Современность
жүктеу/скачать 1.92 Mb.
|
|
Не менее важен и историко-социологический подход к изучению международных отношений. Р. Арон, являющийся одним из основателей этого подхода, в своей фундаментальной книге «Мир и война между народами» делает отправным пунктом своих размышлений о международных системах опыт истории, переданный источниками. Сравнивая отношения между греческими полисами, европейскими монархиями XVII в., государствами Европы XIX столетия и взаимодействие современных ему систем Запада и Востока, он искал в них повторяемость, которая позволила бы выделить некоторые общие закономерности, подтверждаемые уроками исторического прошлого и изучением настоящего. Все важнейшие события современной международной жизни анализируются через призму знания исторических источников. В этом анализе отправной точкой является поиск исторических аналогий. Обладая знаниями исторических источников, можно более или менее адекватно истолковать события, которые связаны с распадом СССР и военно-стратегического блока ОВД; с кардинальными переменами в странах Восточной Европы и в государствах, образовавшихся на постсоветском пространстве. Вместе с этими изменениями мир вступил в новую стадию развития, сопряженную с окончанием холодной войны. Только опираясь на исторические источники можно объяснить все то, что имеет отношение к вхождению современной России в систему международных отношений. Как известно, нынешнее состояние отношений России с Западом отличается определенным обострением. Это позволило некоторым специалистам даже предположить, что начался, видимо, новый этап холодной войны. Такому повороту событий аналитики пытаются найти свои объяснения. Одни утверждают, что В. Путин и его окружение пользуются воинственной риторикой преимущественно в предвыборных целях. Другие полагают, что Россия всерьез готовится пересмотреть итоги холодной войны. Третьи видят корень проблемы в эйфории, порожденной благоприятной конъюнктурой на нефтегазовом рынке. В то же время они ссылаются на эволюцию взглядов В. Путина, что нашло отражение в его посланиях Федеральному Собранию РФ, в его программных выступлениях, особенно в его речи 10 февраля 2007 г. в Мюнхене на ежегодной конференции по вопросам безопасности. Так, 2005 г. был отмечен заявлением В. Путина о том, что крушение Советского Союза стало крупнейшей геополитической катастрофой XX в. На Западе это восприняли как проявление имперской тоски, хотя президент России скорее имел в виду другое: исчезновение евразийской империи повлекло за собой такие глобальные сдвиги, последствия которых мы еще не вполне оценили. В 2006 г. появился образ «товарища волка», который «кушает и никого не слушает». Иначе говоря, президент перешел к поиску виновников. Наконец, в 2007 г. пришла пора выводов: сначала был поставлен под сомнение Договор о ракетах средней и меньшей дальности, а теперь и Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), который был ратифицирован Россией в 2004 г. С тех пор этого же она добивается от государств НАТО. Запад увязывает ратификацию с выводом российских войск из Грузии и Молдавии. По мнению российского руководства, такая увязка неправомерна. Кроме того, у России с Грузией имеется соглашение о сроках вывода наших войск. В Приднестровье же остается немногочисленная группа российских военнослужащих для охраны складов с оружием, которое было там размещено еще в советское время. Конечно, разобраться в тонкостях данной коллизии можно только при знакомстве с теорией международных отношений. А фактическая сторона дела, которая требует своего теоретического обобщения, такова. ДОВСЕ отразил баланс сил по состоянию на ноябрь 1990 г. С тех пор Европа изменилась до неузнаваемости, в ней появилось 15 новых государств. НАТО продолжает расширяться, не обременяя себя объяснениями такой политики. ОБСЕ формально включает «три корзины», в реальности функционирует только одна из них. Одним словом, наполнить новым содержанием международные институты, созданные для поддержания безопасности еще в эпоху холодной войны, не получается. В результате всего происходящего российская сторона все больше склоняется к мнению о том, что страна превращается в осажденную крепость, куда, по словам президента, потоком текут иностранные деньги на дестабилизацию нынешнего политического режима. В целях нахождения оптимального варианта решения возникшей проблемы отечественной политической элите необходимо обратиться к историческим источникам. В то же время многие отечественные и западные эксперты считают, что Россия одновременно является важным, порой даже необходимым партнером в решении международных проблем, и мощным соседом, с которым приходится считаться, и крупнейшим поставщиком энергоносителей, и источником проблем и опасений. Действительно, жесткие заявления в адрес Запада со стороны В. Путина – не более чем тактика в рамках операции «Сердитая Россия». Закрытия страны, ремилитаризации экономики не произойдет. Напротив, визовый режим с Европейским Союзом упрощается, доля военных расходов в российском ВВП остается на прежнем уровне. Не будет и политико-экономической переориентации на Китай. На самом деле Россия стремится избавиться от устаревших, по мнению ее руководства, ограничений в военно-политической сфере и открыто заявляет свое несогласие с существующим американоцентричным порядком. При этом, однако, она стремится глубже интегрироваться в мир, занять в нем важные экономические позиции и в дальнейшем расширять занятые плацдармы. Одним словом, Россия намерена строить с США и Европейским Союзом партнерские отношения с позиции силы. Таким образом, обращение к историческим источникам составляет основу процесса изучения и познания современных международных отношений. Творческое освоение научного потенциала данной науки в настоящее время призвано помочь России стать полноценным участником мировой политики. Е. А. Балюнова Тобольск «РАПОРТ…» АРХИВАРИУСА АНДРОНИКОВА КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРИОД ВОЙНЫ 1812 г. В сентябре 1836 г. было издано распоряжение, предписывавшее собирать сведения о том, что происходило в Сибири во время Отечественной войны 1812 г.193 На местах выполнять это распоряжение поручалось городничим и земским исправникам. Общую же справку по Тобольской губернии делал коллежский асессор архивариус Андроников194. Итогом его деятельности явилось появление рапорта, в котором зафиксированы основные данные о сборе пожертвований и созыве ополчения и пр.195 В настоящее время оригинальный документ хранится в фондах ГУТО ГА (Государственное учреждение Тюменской области Государственный архив) в г. Тобольске. Указанный «Рапорт» на сегодняшний день является важнейшим источником по истории Тобольской губернии в период войны 1812 г. Справку Андроникова с полным правом можно считать одной из наиболее ранних попыток систематизировать сведения о событиях времен войны 1812 г. в сибирской историографии. Ценность документа может подтвердить и тот факт, что данные, приведенные Андрониковым, в краеведческой литературе публиковались неоднократно. Наиболее полно указанный «Рапорт» опубликован в сборнике «Наш край в документах и иллюстрациях», 1966196. Выдержки из этого документа приведены так же в книге «400 лет Тобольску» 1978197. С использованием материалов «Рапорта» написана статья Ю.П. Прибыльского «Сибиряки против Наполеона»198, а также книга «Ялуторовск: след в истории»199 и др. В этих и других публикациях «Рапорт» использовался для доказательства существования широкого патриотического движения, возникшего в Сибири в связи с нашествием Наполеона. Следует, однако, обратить внимание на ряд особенностей, которые нужно учитывать при использовании этого документа. Прежде всего необходимо сказать, что при его достаточно полной публикации в сборнике «Наш край в документах и иллюстрациях» были допущены некоторые неточности, что отчетливо видно при обращении к оригиналу документа. Так, например, в книге данные по Курганской округе приведены не полностью – отсутствуют сведения о пожертвованном там оружии (четыре ружья и три пистолета). Сведения о количестве и сословной принадлежности жителей, пожелавших записаться в ополчение, авторами сборника оформлены в виде сводной таблицы. Однако в ней количество туринских крестьян определено в 17 человек, а не в 48, как указано в первоисточнике. Из-за этого произошло расхождение итогового числа ополченцев 468 против 499. Существуют так же и другие, менее значимые неточности. Кроме того, следует отметить, что материалы «Рапорта» требуют достаточно осторожного подхода при рассмотрении патриотического движения сибиряков в 1812 г. Так, в краеведческой литературе данные Андроникова по количеству ополченцев нередко интерпретируются как число людей, непосредственно принявших участие в войне с Наполеоном. Это, однако, не соответствует действительности, поскольку ополчение в 1812 г. созывалось не на всей территории Российской Империи. Так, если по манифесту 6 июля оно должно было быть сформировано во всех губерниях, то позднее, уже 18 июля, другим манифестом было указано о сборе пожелавших вступить туда лишь в 16 европейских губерниях200. В число этих 16 губерний Тобольская земля не попала, видимо, из-за практически полного отсутствия помещичьего землевладения. Но в Западной Сибири, как и в других регионах, не включенных в вышеуказанный список, следовало приготовиться к организационным мероприятиям по созданию ополчения. Их суть заключалась в том, что производилась запись всех пожелавших туда вступить. И, следовательно, в «Рапорте» Андроникова указанно не число участников боевых действий, а только количество записанных в ополчение. Следует также отметить, что в источнике учтены все округа Тобольской губернии, кроме обширного Березовского уезда, что вполне объяснимо. На этой территории жило в основном ясачное население, которое не подвергалось рекрутскому набору и, соответственно, в ополчение их записывать не полагалось. Кроме того, если верить документу, пожертвований вещами от Березовской округи не последовало, а денежные приношения составили рекордно низкую сумму сравнительно с другими округами губернии. В краеведческой литературе неоднократно упоминается активное участие нерусского населения Сибири в патриотическом движении 1812 г. Данные «Рапорта» позволяют утверждать, что эта точка зрения требует дополнительной корректировки. Любопытно также и то, что в «Рапорте» Андроникова указаны дворовые люди, в то время как на территории Тобольской губернии им воспрещалось вступать в ополчение. Материалы тобольского архива позволяют в ряде случаев проверить достоверность сведений, приведенных в источнике. Проще всего это сделать на документах, характеризующих сбор пожертвований вещами и денежными приношениями. Не останавливаясь подробно на многочисленных донесениях и рапортах местных чиновников201, данные которых пересекаются с данными «Рапорта», следует, пожалуй, обратиться к наиболее репрезентативным на наш взгляд материалам. Подобным документом следует считать «Ведомость, составленную гражданским губернатором 21-го декабря 1812 г., адресованную Министру Финансов»202. Согласно ему, на 2 ноября 1812 г. всего поступило 107848 руб. (из подписанных 133765 руб.) к 21 декабря эта цифра увеличилась до 131577 руб. (недоимка 16060 руб.). В «Рапорте» Андроникова значится собранными 168611 р. 33 ¼ коп. А.Р.Соколов в статье «Материальная помощь населения России армии в 1812 году» приводит по Тобольской губернии несколько иную цифру – 162 тыс. руб203. В тобольском архиве хранится так же «Подробный отчет о приходе и расходе приношений или пожертвований ‹…› поступивших по городу Кургану с 5 августа 1812 г.». В этом документе итоговая цифра сборов составляет 14773 р. 77 коп. (в недоимке 182 р.)204 В «Рапорте» по курганской округе значится 14517 р. 87 коп. Отметим, что выявленные нами расхождения в цифрах (особенно в масштабах региона) не очень велики. При этом следует еще учесть, что нам не известен конкретный временной отрезок, который характеризуют данные, собранные Андрониковым. Сделанный обзор позволяет нам прийти к выводу о том, что «Рапорт» является достаточно полным документом, характеризующим некоторые стороны влияния Отечественной войны 1812 г. на Тобольскую губернию. Вместе с тем следует отметить, что использование этого источника требует критического анализа и его всесторонней проработки с привлечением других архивных материалов. С. Я. Бугаева, А. Н. Козлова Екатеринбург СВОДЫ ЗАКОНОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ХIХ – НАЧАЛЕ ХХ ВВ. КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК С 1833 г. основной формой систематизации текущего законодательства в России стал Свод законов. «Он должен следовать за /…/ движением законодательства и /…/ постоянно и ежегодно собирать и приводить в тот же порядок все вновь исходящее. Законы /…/ при всех изменениях в частях их будут всегда представлять одно целое», – так представлялась М. Сперанскому дальнейшая судьба Свода205. Историки активно используют Свод законов в своих исследованиях, но не всегда обращение к этому источнику является оптимальным. Необходимо четко представлять себе структуру этого законодательного источника, который позволяет проследить динамику изменений по всем вопросам текущей политики. Манифестом от 31 января 1833 г. предполагалось ежегодное издание вновь вышедших указов и законов в Продолжениях к последнему полному изданию, материал в которых распределялся по числу томов Свода с указанием изменившихся статей. Этой деятельностью до 1882 г. занималось П отделение С. е. и. в. канцелярии, с 1882 по 1894 гг. – кодификационный отдел при Государственном совете, а с 1894 г. – отделение Свода при Государственной канцелярии. Однако наладить ежегодный выпуск Продолжений не удалось, но выявилась необходимость в очередных и сводных изданиях. Очередными Продолжениями считались те, в которых публиковались законы, вышедшие со времени издания предшествующего Продолжения, сводные же включали законы со времени издания последнего Свода. Свод законов 1832 г. имел 6 Продолжений, из них 3 были очередными и 3 сводными. С 1840 г. началась подготовка к изданию нового полного Свода. Первоначально предполагалось, что 20 тыс. новых статей будут вмещены в 15 томов с прежней структурой, общей нумерацией статей и страниц в томе. Но по предложению графа Блудова с этого времени уставы и положения стали иметь собственную нумерацию, что позволяло публиковать их целиком, тематически не расчленяя. В Свод законов 1842 г., изданный тиражом 8 тыс., вошло более 59 тысяч статей. Были составлены реестры как к этому, так и прежнему изданию, алфавитный указатель и алфавитный список всех должностей в империи с обозначением их классов, разрядов мундиров и пенсий. С 1843 по 1855 гг. было издано 19 Продолжений. В этот период было отдано предпочтение очередным изданиям с особыми сводными указателями статей тома или устава, подвергшихся изменениям, дополнениям или отмене со времени последнего издания Свода и ссылками на номер Продолжения, в котором был напечатан сам текст. Кроме текущего законодательства П отделение постепенно систематизировало законодательный материал, оставшийся вне Свода законов: местные законы Прибалтийских, Черниговской, Полтавской губернии, Царства Польского, Бессарабии, Финляндии и др., а также ряда ведомств – военного, морского, удельного, почтового, министерства народного просвещения, управлений духовных дел иностранных и православного исповеданий, учреждений императрицы Марии. В конце 1851 г. начались работы по подготовке следующего издания Свода законов под руководством графа Блудова. Для сохранения нумерации томов было решено их делить на книги. Третий Свод законов, изданный в 1857 г., содержал уже около 90 тысяч статей. Но он оказался лишь памятником завершившейся николаевской эпохи: начались реформы Александра П. Основное практическое значение стали иметь Продолжения к Своду. В 1859 – 60 гг. Продолжения стали издаваться через каждые три месяца в виде особых тетрадей. По окончании года четыре тетради соединялись в одну книгу. Публикация 4 – го Продолжения совпала с обнародованием реформы 19 февраля 1861 г. В 1862 г. статс – секретарь Государственного совета барон Корф предложил ограничиться публикацией законов в новом периодическом издании – Собрании законов и постановлений - с указанием статей Свода, подвергшихся изменениям. Однако в отзывах руководителей ведомств это предложение не нашло поддержки: для практических деятелей самостоятельное сравнение законов было непреодолимой трудностью. Военный министр писал: «Никто не будет знать, какие законы применять к делу»206. В 1863 г. вышло пятое по счету, сводное по характеру Продолжение, включавшее в себя Положения 1861 г., а также часть законов, составивших так называемые финансовые реформы. Это было издание из 4-х томов, из 13 тыс. статей. Во всеподданнейшем докладе главноуправляющий П отделением обращал внимание на особый характер данного Продолжения к Своду законов: « Последовавшие изменения, не ограничиваясь, как бывало прежде, частными изменениями, коснулись самых основных начал законодательства, и по некоторым частям потребовали переделки почти всего текста действующих уставов»207. Эпоха реформ внесла в сложившуюся практику систематизации законов большие трудности. Новые Положения вводились без ссылок на отмененные статьи Свода, как прежде: слишком был значительным разрыв правового поля. Реформы носили комплексный характер и не поддавались систематизации по ранее принятой классификации законов. К тому же либеральные учреждения вводились постепенно и действовали не на всей территории Империи. В регионах, которые не попадали под действие новых законов, сохранялись в силе прежние учреждения и законы. В целом действующее законодательство усложнялось и приобретало двойственный характер. С 1870-х под влиянием острой конфликтной ситуации в обществе началась скрытая корректировка реформ, которая после событий 1марта 1881 г. приобрела явный характер. Александр Ш, проводя политику консервативной стабилизации, предпринял значительные усилия по обновлению Свода законов. Систематизация законодательства проводилась в нескольких формах: издавались очередные и сводные Продолжения; издавались отдельные положения и уставы; по мере накопления нового законодательства издавались отдельные тома Свода. Продолжения издавались нерегулярно. Им перестали присваивать порядковые номера и они стали датироваться годом подготовки к изданию. Материал включался в них выборочно: он отсутствовал по тем частям Свода, по которым в ближайшее время ожидалась коренная реформа; не печатались также постановления, имеющие временный характер, вышедшие отдельными изданиями или в составе томов Свода законов. В 1870 – 90-х гг. кодификационный отдел несколько раз предпринимал попытку издать новый Свод, но в условиях постоянного обновления законодательства сложилась практика частичного его обновления и действия в разновременных изданиях. Так, в 1886 г. Свод состоял из 9-ти разновременных изданий, в 1900 г. – из 11-ти, в 1915 г. из 18-ти. К 1915 г. около 8 % законоположений действовало в издании 1857 г., один устав – телеграфный – был издан в эпоху реформ Александра II , около 47 % - в изданиях эпохи Александра Ш, почти 44 % были обновлены при Николае П. Таким образом, ко времени революции 1905-1907 гг. наименее востребованным без корректировки оказалось законодательство Александра П. К 1915 г. 53 % уставов и положений были изданы до 1906 г., когда начал действовать новый механизм принятия законов. Некоторые уставы ( счетный и путей сообщения ) продолжали действовать в издании 1857 г.208 Изменения в технике изданий были связаны главным образом с медленностью процесса отделения законов от административных распоряжений в законодательной практике Российской империи. По высочайше утвержденному мнению Государственного совета об основных правилах нового издания Свода законов, принятому в 1885 г., исключению из него подлежали: правила, которые содержали в себе одни исторические указания; мотивы, на которых основаны узаконения; постановления, не имеющие отношения к общему законодательству, не имеющие значения и свойства законодательных предписаний. Но наряду с законами, которыми считались Высочайшие повеления с собственноручной подписью монарха и Высочайше утвержденные мнения Государственного совета, внесению в Свод подлежали и Высочайшие повеления в порядке верховного управления «по тем предметам, по коим не существует правил, изданных в порядке законодательном», а также сенатские указы, «когда они представляют особую важность для разъяснения закона»209. Но так как по форме законы и административные распоряжения не отличались, а среди юристов шли споры о том, какой признак является ведущим для закона и распоряжения, в Своде законов Российской империи продолжали публиковаться в значительном количестве частные определения и технические рекомендации. Структура томов со временем менялась за счет введения новых уставов и положений, их перемещения из одного тома в другой, исключения переставших действовать. В 1842 г. Свод состоял из 52-х уставов и положений, в 1915 г. – из 88-ми. Наибольшую критику специалистов, работавших с законодательным материалом Свода, вызывали принципы классификации законов. При подготовке первого издания все законы были разделены на государственные и гражданские. В свою очередь, они состояли из законов определительных и охранительных. В каждом разряде также были свои подвиды. Так, законы государственные определительные состояли из 1) Основных законов; 2) законов об учреждениях и порядке государственной службы; 3) уставов о повинностях и казенном управлении; 4) законов о состояниях. Охранительными государственными законами считались уставы благочиния и уголовное уложение. К гражданскому определительному законодательству были отнесены законы семейные, имущественные, межевые, кредитные, торговые, фабричные. Охранительные гражданские законы были представлены законами о гражданском судопроизводстве. Отраслевое право при такой классификации оказывалось разбросанным по разным томам. Как писал автор юридической энциклопедии Н. Ренненкампф, « многие части несродные соединены в один отдел, другие же получили место, несогласное с их внутренним содержанием»210. Мнение современников о состоянии законодательной базы Российской империи было достаточно критичным. Н. Коркунов в своем исследовании привел отзывы подобного типа в печати, в среде юристов, чиновников211. Помимо критики редакторской правки, оформления статей, справочного аппарата и т. д., отрицательно воспринималось отсутствие полного официального Свода. Неофициальные издания начала ХХ . пытались преодолеть сложности использования разновременных официальных изданий. Но фактически в России 2 половины Х1Х - начала ХХ вв. так и не наступили политические условия для выполнения плана кодификации: через каждые 10 лет переиздавать Свод законов. Создатели Свода законов с их приверженностью к традициям, лингвистической архаичностью демонстрировали все противоречия правового обеспечения российской раннеиндустриальной модернизации.
Ю. В. Величко Екатеринбург КАЧЕСТВО ИНФОРМАЦИИ СОВЕТСКИХ ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ ИСТОЧНИКОВ 1930-х – 1980-х гг. Под документальными источниками в статье подразумеваются письменные (печатные) источники информации официального характера. Они составлены представителями государственной власти, руководящих органов правившей партии, подчиненных государству общественных организаций (профсоюзов, ВЛКСМ и пр.), а также частными лицами, действовавшими по поручению официальных органов и их руководителей. Под качеством информации имеется ввиду, прежде всего, достоверность и полнота. Другие характеристики даются постольку, поскольку они помогают определению этих двух, наиболее важных. Цель статьи: помочь начинающим исследователям в преодолении распространенных заблуждений относительно степени достоверности и полноты информации документальных исторических источников, порождающих некритическое отношение к ним. жүктеу/скачать 1.92 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|