Русский флот в 1725—1762 гг. Флот в Русско-турецкой войне 1735—1739 гг

416

Сражение у Тендры

В Тендровском сражении турецкий флот по численности боевых кораблей и орудий значительно превосходил Севастопольскую эскадру — почти в полтора раза.

Утром 28 августа эскадра Ф. Ф. Ушакова, следуя в походном строю трехкильватерной колонны, обнаружила турецкий флот, стоявший на якоре. Капудан-паша Хусейн не вел разведку на театре и не обеспечил безопасность якорной стоянки эскадры дозорными кораблями. Поэтому и не смог вовремя обнаружить подход Севастопольской эскадры и был застигнут врасплох. Не допуская возможности появления русского флота в данном районе, турецкие корабли оказались неподготовленными к отражению внезапного нападения.

Ушаков, стремясь максимально использовать фактор внезапности, решил атаковать противника из походного строя, не перестраивая корабли в боевой порядок, и одновременно приказал прибавить парусов, чтобы как можно скорее сблизиться с неприятелем на дистанцию пушечного выстрела.

Турки, будучи неготовыми к бою, стали поспешно рубить якорные канаты и отходить в сторону Дуная. Чтобы не упустить противника и дать ему решительный бой, Ушаков предоставил командирам полную инициативу и возможность самостоятельно преследовать турецкие корабли с тем, чтобы догнать их и принудить к бою. И это дало положительные результаты.

417

Наиболее быстроходные корабли, поставив дополнительные паруса, догнали концевые корабли противника и создали реальную угрозу арьергарду турецкой эскадры. Около 12 часов капудан-паша Хусейн, стремясь прикрыть арьергард, повернул остальные корабли на обратный курс1.

Турецкий флот крайне медленно поворачивал на обратный курс — около часа. Ушаков же умело использовал этот благоприятный момент и в 12 часов 30 минут перестроил эскадру в боевой строй однокильватерной колонны и, сделав поворот на 180°, лег на параллельный курс с противником, продолжая сохранять за собой наветренное положение. По завершении поворота Ушаков приказал трем наиболее сильным фрегатам выйти из колонны и образовать тактический резерв для того, чтобы усилить авангард и не допустить охвата его противником. Данный прием, впервые примененный Ушаковым в Керченском сражении, вполне оправдал себя и здесь2.

В 15 часов, сблизившись с противником на дистанцию картечного выстрела, русская эскадра атаковала его по всей линии баталии, сосредоточив главный удар на флагманских кораблях. Завязался напряженный бой, в котором сразу же выявилось превосходство русских комендоров. Они стреляли быстрее и точнее, чем турецкие артиллеристы. Стремясь уклониться от артиллерийского боя на малой дистанции, турки в 15 часов 30 минут попытались увеличить ее, но русские корабли по приказанию Ушакова спустились на противника и вновь навязали ему решительный бой3.

После полуторачасового боя турецкие флагманские корабли, не выдержав атаки и понеся большие потери в личном составе, сделали поворот через фордевинд и стали ува-

1 Морской сборник. 1945. № 7. С. 53, 54.

2 Новиков Н. В. История военно-морского искусства. Ч. 3. С. 50.

3 История военно-морского искусства. Т. 1. С. 105.

418

ливаться под ветер. Вслед за ними вышли из строя и начали спускаться под ветер и другие корабли. Боевое построение турецкой эскадры окончательно нарушилось. В момент поворота ее русские корабли дали несколько мощных продольных залпов в корму неприятельским кораблям и причинили им серьезные повреждения. Особенно сильно пострадали флагманские корабли, по которым Ушаков наносил главный удар, сосредоточив на них огонь двух-трех кораблей, в том числе и тактического резерва1.

К 17 часам исход боя был решен. Турецкие корабли вышли из боя и, используя преимущество в скорости, начали поспешно уходить к дунайским берегам. Ушаков приказал поставить все паруса и продолжил преследование противника до 20 часов; лишь с наступлением темноты эскадра стала на якорь2. Таким образом, преимущество турецких кораблей в скорости и на этот раз дало им возможность избежать полного разгрома.

На рассвете 29 августа Ф. Ф. Ушаков обнаружил недалеко от своей эскадры стоявшие на якоре турецкие корабли и

1 Морской сборник. 1945. № 7. С. 54.

2 История русской армии и флота. Т. 8. С. 110.

419

возобновил погоню за неприятелем, пытавшимся укрыться в Босфоре. В ходе преследования русские корабли захватили в плен сильно поврежденный 66-пушечный линейный корабль «Мелеки Бахри» и два небольших парусных судна. 74пушечный линейный корабль «Капудания» под флагом адмирала Саид-бея был подожжен и взорвался. От сильных повреждений затонул еще один 74-пушечный линейный корабль и несколько более мелких парусных судов. Потери турок в людях превышали 2 тыс. человек. Русский флот потерь в кораблях не имел. Потери в личном составе составляли 21 человек убитыми и 25 ранеными1.

Победу в Тендровском сражении Черноморский флот одержал главным образом благодаря применению методов маневренной тактики, которая в этом сражении характеризовалась:

• стремительностью атаки противника из походного строя, что позволило наиболее полно реализовать в ходе сражения достигнутую внезапность;

• принуждением противника к бою в невыгодных для него условиях, когда корабли не были готовы к нему;

• перестроением кораблей из походного строя в боевой в ходе сражения, используя для этого наиболее благоприятный момент, когда противник, выполняя поворот, не мог использовать артиллерию;

1 Морской сборник, 1945. № 7. С. 54.

2 Русское военно-морское искусство. С. 132.

420

• созданием тактического резерва и использованием его для усиления атаки на решающих направлениях;

• настойчивым преследованием противника с предоставлением широкой инициативы командирам кораблей в развитии достигнутого успеха.

Важнейшими факторами, обеспечившими победу Российского флота в сражении у острова Тендра, явились высокие морально-боевые качества и отменная подготовка экипажей кораблей, достигнутая благодаря упорной работе и хорошо продуманной системе боевой подготовки, внедренной Ушаковым на Черноморском флоте. Особо следует отметить высокую выучку командиров кораблей и комендоров, от которых решающим образом зависел исход морского боя парусных кораблей.

Главнокомандующий князь Г. А. Потемкин в донесении в Санкт-Петербург писал: «Наши... такого перца задали туркам, что любо. Спасибо Федору Федоровичу...»1. Ушаков был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени2.

Победы в бою у острова Фидониси, в Керченском и Тендровском сражениях имели существенное значение в борьбе за господство на Черном море. Но не они решали общий ход и исход вооруженной борьбы с Турцией, а армия и ее победы на Балканском театре военных действий. К числу таких побед, одержанных войсками России под командованием прославленных полководцев П. А. Румянцева, А. В. Суворова, Г. А. Потемкина и других, относятся: взятие Очакова (1788 г.), победы при Фокшанах (1789 г.) и Рымнике (1799 г.), взятие Измаила (1790 г.) и др.3. Все эти победы, одержанные, как правило, над превосходящей по численности турецкой армией, серьезно подорвали ее мощь, но далеко не полностью сломили способность противника к сопротивлению, тем более в условиях активной помощи, которую оказывали

1 История русской армии и флота. Т. 8. С. 112.

2 Адмирал Ушаков. Сборник документов. Т. 1. С. 36.

3 История военно-морского искусства. Т. 1. С. 103, 106.

421

От армии и флота России потребовались еще немалые усилия для того, чтобы заставить Турцию прекратить войну и заключить мир. Решающую роль в этом снова сыграла армия, которая в 1791 г. приступом овладела важным стратегическим пунктом на балканском направлении — г. Браилов, а затем в районе Мачана разгромила 80-тысячную армию противника. Потеряв в этих сражениях последние резервы армии, турецкое правительство вынуждено было пойти на переговоры с Россией о заключении мира. Но, имея на Черном море еще достаточно сильный флот, Турция всячески затягивала мирные переговоры, пытаясь добиться более выгодных для себя условий мира. Одновременно противник стягивал в Константинополь крупные силы флотов своих средиземноморских вассалов — Туниса, Алжира и других, рассчитывая использовать их для нанесения решительного поражения Черноморскому флоту. Потемкин, внимательно следивший за ходом мирных переговоров с Турцией и развитием событий на Черном море, в целях ускорения окончания войны приказал Ф. Ф. Ушакову выйти с корабельной эскадрой на поиск турецкого флота к Румелийским берегам и в случае обнаружения уничтожить его. Встреча с турецким флотом произошла у мыса Калиакрия.

Песни

Историческое исследование показывает, что песня как средство для облегчения работы и достижения такта при гребле или вообще при коллективной тяжелой работе появилась в глубокой старине. Песня была широко распространена в Китае (на больших джонках), и предполагают, что оттуда она была заимствована моряками коммерческих судов, в особенности в эпоху клиперов. С другой стороны, известно, что задолго до появления в китайских водах клиперов пение было уже в обычае у европейских моряков. Весьма вероятно, что матросы из числа древних египтян и финикийцев работали под песню. Иногда это пение носило характер заклинания. Джеймс в своей «History of the Royal navy» приводит отрывок из журнальных записок англичанина времен правления Генриха VIII, в котором даны заклинания, произносившиеся нараспев матросами при съемке с якоря.

Имея одну и ту же цель — облегчить работу, — песни эти были двоякого рода. Так, например, при выхаживании якоря ручным шпилем песня состояла из припева, заводимого одним и затем подхватываемого всеми в такт медленному шагу идущих на вымбовках вокруг шпиля людей. Другого рода песня состояла из нескольких возгласов и употреблялась тогда, когда снасть тянули до места толчками, рывками.

Нам очень легко представить себе эти песни — стоит только вспомнить знаменитую русскую «Дубинушку»: она соединяла в себе обе морские песни по характеру. По содержанию морские песни были полны грубого юмора, как и наша пресловутая «Дубинушка».

В Русском императорском флоте ничего подобного не было, ибо первое и строжайшее требование состояло в соблюдении при работе на корабле совершенной тишины. При авральных работах, при вызове всех наверх только команды старшего офицера и дудки боцманов нарушали эту священную тишину. Такт давался дудкой, подсвистывавшей шаг выбиравших тали, гини или ходивших вокруг шпиля, либо особым присвистом, употреблявшимся при работе рывками.

Русский матрос любил пение и пел в отведенные на то часы (обычно с 18.00 до 19.30). Эти «баковые концерты» были очень популярны и любимы командой. Во время заграничных плаваний неоднократно можно было наблюдать, как десятки всевозможных шлюпок окружают русский военный корабль, стоящий где-нибудь в тропиках или на Средиземном море, и туземцы шумно благодарят наших матросов за чудное пение. Бывали даже случаи, когда с берега приходили запросы: будет ли концерт? Особенно славилась этим эпоха парусно-парового флота, именно тогда были созданы дошедшие до наших времен русские морские профессиональные песни: например, «Фрегат “Минин”». В этой бесхитростной песне описывается шторм: «А наш фрегат “Минин” под ветер валит, формарсель полощет, бизань не стоит». Этой песней всегда начинался баковый концерт.

Как правило, матросы не любили солдатских хоровых песен и пели их только по принуждению. Они любили свои морские песни или напевы, пришедшие из родных мест. Между прочим, хоровую песню «Нелюдимо наше море» петь отказывались совершенно, считая, что петь ее в море нехорошо.

Большое влияние на характер песен оказывали сами исполнители. Если было в команде много украинцев, процветали «Ревет и стонет Днепр широкий» или «Гей, там убили»; если были русские из средней полосы — «Среди долины ровныя»; коли попадались сибиряки — лилась широкая, звучная, полная собственного достоинства песня, целиком отвечавшая сибирской поговорке: «Сто верст — не расстояние, десять рублей — не деньги».

423

В этом сражении соотношение сил флотов сложилось далеко не в пользу Черноморского флота. Турецкий флот по численности кораблей и артиллерийскому вооружению превосходил русскую эскадру примерно в два раза, а по массе бортового залпа и того больше.

В июле 1791 г. разведывательные суда донесли Ф. Ф. Ушакову о сосредоточении крупных сил противника в районе Варны. 29 июля Ушаков вывел эскадру в море и направился к Румелийскому побережью. Следуя трехкильватерной колонной вдоль побережья на юг, в полдень 31 июля эскадра обнаружила огромный турецкий флот, стоявший на якоре в 5 милях от мыса Калиакрия под защитой береговых батарей1. Так как турки не вели разведку и не обеспечили якорную стоянку дозорными кораблями, они, так же как и в сражении при Тендре, не смогли своевременно обнаружить подход русской эскадры и снова были застигнуты врасплох. Ушаков, мгновенно оценив обстановку, принял нестандартное, смелое решение, оказавшееся неожиданным для противника.

Поскольку корабли стояли под защитой береговой артиллерии, то командующий турецким флотом не предполагал возможность атаки русских кораблей со стороны берега и приказал подготовить к действию корабельную артиллерию только противоположного от берега борта. Именно это и учел Ушаков, принимая решение пройти между берегом и турецкими кораблями и нанести по ним мощный артиллерийский удар со стороны берега, откуда неприятель его никак не ожидал2. Кроме того, этот маневр обеспечивал эскадре выход в наветренное положение, что, в свою очередь, давало ряд важных преимуществ для атакующей стороны. Правда, проход кораблей под огнем береговых батарей был связан с определенным риском, но риск, на который пошел Ушаков, был вполне оправдан, так как в значительной степени сулил победу.

Внезапное появление русской эскадры, смелый и неожиданный маневр, предпринятый Ушаковым под огнем турец1 Адмирал Ушаков. Сборник документов. Т. 1. С. 511.

2

424

Ушаков, стремясь максимально использовать достигнутую внезапность, атаку начал из походного строя, так же, как он это сделал в Тендровском сражении.

Командующему турецким флотом с большим трудом удалось навести порядок и, затратив около часа, построить корабли в линию баталии. В качестве авангарда турецкой эскадры использовались алжирские корабли во главе с опытным адмиралом, в прошлом известным средиземноморским

Морской сборник. 1915. № 7. С. 56.

425

корсаром, Саид-Али, а за ними шли главные силы турецкого флота под командованием капудан-паши Хусейна.

Вскоре после начала боя Ушаков заметил, что Саид-Али, прибавив парусов, с группой кораблей увеличил ход и, оторвавшись от главных сил турецкого флота, попытался охватить голову русской эскадры и взять ее «в два огня». Ушаков вовремя разгадал замысел алжирского адмирала и, выйдя из строя на своем флагманском корабле «Рождество Христово», что категорически запрещалось правилами формальной линейной тактики, обогнал авангард и решительно устремился на Саид-Али; одновременно приказал остальным кораблям эскадры сомкнуть строй и продолжать бой с противником2.

Этот маневр был одним из решающих моментов сражения, который оказал большое влияние на дальнейший ход и исход боя. Вот как Ушаков описывал этот неожиданный для противника выход «Рождества Христова» из строя для атаки Саид-Али в донесении Потемкину: «При том же заметил я, что Саид-Али с вице-адмиральским кораблем красного флага и другим большим и несколькими фрегатами, будучи сам передовым, спешил отделить вперед, выигрывая ветер, потому для предупреждения его нападения погнался я с кораблем “Рождество Христово” за ним, следя вперед нашей линии, и сигналом подтвердил флоту исполнить поведенное и сомкнуть дистанцию. Построя ж я линию нашего флота в самом близком расстоянии против неприятельской и догнав передовой корабль паши Саид-Али, сигналом приказал всему флоту спуститься к неприятелю на ближнюю дистанцию,

1 Адмирал Ушаков. Сборник документов. Т. 1. С. 514.

2 Морской сборник. 1945. № 7. С. 58.

426

В 16 часов 45 минут, подойдя к флагманскому кораблю Саид-Али на дистанцию полкабельтова, Ушаков обошел его с носа и дал несколько мощных продольных залпов, причинивших ему большие повреждения в корпусе, рангоуте и парусах. В бою с кораблем Саид-Али Ушаков вспомнил о том, что алжирский адмирал перед отправлением на Черное море при встрече с турецким султаном обещал ему привести «Ушак-пашу», как его называли турки, пленником в Константинополь. И вот теперь, проходя за кормой сильно поврежденного корабля Саид-Али, Федор Федорович гневно закричал: «Саид-бездельник! Я отучу тебя давать такие обещания»2.

Флагманский корабль Саид-Али в бою с кораблем Ушакова получил настолько серьезные повреждения, что уже не мог оказывать сопротивление. Не помогли ему и подошедшие на помощь несколько турецких линейных кораблей и фрегатов, которые также подверглись жестокому огню с «Рождества Христова» и кораблей авангарда и вынуждены были вместе с Саид-Али увалиться под ветер и выйти из боя. Тем временем корабли центра и арьергарда, ведя ожесточенный бой с главными силами турецкого флота, не позволили Хусейну оказать поддержку своему авангарду.

Как отчаянно ни сопротивлялись турки, но выдержать губительный огонь русских комендоров они все же не смогли. Наиболее поврежденные в бою корабли один за другим стали выходить из линии баталии и уваливаться под ветер. Боевой порядок турецкого флота нарушился. И как ни пытался Хусейн восстановить его, даже стрельбой по своим кораблям, требуя от командиров вернуться в строй, ему не удалось добиться этого.

Ф. Ф. Ушаков тем временем, разделавшись с Саид-Али, врезался на своем флагманском корабле в середину турецкого флота и, ведя огонь с двух бортов, окончательно смял боевой порядок противника и обратил его в бегство. Корабли,

1 Адмирал Ушаков. Сборник документов. Т. 1. С. 512.

2 История русской армии и флота. Т. 8. С. 115.

427

В донесении Потемкину Ф. Ф. Ушаков так описывал заключительный этап сражения у мыса Калиакрия: «Наш же флот всею линиею передовыми и задними кораблями совсем его окружил и производил с такою отличной живостию жестокий огонь, что, повредя многих в мачтах, стеньгах, реях и парусах, не считая великого множества пробоин в корпусах, принудил укрываться многие корабли один за другова, и флот неприятельский при начале ночной темноты был совершенно уже разбит до крайности, бежал от стесняющих его беспрестанно стесненной кучею под ветер, оборотясь к нам кормами, и наш флот, сомкнув дистанцию, гнал и беспрерывным огнем бил его носовыми пушками, а которым способно и всеми лагами. Особо же разбиты и повреждены более всех пашинские корабли»2. Флагманский корабль Саид-Али, например, добрался до Константинополя в полузатопленном состоянии и здесь, в бухте Золотой Рог, на глазах турецкого султана затонул3.

Таким образом, турецкий флот по существу был разгромлен. Его потери в кораблях остались неизвестными, но, судя по донесению Ушакова Потемкину, они были значительны. В донесении об этом говорится: «И во время посланных от меня крейсеров в погоне за судами... многие суда неприятельские загнаны на берег, затоплены, а некоторые сожжены, бегущего неприятеля люди во множестве побиты и потоплены»4.

Потери турок в личном составе, не считая пленных, составляли полторы тысячи. Только на одном флагманском корабле Саид-Али было 450 убитых и раненых.

Русский флот потерь в кораблях не имел, лишь некоторые из них получили повреждения в корпусах, рангоуте и парусах. Особенно пострадал линейный корабль «Александр». Потери же в личном составе были небольшие — 17 убитых и 28 раненых1.

1 Морской сборник. 1945. № 7. С. 58.

2 Адмирал Ушаков. Сборник документов. Т. 1. С. 512, 513.

3 История русской армии и флота. Т. 8. С. 115.

4 Адмирал Ушаков. Сборник документов. Т. 1. С. 515.

428

Ушаков развил дальше идею создания тактического резерва, применив для этой цели не одну, а две группы кораблей, которые использовались по обстановке и главным образом для усиления атаки на направлении главного удара — против флагманских кораблей и для преследования и уничтожения одиночных кораблей противника2.