Отдел II. Национальное и региональное право

Отдел II. Национальное и региональное право

35. Возврат к идее права. Движение за возрождение римского права,

развернувшееся в университетах, было, как и все идейные движения, подвержено

одной опасности -- остаться академическим. Университеты проповедовали новую

систему общественной организации; они учили, что гражданское общество должно

управляться правом, и утверждали, что лучшим, единственно мыслимым правом

является римское право. Оставалось лишь убедить в этом население, правителей

и особенно судей, от которых главным образом и зависело в ту эпоху не только

само применение права, но и выбор применяемого права. В какой же мере идеи,

преподаваемые в университетах, были восприняты и каким образом предлагаемая

ими модель стала действующим правом в различных странах Европы?

Идея о том, что общество должно управляться правом, была признана в

XIII веке. Очень важное событие со всей ясностью продемонстрировало

испытываемую обществом той эпохи нужду в возврате идеи права: решение IV

Вселенского собора в Латране в 1215 году запретило церковникам принимать

участие в судебных процессах, где применялись ордалии, или так называемый

божий суд. Это запрещение наметило решительный поворот. Гражданское общество

не могло управляться правом до тех пор, пока исход судебного процесса

зависел от обращения к сверхъестественным силам. Само изучение права было

лишено всякого практического интереса, пока при разрешении спора

использовалась инквизиционная система доказательств. В результате принятого

IV собором в Латране решения, отвергшего эту систему доказательств, в

континентальной Европе был введен новый, рациональный процесс по образцу

канонического права. Это открыло путь к господству права.

Возрождение идеи права -- один из аспектов эпохи Возрождения XII--XIII

веков. Решение Латранского собора четко выражает новые идеи и требования.

Однако оно не показывает, как обрести вновь идею права и на каких основах

будет создано новое право.

которых возрождалось изучение римского права, предлагали одно решение: вновь

ввести в действие римское право. Однако возможно было и другое решение:

создать новое право на основе существующих обычаев или -- за

отсутствием таковых -- на основе судебной практики. Можно было взять

полностью готовое право и принять его; но можно было и создать по мере

необходимости что-то совсем новое. Второе решение, как мы знаем, возобладало

в Англии, где была создана новая система права -- система общего права.

Особые условия Англии помешали судам рассматривать право в том плане, как

это предлагали университеты. Система права, проповедуемая университетами, не

была принята, в частности, потому, что английский процесс не позволял

всесторонне рассматривать право под углом зрения морали и политики. Римское

право было, может быть, само по себе наилучшим правом, которое и следовало

бы применять, но для Англии это оказалось невозможным.

Следует также отметить попытку школы права, которая в Павии предложила

в качестве образца не римское право, а ломбардское. Эта попытка, однако, не

удалась. Ломбардское право сохранило свою силу и в известной степени

распространилось в Италии, но не перешло границ этой страны, и никакой

университет, кроме Павийского, не принял его в качестве основы преподавания.

В странах континентальной Европы в отличие от Англии было принято

решение, предлагавшееся университетам. Отсюда и ведет свое начало

романо-германская правовая семья: в эту семью входят страны, в которых

способы создания позитивного права и его содержание испытали сильное влияние

университетского права.

Англии, процессуальные факторы не только не помешали, но, наоборот,

способствовали романизации права в Западной Европе. После IV Латранского

собора и заимствований из канонического права в странах этого региона

утвердилась новая форма процесса, более рациональная, но одновременно и

более сложная, не устная, а письменная. Ее появление повлекло серьезные

реформы в судебной организации. Постепенно ушла в прошлое каролингская

система, когда судья выступал лишь как руководитель процесса, а то, какой

обычай должен применяться, определяли эшевены, и они же выносили решение.

Отправление правосудия в XIII--XVI веках становится делом юристов,

получивших университетское образование на основе римского права.

Складывавшееся таким путем право имело значительное влияние, что легко

объяснимо условиями той эпохи. Право в средние века не имело полноты и

стабильности, какие оно приобрело в наше время. Власть не брала на себя

руководство его развитием. Право понималось как выражение справедливости (id

quod justum est) и не отождествлялось с приказами суверена. Поэтому весьма

важная роль в выработке и формулировании правовых норм ложилась на судебную

практику, руководимую доктриной. В этих условиях модель права, которой учили

в университетах, отнюдь не была идеальным мыслительным творением, оторванным

от практики и не влиявшим на нее.

размеры этого влияния и как оно осуществлялось?

Возрождение изучения римского права отнюдь не обязательно имело

следствием повсеместное восприятие на практике предлагавшихся университетами

решений. Следствием этого возрождения было прежде всего возвращение Европы к

"чувству права", к уважению права, пониманию его значения для обеспечения

порядка и прогресса общества. Это "чувство права" было потеряно в Европе

после падения Римской империи, и здесь, как и на Дальнем Востоке или в

примитивных обществах, большее значение, чем право, приобрели согласительные

процедуры и поиски компромисса. Университеты показали ценность права и ту

незаменимую роль, которую оно призвано играть в обществе. В этом состоит

значение возрождения изучения римского права независимо от рецепции самого

права. Была возрождена концепция, видевшая в праве основу гражданского

порядка.

применять термины римского права, использовать принятые в нем структуру и

понятия. Деление права на публичное и частное, классификация прав на вещные

и личные, понятия пользования, сервитута, давности, представительства, найма

были восприняты юристами, воспитанными на базе римского права.

Возрождение изучения римского права -- вот главное, что отмечает

возникновение романо-германской правовой семьи. Страны, входящие в эту

семью,-- это исторически те страны, в которых юристы и практики получали

правовое образование в университетах, восприняли правовые концепции, взгляды

и образ мыслей школы римского права.

Неважно, что основной практический материал -- действующие нормы -- они

получали из местных, а не римских источников. Рецепция римских решений --

это совершенно иной вопрос, и он имеет второстепенное значение. Университеты

никогда не стремились навязать то или иное римское решение, они никогда не

были наднациональными учреждениями, уполномоченными применять право.

Университеты просто учили, как нужно понимать право, и, исходя из норм

римского права, стремились показать, какое, по их мнению; право было

наилучшим и как можно его познать. Они стремились лишь убеждать, а не

внедрять властно единообразные нормы.

39. Необходимая эволюция обычаев. Если верно, что возрождение изучения

римского права следует отличать от самой его рецепции, то также верно и то,

что в силу влияния университетов повсюду усилился и авторитет римского права

как такового, а также непосредственно входящих в него и производных от него

правовых норм.

Право, применявшееся на практике, в принципе не изменилось, но отныне к

нему подходили более критично. Право не могло играть свою роль регулятора

общественных отношений, не став действительно правом, не приобретя

определенности, всеобщности применения на всей территории страны и

справедливый характер в том смысле, как понимало справедливость в праве

общественное мнение того времени. Для всего этого была нужна способность

права приспосабливаться к новым условиям, как того требует переходная эпоха.

Местные обычаи, меняющиеся от города к городу, были отброшены. Они были

приемлемы лишь в условиях замкнутой экономики; их трудно было узнать, и

трудно на них ссылаться. Местные обычаи сохранялись лишь в том случае, если

в силу определенной перегруппировки они получили географически более широкую

сферу применения и если была осуществлена компиляция, позволяющая легко

ознакомиться с ними. В противном случае эти обычаи неизбежно были обречены

на исчезновение; чаще всего на практике их заменяли правом ученых,

университетов. Распространение римского права задерживалось лишь в том

случае, если оно сталкивалось с крупными источниками обычного права

(например, во Франции в XIII веке -- с трудом Бомануара, в Германии -- с

"Саксонским зерцалом"). Можно было ограничить распространение римского

права, создав новые законодательные компиляции, какими были в XIII веке в

Испании Siete Partidas, или просто отредактировав обычаи, как это было

сделано во Франции в середине XV века в ордонансе Монтие-Тур (1454 год).

Рассмотрим коротко эти компиляции, представлявшие собой

отредактированные сборники или комментарии обычаев. Больше всего поражает

фрагментарный характер этих компиляций, в частности французских. Как

правило, там собраны лишь обычаи, касающиеся тех общественных отношений,

которые существовали уже до XIII века: семейные отношения, земельный режим,

наследование. В этих областях можно было сохранить старые нормы, но обычаи

не давали никакой базы для развития новых отношений. Они были приемлемы,

чтобы составить jus civile (право граждан), в узком смысле слова--право

какого-либо определенного общества; но они не могли образовать jus gentium

(право народов) и включить отношения, выходящие за территориальные границы

применения обычаев.

Право, преподававшееся в университетах, не было связано ни с

определенной территорией, ни с прошлым. Творение разума, оно стояло выше

местных обстоятельств и традиций. Оно способно было дать регламентацию

отношений нового типа, в том числе с участием иностранцев. Обычаи -- это

право традиционалистских и закрытых обществ. Право университетов

универсально и открывает путь к будущему. Это объясняет его распространение

и его рецепцию.

влияние или рецепция? Обычно употребляются обе эти формулы, но нельзя

сказать, что одна из них говорит о большей степени романизации, чем другая.

Между правом, подлежащим в принципе применению, но знающим ряд исключений, и

правом, которое применяется в качестве дополнительного средства для

заполнения пробелов, практически нет значительной разницы. Важно лишь число

исключений или объем той части местного права, которую римское право в

случае необходимости заменяет на основе властных предписаний или убеждения.

Во Франции, например, римское право повсюду было принято в качестве

"писаного разума" в силу его авторитета, а не потому, что за ним стоят

какие-то властные начала. Король Франции являлся господином в своем

королевстве и не признавал обязательной силы римского права. В качестве

"писаного разума" оно находило свое применение и на юге страны -- в областях

писаного права -- и на севере страны -- в областях обычного права.

В Священной империи римское право было реципировано в принципе и, таким

образом, применялось как действующее право, за исключением некоторых

областей, где рецепции не было и римское право имело лишь значение "писаного

разума"; так было в швейцарских кантонах, в странах, где сохраняло свое

действие "Саксонское зерцало". Что же касается фактического влияния римского

права, то между этими частями империи нет большой разницы. То же самое можно

сказать об Испании, где римское право было реципировано в Каталонии, а в

Кастилии и Леоне действовало лишь в качестве "писаного разума".

Во Франции распространение римского права тормозилось наличием особой

процедуры, которая позволяла суду найти обычную норму, подлежавшую

применению. С другой стороны, здесь еще в начале XIV века, до того как

постглоссаторы занялись приспособлением римского права к новым условиям, был

создан Большой королевский суд -- Парижский парламент, который оказался

способен выполнить, хотя и на иной основе, ту же задачу. В Скандинавских

странах распространение римского права также задержалось, ибо действовавшее

право к этому моменту было уже унифицировано и обычай действовал на всей

территории страны.

Иной была ситуация в Германии и Италии. Здесь не существовало никаких

процедур, позволявших установить содержание обычаев, и от судей нельзя было

ожидать их достаточно полного знания. В Италии в XIII веке часто прибегали к

помощи странствующих судей, которых специально искали за пределами страны,

полагая, что они будут независимы и беспристрастны. В Германии в XIV веке

сложилась практика, приводящая к аналогичным результатам,--так называемая

пересылка дел. Судебная система выглядела тогда весьма хаотично -- только в

Саксонии было более двух тысяч судов. Чтобы обеспечить надлежащее решение,

дело посылали в один из университетов, расположенных далеко от суда, и

получали от него ответ, как следует поступать. Подобная практика

обеспечивала преобладание римского права, ибо дело в итоге решалось на

основании не местных обычаев, а на "общем мнении сведущих" -- communis

opinio doctorum.

в разных странах официальные и частные компиляции преследовали цель фиксации

обычаев и в некоторых отношениях тормозили, хотя и слабо, распространение

римского права.

В одних случаях редакторы обычаев только фиксировали их содержание;

тогда их работа тотчас же выявляла имеющиеся пробелы, архаизмы и недостатки

обычаев. Обычаи не могут претендовать на то, чтобы составить полную систему

права, необходимую для регулирования новых отношений; они неизбежно носят

характер "частного закона", поправки к системе, принципы которой надо искать

вовне. Это относится, в частности, к сборникам французских обычаев второй

половины XV и первой половины XVI века, составленным по приказу Карла VII.

В других случаях редакторы обычаев пытались представить их как

достаточно полную систему, пригодную для всех обстоятельств: они могли

добиться этого, лишь проведя новую творческую работу, которая фактически

нередко являлась привнесением принципов римского права. Так было, например,

с испанскими Siete Partidas. В этих компиляциях кастильский король Альфонс Х

Мудрый вернулся к испанской традиции "Книги судей" и хотел примирить нормы

обычного права Кастилии, с одной стороны, и нормы римского и канонического

права, проповедуемые университетами и церковью,-- с другой. В большей мере,

чем другие компиляции той эпохи, эти носят реформистский характер. Они

опередили свое время и поэтому, будучи составленными в 1265 году, лишь в

1348 году обрели силу закона на основании ордонанса Алькала. Их влияние

распространилось, помимо Кастилии, на всю Испанию и всю Португалию, и они в

значительной степени способствовали романизации норм испанского и

португальского права.

Простое желание представить обычай в качестве общерегионального

неизбежно приводило его редакторов к необходимости отбросить частности

местного характера. При выборе между несколькими решениями составители,

несомненно, предпочитали решения, более всего соответствующие римским

нормам.

становилась просто наукой права; римское право, преподававшееся в

университетах, стало восприниматься как "писаный разум" всего христианского

мира. Влияние римского права росло по мере того, как появлялись более

поздние компиляции. Об этом со всей ясностью свидетельствует преобразование

обычного и партикулярного права во Франции и в Германии. Единственное

исключение составляют кодификации, которые были проведены в Норвегии (1683

год), Дании (1687 год), в Швеции и Финляндии (1734 год). Следует также особо

оговорить эволюцию в православных странах, не имевших в то время

университетов и оторванных от остальной части христианства.

разных странах развивалось право под воздействием судебной практики.

Во Франции уже в конце XII века на местах, в судебных округах

(бальяжах) и сенешальствах существовала хорошо организованная королевская

юстиция. В середине XIII века происходит специализация в рамках Суда

королевской курии. Парижский парламент и позднее провинциальные парламенты

выступают как независимые суды, участвующие в управлении королевством. Они

не были строго связаны обычаем или римским правом и могли основывать свои

решения на различных источниках права. Их связь с королевской властью вообще

давала им возможность отойти от буквы права и строить решение на

справедливости. Французские судьи всегда чувствовали себя свободными в

отношении университетов и преподававшегося там римского права. Наука -- это

одно, а управление страной -- другое. Французские парламенты стремились

модернизировать право, но руководствовались при этом самыми различными

факторами. Римское право в их глазах обладало престижем в определенных

областях (например, договоры), и здесь следовали его установлениям. Но в

целом во Франции к римскому праву относились лишь как к "писаному разуму",

но не как к общему действующему праву. Таковым во Франции скорее считалась

судебная практика парламентов, о значимости которой свидетельствуют ее

сборники. В XVI и XVII веках стали особенно частыми такие решения -- прежде

всего в области процесса и гражданского права,-- по которым можно было

предугадать, как в будущем поступит парламент при таких же обстоятельствах.

И вообще "прецеденты", на которые часто ссылались, играли в эту эпоху во

Франции не меньшую, а даже большую роль, чем в тогдашней Англии. Имея в виду

судебную практику парламентов, можно даже говорить о Франции XVIII века как

о стране "общего обычного права", во многом отличного от римского права.

в этой стране не было централизованной судебной системы. Имперский суд,

обладавший весьма узкой компетенцией, не имел ни определенного

местопребывания, ни постоянного состава судей, ни возможности приводить свои

решения в исполнение. Активность нового суда -- Каммергерихта, основанного в

1495 году императором Максимилианом,-- также осталась ограниченной. В этих

условиях судебная практика имела в Германии значение лишь в региональных

масштабах, в рамках отдельных немецких государств. Она не смогла создать

систему немецкого права, и тем самым была открыта дорога рецепции римского

права.

меньшей мере, чем применительно к Франции. Однако еще до рецепции римского

права в Германии появилось новое право городов, замечательный пример

которого дает Ганза. Часто статут одного города копировал статут другого.

Сложился обычай при толковании статута обращаться за консультацией в суд

того города, с которого был скопирован данный статут. Такая практика могла

бы привести к частичному созданию общего немецкого права хотя бы в области

торговли. Однако эта практика прекратилась в XVI веке, поскольку каждый

немецкий князь желал обладать в своем государстве монополией на правосудие.

Правда, в это же время городские суды оказались под контролем юристов.

В XVIII веке некоторые авторы пытались систематизировать германское

право, противопоставив его праву, основанному на рецепции римского права. Но

было слишком поздно. Римское право заняло прочные позиции, и попытка

дероманизировать действовавшее в стране право и придать ему национальный

характер не удалась.

Еще более типичен опыт исторической школы права в XIX веке, которая

утверждала необходимость спонтанного развития права, подобного развитию

нравов и языка и отражающего конкретно-исторический уровень цивилизации в

каждой стране. Но в силу любопытной логики глава этой школы Савиньи пришел к

обоснованию рецепции римского права и даже к требованию более строгого

применения римского права в Германии. По его мнению, признанными

выразителями духа народа в области права являются юристы, которые хотят

применять римское право. Замечание Салейля о том, что "желание устранить

римское право при создании кодекса значило бы (в конце XIX века) создать

немецкий кодекс без немецкого права", было совершенно верно: римское право

стало в ту эпоху национальным правом Германии'. Часто говорят, что

французский Гражданский кодекс содержит больше германских элементов, чем

германское Гражданское уложение². Бесспорно римское влияние и на

австрийское Гражданское уложение 1811 года.

44. Латинские страны. Само собой разумеется, что римское право стало

"общим правом" в таких странах, как Италия, Испания, Португалия. Здесь

римское право и без рецепции представляло собой общепризнанный обычай... На

Иберийском полуострове этому сильно способствовали Siete Partidas,

оттеснившие местные обычаи, которые могли бы противостоять римскому праву.

Опасность состояла в другом, а именно в окостенении права в результате

слишком большой привязанности к учениям постглоссаторов. Но под влиянием

школы естественного права ситуация менялась. В Савойе в 1729 году и в

Неаполе в 1774 году этот процесс был ускорен вмешательством законодателя,

который запретил судьям ссылаться в обоснование их решений на "commonus

omnia doctorum". При отсутствии закона решения должны были основываться на

разуме.

законов маркиза де Помбаля освободил судей от строгой обязанности следовать

высказываниям Аккурсия и Бартола (что было предписано Ордонансами 1603 и

1643 годов). Отныне этими высказываниями надлежало руководствоваться только

тогда, когда они соответствовали здравому разуму.

45. Законодательство. Нам осталось рассмотреть, какую роль играло в

рассматриваемый период законодательство. В строго юридическом плане его роль

была незначительна. Согласно представлениям, господствовавшим в средние

века, право существовало независимо от приказов властей; суверен не был

уполномочен ни создавать, ни изменять право. Суверен выполнял чисто

административные функции; он мог вмешиваться только в целях организации и

облегчения отправления правосудия, помогать формулированию права, которое он

не создавал. Изданием ордонансов, эдиктов или путем такой административной

практики, как приказы о недействительности, суверен мог исправить некоторые

судебные ошибки; он вправе был также создавать суды и регламентировать их

процедуру. Строго говоря, суверен не создавал сам и законы. Эта концепция

сохранилась и до наших дней в мусульманском праве. Суверен издает лишь

указания по применению принципов права, которое создано независимо от него

другими источниками.

Как следствие таких взглядов на законодательство, ордонансы,

издававшиеся в Европе в рассматриваемый период, играли важную роль лишь в

организации управления и вообще в сфере публичного права, включая уголовное

право. Единственный более или менее значимый имперский акт в Германии--это

Каролина (1532 год), говорящая об уголовном праве.

Что касается частного права, то значение законодательства здесь куда

меньше. Далее модернизации обычаев власти не шли. Французские короли были

заинтересованы в сохранении обычаев. Неправильно существующее мнение, будто

они активно способствовали утверждению римского права как якобы помогавшего

им в установлении и обосновании абсолютной власти. Даже позднее абсолютные

монархи не считали себя свободными в возможности изменять нормы частного

права. Они не поддержали имевших место попыток осуществить унификацию

частного права. За все время до 1789 года можно насчитать не более дюжины

ордонансов, затрагивавших сферы частного права'. Ордонансы XVI века

(Виллье-Коттере, Мулэн) регламентировали процесс и доказательства. Ордонансы

Кольбера в XVII веке ограничились сферой отправления правосудия (Ордонанс о

гражданском процессе). Они лишь косвенно затрагивали частное право

(ордонансы о торговле и мореплавании). Ордонансы Да-гессо в XVIII веке имели

своим объектом частное право, но им придан вид систематизированного

изложения норм обычая; король и здесь не считал, что он по своей воле может

изменить право.

Школа естественного права в XVIII веке порывает с этой традиционной

концепцией. Она далека от того, чтобы признавать всемогущество суверена и

считать законами приказы, принятые им единолично. Но она готова видеть в

суверене законодателя; она признает за ним полномочия изменять право для

исправления прошлых ошибок и придавать авторитет нормам, полностью

соответствующим естественному праву. Под влиянием этих идей страны

Европейского континента стали ориентироваться на новую форму кодификации,

весьма отличавшуюся от предшествовавших компиляций. Кодификация подводит нас

к новому периоду в истории романо-германской правовой семьи, к периоду,

когда функции создания н развития права осуществляет главным образом

законодатель.