Сергей Реутов Загадка параллельных миров. Скрытая реальность рядом

Тайны духа

В конце XIX века, когда весь мир увлекался спиритизмом и «психическими явлениями», ученые старались тщательно документировать все подобные эксперименты. Однако некоторые их результаты были настолько странными, что за неимением разумного объяснения были быстро забыты.

Немецкий ученый Эдуард фон Гартманн в своей книге «Спиритизм» привел рассказ знакомого капитана судна. Однажды его боцман по имени Брюс зашел в капитанскую каюту и «остановился в ужасе и удивлении». За столом высвечивался контур совершенно незнакомого человека, который что-то писал! «Несмотря на свою медвежью силу и отвагу, Брюс чуть не лишился сознания, отступил к лестнице и в один прыжок очутился на палубе», — пересказал случившееся Гартманн.

Боцман прибежал к капитану и заявил, что в каюте не иначе как призрак. Когда сам капитан спустился вниз, там уже никого не было. Но… на грифельной доске остались слова, написанные твердым почерком: «Правь на С-3. 1/4 3». «В прекрасном почерке на доске не было ничего похожего на каракули боцмана, — поведал капитан — Признаюсь, я был в затруднении. Я повернул доску и велел Брюсу написать те же слова. Уже по направлению его букв я тотчас увидел, что оба почерка не имели между собой ничего общего. Ту же пробу я проделал со вторым боцманом, провиантмейстером и рулевым — теми из 18 моряков, кто умел писать. Ничей почерк не был похож на буквы таинственной надписи». Подозревая, что на борту «заяц», капитан приказал обыскать судно. Напрасно…

Уступив настойчивой просьбе команды, узнавшей о сделанной призраком надписи, капитан повернул на указанный курс. Вскоре на горизонте показался айсберг. А рядом с ним боролись за жизнь двое людей, очевидно, потерпевшие кораблекрушение, — мужчина и ребенок.

Когда спасенных доставили на борт, Брюс побледнел и показал на потерявшего сознание мужчину: «Вот он! Это тот человек, которого я видел внизу!»

«Я собрался ответить, как вдруг заметил огненный шар, который принял за падучую звезду, — рассказал капитан. — Шар упал в воду недалеко от корабля с шипением раскаленного ядра. В ту же минуту небо, казалось, разверзлось с ужаснейшим треском! Корабль наш дрогнул, точно ударился о скалу. Дождь, град, гром и молния — все обрушилось сразу, и черные пенящиеся волны океана начали вздыматься к небу. Буря разразилась над кораблем, но, несмотря на сопротивление волн, он шел к С-3. Это нас спасло. Нас словно подхватила какая-то непреодолимая сила.

Когда ветер улегся, — продолжал капитан, — я отправился к спасенным. Мужчина был совершенно без сил. Зубы его стучали. К общему отощанию присоединились подозрительные признаки цинги. На деснах при малейшем прикосновении показывалась кровь, ноги опухли. Корабельный повар давал ему маленькими глотками укрепляющий напиток. Приходя в сознание, человек этот спрашивал: „Ребенок, где ребенок?” Мальчик сидел на скамье и жадно пил чай с ромом…

Спустя несколько дней, когда потерявшиеся немного восстановили силы, произошло нечто, подтвердившее появление загадочной надписи. Желая записать имя спасенных нами, я спросил у мужчины его фамилию. Это было шведское имя с горловыми звуками и с удвоенными согласными, поэтому я попросил его самого вписать фамилию — свою и ребенка. Он быстро написал: „Юлий Феннингер и Карл Шнорр”.

Неслыханная вещь! Почерк этого человека поразительно напоминал надпись на грифельной доске. Из любопытства я просил Юлия Феннингера написать карандашом знаменательную фразу, наделавшую столько волнения на корабле. С необыкновенной точностью черты его надписи согласовались с чертами фразы, написанной на доске. Я уничтожил обе надписи и предпочел не говорить ничего ни Брюсу, ни Феннингеру».

Комментарий Гартманна к этой истории крайне любопытен: «Если не допускать, что писание совершено было рукой самих наблюдателей, то остается только принять, что наблюдатели были одарены способностью производить письмо на расстоянии (с помощью телекинеза) и что они довели до своего сознания те представления, которые были переданы телепатически издалека их сознанию или — что все равно — явились результатом их ясновидения, причем, производя письмо на расстоянии, наблюдатели имели в то же время и видение пишущего лица».

Вскоре очень похожая история произошла в России. Священник Булгаковский записал ее со слов семьи N.

«Семейство господина N проводило лето в Павловске, близ Петербурга, — писал святой отец. — Оно состояло, кроме самого N, из его жены, дочери Веры и сына, только что выпущенного в мичманы. Брат и сестра с малых лет жили в полном согласии; их взаимная любовь граничила с обожанием.

И вот мичман N отправился в плавание. Шло время; начались дожди и грозы. Один день был особенно ненастным. С утра шел дождь, ветер качал деревья… Вера с самого утра была очень нервная и капризничала так, что никто ее не мог успокоить. Все время она беспокоилась о брате: где он, что с ним? К вечеру она совсем расхворалась. Ее уговорили пораньше лечь спать; часам к десяти в доме все успокоилось.

Буря бушевала по-прежнему. Вдруг раздается страшный, почти нечеловеческий крик в комнате барышни. Все бросились туда и нашли Веру в истерическом припадке. Долго она билась и не могла прийти в сознание; наконец кое-как удалось ее успокоить. Когда стали ее спрашивать, что с нею, она ответила, что видела страшный сон.

Вера увидела во сне своего брата среди бушующего моря; он лежал на камне, а голова его была в крови! На следующий день отец получил телеграмму: „Жив, здоров. Спасибо Верочке. Приеду на следующий день. Ваш сын”.

Молодой мичман приехал с забинтованной головой и рассказал крайне удивительную историю. Оказалось, что ночью его судно налетело на камень. Удар был настолько силен, что все попадали на палубу, а сам он вылетел за борт. Течением мичмана отнесло далеко от корабля, который вскоре исчез во мгле.

Вдруг он увидел какое-то туманное, светлое пятно, которое понемногу стало принимать форму человеческой фигуры. В этом видении он узнал свою сестру Веру! Она улыбалась ему и протягивала руку, как бы куда-то указывая. Он последовал за ней. Сколько он плыл таким образом и куда — неизвестно. Вдруг он почувствовал страшную боль в голове и потерял сознание. На другой день его нашли рыбаки лежащим на отмели с разбитой головой, в глубоком обмороке. Они и привели его в чувство».

Как в том, так и в другом случае все действующие лица остались живы. Остается только предположить, что в каких-то стрессовых ситуациях человек способен раздвоиться, выделить своего эфирного двойника и послать его в нужное место. А шаманы и колдуны, похоже, умеют выделять его по своей воле!

Справедливость для призрака

Миссис Роза Саттон из Портленда (США) 11 октября 1907 года получила письмо от сына. Джеймс, лейтенант ВМФ США, находился в Военно-морской академии в Анаполисе. Хотя содержание письма Джеймса Саттона не давало никакого повода к беспокойству, его мать внезапно охватило страшное чувство горя и страха. Она была уверена, что сыну грозит какая-то опасность.

Миссис Саттон успокоили родственники и ее врач. Но на следующий день пришло еще одно письмо, подтверждающее ее странное предчувствие. Лейтенант Джеймс Саттон, говорилось в письме, был вовлечен в пьяную драку с друзьями на вечеринке, где все не в меру разошлись. Захваченный порывом, он вернулся в свою комнату, достал пистолет и, когда его попытались арестовать, выстрелил в себя. Его смерть была официально признана не несчастным случаем, а самоубийством.

Но страшная новость не была единственным испытанием для Розы Саттон в тот день. Только она начала осознавать, что ее сына больше нет в живых, как увидела его призрак, фигуру в длинном армейском плаще, появившуюся в углу комнаты. «В тот момент, — записала миссис Саттон позже, — юный Джимми стоял передо мной, и я слышала абсолютно отчетливо: „Мама, я не убивал себя… Я так же невинен, каким был в пять лет”». Видение исчезло, не сказав больше ни слова.

Миссис Саттон потеряла сознание, и, когда очнулась, перед ее глазами появилась четкая картина, отражающая события, которые унесли жизнь ее сына. Она осознала, что на него напала группа мужчин, которые били его прикладом ружья по голове, пиная ногами в ребра и лицо. Один из них затем вытащил свой собственный пистолет и выстрелил. Теперь сознанием обезумевшей от горя матери владела только одна мысль: снять с имени ее мертвого мальчика клеймо бесчестия.

Мистер Саттон не поверил супруге, он полагал, что галлюцинации явились следствием сильного шока. Но когда в течение нескольких недель Роза Саттон настойчиво заявляла, что к ней продолжают приходить видения, в которых мертвый Джеймс описывает со всеми подробностями людей, напавших на него, ее муж изменил свое мнение. Он окончательно убедился в реальности всех этих призраков, когда его младшая дочь Дейзи рассказала сон, в котором брат показывает ей фотографию мужчины по имени Уттели, который, как он сказал, являлся зачинщиком банды убийц.

Некоторое время спустя, когда семья получила фотографию Джеймса Саттона в компании друзей-офицеров, Дейзи нашла на ней того самого мужчину. Выяснилось, что этот человек — действительно лейтенант Уттели, офицер, имя которого было названо ей во сне.

Итак, возбужденные настойчивыми явлениями призрака сына, Саттоны настояли на том, чтобы дело было пересмотрено. Это был длительный и сложный процесс, но в конце концов в 1909 году, когда тело Джеймса Саттона было эксгумировано и исследовано военными патологоанатомами США, было доказано, что молодому офицеру было нанесено несколько ударов в лицо и грудную клетку именно таким образом, как описывал призрак.

Это потрясающее заключение противоречило результатам предыдущих проверок медиков ВМФ, которые представили данные о смерти лейтенанта Саттона военному следствию, и ставило под сомнение вердикт суда о самоубийстве.

Но всего этого было недостаточно, чтобы обвинить в убийстве людей, на которых указал призрак офицера. Таким образом, бестелесный дух добился пересмотра своего дела, а семья Саттонов вынуждена была удовлетвориться тем, что честное имя сына восстановлено. Что касается самого Джеймса Саттона, то, кажется, и он был удовлетворен, так как его призрак никогда больше не появлялся.

Привидения, возвращающиеся, чтобы отомстить за свою смерть, кажутся скорее выдумкой писателей, чем реальным фактом. Каким бы удивительным это ни показалось большинству людей, но духи способствовали полиции в раскрытии многих тяжких преступлений, а иногда помогали выследить и убийцу. Примером того может служить известное дело, поступившее в 1979 году на рассмотрение в суд Эванстона (Иллинойс, США). В суде слушалось дело о зверском убийстве филиппинки Терезиты Баса, работавшей служанкой, которая была зарезана в своем доме два года назад. Казалось, что шансов раскрыть преступление практически нет. Доводы следователей были не слишком убедительны, а традиционные судебные методы не помогли в установлении личности убийцы. Единственное, что было ясно, это мотив преступления: кража, так как исчезли дорогие украшения Терезиты.

И вот спустя много месяцев после убийства полицейское расследование приняло неожиданный драматический поворот. Реми Чура, логопед, близкая подруга покойной, увлекающаяся спиритизмом, начала видеть по ночам один и тот же сон. Смутная фигура Терезиты являлась ей в ночных видениях и просила отомстить за ее смерть. Служанка назвала имя убийцы — Алан Шауэри, мелкий воришка, который назвался в тот роковой день телевизионным мастером.

По словам ночного призрака Терезиты, Шауэри отдал украденные у нее ценности своей подружке, имя которой также было названо. Прежде чем исчезнуть, Терезита каждый раз умоляла старую подругу пойти в полицию с этой информацией.

Какое-то время Реми Чура ничего не предпринимала, уверенная, что ее рассказу никто не поверит. Наконец она решилась. Хотя следователи, занимающиеся делом об убийстве, нашли рассказ Чуры фантастическим, Алан Шауэри действительно существовал и был известен им как опасный рецидивист. Они вызвали его на допрос. Шауэри принялся отрицать вину, но его поведение возбудило подозрение полицейских, и они решили провести обыск на квартире его подруги. В ходе обыска были найдены залежи краденых вещей, в том числе и кольцо, которое являлось фамильной ценностью Терезиты Баса. Под давлением улик Шауэри сломался и признался в убийстве, хотя позже изменил свои показания и снова заявил, что невиновен, последовав совету адвоката, который был убежден, что показания призрака суд не примет во внимание.

Это слушание вошло в историю судебной практики. Защитники Шауэри настаивали на том, что показания бестелесного духа нельзя принимать всерьез. Председательствующий на суде Френк Барберо имел другое мнение. Испуганный рассказами о призраке своей жертвы, Алан Шауэри в конце концов признал себя виновным и был приговорен к 14 годам заключения.

Призрачные битвы

Задолго до нашего столетия по всей Великобритании гуляли слухи об армиях привидений, являвшихся, чтобы разыграть те или иные эпизоды старинных войн.

Из них самое знаменитое видение повторялось несколько раз. Небесные сражения, повторяющие битву на Эджхилл, развернувшуюся 23 октября 1642 года на равнине близ Кинтона в Уорвикшире, видели столько свидетелей, что рассказы о них дошли до короля. Были отправлены доверенные воины, чтобы проверить, что там творится. Королевские офицеры лично поприсутствовали при странном зрелище и даже опознали многих друзей, которых они потеряли в этом самом сражении.

Ареной для призраков становились и менее прославленные поля битв, обозначившие ключевые места в кровавой британской истории. Сюда входят Седжмур в Сомерсете, Каллоден на Шотландском нагорье и Нэйсон в Нортэмптоншире.

И в XVIII, и в XIX веке продолжали поступать сообщения об армиях, занятых старыми распрями. Среди подобных зрелищ, виденных наиболее часто и множеством свидетелей, можно упомянуть огромную армию, регулярно марширующую у Инверари в Шотландии; кавалерийскую часть в сопровождении повозок и пехоты, предпринимавшую несколько раз походы на Саутер-Фелл, и флотилию длинных ладей викингов, которые не единожды атаковали и жутким образом убивали группу не менее призрачных монахов, стоявших на берегу острова Иона. Точная дата последнего события не может быть определена, но, вероятнее всего, оно походит на события конца X столетия.

Хотя вера в существование призраков была гораздо сильнее в прошлые века, мы все же не должны позволять нашим современным предубеждениям по отношению ко всему сказанному предками отрицать возможность того, что эти фантастические события на самом деле происходили, и происходили именно так, как отражают их записи современников. Ибо подобные сообщения продолжают появляться и в наше время.

Миссис Элизабет Смит на пути домой в Летхэм, Тайсайд, ранним утром едва не попала в аварию, когда ее машину занесло на покрывшейся льдом дороге и отбросило в кювет.

Вынужденная оставить автомобиль и прошагать оставшиеся до дома восемь миль, миссис Смит совершенно остолбенела, увидев, как прямо на нее движется группа людей с зажженными факелами. Привидения не обращали на женщину никакого внимания и напряженно искали что-то на земле.

Миссис Смит продолжала наблюдать и скоро увидела, как они переворачивают и осматривают тела погибших. По ее оценке, весь призрачный спектакль продлился минут двенадцать, и все это время она ясно ощущала присутствие людей. Впоследствии, пересказывая исследователям увиденное, она описала одежду, бывшую на факельщиках, как англосаксонскую или более древнюю. И историки по ее рассказу установили, что на самом деле она встретилась с пиктскими воинами. По их предположениям, сцена, наблюдателем которой она была, представляла собой ночь после битвы при Начансмире, состоявшейся в 685 году.

Видение миссис Смит случилось ранней зимой 1951 года. Но не она одна внезапно и необъяснимо стала свидетелем событий жестокого прошлого. Места, которые, как представляется, наиболее часто удостаивались таких происшествий, включают Эфхэм-хилл близ Льюиса в Восточном Суссексе, где грандиозное сражение происходило 700 лет назад; Марстон-Мур в Северном Йоркшире, где повторялись сцены еще одной битвы Гражданской войны; Оттерберн в Нортумберленде, где сражались в 1388 году.

Но, вероятно, наиболее примечателен другой случай. Две важные черты отличают его от остальных. Во-первых, вместо древнего события, имевшего место сотни или тысячи лет назад, в данном случае мы встречаемся с отражением сцены, происшедшей всего десятилетием раньше. Во-вторых, что гораздо более интересно, видно при этом ничего не было: свидетелям представлялись лишь звуки битвы.

Ранним утром 19 августа 1942 года большие силы союзников, состоящие в основном из канадских и британских частей, атаковали удерживаемый немцами порт Дьепп в Нормандии. Никто не считал, что этот штурм решал задачи большого стратегического значения, нет, весь рейд был спланирован как репетиция для вторжения в Европу, которое произошло через два года. Конечно, союзники узнали довольно много полезного из атаки на Дьепп, однако за это знание они заплатили слишком высокую цену. Из шести тысяч человек, принимавших участие в рейде, почти четыре тысячи были убиты или ранены в жесточайшем сражении, которое длилось четыре с половиной часа.

Через девять лет две англичанки, приехавшие на каникулы в Пюи, деревню на побережье неподалеку от города Дьеппа, проснулись посреди ночи от звуков, которые ни с чем не спутать, — артиллерийской стрельбы. Примерно в четыре утра обе женщины явственно расслышали крики боли, а на их фоне — грохот пролетающих самолетов и разрывы бомб.

Этот феномен продлился, по их ощущениям, пятьдесят минут. Затем наступило короткое затишье, после которого ужасный концерт возобновился: падали бомбы, слышался грохот взрывов — и все как бы при усилившейся громкости.

Женщины не могли заснуть и прислушивались к звукам, которые, как они с уверенностью определяли, слышались с побережья, от порта.

Галлюцинация продолжалась без перерыва почти до шести, а затем все военные шумы смолкли и их место занял спокойный плеск волн, разбивающихся о берег неподалеку от их отеля.

А утром 5 августа 1951 года женщины были обескуражены, обнаружив, что ни прочие постояльцы отеля, ни французы-служители не слышали ночью ничего необычного. Однако в предыдущие годы некоторые обитатели деревни летними ночами сообщали о схожих шумах.

Вернувшись в Британию, дамы отослали подробный отчет в Общество психических исследований, базировавшееся в Лондоне. При этом они понятия не имели о том, какие сражения проходили когда-то в этом месте. После просмотра документации Британского военного архива по операции захвата Дьеппа исследователи общества заметили, что время, когда начинался странный грохот, — около четырех утра, по словам англичанок, — весьма точно соответствует первому обмену залпами между штурмовыми судами союзников и немецкими кораблями, патрулировавшими побережье 19 августа 1942 года. Более того, резкое повышение громкости около пяти утра 4 августа 1951 года, похоже, обозначало начало обстрела Дьеппа с самолетов и конкретно — первый налет бомбардировщиков, вываливающих свой груз на оборонительные рубежи немцев. Хотя женщинам было бы совсем нетрудно прочесть отчеты об этом штурме заранее и таким образом сочинить всю историю, исследователи общества были удовлетворены их искренними словами о незнании недавней военной истории и, полагая, что слышали правду, оценили весь рассказ как свидетельство подлинного психического переживания.

Скептики, как всегда, предложили другое решение. Для тех, кому идея сражений призраков казалась абсурдной и надуманной, было вполне ясно, что женщины на самом деле слышали не что иное, как немного странную комбинацию естественных звуков. Шум волн, разбивающихся о галечный берег, настоящий самолет, летевший маршрутом Лондон — Париж, и экскаватор, работающий в это время в Дьеппской гавани, были предложены ими в качестве участников звуковой галлюцинации. Однако сами женщины отрицали, что могли обмануться любым из этих звуков или их комбинацией.

Возвратимся к самому явлению. Сложно составить точное суждение «за» или «против» теории призрачных битв. Мы не знаем, как события могут удерживаться во времени и пространстве и разыгрываться вновь в будущем перед глазами или ушами некоторых людей, достаточно чувствительных для того, чтобы их уловить. Немаловажно отметить, что эти женщины ранее не проявляли никакого интереса к сверхъестественному и никогда прежде не имели никаких подобных психических переживаний.

Таким образом, они были идеальными свидетелями. Не исключено, что они просто были введены в заблуждение услышанным. Однако мы можем доказать с уверенностью, что не так уж легко свести все перечисленные случаи призрачных битв к просто зрительным или слуховым галлюцинациям. Если мы вообще способны доверять свидетельствам живых людей.