«слово о полку игореве» в свете подлинного историзма

2.3. Варяги-русь и кочевники

Целый ряд исторических источников свидетельствует о кочевом, бродячем образе жизни варягов-русь. «Русы совершают набеги на славян. Подъезжают к ним на кораблях, выходят на берег и полонят народ, который потом продают», «пашен Русь не имеет, питается лишь тем, что добывает в земле славян», «они не имеют ни недвижимого имущества, ни городов [или селений]», «на коне смелости не проявляют, но храбры в пешем бою. Все свои набеги совершают на кораблях. Носят широкие шаровары и постоянно носят мечи, ибо никому не доверяют — коварство между ними дело обыкновенное», писали Джехейми, Ибн Рустэ и Гардизи. А вот как этих кочевников характеризует митрополит Фотий: «Этот скифский… народ далеко от нас живущий, варварский, кочевой, гордый оружием, не имеющий внутренней стражи, не укоризненный, без военного искусства...» (курсив наш) [Успенский, 1864, с. 18, 19]. Считать этих разбойников народом у Фотия не было серьёзных оснований. Появление бродячих варяжских дружин стало подлинной трагедией для народов, обитавших на пути из варяг в греки. Множество славянских городов и огромные массы населения стали жертвами этих грабителей и работорговцев. Не менее катастрофическими могли быть последствия освоения пиратами пути из варяг в хазары. Жертвами пиратских набегов на этом пути становились не только многочисленные народы, обитавшие вдоль Волги, Оки, Камы. Весь бассейн Каспийского моря мог оказаться под контролем пиратов. Эффективное противодействие экспансии этих дикарей оказала Хазария. Вот, что писал ещё в IX веке хазарский царь Иосиф: «Я сам живу у входа в реку и не пускаю Русов, прибывающих на кораблях, проникать к ним (мусульманам. — В. В.). Точно так же я не пускаю всех врагов их, приходящих сухопутным путём, проникать в их страну. Я веду с ними упорную войну. Если бы я их оставил (в покое), они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада» [Коковцев, 1932, с. 83—84].

Долгое время руководству Хазарии удавалось держать русов под контролем. Потомкам пиратов было крайне важно замолчать тот факт, что, конь, которого приказал блюсти князь Олег, был хазарским ханом. Забыв про своё обещание не ездить на хана и не садиться на его место, князь Олег жестоко поплатился. По всей видимости, он потерпел поражения в ходе наступления на ханского чэрби (военачальника). Вот как повествует «Отрывок из письма неизвестного хазарского еврея X века» о победе хазар над русами: «А Роман [злодей послал] также большие дары Х-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его (собственную) беду. И пришёл он ночью к городу С-м-к-раю и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, ребе Хашмоная. И стало это известно Бул-ш-ци, то есть достопочтенному Песаху, и пошел он в гневе на города Романа и избил мужчин и женщин… И оттуда пошёл он войною на Х-г-у и воевал… месяцев, и бог подчинил его Песаху. И нашел он… добычу, которую тот захватил из С-м-к-рая. И говорит он (Х-л-гу. — В. В.): "Роман подбил меня на это". И сказал ему Песах: "если так, то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или (же) буду жить до тех пор, пока не отомщу за себя". И пошёл тот против воли и воевал против Кунстантины на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили (его) огнём. И бежал он, и постыдился вернуться в свою страну, и пал там он и весь стан его. Тогда стали Русы подчинены власти хазар» [Там же. С. 117—120]. Известный русский историк С. М. Соловьёв был глубоко прав, полагая, что Олег оставил Игорю не могучее государство, а зону влияния хазарского каганата [Соловьёв, 1959, с. 145]. К настоящему времени накопились новые свидетельства того, что князь Игорь был сборщиком дани со славянских племён, и был вынужден всячески доказывать свою лояльность хазарским властителям, которые не питали иллюзий относительно склонных к разбою и грабежам русов.

В борьбе с пиратами хазары использовали все средства. В 913 году они пропустили огромный флот русов (500 кораблей) в Каспийское море, а на обратном пути устроили резню остановившихся на отдых варягов [Минорский, 1963, с. 198—201].

Храбрость русов не обеспечивала им стабильных побед на суше. Не только поляне, но и русы в качестве вассалов были вынуждены платить хазарам дань мечом. Незаинтересованный и добросовестный арабский географ Масуди констатирует следующий факт: «русь и славяне составляют войско и прислугу хазарского царя» [Артамонов, 1962, с. 383]. Положение круто изменилось при князе Святославе, который перенял опыт степного воинства. Образ жизни одичавшего гунна помог ему стать достойным конкурентом в сфере государственных услуг. Этот образ жизни сделал его также объектом восхищения русофилов. Согласно «Повести временных лет», Святослав «ходя, воз по себе не возяше, ни котла, ни мясъ варя, но потонку изрезавъ конину, ли, зверину ли или говядину на углехъ испекъ ядяше, ни шатра имаше, но подклад постлав и седло в головах; также и прочие вои его все бяху». Напленившись степного духа Святослав стал одерживать громкие победы над регулярными войсками и получил статус серьёзного политика. Союзы с торками и печенегами позволили ему выйти победителем в войне с Хазарией, а также одержать ряд побед над Византией. В этой связи глубоко правы исследователи, которые подчёркивают, что союз со степняками обеспечил славянам освобождение от хазарской зависимости. Возможность такого союза готовилась не только сменой образа жизни Святослава и его воинства, которые переняли воинский дух степняков, приобщились к военному искусству, но и ходом развития событий в самой Хазарии.

Контакты с скандинавами оставили самый незначительный след в русской культуре, несмотря на её открытый характер. До сих пор норманисты не могут ответить на те вопросы, которые когда-то поставил перед ними М. Л. Ломоносов. Каким образом так мало скандинавских слов осело в русском языке? Это тем более удивительно, если им приписывать ту великую роль в создании древнерусского государства и формировании русского народа. Ни в одной области лингвистических изысканий не было проведено столь детального изучения древнерусского словаря, как в области славяно-скандинавских связей. Это изучение позволило выявть совсем немного слов, вероятно, скандинавского происхождения, тогда как русский словарь пестрит словами восточного происхождения.