С. М. Абрамзон Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи

Подходя к этому сложному вопросу диалектически, следует сказать, что если до X—XI вв. географическое распространение имени «кыргыз» было значительно шире того этнического ядра, для которого это имя было этническим самоназванием, то после X—XI вв., наоборот, круг племен, вовлеченных в процесс киргизского этногенеза был значительно шире той территории, к которой непосредственно был привязан этноним «кыргыз». Ошибка некоторых исследователей состояла в том, что они искали киргизов только там, где встречалось собственное имя «кыргыз». Оно словно обладало магической силой, которая заставляла исследователей послушно следовать за ним. Этнические группы, которые были за пределами этого названия, рассматривались как не имеющие отношения к киргизскому этногенезу.

Теперь уже совершенно очевидно, что к решению этой проблемы нужно подходить конкретно-исторически, т. е. с учетом всех тех племен и этнических групп, которые могли принять участие в образовании киргизской народности. Но для образования самой киргизской народности требовался ряд условий: а) наличие относительно устойчивой территории, в достаточной мере обеспечивающей сношение племен друг с другом; б) наличие господствующего во всех основных племенах общего языка; в) наличие такой системы хозяйства, которая сочетает ведущий хозяйственный уклад с другими формами хозяйственной деятельности; г) близость культурно-бытовых особенностей, складывавшихся в процессе обмена и культурно-исторического взаимодействия и способствующих известному тяготению друг к другу отдельных племен в конкретной исторической обстановке; д) наличие сходных черт в идеологических воззрениях и элементов общности культа; е) наличие социально-политических факторов, объединяющих группу данных племен в союз или конфедерацию на почве их отношений с другими соседними народами и племенами; ж) сознание принадлежности к новой, более широкой этнической общности — народности.

Все эти условия имелись налицо. У племен, образовавших киргизскую народность, уже в средние века была общая территория, существовал единый язык (с племенными диалектами). У всех этих племен уже складывалось общее этническое самосознание. Они вели кочевой образ жизни, занимались скотоводством и охотой и жили в условиях патриархально-родового быта и патриархально-феодальных общественных отношений; у них сложился общий тип культуры, хотя и сохранявший локальные и племенные особенности. Из племенных эпосов начал формироваться единый общенародный эпический памятник «Манас». Наконец, возникшие агрессивные устремления ойратских феодалов способствовали сплочению близких территориально и в значительной мере родственных племен в единое социально-политическое целое.

Названные выше условия, хотя каждое и в различной степени, в конечном итоге обеспечили образование киргизской народности. Начало этого сложного процесса можно отнести примерно к XIV—XV вв., но наиболее интенсивно он шел, несомненно, в XVI—XVII вв. Завершение процесса формирования киргизской народности по всем признакам происходило в XVIII в., хотя в отдельных районах этот процесс частично еще продолжался и позднее. Во всяком случае, в период, предшествовавший присоединению Киргизии к России, киргизы представляли собой уже вполне сложившуюся крупную народность.

Комплекс этнографических данных, в частности показаний этнонимики и народных преданий (генеалогических и исторических), как имеющихся в литературе, так и в особенности собранных этнографическим отрядом

Киргизской археолого-этнографической экспедиции 1953—1955 гг., дополненных свидетельствами исторических источников, позволяет с довольно большой долей точности ответить на вопрос об основных этнических компонентах, сформировавших киргизскую народность в том ее облике, который предстает перед нами в XVI—XIX вв.

Численность киргизов, проживающих на территории трех государств, составляет свыше 1500 тыс. человек. Основная их масса населяет территорию СССР, где их; насчитывается 1452 тыс. человек (1970 г.)³², в Китайской Народной Республике — 71 тыс. человек (1953 г.)³³ и в Афганистане — до 15 тыс. человек³⁴. В пределах СССР 88,5% киргизского населения (1285 тыс. человек)³⁵ сосредоточено в Киргизской ССР. В Узбекской и Таджикской ССР живет 146 тыс. человек, остальные в небольших количествах — в других республиках. Подавляющее большинство киргизов в КНР проживает в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, причем около 50 тыс. — в Киргизском автономном округе Кызыл-Суу. Группы киргизов Афганистана кочуют на Большом и Малом Памирах и на склонах Гиндукуша.

Таким образом, ареал распространения киргизов — от северных предгорий Тянь-Шаня и до отрогов Куэнь-Луня и Гиндукуша на юге, от оазиса Куча на востоке и до западных склонов Туркестанского хребта — весьма обширен³⁶.

Этнический состав киргизской народности тесно связан с существовавшей ранее системой родоплеменного деления.

Ценные сведения о родоплеменном составе киргизов, отражающие, несомненно, собственные воззрения народа, содержатся в китайских источниках XVIII в. Они рассмотрены в работах И. Бичурина, А. Н. Бернштама, А. А. Кондратьева³⁷. Их дополняют сведения русского автора XVIII в. И. Г. Андреева³⁸. Подробные данные о родоплеменном делении киргизов собрал во время своих путешествий Чокан Валиханов³⁹. Крупный вклад в изучение этнического состава киргизов внесли труды М.Венюкова, В. В. Радлова и Н. А. Аристова⁴⁰. Обзор родоплеменного деления памиро-ферганских киргизов содержат работы Н. Ф. Ситняковского⁴¹. Соответствующие сведения о киргизах Восточного Туркестана приводит Корнилов⁴². В опубликованных в советское время работах В. Н. Дублицкого, Г. Е, Грумм-Гржимайло, А.С. Сыдыкова, С.И. Ильясова, Б. Д. Джамгерчинова, М. Юнусалпева⁴³ приводятся данные, дополняющие ранее известные, а также новые сведения по рассматриваемому вопросу.

Новым источником явились полевые материалы, собранные во время работ Киргизской археолого-этнографической экспедиции 1953—1955 гг. в районах Киргизии: северных — С. М. Абрамзоном и южных — С. М. Абрамзоном и Я.Р.Винниковым⁴⁴. Благодаря собранным в разное время сведениям появилась также возможность рассмотреть родоплеменное деление киргизов, населяющих Синьцзян-Уйгурский авт. р-н КНР.

При изучении А. Т. Тагирджановым и В. А. Ромодиным находящихся в Ленинградских архивохранилищах списков сочинения на таджикском языке Сейф ад-дина Ахсиканти «Собрание историй» (Маджму ат-Таварих)¹, написанного в XVI в., выявлены новые ценные данные о родоплеменной структуре киргизов, которые служат доказательством глубокой традиционности их генеалогических представлений⁴⁵.

Имеющиеся обильные свидетельства позволили полностью, с большой детальностью реконструировать сложную и в то же время довольно гибкую систему родоплеменного деления, охватывавшую все группы киргизов на территории их расселения. Несмотря на существование многочисленных вариантов генеалогических преданий, касающихся тех или иных элементов общей схемы, тех или иных легендарных предков или структуры отдельных племен, родоплеменное устройство киргизов, предстает перед нами в целом как единая и стройная всеобъемлющая система.

Сличение сведений, содержащихся в упомянутой рукописи XVI в., с собранными нами генеалогическими преданиями позволяет установить, что не менее половины легендарных предков киргизов, названных в рукописи, представлено и в бытующих еще теперь генеалогиях. Среди этих предков (по нисходящей линии) Аналхак, Арслан-бий, Мары-бий, Шукур-бий, Сангин-бий, Сары-бий, Домбур (Домбул), Долон-бий, Ак уул. Большинство генеалогических преданий нашего времени выводит происхождение основных киргизских племен от Долона и его сыновей Ак уула (Агул, Абыл) и Куу уула. (Куул, Кугул, Кабыл).

Уже в XVI в., как и в более позднее время, киргизские племена делились на правое крыло (оң) и левое: крыло (сол). Но если в XVI в. правое крыло подразделялось на группу отуз уул (тридцать сыновей) и группу племен — потомков Булгачи, то в более близкое к нам время под названием «отуз уул» большинство киргизов объединяло оба крыла — и правое и левое, группа же племен — потомков Булгачи, к которой причислялись уже и другие племена, получила название ичкилик. Киргизы, живущие в Синьцзян-Уйгурском авт. р-не КНР, представляют себе родоплеменную структуру несколько иначе. К левому крылу они относят всю группу отуз уул⁴⁶, а к правому — группу ичкилик.

В составе правого крыла тянь-шаньские киргизы выделяют три ветви: тагай, адигине и муңгуш. К первой из них относят следующие племена сары багыш, бугу, солто, тынымсейит, саяк, чекирсаяк, жедигер, черик, азык, багыш, моңолдор, баарын, суу мурун. Ветвь адигине включала в себя племена жору, бёрю, баргы, кара багыш., сарттар. Ветвь муңгуш состояла из двух подразделений — жагалмай и кош тамга, которые в свою очередь распадались на некоторое число племен. Особняком стало племя коңурат.

К левому крылу принято было относить следующие племена: кушчу (кутчу), саруу, мундуз, жетиген, кытай, басыз, тёбёй и чоң багыш.

В третью группировку киргизов, известную под именем ичкилик, включали племена кыпчак, найман, тейит, кесек, жоо кесек, каңды, бостон, нойгут, тёёлёс (дёёлёс)⁴⁷, авагат (ават). Иногда в ее составе выделяли еще группу кыдырша. Без достаточных оснований в нескольких случаях самостоятельное значение в составе группировки ичкилик было придано группе opгy⁴⁸.

Отчетливость родоплеменной структуры у киргизов, выступающая в упомянутом ранее источнике («Маджму ат-Таварих»), дает основание утверждать, что этнический состав киргизской народности успел к XVI в. стабилизироваться, а это не могло произойти далеко за пределами той территории, на которой мы застаем киргизов в XVI в. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что большинство тюркоязычных племен, на базе которых складывалась киргизская народность, не переселялись откуда-то издалека, а проходили некоторые этапы своего формирования здесь же, на территории современного местообитания киргизов или близко примыкавших к ней областей. О том, что киргизы проживали в пределах Семиречья, и в частности в долине р.Чу уже в XV в., убедительно свидетельствуют игнорированные другими исследователями данные, приводимые на основании изучения источников узбекским ученым Б. Ахмедовым⁴⁹.

Отрицание факта существования на Тянь-Шане этнической общности под именем «кыргыз» уже в XV в., а возможно и раньше, становится в свете достоверных исторических данных все более трудным для тех, кто сводит этническую историю современных киргизов к их массовому переселению на Тянь-Шань. Уместно в этой связи поставить вопрос и о содержании самого понятия «Тянь-Шань». Нередко различие точек зрения на этнические процессы, связанные со сложением киргизской народности, является результатом нечеткости и разнобоя в терминологии, причем это касается и этнических, и социальных, и географических понятий. Это полностью относится и к понятию «Тянь-Шань». Нередко когда говорят и пишут о тянь-шаньских киргизах, имеют в виду только территорию современной Киргизии. Это, конечно, приводит к существенным искажениям в трактовке фактов этнической истории киргизов. Между тем известно, что Тянь-Шань, как горная система, уходит, далеко на восток за пределы современного Киргизстана. И если рассматривать Тянь-Шань в целом, как географическое понятие, то ряд спорных вопросов отпадает сам собой.

Кроме названных выше, в этническом составе киргизов были представлены некоторые компоненты смешанного или инородного происхождения. К их числу относят кюркюрёё, кюрён, калча, кельдике, калмак, сарт-калмак, калмак-кыргыз, чала-казак и др.⁵⁰.

Большая часть этнографической группы сарт-калмыков (сарт-калмак)⁵¹ — около 2,5 тыс. человек (1959 г.) — проживает в селениях Бёрюбаш и Чельпек близ г. Пржевальска (Прииссыккулье), где они окончательно поселились в 80-х годах XIX в. Эта часть сарт-калмыков является смешанной по своему составу. В нее входят и потомки некоторых киргизских групп. Несколько сот сарт-калмыков живут в Синьцзян-Уйгурском авт. р-не КНР, в уезде Монгол-Курэ (Чжаосу), среди киргизов и казахов. И те, и другие сарт-калмыки по религии — мусульмане, давно уже двуязычны, длительное время живя с киргизами, стали причислять себя к последним.

В уезде Дёрбёльджюн Эмельгольского Монгольского авт. округа Синьцзян-Уйгурского авт. р-на представлен на очень своеобразная группа калмак-киргизов, насчитывающая около 1000 человек. В ее состав входят киргизы, относящие себя по происхождению к племенам сэры багыш, мундуз, баарын, а также в небольшом числе ханьцы, тувинцы (группа кёкмончок)⁵², казахи. По своему быту эта группа близка к монголам, исповедует ламаизм, говорят же они на казахском языке, в котором сохраняются элементы киргизского. Ламы и старики знают монгольский язык. Они утверждают, что пришли сюда «из Ала-Тоо» около 300 лет назад. Калмак-киргизы считают себя теперь киргизами, хотя некоторые помнят, что их предки не были киргизами. Не исключено, что основу этой группы составили потомки части киргизов, насильственно уведенных джунгарамн из Сибири в начале XVIII в.

В пределах Киргизской ССР проживает несколько групп, именуемых чала-казаками, но причисляющих себя к киргизам. Одна из них живет в западной части г. Фрунзе, на территории бывшего селения Кызыл-Аскер, две другие — в Таласской долине. В состав этих групп входят как выходцы из некоторых киргизских племен (солто, моңолдор и др.), так и представители других национальностей: узбеков, казахов, уйгуров.

Многие наши информаторы связывают с киргизами происхождение этнографической группы долонов (или доланов), живущих в Синьцзян-Уйгурском авт. р-не КНР и ныне по языку и образу жизни почти не отличающихся от уйгуров. По их утверждению, сами долоны признают, что по происхождению они — киргизы. Отмечают, что долоны по физическому типу ближе к киргизам, сохраняют некоторые обычаи соседних киргизов: скачки с козлом, конские скачки и др. Хотя В. П. Юдин и высказывает предположение о происхождении долонов от могулов, а также склонен принять отождествление Э. Р. Тенишевым этнонима «долан» с монгольским числительным «семь» — долон⁵³, это не противоречит возможным этногенетическим связям киргизов с долонами.

Основные родоплеменные группы киргизов СССР и КНР локализуются следующим образом: почти все племена ветви тагай — в пределах Центрального и отчасти Западною Тянь-Шаня, Чуйской долины и котловины оз. Иссык-Куль, в бассейне р. Текеса, вдоль южных склонов хр. Кокшаал; племена ветвей адигине и муц по склонам Ферганского и Алайского хребтов, в восточной части Ферганской котловины и в уезде Улугчат Киргизского авт. округа (КНР); племена левого крыла — в долинах рек Таласа и Чаткала и отрогах одноименных хребтов, частично — в предгорьях Ферганского хребта, а также по южным склонам хребта Кокшаал; племена, причисляемые к группе ичкилик — в предгорьях части Алайского и Туркестанского хребтов и прилегающих к ним районах Ферганской котловины, в западной части Алайской долины, в восточной части Каратегина и на восточном Памире, а также в Синьцзян-Уйгурском авт. р-не КНР; в уездах Ак-Тоо, Улугчат, Таш-Курган, к западу от городов Кашгара, Янги-Гиссара и Яркенда и в уезде Гума — в предгорьях Куэнь-Луня⁵⁴.

Среди киргизов отчетливо выделялись две группировки, различавшиеся не только по составу входивших в них племен, но и по ряду особенностей их материальной и духовной культуры, некоторым обычаям. К первой принадлежит киргизское население северных частей Киргизии и Синьцзян-Уйгурского авт. р-на КНР, относившее себя к племенной группе отуз уул, ко второй — киргизское население южных районов Киргизской ССР и прилегающих районов Таджикской ССР и южной части Синьцзян-Уйгурского авт. р-на КНР, относившее себя к племенам группы ичкилик, а отчасти и правого крыла группы отуз уул (ветви адигине и муңгуш). Однако образ жизни, связанный с кочевым и полукочевым скотоводством, важнейшие черты культуры и быта были в прошлом общими для обеих группировок, как и этническое самосознание, и язык, несмотря на наличие в нем северокиргизских и южнокиргизских диалектов. Своеобразие, присущее названным крупным группировкам киргизов, вызвано, по всей вероятности, некоторыми различиями в их этнической истории. Процесс формирования этнических элементов, составлявших каждую из этих группировок, происходил в какой-то степени обособлено, что не помешало их сплочению в известное время в общий этнический коллектив – киргизскую народность.

Одной из важнейших особенностей этнического состава киргизов следует считать его сложность, пестроту и смешанность. В этом нельзя не видеть результата еще сравнительно недавно протекавших этнических процессов.

Эта сложность этнического состава привела в свое время таких крупных исследователей, как В. В. Радлов и Н. А. Аристов, к ошибочным выводам о наличии у киргизов особого звена родоплеменной структуры, аналогичного алтайскому «сёёк», понимаемому как кровнородственное объединение. В действительности же среди киргизов подобное звено отсутствует. Широкое расселение в прошлом на значительной территории некоторых одноименных племенных и родовых групп является следствием имевших место социально-политических событий, передвижений, схождений и расхождений различных групп и т. д. Например, в составе кыдык — одного из основных подразделений племени бугу — имеются мелкие группы самого различного происхождения: кыпчак, кутчу, тыным сейит, катаган и др. Наличие в составе ряда племен мелких включений иноплеменного происхождения, например из среды моңолдор, черик, кутчу и др., вовсе не свидетельствует о существовании так называемых «костей» (сёёк) моңолдор, черик и т. д., но служит лишь подтверждением факта большой подвижности этнических групп. В XIX—XX вв. сёёк рассматривался только как родство по браку: имеются в виду отношения между двумя группами (сёёкчюлюк), равнозначные отношениям между сватами (кудалаш).

Для Прииссыккулья, например, должны быть отмечены несомненные и значительные этнические связи с южнокиргизскими племенными группами и с группами, проживающими в долине р. Таласа. Так, среди некоторых крупных подразделений племени бугу можно было встретить мелкие включения из таких южнокиргизских племен, как тейит, джору, кара багыш и др. Несколько небольших групп прииссыккульских мундузцев имеют прямую генетическую связь с относительно крупным южнокиргизским племенем муидуз. То же самое относится к проживающим на побережье Иссык-Куля и в Кочкорской долине группам кутчу и кытай — выходцам из Таласа.

Целый ряд других небольших групп, вкрапленных в основной массив местного населения Прииссыккулья, оторвался в свое время по разным причинам от групп своих соплеменников, проживающих на других территориях. К ним относятся, кроме упомянутых, дёёлёс⁵⁵, баарын, керейит. На Тянь-Шане живут мелкие группы кельдике (связывают себя с большим племенем багыш), джетиген, тёбёй и др. История некоторых из этих групп содержит немало ценных деталей, важных для понимания сложных этногенетических процессов. В условиях господства патриархально-феодальных отношений такие мелкие группы довольно часто находились на положении «черни» (букара), жестоко эксплуатировавшейся феодальной верхушкой господствовавших родоплеменных подразделений.

В отношении пестроты этнического состава характерны два крупных племени: сары багыш и солто. Среди сары багыш наряду с группами казахского происхождения отмечены группа «сартского» происхождения (чертике), потомки рабов из неизвестных «родов» из Таласа — öзюк, чечей, молой и др. В состав племени солто входили выходцы из киргизских племен моңолдор, кыпчак, багыш, баргы, сарттар, саяк и др., а также довольно большая группа, состоявшая из мелких «букаринских» родов, известная под именем потомков «семи рабов» (жети кул). Эти роды были поделены как наследство между крупными солтинскимн манапами. Состав этих двух племен свидетельствует о том, как тесно переплеталась этническая история с процессами социального развития и классовыми противоречиями.

Имеются показания о генеалогической связи между собой крупных племен бугу и сары багыш, солто и сары багыш, бугу и саяк в сравнительно поздний исторический период, что свидетельствует об интенсивных контактах между этими племенами. Это подтверждается и данными о тамгах. Заслуживает внимания древняя тамга жагалмай, распространенная в прошлом прежде всего среди бугинцев и сарабагышцев; ее наносили не только на лошадей, но и на некоторые предметы (например, на стремена). Такая же или очень сходная по начертанию тамга и под тем же названием отмечена у племен черик и моңолдор (ветвь тагай), у племен сарттар, баргы и кара багыш (ветвь адигине), у подразделения джагалмай (ветвь муңгуш); тамга такого же или близкого начертания была также у племени багыш (ветвь тагай; тамга без названия), у племени бёрю (ветвь адигине; бёрю тамгасы), у племени саяк (ветвь тагай; саяк тамгасы), у племен кыпчак (кыпчак тамга) и конурат (без названия), у подразделения бай согур племени басыз (байсогур тамга).

С одной из разновидностей тамги племени бугу и с аналогичной по форме одной из тамг ветви муңгуш совершенно одинакова тамга племени чекир-саяк под названием кайчы тамга (кайчы — ножницы).

У подразделения племени саруу (левое крыло) ай тамга начертание тамги такое же, как тамги племени бугу, носящей название жаа тамга (от жаа — лук)⁵⁶, и тамги племени азык, а также тамги племен бугу и сары багыш под упомянутым названием «жагалмай».

Племя солто (ветвь тагай) имело отличную от большинства племен этой ветви тамгу под названием ай тамга (от ай — луна, месяц). Тамга такого же типа и под тем же названием (известна и под названием наал тамга, от наал — подковка) отмечена у племени сарттар (ветвь адигине), у племени чоң багыш (левое крыло), а также у племени дёёлёс (тёёлёс). У последнего (на юге Киргизии) имелось подразделение под тем же названием — ай тамга.

Тамга племени кушчу (левое крыло), в виде кружка, повторяется у ветви муңгуш и у подразделения теңизбай племени джору (ветвь адигине).

Из других совпадений начертаний, а нередка и названий, тамг отметим следующие: керки тамга (от керки — тесло) представлена у племени саяк и у подразделения кврки тамга племени басыз; босого тамга (от босого — дверная рама, дверная коробка) — у племен кара багыш и баарын, у подразделения белёк чал племени саруу и у племени кыдырша; ача тамга (от ача — развилина) — у племени мундуз (левое крыло), подразделения алакчын племени саруу, и в таком же начертании у ветви муңгуш; одинаковы тамги у племени бёрю (одна из тамг, без названия) и у подразделения оготур племени саруу (под названием кёёкёр тамга, от кёё-кёр — кожаная фляга для кумыса) и др.

Если в ряде случаев можно предполагать совпадение начертаний тамг, не обусловленное прямыми этногене-тическими связями, то большая группа тамг, представленных у ветвей и основных племен правого крыла (бугу, сары багыш, багыш, кара багыш, черик, моңолдор, баргы, сарттар, бёрю, саяк, чекир-саяк, азык джагалмай и др.), с полной очевидностью подтверждает этногенетическое родство этих племен. Более пеструю картину являют собой тамги, относящиеся к племенам левого крыла, что не может не свидетельствовать о его весьма смешанном составе⁵⁷.

Благодаря опубликованному Ю. А. Зуевым переводу извлечения из сочинения VIII—X вв. «Танхуйяо» появилась возможность сопоставить тамги древнетюркских племен с тамгами киргизов. В таблице тамг, накладывавшихся, на лошадей различных племен⁵⁸, имеются тамги, начертания которых либо совпадают с киргизскими, либо близки к ним. Наибольший интерес вызывает тот факт, что тамга племени цзе-гу (киргут, т. е. древних кыргызов) идентична тамге (джагалмай тамга и джаа тамга), распространенной у крупнейших в прошлом киргизских племен правого крыла: бугу, сары багыш, черик, моңолдор, азык, а также у части подразделений племени саруу левого крыла. Примечательно, что приведенная Н. Г. Маллицким «кара-киргизская» (т.е. общекиргизская) тамга имеет сходное начертание с тамгой цзе-гу. Древняя тамга племени пу-гу в виде круга до сих пор известна старикам как тамга киргизских ветвей адигине и муңгуш и племени кушчу. Тамги древних племен хуй-гэ (уйгур), чэ-ли (черик) и хунь (кун) близки по начертанию к тамгам киргизских племен тёёлёс (дёёлёс), мундуз и солто. Изображение тамги племени а-ши-на имеет аналогию с одной из тамг у ветви адигине. Могут быть сопоставлены и тамги древнего племени цзюй-ло-бо (кураббор; ср. киргизский этноним кара боор) с тамгами киргизских племен тёёлёс, саруу и с одной из тамг ветви адигине. Некоторые из приведенных сопоставлений заслуживают самого пристального внимания, поскольку они позволяют протянуть нити этнических связей от самого недавнего к глубокому прошлому.

Эти факты в совокупности с приведенными ранее данными свидетельствуют о том, что в прошлом существовали непрерывные и интенсивные этнические связи как между самими киргизскими племенами, так и между киргизами и другими тюркоязычными и монголо-язычными племенами, проживавшими в прилегающих районах Восточного Туркестана, с одной стороны, и в районах Восточной Ферганы, объединяемых общим термином «Андижан», — с другой. Территория Джунгарии и Восточного Туркестана, южного Семиречья, Ферганы и Алая представляется в прошлом единым гигантским котлом, в котором происходил длительный процесс кристаллизации тех этнических компонентов, которые образовали в конечном итоге киргизскую народность. Подтверждение этому можно найти во многих рассматриваемых далее явлениях.

В памяти стариков отложились, как было указано, события относительно далекого прошлого. Так, в предании о происхождении группы джетиген (Куланакский р-н, Тянь-Шань) фигурируют имена как Эдиге, так и Токтомышкана (Тохтамыш) и Баракана (Боракхан), что указывает на связь этого предания с событиями первой трети XV в., захватывавшими и Могулистан. Кстати, племени джетиген приписывается «ногайское» происхождение. Любопытно, что в предании упоминается и жестокая эпидемия, охватившая страну после убийства Бараканом трех сыновей Эдиге (известно, что в Дешт-и Кипчаке в 1428—1430 гг. свирепствовала чума)⁶⁰.

В одной из распространенных легенд о предках киргизов фигурирует пришелец Дайр, отправившийся затем к казахам и ставший родоначальником казахской группы джалаир (по другому-варианту — албан). Это имя вполне согласуется с исторической личностью — казахским ханом Тахиром, стоявшим в течение некоторого времени, в 20-х годах XVI в., во главе могулистанских киргизов.

Ряд показаний в преданиях и легендах уходит в XVII в. Наиболее ярким из них следует считать рассказ о походе киргизов на запад во главе с ханом Кудаяном; этот поход рассказчики связывают с голодным, тяжелым для киргизов временем, когда «казахи доили березу, а киргизы ушли в Гиссар и Куляб» (казак кайың саап, кыргыз ысар-кёлёпкё кетти). Любопытно, что в некоторых легендах поход во главе с Кудаяном характеризуется как набег на народ, называемый «каратегин». Как известно, крупное передвижение киргизов через Каратегнн в Гиссар (в количестве 12 тыс. семей) произошло в 1635—1636 гг.⁶¹

Сложность этнического состава некоторых групп киргизов и известная условность вхождения в них тех или иных элементов может быть раскрыта на примере группировки ичкилик. Большая часть племен, обычно включаемых в ее состав, указывает на Восточный Туркестан как на свою древнюю родину. Источники XVI— XVII вв. упоминают некоторые из них среди киргизских племен, населявших в это время Восточное Притяньшанье. Появление основного ядра ичкиликов на территории Средней Азии ечевидно, относится также к XVI— XVII вв.⁶², хотя некоторые из племен передвинулись сюда позднее. Например, племя нойгут еще в XVIII в. было расселено в Восточном Туркестане. Ныне, за небольшим исключением, потомки нойгутцев живут в южной части Ошской обл. Киргизской ССР.

Придя на территорию Средней Азии, киргизские племена, причисляемые к группе ичкилик, вступили в тесный контакт с обитавшими здесь ранее значительными тническими группами местного тюркоязычного населения и впитали в себя часть этих групп. Прямое доказательство этому мы находим в мемуарах султана Бабура («Бабур-намэ»). Касаясь ряда явлений, связанных с социально-экономическим положением в Фергане, Бабур отмечает, что в горах между Ферганой и Кашгаром корчует большое племя скотоводов, состоящее из нескольких тысяч семей. Называя горы, в которых кочевало это племя, труднодоступными, он указывает, что кочевники имеют много лошадей и овец, а вместо быков они разводят кутасов (яков), которых у них также много.

В данном случае имеется очень важный этнографический признак, а именно — яководство, который может быть связан только с киргизами. В Средней Азии не известно ни одной народности, кроме киргизов, у которой разведение яков являлось бы одним из основных занятий. Название племени, которое приводит Бабур, читается по-разному: чакрак, чограк, чагрек, чегерак⁶³. Мною установлено, что среди южнокиргизского населения, относящего себя по происхождению к племенам тейит, нойгут и бостон, до сих пор сохранились небольшие группы, удержавшие этноним чогорок. Все это дает основание полагать, что названное Бабуром племя вошло в состав ичкиликов.

Не все племена, которые принято было относить к ичкиликам, признают это объединяющее их название. По своему происхождению они различны. Включение их в данную группировку происходило в разное время. Не случайно из известных в XIX—XX вв. под названием «ичкилик» десяти основных племен в сочинении «Маджму ат-Таварих» в качестве потомков Булгачи названы-только пять, причем отсутствует такое крупное племя, как кесек, а также и племена кыпчак, найман и др. Однако наблюдающееся сходство культурно-бытовых особенностей и диалектов основных племен этой своеобразной группы свидетельствует о пережитых ими общих, этапах этнической и социально-политической истории. В то же время этнографические черты, свойственные в прошлом отдельным племенам этой группы, которые отмечались рядом исследователей⁶⁴, указывают на то, что процесс консолидации группы ичкилик происходил в не слишком отдаленные времена.

В работах К. И. Петрова⁶⁵ делается попытка доказать прямую этногенетическую связь между сложившейся на территории современной Южной Киргизии группой ичкилик (или ее «ядром») и явно монголоязычными племенами булагачин и кэрэмучин, жившими в XIII в. в Приенисейской области Баргуджин Токум. Эта связь представляется нам сильно преувеличенной. В записанных нами генеалогических преданиях среди имен предков ряда киргизских племен мы находим имя Булгачи (также в форме Булганч, Булганчы), однако оно, гак это можно полагать, возникло па тюркоязычной почве (см.: КРС, стр. 157—158).

Впервые имя Булганч — предка ряда племен, которые ныне включаются в состав группировки ичкилик, было записано мною в 1953 г.⁶⁶ Позднее, в 1955 г., то же самое подтвердил Сарт Курманалиев⁶⁷. Согласно его варианту, от Булганча произошли племена тейит, канды, джоо кесек, нойгут, кыпчак, кызыл аяк, кесек, найман (в «Маджму ат-Таварих» из них названы, только первые три; следовательно, состав объединения ичкилик изменился).

Закир Чормошев⁶⁸ назвал имя Булганчы среди имен сыновей Джору — родоначальника племени джору (в составе ветви адигине). Наконец, Низам Исламов⁶⁹ сообщил, что в составе племени найман есть еще род булгачы-найман; его представители живут в Шааркане (Шаарихан), в Узбекистане, называют себя сейчас узбеками. Раньше, по его словам, булгачы-найман была большая группа, но вследствие голода многие из них ушли в Ысар (Гиссар) и остались там жить. И потомков там называют теперь калдык-найман (калдык или карлык, т. е. карлуки).

В. П. Юдин, ссылаясь на «Зафар нама» Низамудди-на Шами, отмечает, что племя булгачи упоминается совместно с салучи для времен Тимура. После смерти Вайс-хана, указывает В. П. Юдин, оно вместе с калучи и рядом других племен ушло в Дашт-и Кипчак к Абу-л-Хайр-хану. О нем говорится как о могульском племени⁷⁰. В «Тарихи Рашиди» также сообщается, что во второй четверти XV в. племя под названием «булгачи» объединилось с кочевыми узбеками, возглавляемыми Абу-л-Хайр-ханом⁷¹. Все эти свидетельства плохо вяжутся с гипотезой К. И. Петрова. Ее еще никак нельзя считать доказанной. Происхождение группировки ичкилик значительно сложнее, чем оно представляется автору гипотезы.

Приступая к исследованию истории сложения современнoгo этнического состава киргизов, необходимо отметить, что этнонимика, представленная в киргизском героическом эпосе «Манас», содержит существенные покой истории. Она была частично проанализирована мною в 1946 г.⁷² Ценный опыт исследования этнонимов в «Манасе», в особенности их этиЯ молопш принадлежит языковеду Б. О. Орузбаевой⁷³.

На основании сопоставления имеющихся данных, характеризующих этнический состав киргизов, с показаниями исторических и географических сочинений и с этнонимикой древних и средневековых тюркоязычных, а также монголоязычных племен и народностей можно выделить несколько «пластов» этнических групп, в наименованиях которых нашли отражение важнейшие этапы этнической истории киргизского народа.

Первый «пласт» таких групп непосредственно восходит к периоду, который можно датировать VI—XI вв. н. э. Только к концу этого периода окончательно складываются феодальные отношения. Поэтому вряд ли для всего обозреваемого периода можно говорить о существовании такой этнической общности, как народность. К этому «пласту» принадлежат этнонимы, ближайшим образом связанные с- кругом древнетюркских и ранне-средневековых племен, а именно: тёёлёс, мундуз, кыпчак, каңды (т.е. канглы), кушчу, арык, уйгур, бугу, азык и предположительно солто, саяк (частично), ба-гыш, сары багыш, чоң багыш, кара багыш, джедигер и некоторые другие.

При тщательном рассмотрении генеалогических преданий племени бугу становится очевидным, что входящее в его состав подразделение арык (или арык тукуму) не является его органической частью. Даже в преданиях, связанных с приходом бугинцев на оз. Иссык-Куль в XVIII в., арык выступает как самостоятельная группа. Это позволяет поддерживать выдвинутое Г.Е.Грумм-Гржимайло утверждение, что арык является по своему происхождению одним из родов уйгуров, носившим имя арик⁷⁴.

Племя азык мы сближаем с древним асиги. Как и гэшу (современные кушчу), оно принадлежало к аймаку Нушиби (VII в., Западнотюркский каганат)⁷⁵. Однако возможно отождествление этого этнонима и сназванием народа «аз», упоминаемого в орхонских надписях на памятниках в честь Кюль-Тегина (Большая надпись) и Тоньюкука⁷⁶. В. В. Бартольд, отметивший, что чтение названий двух поколений тюргешей Семиречья VII в.— тохсийцы и азийцы — сомнительно, писал: «...возможно, что азийцы тождественны с упоминаемым в орхонских надписях народом аз»⁷⁷. В своей работе «Киргизы» В.В.Бартольд также отмечает, что вместе с киргизами в надписи Тоньюкука несколько раз упоминается народ аз⁷⁸ и уже уверенно называет азов ветвью тюргешей⁷⁹. В связи со сказанным об азах-тюргешах обращает на себя внимание сходство изображений тамги племени азык (Э Э) с тамгой в виде лука на тюргешских монетах VIII в., найденных во время раскопок в Чуйской долине⁸⁰. Тамга имеющая точно такое же начертание, имелась у племени бугу. Она носила название «жаа тамга» (от жаа — лук)⁸¹.

Племя азык может быть сопоставлено также с алтайской группой «торт-ас», входящей в состав современных теленгутов и ач-кыштымов⁸², потому что и представители киргизского племени азык (или асык) называют себя «четырехтамговыми» (тёрт тамгалуу азык) по числу подразделений: козугуна, байкючюк, бычман и берю⁸³. Вопрос о происхождении нескольких племен, в названиях которых имеется этноним багыш, относится к числу наиболее сложных. До недавнего времени приходилось считать недоказанной гипотезу Н. А. Аристова о бесспорном центральноазиатском происхождении этих племен⁸⁴. Она была основана на переводе В.В. Радловым названий киргизских племен сары багыш и чоң багыш (желтый лось, большой лось)⁸⁵. По мнению Н. А. Аристова, этот этноним мог быть принесен только из Средней Монголии, а частию, быть может, даже из-за Саянов. В последнее время появились весьма веские доказательства в пользу возможности «переноса» названий диких животных из Саяно-Алтая на Тянь-Шань. В одной из записей, сделанных мною во время работы этнографического отряда Киргизской археолого-этнографической экспедиции в 1953 г., встретилось незнакомое слово куну. С этой записью я ознакомил К. К. Юдахина. Благодаря его исследованиям, а также изысканиям А. М. Щербака теперь уже установлено, что киргизское куну — росомаха (ср. хакасск. хуну, шорск. кунучак)⁸⁶. Росомахи на Тянь-Шане не водились, это название — саяно-алтайского происхождения.

Согласно последним изысканиям Л. П. Потапова, с которыми он меня любезно ознакомил, у челканцев (одна из этнографических групп в составе северных алтайцев) шаман называл свой бубен во время камлания «ер пагыч». Так как бубен во время камлания — это ездовое животное (обычно то животное, шкурой которого обтянут бубен), то, следовательно, ер пагыч — это название самца (ер) животного. Если обратиться к термину пагыч, окажется, что это фонетический вариант киргизского этнонима багыш; тогда бубен для челкан-ского шамана символизировал лося. Лоси же, как известно, до недавнего времени были объектом охотничьего промысла челканцев, и шкуры их действительно шли на обтягивание шаманских бубнов. «Шаманский бубен у тувинцев,— пишет Л. П. Потапов,— как и у других народностей Саяно-Алтайского нагорья, во время камт; лания осмысляется как ездовое животное шамана. Название бубна обычно означает диких промысловых копытных животных»⁸⁷. Таким образом, алтайский этнографический материал подтвердил семантику этнонима багыш.

Следовательно, соображения Н. А. Аристова, казалось бы, получили некоторые основания. Но гипотеза Н. А. Аристова находит частичное подтверждение не только в семантике этнонима багыш, но и в другом факте. Киргизский ученый Абак Биялиев, изучавший архаические слова в лексике эпоса «Манас», обратил мое внимание на название дикого животного — булан. Действительно, как свидетельствует К.К.Юдахин, булан в киргизском эпосе — название дикого животного, которое в некоторых тюркских языках означает — лось, олень⁸⁸. Это архаическое слово, значение которого неизвестно современным киргизам, именно в языках народов Саяно-Алтая сохранилось как название лося⁸⁹. Итак, хотя вопрос о енисейском происхождении киргизских племен с этнонимом багыш все же продолжает оставаться спорным, приведенные факты могут говорить в пользу вхождения в состав предков киргизов этнического компонента, связанного по своему происхождению с Саяно-Алтаем.

Довольно крупное племя каңды (канглы), на которое обращал в свое время внимание В. В. Бартольд, принадлежит, по-видимому, к одному из аборигенных тюркоязычных племен. Еще до вторжения кара-китаев на территорию современной Киргизии Баласагунского владетеля (из Караханидов) притесняли тюркские племена — канглы и карлуки⁹⁰; следовательно, канглы жили по соседству с долиной р. Чу⁹¹. Вероятно, поэтому В. В. Бартольд не отверг приводимого им сообщения Абульгази о том, что еще в домонгольское время канглы занимали территорию от Таласа до оз. Иссык-Куль⁹². В таком случае они могли тесно соприкасаться с другими тюркоязычными племенами, также вошедшими позднее в состав киргизской народности. Потому канглы упоминаются на этой же территории и в более позднее время среди других племен Моголистана. Они вошли как в состав Старшего жуза казахов⁹³, так и в состав киргизов⁹⁴.

Характерно, что знатоки киргизских генеалогий различают в этническом составе киргизов группу болеедревних и группу поздних племен. К числу древних племен они относят кыпчак, мундуз, кутчу (кушчу), каңды, что вполне согласуется с историческими фактами. Менее обосновано включение в эту же группу племен нойгут, катаган, джедигер. Следует подчеркнуть, что некоторые киргизские этнонимы и показания генеалогических преданий позволяют говорить об этногенетическойсвязи части киргизских племен с карлукско-уйгурскойсредой, игравшей важную роль в этнической историинаселения Тянь-Шаня и Притяньшанья в домонгольское время⁹⁵.

Новые показания, сигнализирующие о связи киргизских племен с карлуками, заставляют нас внимательно отнестись к отдельным совпадениям этнонимов у таджикистанских карлуков, приводимых Б. X. Кармышевой⁹⁶, и у киргизов. Так, карлукскому этнониму «мажаки» соответствуют названия групп мачак в составе племен чоң багыш и саруу у киргизов. Карлукскому этнониму «гилат» соответствует у того же племени чоң багыш название группы килет.

У некоторых исследователей вызывало сомнение отнесение нами этнонима уйгур к числу тех, которые отражают первый этап формирования будущей киргизской народности. Для такого сомнения нет оснований. Хорошо известно, что в сочинении X в. «Худуд-ал-алам» (изданном В. В. Бартольдом, переведенном и прокомменти-оваином В. Минорским) киргизы и токуз-огузы, в состав которых в VII—VIII вв. входили племена теле, и в числе уйгуры, неоднократно упоминаются как соседние конфедерации племен⁹⁷. Киргизовед-филолог М. Юнусалиев, отмечая связь киргизского языка с уйгурским, пишет: «Приведенные факты из области основного словарного фонда опять-таки связывают современный киргизский язык с теми же алтайским или, еще шире, с тувинским и хакасским языками, с одной стороны, и с уйгурским языком, с другой...

Южные же киргизы имели тесные культурно-экономические и политические взаимоотношения с узбеко-уйгуро-таджикским населением Ферганской долины, Памира и Кашгарии»⁹⁸. В данном контексте речь идет о современных киргизском и уйгурском языках, но едва ли можно сомневаться и в более ранних связях языков киргизских и уйгурских племен, тем более что и древне-уйгурский и древнекиргизский языки входили в одну — уйгуро-тукюйскую подгруппу уйгурской группы восточной, или восточнохуннской, ветви тюркских языков⁹⁹.

Отражением этнических отношений киргизов с уйгурами служит и этноним уйгур, зарегистрированный в Южной Киргизии¹⁰⁰. В настоящее время группы, относящие себя по происхождению к подразделению уйгур, живут в Уч-Коргонском р-не, в селениях Кароол-Буйга, Авузтам-Пилал, Тегирмеч, Караганды, Керегеташ, Олагыш, Каракыштак, Пум. Раньше жили еще в сел. Шыпы (Шиббе) и в местности Лянгар. По показаниям большинства информаторов, уйгур — самостоятельное подразделение племени тейит (одно из племен, объединяемых названием «ичкилик»). По другим сведениям, уйгур — часть подразделения чал-тейит (или же часть подразделения сары-тейиг) того же племени. Относящие себя к группе уйгур старики Кенджебай Айте-миров и Райимберди Ормонов утверждают, что ранние предки этой группы пришли из Бухары (Бухара-и Шарып), а прямые предки уч-курганской группы уйгур переселились сюда из Каратегина, где и сейчас в местности Кош-Тегирмен проживает часть группы уйгур.

Судя по некоторым фактам, входившие в группу уйгур занимались и скотоводством, и земледелием. Так, в местности близ сел. Кароол имеется канал под названием Уйгур-арык. Рассказывают, что между группами булгачы-найман и уйгур были ожесточенные споры из-за пастбищ вокруг оз. Тегирмеч. Относящие себя по происхождению к группе уйгур отмечают свое близкое родство с племенем тейит: тейит менен уйгурдун урааны бир, т. е. у тех и других — один ураан¹⁰¹. Кенджебай Ай-темиров добавил, что группа уйгур имеет также общее происхождение (бир жаамы) с группами кыдырша, кан-ды, кесек и нойгут. Но имеется указание и на близкую родственную связь с двумя группами — буйга и тёёлёс. Примечательно еще, что существует распространенное выражение: ураан башы уйгур. Смысл этого выражения толкуется по-разному. По одной версии, когда люди разбрелись от голода, во главе пришедших из Каратегина на территорию Южной Киргизии родоплеменных подразделений была группа уйгур; по другой — группа уйгур когда-то была многочисленной и над кем-то господствовала. С исторической точки зрения, оба эти толкования вполне допустимы. Вряд ли можно сомневаться в том, что киргизская группа уйгур сохранила этноним, восходящий к древнему уйгурскому населению, как его сохраняло и одно из племен той части узбеков, которая имела родоплеменное деление. В записанных нами нескольких генеалогических преданиях среди 92 узбекских племен обязательно называлось племя уйгур.

Киргизское же племя кыпчак явно обнаруживает свою связь с племенами «алтайского» происхождения, Оно не может быть сопоставлено с аналогичными племенами среди узбеков и каракалпаков. В составе киргизского племени кыпчак (тогуз уруу кыпчак, т. е. девятиродовый кыпчак) называют следующие основные подразделения: тору айгыр, таз, коджомюшкюр, жартыбаш, шерден, кармыш, жаманан, омонок, алтыке. Называют еще группу сакоо-кыпчак. Среди подразделений этого племени, проживавших на юге Киргизии, не представлены некоторые группы, расселенные только на территории Синьцзян-Уйгурского авт. р-на КНР: кан-кыпчак, товур-кыпчак и др.

В то же время племенная группа кыпчак, принявшая участие в этногенезе узбекской народности (киргизы называют ее сарт-кыпчак), имела другую структуру. Ш.И.Иногамовым были зарегистрированы в Фергане у узбеков-кыпчаков следующие родовые подразделения: яшик, ульмас, бугач, джайдак, кугай, илятан, огин, кучджарак, кумушай, тикан, сары-кыпчак, тоз, кизил-муш, туртайлик и др.¹⁰² В списке «кипчакских родов», живших на территории современной Наманганской обл. Узбекистана, переданном мне в конце 1940-х годов В.Г. Мошковой, содержатся кроме некоторых перечисленных Ш. И. Иногамовым подразделений (кумышай, къғай, буғач, ульмас, яшик, яйдаг, илатан и ткан) и другие: пучукой, буғаз, курама, кулон, айбойра, чляль, чирик, итти кашка (?). Последнее подразделение, по указанию В. Г. Мошковой, включено ею в этот список только потому, что оно упомянуто в работе В. П. Наливкина в числе пяти колен ферганских кипчаков¹⁰³.

Таким образом, генеалогические структуры киргизского и узбекского племен кыпчак, если не считать подразделения таз у киргизов и тоз у узбеков, не совпадают. Вместе с тем обращает на себя внимание, что cpeди подразделений этого племени у киргизов и у казахов Среднего жуза есть общее — тору айгыр¹⁰⁴. Если учесть, что территории расселения киргизского и казахского племен кыпчак разделяет расстояние, исчисляемое многими сотнями километров, факт наличия у тех и других одноименного подразделения приобретает особый интерес. Этот факт можно рассматривать как прямое свидетели ство давних этногенетических связей этих двух племевд Предположение об этногенетической связи киргизского племени кыпчак с восточной, приалтайской, ветвью кыпчаков и об его движении на юг через Семиречье, высказанное мною в 1959 г., подтверждается также сведениями о расселении этого племени на территории Семиречья и Восточного Туркестана, содержащимися в рукописных сочинениях, повествующих о событиях XVI—XVIII вв.¹⁰⁵

Как показало исследование А. А. Валитовой, тюрко-язычным памятником, в котором впервые был назван этноним кыпчак, следует считать известное сочинение XI в., написанное Юсуфом Баласагунским (автор – уроженец г. Баласагуна, который, по мнению многих исследователей, был расположен в Чуйской долине)¹⁰⁶; А.А.Валитова отмечает и тот существенный факт, что сведения о кыпчаках, содержащиеся в «Диване» Махмуда Кашгарского (XI в.), относятся к племенам кыпчаков Семиречья и Восточного Туркестана¹⁰⁷.

По поводу отношения киргизского племени кыпчак к сарт-кыпчакам существуют различные толкования. Некоторые утверждают, что у них был общий предок — Кыпчак. Одна жена у него была киргизка, другая — сартянка. Потомки первой — кыргыз-кыпчаки, потомки второй — сарт-кыпчаки¹⁰⁸. Иные просто подчеркивают, что обе эти группы близки по происхождению¹⁰⁹. Но есть и показания, что никакой связи или близости между ними не было, о ней не слышали¹¹⁰.

Едва ли имеются основания сомневаться в том, что кыпчакский компонент играл определенную роль уже на том этапе этнической истории киргизской народности, который отразился в первом «пласте». Об этом самым убедительным образом свидетельствует история киргизского языка. Несмотря на наличие в составе западной, или западнохуннской, ветви тюрских языков самостоятельной кыпчакской группы, киргизский язык, вместе с южными диалектами алтайского языка, составляет киргизско-кыпчакскую группу, входящую в другую классификанионную категорию — восточную, или восточне-хуннскую ветвь¹¹¹. Такая классификация обусловлена тем, что и киргизский, и алтайский языки находились под влиянием кыпчакских языков. Можно поэтому допустить, что субстратом киргизского языка были языки древних тюркских племен, живших в I тысячелетии н. э. на Алтае и в соседних с ним областях¹¹².

Роль кыпчакского компонента хорошо прослеживается и по данным более позднего источника — рукописи «Маджму ат-таварих». В описываемых здесь событиях действуют сыновья Ак-Тимур кипчака, которых назвали Джети-Кашка (ср. выше — итти кашка), затем кошун (войско) Ульмас-Кулана (ср. выше подразделения сарт-кыпчаков ульмас и кулон). Наряду с ними в событиях участвуют кипчаки Каркары (сын Каркары — Якуб-бек, сын Якуб-бека — Манас). Эти последние жили в Кара-Кишлаке. Как отмечает В. А. Ромодин в связи с переводом извлечений из названной рукописи, Кара-Кишлак находился, очевидно, в районе современного города Мерке (Казахстан); на современных картах там же показана р. Каракыстак. По преданию, относящемуся примерно к середине XVIII в., к западу от гор, расположенных поблизости от Мерке, находился город Кара-кыштак, в котором жил калмыкский хан Контааджы¹¹³. Хотя в одном месте рукописи и отмечается, что кипчаки Джети-Кашка были того же происхождения, что и Каркара, но все же, очевидно, речь идет о разных группах кыпчаков, тем более что Каркара назван дедом Манаса — легендарного героя одноименного киргизского эпоса. Поскольку мы коснулись эпоса, следует сказать, что некоторые из произведений «малого» эпоса (поэмы «Эр-Тёштюк», «Курманбек», «Олджобай и Кишимджан») воссоздают картины жизни именно племени кыпчак. В эпосе «Манас» видную роль играет соратник Манаса кыпчакский хан Урбю.

Согласно некоторым киргизским преданиям, все племя кыпчак во главе с ханом Шырдаком прибыло из местности Кёк-Дёбё — Каркыра (см. выше — предводитель кыпчаков Каркара)¹¹⁴. Хана Шырдака считает своим предком подразделение кыпчакцев — коджомюш-кюр ¹¹⁵. Некоторые старики прямо указывают на то, что кыпчаки выделились из среды народа «ак-калпак» (как называют древние племена киргизов) в качестве господствующей группы, они считались аксакалами (бийлеп чыкты; от бийле — управлять, владеть, повелевать)¹¹⁶,что вначале всеми киргизами управляло племя кыпчак, а позднее — племя багыш¹¹⁷.

Замечу еще, что первый комплекс в составе киргизского орнамента, который С.В. Иванов считает основным, определяющим характер киргизского искусства, он условно называет кыпчакским «поскольку он встречается у целого ряда народов, в состав которых входят кыпчаки. Сложился он, видимо, в среде поздних кочевников, т.е. в IX—XII веках... Орнамент кочевников IX—XII веков обнаруживает черты сходства с современным орнаментом степняков и близок, в частности, к киргизскому и казахскому»¹¹⁸.

Все сказанное свидетельствует о том, что как этническая среда, так и язык восточной, приалтайской ветви кыпчаков, оказали определенное влияние на сложение киргизской народности, ее языка, фольклора, изобразительного искусства и других особенностей ее культуры.

Следующий «пласт» киргизских этнических групп, насколько об этом можно судить по их этнонимам и некоторым этнографическим данным, связан по своему происхождению с периодом, который можно датировать XII—XIV вв. Он характеризуется двумя крупными историческими событиями: киданьским и монгольским вторжениями на территорию местообитания ряда тюркоязычных племен, в том числе и вошедших несколько позднее в состав киргизской народности. В этот «пласт» входят как группы монгольского происхождения, так и некоторые другие. К ним можно отнести нойгут (вероятно, упоминаемое Рашид ад-Дином племя онгут), баргы (монгольское племя баргу, или баргут), коңурат (монг. хонкират), катагат (монг. хатакин), баарын (монг. баарин), найман, керейт меркит¹¹⁹. По-видимому, к ним же могут быть отнесены такие небольшие группы, как кодо-гочун (в составе племени муңгуш), кара кунас и ардай (обе в составе племени джору, ветвь адигине). Особняком стоит племя кытай, в котором можно видеть отдаленных потомков киданей (кара китаев), подвергшихся ассимиляции со стороны киргизов.

Племя кытай было расселено в долинах рек Таласа и Чаткала, но крупные группы этого племени жили в Прииссыккулье, в Чуйской долине, более мелкие — на Тянь-Шане. Их в недавнем прошлом окружающее население в шутку называло «кара кытай». В составе подразделения этого племени — кыйра имеется группа, носящая название кара кытай. Существует мнение, что киргизское племя кытай могло получить свое название от имени или прозвища родоначальника этого племени. С этим мнением трудно согласиться, поскольку племена с тем же названием (или с его фонетическим вариантом) были представлены в этническом составе узбеков, каракалпаков, казахов и башкир, т. е. восходят к общему этническому прототипу, каким, по всей вероятности, и были кидани.

В этот период не только вступает в полосу своего завершения процесс формирования основных киргизских племен, но и начинается сложение их в киргизскую народность.

Третий «пласт» относится к последнему этапу этнической истории киргизов, к периоду XV—XVIII вв., когда сложился современный этнический облик киргизской народности. Здесь видное место занимают, помимо еще не выясненных местных тюркоязычных групп (см. выше пример с племенем чогорок), группы казахско-ногайского происхождения. Среди них мы выделяем группы чекир-саяк (их потомки живут в основном в долинах Сусамыра, Джумгала и среднего течения р. Нарына), джетиген, некоторые группы из племени саруу (алакчын, колпоч) и племени сэры багыш, а также отдельные мелкие группы казахского происхождения, входящие ныне в состав населения Таласской долины.

По-видимому, в этот же период сформировались некоторые группы, которые мы рассматриваем как группы смешанного монгольско-тюркского происхождения, также вошедшие в состав киргизской народности. К ним принадлежат прежде всего моңолдор и черик. В них мы склонны видеть группы чагатаидских могулов, этнический состав которых, в той мере, в какой он нашел отражение в исторических источниках, получил освещение в ценной публикации В. П. Юдина.

Мне представляются весьма плодотворными мысли, высказанные В. П. Юдиным по поводу этнических связен киргизов с могулами Могулистана и Могулии¹²⁰, тем более что именно в эту эпоху происходит формирование самой киргизской народности. По мнению В. П. Юдина, эти связи можно расчленить на два этапа: I — период общности могулов и киргизов в составе союза племен Могулистана, объединявшегося этнонимом «могул» (до ХV в.); II — период обособления народностей и последующего поглощения могулов соседними народами (начиная с XV в.). В первый период будущие могульские и киргизские (и будущие казахские) племена на равных основаниях входили в состав формировавшейся могульской народности¹²¹. Процесс этот оказался незавершенным. Далее на политико-экономической основе произошло обособление и выделение группировок племен, одна из которых сохранила название «могул», вторая приобрела название «кыргыз», третья влилась в состав казахской народности.

Такое направление этнических процессов наиболее, близко к действительности, особенно если учесть два обстоятельства: 1) эти процессы хронологически совпадают с процессами формирования некоторых других соседних народностей (узбеков, казахов); 2) территория Могулистана включала в себя не только часть современной Киргизии, но и значительные пространства Восточного Притяньшанья, т. е. ту этническую территорию, на которой формировались будущие компоненты киргизской народности.

В. П. Юдин справедливо отмечает в составе киргизов «явно могульские и общие с могульскими элементы»: баарын, балыкчи, барак, дуулат, керейит, кушчу, монгол, монголдор, нойгут и др. Можно добавить сюда и племя баргы (если правильна приводимая В. П. Юдиным форма барки, встречающаяся иногда в источниках), а также племена мекрит (кир. меркит), булгачи¹²² (у киргизов булгачы-найман)¹²³ и чирик ¹²⁴.

На племени черик следует остановиться особо. В своих исследованиях К. И. Петров рассматривает улус Анга (Инга, Инка) тюри Бай Мурада Черика как киргизский улус. Такое утверждение основано на том, что в состав имени Анга-тюри входит слово «Черик», совпадающее с названием киргизского племени черик, а также на том факте, что, согласно «Маджму ат-тава-рих», генеалогия Анга-тюри в какой-то части совпадает с генеалогией правого крыла киргизов. Но эти аргументы неубедительны. Во-первых, как известно, черик — монгольское (заимствованное из индийских языков) слово, означающее «солдат, войско, поход»¹²⁵, т. е. имеет отношение к военным терминам. Это слово могло стать составной частью имени (а возможно и титула) Анга-тюри и безотносительно к названию племени черик. Во-вторых, при изучении генеалогических преданий, содержащихся в «Маджму ат-таварих», удалось установить, что в родословной Анга-тюри из 12 имен его предков (они названы предками монголов) только шесть (Ана-л-хакк, Лар-хан, Гуз-хан, Арсланг-бий, Кули-бий и Мары-бий) совпадают с именами легендарных предков, перечисляемыми в родословной правого крыла киргизов. В последней же цепочка имен предков родоначальника крыла Ак уула состоит из 19 имен. Это может свидетельствовать лишь о том, что имена некоторых предков правого крыла киргизов были позднее «присочинены» к родословной Анга-тюри не без участия киргизской феодальной знати, которая была в этом прямо заинтересована.

Весьма интересны следующие замечания в «Маджму ат-таварих» об улусе Анга-тюри¹²⁶: «Около Анга-тюри собрались монголы (когда против него выступил Тохта-мыш); «Ангара-тюря отправил в помощь Кара-ходже и Макасу 10 тысяч моголов»; «Анга-тюря отправил моголов и чериков на перекочевку». Вполне вероятно, что киргизы (в том числе и племя черик) входили в улус Анга-тюри, но он не был «киргизским».

Из этих данных следует, что в XVI в. племя черик в составе киргизов уже было представлено, хотя, возможно, и имело смешанный характер. В структуре правого крыла, как она вырисовывается из названного источника, племя черик не названо. Зато в других разделах рукописи встречается ряд имен, которые имеют прямое отношение к племени черик. Сыновьями военачальника Анга-тюри — Ахмеда Бек-Назара названы Ак-Чувак, Бай-Чувак, Диван-Черик, Мулла-Черик, Кара-Черик. В число основных подразделений в структуре племени черик, согласно нашим данным, входят: ак-чубак, бай-чубак. Отмечены и более мелкие группы: молдо-черик, дубан и кара-черик¹²⁷. Таким образом, между племенем черик XVI в. и группой современных киргизов, относящих себя по происхождению к племени черик, устанавливается прямая генетическая связь. Однако племя черик могло сложиться и ранее XVI в. Как этническое название этот термин известен уже очень давно. Он дешифрован из табгачской лексики: чэ-ли = t’siet (r) — liji (ri); черики упоминаются в «сакском» документе VIII в., где «ясно проступает их западная, может быть, восточнотуркестанская локализация, так как рядом с ними названы тохары»¹²⁸.

Значительный интерес вызывает сопоставление киргизского племени моңолдор с могулами, в частности с улусом Анга-тюри. В «Маджму ат-таварих» сыном Анга-тюри назван Мухаммед-бек, по прозвищу Кок-буга. Между тем, согласно некоторым вариантам генеалогических преданий современных киргизов, родоначальника племени моколдор (мужа Нааль — сестры Адигине и Тагая) знала Кёкё, а прозвищем его было Кёк-бука. Потомками Мухаммед-бека в рукописи XVI в. названы: Кувай (в четвертом поколении), Ку-Сюек (в восьмом поколении), Сейид-Гази (в девятом поколении), Кувай Буваке Дават-бий (в десятом поколении). Кроме того, называются еще Бай Могол и его потомки Чолок Тукиме и Кире. Все названные имена полностью совпадают (хотя и частично искажены в рукописи) с именами отдельных родоначальников и с названиями подразделений племени моңолдор, зафиксированными в современных генеалогических преданиях. В структуре этого племени мы наводим подразделения: кабай, куу ссёк, бай моцол, чолок туума, улу кыйра (и бала кыйра). Предком подразделения бёгёнёк называют Сейнтказы. Предком племени считают Баакы-бия¹²⁹.

Одним из могущественных могульских племен было племя чорас¹³⁰. К числу крупнейших подразделений киргизского племени черик-саяк принадлежало подразделение чоро. Оно также отличалось своей воинственностью. Из его среды в XVIII в. вышел военный предводитель Джамболот, видным деятелем того времени был и Бос тумак, который, согласно данным И. Г. Андреева, был старейшиной одноименной «волости». К подразделению чоро принадлежали и два военачальника первой половины XIX в. — Атантай и Тайлак, возглавившие борьбу всего племени чекир-саяк с иноземными захватчиками. Имеются все основания рассматривать подразделение чоро как потомков племени чорас периода общности могулов и киргизов (здесь, как и в других случаях, «с» могло быть аффиксом множественности).

К этому же «пласту» следует отнести и группы под названием «калмак», а также некоторые группы, называемые местным населением по имени их предка, но с замечанием, что он — калмыкского происхождения. И те и другие входили в состав различных киргизских родо-племенных подразделений¹³¹.

Наконец, сюда же могут быть включены группы (преимущественно небольшие), восходящие этнически к местному узбекскому, отчасти таджикскому, населению. Среди них сарттар, маңгыт, сарай, чертике, калча и некоторые другие.

Таким образом, в этническом составе киргизской народности выявляются несколько слагаемых различного происхождения. Главными из них можно признать центрально-азиатские (в основном тюркоязычные, отчасти и монголоязычные) и местные среднеазиатские (включая казахско-ногайские) компоненты.

Необходимо пояснить, что под центральноазиатскими компонентами мы понимаем не только племена, появившиеся на территории Тянь-Шаня в период монгольского завоевания Средней Азии либо вслед за ним, но и племена, жившие на этой территории или пришедшие сюда еще в домонгольское время, но так или иначе связанные по своему происхождению с Центральной Азией (к ним могут быть отнесены и выходцы с Саяно-Алтая, из Монголии, возможно даже из притибетских районов). В этом смысле и понятие «казахско-ногайские» компоненты (их можно также назвать кыпчакско-ногайскими) тоже имеет условный характер.

Заслуживает пристального внимания и вопрос о территории, в пределах которой происходило формирование некоторых этнических компонентов. Отмечу прежде всего, что среди народных преданий, относящихся к наиболее ранним этапам этнической истории, записанных как на Тянь-Шане, так и в Чуйской долине, имеются такие, в которых прежней родиной киргизов называется Алтай. Там киргизами правил Кыргыз-кан. Ряд киргизских этнонимов имеет прямую аналогию с этнонимами у южных алтайцев: кыпчак, найман (у алтайцев также — майман), меркит (у киргизов, как и у алтайцев, эту группу называют также мюркют или меркит-мюркют), тёёлёс или дёёлёс (у алтайцев — телес), мундуз (у алтайцев — мундус). Нужно отметить, что этнонимы тёёлёс и мундус представлены только у киргизов и алтайцев. Кроме того, среди алтайцев имеются этнонимы «кыргыз» и «бурут». У киргизов отмечен этноним керейит. Потомки средневековых кераитов и их ветви тункаитов, относившихся к кераитам алматов (албатов), представлены у южных алтайцев сеоками «тонгжоан» и «алмат», у северных — сеоком «тонг»¹³².

Чрезвычайно важным является совпадение названий не только самих этнических групп (алтайских сеоков и киргизских племен), но и наименований их подразделений. И у киргизов, и у алтайцев — имеются подразделения кара найман, кеке найман (у алтайцев — кёгёл найман); подразделению «кочкор мундус» у алтайцев соответствует подразделение коткор мундуз у киргизов; алтайскому подразделению «дьарык» (у алтай-кижи) — киргизское жарыке (в составе племени мундуз) и некоторые другие. Своим предком иссык-кульская группа киргизов-дёёлёсцев называет Чулум-Кашка, а в состава алтайцев имеется подразделение «чулум мундус»¹³³. Обращает на себя внимание тот факт, что почти все названные племенные и родовые группы киргизов локализуются в пределах Южной Киргизии либо полностью (например, найман), либо в подавляющем большинстве. Исключение составляет лишь племя тёёлёс (дёёлёс), представители которого в значительном количестве населяют как Янги-Наукатский р-н Ошской обл., так и ряд селений в Джеты-Огузском р-не (Прииссыккулье). Характерно, что небольшие киргизские группы меркит и керейит живут среди тёёлёсцев и считают себя теперь подразделениями племени тёёлёс.

К числу наиболее древних из названных этнонимов у киргизов и алтайцев могут быть отнесены кыпчак, тёёлёс и мундуз¹³⁴. На роли кыпчакского компонента в этнической истории киргизской народности мы уже останавливались¹³⁵. Заслуживает рассмотрения и вопрос о той группе киргизских этнонимов, которые прямо или косвенно, уверенно или предположительно могут быть сопоставлены с племенами, составлявшими одно из древнетюркских кочевых объединений, носившее название «теле». Племена, входившие в состав этого объединения, кочевали на обширных пространствах по северную сторону пустыни Гоби, между Большим Хинганом иа востоке и Восточным Тянь-Шанем на западе. Зона кочевий племен теле включала территории современной Монголии, Тувы и Алтая, как Русского, так и Монгольского» Этнический состав объединения теле был обстоятельно освещен Л. П. Потаповым в его работах, относящихся к этногенезу алтайцев¹³⁶, где он подробно рассматривал также мнения Ф. Хирта, Э. Шаванна, В. Томсена, Е. Пуллибланка, О. Притсака, Д. Позднеева, В. В. Бартольда, В. В. Радлова и других исследователей.

О причастности предков киргизов к конфедерации теле свидетельствует прежде всего сам киргизский этноним тёёлёс (дёёлёс), представляющий собой, как и южноалтайский этноним «телес», грамматическую форму тюркского множественного числа от теле¹³⁷. В ряде образованных от теле племенных названий у южных алтайцев находится и «телеут». Поскольку сеок, или род мундус, у алтайцев — один из наиболее древних и широко распространенных в составе телеутов¹³⁸, мы можем считать и киргизское племя мундуз генетически восходящим к племенам конфедерации теле.

Л. П. Потапов сопоставляет упоминаемый в монгольском источнике «Сокровенное сказание» этноним «тенлек» с самоназванием «телек», или «телег», значительной группы тувинцев, которое также восходит к древнему этнониму теле. Л.Амбис (L. Hambis), на которого ссылается Л. П. Потапов, допускает возможность рассматривать телек как диалектальную форму от этнонима, переданного в китайских источниках термином «толо» (Т’о — lо)¹³⁹. В киргизской этнонимике термин телек был представлен у племен чекир-саяк, баргы (ветвь адигине), саяк, солто¹⁴⁰.

К числу «поколений» теле среди других относились «пугу» (ср. киргизское племя бугу), «байси» (ср. байсу или байзу — один из родов, входивших в состав подразделения кырк уул киргизского племени саруу), «хойху», или «уйгур» (см. выше о киргизской группе уйгур), «апа», или «аба» (ср. абат, ават, авагат — одно из киргизских племен, входивших в состав ичкиликов). В связи с этим обращают на себя внимание два факта: округ Цзиньвэйшань западных пугу соответствовал цепи Тарбагатайских гор в северо-западной Джунгарии, а р. Пугу-чжень (Бугу-чин) — Верхнему Иртышу¹⁴¹.

Один из родов в составе подразделения тёмен тамга киргизского племени кытай носил название тёрдёш. Мы решаемся сопоставить этот этноним с тардуш древне-тюркских рунических надписей (термин, обозначавший западную половину, или западное крыло, древних тюрков). В кратковременном каганате племен теле, возглавленном племенем сеяньто, западная часть владений именовалась тадуш¹⁴².

Наконец, особый интерес представляет название одного из «поколений» теле паегу, или баегу (байырку). В 1954 г. мною были сделаны записи, имеющие отношение к этому названию. А. Чоробаев¹⁴³ сообщил: «Байгур и Уйгур — родные братья; от Уйгура происходят кашкарлык, от Байгура — тараанчи». Абдыке Кёкёев¹⁴⁴ слышал от стариков иной вариант: «Уйгуры — потомство Уйгура, кыргызы — потомство Байгыра» (уйгур — Уйгурдун тукуму, кыргыз — Байгырдын тукуму). Представляется крайне заманчивым сопоставить эпоним Байгур-Байгыр с этнонимом баегу (байырку)¹⁴⁵.

Несмотря на очевидную условность некоторых и; приведенных сопоставлений, представляется неоспоримой мысль об этногенетической связи отдельных киргизских племен с племенами древнетюркской конфедерации теле.

Древнее этническое родство предков алтайцев и киргизов подтверждается не только совпадениями этнонимов, но и многими этнографическими параллелями, относящимися к различным сторонам быта и мировоззм ния этих народов, не говоря уже о большой близост киргизского и алтайского, точнее, южноалтайского языков¹⁴⁶.

Хотя и в меньшей степени, но имеются общие этнонимы у киргизов и хакасов (кирг. желден, у хакасов чжельден; бугу; у хакасов — кыргыз), у киргизов и тувинцев (кирг. муңгуш, у тувинцев — монгуш; уйгур; тувинцев — кыргыз) ¹⁴⁷.

Следовательно, довольно значительное количество этнических связей прослеживается в направлении Саяно-Алтая, особенно Алтая. Параллели в этнических названиях не являются одинокими, они сопровождаются целым рядом явлений историко-культурного характера перекликающихся у народов Алтая с киргизами. Приведу здесь лишь один пример, относящийся к довольн устойчивым в этническом отношении обрядам и обычаям. Географ-альпинист В. И. Рацек обнаружил н Прииссыккульских сыртах целый ряд погребений, имевших надгробные сооружения, сделанные из дерева¹⁴⁸. Такие сооружения у современных киргизов Прииссыккулья и Тянь-Шаня не встречаются, они имеют совершенно другие формы. В 1954 г. географом А. В. Станишевским была передана Л. П. Потапову фотография целого киргизского кладбища, расположенного на территории северной части Синьцзян-Уйгурского авт. р-на КНР, на склонах хребта Бийик. Кладбище состоит из деревянных сооружений, близко напоминающих памятники, описанные В. И. Рацеком, а также алтайские надгробиые сооружения¹⁴⁹, что было отмечено Л. П. Потаповым. Это явление вряд ли можно считать случайным. В соответствующих главах настоящего исследования приведен материал, свидетельствующий о глубоких этногенетических связях киргизов с народами Саяно-Алтая. Они касаются и материальной культуры, и некоторых черт общественного строя, и ряда семейных обычаев и обрядов, и религиозного мировоззрения.
***
Следующая территория, представляющая интерес с точки зрения исторической и генеалогической связи с киргизскими племенами,— Восточный Тянь-Шань и Притяньшанье (мы имеем в виду главным образом территорию Джунгарии и Кашгарии), а также Прииртышье. В свое время А. Н. Бернштам обратил внимание на то, что в исторических документах (тибетские документы, опубликованные Ф.Томасом) содержатся упоминания о киргизских племенах в притибетских районах и на территории Восточного Туркестана, относящихся к VIII — началу IX в.¹⁵⁰ С.Е.Малов в своем исследовании о лобнорском языке пришел к выводу, что язык этот является прямым потомком разговорного языка древних киргизов¹⁵¹.

Этнографические данные также подтверждают наличие давних этнических связей с этой территорией. И не только этнографические параллели, относящиеся к материальной культуре, но н исторические предания, многочисленные показания о передвижениях киргизских племен на Центральный и Западный Тянь-Шань и в Припамирье с востока, топонимика, фольклор и другое свидетельствуют, что ареал распространения киргизских племен на указанной территории был в некоторые периоды значительно шире, чем в настоящее время. Они распространялись вплоть до местностей, примыкающих к Тибету и Кашмиру, были в близких сношениях с населением современной провинции Цинхай, заселяли горные районы, прилегающие к Хотану.

Этнографические записи и данные литературных источников во многом документируют названные связи. У киргизов существуют, например, имеющие очень древнюю традицию заговоры (бадик) от укусов змей, ядовитых насекомых и т. д. В одном из заговоров против злой силы, которую несут с собой змеи и вредные насекомые, говорится: «Кёкёноордун кёлюнё кёч! …какшаалдын чёлюнё кёч!» (Переселяйся на озеро Куку-Нор! …переселяйся в степь Какшаала). Откуда взялось названне Куку-Нор среди киргизов? Какое отношение к киргизам имеет этот отдаленный притибетский район? По показаниям некоторых информаторов, а также географа А. В. Станишевского, отдельные группы киргизов еще сравнительно недавно проникали вплоть до Тибета, И теперь в горах Куэнь-Луня, на сравнительно небольшом расстоянии от Тибета, расселены мелкие киргизские группы.

В этом плане привлекают к себе внимание группы полуоседлых горцев — так называемых «мачинцев», в свое время бегло описанных Н. М. Пржевальским¹⁵². По сообщениям отдельных информаторов, еще несколько сот лет тому назад киргизы жили в Хотанских горах, т.е. поблизости от тех мест, где обитают названные мачинцы..

На территории Тянь-Шаня, отчасти на территории современной Ошской обл., проживают представители племени басыз. По преданию, предком этой группы был. Аксуулук; своим предком часть племени ыундуз, локализующегося главным образом на территории Ошской обл., считает Аксуулук Баймундуза. Оба этих имени связаны с местностью Аксу в Восточном Туркестане. В Таласе среди племени кушчу и в Синьцзян-Уйгурском авт. р-не в составе одноименного племени кушчу имеются родовые подразделения под одним именем — кагасты. В Таласе в составе племени саруу и у кашгарскнх саруу имеется общее подразделение — бёлёк чал.

В сочинении «Си-юй-шуй-дао-цзы», посвященном гидрографии Восточного Туркестана, материалы для которого собирались, очевидно, не позднее XVII—XVIII вв., зарегистрирован ряд этнических групп, которые проживают и теперь как на этой же территории, так и в пределах Киргизской ССР. К ним относятся цзи-бу-ча-кэ (кыпчак), э-дэ-гэ-на (адигине), ху-ши-цы (кушчу), но-и-гу-тэ (нойгут), чун-бака-ши (чоң багыш)¹⁵³. В настоящее время нойгутцы в очень незначительном количестве отмечены только в пределах Таш-Кургана, но эти сведения требуют проверки. Компактной группой они живут на территории современного Баткенского р-на Ошской обл.

Боевым кличем (урааном) группы племен, объединяемых общим названием сол (левое крыло) в системе киргизских генеалогических преданий, является Каратал. Представители этой группы живут в довольно большом количестве и на территории Восточного Туркестана, где, согласно названному сочинению, имеется р. Ха-ла-та-лэ, или Каратал.

По ряду характерных признаков разводимые киргизами Памиро-Алая яки относятся не к монгольской, а к тибетской разновидности яка. Приведем свидетельство специалиста: «Расселение яка в Северной Киргизии, т.е. в горах Тянь-Шаня, несомненно, шло с юга на север. Это заставляет думать, что тянь-шаньский домашний як скорее всего происходит из Тибета, а не из Монголии, тем более что и южнее Киргизии, в Кашгарских горах и на Кокшаал-тау, живут киргизы, занимающиеся разведением этого животного. Такого же, вероятно, происхождения и яки, разводимые киргизами на Алае и на Памире... по морфологическим признакам алайские яки также ничем не отличаются от тянь-шаньских, а те и другие, в свою очередь, ближе к тибетскому яку, чем к монгольскому»¹⁵⁴. Возможно, что отдельные племена, обитавшие в районах, расположенных по соседству с Тибетом, имели тесные хозяйственные связи с племенами, принявшими участие в сложении киргизской народности; в таком случае и у последних получил развитие такой важный вид хозяйственной деятельности, характерной для высокогорных районов, как разведение яков.

Для решения вопроса о путях передвижения на Тянь-Шань этнических групп центральноазиатского происхождения, вошедших в состав киргизской народности, крайне важное значение имеет ряд показаний, свидетельствующих о распространении в прошлом киргизских кочевий далеко на восток, вплоть до р. Кунгеса и долины Джылдыза (Большие и Малые Юлдузы). Районы этих кочевий находятся почти на полпути от Алтая до Иссык-Куля.

Использование киргизами отдаленных пастбищ на Кунгесе и в Джылдызе в сравнительно не столь отдаленное время было, по-видимому, связано не только с высокими кормовыми качествами этих пастбищ, пользующихся широкой известностью. Определенную роль играло, вероятно, и наличие древних традиций, воспоминаний о некогда освоенной киргизами территории. Имеются сведения о том, что и сейчас среди калмыкского и казахского населения Кунгеса и Джылдыза имеются группы киргизского происхождения, оказавшиеся в культурно-бытовом отношении под влиянием окружающего населения. Некоторые информаторы, ссылаясь на рассказы своих отцов и дедов, утверждали, что до того, как киргизы поселились в ферганско-алайских горах, они пришли с Джылдыза.

В числе наиболее ранних предков киргизов называется Кылджыр¹⁵⁵. Река со сходным названием Калджыр течет по территории, примыкающей к Южному Алтаю. В Восточном Притяньшанье имеются и такие местности, названия которых связаны с именами легендарных предков киргизских племен (например, Урюмчю, Муңаты)¹⁵⁶ или называются по имени киргизским племен (Ават, Меркит, Актачи, Бостон-Терек, Орху и др.). Во многих из этих местностей киргизы ныне уже не живут. Не живут они и в других местностях, упоминаемых в некоторых киргизских преданиях и в героическом эпосе как древняя родина киргизов (Уч-Куштай, Джылдыз, Кюнёс, т.е. Кунгес, г.Манас и др.). Существенное значение имеет тот факт, что известная часть населения Синьцзян-Уйгурского авт. р-на, ныне ведущая оседлый образ жизни и говорящая на уйгурском языке, сохраняет воспоминание о своем киргизском происхождении. Из всех этих и других фактов следует, что киргизское население, о проживании которого в Восточном Притяньшанье уже в XVI в. упоминалось выше, является далеко не поздним компонентом в составе населения этого края, что часть тех племен, потомки которых составили позднее ряд родоплеменных групп среди киргизов, формировалась в пределах именно этой территории.

Приведенные данные позволяют считать, что крупная роль в формировании киргизской народности принадлежала центральноазиатскому элементу. Это отразилось не только в этнонимике, но и в самоназвании народности. Это же положение подтверждается и рядом показаний историко-культурного характера. Анализ этих данных и всего хода исторического развития в районах Центральной Азии, соприкасающихся с территорией современной Киргизии, заставляет признать, что этническим ядром киргизской народности не стали древнекыргызские племена Енисея, ходя их потомки, по-видимому, принимали участие в этногенезе киргизов. Этим ядром могли стать прежде всего тюркоязычные племена южной окраины «кыргыз». Оно было, очевидно, сохранено этими племенами в качестве названия для нового этнического и социально-политического объединения — образованной ими народности, приобрело постепенно этническое значение и стало самоназванием этой народности.

Этнической средой, в которой формировались будущие киргизские племена, были главным образом алтайские тюрки, отчасти карлуки, уйгуры, а также другие тюркоязычные племена, историческая жизнь которых протекала на близко примыкающих к территории современной Киргизии пространствах Центральной Азии. Для уяснения общего хода исторического развития в этом регионе и сопутствующих ему этнических процессов существенное значение имеют вышедшие в 1960-х годах общие работы по истории древних тюрков и по социально-политической и этнической истории как отдельных районов самой Центральной Азии, так и прилегающих к ней областей, в том числе и Средней Азии и Казахстана¹⁵⁷. Не вдаваясь в оценку и рассмотрение этих исследований и публикаций, необходимо указать на работу, основное положение которой находится в резком противоречии с установившимися в науке взглядами. Автор ее К. И. Петров утверждает, что «начало трудовой деятельности и развития хозяйства предков тюркоязычных народов на первых этапах происходило не в Центральной Азии, а в регионе, близком к Передней Азии, где они составляли единый этнос вместе с индоевропейскими и другими народами и откуда они распространились со временем по Азии»¹⁵⁸. Основывая свою новую гипотезу на данных языка, К. И. Петров совершенно игнорировал результаты археологических и исторических исследований.

Формирование таких киргизских племен, как тёёлёс, мундуз, кыпчак, каңды (канглы), кушчу, буту, азык, вероятно, и чоң багыш, сары багыш, кара багыш и некоторых других, было связано в первую очередь с территорией Южного Алтая, Прииртышья и Восточного Притяньшанья. Это подтверждается и некоторыми поздними историческими источниками. Так, в сочинении «Тазкира-и-ходжаган»¹⁵⁹ отмечается, что на территории Восточного Туркестана еще в середине XVI в. жило племя кушчу, а до середины XVIII в. на р. Или летовало племя кыпчак, перешедшее затем в Хотан. Кстати, под именем сары калпак (в сочинении — сарыг-калфак) и сейчас известны небольшие группы в составе племен бугу, сары багыш, солто и чекир-саяк. В сочинении названо еще племя мунки. Среди киргизов Чуйской долины отмечены очень мелкие группы под названием мёңкё.

Сказанное выше позволяет поставить вопрос о составе «этнического ядра» киргизской народности. Поскольку киргизы сохранили довольно отчетливые воспоминания о важнейших этнических компонентах, образовавших эту народность, трудно предположить, что из памяти народа начисто исчезли воспоминания о каких-то значительных группах предков киргизов. Это дает возможность довольно уверенно отслоить те этнический слагаемые, которые связаны по своему происхождения с конкретными тюрко-монгольскими племенами, в особенности с теми из них, которые выступают на исторя ческую арену в период средневековья. Пользуясь методом исключения, можно подойти к выявлению важным составных элементов искомого этнического ядра. К этому искомому ядру могут быть (с известной долей условности) отнесены прежде всего, те из киргизских племен, происхождение которых до сих пор еще не удалось; увязать с какими-либо другими тюркоязычными или иными племенами. Кроме племени саяк (чоң саяк) сюда войдут сары багыш, кара багыш, багыш, солто, джору, джедигер и некоторые другие, т. е. весьма крупная часть племен так называемого правого крыла.

Что касается таких племен правого крыла, как моңолдор, черик, чекир-саяк и др., а также значительной части левого крыла и племенного объединения ичкилик, то большинство этих племен этногенетически вполне увязывается с тюрко-монгольскими и другими племенами, появившимися или сформировавшимися на территории Средней Азии примерно в X—XV вв. Однако в этом направлении требуются дальнейшие изыскания. Совершенно очевидно, что и часть второй группы племен также могла тесно примыкать к собственно этническому ядру киргизской народности и слиться с ним, несмотря на то, что ряд тюрко-монгольских племен в той или иной мере послужил этническим компонентом других народностей (узбеков, казахов, каракалпаков, башкир, алтайцев и др.) Нельзя признать случайностью, что, например, во всех вариантах преданий о 92 узбекских племенах представлены в том или ином числе названия, общие с киргизскими этнонимами, а часто фигурирует и этноним «кыргыз». Так, в одной из родословных среди 92 племен были названы: катаган, сарай, коңурат, найман, кыпчак, кытай, кушчу, арлай (кирг. ардай), маңгыт, меркит, кыргыз, мундуз, тубай, уйгур¹⁶⁰. В другой родословной находим: коңурат, маңгыт, катаган, маңгул (кирг. моцол), уйгур, манап, джапалак, бостон¹⁶¹. В записи Ч. Валиханова «Предки узбеков» также перечислены аналогичные киргизским этнонимы: сарай, кунграт, найман, хтай, канглы, джилджут (кирг, чилжубут), кераит, мангыт, меркит, кыргыз, тубай, уйгур, бахрин¹⁶².

Известно, что в состав башкирских племен входило и племя кыргыз. Как сообщает С. И. Руденко¹⁶³, по преданию, киргизы еще в домонгольское время составляли один из двенадцати основных родов башкир и жили в верховьях р. Ика и по Дёме. По сведениям Р. Г. Кузеева, в XVIII в. племя кыргыз вместе с племенами гирей, канглы и другими занимало долину р. Белой с ее правыми и левыми притоками¹⁶⁴. В таблице родоплеменного состава башкир киргизы (кыргыз) представлены в качестве одного из подразделений рода кесе-табын племени табын, подразделения рода шайтан-кудей племени кудей, подразделений родов илекей-мин и кубоу племени мин и в качестве самостоятельного племени кыргыз среди нижне-бельских племен западных башкир, с родами танкей и кадыкей¹⁶⁵. Кроме того, общие с киргизами этнонимы имеются и в названиях племен (кыпсак, катай, канлы), и в родовых названиях (аю, мунаш, барын-табын, кошсы, балыксы, миркит-мин и др.)¹⁶⁶. В своей публикации башкирских шежере Р. Г. Кузеев сообщил, что в 1913 г. бугульминский учитель Ахмед-гали Халимов опубликовал в журнале «Щуро» (Оренбург, № 10) краткое содержание шежере западнобашкирского племени киргиз. «Шежере племени Киргиз, — пишет Р.Г.Кузеев,— несмотря на то, что оно дано в кратком переложении, содержит ценные данные о происхождении этой группы башкир»¹⁶⁷.

Поскольку это шежере в названную публикацию не вошло, я обратился к Р.Г.Кузееву с просьбой ознакомить меня с его содержанием и получил от него текст и русский перевод шежере (пользуюсь случаем выразить Р. Г. Кузееву свою искреннюю признательность). Мне представляется, что этот источник заслуживает внимания, поэтому я привожу его полный перевод, сделанный Р. Г. Кузеевым.