Роберт Аллан Монро Путешествия вне тела

строгости насчет правил. Если Вы расскажете о своих попытках жене,

я уверен, она передаст мне. Но гораздо больше мне бы хотелось как-нибудь

попозже услышать все от Вас самого. Только дайте мне знать..."

Миссис Гордон не сообщила мне, предпринимал ли он какие-либо

попытки. Мне же казалось крайне неуместным в такое время докучать

ей своими расспросами. Она была слишком подавлена сознанием того,

что д-р Гордон обречен. Я до сих пор не уверен, поняла ли она,

что мое письмо можно истолковать как инструкцию по обучению умиранию.

Спустя несколько недель д-р Гордон впал в кому. Умер он спокойно,

не приходя в сознание.

В течение нескольких месяцев я раздумывал, как бы "побывать"

у него, где бы он ни находился. Он был первым близким мне человеком,

умершим после того, как начали развиваться мои "фантастические

способности". Меня разбирало любопытство, но в то же время я был

невозмутим. Такая возможность представлялась мне впервые. Я не

сомневался, что д-р Гордон, продолжай он существовать, не стал

бы возражать.

Ничего не зная о таких вещах, я решил, что прежде чем вмешиваться

в его дела, ему, вероятно, нужно дать время отдохнуть. К тому же

и мне самому не мешало набраться побольше храбрости, поскольку

таких экспериментов я еще не ставил, а дело могло оказаться опасным.

И вот, в одну из суббот после обеда я предпринял такую попытку.

Около часа ушло на то, чтобы войти в вибрирующее состояние. Наконец,

мысленно крича: "Хочу увидеть д-ра Гордона!", я вывернулся из тела.

Спустя мгновение я начал быстро двигаться вверх. Вскоре от

быстрого движения все перед глазами слилось, и я ощутил нечто вроде

потока очень разреженного воздуха. Кроме него, я почувствовал чью-то

руку, поддерживающую меня под левый локоть. Кто-то помогал мне

попасть "туда". Путешествие казалось бесконечным, но вдруг я остановился

(или был остановлен). Несколько ошеломленный, я стоял в большой

комнате. Было впечатление, что это нечто вроде института. Рука,

державшая меня за локоть, пододвинула меня к открытой двери и остановила

в самых дверях, откуда я мог видеть соседнюю комнату. Раздавшийся

слева мужской голос произнес мне почти в самое ухо: "Если будете

стоять здесь, через минуту доктор увидит вас".

Я кивнул в знак согласия и стал ждать. В комнате находилась

группа людей. Трое или четверо из них слушали молодого человека

лет двадцати двух, о чем-то увлеченно расказывав-шего им, дополняя

свою речь жестами.

Д-ра Гордона не было ввдно, и я продолжал ожидать его появления

с минуты на минуту. Чем дольше я ждал, тем жарче мне становилось.

Под конец мне стало так жарко, что я сильно забеспокоился. Причина

жара была мне непонятна, и я не знал, как долго смогу его терпеть.

Ощущение было такое, словно пот ручьями течет по лицу. Я понял,

что больше не вынесу, такая жара не по мне. Если д-р Гордон вот-вот

не появится, придется отправиться назад, так и не увидев его.

Я повернулся и снова посмотрел на стоявших группой людей, подумав,

не спросить ли их о д-ре Гордоне? В этот самый момент невысокого

роста худой юноша с большой шапкой волос остановился посреди разговора

и на мгновение пристально посмотрел на меня. Бросив на меня беглый

взгляд, он вновь повернулся к остальным и продолжил оживленную

дискуссию. Жар стал невыносимым, и я решил отправиться назад. Ждать

еще я уже не мог. Применив ранее разученное мною движение, я взмыл

вверх, прочь из комнаты. Путь назад был долгим. Прийдя в себя,

я обследовал свое физическое тело. Оно было холодным и слегка одеревеневшим.

Никаких ручьев пота, разумеется, не обнаружил.

Разочарованный, я сел и записал свое путешествие в дневник.

Непонятно, почему я потерпел неудачу. Найти д-ра Гордона мне не

удалось. Время пребывания вне физического -два часа.

Упрямство - наследственная черта моего характера. В следующую

субботу я предпринял еще одну попытку. Едва я покинул физическое тело

и стал звать д-ра Гордона, как рядом со мной раздался сдержанно-раздраженный

голос: "Зачем вам видеть его снова? Вы же видели его в прошлую субботу!"

От неожиданности я сразу же нырнул в физическое тело. Сев,

оглядел свой офис. В комнате никого не было. Все в порядке. Подумал,

не попробовать ли снова, но решил, что на сегодня для еще одной

попытки уже слишком поздно.

Прошлая суббота... Ничего значительного в прошлую субботу не

было. У меня просто не получилось. Просмотрел свои записи за "прошлую

субботу". Ага, вот оно что!

"Через минуту доктор увидит вас". Именно через минуту невысокий

худой юноша с шапкой волос обернулся и пристально посмотрел на

меня. Он смотрел, не произнося ни слова, будто размышляя. Что я

заметил, так это совпадение облика юноши с тем, как должен был

бы выглядеть д-р Гордон в двадцать два года. Если посчитать это

за галлюцинацию, логично было бы ожидать, чтобы мне встретился

семидесятилетний д-р Гордон.

Это, пожалуй, больше, чем что-либо другое, придает достоверности

данному опыту. Ведь я ожидал увидеть человека семидесяти лет. Я

не узнал доктора, потому что он выглядел иначе, чем я ожидал. Если

бы это была галлюцинация, то было бы логично встретить семидесятилетнего

д-ра Гордона.

Позднее, во время визита к его вдове мне удалось уввдеть его

старую фотографию, снятую, когдаему было двадцать два года. Я, разумеется,

не стал говорить миссис Гордон, для чего мне нужно посмотреть эту

карточку. Она в точности соответствовала облику человека, которого

видел я и который ввдел меня "там". Кроме того, миссис Гордон рассказала,

что в молодости он был чрезвычайно активным и энергичным, постоянно

спешил и имел большую копну светлых волос. Как-нибудь попробую

навестить д-ра Гордона еще раз. А вот еще один случай. Собираясь

переехать в другой штат, мы продали свой дом неожиданно подвернувшемуся

покупателю. До переезда оставался еще целый год, и в качестве временной

меры мы сняли дом.

Он стоял в интересном месте - на вершине скалы, возвышавшейся

над маленькой речушкой. Мы сняли его через агента и никогда не

встречались и никак не контактировали с владельцем. Мы с женой

заняли хозяйскую спальню, расположенную на втором этаже.

Как-то вечером, спустя примерно неделю после переезда, мы легли

спать - жена почти сразу же заснула, а я лежал в полумраке и, глядя

в большие, от пола до потолка, окна, рассматривал ночное небо.

Тут я ощутил непроизвольное приближение знакомого вибрирующего

состояния. Мне стало интересно, что будет, если попробовать на

новом месте?

Наша кровать стояла изголовьем к северной стене. Если лежать

на ней, то справа находится дверь в холл, слева - в хозяйскую ванную.

Только я начал подниматься из физического тела, как заметил

в дверях какую-то белую фигуру, размерами и формой напоминающую

человека.

Наученный опытом быть крайне осторожным с "незнакомцами", я

решил выждать и посмотреть, что будет дальше. Белая фигура вплыла

в комнату, обогнула кровать и пройдя на расстоянии фута от моего

края постели, направилась в ванную. Я разглядел ее: это была женщина

средних лет, среднего роста, с прямыми темными волосами и довольно

глубоко посаженными глазами.

В ванной она побыла лишь несколько мгновений, затем вновь появилась

оттуда и снова стала обходить кровать. Я сел (не физически, в этом

я уверен) и протянул руку, чтобы прикоснуться к ней - мне хотелось

узнать, возможно ли это.

Заметив движение, она остановилась и взглянула на меня. Когда

она заговорила, я слышал ее совершенно отчетливо. Я видел окна

и занавески позади ее и сквозь нее. "А что вы собираетесь делать

с картинами?"-голосбыл женским, и я видел, как шевелятся ее губы.

Не зная, что ответить, я попросил ее не беспокоиться, сказав,

что о картинах позабочусь.

Она слегка улыбнулась на это. Затем протянула обе руки и взяла

мою руку между ладонями. На ощупь они показались мне совершенно

настоящими - теплыми и живыми. Легонько пожав мою руку, она мягко

отпустила ее и, обогнув кровать, вышла в дверь.

Я подождал еще, но она не вернулась. Тогда я лег, активизировал

физическое тело, а затем вылез из постели, подошел к двери в холл,

заглянул в другие комнаты, но никого там не обнаружил. Я прошел

все комнаты первого этажа, но и там никого не было. Закончив осмотр,

я сделал запись в дневнике, лег в постель и заснул.

Несколько дней спустя мне встретился наш сосед, живший в доме

рядом с нами, -д-р Сэмюэль Кан, психиатр (везет мне на них!), и

я спросил его, не был ли он знаком с владельцами этого дома.

- Да, да, я хорошо знал их, - ответил д-р Кан. - Миссис У.

умерла с год назад, а мистер У. после этого не захотел даже входить

в дом, сразу же уехал и с тех пор не возвращался. Я выразил сожаление,

прибавив, что дом очень хорош. - В самом деле. Видите ли, это был

се дом, - сообщил д-р Кан. - В нем она и умерла, в той самой комнате,

где теперь ваша спальня.

Она, должно быть, очень любила свой дом? - Да, конечно, - ответил

он. - Особенно любила картины. Развешивала их повсюду. Для нее весь

смысл жизни был в этом доме.

Я спросил, нет ли у него случайно фото миссис У. - Так, так,

дайте вспомнить... На секунду задумавшись, он сказал:

- Почему же, есть! Она должна быть на групповом снимке в клубе.

Пойду посмотрю, может, найду.

Через несколько минут д-р Кан вернулся с фотографией, на которой

были сняты человек пятьдесят-шестьдесят мужчин и женщин. Так как

стояли они рядами друг за другом, у большинства были видны только

лица. Д-р Кан принялся разглядывать фотографию: - Где-то здесь

она должна быть, я точно помню. Заглянув через плечо, я заметил

во втором ряду знакомое лицо. Показав пальцем, я спросил д-ра Кана,

не она ли это.

- Да, да, это миссис У.,-он с любопытством посмотрел на меня,

но быстро нашелся:

- А-а, наверно, вы нашли в доме ее фотографию. Я ответил утвердительно.

Затем как бы между прочим поинтересовался, не было ли у миссис

У. каких-нибудь характерных жестов или чего-нибудь в этом роде?

- Нет, ничего такого не припомню, - ответил он. - Впрочем,

дайте подумать... Что-то, кажется, было...

Поблагодарив его, я направился прочь уходить, но тут он окликнул

меня. Я обернулся.

- Постойте. Была одна черточка, - сказал д-р Кан. Я спросил,

какая именно.

- Вот что. Когда она радовалась или хотела выразить благодарность,

она брала вашу руку в ладони и легонько пожимала ее. Вас это устраивает?

Меня устраивало.

Набравшись опыта в столь необычной области, я стал чувствовать

себя в этих делах несколько увереннее. У меня был очень близкий

друг - Агню Бэнсон. Мы были ровесниками, и нас многое связывало.

Я знал его около восьми лет. Кроме всего прочего, он был пилотом

и часто летал на самолетах своей авиакомпании. Он интересовался

антигравитацией, и мы много раз обсуждали с ним эту проблему. Он

построил лабораторию, где проводил опыты по этой теме. Среди прочих

вопросов, относящихся к изучению гравитации, мы обсуждали и такой:

можно ли в эпоху крупных научных коллективов и чрезвычайно дорогостоящего

оборудования добиться серьезных результатов в исследовании антигравитации

в одиночку или вдвоем?

В 1964 г. во время командировки в Нью-Йорк в один из дней у

меня выпал свободный часок после обеда, и я решил вздремнуть у

себя в номере гостиницы. Едва я прилег и стал засыпать, как услышал

голос мистера Бэнсона:

- Антигравитацию доказать можно! Надо просто продемонстрировать

ее на себе, а ты это делать умеешь.

Сон как рукой сняло, я сел. Что имел в виду голос, было понятно,

но у меня не хватало смелости сделать это сейчас. И почему я так

явственно услышал голос мистера Бэнсона во сне? Я посмотрел на

часы у кровати: почти три пятнадцать. Я был слишком взволнован,

чтобы заснуть, поэтому встал и вышел на улицу.

Два дня спустя я вернулся домой. Что-то в поведении жены меня

насторожило, и я спросил, в чем дело. "Мы не хотели огорчать тебя,

пока ты был в Нью-Йорке, - сказала она. - Агню Бэнсон умер... Он

погиб, пытаясь посадить свой самолет на какое-то поле в Огайо".

Вспомнив голос мистера Бэнсона в Нью-Йорке, я спросил, когда

он погиб - не два ли дня назад, в три пятнадцать дня.

Жена посмотрела на меня долгим взглядом и сказала: "Да, именно

в это время".

Она не стала расспрашивать, откуда мне известно. Такие вопросы

она давно уже перестала задавать.

В течение нескольких месяцев я не предпринимал попыток "навестить"

мистера Бэнсона. Мне почему-то казалось, что ему нужен отдых. Каким-то

образом это связывалось с насильственной смертью. Впрочем, я до

сих пор не уверен, так ли это.

В конце концов мною овладело нетерпение. И вот в воскресенье

после обеда я улегся с твердым намерением отправиться в гости к

мистеру Бэнсону.

После подготовки, занявшей около часа, мне наконец удалось

выбраться из физического, и началось стремительное движение сквозь

какую-то темноту. Продолжая мчаться, я не переставал мысленно кричать:

"Агню Бэнсон! Агню Бэнсон!".

Вдруг я остановился или был остановлен. Я находился в довольно

темной комнате. Кто-то уверенно удерживал меня в положении стоя.

Немного спустя из небольшого отверстия в полу выплыло облако белого

газа. Оно стало принимать очертания человеческой фигуры, какое-то

чувство подсказало мне, что это мистер Бэнсон, хотя видел я его

не настолько хорошо, чтобы разглядеть черты лица. Он сразу же заговорил,

возбужденно и радостно:

- Боб, ты и представить себе не можешь, сколько всего произошло

за то время, как я тут!

На этом все закончилось. По чьему-то сигналу облако белого

газа утратило форму человека и вновь скрылось в отверстии в полу.

Руки, державшие меня под локти, повлекли меня прочь, и я взял курс

назад в физическое.

Все это так похоже на мистера Бэнсона - тот же, что и при жизни,

интерес к новым начинаниям и новым впечатлениям, слишком Сильный,

чтобы тратить время попусту даже "там". Совсем, как д-р Гордон.

Если это самовнушенная галлюцинация, то она, по крайней мере,

оригинальна. Ни о чем подобном я никогда не читал. Можно ли рассматривать

эту встречу как подтверждение неслучайности временного совпадения

в гостиничном номере в Нью-Йорке?

Еще один эпизод. В 1964 г. в возрасте восьмидесяти двух лет

умер мой отец. Хотя в молодости я бунтовал против отцовской власти,

на склоне его жизни я сблизился с ним. И, я в этом уверен, он отвечал

мне взаимностью.

За несколько месяцев до кончины он перенес удар, после которого

оказался почти полностью парализованным и потерял дар речи. Последнее,

судя по всему, удручало его больше всего, что вполне естественно

для профессионального лингвиста, всю жизнь посвятившего изучению

языков и обучению им других.

Каждый раз, когда я навещал его, он предпринимал отчаянные,

хватающие за душу попытки заговорить со мной, что-то сказать. Его

глаза умоляли, чтобы я понял его, а с губ слетали лишь слабые стоны.

Я старался утешить его, разговаривал с ним. Он изо всех сил пытался

ответить. Впрочем, я не уверен, понимал ли он мои слова.

Отец умер спокойно, во время дневного сна. Он прожил насыщенную

жизнь и многого добился в ней. Его смерть оставила смешанное чувство

грусти и облегчения.

Житейские истины и правила, которым научил меня отец, много

раз выручали меня, и я всегда буду благодарен ему за это.

На этот раз, когда только что умер один из очень близких мне

людей, я испытывал гораздо меньше опасений, чем прежде. А может

быть, близость или по крайней мере ощущение ее сделали меня не

столь опасливым, внушив больше веры.

Единственная причина, по которой мне пришлось переждать несколько

месяцев, сводилась к соображениям удобства. Другие неотложные дела,

личные и рабочие, не давали мне возможности как следует расслабиться.

Как бы то ни было, в одну из ночей с воскресенья на понедельник

я проснулся в три часа и почувствовал, что готов навестить отца.

Я проделал свой обычный ритуал, и вибрации наступили легко

и быстро. Без усилий освободившись, я поднялся вверх и повис в

темноте. На этот раз я не стал мысленно кричать, а сконцентрировался

на образе отца и представил, что нахожусь там, где он.

Я начал стремительно двигаться через темноту. Видеть я ничего

не видел, но ощущал страшной силы движение навстречу густому, словно

жидкость, потоку воздуха, обтекавшему мое тело. Это очень похоже

на ныряние под водой после прыжка с вышки. Вдруг я остановился.

Я не помню, чтобы на этот раз кто-то останавливал меня, не чувствовал

я и руки у себя на локте. Я оказался в темной комнате больших размеров.

Каким-то образом мне стало понятно, что это нечто вроде больницы

или санатория, с той разницей, что лечения в нашем понимании здесь

не оказывают. Я огляделся вокруг в поисках отца. Не зная, чего

здесь следует ожидать, я все же надеялся на радостную встречу.

К главной комнате, где я стоял, примыкало несколько небольших

комнаток. Я заглянул в две из них: в каждой находилось по нескольку

человек, которые не обратили на меня почти никакого внимания. Я

задумался, а туда ли я попал?

Третья комната оказалась не больше монашеской кельи, напротив

двери примерно на высоте плеч виднелось небольшое оконце. Рядом

с ним, прислонившись к стене, стоял человек и смотрел в него. Когда

я вошел, то увидел только его спину.

Он обернулся и посмотрел на меня. Его лицо выразило крайнее

изумление, и мой "мертвый" отец заговорил со мной. "А ты-то что

здесь делаешь?" - он произнес это тоном человека, проехавшего полмира

и вдруг совершенно неожиданно встретившего одного из тех, кого

он оставил дома.

Я был слишком взволнован, чтобы говорить, и просто стоял в

ожидании рисовавшейся мне радостной сцены. Она состоялась незамедлительно.

Протянув навстречу мне руки, отец схватил меня подмышки и радостно

поднял высоко над головой, как он это делал, когда я был ребенком,

и как это делают многие отцы со своими сынишками.

Затем он поставил меня на ноги. Набравшись духу, я спросил,

как он себя чувствует? 'Теперь гораздо лучше, - ответил он. - Боль

прошла".

казалось, покинула его, и он устало отвернулся. Я продолжал разглядывать

его, а он словно забыл о моем присутствии. Смотрелся он, если судить

по старым фотографиям, лет на пятьдесят и казался похудевшим.

Я почувствовал, что встреча окончена, больше ничего не будет.

Потихоньку попятился из комнаты, повернулся, представил, что возвращаюсь,

и оказался в физическом теле. Обратный путь занял гораздо меньше

времени.

чтобы ему помогли облегчить боль, она была столь сильна? Если так,

то какой же ужасной тюрьмой должно было быть его тело! Смерть,

поистине, стала избавлением.

Попробую ли я еще раз "навестить" его? Не знаю. Не знаю, нужно

ли это.

не менее впечатляющих. Они привели меня к непреложному эмпирическому

заключению, которое само по себе стоит долгих часов муки, сомнений,

страха, одиночества и разочарований; которое стало отправной точкой

на пути к тому, что называют Квантовым Скачком мышления к новому

видению и перспективам; которое поставило на надлежащее место страдания

и удовольствия Здесь-Теперь (что значит минута, час или год в сравнении

с бесконечностью бытия?); которое открыло путь к реальности, могущей

в конечном счете оказаться непостижимой для сознающего человеческого

разума, но тем не менее терзающей его любопытство и посрамляющей

его способность познавать. Это и есть мой ответ?

Прибавьте к вышеизложенному тот факт, что человеческая личность

может действовать и действует помимо физического тела, и вы увидите,

что другого ответа быть не может. Довольно и того, если есть в

этом отзвук Великой Вести.

8 "... ТАК ПИСАНИЕ ГЛАСИТ"

что мы называем смертью, если личность и характер продолжают существовать

в новой-старой форме - что тогда? Перед нами все тот же, старый,

как мир, вопрос, требующий ответа.

За двадцать лет своих внетелесных опытов я так до сих пор и

не нашел подтверждений библейским представлениям о Боге и посмертной

жизни в месте, именуемом небесами. Впрочем, может быть, я нашел

их, да просто не понял. Это вполне возможно. А может быть, я просто

не "готов". В то же время многое из того, с чем я столкнулся, можно

рассматривать как основу такого рода представлений, подвергшуюся

с течением времени искажениям.

Возьмем для примера молитву. Ее принято считать средством прямого

общения с Богом. Однако молиться, как нас этому учат сегодня, примерно

то же самое, что твердить химическую формулу, не имея понятия о

смысле и значении составляющих ее элементов. Так ребятишки распевают

песенку "Рушится, рушится Лондонйсий мост", не догадываясь, какие

события лежат в ее основе. Наша цивилизация полным-полна подобных

иррациональностей. По-видимому, молитва - одна из них.

Когда-то кто-то знал, как нужно молиться, и пытался научить

этому других. Суть постигли немногие. Остальные усвоили только

те слова, которые, в свою очередь, менялись с течением времени.

Постепенно техника оказалась утраченной, но на протяжении веков

время от времени ее случайно (?) открывали вновь. При этом лишь

изредка вновь открывшему удавалось убедить остальных в том, что

Старый Испытанный Способ не вполне верен.

Вот и все, что я могу сказать. Старый Испытанный Способ недостаточен.

Или, как уже говорилось, я просто плохо подготовлен. А то и того

хуже: мой опыт молитвы недостаточен, а может, и неверен в основе.

Как бы то ни было, мне она не помогает.

Проиллюстрирую сказанное.. Как-то раз во время одной из своих

нефизических экскурсий я на большой скорости мчался сквозь пустоту

назад в физическое. Все как будто было в порядке. Вдруг совершенно

неожиданно я врезался в какую-то прочную стену из непроницаемого

материала. Я не ушибся, но испытал сильнейшее потрясение.

Стена была твердой и прочной, из чего-то похожего на листы

стали, краями слегка заходящими друг за друга и сваренными между

собой. Судя по небольшой кривизне, передо мной была часть сферы.

Я попробовал проникнуть через стену, но ничего не получилось.

Я метался вверх, вниз, вправо, влево. Я был совершенно уверен,

что мое физическое тело лежит за этой преградой.