевского отпрыска. Далее, я впервые сбежал из королевского дома, направился сюда, ведь этот город – единственный город в государстве К., о котором ничего не знает король. Но я так быстро бежал от короля, что сломал себе обе ноги. Тут я повстречал Миру, которая занималась тем, что учила чужих детей ходить. Тогда Мира обучила меня заново ходить, а потом меня разыскал Трегуб, который привел обратно в королевский двор, однако, не выдал этого тайного места королю, как никто не выдаст, потому что каждому нужно иметь место в этом государстве, где они смогут скрыться от Клавдия, в случае чего. Трегуб же узнал о моем местонахождении от гонца королевского – Мезо, который летает на голубе, видит всех. С тех пор, Трегуб стал личным наблюдателем за моей жизнью, но так как он являлся заядлым пьяницей, то за бутылку вина готов был выполнить любую мою просьбу. Иногда, напившись, он путал меня с овечкой на пастбище, охранял и следил за овцой, а потом докладывал королю о состоянии животного, словно о состоянии моем. Он отмечал густые волосы, склонность к правильному, вегетарианскому питанию, удовольствие от жизни: «Аксель аж блеет от этого самого удовольствия», - говорил он. Периодически я пропадал, выражая благодарность Мире, прятавшись ото всех у нее дома. Так что отсутствие мое стало для всех нормой, но приезд мой всегда был праздником, всегда накрывали стол, который лопался от еды, и вновь король обеспечивал себе место на троне, скидывая всю вину на меня. Мои выражения благодарности Мире закончились тем, что Мира забеременела. В следующий раз, домой, я приехал уже с беременной женой Мирой. Король благословил наш брак с Мирой, тем самым сбросив с себя ответственность еще на несколько лет вперед. Теперь вся его вина перекладывалась не только на меня, но и на моего сына, пока что еще не родившегося. Однако роды Миры задержались, уже третий год она не может родить. Король нашел и в этом пользу, он приглашал нас в гости, а после званого обеда, они устраивали демонстрацию родов перед народом, которые заканчивались ничем, после чего король говорил, что родится внук, тогда государство встанет на ноги и будет процветать. Так продолжаться дальше не может! Помогите мне, кто чем сможет, принимаются любые, даже самые абсурдные предложения на этот счет! Торговцы аплодируют ему, они кричат о том, что король никогда не понимал простых людей, никого, кроме себя самого. Один из торговцев замечает, что рабочий день закончился, торговцы быстро собирают товар, уходят, унося с собой лотки. Остаются только Аксель, Мира и Ноктюрн. Ноктюрн: Я поражен тем, как ты владеешь ораторским искусством! Воистину, это гениально. Толпа торговцев слушала тебя, позабыв обо всех своих делах насущных, это дар, талант! Я удивлен, почему я раньше ничего не слышал ни о тебе, ни о твоей жене! Мое упущение, которое должен срочно загладить. Я помогу тебе решить твою проблему. Ты должен инсценировать смерть! Аксель: Инсценировать смерть? Ноктюрн: Я философ, доверься мне, я знаю, что такое смерть, как следует ее инсценировать. Твоя рубашка. Должно быть, ее сшила твоя мать, второй такой не найдешь, верно? Как я догадался? Видно нежный почерк заботливой материнской руки в этих швах(указывая на рубашку). Нужно, чтобы объявился твой наблюдатель. Аксель: Трегуб? Он должен появиться, потому что мой визит запаздывает на три дня. Беспокойство короля должно закончиться тем, что он пошлет на поиски сначала гонца, а вслед за ним и Трегуба! Допустим, гонца мы отвяжем от голубя, и он, в знак благодарности, ничего королю не расскажет. А как нам поступить с Трегубом? Ноктюрн: Вино сделает все за нас. Дай мне рубашку, у меня есть знакомые художники, которые нарисуют на ней кровь так, что ее не отличишь от настоящей. А Трегуба этого уговорим! Поверь, уговорим! Тем более, ты так владеешь ораторским искусством, не хуже, чем Цицерон, поверь мне, я – философ! (обращаясь к Мире). И все же, почему я никогда тебя раньше не видел?! Мира: Я жила под озером, в те края не ходят, так как боятся утонуть. Ноктюрн: Что верно, то верно! Мира: А когда я учила детей ходить, то оборачивалась ветром, так что никто не мог признать во мне человека, все думали, что это ветер учит их детей ходить. Только перед Акселем я показала истинное свое лицо. Ноктюрн: Затем открыла его всем остальным. Раскрытый секрет становиться вульгарностью, как и его хранение. Я не могу сказать, правильно ты поступила, или нет. В любом случае, лицо твое – это достояние каждого, это не объект личного пользования. По крайней мере, если ты позволяешь на себя смотреть. Аксель(смотрит на лицо Миры): Очень красивое достояние! Ноктюрн: Кстати, я тоже иногда оборачиваюсь простым человеком, но чаще я – великий философ Ноктюрн! Правда практически никто не желает слушать мои причитания и речи, когда я излагаю мысли, потому что голос у меня довольно неприятный и скрипучий, рад, что вас он не раздражает. До этого я знал только одного человека, который упивался моими речами и мыслями, этого человека зовут Мелодия, кстати, она живет по соседству от короля. Кто-то мог бы назвать наши чувства любовью, но я предпочитаю называть их – необходимостью! жүктеу/скачать 301.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|