С. А. Майзель Евреи в годы террора (1935-1941)

Выше мы говорили о городских евреях. В городах тогда жило свыше 80% евреев. А если говорить о местечковых евреях, то их эти проблемы волновали только а плане возожной опасности для своих детей, живущих в больших городах. Как и все советские люди, местечковые евреи, конечно, знали о подвиге челюскинцев и убий­стве Кирова, о судах над вредителями и троцкистско-бухаринских группах, о поли­тике пар­тии в различных вопросах. Но для них это было что-то далекое и не очень интересное. Арестов же в этих заброшенных местечках было гораздо меньше, чем в городах, где жили дети и внуки этих стари­ков. А если и были, то арестовывали в основном служителей культа, руководителей и члено неле­гальных общин (например, хасидов) или районных активистов.

Так в Москве в 1933 году проживало около 225000 евреев, что составляло 6,6% населения города. В следующие четыре года оно увеличи­лось всего на 10000 человек, достигнув в 1937 г. 235000 человек. Однако с учетом того, что в Москву приехало много других граждан относитель­ное количество евреев в Москве за эти годы уменьшилось и достигало только 6,2% от всего насе­ления Москвы. Нако­нец к 1939 г. еврейское население Москвы достигло 250000 человек, что при общем население города 4182000 человек составило 5,9% (Л.51).

Динамики по другим городам я найти не сумел. Однако, полагаю, что она была примерно такой же, т.е. в абсолютных величинах количество евреев в городах увеличивалось, а в процент­ном отношении – уменьшалось, поскольку кроме евреев в эти годы в города продолжало приез­жать много сельских жителей. Так, по данным переписи 1939г. в Ленинграде проживало 180000 ев­реев или 5,6% от общего числа жителей города, в Киеве – 224000 евреев или 26,4%, в Одессе – 180000 или 29,8%, а в Минске - около 90000 или примерно 37%.

А вообще в СССР по данным переписи 1939г (до присоединения к СССР западных терри­торий) проживало 3,028538 млн. евреев при общем населении 170,557093 млн. человек, т.е. ев­реи со­ставляли примерно 3,028*100/170,557=1,78% от общего населения СССР (Л.38,71). Получа­ется, что за 13 лет, прошедших после переписи населения 1926г. еврейское население СССР вы­росло на 428,538 тыс. человек, т.е. примерно на 428,538*100/2600=16,5%. И это притом, что общее населе­ние страны за эти годы вы­росло на 170557093 - 146637000=23,920093 млн. человек, т.е. тоже на 16,3%. Прирост практически одинаковый. Если же учесть, что славянское население, т.е. количе­ство русских, украинцев и белорусов по данным переписи населения 1939г. суммарно было равно 99,591+28,111+5,275=132,977 млн. человек, то от общеславянского населения СССР евреи в 1939г. со­ставляли 3,028*100/132,977=2,27%. Привожу это число потому, что оно тоже иногда ис­пользуется в литера­туре.

Ниже, в таблице 4.2. представлен социальный состав еврейского насе­ления Советского Союза, определенный по результа­там переписи 1939г., данные которых представлены в (Л.8).

Как видно из представленной таблицы, евреи в 1939г тоже были сгруппированы в 4 соци­альные группы. Единственное отличие состоит в том, что вместо столбца интеллигенция в таб­лице приведен столбец служащие, который объединяет в себе и фактическую интеллигенцию и мелких служащих, чертежниц, продавщиц, работниц сферы обслуживания, медсестер и т.п. В таб­лице отсутствуют даже данные по лицам свободных профессий (писатели, артисты, музыканты и т.п.), что, конечно, вызы­вает недоверие к табличным данным. Неужели слова “искусство принад­лежит народу“ приобрели столь материальный смысл, что все работники искусства стали госслу­жащими. Вообще все они действительно были прикреп­лены либо к театрам, либо к госконцертам, либо к ка­ким-то другим организациям, объединявшим под контролем государства творческие кол­лективы. Даже писатели, композиторы и художники, хоть и оставались людьми сво­бодных профес­сий, были объединены Союзы писателей, композиторов, художников и т.п., где они по­лучали за­казы, гоно­рары, путевки, мастерские и прочие разнообразные льготы. А раз так, то они формально стали госслужащими.

Что касается крестьян, то здесь надо сказать, что к 1939г евреи были разделены на две группы: колхозники и единоличники. Видимо, в евреях в эти годы еще довольно глубоко сидел ча­стнособственнический инстинкт, и потому из 3028538*0,4*0,098=118718 крестьян-евреев (9,8%) 48456 человек или 4% оставались частниками. И это в то время, когда 97% крестьянских хозяйств СССР в 1939г. уже было объединено в колхозы и совхозы (Л.76). У евреев же в колхозы было объ­еди­нено всего 5,8/9,8=59% (примерно 70262 человек) от общего количества крестьян – евреев. В ос­новном это были жители распадающихся в те годы доверчивые жители ЕНР. Как следует из таблицы 4.2. в ЕНР проживало примерно 105 тыс. евреев, и большинство из них как раз работали на земле. Однако об их судьбе и судьбе самих ЕНР в эти годы ниже.

Некооперированных кустарей-ремесленников в 1939 году в СССР было уже немного. По данным переписи 1939г. их вместе с крестьянами-единоличниками было 2,6% от всего населения СССР, т.е. 170557093*0,026=4434484 человека. В тоже время среди евреев кустарей было в отно­сительных величинах значительно больше – 11,6%, или 3028538*0,116=351310 человек. Правда, я не знаю, сколько среди них было кооперированных и сколько не кооперированных куста­рей. Полагаю, что подавляющее большинство этих евреев-кустарей в 1939г. состояли все-таки в кооперативах (кстати, в кооперативах работали очень многие верующие евреи-ортодоксы и ха­сиды, которые, будучи надомниками, благодаря этому могли справлять дома все религиозные праздники и субботы). Число значительно выше еврейской доли в населении СССР, что не очень удиви­тельно, если вспомнить, что еще совсем недавно евреи почти поголовно занимались торговлей и ремесленни­чеством.

Что касается столбца ”прочие” (2,9%), то, смею предположить, что к этой группе можно от­нести ра­ботников еврейского культа, и представителей всех профессий, которых нельзя отнести к служащим или рабочим: военных, сотрудников НКВД, милиционеров, моряков торгового, трас­портного или рыбо­ловец­кого флота, летчиков гражданской авиации и прочих лиц подобных про­фессий. Возможно, к этой же группе можно отнести и зэков, которых в это время было очень много. Правда тогда число 2,9% становится явно заниженным, поскольку только одних евреев-зэ­ков, как следует из (Л.61), в 1939г. было 19758 человек или 1,15 % от общего количества самодея­тельных евреев. Да и воен­нослужащих среди евреев тоже было совсем не мало. А, хоть они и не производят товарную про­дукцию, но их я тоже не могу назвать иждивенцами. Кроме того, в на­стоящей таблице не учтены ни студенты, ни инвалиды, ни домохозяйки, ни разного возраста ста­рики, ни зэки, Все они, видимо, тоже считаются иждивенцами. Хотя для них тоже следовало бы ввести специальные столбцы для учета и дифференцирования.

Отмечу здесь же, что среди присоеди­ненных евреев были и мои родственники, до револю­ции жившие в Латвии, и оставшиеся там по­сле того, как Латвия 1919г. объявила о своей независи­мости. Правда у отца близких родственников там не оставалось, и ни он, ни его братья о своих родных ничего не знали с момента отделения Латвии от СССР, не интересовались их судьбой, и после присоединения Латвии интереса к ним не проявили. А вот родственники с материнской сто­роны сразу же связались со своими латвийскими родственниками, и у них восстановился тесный контакт. Там жили бабушкина родная сестра с семьей и родной брат тоже с семьей.

Кроме того, когда в 1939г. Гитлер вторгся в Польшу, польские евреи в поисках спасения от фашистов устремились через польско-советскую границу в СССР. И хотя наши пограничники на основании пакта Молотова - Рибентропа о дружбе между СССР и Германией и приказа свыше не пускали их и даже интернировали на верную гибель назад в Польшу, все равно около 300 тысяч евреев все-таки сумели как-то просочиться в Советский Союз. И теперь в СССР было уже при­мерно 4899+300=5199 тыс. евреев. А всего жителей СССР стало примерно 196,700 млн. человек (Л.52), т.е. теперь евреи составляли примерно 2,64% от общего числа жителей страны¹⁰.

От Гит­лера эти ев­реи спаслись, но многие из них вскоре оказались в сталинских лаге­рях. Правда, парадокс состоит в том, что как раз этим-то евреям и повезло, по­скольку остальные в1941г. достались фашистам. Но об этом ниже. Здесь же отметим, что на количестве жи­телей в крупных советских городах эта прибавка евреев в те годы ни­как не отра­зилось, поскольку перебраться в русские города течение одного-двух предвоенных лет практиче­ски никто не успел.

Ниже приведены данные ориентировочного распределе­ния евреев на западных террито­риях, при­соединенных к СССР.
Таблица 4.3. Распределение еврейского населения в областях,

присоединенных к СССР в 1939-1940 годах (Л.8).

Западная Украина и Западная Белоруссия	Беженцы из Польши	Литва	Латвия и Эстония	Бессарабия и Северная Буковина	Итого
Сент. 1939г.	1939-1941	Июнь 1940г.	Июнь 1940г	Июль 1940г.	1939-1941
1220 тыс.	300 тыс.	250 тыс.	100 тыс.	300 тыс.	2170 тыс.

При этом необходимо отметить, что коренные жители присоединенных земель, особенно прибалтийских республик, которые потеряли самостоятельность и реально ощущали себя жерт­вами агрессии, не были рады вводу советских войск. А когда большевики начали внедрять там свои порядки, то и вообще начали сопротивляться новым порядкам. И только евреи, которые до присоединения испытывали здесь антисемитизм, а теперь еще боялись прихода фашистов, на­оборот, были рады приходу советских войск и установлению на их земле советской власти. В СССР они чувствовали себя более защищенными новой властью и потому всячески помогали большевикам. Подобно тому, как их братья по крови делали это в России после Октябрьской ре­волюции. Естественным результатом этого дисбаланса в пове­дении коренных жителей захвачен­ных регионов и местных евреев стал сильнейший антисемитизм в этих районах, сравнимый с тем, что было в России в период Гражданской войны. И вскоре, когда сюда пришли немцы, этот анти­семитизм материализовался в реальные действия. Но об этом ниже.

Говоря о социально-экономическом положении присоединенных евреев, необходимо отме­тить, что статистики по ним у меня нет, но большинство присоединенных евреев по старой памяти дореволюционных традиций, были единоличниками (крестьянами или ремесленниками) и торгов­цами (их деятельность оказалась под запретом). Кроме того, как я уже написал выше, очень много присоединенных евреев оказалось в Сибири.
И последнее. При рассмотрении социально-экономическое положение евреев во второй поло­вине тридцатых годов бросается в глаза то обстоятельства, что в эти годы значительно уменьши­лось количество евреев на разных уровнях власти и в разных властных ведомствах. Ко­нечно, выше я писал о большом терроре, который уничтожил очень много евреев. Но уничтожа­лись они и в двадцатые годы. Но тогда на их место приходили другие евреи. Почему же теперь это не про­изошло? По мнению А.И.Солженицына (Л.1) это произошло не из-за пересмотра Сталиным своей политики в отношении евреев, а из-за того, что до того их там было избыточно много. И во время чистки партии и разгрома разного рода оппозиций они автома­тически тоже в избыточном количе­стве попали под чистящий нож. А молодые русские люди заняли эти места по­тому, что про­сто в стране к этому времени уже выросло новое поколение русских людей, способ­ных и же­лаю­щих за­нимать эти места. И их в стране было достаточно много, чтобы побеж­дать в конкурент­ной борьбе. И потому никакого государственного антисемитизма не было, просто была честная конку­ренция, где у русских была большая количественная фора. Выше я писал об этом.

Да все это так. Однако я хотел бы дополнить эти рассуждения и сказать, что кроме этой причины, о которой пишет Солженицын, были и другие. Любовь чувство взаимное. И я полагаю, что, евреев во власти стало значительно меньше не только потому, что после большой чистки у них появились силь­ные конкуренты, но и потому, что власть стала от­да­вать предпочтение русским конкурентам. Воз­можно, И.В.Сталин уже в тогда начал исподволь по­тихоньку готовить обществен­ное мнение к тому, что евреи не обязательно незаменимы, и в Совет­ском Союзе есть достойная замена вся­ким “фрадкиным“ и “рабиновичам“, начал готовить свой антисемитский поход. Правда, доказать это трудно. И здесь я хочу вспомнить Гитлера. На его примере Сталин с одной стороны видел, как популярен антисемитизм в Германии и как он поднимает авторитет власти. Но с другой стороны, на примере отношения Европы к Гитлеру, Ста­лин прекрасно видел, как невыгодно поли­тическому лидеру открыто демонстрировать свой ан­ти­семитизм. А уж что-что, а скрывать свои на­мерения он умел прекрасно. И потому, думаю, внутри страны антисемитизм он стал усиливать, но явных доказательств его антисемитских планов в тридцатые годы мы не найдем. И даже то, что во время процесса над Зиновьевым и Каменевым в прессе их называли “еврейскими интеллиген­тами“, что делалось не без ведома Вождя, и чем исподволь настраивали массы против евреев, нельзя назвать серьезным аргументом. Тем более на фоне сущест­вующего в стране реального бытового антисемитизма. Тем более что на словах И.В.Сталин в это время несколько раз распи­нался в своей любви к евреям, принимал Л.Фейхтвангера, давал интервью Еврейскому Теле­граф­ному Агентству, о которое я уже цитировал выше и т.п. А то, что в советской прессе это за­явле­ние не было напеча­тано, говорит о том, что оно было сде­лано на экспорт. И это тоже характерно. Но это, конечно, очень косвенные доказательства.

А вот в чем я уверен, так это в том, что значи­тельное уменьшение количества евреев во власти в конце тридцатых годов говорит еще и о том, что у самих евреев в это время изменилось отношение к этой власти. Вернее, к своему уча­стию во власти. Старые большевики ленинской гвардии в эти годы уничтожались. А новое поколение, ко­торое в двадцатые годы училось, и к на­чалу тридцатых уже выучилось и начало работать, оно во власть не стремилось, и конкурировать не собиралось. Оно, во-первых, видело судьбу своих пред­шест­венников и не хотело ее повторять, а во-вторых, и это главное, имело совсем другие предпочтения. Выше я писал, что еврей­ская мо­лодежь двадца­тых годов мечтала работать в реальных областях челове­ческой жизни там, где они могли макси­мально эффективно развивать свой талант, где им было интересно и где они были по­лезны. А это значит в промышленности, в медицине, в науке, в искус­стве и т.п. И уже тогда они во­все не рва­лись в политику, в армию и, тем более, в НКВД. Хотя были, конечно, и такие. Но их было мало, и они не могли конкурировать со своими русскими ро­весниками. И потому в эти годы в стране поя­вилось много евреев-инженеров, врачей, ученых, му­зыкантов, деятелей искусства и т.п. И, ко­нечно, появилось достаточно много евреев – руководите­лей крупных производств.

В качестве примеров вспомню тех самых молодых людей, о которых я писал в предыдущей главе, когда писал о студентах, и других достойнейших представителях ев­рейской нации, чей та­лант расцвел в эти годы. Это Ванников, И.М.Зальцман, Д.Я.Райзер, С.А.Лавочкин (Магазинер), М.И.Гуревич, Ж.Я.Котин, М.И.Ромм, И.Ю.Баренбойм, Л.Р.Гонор, Я.С.Гугель, Л.Д.Ландау, Ю.Б. Ха­ритон, И.М.Франк, Г.М.Франк, Л.В.Кантарович, а также евреи, состоявшиеся в предыдущие годы, но в это время успешно работающие в разных областях науки, техники и искусства: С.О.Эйзенштейн, Э.Г.Гилельс, М.Ф. Гнесин, С.И.Юткевич, Ф.Г.Раневская (Фельдман), Л.О.Утесов (Вайсбейн), И.О.Дунаевский, А.Я.Таиров (Корнблит), Д.Ф.Ой­страх, М.О.Рейзен, И.А.Ильф (Файн­зильберг), М.А.Светлов (Шейнкман), М.И.Гринберг, и многие, многие другие. В тридцатые годы это уже были вполне состояв­шиеся дирек­тора заво­дов, конструкторы, ученые, музыканты, артисты, писа­тели, композиторы и т.п. И в реаль­ных секто­рах человеческой жизни их уже было гораздо больше, чем среди политических деятелей и партий­ных функционеров. Туда евреи уже просто не рвались. Отказавшись от перспективы карь­еры по­литика, функционера или администратора, ев­реи действительно стали оказываться на руководящих должно­стях, как в промышлен­ности, так и в других сферах жизни. Но уже совсем в других ролях (Л.14,70).

И это тоже надо учитывать при объяснении того, почему в конце тридцатых ев­реи в поли­тике практически исчезли. За редким исключением Л.Кагановича, Л.Мехлиса, Р.Землячки и еще нескольких хозяйственников, выдвинувшихся в двадцатые годы и удержав­шиеся в тридцатые, но­вых евреев-выдвиженцев тридцатых годов там было очень мало (Ванников, Зальцман, Райзер). Но это были уже технические специалисты, а партийных функционеров, вы­двинувшихся в тридцатые годы, я назвать не могу. Все-таки, и это надо подчеркнуть, из высо­кой политики евреев стара­тельно выпихивали.