Русский флот в 1725—1762 гг. Флот в Русско-турецкой войне 1735—1739 гг

Попытка овладеть Кольбергом силами только флота закончилась безрезультатно, что вызвало крайнее недоволь-

1 История русской армии и флота. Т. 8. С. 35

2 Русское военно-морское искусство. С. 88.

350

ство высшего командования, обвинившего адмирала в недостаточной решительности. З. Д. Мишуков был снят с поста командующего Балтийским флотом. Вместо него назначили молодого и энергичного вице-адмирала А. И. Полянского.

Перед началом кампании президент Адмиралтейств-коллегии вручил новому командующему Балтийским флотом рескрипт, подписанный Елизаветой, в котором указывалось: «Кампания начинается осадой Кольберга… в таком намерении, чтоб неприятеля сего диверсией разделить... После же главные операции нашей армии будут не в Померании, но в Силезии, то неприятель или принужден будет Померанию оставить ее жребию, или же, защищая оную с неравными и войскам его страшными силами, дать баталию и, проиграв оную, как мы твердо надеемся, не только потеряет Кольберг и всю провинцию, но и на всю кампанию дела его в непоправимом состоянии останутся». В заключительной части рескрипта указывалось: «Если десант учинится под самим Кольбергом… то натурально надлежит вам... осаду всеми силами подкреплять, а по взятии крепости то на корабли забрать, что для отвоза сюда или в Ревель отдано будет; и когда согласитесь вы с графом Румянцевым, что флоту тамо стоять уже не для чего, то вы, что скорее, то лучше, избегая осени, обратно к своим портам отправиться имаете»1. Подчеркнем, что в рескрипте, разработанном Адмиралтейств-коллегией, были четко сформулированы задачи армии и флота в действиях против Кольберга и определены способы их решения путем совместных действий сухопутных и морских сил. В отличие от кампании 1760 г., когда в качестве главной силы выступал флот, в 1761 г. эта роль отводилась корпусу генерала П. А. Румянцева, а флот должен был содействовать ему.

18 июня основные силы Балтийского флота в составе 24 линейных кораблей, 12 фрегатов и бомбардирских кораблей, большого количества транспортных судов, имевших на борту

Юнга Е. Адмирал Спиридов. М., 1957. С. 30.

351

до 7 тыс. человек, под командованием вице-адмирала А. И. Полянского вышли из Ревеля и направились к берегам Померании. В качестве флагманского корабля А. И. Полянский избрал 80-пушечный линейный корабль «Андрей Первозванный», которым командовал капитан 1 ранга Г. А. Спиридов.

13 августа А. И. Полянский приступил к тщательной разведке подступов к крепости и расположения береговых батарей, которые флот должен был уничтожить или подавить в интересах армии. При подготовке к осаде Кольберга были также промерены глубины на подходных фарватерах, намечены огневые позиции для бомбардирских кораблей и фрегатов, установлена связь с войсками и согласованы планы совместных действий с корпусом Румянцева, на которого возлагалось общее руководство осадой крепости. На следующий день бомбардирские корабли и фрегаты заняли огневые позиции и, став на шпринг, приступили к интенсивному обстрелу крепости, сосредоточив огонь на батареях. Корпус Румянцева осадил Кольберг с суши. Часть кораблей осуществляла весьма эффективную блокаду крепости с моря. За время осады ни одно вражеское судно не прорвалось в осажденную крепость. Восемь судов противника были захвачены вместе с грузами и командами2.

Мощь огня корабельной артиллерии резко увеличилась после привлечения к обстрелу укреплений неприятеля линейных кораблей «Наталия», «Тафаил», «Астрахань», «Петр» и других. По мере подавления противодействия береговых батарей для повышения эффективности стрельбы корабли перемещались ближе к берегу, а бомбардирские корабли «Самсон», «Юпитер» и «Дондер» подходили вплот1 Русское военно-морское искусство. С. 89, 90. 2 Юнга Е. Адмирал Спиридов. С. 33

352

Противник, сознавая важность роли Кольберга в исходе борьбы в Померании, оказывал упорное сопротивление и стремился во что бы то ни стало удержать его. Для русских войск наибольшую угрозу представляла установленная на вершине берегового склона батарея, которая простреливала все подступы к крепости и преграждала путь штурмующим войскам. Вице-адмирал А. И. Полянский, оценив обстановку, по договоренности с П. А. Румянцевым решил овладеть этой ключевой батареей противника с помощью десанта, сформированного из личного состава кораблей. Выполнение столь трудной и ответственной задачи было возложено на капитана 1 ранга Г. А. Спиридова.

29 августа десант в составе 2012 человек с 51 мортирой и 19 пушками под прикрытием огня корабельной артиллерии высадился на берег с помощью различных небольших плавсредств, соединился с сухопутными частями и включился в наступление на вражескую батарею. Моряки под командованием Спиридова наступали на наиболее опасном участке. Бой длился неделю. Морякам удалось сломить ожесточенное сопротивление неприятеля: в ночь на 7 сентября они штурмом овладели батареей и тем самым облегчили войскам Румянцева взятие Кольберга.

Заслуги Г. А. Спиридова как командира морского десанта были высоко оценены. В аттестате, выданном ему 25 сентября 1761 г. Румянцевым, говорилось: «Я, ниже сего подписавшийся, по справедливости сам засвидетельствую, что от флота г-н капитан и полковник Спиридов, будучи командиром морских солдат и матрос на берегу, на правом нашем фланге, при атаке и взятии неприятельской батареи и прочих сражениях... поступил как подлежит честному и храброму офицеру и все под командою его сущие, о которой порознь он, г-н капитан, свидетельствовать может»2.

В конце сентября основные силы Балтийского флота ушли в базы. У Кольберга осталось лишь небольшое число кораблей, продолжавших блокировать крепость с моря. Осада ее

1 Русское военно-морское искусство. С. 91.

2 Юнга Е. Адмирал Спиридов. С. 35.

353

Падение Кольберга решило исход борьбы за Померанию: вскоре русские войска овладели ею, что создало благоприятные условия для нанесения решающего поражения Пруссии. Однако смерть Елизаветы Петровны в январе 1762 г. и вступление на престол Петра III, являвшегося поклонником Фридриха II, спасло Пруссию от полного поражения. В апреле Петр III заключил мир с Пруссией. По договору, подписанному в Санкт-Петербурге, он вернул прусскому королю все земли, завоеванные Россией в ходе войны.

Сабля

é«Этикет сабли» вначале считался пришедшим с Востока, где младший, салютуя саблей, прикрывает глаза, ослепленный великолепием старшего. Последние исследования показывают, что «этикет сабли» пришел от крестоносцев.

В современном отдании чести саблей запечатлелась далекая история. В поднятии сабли «под высь», то есть эфесом к подбородку, содержится исполнение старого обряда целования креста на рукоятке. Опускание лезвия острием вниз — акт исполнения древнего обычая подчинения.

В Англии сохранился до наших дней интересный обычай, связанный с саблей. Обвиняемый морской офицер, придя в помещение суда, отстегивает саблю и кладет ее на стол перед судьями. Перед вынесением приговора он удаляется и когда вновь возвращается, то уже по положению сабли знает результат: острием к нему— обвинен, эфесом к нему— оправдан. Этот обычай применялся в 1935 г при разбирательстве дела о столкновении крейсеров «Худ» и «Реновн».

В Русском императорском флоте офицерам присваивался кортик. Портупея была шелковая с львиными головами, а вместо бляхи — змея, изогнутая наподобие буквы S.

354

Позже наш кортик был подарен государем императором Николаем II кайзеру Вильгельму II и германскому флоту от имени русского флота. Взамен этого кайзер Вильгельм подарил русскому флоту серебряный шарф и накидку.

Мы заимствовали из американского флота сюртук, который значился в правилах о форме одежды как «сюртук гражданского образца». По преданию, введен он был по примеру американского флота в начале царствования императора Александра II. В конце концов, российский синий пятипуговичный китель тоже американского образца; американцы от него отказались после Первой мировой войны, введя английскую тужурку. Китель был заимствован сначала японцами, а после войны 1904—1905 гг. и нами. Хотя введен он был и по желанию плавающего состава флота, но русское офицерство выглядело в нем не так, как хотелось бы: упрощение офицерской формы привело просто к затрапезности. В наружном виде начальника, от которого в критическую минуту зависит жизнь людей, должно быть такое, что выделяло бы его из числа простых смертных. Эта военная истина выработана тысячи лет тому назад, и пренебрегать ею нельзя, в том числе и в форме одежды.

Ношение орденов на левой стороне груди

jf Военные всех наций носят ордена на левой стороне груi|i|ÈL ди. Делается это в силу обычая, пришедшего со времен

чцу крестоносцев, которые носили почетный знак своего ордена на левой стороне: он был как бы ближе к сердцу. А так как щит носился на левой руке, то знак ордена (и сердце) был лучше защищен.

Погоны и эполеты

Происхождение наплечного знака— погона— также относится ко временам крестоносцев. Погоны — составная часть лат, предохранявших плечо бойца от сабельного удара. Английские гусары имеют на плечах род погона (эполета), сделанного из металлической сетки, кольчуги. Эполеты наших уланских полков — чешуйчатые и также напоминают латы. Во многих кавалерийских частях было в обычае иметь погон в виде стальной пластинки, обшитой галуном. Эполеты своим возникновением обязаны Франции и сначала были представлены пучком лент. С течением вре-

355

Кают-компания

é Согласно Морскому уставу, кают-компания традиционно служила столовой для офицеров. Морской устав указывал и время сервировки стола. Принимая во внимание условия совместной жизни, устав строго определял время, когда в помещении кают-компании должен быть прекращен всякий шум, и запрещал все то, что так или иначе могло повести к ссорам и излишним трениям (например, игра в карты, разговоры о политике и религии).

Однако, лишь следуя букве, а не духу, можно видеть в каюткомпании бездушное помещение для столовой и только, а не собрание единомышленников, спаянных общими духовными интересами, высокими целями служения Отечеству.

Великий адмирал, создатель порядка и дисциплины в английском флоте лорд Джервис видел в кают-компании именно братство офицеров-моряков. Он учил подчиненных, говоря: «Дисциплина кают-компании — дисциплина флота».

Такой же взгляд на кают-компанию, как на общество офицеров-моряков, а не место для столовой, был и у русского Джервиса — адмирала Ушакова, и у достойных последователей его — адмиралов Лазарева и Нахимова, Макарова и Эссена.

*=^^v^^

Боеспособность Балтийского флота после Семилетней войны значительно снизилась. Многие корабли в результате интенсивной эксплуатации оказались сильно изношенными, и их пришлось поставить в капитальный ремонт на длительное время, а некоторые суда были вообще исключены из списков флота из-за непригодности. Флот начал приходить в упадок.

Смотр показал, что без обновления материально-технической базы и коренного улучшения подготовки личного состава флот не может обеспечивать внешнеполитические интересы государства, и прежде всего успешную работу за возвращение выхода России к Черному морю, которая стала основным содержанием ее внешней политики во второй половине XVIII в.

Екатерина II энергично взялась за возрождение былой мощи флота. Для управления флотом при Адмиралтействколлегии была создана специальная Морская российских флотов и адмиралтейского правления комиссия, представлявшая собой оперативный рабочий орган коллегии. Комиссия наделялась широкими полномочиями и пользовалась полной поддержкой императрицы. В ее состав вошли наиболее опытные и авторитетные специалисты, известные на флоте своей прогрессивной деятельностью, подлинные патриоты флота, опытные моряки и дипломаты. Среди них был вице-адмирал С. И. Мордвинов, прославившийся своими научными трудами по астрономии, навигации, морским эволюциям, широко известными в России и за рубежом. Этот крупный ученый и опытный моряк служил на кораблях, командовал Астраханским портом, в Семилетнюю войну — отрядом кораблей, участвовал в осаде Кольберга. Под стать ему оказался и граф И. Ф. Чернышев, отличавший1 История русской армии и флота. Т. 8. С. 5. 358

Императрица Екатерина II Алексеевна

ся широким государственным мышлением и дипломатическим талантом. Он не был моряком, но как государственный деятель прекрасно понимал важное значение военно-морского флота в проведении активной внешней политики. В состав Морской комиссии вошел и Г. А. Спиридов, произведенный за отличие в Семилетней войне в контр-адмиралы и назначенный главным командиром Кронштадтского порта. Привлекая Спиридова к руководству флотом, Екатерина II, конечно, знала, что он является боевым моряком, прошедшим хорошую школу войны, и пользуется заслуженным авторитетом. Хорошо знавший нужды флота, он был любим моряками, как никто другой из флагманов. Императрица не ошиблась в его незаурядных флотоводческих качествах.

Морская комиссия руководствовалась принципами, сформулированными С. И. Мордвиновым и Г. А. Спиридовым: «Памятовать надлежит, что сила и знатность флота не в одном великом числе кораблей, матросов и корабельных пушек состоит, но что, во-первых, и главнейшие потребы к тому искусные флагманы и офицеры, а потом такое благоразумное и запасное во всем учреждение, чтоб случающиеся разными внезапными приключениями утраты скоро и надежно награждаемы быть могли, без того ненадолго станет какой бы великий флот теперь вдруг построен ни был, без того самый лучший и на самых неоспоримых надежностях основаемый вами план никогда во исполнение приведен быть не может, если не достает также искусных и также ревностных исполнителей»1.

Юнга Е. Адмирал Спиридов. С. 38.

359

Всего за пять-шесть лет Балтийский флот удалось пополнить значительным количеством новых парусных кораблей, была произведена реорганизация подготовки офицеров в Морском кадетском корпусе, который по рекомендации Морской комиссии возглавил молодой, полный сил, талантливый офицер капитан 2 ранга И. Л. Голенищев-Кутузов. Под его руководством Морской корпус превратился в образцовое военно-морское учебное заведение, дававшее воспитанникам солидную теоретическую и практическую подготовку. По инициативе директора корпуса кадеты и гардемарины стали проходить практику на кораблях под руководством опытных командиров. В плаваниях у воспитанников корпуса вырабатывались военно-морские качества, необходимые для офицера флота. Одновременно принимались меры по улучшению боевой подготовки экипажей. С этой целью сис-

Смотр флота на Неве при Екатерине II. Художник С. Всеволожский

360

Осуществленные под руководством Морской комиссии мероприятия по повышению боеспособности флота позволили в короткий срок возродить его былую мощь и вновь выдвинуть перед ним задачу по обеспечению внешнеполитического курса государства.

Немалая заслуга в деле возрождения флота принадлежала Г. А. Спиридову, за Адмирал И. Л. Голенищевчто в 1764 г. ему было при- Кутузов, директор Морского своено звание вице-адмира- корпуса с 1762 по 1802 г. ла, а в 1768-м — адмирала.

Спиридов Григорий Андреевич (1713—1790 гг., Москва),

адмирал (1769 г.).

Родился он в семье офицера, служившего комендантом Выборга. На флот его отдали десятилетним мальчиком в 1723 г. Спиридова направили на один из лучших кораблей Балтийского флота — линейный корабль «Святой Александр», которым командовал ветеран флота капитан-командор П. П. Бредаль. Спиридов твердо усвоил требование: «Во всех делах упреждать и всячески искать неприятеля опровергнуть» и в течение всей своей долгой военно-морской службы строго выполнял его.

Получив хорошую морскую практику в пяти кампаниях на кораблях Балтийского флота, Спиридов по рекомендации Бредаля в 1728 г. поступил в Морскую академию — основное военно-морское учебное заведение, готовившее офицерские кадры для флота. За время обучения в академии Спиридов дважды побывал на учебной практике на кораблях Каспийской флотилии. Ему присвоили звание гардемарина — уже и не ученик академии, но еще и не офицер. По Морскому уставу, производство гардемаринов в первый офицерский чин (мичман) осуществлялось в порядке очередности, то есть «по старшинству пребывания в гардемаринском звании», и не раньше, чем через 7 лет службы на флоте. Но наиболее отличившиеся мог-

361

После успешного окончания Морской академии в 1733 г. мичман Спиридов для дальнейшего прохождения службы был направлен в Донскую флотилию, командовал которой вицеадмирал Бредаль. Адъютант Спиридов всю Русско-турецкую войну 1735—1739 гг. был рядом с адмиралом.

На Азовском море Спиридов обогатился боевым опытом в высадке морских десантов, артиллерийской поддержке сухопутных войск, в борьбе с турецкими военно-морскими силами, которые пытались противодействовать наступательным операциям русской армии на побережье. Он убедился, насколько важны для офицера творческий подход к тактике ведения боя, самостоятельное тактическое мышление, основанное на глубоком знании военно-морского дела и противника.

Но первое десятилетие службы Спиридова на гребных и парусных судах совпало с периодом упадка Российского флота, наступившим вскоре после смерти Петра I. Такое положение продолжалось до начала 1740-х гг., когда к руководству Российским государством пришла Елизавета Петровна. Она помогла морякам и возродить флот, и повысить его боеспособность.

В течение 20 лет Спиридов прошел путь от командира небольшого корабля до командующего эскадрой на Балтийском море, от мичмана до контр-адмирала. Будучи молодым офицером, неоднократно участвовал в дальних плаваниях вокруг Скандинавии — из Архангельска в Кронштадт — и зарекомендовал себя опытным мореплавателем.

За многолетнюю службу на флоте Спиридов приобрел весомый опыт в командовании парусными кораблями различных классов. В звании капитана 3 ранга командовал фрегатом. В чине капитана 2 ранга служил старшим офицером на линейном корабле «Астрахань». Получив звание капитана 1 ранга, последовательно командовал 84-пушечным линейным кораблем «Святой Николай», 100-пушечным линейным кораблем «Святой Дмитрий Ростовский», линейным кораблем «Святой Андрей Первозванный» — флагманским кораблем командующего Балтийским флотом.

Спиридов пользовался заслуженным уважением и авторитетом и у подчиненных, и у командующих Ревельской и Кронштадтской эскадрами, в составе которых корабль под его командованием участвовал не в одной кампании. Не случайно командующий Балтийским флотом адмирал З. Д. Мишуков предпочитал иметь в качестве флагманского корабля именно тот, которым командовал Спиридов. Его авторитет как военного моряка был настолько велик, что, когда перед Семилетней войной (1756—

362

Командование военно-морского флота ценило в Спиридове и его незаурядные педагогические способности, благодаря которым ему удавалось формировать прекрасные экипажи. Это качество, очевидно, и побудило Адмиралтействколлегию направить Спиридова в 1755 г. на преподавательскую ра-

Адмирал Г. А. Спиридов

боту в Морской шляхетный кадетский корпус, созданный в 1752м на базе расформированной Морской академии. Создание Морского кадетского корпуса явилось одной из многих реформ, которые проводились в это время в русском военно-морском флоте в целях улучшения подготовки офицерских кадров.

Первым директором Морского корпуса был известный ученый-гидрограф капитан-командор А. И. Нагаев, а его помощниками — капитан 1 ранга Спиридов и знаменитый полярный исследователь Х. П. Лаптев. Спиридов пришел в корпус уже вполне сложившимся крупным специалистом в области тактики флота и опытным воспитателем личного состава с большим служебным опытом и своими взглядами на вопросы подготовки и воспитания будущих морских офицеров.

С созданием Морского корпуса контингент обучающихся был увеличен. На педагогическую работу пришли десятки новых, хорошо подготовленных и опытных преподавателей, среди которых особой известностью пользовался профессор Н. Г. Курганов, преподававший многие дисциплины, в том числе и тактику флота. Ценный вклад в тактическую подготовку будущих офицеров внес капитан 1 ранга Спиридов.

Кадетский корпус готовил высокообразованных офицеров. Кадеты и гардемарины (кадеты выпускного класса) изучали математику, навигацию, артиллерию, фортификацию, такелажные работы, языки (русский, французский, английский, немецкий), географию, историю, политику, генеалогию, риторику, геральдику, мораль, рисование, фехтование, танцы.

Произведенная в начале 1750-х гг. реорганизация военноморского образования в России позволила значительно улучшить общую и тактическую подготовку морских офицеров накануне Семилетней войны, которая явилась серьезным испытанием для возрожденного после 15-летнего упадка флота.

363

Российский флот в Русско-турецкой войне

В середине XVIII в. Россия, утвердившая свое господство в Восточной Прибалтике, начала оказывать существенное политическое влияние на положение в Европе. Отношения же с южными соседями — с Турцией и находившимися в зависимости от нее крымскими татарами оставались сложными. Поэтому с конца 1760-х гг. осью внешнеполитического курса правительства Екатерины II стала борьба за северное побережье Черного моря, установление господства на Балканском полуострове, а в перспективе — и над всей Малой Азией.

Позицию Турции в вопросе причерноморской проблемы изложил ее министр иностранных дел: «Султан смотрит на Черное море, как на дом свой внутренний, куда нельзя пускать чужеземца: скорее султан начнет войну, чем допустит ходить русским кораблям по Черному морю»1.