Сто великих узников москва "вече" 2003

в кабинете, велел написать: "Сей портрет Величества есть вклад верного ее пса

Степана Шешковского".

Узнав о том, что ему предстоит встреча с таким следователем, А.Н. Радищев упал в

обморок. Впрочем, можно сказать, что следствием по делу писателя руководила сама

Екатерина II, поэтому оно велось необычайно быстро - всего шесть дней (с 6 по 11

июля 1790 года). Для допросов была установлена определенная система: сначала

А.Н. Радищев давал показания устно, потом ему вручались "вопросные пункты",

сформулированные самой императрицей, на которые узник должен был давать

письменные ответы. СИ. Шешковский вызывал арестанта на допросы в самое разное

время, а когда сам уходил спать, заставлял А.Н. Радищева под наблюдением

дежурного офицера писать бесконечные дополнения к ранее написанному.

Никто из близких не знал, где именно его заточили, так как в то время в крепости

было два места, где содержали узников, - Иоанновский и Алексеевский равелины.

А.Н. Радищев находился на положении "секретного арестанта": никто не знал

причины его заточения - ни доставивший его подполковник, ни комендант крепости,

ни тем более стража. Вся власть над узником принадлежала СИ. Шешковскому,

который к допросу А. Н. Радищева приступил сразу же.

Судебное разбирательство велось при закрытых дверях. Крамольное "Путешествие"

читали вслух, и в это время даже канцелярские служащие в зал не допускались. Во

время следствия узник уклонялся от прямых ответов на главные вопросы императрицы

Например, Екатерина II настойчиво допытывалась, зачем он написал свою книгу - не

с целью ли сделать "возмущение"? На это А.Н. Радищев отвечал, что никогда не

имел подобного намерения, Францию в пример не брал, а о царях писал только о

тех, которые в истории известны своими дурными поступками. Что же касается

помещиков, то между ними тоже есть "уроды., которые, отступая от правил

честности и благонравия, делают иногда предосудительные деяния... Сим своим

писанием думал дурного сорта людей от таких гнусных поступков отвратить".

На многие вопросы А.Н. Радищев вообще давал туманные ответы, но СИ. Шешковский

излюбленных мер своих к нему во время допроса не применял. Родственники писателя

"ежедневно посылали гостинцы" следователю, благодаря чему узник и не подвергся

пытке. Но все время следствия и суда писатель испытывал тяжелейшие переживания -

и от допросов СИ. Шешковского, и от одиночного заключения, так как было

предписано "никого к нему не допускать". Под влиянием горьких раздумий о

неизбежности смертной казни он составил завещание. И действительно

УЗНИКИ "НУМЕРНОЙ" КАЗАРМЫ,

331

Уголовная палата, Сенат и Государственный совет вынесли А.Н. Радищеву смертный

заковали в кандалы и отправили за 7000 верст от Санкт-Петербурга - в далекий

Илимский острог. Только после смерти Екатерины II вступивший на престол

император Павел I разрешил ему вернуться из изгнания.

УЗНИКИ "НУМЕРНОЙ" КАЗАРМЫ

С самого основания Шлиссельбургской крепости ее заботливо и последовательно

старались превратить в тюремную могилу. Но сначала тюремных зданий в ней не

было, и для заключения узников стали использовать постройки другого назначения -

деревянные дома А.Д. Меншикова и "Государев двор" Петра I, а также солдатскую

(или "нумерную") казарму.

Двухэтажная казарма занимала площадь в 170 кв. метров у северной крепостной

стены - между Государевой и Светличной башнями. Снаружи к ней примыкала галерея

с открытой аркадой (высотой около 6 м), а перед ней протекал широкий канал,

который начинался ото рва цитадели и уходил в Неву. Здание "нумерной" казармы

состояло из двенадцати жилых помещений и пяти сеней, расположенных в ряд.

Узниками казармы в разное время были князья М.В. и В.Л. Долгорукие, Д.М.

Голицын, курляндский герцог Э.И. Бирон, несчастный император Иоанн Антонович и

многие другие. В 1791 году сюда заточили чеченского шейха Мансура - предводителя

восстания середины 1780-х годов на Северном Кавказе. Родился он в семье бедного

крестьянина, но уже с юношеских лет завоевал авторитет и уважение горцев своим

нравственным поведением и глубокой набожностью. Крестьяне из разных селений

приходили послушать его поучения и наставления, в которых он осуждал пьянство,

воровство, разбой и другие пороки и призывал правоверных исполнять заповеди

Корана.

знак уважения назвали его шейхом, что значит "старец" или "законник". А потом

шейх Мансур оказался во главе стихийных крестьянских волнений, и это было не

случайно. Идеи, которые он проповедовал (равенство всех людей перед Богом, право

на владение землей и

Шлиссельбургская крепость Рисунок XVIII в

332

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

333

притесняемых и местными феодалами, и царскими чиновниками.

Русское командование на Кавказе обеспокоилось начавшимися в Чечне волнениями и

приказало всем начальникам пограничных округов постоянно быть в боевой

готовности. Для борьбы с шейхом Мансуром и его сторонниками направили опытного

полководца де Пиери, чтобы он разгромил лагерь восставших - село Алды - и взял в

плен их предводителя. К селу подошел двухтысячный отряд и окружил его со всех

сторон. Видя неравенство сил, восставшие предложили заключить мир, но де Пиери

отклонил их предложение, сжег село и углубился со своим отрядом в лес. Здесь уже

его самого окружили повстанцы и в коротком, но жестоком бою уничтожили и сам

отряд, и его командира.

После столь значительного успеха к восставшим стали присоединяться жители

Дагестана, Кабарды и Черкессии, которые провозгласили шейха Мансура имамом Чечни

и Дагестана, то есть светским и духовным правителем. Летом и осенью 1785 года

отряды Мансура пытались захватить важную стратегическую крепость Кизляр, но

безуспешно. Неудачным был и следующий год, что вызвало усталость горцев, которые

требовали конкретных действий. Движение их постепенно пошло на убыль, зато оно

стало разгораться среди закубанских народов, и шейх Мансур возглавил их борьбу.

В 1787 году начался новый этап Русско-турецкой войны, и, воспользовавшись этим,

восставшие развернули решительные боевые действия против царских войск. После

одной неудачной вылазки шейх Мансур ушел со своим отрядом в турецкую крепость

Анапу, но в 1791 году русские войска штурмом взяли ее, пленив и шейха Мансура, и

начальника крепости Мустафу-пашу, которые хотели взорвать пороховой склад.

Шейха Мансура отправили в Петербург и в середине октября 1791 года заключили в

Шлиссельбургскую крепость, где его допрашивал СИ. Шешковский - начальник Тайной

канцелярии. Посадили его в "нумер 11" нижнего этажа казармы - "под крепкий

караул", определив на его содержание по 25 копеек в день. Находясь в заключении,

вольнолюбивый шейх "оказал новую предер-зость": зарезал ножом караульного

солдата, за что его заковали в "железа". Указом Екатерины II он был приговорен к

"безысходному пребыванию" в Шлиссельбургской крепости "за возмущение горских

народов, ложные внушения им к клятвопреступлению и нарушению присяги".

Коменданту Шлиссельбурга по секретному повелению императрицы приказано было

снять с шейха Мансура цепи, но "иметь за ним строго наблюдение, дабы от него

побегу или какого зла учинено не было".

Не выдержав одиночного заключения, он через два с половиной года скончался и был

похоронен на левом берегу Невы - на Преображенской горе...

В конце XVIII века в крепости еще находился сильный военный гарнизон,

насчитывавший 220 солдат и офицеров при 78 пушках. В 1810 году все орудия из

крепости были вывезены в Санкт-Петербург, она утратила свое оборонительное

значение и превратилась в государственную тюрьму, куда попадали самые активные и

решительные борцы с царским самодержавием. Называться она стала "Государевой

тюрьмой".

В сентябре 1801 года был обнародован манифест о присоединении Грузии к России,

подписанный императором Александром I, но подготовленный еще Павлом I. В

манифесте говорилось: Не для прибавления наших сил и расширения границ, а для

отвращения скорбей грузинского народа... В Царстве Грузинском ради собственных

благ устроить правление и порядок.

В апреле 1802 года манифест был обнародован в Тбилиси и других городах Грузии, и

народ стали приводить к присяге на верность России. Представители грузинской

знати негодовали против потери Грузией независимости, и многочисленные члены

царских семейств Георгия XII и Ираклия II династии Багратиони были высланы в

Россию. Юных царевичей Илью, Окропира, Джибраила, сыновей Георгия XII, определи

в Петербурге в первый кадетский корпус.

Под влиянием декабристского движения национально-освободительные настроения

появились и в среде грузинских дворян. Вдохновителем и организатором тайного

общества, которое оформилось в 1826-1827 годы, стал Дмитрий Багратиони - внук

Ираклия II. Среди членов тайного общества наметилось два течения: к первому

принадлежали феодально-монархические националисты, выступавшие за восстановление

грузинского царства с Багратиони на троне. Левое крыло состояло из передовой

интеллигенции, стремившейся к установлению в Грузии республиканского строя. У

грузинской знати было свое тайное общество и в Москве, которое тоже исповедовало

идею национального освобождения и выступало против русского самодержавия.

Инициатором его создания стал царевич Окропир - поручик в отставке,

поддерживавший связи между Санкт-Петербургом и Москвой. В 1829 году многие

участники этого общества, в том числе и царевич Окропир, выехали в Грузию. Но

через три года тайное общество предал один из его членов, И. Палавандишвили,

после чего начались аресты и разбирательства.

Царевича Окропира арестовали в январе 1833 года и заключили в "нумерную" казарму

Шлиссельбурга. В сентябре следствие было закончено: из 67 обвиняемых военному

суду предали 13 че-

IM П"

334

ловек. Решение судьбы инициаторов заговора - Дмитрия Багра-тиони, царевича

Окропира и других важных лиц - император Николай I принял на себя.

Правительство не хотело раздражать грузинских дворян и действовало умеренно.

Хотя военный суд в феврале 1834 года приговорил нескольких человек к

четвертованию, император заменил им казнь ссылкой. Участники заговора были

высланы в разные города России: Д. Багратиони - в Смоленск, А. Чавчавадзе - в

Тамбов, царевич Окропир - в Кострому...

ГРАФ КАЛИОСТРО -ЧАРОДЕЙ XVIII ВЕКА

В декабре 1777 года в английской столице появился "необыкновенный человек",

сразу поразивший лондонскую публику. Он был невысокого роста, но широкий в

плечах, смуглолицый; говорил на нескольких языках, причем на всех с иностранным

акцентом. Держался важно и таинственно, щеголяя перстнями и табакерками,

украшенными бриллиантами и драгоценными камнями; одевался пышно и всегда был

окружен целой свитой поклонников.

По всему Лондону сразу же распространились слухи о чудесных исцелениях,

совершаемых незнакомцем, о его таинственных беседах с духами и об обладании им

двумя секретами - тайной вечной жизни и искусством делать золото. Никто ничего

не мог узнать о прошлом этого загадочного человека, сам же он был молчалив, а на

усиленные расспросы отвечал чудесами: дуновением заставлял дрожать дом,

приближением своей руки исцелял больных или поражал неверных. Иногда брал в руки

палочку и огненными буквами изображал на стене свой герб в виде змеи, держащей

во рту яблоко, пронзенное стрелой*.

Тысячи людей являлись посмотреть на великого мага и, пораженные его величием,

падали ниц. Умное, выразительное лицо с большими черными глазами производило на

толпу жгучее впечатление, особенно когда чародей появлялся в блестящем восточном

наряде - затканной золотом мантии и со сверкающей диадемой на голове. Слава

незнакомца и рассказы о его чудесах росли с каждым часом, и общее поклонение ему

увеличивалось Лондонские власти попробовали было несколько ограничить влияние

чародея, но народ оказал такое противодействие, что пришлось мага оставить в

покое.

Этот загадочный и таинственный человек не раз менял арену своей деятельности и

грАФ КАЛИОСТРО - ЧАРОДЕЙ XVIII ВЕКА

335

* Эмблема мудреца, обязанного в тайне хранить свои знания

именем графа Калиостро. Родился он в 1743 году в итальянском городе Палермо, и

это, пожалуй, единственное, что достоверно известно о раннем периоде его жизни.

Родители "графа" были честные католики, торговавшие сукном и шелковыми тканями,

а Калиостро - это фамилия тетки, к которой он прибавил графский титул.

Впоследствии он сам говорил, что титул этот не принадлежит ему по рождению, но

имеет особое таинственное значение. Некоторые из современников считали его

человеком, одаренным необыкновенными способностями; другие видели в нем

шарлатана, но истина скорее всего лежит посередине. Деятельность графа Калиостро

совмещала в себе то и другое, но в таких огромных масштабах и с такими

грандиозными последствиями, что он был на голову выше современных ему чародеев.

Предания и рассказы о графе Калиостро настолько противоречивы, что по ним можно

было бы описать жизнь двух разных людей - простого мошенника и личности,

наделенной духовными дарами.

Сам Калиостро придумал легенду, которой твердо придерживался до конца дней

своих. Согласно ей, он родился (когда именно _ не уточнял, но давал понять, что

случилось это не одно столетие назад) и вырос в Медине. Сын христианина и сам

добрый католик, он с юных лет впитал всю мудрость Востока - сначала в знойной

Аравии, потом в стране пирамид, где воспитатели приобщили его к тайным знаниям и

традициям высокой магии. Кроме того, имеется еще и автобиография графа

Калиостро, которую он написал в 1790 году для испанской инквизиции: в ней он

уверяет, что ему около 1000 лет от роду...

Побывал граф Калиостро и в Санкт-Петербурге. Отправляясь в Россию, он лелеял

надежду (как сам потом признавался) обворожить русскую императрицу Екатерину II

и подчинить ее своему влиянию. Ему казалось, что намерение его вполне

осуществимо, но надежды Калиостро не оправдались: Екатерина II даже не

соблаговолила принять его. И вообще в Санкт-Петербурге, где он провел лето 1779

года, граф не встретил того приема, кото-

Граф Калиостро Гравюра XVIII в

336

рый соответствовал бы его европейской известности. Более того, из-под монаршего

пера русской императрицы вышли одна за другой три комедии о графе Калиостро с

весьма красноречивыми названиями: "Обманщик", "Обманутый" и "Сибирский шаман".

Из Санкт-Петербурга граф Калиостро отправился в Варшаву, потом через Германию

добрался до Страсбурга, где прожил довольно длительное время, так как дела его

шли здесь великолепно. Потом он побывал в Лионе и Бордо и наконец оказался в

Париже, где слава его как алхимика, врача и прорицателя достигла своего апогея.

Рассказывают, будто сам король Людовик XVI объявил, что "оскорбление графа

Калиостро будет считаться "оскорблением Величества"; кардинал Роган считал себя

другом фафа и верил ему во всем. Особенно возрос авторитет чародея, когда он

вылечил князя Субиза.

Лоренца - жена фафа Калиостро - тоже начала подражать занятиям мужа и проводила

магические сеансы для дам, причем с большим успехом. Во время своих приемов

Лоренца устраивала танцы, ужины и балы, так что ее сеансы охотно посещали не

только дамы, но и кавалеры. Четыре года граф Калиостро чуть ли не царствовал в

Париже, жил с таким великолепием и роскошью, что затмил многие аристократические

дома. И хотя золота он не делал, но получал его целыми мешками и раздавал

горстями, и потому его магические фокусы заставляли людей еще больше верить в

бессмертие графа.

А между тем над головами четы Калиостро собирались фоз-ные тучи. В череде их

общих успехов в Париже разыгралась и хорошо теперь известная история с

"ожерельем королевы", в которой были замешаны и сам граф Калиостро, и его жена.

Суд оправдал их, но эта история приблизила падение графа в Париже, а потом и

падение его вообще. Инквизиторы давно ждали такого случая, но не дерзали взять

графа на высоте его славы и величия. После истории с "ожерельем королевы" граф

Калиостро стал подумывать об отъезде из французской столицы и через Булонь уехал

в Англию. Однако здесь его одолели кредиторы, и он бежал в Голландию, отсюда

перебрался в Германию, потом в Швейцарию и наконец в Рим.

Лоренца стала настаивать на том, чтобы бросить занятия магией и чародейством и

зажить спокойной жизнью обывателей. Калиостро действительно прожил такой жизнью

некоторое время, но вскоре заскучал и вернулся к прежним занятиям. Граф не был в

"вечном городе" 15 лет, и, конечно, многое здесь за эти годы изменилось. Из его

прежних знакомых и друзей почти никого не осталось, и общество у фафа собиралось

самое смешанное, к тому же непостоянное. Да и сам он стал ощущать, что силы его

слабеют, влияние утрачивается, опыты часто не удаются... И потому все

ГРАФКАЛИОСТРО - ЧАРОДЕЙ XVIII ВЕКА 337

сеансы он предпочитал проводить дома, где ему на выручку приходила система

портьер и зеркал, когда приходилось прибегать к механической помощи. Особенно

поражал своим устройством приемный зал: огромная комната была вымощена зеленым

мрамором, по стенам висели чучела обезьян, рыб и крокодилов; по карнизу вились

тексты с изречениями на греческом, еврейском и арабском языках. Стулья стояли

полукругом, в центре размещался трон для графа, а посередине стоял большой бюст

Калиостро.

В Риме за четой Калиостро следили очень внимательно, инквизиция собрала о графе

подробные сведения, открыла его переписку и с якобинцами. А вскоре на супругов

поступил донос, и по приказу инквизиции их схватили как еретиков, колдунов,

безбожников и масонов. Папской буллой масонство было признано делом

богопротивным, а изобличенные в нем карались смертной казнью. В доносе

содержалось такое подробное описание странного устройства жилища графа

Калиостро, что сделать это мог только тот, кто сам занимался этим. Доносчиком

оказался Фран-ческо ди Маурицио - доверенный слуга графа, который сразу по

приезде в Рим снял для супругов дом на Испанской улице и убрал его по своему

усмотрению.

В сентябре 1789 года графа Калиостро вместе с Лоренцой арестовали. Когда фафа

везли в крепость Святого Ангела, римская толпа выкрикивала уфозы в его адрес и

швырялась камнями. Он вспомнил свой выход из Бастилии после истории с "ожерельем

королевы" и расплакался, поняв, что теперь ему не помогут ни друзья, ни деньги,

ни собственное влияние. Он был очень ценным узником для инквизиции, и на его

допросах присутствовал сам папа Пий VII. Если фаф говорил с позиций философии,

его обвиняли в масонстве; если оправдывался как христианин, его уличали в том,

что он путает самые простые молитвы и даже не в состоянии перечислить семь

смертных фехов. Доказывая чистоту своих помыслов, Калиостро обратился к логике и

богословию, но ему припомнили все те слухи и сплетни, которые ходили о нем в

Лондоне, Париже, Варшаве, Санкт-Петербурге, Страсбурге...

Следствие продолжалось два года, в течение которых супружескую чету подвергали

пыткам, а в Риме распустили слух, будто фаф, подобно Нерону, собирался сжечь

"вечный город". На горячих углях, под прессом раскаленного железа граф Калиостро

и Лоренца открыли многое из своей прошлой жизни и раскрыли секреты некоторых

своих фокусов. В марте 1791 года состоялся суд над фафом, но за два прошедших

года народ успел охладеть к магу, тем более что в Риме он и до того не был

особенно популярен, а Франции и Англии тогда было не до судьбы графа Калиостро.

Супругов судили за масонство и чародейство, улики были налицо и отрицать факты

было невозможно. К тому же Лоренцу

338

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

уверяя, что наказание ему в таком случае будет смягчено.

В материалах суда граф Калиостро представал беспардонным негодяем, с детства

занимавшимся разного рода жульничеством; будучи странствующим художником, он не

брезговал и кражами, а впоследствии даже приторговывал своей женой. Графу

оставалось лишь одно: публично отречься от заблуждений, чтобы избежать позорной

смерти. И он исполнил этот обряд. Разутый, с накрытой черным покрывалом головой,

он прошел от замка Святого Ангела до церкви Святой Марии и там прочитал перед

пастырем свое отречение. Стоя на коленях со свечой в руках, он вымаливал у Бога

прощение, а на площади перед церковью палач сжигал все его хозяйство: "черные"

рукописи, бумаги, письма, статуэтки Изиды и Аписа, пентаграммы, чучела...

Конечно, будь Калиостро прежним, полным сил магом, он заставил бы стихнуть

пламя, залив его дождем; на нем, прежнем, вмиг бы разлетелись цепи, и он мог бы

перенестись в Париж, Лондон или Варшаву, чтобы оттуда освободить Лоренцу. Но

великий чародей уже не был прежним. Не раз в тюрьме он напрягал свою волю и

силу, исступленно проговаривал заклинания, но лишь шум слышался в сырых стенах

каземата да проносились лиловые искры. Не слушались больше духи стареющего мага,

и порой к графу подступало такое отчаяние, что он бросался на пол и кусал от

досады пальцы или кричал, требуя вина.

Граф Калиостро рвался на волю, но уже не увидел Божьего света. Инквизиция

приговорила его к "показательной смерти" (сожжению), но папа заменил ее вечным

заточением без надежды на помилование и наложением тяжелых епитимий. Графа

заточили в подземелье крепости Сан-Лео, находившейся близ города Урбано, и

заковали в цепи. Из этого места редко кто возвращался к жизни, разве только для

того, чтобы в последний раз взглянуть на мирчерез дым костра, на котором его

сожгут как еретика. С э-того момента прекращаются все сведения о графе

Калиостро, кроме одного рассказа, согласно которому он будто бы хотел бежать из

тюрьмы. Бывший маг и чародей пытался задушить своего духовника, чтобы скрыться,

переодевшись в его платье. Есть версия и о том, что Калиостро был задушен самими