Установка на глобальное лидерство во внешней политике США отчетливо проявилась после иракской войны. Основываясь на дальнейшем росте своих комплексных возможностей, своей политико-идеологической консолидированности, Китай в будущем сможет успешно противостоять линии на «разрыхление» и «перемалывание» мирового пространства под интересы США. Принятие Китаем – в той или иной форме – американского лидерства противоречит базовым интересам его внешней стратегии. Если раскладывать такое лидерство на различные компоненты и конкретные политические императивы – при всей рыхлости и подвижности этих императивов в самой американской элите – то эти противоречия с китайскими интересами очевидны.
В сфере «управления», «миропорядка», «мониторинга» международного пространства Китай никогда не согласится с главенствующей ролью США в формировании механизмов – формальных и неформальных – для осуществления такого управления. Так, например, решения «семерки» или «восьмерки», фактически функционирующей под эгидой США и претендующей на реальное управление современным миром, не устраивают Китай по многим вопросам, включая трактовку современных конфликтов (в частности, иракского, корейского), регулирование финансово-экономических отношений, контроль над распространением ОМУ и критических военных технологий, экологию и т.д. Китай отказывается от участия в Группе восьми, понимая, что бремя обязанностей и ограничений, де-факто продиктованных США, заметно перевесит конкретные позитивы от такого участия.
Принятие американского лидерства означало бы подчиненную США роль в реформировании ООН, в перестройке ее Совета Безопасности с включением в него принципиального регионального соперника КНР – Японии в качестве постоянного члена, что активно лоббируется Вашингтоном. Такой поворот событий не только серьезно девальвирует рейтинг КНР как пока единственного постоянного члена СБ из числа азиатских стран, но и сильно осложняет продвижение нужных Китаю глобальных решений в структуре ООН. Это особенно значимо для него с учетом весьма вероятной вовлеченности Японии в потенциальные конфликты в Восточной Азии, где Китай и Япония стоят по разную сторону баррикад (Тайвань, Корея). Индия как азиатский кандидат в СБ, при всех имеющихся «но», несомненно более приемлемый вариант для КНР.
В сфере безопасности Китай как потенциальную сверхдержаву не удовлетворяет ее нынешний уровень зависимости от военной политики и военных возможностей США. В ближайшей и среднесрочной перспективе, противодействуя американскому лидерству, Китай будет стремиться к расширению своих возможностей «сдерживания» и противодействия мощи США разными формами: совершенствованием ракетно-ядерного потенциала «ответного удара» («минимальный», «ограниченный», либо какой-то иной); закупкой современных систем вооружений у технологически продвинутых в военном отношении стран (в частности, у России); расширением диапазона действий своего флота; поставкой чувствительных для США видов оружия и военной технологии американским противникам. Китай всегда будет против любых планов США обеспечить для себя лидирующую и уникальную позицию глобальной неуязвимости от ядерного или иного оружия массового уничтожения (например, в виде планов НПРО). В случае движения США к реализации этих планов Китай будет направлять находящиеся в его распоряжении ресурсы для их блокирования в военных («симметричным» либо «асимметричным» образом), либо в каких-то иных, политико-дипломатических формах.
Признание американского лидерства фактически означало бы для КНР отказ от воссоединения с Тайванем или, как максимум возможного, перенос этого воссоединения в неопределенное будущее. США не заинтересованы ни в остром военном конфликте вокруг объединения, ни в самом объединении. Объединение многомиллиардного Китая с набранной динамикой экономического развития и финансовыми ресурсами Тайваня с его экономико-технологическим потенциалом, мировой товаропроводящей сетью не сулит ничего хорошего соперникам «Большого Китая» в глобальной конкуренции. Без контроля над Тайванем Китай не только не сможет считать себя полноценной «сверхдержавой», но геостратегически, военно-стратегически и политико-психологически всегда будет уязвимым для американского шантажа. И в Америке, и в Китае это отчетливо понимают.
Американское лидерство проецируемое на сферу мировой экономики, финансов, мировой торговли не менее негативно сказалось бы на китайских интересах. В этом случае Китай на ближайшую перспективу стал бы еще менее маневроспособен в своих правах в ВТО; мировые рынки, в том числе и в первую очередь, американский, становились бы все более закрытыми, жесткими и требовательными для китайских товаров; за счет жесткой тарифной политики постепенно нивелировалось бы преимущество, связанное с обширным рынком дешевого труда в КНР; Китай утрачивал бы преимущества и самостоятельность в валютном регулировании, формировании курса национальной валюты, теряя при этом важные элементы своего экспортного напора. Всё это вело бы к трудностям и, в конечном счете, замедлению китайского экономического чуда.
Наибольший диссонанс и противоречия интересов сторонники жесткой линии в отношении КНР усматривают в политико-идеологической сфере отношений Китая и США, в области прав человека. Авторитарный характер китайского режима, игнорирование прав человека, сохраняющаяся роль коммунистической партии и коммунистической идеологии, по мнению американцев, сильно затрудняют международный диалог и сотрудничество между США и КНР в будущем, формирование обоюдно разделяемой системы внешнеполитических интересов. В этой связи принятие американского внешнеполитического лидерства, несомненно, ослабит позиции китайского режима. Являясь удобным инструментом внешнеполитического воздействия, а в ряде случаев и наиболее эффективным из них, проблематика прав человека будет активно использоваться США для оказания комплексного нажима на Китай по широкому спектру вопросов, далеко выходящих за рамки чисто идеологических разногласий. Она потенциально способна сильно ослаблять китайский режим изнутри, поскольку в условиях информационной всепроницаемости, открытости и глобализации Вашингтон в состоянии апеллировать к обширной китайской массе, размывать базу режима, создавать для него серьёзные проблемы контроля, стабильности, управляемости. (Недавний опыт оранжевых революций в странах СНГ многому учит в этой связи.) Можно без преувеличения сказать, что в политико-идеологической сфере Китай понесет массовые и системные потери от американского лидерства, и именно поэтому будет активно противодействовать ему.
Важное обстоятельство, о котором часто упоминают при перечислении существенных экономических проблем КНР, – серьезная уязвимость социума и экономики от «форс-мажорных» вызовов глобального характера. В силу демографических масштабов Китая и сопряженных с этим факторами, такие явления как обострение экологического кризиса планеты, распространение СПИДа, массовые эпидемии по типу недавней эпидемии SARS в Азии способны оказать серьезное негативное влияние на будущее экономическое развитие КНР. Эти системные «форс-мажорные» сбои могут слишком дорого обходиться стране, замедляя ее развитие, и негативно сказываться на мировой экономике. В условиях превалирующих позиций США при решении глобальных экосистемных, биологических и других проблем форсмажорного характера интересы Китая будут также учитываться по остаточному принципу, а степень его ответственности и национальная цена в решении любых форсмажорных вопросов будут неблагоприятны для него.
Перечисление этих, далеко не полных, направлений и сфер показывает, насколько остро противоречия двух стран проявятся при реализации установки на внешнеполитическое лидерство и доминирование в международной системе, просматривающейся в действиях руководства США. Негативное отношение к такому развитию событий уже неоднократно демонстрировалось китайским руководством. По совокупности своих ресурсов, специфике внутринациональных задач и в силу пересечения своих интересов с интересами Соединенных Штатов Китай не только не сможет в обозримом будущем войти в число союзников США, но и сколько-нибудь гармонично и рефлексивно воспринимать «руководящие» импульсы американской политики. Китай, таким образом, будет продолжать претендовать на роль определенного центра силы в краткосрочной перспективе.
Достарыңызбен бөлісу: |
