Русский флот в 1725—1762 гг. Флот в Русско-турецкой войне 1735—1739 гг

Повышение роли России в европейских делах вызвало беспокойство в правящих кругах Франции. Особенно ее озадачили планы образования союза северных государств — России, Пруссии, Дании, Швеции и Польши, так как они могли создать монолитную конфронтацию Франции и Австрии и подорвать их безраздельное влияние на южные европейские страны. Чтобы ослабить Россию, Франция всячески подталкивала Турцию на военные действия против русских. Повод для развязывания войны вскоре нашелся.

Воспользовавшись незначительным пограничным инцидентом и заручившись поддержкой французского правительства, Турция 14 октября 1768 г. объявила войну России. Турецкий план военных действий предусматривал одновременное наступление на нескольких направлениях. Главные силы — около 400 тыс. человек — должны были наступать на Польшу, а затем на Киев и Смоленск2.

Что касается русского плана, то он исходил из основной цели войны — овладение побережьем Черного моря и Крыма — и предусматривал наступление на трех направлениях.

1 Литвинов А. Черное море. СПб., 1881. С. 40

2 История русской армии и флота. Т. 8. С. 45.

364

Главные силы (95 тыс. человек) под командованием А. М. Голицына должны были наступать из района Киева в общем направлении на Дунай. Другая армия (40 тыс. человек) под командованием П. А. Румянцева сосредоточивалась в районе Екатеринослава для действий против Крыма. Отдельный корпус выделялся против турок на Кавказе.

План военной кампании России носил ярко выраженный наступательный характер, отличался смелостью стратегического замысла и широкомасштабностью. Большое место в нем отводилось флоту, который должен был содействовать сухопутным войскам на важнейших направлениях. Особую роль предстояло сыграть Балтийскому флоту — впервые совершить переход вокруг Европы и развернуть боевые действия на Средиземном море, общее руководство которыми возлагалось на генерал-аншефа А. Г. Орлова, а командующим флотом был назначен опытный флагман адмирал Г. А. Спиридов.

Эта крупная экспедиция русского флота, получившая наименование Архипелагской, ставила своей целью вызвать массовые восстания против Турции среди греческих и славянских народностей Балканского полуострова, прежде всего на полуострове Морея (Пелопоннесе) и на островах Архипелага в Эгейском море. Особые надежды возлагались на создание мощных очагов восстания среди подвластных Турции христианских народов, чтобы создать таким образом новый театр войны и военных действий и вынудить противника распылить свои войска.

Для участия в экспедиции были сформированы две эскадры. Одна под командованием Г. А. Спиридова предназначалась для совместных действий с десантными войсками и восставшими греками и славянами на побережье Морей. В ее состав входили 7 линейных кораблей, фрегат, бомбардирский корабль и 6 вспомогательных судов, на которых находилось

365

около 2 тыс. десантных войск. Другая, которой командовал англичанин на русской службе контр-адмирал Джон Эльфинстон, состояла из 3 линейных кораблей, 2 фрегатов и 4 вспомогательных судов. Она должна была перевозить подкрепления для десанта и некоторые виды боевого снабжения, а также нарушать коммуникации противника в Архипелаге, и в первую очередь пресекать подвоз продовольствия в Константинополь через Дарданеллы1. Весной 1769 г. началась чрезвычайно интенсивная подготовка кораблей к экспедиции. Екатерина II требовала от Адмиралтейств-коллегии отправить эскадры в поход как можно скорее. Для этого делалось все возможное, но камнем преткновения явилось включение в состав эскадр наряду с новыми кораблями судов более старой постройки, требовавших дополнительного крепления корпусов, замены мачт и такелажа. Первая эскадра покинула Кронштадт лишь в июле. На Красногорском рейде она приняла на борт десантные войска и вышла в дальний поход, связанный с немалым риском2.

Политическая обстановка в Европе также не благоприятствовала походу. Кораблям надлежало значительную часть пути пройти вдоль побережья Франции, которая стремилась помочь Турции заставить Екатерину II отказаться от действий на Средиземном море. Французский флот даже готовился напасть за эскадру в Атлантическом океане. И только под нажимом Англии, благосклонно относившейся в то время к России, французы вынуждены были отказаться от этой затеи.

Многие в Европе не верили в возможность успешного перехода русского флота в Средиземное море. Турецкий сул-

1 Новиков Н. В. История военно-морского искусства. Ч. 2. С. 24.

2 Боевой путь русского флота. С. 91.

366

Но Екатерина II была уверена, что русские моряки выполнят задачу. В одном из писем графу А. Г. Орлову, находившемуся в Италии в Ливорно, где он развернул активную деятельность по подготовке восстания греков в Морее с прибытием русского флота, императрица писала: «Я так расщикотала наших моряков по их ремеслу, что они огневые стали… у меня в отменном попечении ныне флот, и я истинно его так употреблю, если Бог велит, как он еще не был»2. И она не ошиблась в оценке боеспособности флота.

Эскадре Г. А. Спиридова предстояло пройти около 4,5 тыс. миль по сложному маршруту: через Балтийское море, проливы Каттегат и Скагеррак, бурное Северное море, сложный в навигационном отношении Английский канал, вечно неспокойный, особенно в осеннее время, Бискайский залив, узкий Гибралтарский пролив, пересечь большую часть Средиземного моря.

Переход эскадры через Балтийское море проходил вначале спокойно. Но у острова Готланд разыгрался шторм, сильный ветер крайне затруднял движение, кораблям приходилось много и долго лавировать. Эскадра прибыла в Копенгаген только 30 августа, более чем через месяц после выхода. Екатерина II в связи с этим написала Г. А. Спиридову язвительное письмо: «Когда вы в пути съедите всю провизию, тогда вся экспедиция ваша обратится в стыд и бесславие ваше и мое»3. Императрица так спешила ввести эскадру в дело, что потеряла чувство объективности.

В Копенгагене корабли пополнили запасы пресной воды и продовольствия, перегрузили с судов, сопровождавших эскадру, различные материалы для ремонтных работ и после прихода из Архангельска нового линейного корабля «Ростислав», заменившего поврежденный «Святослав», в начале сентября покинули рейд Копенгагена.

1 История русской армии и флота. Т. 8. С. 56.

2 Там же. С. 55.

3 Юнга Е. Адмирал Спиридов. С. 54

367

Северное море встретило эскадру новым штормом. Сильный холодный ветер с дождем, изнурительная качка измотали экипажи. Больных становилось все больше и больше, и к моменту прихода эскадры в английский порт Гулль 25 сентября их было 7001, а иных уж не было в живых. Шторм не пощадил и корабли. Спиридов решил задержаться в Англии, чтобы отремонтировать суда, спасти людей от недуга и вообще дать личному составу отдых, так как в дальнейшем пути их ожидали не меньшие трудности. И здесь в Англии снова Спиридов получает письмо от недовольной Екатерины II: «Прошу вас, для самого Бога, соберите силы душевные и не допускайте до посрамления перед целым светом. Вся Европа на вас и на вашу экспедицию смотрит»2. По указанию Екатерины II, русский посол в Англии И. Г. Чернышев прибыл из Лондона в Гулль и, не считаясь с тем, что на эскадре было много больных, именем «матушки-государыни» потребовал от Спиридова ускорить выход кораблей в море. Адмирал вынужден был 10 октября покинуть Гулль, где остались для продолжения ремонтных работ часть поврежденных судов и до двухсот больных, находившихся на излечении в береговом госпитале3. Спиридов пошел на этот крайний шаг, противоречивший здравому смыслу, только потому, чтобы как-то успокоить царицу.

Накануне выхода Г. А. Спиридова из Гулля, 9 октября 1769 г., покинула Кронштадт и направилась в Средиземное море вторая эскадра под командованием контр-адмирала Д. Эльфинстона. В дальнейшем на Средиземное море с Балтики было послано еще три отряда кораблей под командованием контр-адмиралов И. Н. Арфа, В. Я. Чичагова и С. К. Грейга. Они следовали по проложенному Спиридовым

1 Новиков Н. В. История военно-морского искусства. Ч. 2. С. 25.

2 Юнга Е. Адмирал Спиридов. С. 55

3 Русское военно-морское искусство. С. 100.

368

Адмирал Г. А. Спиридов, державший флаг на линейном корабле «Евстафий», к месту сбора эскадры прибыл 18 ноября, а остальные корабли — позже2. Несмотря на огромные трудности, вызванные главным образом неблагоприятными метеорологическими условиями и наличием в составе эскадры устаревших кораблей, русские моряки, вопреки предсказаниям недругов и на удивление Европы, успешно завершили переход в Средиземное море.

Командиры кораблей и весь личный состав эскадры приобрели богатый практический опыт плавания при любой погоде. Эскадра прибыла на театр военных действий соединением, способным решать поставленные перед ним задачи. Спиридов разумно использовал длительный переход для повышения уровня боевой подготовки эскадры, ставшей основным боевым ядром русского флота на Средиземном море в период Архипелагской экспедиции. Он проявил себя как прекрасный организатор и великолепный моряк, способный находить оптимальные решения в самых сложных военнополитических условиях и поддерживать высокий моральный дух личного состава.

Боевые действия его эскадры начались в феврале 1770 г. Планом, предложенным графом А. Г. Орловым и одобренным Екатериной II, флоту надлежало оказывать всемерную помощь греческим повстанцам. В инструкции, данной Спиридову лично Екатериной II, указывалось: «Во всех случаях, сколько возможно будет, и морскими вашими силами и согласно его требованиям (Орлова) действовать, ибо главные успехи должно ожиданы быть на сухом пути, а ему, графу Орлову, по долгой его там бытности и знанию довольно известным быть должны тамошния обстоятельства и народы»3.

1 История военно-морского искусства. Т. 1. С. 92.

2 Морской атлас. Т. III. Военно-исторический. Ч. 1. Описания к картам. С. 307.

3 Материалы для истории русского флота. Т. 2. С. 375.

369

Но ни А. Г. Орлов, ни императрица не видели ошибочности замысла плана военных действий против Турции на Средиземноморском театре; потребовались какое-то время и неудачи повстанцев, чтобы они осознали его несостоятельность.

17 февраля десант с помощью кораблей овладел портом Витула, затем совместно с греческими повстанцами развернул наступательные действия на побережье полуострова Морея. Чтобы обеспечить базирование русских кораблей, решено было занять турецкую приморскую крепость Наварин, расположенную на западном побережье Морей. 31 марта корабли «Три святителя» и «Иануарий» высадили в районе Наварина морской десант с осадной артиллерией во главе с И. А. Ганнибалом (дед А. С. Пушкина), являвшимся крупным специалистом в области морской артиллерии. С 4 по 10 апреля корабельные и осадные орудия непрерывно бомбардировали крепость, десант штурмовал ее с суши. Турецкий гарнизон нес большие потери и 10 апреля, не выдержав губительного артиллерийского огня, капитулировал1. Это была первая крупная победа, одержанная на Средиземном море русским флотом под руководством Г. А. Спиридова. В осаде и взятии Наварина особенно отличился бригадир морской артиллерии И. А. Ганнибал, который искусно руководил осадой крепости и управлял огнем артиллерии.

В мае 1770 г. к побережью Морей подошла вторая эскадра под командованием контр-адмирала Д. Эльфинстона. С ее прибытием общее командование над объединенной эскадрой взял на себя граф А. Г. Орлов. Но так как он не был

1 Русское военно-морское искусство. С. 101.

370

моряком и совершенно не разбирался в военно-морском деле, то командующим флотом на Средиземном море фактически был адмирал Г. А. Спиридов.

К этому времени уже выявилась ошибочность расчета А. Г. Орлова на активную помощь местного населения. Вначале греческие повстанцы, поддержанные русскими десантами, добились в борьбе с турками определенного успеха. Когда же турецкое командование перебросило в Морею крупные подкрепления, они стали терпеть поражения. Их нестойкость не раз ставила русские десантные войска в критическое положение.

Адмирал Спиридов, оценив обстановку в Морее, предложил Орлову перенести центр тяжести борьбы с сухопутного направления на море, где имелись шансы уничтожить турецкий флот и установить господствующее положение. Орлов согласился и донес Екатерине II: «Хотя, кроме крепостей, вся Морея и очищена от турок, но силы мои так слабы, что я не только не надеюсь завладеть ею, но и удержать завоеванные места... Лучшее из всего, что мне можно будет сделать, это укрепить себя сухим путем и морем, зажечь огонь во всех местах, каков в Морее, пресечь подвоз провианта в Царьград и делать нападение морской силой»1.

Приняв решение о развертывании активных боевых действий против турецкого флота, Орлов приказал снять русские войска с побережья Мореи, взорвать все крепостные сооружения в Наварине и оставить полуостров. 22 мая эскадры Спиридова и Эльфинстона соединились у острова Китира (Цериго). По совету адмирала Спиридова, обе эскадры под общим командованием графа Орлова, поднявшего кайзер-флаг на линейном корабле «Три иерарха», направились в Эгейское море на поиск турецкого флота. По полученным от разведки сведениям, противник находился между островом Хиос и Малоазиатским побережьем. Вечером 23 июня русский флот подошел к Хиосскому проливу и здесь обнаружил турецкие корабли, стоявшие на якоре. На следующий день началось одно из крупнейших сражений парусных флотов — Чесменское.

1 Русское военно-морское искусство. С. 101.

372

Выдача вина команде

Англичане упорно держатся своих старых традиций, и это вполне разумно; уже во время Первой мировой войны мы имели доказательство верности старым традициям. В день объявления мира, 11 ноября 1918 г. , адмирал Битти, командовавший союзным флотом в Розит-Бей, сделал флоту сигнал: «Мир заключен в одиннадцать часов дня в понедельник, и обычай на службе его величества — праздновать это событие методом splicing main brace, что и должно быть исполнено на всех судах сегодня в девятнадцать часов».

Регулярная выдача вина команде перед обедом и ужином производилась у нас со дня создания флота императором Петром Великим и по форме производства церемонии была копией английской. Разница только в том, что у нас вино выносилось в ендове — специальном большом медном сосуде, луженном изнутри, по рисунку и форме древнерусского стиля. У англичан вино выносится в деревянной кадушке, с основанием более широким, чем верхняя часть, полированной извне и обитой рядом ярко начищенных медных обручей. На кадушке надпись: сверху — «grog», несколько ниже — «King», а еще ниже — «God bless him». В этих словах помимо лишний раз подчеркнутого напоминания о главе флота есть указание на традиционный тост в кают-компании корабля перед началом каждого обеда, который всегда начинается поднятием бокала с вином и произнесением всеми, сидя, слова «King».

Порядок выдачи вина и сопровождающая его церемония в деталях у нас и у англичан были одинаковы. За пятнадцать минут до обеда с вахты отдавалось приказание: «Вино достать». По этой команде караульный начальник получал от старшего офицера ключи от ахтер-люка и в сопровождении вахтенного офицера, баталера и баталерского юнги открывал ахтер-люк. Баталер наполнял ендову вином из бочки. Ахтер-люк закрывался, и процессия шла на шкафут, где и ждала следующей команды: «Вино наверх», даваемой за пять минут до обеда. Вино выносилось на шканцы, устанавливалось на особом табурете, покрытом чистой парусиновой подстилкой. На верхний открытый край ендовы клалась чистая дубовая дощечка, а на нее — чарка. Форма чарки также в старом русском стиле. По команде «К вину и обедать» все имеющие дудки делали

373

первый, предварительный призывный сигнал. По этому сигналу все унтер-офицеры и боцманы располагались вокруг ендовы, стоявшей в центре; троекратно подавался сигнал дудками, очень красивый и мелодичный. После этого в порядке старшинства, начиная с боцмана, каждый с почтительно-торжественным лицом подходил к ендове, зачерпывал вино и, подставляя ладонь левой руки под чарку, чтобы ни одна капля не упала на палубу, с чувством полного блаженства на лице медленно ее выпивал. Интересно при этом отметить, что каждый, подходя, снимал фуражку и пил чарку с непокрытой головой. Делалось это в силу постоянного обычая отдания уважения шканцам и флагу. Баталер отмечал в книге всякого выпившего чарку.

Контр-адмирал Г. И. Бутаков вспоминал, что после отмены чарки один матрос на «Дмитрии Донском» сказал ему: «Эх, ваше высокоблагородие, ведь мы за чарку служим!»

Морская служба — это непрерывный ряд мелочей, тесно связанных друг с другом в силу условий жизни, и всякое упущение, казалось бы, даже самое незначительное, в конце концов чревато серьезными последствиями.

Чесменское сражение 24—26 июня 1770 г.

Сражение состояло из двух боев — в Хиосском проливе 24 июня и в Чесменской бухте в ночь на 26 июня.

К началу боя в Хиосском проливе в русской эскадре имелось 9 линейных кораблей, 3 фрегата, бомбардирский ко374

рабль и 17 вспомогательных судов с общим вооружением 820 орудий. Командовал ею граф А. Г. Орлов, авангардом — адмирал Г. А. Спиридов, находившийся на линейном корабле «Евстафий», арьергард эскадры возглавлял контр-адмирал Д. Эльфинстон, державший свой флаг на корабле «Не тронь меня».

Турецкие военно-морские силы насчитывали 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и до 50 вспомогательных судов (всего 1430 орудий). Возглавлял флот Ибрагим Хасан-паша, но перед сражением он сошел на берег и боем фактически руководил адмирал Хасан-бей Джезаирли. Турецкий флот имел почти двойной численный перевес в линейных кораблях, фрегатах и артиллерийском вооружении. Однако у русской эскадры были выше подготовка и морально-боевые качества личного состава.

Турецкий флот стоял на якоре недалеко от Малоазиатского побережья. Корабли были построены в две дугообразные линии. В первой находилось 10 наиболее мощных линейных кораблей, во второй — 6 линейных кораблей и на флангах 4 фрегата. Два фрегата и все вспомогательные суда стояли в беспорядке за боевыми кораблями, ближе к берегу1. Построение турецкого флота было чрезвычайно скученным. Интервалы между кораблями в линиях — небольшие, поэтому корабли второй линии фактически не могли использовать артиллерию против атакующего с моря противника. Несмотря на то что с момента появления русской эскадры в проливе и до начала боя прошло более 5 часов, турецкое командование не произвело никаких изменений в боевом построении кораблей и утратило таким образом преимущество в артиллерии.

Утром 24 июня, когда русская эскадра приблизилась к противнику и граф Орлов увидел турецкую армаду, то «ужаснулся», как он писал после боя в своем донесении Екатерине II. Не зная, что ему «предпринять должно»2, он решил отправиться на «Евстафий», чтобы посоветоваться с

1 Морской атлас. Т. III. Военно-исторический. Ч. 1. Описания к картам. С. 314, 315.

2 Тарле Е. В. Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг. М.—Л., 1945. С. 44.

375

адмиралом Спиридовым. Сюда же прибыли младшие флагманы С. К. Грейг и Д. Эльфинстон. На совещании по настоянию Спиридова было принято решение немедленно атаковать турецкий флот1. Им же был предложен необычный и неожиданный для противника план атаки.

План боя, предложенный Спиридовым, не имел ничего общего с принципами линейной тактики, господствовавшей в то время в странах Западной Европы, так как вместо основного принципа, требовавшего равномерного распределения кораблей в линии баталии, что неизбежно приводило к распылению сил и нерешительности морских сражений, адмирал положил в основу плана боя иной принцип — сосредоточение превосходящих сил против части неприятельских. Это позволило уровнять соотношение сил на главном направлении атаки.

Правда, Спиридов рисковал, поскольку при спуске эскадры на противника под прямым углом головной корабль еще до выхода на дистанцию артиллерийского огня мог попасть под продольные бортовые залпы кораблей первой линии неприятеля. Но адмирал рассчитывал, что из-за слабой выучки экипажей турецкие корабли в момент сближения с русской эскадрой потерпят фиаско.