Роберт Аллан Монро Путешествия вне тела

хотелось. Приведу в качестве примера два "эксперимента" с м-ром

Монро, которые лично на меня произвели большое впечатление, хотя

с точки зрения общепринятых научных критериев оценить их весьма

трудно.

я переехал с восточного побережья в Калифорнию. Спустя несколько

месяцев после переезда мы с женой решили поставить опыт: в один

из вечеров попробовать в течение получаса интенсивно сконцентрироваться,

чтобы помочь м-ру Монро вызвать у себя ВТО и посетить наш дом.

Если бы ему удалось затем описать наше жилище, это дало бы интересные

сведения по парапсихологическим аспектам ВТО. В выбранный нами

для этого день я после обеда позвонил м-ру Монро и сказал, что

сегодня ночью (точное время я не сообщил) мы с женой попытаемся

направить его через всю страну к нашему дому. Никаких других подробностей

я ему не дал.

В тот вечер я наугад выбрал время, когда, по моим расчетам,

м-р Монро давно уже должен был спать. Это было 11 часов вечера

по калифорнийскому времени, что соответствовало 2 часам ночи на

восточном побережье. В II часов мы с женой начали концентрироваться.

В 11:05 вдруг зазвонил телефон. Мы не ответили на звонок, продолжая

свои усилия до 11:30. На следующее утро я позвонил м-ру Монро и

сказал, что результаты были обнадеживающими, попросив его описать

свои ощущения, чтобы затем сравнить их с нашими, независимыми друг

от друга, отчетами.

В тот вечер, когда ставился этот эксперимент, с м-ром Монро

произошло следующее (цитирую по его записи, присланной им по почте):

"Вечер прошел без каких-либо событий. Я лег в постель примерно

в 1:40 ночи, при этом находился в состоянии полного бодрствования

(положение тела - север-юг). В постели со мной была кошка. Довольно

долго успокаивал свое сознание, наконец по телу разлилось ощущение

тепла. Провалов в сознании не было, предсонного состояния тоже.

Внезапно я почувствовал, как что-то (или кто-то) раскачивает мое

тело из стороны в сторону, а затем потянуло меня за ноги! (Я услышал

жалобное мяуканье кошки.) Мне сразу же стало ясно, что каким-то

образом это связано с экспериментом Чарли, и поэтому я не насторожился,

как обычно (по отношению к незнакомым). Потягивание за ноги продолжалось,

а когда наконец мне удалось высвободить руку своего Второго Тела,

поднять ее и пошарить в темноте, потягивание прекратилось. Немного

спустя чья-то рука взяла меня за запястье, сначала легонько, а

затем очень-очень крепко и легко вытащила меня из моего физического

тела. Всё еще полный доверия и слегка возбужденный, я выразил согласие

отправиться к Чарли, если это он (оно?) направляет меня. Получил

утвердительный ответ (безучастный, очень деловой). Кроме ладони,

очень крепко державшей меня за запястье, ощутил часть локтя (слегка

волосатый, мускулистый, мужской). Но "разглядеть", кому принадлежала

рука, не смог. Кроме того, услышал, как один раз было названо мое

имя.

Затем мы начали двигаться, при этом было знакомое ощущение,

краткого перемещения, длившегося секунд пять, мы остановились и

рука отпустила мое запястье. Стояла полная тишина и темнота. Затем

я медленно опустился в нечто вроде комнаты".

Здесь я оборву цитату, добавив лишь, что, когда м-р Монро закончил

свое краткое путешествие и поднялся с постели, чтобы позвонить

мне, було 2:05 ночи по его времени. Это в точности совпадает с

началом нашей концентрации: он почувствовал, что кто-то вытаскивает

его из тела примерно минуту спустя после того, как мы с женой начали

концентрироваться. Вместе с тем его описание нашего дома и наших

действий оказалось совершенно неудачным: он "ощутил", будто в комнате

находится слишком много людей; он "ощутил", будто я делаю нечто,

чего я на самом деле не делал, а его описание самой комнаты было

слишком расплывчатым.

Какие выводы я делаю из этого? Перед нами один из тех обескураживающих

опытов, которые выпадают на долю парапсихологов, когда они работают

со слабо контролируемыми явлениями. Он не настолько убедителен,

чтобы заявлять, будто паранормальный эффект бесспорно имел место,

но вряд ли можно утверждать и обратное: что ничего подобного не

было вовсе. Удобнее всего держаться точки зрения здравого смысла:

физический мир таков, каким он нам кажется, а человек (или его

органы чувств) может воспринимать лишь то, что его непосредственно

окружает. Некоторые из ВТО, описанных в литературе, как будто подтверждают

такую позицию, тогда как другие демонстрируют противоречивое сочетание

правильного восприятия физической ситуации с "восприятием" того,

чего не было или что не происходило (для нас, обычных наблюдателей).

М-р Монро описывает в своей книге несколько таких смешанных опытов,

в первую очередь это те случаи, когда во время ВТО ему как будто

удавалось "вступить в контакт" с человеком, но потом тот человек

так и не мог вспомнить об этом.

Второй удивительный "эксперимент" состоялся осенью 1970 г.,

когда я ненадолго посетил м-ра Монро в Вирджинии по пути на конференцию

в Вашингтоне. Остановившись у него переночевать, я попросил, чтобы

он, если этой ночью у него будет ВТО, зашел бы ко мне в спальню

и попробовал вытащить меня из тела. Вместе с тем я отдавал себе

отчет в некоторой двойственности своего намерения: одна часть моего

"Я" хотела, чтобы это получилось, другая противилась этому. Второе

настроение было, пожалуй, сильнее первого.

На другое утро где-то вскоре после рассвета (ночь я проспал

беспокойно, время от времени пробуждаясь от легкой дремоты) еще

во сне я стал смутно припоминать, что м-р Монро должен попробовать

извлечь меня из тела. Находясь в состоянии сна и в то же время

частично осознавая себя, я почувствовал вокруг себя, в мире своего

сновидения, какую-то "вибрацию", несшую в себе ощущение неизъяснимой

угрозы. Вопреки охватившему меня страху, я решил, что должен постараться

испытать ВТО. Но тут нить моего сознания прервалась, и в памяти

осталось только то, что спустя какое-то время я проснулся с ощущением

неудачи эксперимента. Через неделю я получил письмо от своего коллеги

из Нью-Йорка, известного парапсихолога д-ра Стэнли Криппнера, по

прочтении которого я задумался, а можно ли считать это "неудачей"?

Он писал мне о случае, происшедшем с его приемной дочерью Кэри

(я ее знаю и люблю) в то самое утро, когда мне снился описанный

выше "сон". Кэри вдруг ни с того ни с сего заявила ему, что утром

по дороге в школу видела меня в одном из ресторанов в Нью-Йорк

сити. Это случилось примерно в то самое время, когда мне снился

мой сон. Ни она, ни ее приемный отец не знали, что я нахожусь на

восточном побережье.

Как все это можно понять? Впервые за многие годы я сознательно

решил испытать ВТО (насколько я понимаю, это мне так и не удалось),

и вот, хотя сам я и не помню, чтобы находился в ВТО, мой друг сообщает,

что меня видели в ресторане в Нью-Йорк сити. И что еще удивительнее,

будь я в ВТО, я ни за что на свете не отправился бы в ресторан

в Нью-Йорк сити, потому что не выношу это место, тогда как посещение

Кэри и ее семьи для меня всегда радость. Совпадение? Скорее, опять-таки

нечто такое, что я не рискнул бы представить в качестве научного

доказательства, но и не решился бы отвергнуть как просто бессмыслицу.

Этот случай дал мне возможность уяснить мое отношение к ВТО:

мне неприятно в этом сознаться, но я побаиваюсь этого феномена.

Одна часть меня очень заинтересована этим явлением с научной точки

зрения, другая - страстно желала бы лично испытать его, третья

же - знает, что ВТО чем-то схож со смертью или с раскрытием одной

из сторон души навстречу миру непознанного, и эта-то третья часть

моего сознания отнюдь не стремится немедленно отправиться туда.

Если ВТО - "реальность", а описываемое м-ром Монро не просто занятные

фантазии или сновидения, тогда наше мировоззрение стоит на пороге

радикальных перемен. Радикальных и неутешительных.

Из того, что касается человеческой природы, психологи более

или менее уверены в одном -в том, что она сопротивляется переменам.

Мы хотим видеть мир таким, каким мы его себе представляем, пусть

при этом он нам и не нравится. По крайней мере, мы знаем, чего

от него можно ждать. Перемены и нестабильность грозят нарушить

привычный ход вещей, особенно если эти перемены не ^читаются с

нашими желаниями, волей, с нашим эго.

В этом предисловии я старался вести речь прежде всего о научном

изучении ВТО, но следует сказать и о, быть может, самом важном

аспекте проблемы. То, что пережил м-р Монро, страшно. Он говорит

о смерти, а в нашем обществе эта тема считается неприличной. Мы

препоручаем священнослужителям произносить слова утешения, порой

отпускаем на сей счет шутки, в нас коренится множество агрессивных

фантазий относительно смерти других, но на самом деле мы не размышляем

об этом. Эта книга заставит вас задуматься о смерти. Кое-что из

написанного в ней вам не понравится, кое-что вдохновит.

Очень велико искушение счесть Роберта Монро сумасшедшим. Но

я бы не советовал поддаваться такому соблазну, как не советую и

принимать все сказанное им за абсолютную истину. Он хороший наблюдатель.

Как к человеку я испытываю к нему огромное уважение. Но при этом

он всего лишь человек, воспитанный в определенной культурной среде,

в определенную эпоху, и потому его способность наблюдать ограниченна.

Не забывайте об этом. Серьезное отношение к пережитому и описанному

им может нарушить ваше душевное равновесие, но может и, вопреки

чувству страха, помочь узнать кое-что весьма важное.

Если вы лично испытали ВТО, эта книга поможет вам избавиться

от лишнего страха или развить ваши способности до такой степени,

когда они станут подлинным талантом.

Если вы очень-очень любопытны и хотите сами испытать ВТО, м-р

Монро в главах 16и17 описывает приемы его достижения, испробованные

им самим. Я не знаю, насколько они годятся для других - до сих

пор практически никто серьезно не осваивал эту технику (под серьезностью

я понимаю работу над ними, а не просто десятиминутные усилия).

Если ваша работа увенчается частичным или полным успехом и вам

удастся вызвать у себя ВТО, я был бы признателен, если бы вы написали

мне об этом по адресу: Post Office Box 5366, New York, New York

10017. Быстрого ответа обещать не могу, но если какое-то число

людей сообщат о своих результатах применения техники м-ра Монро,

мы узнаем много нового.

Внимательно читайте книгу и наблюдайте за своей реакцией. Если

вам в самом деле захочется испытать ВТО, желаю удачи!
Дейвис, Калифорния 10 января 1971 г. Чарльз Т. Тарт

Роберт Аллан Монро. "Путешествия вне тела"

"в нормальной и дружной семье". В Государственном Университете

штата Огайо изучал основы медицины, коммерцию, машиностроение,

драматургию и английский язык. После окончания университета в 1937

году поступил на работу на радиовещание в качестве сценариста -режиссера.

Работая в Нью-Йорке, регулярно писал статьи для журналов и

воскресных газет, вел колонку по авиации в ежемесячном журнале,

сочинил несколько киносценариев. На радио первым стал вести ежедневную

программу с инсценировками железнодорожных путешествий (Роки Гордон),

которую сам задумал и составлял на протяжении нескольких лет. После

войны м-р Монро основал свою собственную компанию, ставшую одним

из крупнейших в то время производителей массовых радиопрограмм.

В настоящее время м-р Монро президент и директор двух корпораций,

действующих в области кабельного телевидения и электроники. С женой

Нэнси и семьей он живет на ферме близ Блу Ридж, штат Вирджиния.

Там же находится и недавно основанный UJH Институт Исследований

Разума, который должен открыться в конце 1971 года.

1. ОБУХОМ ПО ГОЛОВЕ

Здесь же они включены в основной текст, поскольку большинство читателей,

стремясь сразу перейти к сути дела, как правило, пропускают подобного

рода предварительные замечания, тогда как в данном случае они-то

и составляют существо вопроса.

Основные цели публикации излагаемого здесь материала следующие:

других людей - пусть даже это будет всего лишь один человек - от

муки и ужаса испытаний и ошибок. в той области, где нет конкретных

отчетов; утешить его тем, что тот же самый опыт уже пережит другими,

чтобы он распознал в себе этот феномен и, таким образом, избежал

психической травмы или, еще хуже, душевного срыва и помещения в

психиатрическую клинику;

2) способствовать тому, чтобы уже завтра или хотя бы в более

или менее отдаленном будущем официальные, общепризнанные науки,

сложившиеся в нашей культуре, расширили свои горизонты, концепции,

постулаты, поиски и распахнули бы двери к более полному знанию

и пониманию человеком самого себя и всего того, что его окружает.

Если обе или хотя бы одна из этих целей тем или иным образом

осуществятся, это послужит наградой для автора этой книги.

Предлагаемый вниманию читателей материал не предназначен для

представителей какой-либо определенной науки. Скорее наоборот,

главный упор делался на описание максимально конкретное, чуждое

сомнительным обобщениям, изложенное языком, одинаково доступным

как ученым, так и неспециалистам. Физик, химик, биолог, психиатр

или философ, возможно, изложили бы то же самое более четко, в научных

терминах. И автор ждет таких интерпретаций. Их появление означало

бы, что коммуникация возможна, что подлинный смысл можно передать

"простыми" словами широким массам, а не одной лишь узкой кучке

специалистов.

Автор ожидает также, что многае интерпретации окажутся противоречивыми.

Самое трудное из всех мыслительных процессов - это объективная

оценка какой-либо идеи, которая, если признать ее за факт, опрокинет

знания и опыт, накопленные за целую жизнь. Очень многое признано

за факты и "принято" на основе гораздо более косвенных свидетельств,

чем те, что приведены в этой книге. Хочется высказать надежду,

что тот же подход будет применен и к моим данным.

Объективное рассмотрение - без преувеличения самый трудный

из всех мыслительных процессов. Достаточно однажды испытать его,

чтобы этого хватило на всю жизнь.

А теперь попробую максимально искренне рассказать о переживаниях

в высшей степени личных.

Весной 1958 г. я вел вполне обычную жизнь во вполне обычной

семье. Поскольку мы очень любим природу и уединение, то жили в

сельской местности. Единственным необычным занятием были мои эксперименты

с запоминанием информации во сце, главным участником которых был

я сам. Первый признак отклонения от нормы проявился в одно из воскресений

после обеда. Когда все члены семьи отправились в церковь, я решил

поставить эксперимент, в ходе которого нужно было прослушать особую

магнитофонную запись, находясь при этом в глубокой изоляции от

внешних раздражителей. Это была просто попытка сконцентрироваться

на одном-единственном источнике (слуховом) осмысленного сигнала

с пониженным поступлением сигналов от других органов чувств. Степень

запоминания и воспроизведения информации должна была определить

успешность данной техники.

Изолировавшись от света и звуков, я слушал пленку. Никаких

необычных или случайных установок она не содержала. Оглядываясь

назад, можно сказать, что наиболее значительной была сильная установка

на запоминание всего относящегося к упражнениям по релаксации.

Пленка закончилась, результат был вполне обычным.

Запоминание оказалось прочным и полным, поскольку явилось результатом

моих собственных усилий и, таким образом, сам процесс был мне знаком.

Пожалуй, даже слишком, ибо удержание в памяти и закрепление нового,

незнакомого материала оказались мне не под силу. Эту технику следовало

бы попробовать с каким-нибудь другим испытуемым.

Когда домашние вернулись, мы позавтракали яичницей болтуньей

с беконом и выпили кофе. За столом произошла незначительная размолвка,

не имеющая никакого отношения к сути моего рассказа.

Спустя немногим более часа со мной случилась жесточайшая судорога:

не отпускающая боль стальным обручем охватила диафрагму - область

солнечного сплетения под самой грудной клеткой.

Решив, что я отравился за завтраком, я в отчаянии попробовал

вызвать у себя рвоту, но желудок был пуст. У других членов семьи,

евших ту же пищу, не было никаких признаков болезни или расстройства.

Предположив, что причина - судорога брюшных мышц, я попробовал

снять ее физическими упражнениями и ходьбой. Аппендицитом это быть

не могло, так как аппендикс у меня был удален. Несмотря на боль,

дышал я нормально, с сердцем, судя по пульсу, тоже все было в порядке.

Не было ни испарины, ни каких-либо иных симптомов - только сильная,

давящая напряженность группы мышц в верхней части живота.

Мне пришло в голову, что судорога, возможно, каким-то образом

вызвана прослушанной мною накануне магнитофонной записью. Внимательно

изучив пленку и письменный текст, с которого она была сделана,

я не обнаружил ничего необычного. На тот случай, если вдруг приметалась

какая-нибудь подсознательная установка, я, чтобы ослабить ее, выполнил

все установки, записанные на пленке. Однако облегчения не наступило.

Наверное, следовало немедленно вызвать врача, но случай не

показался мне настолько серьезным, да и ухудшения не наступало.

В то же время и лучше не становилось. Наконец мы решились, но никого

из местных докторов вызвать не удалось: одного не было дома, другой

играл в гольф.

С пловины второго примерно до полуночи судорога и боль продолжались.

Обычные домашние способы лечения не помогали. Где-то после двенадцати,

когда все мои силы были уже на пределе, я заснул.

Проснувшись рано уторм, я обнаружил, что судорога и боль прошли.

Осталось лишь болезненное ощущение в мышцах диафрагмы, какое бывает

после долгого и сильного кашля. Так до сих пор и непонятно, чем

был вызван этот приступ. Упоминаю о нем только потому, что он был

первым из необычных явлений, физических или иных, которые стали

со мной происходить.

Оглядываясь назад, можно предположить, что это было прикосновение

волшебной палочки, а точнее, удар обухом. Но тогда я еще не подозревал

об этом.

Недели через три произошло второе важное событие. После случившейся

со мной судороги я прекратил эксперименты с магнитофонной записью,

так как меня не покидало сильное подозрение, что между ними есть

какая-то связь. Таким образом, никакого видимого толчка ко второму

происшествию не было.

Случилось это опять в воскресенье, после обеда, когда вся семья

ушла в церковь. Я прилег на кушетку в гостиной, чтобы немного соснуть,

пока в доме тихо. Едва я лег ничком (головой на север, если это

имеет какое-либо значение), как вдруг почувствовал на себе нечто

вроде пучка света или луча, исходящего с северной части неба под

углом примерно 30 градусов к горизонту. Ощущение было такое, словно

какой-то теплый свет охватил меня. Только это был дневной свет,

и луч был невидимым (если только он на самом деле был).

Сначала я решил, что это солнечный луч, хотя на северной стороне

дома такое было невозможно. Как только свет пронизал все мое тело,

оно начало сильно дрожать, точнее сказать, вибрировать. Я не мог

сделать ни одного движения, было ощущение, что я словно зажат в

тисках.

Потрясенный и напуганный, я стал заставлять себя двигаться,

мне удалось медленно сесть на кушетке, дрожь и вибрация постепенно

сошли на нет, и я получил возможность двигаться свободно.

Я встал и прошелся по комнате. Никакого провала в сознании

я не заметил. Часы показывали, что с того времени, как я лег на

кушетку, прошло лишь несколько секунд. Во время всего происшествия

глаза мои были открыты, и я слышал доносящиеся с улицы звуки. Я

выглянул в окно, особенно внимательно посмотрев на север, сам не

зная зачем. Кругом было спокойно, ничего необычного. Дивясь столь

странному событию, я вышел из дому пройтись.

В течение последующих шести недель то же самое происходило

со мной еще девять раз - в разное время и в разных местах. Общим

было одно: это начиналось сразу после того, как я ложился отдыхать

или спать. Каждый раз для того, чтобы сесть, мне приходилось преодолевать

сильное сопротивление - после этого "дрожь" затихала. Хотя мое

тело "ощущало" вибрацию, внешне она никак не проявлялась.

Перебирая свои скромные познания в медицине, я вспомнил об

эпилепсии, но скоро сообразил, что, во-первых, эпилептики не помнят

своих ощущений во время припадков, а во-вторых, это наследственная

болезнь, к тому же проявляющаяся уже в раннем возрасте. Ко мне

это не подходило.

Оставалось предположить какое-то заболевание мозга, например

опухоль. Но и в этом случае симптомы были нетипичными, однако кто

знает... С трепетом переступил я порог нашего давнего семейного

врача доктора Ричарда Гордона и описал ему свои симптомы. Опытный

диагност и специалист по внутренним болезням, он должен был разобраться,

в чем тут дело. К тому же он знал мои предыдущие заболевания.

После тщательного осмотра доктор Гордон высказал предположение,

что я просто переутомился, поэтому мне нужно больше спать и сбросить

лишний вес. Короче, он не смог обнаружить в моем организме никаких

физических отклонений. Над моими опасениями относительно опухоли

или эпилепсии он только посмеялся. Поверив его словам, я вернулся

домой успокоенным.

"Коли у явления нет никакой физической причины,-решил я, -

это, по-видимому, галлюцинация, нечто вроде сновидения. Поэтому,

если вдруг оно наступит опять, постараюсь разобраться в нем как

можно более спокойно". Долго ждать не пришлось - в тот вечер это

случилось снова.

Началось минуты через две после того, как я лег спать. На этот

раз я был исполнен решимости не отбиваться изо всех сил, а, сохранив

спокойствие, понаблюдать, что же происходит. Продолжая лежать,

я почувствовал, как "ощущение" волной хлынуло мне в голову и охватило

все тело. Это была не дрожь, а скорее вибрация устойчивой, неизменной

частоты. Чувство было такое, будто по всему телу, не причиняя ему

боли, бежит электрический ток. Частота вибрации, по моей оценке,