II. ДЕРЕВО ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ

На протяжении своего естественнонаучного периода Фрейд мыс­лил в рамках медицинской модели болезней, которая отыскивала при­чины заболеваний, исходя из причинно-следственных принципов, и боролась с симптомами тем, что устраняла их причины (в случае, тубер­кулеза, например,— палочки Коха, а в случае сифилиса — бледные спирохеты).

С другой стороны, интересы Фрейда касались литературы и ис­кусства. его восхищала археология, он проявлял философские инте­ресы к самопознанию *. Он многое почерпнул из духа своего времени, переработав и интегрировав его в своих книгах; но мы не всегда в состоянии определить сейчас происхождение вдохновлявших его источников.

Большое влияние оказали на него также следующие великие лич­ности: философ, математик и публицист Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646 — 1716), создатель учения о монадах — мельчайших духовно-психические частицах, которые очень разнообразно функционируют в пределах тела, но, в конечном счете, являются неделимыми.

Врач и естествоиспытатель Карл-Кустав Карус (1789 — 1869), уста­новивший. что бессознательная психическая деятельность проявляется через переживания и сны («Лекции о психологии», 1831).

Философ Эдуард фон Гартманн (1842 — 1906). В частности его вышедшая в 1869 году трехтомная «Философия бессознатель­ного».

Философ и педагог Иоганн Фридрих Гербарт (1776 — 1841), в главном труде которого («Всеобщая метафизика», 2 т.т., 1828/29) описаны «влечения», которые могут быть вытеснены «за порог соз­нания».

Сюда же следует добавить и Артура Шопенгауэра (1819), чья «во­ля к жизни» имеет много общего с Фрейдовым «инстинктом» или, напри­мер, с «Эросом».

Но оставим обильные корни и обратимся к стволу дерева психоана­литического познания.
* Как, в частности, узнал Петер Брюкнер (1961 — 63), в круг чтения Фрейда входи­ли «Потерянный рай» Мильтона, «Дон Кихот» Сервантеса, «Том Джонс» Филь­динга, романы Чарльза Диккенса, книги Вильгельма Буша и «Нильс Лин» Иенса Петера Якобсона. Фрейд изучал также сочинение Гете «Природа», читал Платона и Грильпарцера (см.: Имра Германн, 1974).
2. Ствол психоанализа: Зигмунд Фрейд

и группа первых психоаналитиков

Зигмунд Фрейд

Зигмунд Фрейд начал с решения загадки истерии. Неврологические причины в виде органических поражений нервной системы с естествен­нонаучной точки зрения исключались. Не пребывали ли эти причины в «душевной» области? Сама постановка этого вопроса открыла совер­шенно новую область знания, а именно — психологическую, которая подняла ряд серьезных теоретических познавательных проблем, посколь­ку психические процессы непосредственным наблюдениям не подда­ются. Их можно обнаружить лишь косвенным образом, в принципе так же, как электричество, которое было открыто по наблюдаемым воздей­ствиям. Впрочем, для электричества имеются измерительные приборы для определения силы тока, напряжения и сопротивления. Такого рода измерительных приборов в области психики не было и до сих пор нет.
Естественнонаучная сторона
Фрейд разрабатывал свою теорию, руководствуясь смелым ходом мысли. Интуитивно, но вполне в согласии с господствовавшей тогда естественнонаучной картиной мира классической физики, он разъяс­нил истерические симптомы, например, в «Очерке психологии» (1895), уподобив их физиологическим процессам. Здесь были теория нейтро­нов. проблема перехода количества в качество, первичные и вторич­ные процессы, аффекты и задержанные желания, с помощью кото­рых, придерживаясь естественнонаучной мысли, для объяснения функ­ционирования психического аппарата была опробована биологическая точка зрения.

Элементы этого раннего наброска физиологической концепции души мы встретим во всем творчестве Фрейда. В частности, в его теории либидо о причинах, целях и средствах «инстинкта» использованы такие естественнонаучные понятия, как «психический аппарат», «перенос количества», имеющий нечто общее с электрической зарядкой, «итог возбуждения», «замещение», «сопротивление». Рассмотрев естествен­нонаучную сторону этого направления психологического познания, мы приходим к выводу, что оно уходит корнями в физику и физиологию.

Об этом же свидетельствует манифест венских естествоиспытателей, призывавший вступать в «Общество позитивной философии», под кото­рым, наряду с Эрнстом Махом, Альбертом Эйнштейном и Гансем Рейхенбахом, подписался и Фрейд. Впоследствии группа была переименована в « Общество эмпирической философии» (Керц, 1986).
Герменевтический аспект
Не менее важен в произведениях Фрейда и герменевтический ас­пект — усилия, направленные на понимание объекта научного изуче­ния, произведения искусства или человека и его проблем. Когда нам знакома жизненная ситуация другого, мы быстрее понимаем, о чем он нам рассказывает. Мы можем представить себе, как чувствует себя тот. кто жалуется на зубную боль или любовную тоску, поскольку каждый из нас испытывал когда-то зубную боль или страдал от любовного раз­очарования. Но без дополнительных усилий понимание не дается: мы должны войти в другого, чтобы понять, что с ним происходит, впустить его в себя. интенсивно проработать его ситуацию.

Вероятно, Фрейд бессистемно использовал этот метод при лечении своих первых пациентов и при этом делал недоступные бессознатель­ные психические процессы доступными для понимания как себе, так и своим пациентам. Он просто позволял пациентам говорить («лечение разговором»), внимательно их слушал и пытался понять, что они чув­ствуют, переживают, думают и к каким выводам приходят. В главе 111 я рассматриваю связанные с этим научно-теоретические вопросы более подробно. Пока же достаточно следующее: возле естественнонауч­ной области возник ствол психоаналитического познания с ярко выра­женными мощным философским стержнем и элементами, которые позднее в своей совместной с Юргеном Хабермасом работе (1969) Альфред Лоренцер охарактеризовал как «глубинную герменевтику, поскольку, в отличие от философской герменевтики, она предназнача­лась для понимания бессознательных процессов, происходящих в глу­бинах души.

Итак, мы выявили два главных корня, питающих ствол, один из которых — естественнонаучный, а другой — философски-герменев­тический; два мощных корня, которые, как мы сможем убедиться. нашли свое продолжение во многих ветвях дерева психоаналитического познания. Психоанализ — детище не только Зигмунда Фрейда. Шарко, Брейер и особенно Вильгельм Флисс принимали в его создании прямое или косвенное участие. Переписка Фрейда с Вильгельмом Флиссом охваты­вает период с 1887 по 1904 гг. В эти годы в диалогах со своими друзья­ми Фрейд разрабатывал важнейшие постулаты психоанализа: проис­хождение неврозов, возникновение тревоги, понятие защитных невро­зов, архитектура истерии, неврозы навязчивых состояний и паранойя.

Позднее было основано «Психологическое общество по средам» профессора Фрейда, протоколы которого в четырех томах опублико­ваны Германном Нунбергом и Эрнстом Федерном (1976 — 81). Прото­колы охватывают время с 1906 по 1918 гг., в них отражены все важные события на заседаниях Венского психоаналитического общества, где были прочитаны доклады, сохранившие свое значение до сих пор, в том числе, доклад Отто Ранка о драме инцеста, Альфреда Адлера об орга­нических основаниях неврозов, Вильгельма Штекеля о причинах нер­возности, о только что вышедших книгах, о литературе, о случаях раз­личных заболеваний. О ницшевском «Ессе homo» здесь спорили не меньше, чем о клинических феноменах, психологии марксизма, Ген­рихе фон Клейсте или вреде мастурбации.

Фрейд выступал с только что написанными произведениями, на ко­торые члены группы реагировали так же активно, как Фрейд — на их выступления. Очевидно, открытие психоанализа не было результатом размышлений одного Зигмунда Фрейда, хотя его доклады на «средах» звучали и обсуждались чаще других. Собирались здесь светлые передо­вые умы. которые, как, например, Отто Ранк. Альфред Адлер. Эдуард Хичман, Исидор Садгер, Вильгельм Штекель, Фриц Виттельс, присо­единились к Фрейду из чистого интереса. Позднее к ним примкнули Сандор Ференци. Людвиг Йекелс, Виктор Тауск, Теодор Рейк, Ганс Сакс. Герберт Зильберер и Альфред Фрейхер фон Винтерштейн. Еще позднее — Лу Андреас-Саломе, Зигфрид Бернфельд. Людвиг Бинсвангер. Хелен Дейч. Отто Фенихель, Гермина фон Гуг-Гельмут. Ганс Лампл, Карл Ландауэр, Германн Нунберг, Отто Пецл. Эдоардо Вейсс и менее известные участники фрейдовых заседаний, обогатившие «обще­ство по средам» своим деятельным и оригинальным участием.

Чтение протоколов дает живейшее представление о том, как ожив­ленно проходили дискуссии, на каком научном уровне и с какой доскональностью старались выяснить, истину члены общества. От заседаний по средам берет свое начало психоаналитическое движение, призванное сохранять и развивать психоаналитическое учение. Решительность, с которой Фрейд защищал сексуальное происхождение наших жела­ний в «Толковании сновидений», стоила ему дружбы: в 1903 году про­изошел его разрыв с Вильгельмом Флиссом из-за споров по поводу понятия бисексуальности. После «Толкования сновидений» в печати одно за другим появились «Психопатология обыденной жизни» (1901), важнейшая статья «О психоаналитическом методе Фрейда» (1904), «Шутка и ее отношение к бессознательному» (1905), «О психотера­пии» (1905) и тогда же, в 1905 году. «Три статьи о сексуальной теории», взбудоражившие всех сочинения, в которых Фрейд без обиняков изла­гал свои взгляды.

Фрейд был широко известным, хотя и вызывавшим бурные споры автором. Многие медицинские авторитеты не признавали его теорию, другие, вроде Эйгена Блейера из Цюриха, делали это с большими ого­ворками, У Фрейда были все основания искать себе союзников, что он и делал. Главными среди них оказались Карл Густав Юнг, Альфред Аддер и Вильгельм Штекель.

.Психоанализ по сей день встречает сопротивление по разным причи­нам: из-за его недостаточной научности, слабой доказательности результатов из-за трудностей в изучении и плохо формализуемых методов, из-за его «сектантского» характера, но в первую очередь из-за его нелицеприятной информации об истинной природе человека.

Альфред Адлер выдвинул понятие «органической неполноценно­сти», которая возникает как следствие компенсации «неполноценных» функций, когда, например, человек с двигательными нарушениями стремится к высоким спортивным достижениям в беге. Известное поня­тие «чувства неполноценности» также идет от Адлера; это чувство воз­никает, допустим, тогда, когда успехи ребенка не вызывают у родителей должного одобрения. Обратив особое внимание на отношение своих пациентов к братьям и сестрам, на психологическую атмосферу в семье, которая может либо препятствовать развитию психики, либо способст­вовать ему, Адлер определил понятие «мужского протеста», под воздей­ствием которого мужчина ни в коем случае не хочет показаться женст­венным. а. напротив, подчеркнуто мужественным (Адлер, 1922 с. 41). Таким образом, Адлер составил конкуренцию Фрейду, теорию либидо которого он не принимал.

Адлера особенно интересовала проблема агрессивного поведения людей, которой Фрейд пренебрегал. Сюда следует добавить споры о на­учном приоритете и, наконец, политические разногласия (Адлер был убежденным марксистом). С уходом Адлера, несомненно очень важной ветви на дереве психоаналитического познания, психоанализ лишился социально направленной и педагогически одаренной личности; именно Адлер проницательно распознал у невротиков чувство неполноцен­ности, равно как и проблему человеческой агрессивности.

Другую ветвь психоаналитического дерева представляет собой Вильгельм Штекель, литературно очень плодовитый ученый. Его «Рас­стройства инстинктивной и аффективной деятельности» (1908) вышли в 10 томах. Первый том посвящен «нервозным состояниям страха и их лечению», следующие тома — онанизму и гомосексуализму, фригид­ности. импотенции, психосексуальному инфантилизму, импульсивным действиям, фетишизму, садизму, мазохизму, а также неврозам навязчи­вых состояний. Штекель всегда высоко ценил Фрейда, хотя тот подверг серьезной критике «активную технику» Штекеля равно как и его тол­кование бессознательных «чувственных влечений». Бездна, разделяю­щая разные точки зрения, уже не могла быть соединена мостом, и в ре­зультате Штекель, а следом за ним и Адлер покинули Венское психо­аналитическое общество. В активном психоанализе Штекеля большую роль играла внезапность; все объяснялось им непосредственно из интуи­ции. Тем не менее Штекель оставался верен теории Эдипова комплекса в той степени, в какой он признавал значение бессознательных процес­сов при возникновении «нервозных состояний страха», гомосексуаль­ности, фригидности, импотенции, импульсивных действий, перверсий и неврозов навязчивых состояний. Краткосрочная психоаналитическая терапия очень многим обязана Штекелю (Schindler, 1980).

Еще одна, гораздо более мощная ветвь, которая разрастается вплоть до нашего времени — аналитическая психология Карла Густава Юнга. Как свидетельствует объемистая переписка между Фрейдом и Юнгом (1974), они много лет работали в теснейшем сотрудничестве. Как полагал Фрейд, Юнг должен был стать его преемником и послужить в Венском психоаналитическом обществе противовесом еврейскому большинству. Юнг, однако, не был согласен с чрезмерным акцентом на сексуальность как на причину неврозов, и разработал свою собственную теорию либидо.

Позднее между Фрейдом и Юнгом возникло сильнейшее соперни­чество, из-за которого Фрейд, как доподлинно известно, дважды терял сознание. По-моему, это произошло оттого, что он оказался слабее Юнга. Даже на того, кто не согласен с сутью психологии Юнга, производит впе-

Таблица 1 Таблица различия взглядов Фрейда, Адлера и Юнга

4. Возвращение к стволу:

теория инстинктов и теория травм

Психоаналитическая теория инстинктов
Мы рассмотрели ранние ответвления психоаналитического дерева, забыв о его стволе, как это сделали в свое время первые отступники от Фрейда. Внутренним содержимым ствола психоанализа являются тео­рия инстинктов и психоаналитическая теория сексуальности. Сообраз­но с этим поведение людей определяется важнейшими сексуальными мотивами. Движущая сила обусловлена биологически.

Мы можем сравнить инстинкты психоанализа с инстинктами расте­ний, которые весной развиваются из почек. С инстинктами случается нечто такое, что — если вернуться к нашему сравнению — напоминает весенний побег дерева или куста.

Инстинкты могут развиваться; но чаще они подавлены или развива­ются в строго определенном направлении, как декоративные растения;

таким образом, становится очевидным идущее извне (в данном случае из общества) воздействие на понятие «инстинкт».

Один из таких инстинктов — сексуальность. В нем принимают уча­стие все генитальные функции, подобно тому, как они находят свое

выражение в половом акте: очевидные действия и доставляющие наслаждение ощущения. В психоанализе понятие сексуальности на­столько расширено, что удовольствие от сосания материнской груди, от испражнения и при мочеиспускании рассматриваются как проявления сексуального инстинкта, равно как и удовлетворение желания посредст­вом гомосексуального или гетеросексуального полового акта.

К психоаналитической теории инстинктов относится гипотеза, что сексуальность впервые возникает не в период полового созревания, а на­много раньше, в детском возрасте, в чем может удостовериться любой незастенчивый наблюдатель. Младенцы могут мастурбировать, а малень­кие дети внимательно изучают свои гениталии. Для подтверждения тео­рии сексуальности. Фрейд использовал непосредственные наблюдения за детьми, а также анализ снов своих пациентов, их шуток и так называемого «ошибочного поведения» (оговорок, забывчивости, смущения и т. п.).

Психоаналитическая теория инстинктов, таким образом, подчерки­вает мощь сексуальности, о чем уже шла речь в обоих наших отступле­ниях касательно романов, трагедий и кинофильмов.

Борьба между теорией травм и теорией инстинктов

Необходимо упомянуть непростую проблему, известную со времен возникновения теорий психоаналитического дерева познания: антаго­низм между теорией травмы и теорией инстинктов. В своем кратком изложении мне хотелось бы со всей определенностью подчеркнуть, что современная психоаналитическая теория и практика проистекают из теории инстинктов. Она обошла или, вернее сказать, вытеснила так называемую теорию травмы. Эта теория, игравшая заметную роль на ранней стадии развития психоанализа (см. рисунок психоаналитичес­кого дерева), была связана с травмой, (в дословном переводе с гречес­кого — «рана», «повреждение», «результат насилия»). В переносном смысле и в связи с областью психики это значит «шок», «потрясение».

Первоначально Фрейд считал, что сексуальные домогательства, о ко­торых сообщали его первые пациенты, действительно имели место. Он полагал, что домогательства взрослых настолько ранят детей, что детс­кое Я не в состоянии вынести их душевные последствия и тем более их переработать. Неприятные, болезненные переживания, вытесняются, тогда как связанные с ними аффекты не находят себе выражения, продолжают бессознательно развиваться и приводят к попыткам опосре­дованно покончить с невыносимым мучением и, как следствие,— к нев­ротическим нарушениям. Не зная всех взаимосвязей, невозможно про­следить происхождение этих нарушений от душевной травмы, но с помо­щью воспоминаний о травме и используя психоаналитический метод, их можно вновь вывести на уровень сознания. Для этого, как считал Фрейд, необходимо проявить подавленный аффект и стойко преодолеть послед­ствие травмы — возникший симптом. Так случилось с первой пациент­кой психоанализа — Анной О.,— которая, ухаживая за смертельно больным отцом, не могла реализовать свои сексуальные и агрессивные импульсы, поскольку боялась его огорчить. Она вытесняла эти импуль­сы, из-за чего у нее развился целый ряд симптомов: паралич, судороги, торможение, душевное расстройство. Стоило ей только заново пережить и довести до разрешения соответствующие аффекты, как симптомы ис­чезали — что доказывало наличие причинно-следственных связей меж­ду подавленными причинами и неврозом как их последствием. Таким об­разом, терапевтические методы « вскрытия» устраняют причины невро­зов. Данный пример демонстрирует, что в появлении невроза в равной мере ответственны внешняя ситуация (травма, страх потерять отца) и внутренний мотив (желание стать ему близкой, быть может, даже сбли­зиться сексуально, и в то же время — желание его смерти).

В теории травмы особую роль играют внешняя травма и сопровож­дающий ее внутренний психологический шок. в теории инстинктов до­минируют внутренние мотивы. В первом случае пациент оказывается жертвой внешних обстоятельств, во втором — их виновником: это суще­ственное расхождение сохраняется вплоть до сегодняшнего времени и несомненно будет определять будущее психоанализа. Таблица 2 в крат­кой форме демонстрирует основное различие этих теорий.

После того как Фрейд стал постоянно узнавать от своих пациентов, что они подвергались сексуальной атаке со стороны родственников, в его голову закрались сомнения на этот счет, которые он изложил в письме Вильгельму Флиссу от 21 сентября 1897 года: «Я не верю бо­лее в мою невротику ... продолжающиеся разочарования при попытках довести анализ до полного завершения ... отсутствие полного успеха» — вот что смущало Фрейда. Сюда же относится следующая цитата: «Не­ожиданно то. что во всех без исключения случаях отца обвиняют в извращениях, (и мой собственный опыт здесь не исключение), удиви­тельна частота истерий при подобных обстоятельствах, хотя частота

такого рода извращенных тенденций по отношению к детям вряд ли так велика». Итак, от теории травмы Фрейд отказался, заменив ее теорией инстинктов, используя которую, можно закрыть глаза на серьезные сви­детельства о сексуальных (и, стоит добавить, агрессивных) травмах и не замечать, насколько часто родители причиняют вред детям, хотя перспе­ктива логического разрешения этой проблемы еще далеко не исчерпана (Массон. 1984).

Вместе с тем это, конечно же, выдающееся достижение Фрейда, ко­торый путем « проб и ошибок» пришел к мысли, что наряду с травмой существуют инстинкты и внутренние психологические мотивы (включая мотивы сексуальные), управляющие людьми. При этом доводами в пользу сексуальных фантазий и соответствующего поведения детей

Точка зрения Фрейда,	Теория травмы до 1897 г.	Теория инстинктов после 1897г.
Соотношение жертва – виновник	Пациент-жертва, жертва соблазнов жертва насилия психологической жестокости	Пациент –виновник будучи ребенком он желает овладеть матерью/ отцом, устранить мать/отца
Соотношение реальность/фантазия	Реальность	Фантазия
Главные направления в психоанализе	Ференци и венгерская Школа (главный представитель Балинт); Д. В Уинникот, Х. Когуг и психология самости	Главные направления психоанализа: Я –психология и особенно значимая сейчас теория отношений
Основные направления вне психоанализа	Адиса Миллер: драма одаренного ребенка. Массон: Что сделали с тобой, несчастное дитя? А.Яновс Первичная терапия

Таблица 2. Сравнений теорий травмы и теории инстинктов

становятся чаще всего не экспериментальные опыты в психологических лабораториях, а повседневные наблюдения, в которых всякий лишен­ный предрассудков наблюдатель усматривает достаточные основания для психоаналитической теории инстинктов.

Вот братья трех и пяти лет колотят по дну колыбели новорожденной сестрички и весело выкрикивают: «Сейчас мы убьем Эву!» Вот трехлет­ний Вольфганг без обиняков заявляет: «Хочу быть с мамой! Когда я вы­расту, я женюсь на ней.» Он говорит это, не принимая во внимание очевидную реакцию отца. Но, вне всяких сомнений, уже в этих своих словах он устранил его*. Кто внимательно наблюдал за поведением детей, замечал подобные сцены в любой семье.

Инстинкты нацелены на наслаждение, они требуют действия, вызы­вающего наслаждение. Они ищут удовлетворения сначала в виде «пред-наслаждения» посредством возбуждения эрогенных зон, а затем — посредством наслаждения в оргазме. Они добиваются своей цели с по­мощью другого человека или самоудовлетворением. Психические ипос­таси проявления инстинктов — желания, фантазии и представления, регулярно сопровождающиеся аффектами, эмоциями и, конечно же, страстями. В психоаналитической теории инстинктов инстинкты явля­ются первопричинами (causae prima) всех мотивов самых обычных наших действий. При этом они, как правило, бессознательны, но, выра­жаются в сновидениях, « ошибках поведении», в шутках, а также в сим­птомах невротиков и в перверсивном поведении пациентов с сексуаль­ными отклонениями.

С теорией инстинктов связано и противоборство сексуальной теорий психоанализа с гораздо менее дифференцированной теорией агрессив­ности; к этому противоборству мы еще вернемся.

Лично я придерживаюсь того мнения, что обе стороны правы. Мно­гие мои пациенты страдают от своих инстинктивных порывов, из-за которых чувствуют себя подавленно; эти импульсы, как сексуальные, так и агрессивные, вызывают у них тревогу. Однако большая часть пациентов жалуется на непреодолимые психические нарушения. Одно из двух: либо родители слишком плохо понимали их, неправильно истолковывали их потребности, не посвящали им необходимого времени, но и не оставляли в покое, когда они этого хотели, либо родители бессознательно их использовали, чтобы не сказать, злоупотребляли ими, а то и просто жестоко обращались.
*Личные наблюдения в собственной семье
В связи с этим мы поговорим о «травматических неврозах», то есть о неврозах, возвращающих к травмам, к душевным ранам. Раны эти действуют столь болезненно, что ребенок чувствует себя уязвленным в своем самоуважении и, как следствие, развивает «нарциссический невроз», т. е. невроз, характеризующийся болезненной самооценкой, Я обратил внимание на это еще в 1968 году (до Когута) в небольшой ста­тье и подчеркнул значение оценки реальности в возникновении совре­менных неврозов в юбилейном сборнике, посвященном Вольфгангу Лоху (Kutter, 1975). При этом я указал на одну из разновидностей пост-классических неврозов, связанную с нарушением самоидёнтификации в безотцовском обществе, и на группу пост-классических неврозов, связанную с нехваткой матери в безматеринском обществе.