"О незваном госте прошуршали листья..."20

19. "О незваном госте прошуршали листья..."²⁰

- Встретится?..

- Да. Если вы не против, я могу найти вас в Институте.

- Когда?..

- Прямо сейчас, если вы организуете мне пропуск на трассу А-6-1.

- П... Да, конечно. Я все сделаю.

- Спасибо...

Катце вдавил клавишу комма, разорвав связь, и задумался. Короткий разговор с сильвером ему не понравился - было в ответах старшего ассистента Института что-то странное, не сочетавшееся с его откровенными словами в первую встречу. Возможно, он был не один, когда Катце связался с ним, и не мог говорить открыто... Впрочем, поворачивать назад уже в любом случае было поздно.

Катце проверил, не забыл ли он чего - на сей раз выход в город он планировал почти как вылазку в стан врага. ...И, наконец, выключил свет, запер дверь и быстро вышел на улицу.

...В салоне аэротакси, везшего его по супертрассе, рыжий умудрился задремать. Напряженный поиск вымотал его - если сегодня все пройдет удачно, стоит затаиться на пару дней и порыться в уже собранных данных - благо новое убежище у него уже было намечено. Проснувшись от мягко выхода машины из зоны сверхскорости, Катце помассировал виски, потянулся и, с трудом дождавшись, пока аэрокар остановиться, мягко спрыгнул на платформу.

Его уже встречали. Оникс в стандартной одежде сотрудников Института возник прямо перед ним, и, не представившись, повел гостя за собой. Они воспользовались картами доступа и прошли через автоматический пропускной пункт (Катце перевел дух - из-за прикрытия Слепого Зеркала сканер мог просто не опознать в нем человека и не впустить внутрь. К счастью, "шлюз" Института Бионики был оснащен не такими продвинутыми моделями, а карта пропуска, выданная Имбером, решила все вопросы) и свернули на пути служебного назначения - ими, видимо, пользовались техники, обслуживающие аппаратуру трассы. Что ж, монгрел не ошибся - Имбер действительно предпочел не привлекать внимания к своему гостю. За все время путешествия по задворкам Института им не встретилась ни одна живая душа... даже андроидов-охранников на пути почти не попадалось, что вполне устраивало Катце. Он на всякий случай запоминал дорогу, хотя и знал, что на подробное изучение карты всего научного комплекса могут уйти месяцы - пытаясь забраться куда не надо, проще простого было заблудиться.

К счастью, он точно знал, куда ему надо.

- А вы давно работаете здесь? - спросил Катце у молчаливого провожатого.

- Пять лет - с тех пор, как получил от Наставников сертификат совершеннолетия, - с чувствующейся в голосе гордостью отозвался оникс.

- А господина Лэна давно знаете?

- Давно; нам еще задолго до выпуска проводили совместные тренинги со старшими группами сильверов.

- Он ведь пользуется уважением в Институте?

- Как ассистент Рауля - да, - внезапно ответил оникс.

- Как ассистент... а сам по себе? - Катце не собирался упускать возможности собрать еще немного информации об этом месте и его обитателях, раз уж оникс так сильно - по меркам элиты - разговорился.

- Он еще очень молод, - серьезно отозвался провожатый. - Ему трудно. В ассистенты Главы Института как правило попадали только опытные, испытанные ученые. Они ведь не мелкими поручениями занимаются - на то есть личные помощники и секретари; они участвуют во всех важнейших экспериментах, курируют целые направления исследований, определяют наиболее перспективные из них... Это очень почетная и значимая должность, господин Ам пошел против всех устоев, назначая на нее таких молодых специалистов. Причем, если Лэн и Эль все же заслуживают уважения как талантливейшие исследователи, то третья находка господина Ама...

- А что за "находка"? - осторожно спросил Катце.

- Там все сложно, - ушел от ответа оникс. Что ж, и за то, что он вообще стал разговаривать с низшим, ему стоило сказать спасибо.

- Мы пришли, - между тем произнес оникс. - Видите тот шпиль над оранжереями? Это одна из станций климат-контроля; идите к ней, никуда не сворачивая. У самого здания вас будет ждать господин Лэн.

- Спасибо, - кивнул Катце. Оникс, не задерживаясь, пошел назад тем же путем; монгрел отправился вперед.

Он очутился где-то на задворках оранжерейного сектора - на узкой дорожке между двумя рядами теплиц. Это место оказалось еще более тихим и безлюдным, чем технические блоки станции - если бы не мерный стрекот аппаратуры, ухаживающей за растениями, Катце мог бы услышать стук своего сердца. Ощущение одиночества монгрелу неожиданно не понравилось, и он ускорил шаги. Стеклянные стены проплывали справа и слева, чередуясь с куполами из пластика и башенками водокачек, поднимавших воду прямо из местных артезианских скважин. Катце задумался, пытаясь соотнести свое местоположение с известными ему секторами Института. Это где-то на востоке, правее главного здания, дальше основной стоянки аэрокаров, значительно выше подземной части лабораторий и главного компьютера...

...Многочисленные стеклянные купола оранжерей порой играли шутки с людьми - вот только что ты незаметно шел следом за кем-то, будучи уверен, что тебя не увидят - и тут твое отражение дробиться на множество осколков и бежит, прыгая с купола на купол, далеко вперед, выдавая тебя с головой тому, за кем следишь. Едва только светлый призрак метнулся по стеклам окружавших дорожку теплиц, как Катце обернулся, пытаясь вычислить преследователя. Однако тот оказался быстрее - тень скользнула за ближайший купол, и десятки отражений тотчас повторили ее движение.

Катце сделал два шага в том направлении и остановился. Загадочный преследователь совершенно точно понял, что обнаружен, однако же не спешил уходить - на белом гравии дрожала серая тень, падавшая из-за угла имеющей форму морской звезды оранжереи. Впрочем, неизвестный не желал также и показываться на глаза - стоило монгрелу подойти, как тень отступила и съежилась - тот, кому она принадлежала, сделал шаг назад, еще глубже уходя в стеклянный лабиринт.

И отражения, как на зло, пропали...

- Кто вы? - спокойно произнес Катце. - Может, хватит прятаться?..

- Кто я? - донеслось из-за угла. Рыжий насторожился, пытаясь вспомнить, слышал ли он раньше этот звучный молодой голос, сейчас звучавший приглушенно. Ничего знакомого. Черт...

- Кто я? Это совсем не важно. Зато я знаю, кто вы, и что здесь делаете. ...Если вам дорога ваша жизнь и рассудок - уезжайте с Амой. Забудьте само имя Рауля Ама. Вы ничего не добьетесь, только навлечете на себя беду.

- А если все-таки добьюсь? - Катце подбирался ближе к скрывающему собеседника углу теплицы.

- Вам не простят! - выдохнула тень, и вдруг исчезла, пропав в волне солнечных бликов. Катце сам не понял, как оказался за углом оранжереи - зря, эта зараза во время разговора успела тихонько вскрыть замок на двери теплицы, стеклянной, к слову, двери, и ослепить преследователя ярким солнечным зайчиком, полыхнувшим с отъехавшей поверхности. Едва проморгавшись, Катце бросился в проход между оранжереями, на ходу пожелав "всего хорошего" охранникам Института, оставившим его без оружия (мало ли чего хочет это неразговорчивое привидение??). Он рассудил, что его преследователь, сам превратившийся в жертву преследования, едва ли направится внутрь оранжереи - зачем ограничивать себя замкнутым пространством, когда можно долго петлять по дорожкам снаружи?? Однако уже спустя треть минуты он понял свою ошибку. Носясь между теплицами, загадочный собеседник Катце мог опять выдать себя шальным отражением, а он, похоже, хорошо умел учиться на ошибках. Катце вернулся к двери, которой так умело воспользовался его визави, и заглянул внутрь. Так и есть - оранжерея оказалась сквозной, в ней имелись еще несколько дверей в разных концах. Ушел, зараза! Где его теперь искать, как узнать, кто это так печется о "жизни и рассудке" бывшего фурнитура?

Едва не залепив от досады кулаком по двери оранжереи, Катце повернулся и понуро побрел по дорожке дальше. Еще одна упущенная зацепка, и какая важная...

Что еще хуже - теперь он точно знает, что его засекли, и кто-то очень, очень им интересуется... Проклятье, как не вовремя! Он уже не может повернуть назад. ...Собственно, любое "назад" для него закончилось, когда однажды утром у себя в квартире на Рондо он заглянул в почтовый терминал, собиравший послания с самых разных принадлежащих Катце адресов - и увидел там письмо от того, от кого уже давно запретил себе ждать известий...

Насколько проще было бы вообще не открывать его, правда? И заблокировать к демонам адрес, известный только им двоим, и никогда больше не думать...

Проклятье, нельзя... не сейчас...

...Высокую фигуру Имбера он заметил еще издалека. Сильвер дожидался его у неприметной дверке в монолите станции климат-контроля. Он стоял, не двигаясь, с обычным для элиты отрешенно-спокойным выражением на лице, и... именно это заставило рыжего насторожиться. В нормальном состоянии господин Лэн был очень эмоционален, и взгляд у него мало походил на взгляд ледяной статуэтки. А сейчас... если человек или даже сильвер так старательно хочет показать, что он невозмутим и спокоен - значит, на самом деле с ним все с точностью до наоборот.

- Катце?

- Добрый день. Я рад, что вы пришли. Давайте поднимемся наверх, пожалуйста...

- Да, конечно... - немного невпопад ответил сильвер. - Что вы хотели спросить, Катце?

- У вас не может быть каких-то неприятностей из-за меня?

Сильвер на секунду замер... потом продолжил движение.

- Не беспокойтесь - все в порядке.

Они вышли на широкую площадку - вернее даже сказать, галерею, кольцом овивавшую стены просторного зала под куполом башни. Внизу, в просторном светлом помещении, декорированном яркой зеленью, прохаживались несколько сапфиров в характерной одежде сотрудников Института. У них, кажется, было что-то вроде обеденного перерыва, потому что ученые группками разбредались по залу, рассаживались вокруг круглых столиков с едой и напитками или состязались в разнообразных интеллектуальных играх. Тот участок галереи, куда попали Имбер и Катце, был отгорожен от зала перегородкой из пластика с односторонней прозрачностью - находящиеся здесь могли наблюдать за происходящим внизу, оставаясь незамеченными. Сильвер присел на низкий диван у дальней стены галереи и кивнул Катце на место сбоку.

- Так о чем вы хотели поговорить?

- Мне нужно знать, чем занимался Рауль в последнее время в Институте. Я не имею в виду никакой секретной информации - просто вспомните, было что-то необычное в его распорядке, или нет?

Имбер опустил голову - серебристые волосы красивым каскадом сбежали на лицо.

- Нет, пожалуй. Работал со всеми своими основными проектами, как и обычно.

- Значит, ничего необычного, никаких новых разработок, проектов с большим будущим - ничего? Имбер, прошу вас, скажите правду - это очень важно...

- Понимаю, - сильвер сгреб волосы и закрепил их сзади неприметной серой заколочкой. - Нет, Катце, вынужден вас разочаровать - ничего такого не было. ...Понимаю, о чем вы подумали. Рауль действительно проводил очень много времени здесь, но это не было связано с какими-то секретными разработками - вернее, не совсем с ними. Я подозреваю, что он всегда так делал, когда... переживал какие-то неприятности в жизни. Четыре года назад было то же самое, хотя он и пытался скрыть ото всех, как переживает. Не смотрите так - я ничего не знаю о ваших тайнах и не могу сказать, что с ним происходило. Боль, злость или уязвленное самолюбие... блонди может сыграть что угодно, если хочет скрыть истинную природу своих чувств. А Институт - это ведь почти крепость, здесь как нигде можно чувствовать себя среди своих. Кто, кто бы мог подумать, что именно здесь и заведется настоящая саранча?! - с внезапной яростью закончил сильвер.

Катце так поразился внезапной вспышке эмоций у элитника, что не нашелся, что ответить. В повисшей на какое-то мгновение тишине слух его ловил приглушенные пластиком переговоры ученых в зале, мерное гудение какого-то очередного аппарата, отдаленный сигнал комма. И... не может быть, ему ведь не послышалось?! Ведь действительно только что через общий поток едва различимых слов прорвалось одно имя - то самое, что сидящий рядом сильвер в одном письме сопроводил словами "Мне очень жаль"...

- Андрэ, может, вы?..

Взгляд метнулся через все помещение, нашел того, кто произнес фразу: самый обычный с виду сапфир-ученый, сидящий у шахматного столика, обращался к кому-то, кто только что быстро поднялся в зал по еще одной винтовой лесенке. ...Ну конечно же. Катце узнал молодого джада, наблюдавшего за ним в первый день пребывания на Амой - здесь же, в Институте. А ведь можно было догадаться - единственный зеленоволосый элитник, одетый как сотрудник Института, среди бесчисленных сапфиров. Как еще он мог попасть сюда, кроме как по личной прихоти Главы Института, пожелавшего спасти мальчишку от коррекции и как-то устроить в жизни?.. И не просто устроить, если верить слухам и недоговоркам... впрочем, что нам слухи...

Стройный зеленоволосый элитник по ту сторону стекла приблизился к шахматному столику и обменялся парой реплик с подозвавшим его сапфиром. Однако говорил он тихо-тихо, и до наблюдателей на галерее не долетел даже отзвук голоса. Вероятно, они обсуждали ситуацию на доске, которую пытался решить старший ученый. Юный джад бросил взгляд на ряды фигур и в задумчивости присел на край столика, машинально убирая за ухо волнистую прядь. Катце едва не вздрогнул от того, насколько знакомым были и поза, и взгляд, и жест. Он много раз видел Рауля точно так же разглядывающим доску и даже присаживающимся на край столика - была у него такая привычка, когда он хотел видеть только порядки противника, разгадать его стратегию, не отвлекаясь на свою часть поля. Иногда он еще что-то рассказывал при этом, не прекращая обдумывать партию - или брал в руки одну из фигур... в точности как Андрэ сейчас.

Джад передвинул какую-то фигурку - чем вызвал удивленный взгляд сапфира. Тот несколько секунд рассматривал сложившуюся на доске ситуацию, потом вскинул взгляд и, кажется, попросил объяснить ход...

Катце поймал краем глаза взгляд кого-то из соседей шахматиста, направленный на стоящего с фигурой на раскрытой ладони и о чем-то негромко говорящего джада. Откровенно неприязненный взгляд, который ученый элитник даже не потрудился скрыть...

...Все-таки воспоминания - самая страшная болезнь на свете. Катце не мог даже предположить, что всего лишь один жест, прядь волос, пропущенная характерным движением сквозь пальцы, может оказать на него такое воздействие - просто выбросить из реальности на минуту, полностью отдав во власть прошлого. Между тем джад по имени Андрэ не так уж и похож был на своего погибшего покровителя. Может быть, в повадках, в движениях - но не внешне, это точно. И кстати - судя по движению руки вперед-влево, ходил он все-таки конем, а не ферзем как Рауль в той памятной партии, и именно его потом демонстрировал внимательно наблюдавшим за ним сапфирам-зрителям...

Лицо у красавца-джада было абсолютно безжизненное, холодное, как маска - на нем совершенно точно нельзя было прочесть никаких чувств. Что хотел сказать Имбер, написав ему «Мне очень жаль, Андрэ»?.. Катце украдкой перевел взгляд на сильвера... и снова едва не вздрогнул.

Он, большую часть жизни проведший среди амойской элиты, повидал на своем веку всякое. Он знал множество тончайших оттенков чувств, которые демонстрировали Дети Юпитер, и многое из того, что они предпочитали скрыть; он знал, какой может быть ярость, отраженная на этих совершенных лицах, и каким может быть там горе... Но он ни разу еще не видел во взгляде элиты такой лютой, безудержной, голодной ненависти, какая всколыхнулась во взгляде Имбера, обращенном к стройному джаду. Это было действительно страшно - казалось, что если бы не стекло, сильвер убил бы, прямо здесь и сейчас.

...В этот миг зеленоволосый поднял голову - и картина сделалась еще безумнее. Андрэ, конечно, не мог их видеть, но столкновение двух взглядов - полыхающего темно-синего и холодного изумрудного - заставляло мурашки бегать по коже. Катце в очередной раз подивился своей интуиции, не позволившей спросить у Имбера прямо о заинтересовавшей рыжего персоне. Похоже, что в «крепости» Института Баоники кипели нешуточные страсти, природы которых Катце пока не знал.

..Рыжий, конечно, сделал вид, что ничего не заметил, засмотревшись на что-то в дальнем конце галереи. Обернулся он только на оклик Имбера. Лицо сильвера снова было отрешенно-спокойным - как и положено элите. ...Только вот это так не походило на обычный задумчивый и умный взгляд помощника Рауля, каким его помнил Катце, что нетрудно было догадаться - за маской ложного спокойствия скрыта целая буря чувств.

- Еще пара вопросов - и я не стану вас дальше задерживать. Вы можете что-нибудь рассказать о Первом Консуле? Рауль вам что-нибудь говорил о нем?

- Такие вопросы не обсуждались в Институте, - ушел от ответа Имбер. Вот теперь он точно пытался скрыть что-то - а взгляд непроизвольно возвращался к шахматному столику внизу. Зал постепенно пустел, сотрудники расходились - насколько мог видеть Катце, наблюдавший в первую очередь за собеседником.

- Что ж... - Катце четко дал понять интонациями и взглядом, что считает, что сильвер просто не хочет отвечать на вопрос. Имбер не заметил... или предпочел не заметить. - Скажите, что вы думаете о шахматах? - вдруг спросил монгрел.

- Что?.. - изумленный сильвер наконец посмотрел прямо на собеседника. - ...Хорошая игра - логичная, математически точная, изящная в своей простоте...

- Спасибо, - чуть улыбнулся Катце, словно подтвердивший какие-то свои догадки. И не спеша поднялся. - Мне пора, Имбер. Спасибо за помощь.

- Уже?.. Вы узнали все что хотели из моих слов?..

"О да, - подумал Катце, - а еще больше узнал не из слов..."

- Да.

В тишине пролетело несколько минут ожидания. Катце пытался расслабиться, готовясь к очередному рывку в своих поисках. ...Взгляд его вновь наткнулся на шахматный столик в теперь уже полностью опустевшем зале. Теперь было ясно видно, что на доске осталась всего одна фигура, словно забытая кем-то второпях...

Черная пешка ровно в одном шаге от последней черты.

- Катце?

...Странно - Имбер не пожелал ему удачи на прощание. Он пропустил их сквозь стеклянную дверь башенки и, кажется, долго стоял за порогом, глядя вслед уходящим. Также и его подручный оникс, непроницаемый и холодный, сопроводил Катце до станции и дальше и оставался рядом, пока за монгрелом не закрылась дверца аэрокара. На прощание он только коротко кивнул, не проронив не слова.

Машина тронулась с места и вырулила в русло разгоночного тоннеля.

...А ровно минуту спустя где-то в Инстите кто-то поднес к губам черный карандаш передатчика и четко произнес:

- Машина №5-010-А-6-1, отошла от станции минуту назад в направлении Танагуры.

И с того конца в наушник комма прилетело короткое:

- Ясно. Не уйдет.

***

Когда нужный аэрокар выпрыгнул из силового тоннеля и понесся по тормозящей дорожке - его мгновенно взяли на мушку, андроиды оцепили станцию, группа захвата выдвинулась к перрону, затаилась до времени, чтобы не вспугнуть объект... Собственно, ни одного шанса уйти у него не было - с того момента, как машина оказалась в силовом тоннеле, человек уже не мог покинуть ее; а здесь, на выходе, бежать стало решительно некуда.

Все дальнейшее произошло так стремительно, так точно - можно заносить в учебники пример образцово-показательной операции. Аэрокар подрулил к перрону и послушно, как и положено технике, распахнул дверцу. За секунду до этого сорвались с места андроиды, прикрываемые снайперами и стрелками с парализующим оружием; не оставляя ни единой щели, ни одного зазора, ни одного шанса уйти незамеченным - или просто уйти...

Вот только уходить куда-либо было некому - аэрокар 5-010-А-6-1, прибывший из Института Бионики, оказался совершенно пуст.