Т. К. Ибрагим разд. VI, гл. 1; Г. С. Кнабе разд. II (совместно с И. С. Свенцицкой), V, гл. 1; И. В. Кондаков разд. V, гл. 3, 4; Л. М. Косарева разд. IV, г
жүктеу/скачать 0.77 Mb.
|
| ГЛАВА 4. КУЛЬТУРА ЕВРОПЫ: ОТ XVIII К XIX ВЕКУ
Европейская культура эпохи Просвещения XVIII век вошел в историю европейской культуры как эпоха Просвещения. Самое показательное культурное явление XVIII в., давшее название эпохе, — Просвещение. Этот термин обозначает широкое идеологическое движение. «Просвещение — это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной воле, — писал И.Кант и разъяснял далее, — несовершеннолетие по собственной воле — это такое, причины которого заключаются не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого. Sapere aude — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения». Просвещение отличается активностью, критическим отношением к действительности в сочетании с позитивной программой переустройства, совершенствования мира на основе культа Разу- 278 ма (представления о разумности мироустройства), что порождает философичность и дидактизм просветительской культуры. В центре просветительской концепции человека — идея «естественного человека». Огромную роль в ее формировании сыграл роман Даниеля Дефо «Робинзон Крузо» (3 тома, 1719— 1720). Столь реально представленная Дефо жизнь Робинзона Крузо на необитаемом острове — это одновременно и рассказ о жизни человечества, прошедшего путь от дикости до цивилизации. Именно естественное состояние Робинзона воспитывает его, подчеркивается в романе, породившем многочисленные робинзонады в европейской литературе последующих веков. Жан Жак Руссо, принимая эстафету от Дефо, в трактате «Рассуждение о науках и искусствах» (1750) изложил просветительскую концепцию человека: «Прекрасное и величественное зрелище являет собою человек, выходящий, если так можно выразиться, из небытия собственными усилиями, светом разума рассеивающий мрак, которым окутала его природа, возвышающийся над самим собою, устремляющийся духом в небеса, с быстротою солнечного луча пробегающий мыслью огромные пространства вселенной, и что еще величественнее и труднее — углубляющийся в самого себя, чтобы изучить человека и познать его природу, его обязанности и его назначение». Этот «естественный человек» просвещен, но не науками и искусствами, которые нужны деспотам, чтобы сломить сопротивление людей, «обвивают гирляндами цветов оковывающие людей железные цепи, заглушают в них естественное чувство свободы, для которой они, казалось бы, рождены, заставляют любить свое рабство и создают так называемые цивилизованные народы». Этим «счастливым рабам», созданным цивилизацией, Руссо противопоставляет дикарей Америки. В чем их неуязвимость перед опасностью тирании? Руссо отвечает так: «Американские дикари, не знающие одежды и промышляющие одной лишь охотой, непобедимы: в самом деле, какое иго можно наложить на людей, у которых нет никаких потребностей?» Концепцию «естественного человека» Руссо развил в трактатах «О происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1755), «Об общественном договоре» (1762). Критический взгляд на европейскую цивилизацию глазами «естественного человека» — тема повести Вольтера «Простодушный» (1767), а также ряда других произведений эпохи. На основе просветительской концепции «естественного человека» возникла теория естественного воспитания, т.е. воспитания, основанного на законах природы. Она была изложена Руссо в педагогическом романе-трактате «Эмиль, или О воспитании» (1762). Руссо выдвинул три важных положения: о целесообразности естественного воспитания, о различиях между детьми и взрослыми, о внутренних различиях между этапами развития детей. Цель воспи- 279 тания, по Руссо, — наилучшим образом приготовить своего воспитанника к жизни: «Жить — вот ремесло, которому я хочу учить его. Выходя из моих рук, он не будет — соглашаюсь в этом — ни судьей, ни солдатом, ни священником: он будет прежде всего человеком...» Руссо настаивает на том, чтобы ребенок изучал действительность, непосредственно с ней соприкасаясь: «Не нужно иной книги, кроме мира; не нужно иного наставления, кроме фактов. Читающий ребенок не думает, он только и делает, что читает; он не учится, а учит слова». «Вещей, вещей давайте! — пишет Руссо в другом месте. — Я не перестану повторять, что мы слишком много значения придаем словам; своим болтливым воспитанием мы создаем лишь болтунов». Вот почему он считал, что ученики должны довольно поздно знакомиться с книгами. Детям в отроческом возрасте Руссо предлагает читать только «Робинзона Крузо» Дефо. Там, по мнению Руссо, ребенок найдет прославление физического труда. Руссо как великий демократ считает, что ремеслу должны учиться все, в том числе и дворяне. Он приводит пример из русской истории: «Царь Петр был плотником на верфи и барабанщиком в своих собственных войсках: уж не думаете ли вы, что этот государь был ниже вас по рождению или заслугам?» Если человек много потерял, перейдя от дикости к цивилизации, то труд и разум могут поднять его над пребывающим в «естественном состоянии» варваром: «чтобы не быть таким лентяем, как дикарь, он должен работать, как крестьянин, и думать, как философ». Девушки, считает Руссо, должны воспитываться иначе, чем юноши, чтобы подготовиться к роли образцовой жены и матери. И это положение вытекает из идеи «естественного воспитания», основанного на следовании законам природы. Руссоистская теория воспитания была блестяще реализована на практике швейцарским педагогом Песталоцци, стала популярной во всей Европе. Но «естественный человек», как и «естественное воспитание» — это, скорее, некий идеал просветителей. В обыденной жизни ведущее место занимает целая система способов формирования из молодого человека образованного и порядочного, знающего правила приличий «джентльмена» (англ., первоначально низший дворянский титул, позже — «вполне порядочный человек»). Исключительно важный источник для понимания образа джентльмена — «Письма к сыну» английского графа Честерфилда, которые он писал в 1739—1768 гг. (опубликованы посмертно, в 1774 г., не писались для печати и поэтому представляют особо ценный документ частной жизни и обыденных воззрений эпохи). Совершенный человек, по Честерфилду, должен разрешить три задачи: «Во-первых, надо исполнять свой долг перед богом и людьми, — без этого все, что бы ты ни делал, теряет свое значение; во-вторых, приобрести большие знания, без чего к 280 тебе будут относиться с большим презрением, даже если ты будешь очень порядочным человеком; и, наконец, быть отлично воспитанным, без чего при всей твоей порядочности и учености ты будешь человеком не только очень неприятным, но просто невыносимым». Много внимания Честерфилд уделяет образованности: «Подумай только, какой стыд и срам: иметь такие возможности учиться—и остаться невеждой. Человек невежественный ничтожен и достоин презрения; никто не хочет находиться в его обществе, о нем можно только сказать, что он живет, и ничего больше». Очень важно знать историю: «Польза истории заключается главным образом в примерах добродетели и порока людей, которые жили до нас: касательно них нам надлежит сделать собственные выводы. История пробуждает в нас любовь к добру и толкает на благие деяния; она показывает нам, как во все времена чтили и уважали людей великих и добродетельных при жизни, а также какою славою их увенчало потомство, увековечив их имена и донеся память о них до наших дней». Образованный человек должен хорошо знать языки: «Пожалуйста, обрати внимание на свой греческий язык; ибо надо отлично знать греческий, чтобы быть по-настоящему образованным человеком, знать же латынь — не столь уж большая честь, потому что латынь знает всякий, и не знать ее — стыд и срам». Чтобы исподволь заставить сына изучать языки, Честерфилд писал письма не только по-английски, но также по-латыни и по-французски. Однако особое внимание Честерфилд обращал на воспитание хороших манер. Он настаивает: «Хоть на первый взгляд вопрос о том, как вести себя в обществе, и может показаться сущим пустяком, он имеет весьма важное значение, когда цель твоя — понравиться кому-нибудь в частной жизни, и в особенности женщинам, которых тебе рано или поздно захочется расположить к себе» (это он пишет 9-летнему мальчику). В одном из более ранних писем граф разъяснял: «Хорошие манеры во многих случаях должны диктоваться здравым смыслом; одни и те же действия, вполне корректные при определенных обстоятельствах и в отношении определенного лица, при других обстоятельствах и в отношении другого лица могут выглядеть совершенно иначе. Но есть некоторые общие правила хорошего воспитания, которые всегда и для всех случаев остаются в силе» — и далее крайне детально излагает подробности этикета вплоть до того, что «да» и «нет» звучат грубо, к ним надо обязательно добавить слова «сэр», «милорд» или «мадам». Высказывания Честерфилда демонстрируют, что не только в вопросе о манерах, но даже и в вопросе о долге он как бы стоит перед строгими судьями, которые выносят приговор. «Стыд и срам» — любит повторять он. В Европе сосуществуют «культура вины» (че- 281 ловек судит себя сам, в соответствии с внутренним законом) и «культура стыда» (человек жаждет одобрения и боится осуждения окружающих). Честерфилд, несомненно, представитель «культуры стыда», его воззрения восходят к образу «порядочного человека» XVII в. и, выродившись, станут одним из источников лицемерной морали викторианской Англии (не случайно Ч.Диккенс в романе «Барнеби Радж» создаст его карикатурный образ под именем сэра Джона Честера). Просветительская концепция человека находится в самой тесной связи с представлениями просветителей о природе и обществе, которые требуют самого детального изучения, чтобы понять законы Разума и на их основании исправить нарушения этих законов. Представления европейцев о вселенной радикально обновляются после того, как стали известны открытия Исаака Ньютона. Свои труды по гравитации Ньютон опубликовал в 1684 г., через три года — «Принципы натуральной философии», заложившие основы современной математики, в 1704 г. — «Оптику» — исследование природы света. Вселенная предстала как необычайно стройная система, управляемая немногими законами. Возникал образ бесконечно большого пространства-времени, некоего пустого вместилища, в котором расположена материя. Блистательным подтверждением правильности научного взгляда на вселенную и ее законы стал сделанный в 1705 г. и подтвердившийся впоследствии вывод английского астронома Эдмунда Галлея о возвращении в 1758 г. к Земле кометы, наблюдавшейся в 1682 г. (комета получила имя Галлея). Ньютон продемонстрировал величие человеческого разума, способного постигнуть законы мироздания. Европейцы пытаются увидеть в многообразии природы определенную систему. В 1735 г. швед Карл Линней опубликовал свой труд «Система природы», в котором дал классификацию растительного и животного мира, пользуясь так называемой бинарной номенклатурой (каждый вид обозначается двумя латинскими названиями — родовым и видовым). Линней опирался на многочисленные труды своих предшественников, давших материал для обобщений. Строя систему, он отдавал себе отчет в ее искусственности и исходил из идеи постоянства и неизменности видов с момента их сотворения Богом. Однако, если бы он исходил из идеи эволюции, он не смог бы сформулировать свою классификацию. Система Линнея позволила упорядочить, рационализировать работу естествоиспытателей. Сам Линней благодаря системности мировосприятия смог выделить и описать свыше 1500 новых видов растений. Он первым выделил высший класс животных — млекопитающие, отнеся к нему и человека, включенного в отряд приматов. Весь век химики пытаются определить элементы, из которых состоит мир (в 1803 г. англичанин Джон Далтон обобщил их от- 282 крытия в таблице элементов, где впервые были употреблены латинские буквы для их обозначения). Астрономы считают звезды (итоги опубликованы французом Жозефом Лаландом в 1801 г., в каталоге числилось 47 390 звезд). Вся вселенная инвентаризуется и классифицируется. Во все вносится определенный порядок. Крупнейшее событие эпохи — выход в 1751 г. во Франции первого тома «Энциклопедии» под редакцией Дидро и д'Аламбера, собравших вместе коллектив авторов-просветителей, получивших название «энциклопедисты». Полное название этого труда — «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел». Издание основного состава «Энциклопедии» (17 томов текста и 11 томов гравюр-иллюстраций) было завершено в 1772 г. Затем появилось несколько томов дополнений и указателей, и к 1780 г. «Энциклопедия» состояла уже из 35 томов. В ней содержался полный свод знаний и просветительских представлений о природе, обществе, науке и искусстве, который сложился к XVIII в. От разрозненных попыток утвердить просветительские идеи — к объединению сил просветителей, от идеи «просвещенной монархии» и увлечения английским государственным устройством — к утверждению идеи республики и принципа равенства — таков путь французского Просвещения, отразившего общеевропейские тенденции. В XVIII в. складывается само понятие «цивилизация». Оно встречается во французских текстах с 1734 г. Философы осмысливают современное им общество как цивилизованное, противопоставленное варварству прошлых эпох. В этом понятии воплощен культ просвещенного Разума, зафиксировано представление о рациональном постижении и переустройстве мира. В XVIII в. стремительно нарастают цивилизационные процессы: жизнь людей, благодаря достижениям науки, техники, общей рационализации сознания, становится все более комфортной. В области денежной системы следует отметить опыт англичан. В 1670 г. был основан Английский банк (Bank of England). Взгляды Локка и Ньютона были положены в основу реорганизации английских денег в 1696 г. Появляются бумажные деньги, старейшая сохранившаяся банкнота датируется 1699 г. Но денежная система не гарантия от кризисов. Так, в 1720 г. разразился финансовый кризис в Англии и Франции из-за банкротства South Sea Company и Mississippi Companie, в результате французское правительство обанкротилось. Начинается революция в промышленности, сельском хозяйстве. Лидер здесь — Англия. В 1709 г. Абрахам Дарби строит коксовую печь, в 1712 г. Томас Ньюмен — первую паровую машину с использованием поршня. Около этого времени возникает повышенный научный интерес к сельскому хозяйству — растениям, сельскохозяйственным процессам, инструментам. Томас Кук на- 283 чинает проводить в своем поместье под Лестером ежегодные международные ассамблеи по применению новых методов ведения сельского хозяйства. Новость в военном деле — изобретение лондонцем Джеймсом Паклом первого автоматического ружья (1718). Новость мирного быта — создание шведом Мартином Тривалдом первой системы центрального отопления с помощью горячей воды (1716). Новости научной жизни — изобретение англичанином Исааком Ньютоном отражательного телескопа (1668), изобретение немцем Габриелем Даниелем Фаренгейтом ртутного термометра с особой шкалой («шкала Фаренгейта», 1716). Новости культурной жизни — создание итальянцем Бартоломео Кристофи первого пианино (1709), открытие в Берлине первой абонементной библиотеки (1704). В XVIII в. происходит быстрый рост населения Европы, к 1750 г. насчитывающего 140 млн человек. Ученые, изобретатели задумываются над тем, как рационально использовать пищу, чтобы прокормить столько людей, как уберечь их здоровье от болезней. В 1731 г. англичанин Джон Арбатнот издал первую книгу о диете. В 1780 г. француз Николя Аппер обнаружил, что если нагревать пищу в закупоренной посуде, она не портится, это открытие вскоре привело к изобретению консервов как способа сохранять пищу в течение продолжительного времени. Из крупных событий в медицине можно отметить первую успешную операцию аппендицита (1736, Франция), использование гипноза для лечения пациентов (Ф.Месмер, 1774, Австрия). Задумываются и о том, как помочь людям, обездоленным природой: появляется язык знаков для глухих (Г. Перейре, 1749, Португалия). Не всегда новое могло пробиться сквозь стену предрассудков. Так, в 1717 г. леди Мэри Вортли Монтегю ввела в Англии опыт вакцинации от оспы, заимствованный у турок. То, что это предложение внесла женщина, было воспринято отрицательно, и медики не признали ее достижений, хотя они были очень актуальными: в 1719 г. от оспы умерло 14 тыс. парижан, а в 1740 г. оказались беззащитными перед грандиозной эпидемией оспы жители Британских островов. Войны — неотъемлемая часть становления цивилизаций. Не исключение и рассматриваемый период. Наиболее крупное противостояние европейских народов на рубеже веков — война за испанское наследство (1701 — 1713), в которой против Франции выступили Англия, Голландия, Священная Римская империя. Франция войну проиграла, и после заключения Утрехтского мира закончилась французская гегемония в европейской политике. На протяжении многих веков европейцы планомерно осваивали земные пространства. Так было и в XVIII в., и в преддверии XIX в. Характерна в этом отношении история освоения Австралии англичанами. В 1768—1779 гг. Джеймс Кук изучает Австралию, Но- 284 вую Зеландию, острова в Тихом океане. С 1788 г. Англия ссылает в Австралию каторжников (они вывозились туда вплоть до 1868 г.), с 1793 г. там появляются первые свободные переселенцы, а в 1797 г. туда завозятся овцы, что позволило Австралии с 1803 г. приступить к экспорту шерсти в Европу. Но принципиально новым становится стремление европейцев качественно изменить процесс освоения мира, создав новые средства передвижения. В середине XVIII в. дорога в карете от Лондона до Шотландии, полная опасностей и тягот, занимала десять дней. И вот в 1795 г. в Англии строится первая железная дорога на конной тяге (в 1804 г. там же появляется первый паровоз, созданный Ричардом Тревиком, в 1814 г. — паровоз Томаса Стефенсона). Европейцы стремятся покорить с помощью новых средств водное и воздушное пространство. Только в течение одного 1783 г. во Франции появился первый пароход, Луи Ленорман совершил первый успешный прыжок с парашютом, братья Монгольфье пролетели 9 км на воздушном шаре в окрестностях Парижа, а в 1785 г. состоялся первый перелет на воздушном шаре, наполненном горячим воздухом, через Ла Манш. Покоряются и самые высокие горы: в 1787 г. швейцарские альпинисты смогли подняться на высшую точку Европы — гору Монблан в Альпах. Цивилизация справедливо ассоциируется и с жизненным комфортом, появлением множества мелочей, без которых жили тысячи лет, но после изобретения которых их отсутствие кажется странным, неудобным. В 1792 г. в Англии впервые использован газ для освещения помещений. В 1795 г. француз Аппер нашел способ стерилизовать и запечатывать стеклянные банки, что породило целую отрасль пищевой промышленности — консервирование (в 1811 г. в Англии уже был открыт первый консервный завод, обслуживавший прежде всего нужды армии). Но все больше сказывается и оборотная сторона цивилизации, связанная с громадным ущербом, наносимым природе и человеку. Достаточно такого примера: некоторые восточноафриканские государства сказочно разбогатели за счет продажи европейцам бивней слонов, которые шли на производство клавиш для фортепиано и биллиардных шаров. Мрачно выглядят некоторые «усовершенствования», считающиеся цивилизованными, например изобретение врачом Гильотеном нового орудия для быстрого осуществления смертной казни — гильотины, под ножом которой по приговору революционного трибунала в годы якобинского террора (1793— 1794) пали головы 14 тыс. человек. Армии европейских государств приобретают невиданные размеры. Только во Франции после введения робеспьеровского декрета о всеобщей воинской обязанности к 1799 г. под ружьем было 750 тыс. солдат (а при Наполеоне с 1803 по 1815 г. воевали уже 2 млн французов). 285 Французская революция проходила под лозунгом «Свобода, равенство, братство». Однако европейские государства продолжают свою колониальную политику (так, в 1795 г. Англия захватывает Цейлон, вторгается в голландскую колонию на мысе Доброй Надежды). Англия, Франция, Испания продолжают богатеть на работорговле. За раба в XVIII в. платили 4 ружья, или 100 патронов, или 100 литров спиртных напитков, или 12 пачек писчей бумаги. Рабов переправляли из Африки в Америку на маленьких судах, размещая по определенной схеме, позволявшей максимально использовать площади: «Сваленные в трюм невольники напоминали муравейник живых тел, они жадно приникали к железным решеткам люка в поисках глотка свежего воздуха», — писал португальский историк О. Мартинш. За четыре века европейцы перевезли так 20 млн африканцев, а потеряли умершими еще 40 млн. Развитие французскими революционерами идей Руссо, защита прав человека Томасом Пейном («Права человека», 1791), прав женщины англичанкой Мэри Уоллстоункрафт (в книге «Отстаивание прав женщин», 1792) и другие факты свидетельствуют о новом отношении к человеку, которое должно было сказаться прежде всего в подходе к проблеме рабства, противоречившего принципам «свободы, равенства, братства». Дания стала первой страной, запретившей рабство (1792), в 1794 г. его запретила Франция во всех своих колониях, но после подавления в 1802 г. восстания рабов в Санто-Доминго, в котором приняло участие 100 тыс. рабов, расправившихся с плантаторами, снова на время легализовала рабство. В 1807 г. рабство было отменено в Британской империи. Лозунг «свобода, равенство, братство» наполнялся реальным содержанием. Однако идея свободы получала и иную трактовку. Маркиз де Сад в «Философии в будуаре» и других своих произведениях вывел персонажей, воплощающих в своей разнузданной сексуальности принцип абсолютной свободы. Анализ его произведений показывает, что свобода в ее крайнем выражении не менее опасна для культуры, чем абсолютная несвобода, ибо и та и другая возвращают человека, по существу, в звериное состояние. Культурная жизнь Европы остается в эту эпоху региональной, связи с другими континентами незначительны. В некоторых странах существовали законы, ограничивающие проникновение европейского влияния. На рубеже веков, в переходный период, когда «культурная география» вступает в фазу расширения, эти барьеры начинают ослабевать. Так, в 1720 г. Япония отменяет запрет на ввоз европейских книг, хотя христианство все еще остается под запретом. Развитие транспорта сближает континенты. В 1721 г. устанавливается регулярное почтовое сообщение между Англией и Северной Америкой. Мир становится теснее, но до преодоления региональности культуры еще далеко. 286 Искусство XVIII в. отражает системно-логическую, рационалистическую доминанту в европейской культуре и одновременно призвано уравновесить ее за счет образного освоения мира. Искусство Просвещения отражает тенденции, связанные с развитием просветительской философии и науки. Соединение научного мышления и художественного творчества — характерная черта культуры эпохи, присущая Дефо и Поупу, Монтескье и Вольтеру, Дидро и Руссо, Лессингу и Гёте, создавшим целую систему жанров, реализующих эту особенность: роман-трактат, философская повесть, философская поэма и т.д. В первой половине века крупные достижения в искусстве связаны с просветительским классицизмом, прежде всего — с жанром трагедии, которой отдали дань Вольтер, Аддисон, Клопшток. Просветительский классицизм сохраняет антропоцентрическое отношение к миру, но оно сосредоточено уже не на личности, а на коллективе. Наряду с этим просветители отвергают принцип трагического, ставя на его место оптимистический принцип, в основе которого лежит просветительская идея прогресса — поступательного движения от низших к высшим формам в природе и обществе, ко все более разумному и гармоничному мироустройству. В трагедии под влиянием возрождающегося интереса к Шекспиру шире используется прямой показ действия, она становится более живописной, действие часто переносится на Восток, полный незнакомых для европейцев красок. Восток привлекает не только своей экзотикой, но и возможностью особенно полно на материале восточного деспотизма и религиозного фанатизма раскрыть основные просветительские идеи. Трагедия становится более философской. Это отражается на ее структуре: место и время действия становятся совершенно условными. Известен такой факт: один из последователей Вольтера написал трагедию «Мензиков» из русской жизни. Русский посол выразил протест по поводу содержавшихся в пьесе оценок. Тогда автор за три дня переделал трагедию, перенеся действие в древнюю Ассирию, причем потребовалось изменить лишь имена и несколько строчек текста. Главное для авторов новых трагедий — развить определенный философский тезис, а не создать характер или обрисовать какую-то конкретную эпоху. Поэтому широко применялся принцип модернизации используемого материала. Обогащается шедеврами комедия (Гольдони, Гоцци, Бомарше), получает развитие и ее новый тип — «слезная комедия», отличающаяся повышенной чувствительностью героев, за которой последовало создание жанра драмы (Дидро, Лессинг) — жанра среднего, между трагедией и комедией. Грандиозным культурным событием эпохи стало развитие жанра романа, разорвавшего путы классицистической эстетики. Самые 287 передовые позиции здесь заняли английские писатели — Дефо, Свифт, Филдинг, Стерн. Рационалистичный Свифт точно высчитывает высоту каблука лилипута, приняв уменьшение в 12 раз, и размеры пор кожи у великана, приняв увеличение в 12 раз. Его задача — сделать более наглядной и убедительной свою критику Англии и свой проект будущего общества, в котором писатель по мере создания романа сам начал разуверяться. Установление гармонии в культуре Европы возможно было лишь при развитии параллельно с культом Разума некой альтернативы, проявившейся в формировании культа Чувства. Возникают условия для формирования сентиментализма. «Сентиментальное путешествие» Лоренса Стерна дает название всему художественному явлению. Сентименталисты развивали концепцию Чувства, просвещенного Разумом. Чувства в сентиментализме описываются как «естественные чувства» «естественного человека», страсти облагораживаются разумом. Величайшими достижениями в области искусства отмечена музыка XVIII в., давшая миру Баха и Генделя, Глюка и Гайдна, Моцарта и Бетховена. Поворотным пунктом в истории европейской музыки XVIII в. стали 1750—1760-е годы, которые ознаменованы такими событиями, как переход от полифонизма Баха и Генделя к гомофонно-гармоническому стилю, утверждение оперы-буфф, развитие теории музыкальных стилей и теории аффектов и, наконец, оперная реформа Глюка, заложившая основы венской классической школы. Параллельно с развитием просветительского искусства на протяжении всего века, подобно «тени», существует его антипод — совокупность различных художественных явлений, ныне определяемая термином предромантизм. Если по отношению к искусству начала столетия можно говорить только об отдельных предромантических тенденциях, то во второй его половине и особенно в конце предромантизм выливается в очень влиятельное движение. Подобно другим переходным художественным явлениям он не складывается в законченную систему, но вносит свой особый оттенок во многие произведения разных жанров и видов искусства. Предромантическая концепция мира и человека — это как бы экстраполяция глубокого общественного разлада, отмечаемого предромантиками, на общую картину бытия. Действительность представляется неблагополучной, порой ужасной. Это совсем не то неблагополучие, которое исправляется разумом, как думали просветители, не тот ужас, от которого один шаг до рая, как это прежде представлялось художникам барокко. Если классицисты XVII в. утвердили в искусстве концепцию мира, соразмерного герою, мира как огромного отражения героического сознания в героическом бытии (и здесь они опирались на античный и ренессансный миф о человеке как мере всех вещей), то в произведениях 288 предромантиков мир несоразмерен человеку, чужд ему, это мир незнакомый, далекий, живущий своей космической, архаической или экзотической жизнью, он полон тревог, опасностей, неожиданностей. Важной в художественной концепции предромантизма была мысль о существовании потусторонних сил. У предромантиков эти силы — скорее порождение фантазии, не управляемой просветительским Разумом. Фантазия и притягивает художников, и пугает их. «Сон разума рождает чудовищ» — тема, проходящая через творчество великого испанского художника Франсиско Гойи. Сходную характеристику можно дать и Ж.Ж.Руссо, раньше Гойи подошедшего к предромантическому переосмыслению мира, человека и искусства в своей «Исповеди». Более того, кое-что в ней применимо и к авторам, работавшим в новом (по существу, предромантическом) жанре мелодрамы, к создателям «готических романов», к представителям низовой ветви предромантического искусства. Предромантики внесли в литературный процесс много нового. С их творчеством связано утверждение принципов поэтического историзма (поэтического истолкования истории), ориентализма и экзотизма (обращения к восточной и иной неевропейской образности), готицизма (обращения к средневековой и раннеренессансной культуре), живописного принципа (усиления роли визуального компонента и конкретно-исторической образности в искусстве), шекспиризации (замены античных образцов ориентацией на творчество Шекспира), мелодраматизации (использования в различных видах искусства принципов, на которых основан жанр мелодрамы), народности (обращения к национальному фольклору, народным истокам культуры европейских стран) и др. Одно из крупнейших достижений предромантизма — создание Джеймсом Макферсоном «Поэм Оссиана», первое полное издание которых вышло в 1765 г. Стремясь к возрождению древней шотландской культуры, он использовал литературную мистификацию, приписав свои произведения, написанные в духе шотландских народных баллад, легендарному барду Оссиану, якобы жившему в III — начале IV в. Недостаточно представляя законы фольклора, Макферсон делает Оссиана не только автором, но и одним из основных героев своих поэм. Он создает образ поэта-мифа: в молодости — воина с копьем, мечом и щитом, на склоне лет — седовласого старца с лирой, оплакивающего свое одиночество и вспоминающего сражения и героев прошлых времен («Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой» — эту фразу из Оссиана А.С.Пушкин поместил в начало первой песни «Руслана и Людмилы»). Макферсон окружает барда несколькими сотнями персонажей, так или иначе фигурирующих в песнях Оссиана, — его родичами, друзьями и врагами, воинами и бардами. Макферсон создает весь окружающий Оссиана мир: его 289 географию, шотландские и ирландские горы и реки, лунные пейзажи, туман и клубящиеся облака, в которых обитают духи предков. Подобного воссоздания поэта-мифа, всего его творчества, даже последующей оссиановской поэтической традиции, раскрываемой в комментариях Макферсона, литература еще не знала. Вскоре нечто подобное повторил предромантик Томас Чаттертон, создав образ и творчество еще одного поэта-мифа — монаха XV в. Томаса Роули. «Оссианизм» получил широчайшее международное признание, вызвал массу подражаний. Еще одно характерное явление века — эфемерный расцвет рококо в архитектуре и живописи, театре и музыке, прикладном искусстве и литературе. Классицистической идее долга рококо противопоставило беззаботность, галантность, игривость, фривольность. Излюбленные жанры рококо — интимный портрет, пастораль, стихотворная новелла-сказка, галантный роман, легкая поэзия, камерная музыка, романс, балет камерной формы. Мариво и Фрагонар, Казанова и Парни замечательно вписались в этот иллюзорный мир. Стиль рококо из искусства перешел непосредственно в аристократический быт. Если раньше главными помещениями дворца были парадные залы, то теперь центр перемещается в будуар, очаровательную хозяйку которого окружают изысканные безделушки. Она нередко принимает гостей в постели. В будуаре появляется разнообразная мебель новых образцов: туалетный столик, ночные столики, дамский стол-бюро. Мебель теряет отчетливые углы, прямые линии, строгие силуэты, царят элегантные S-образные линии, золоченая резьба в виде ракушек и картушей (эта мода пришла из Италии), из которых к середине века сложился стиль рокайль (rocaille — фр. «раковина», отсюда и название «рококо»). Из гостиных исчезают сундуки и шкафы, которые становятся признаком мещанского быта. Зато в чести комоды. Самые изящные комоды создавал француз Шарль Крессан, основоположник рокайльной мебели, за которым следовали крупнейшие европейские мебельщики М. Карлен, А. Рентген, Б. ван Рисенбург, Ф.Эбен, Й.Эффнер и др. Франция задает тон («стиль Людовика XV», «Стиль Людовика XVI»). Немцы Абрагам и Давид Рентгены, развивая французский опыт, достигают такой известности, что поставляют мебель всем европейским дворам. В Англии появляется свой великий мастер мебели — Томас Чиппендейл. Используя экзотическое красное дерево, он создавал шедевры, добавляя к элементам рококо и классицизма мотивы готики (предромантическое влияние). Ценится все редкое (что является ступенью к индивидуализации быта последующих эпох) и вместе с тем хрупкое, эфемерное, как сама жизнь аристократии в преддверии революционных потрясений. Идеальное сочетание редкого и хрупкого дает фарфор. 290 После основания в 1710 г. Мейсенской мануфактуры появляются мануфактуры в Вене (1718), в Венеции (1720), а в середине века твердый фарфор производят в Берлине и Севре, Неаполе и Вор-честере (в 1744 г. по приглашению Елизаветы Петровны такую мануфактуру создает в Петербурге швед И. К. Гунгер). Первоначальное подражание дальневосточным образцам сменяется разработкой европейских стилей фарфоровых изделий, гармонирующих с другими предметами быта, восточные же стили все чаще представлены подлинными предметами, произведенными в Китае и Японии. Ценится и стекло, также редкое и хрупкое, например хрусталь из Богемии, силезское стекло. Значительное место в культуре аристократического быта начинают занимать зеркала. В самом конце XVII в. Франция, благодаря изобретению Бернаром Перро способа производства литого стекла, нарушает монополию Венеции на производство зеркал. В покоях дворца XVIII в. зеркала повсюду: они вделаны в обивку стен, в столы-бюро, туалетные столики, книжные шкафы. Исчезает черная рама, фривольный дух рококо отражается на форме, рисунке, расцветке рам. Зеркала нередко занимают место картин, традиционно размещавшихся над каминными досками (так, например, проектировали интерьер крупнейшие декораторы Робер де Котт и Николя Пино). Не менее показательны для бытовой культуры часы. В 1676 г. Барлов создал первые часы с боем, а еще раньше, с 1600 г., существовали часы с музыкой (напомним также о маятнике и пружине Гюйгенса). Таким образом, XVII в. подготовил базу для расцвета часового дела в XVIII в. Крупнейшие декораторы (Кювийе, Пино) размещали часы в интерьере с необычайной щедростью — на комодах, туалетных столиках, каминных досках и в прихожих. Весь век одним из господствующих остается «стиль Буля». Необычайно ценятся «астрономические часы», показывавшие не только время дня, но и число, месяц, время года, положение солнца и т. д. Производство таких часов было освоено в Париже и Вене, Праге и Нюрнберге, Аугсбурге и Гейдельберге. Часы среди изящных ракушек, украшавших интерьер, хрупкого фарфора и стекла, бесчисленных зеркал, может быть, более всего говорили о мимолетности жизни и призывали не пропустить прекрасное мгновение, за которым уже маячила бездна небытия. Современный общенаучный тезаурусный подход позволяет из множества деталей быта, духовной жизни, цивилизационных процессов реконструировать общие параметры тезауруса (субъективного структурированного мировосприятия системы культурных представлений и предпочтений) европейцев XVIII в., понять отличительные особенности просветительской картины мира. Мыслители XVIII в. создают цельную картину мира, отмеченную стремлением к непротиворечивости, неизменности, систе- 291 матизации при согласованности всех частей. В ее основе — идея всемирности. Иоганн Готфрид Гердер, развивая это положение, утверждает равенство культур различных народов и эпох. Одновременно появляется почва для развития европоцентризма. Если на протяжении длительного времени европейцы просто не знали чужих культур, а покоряя народы Америки, Азии, Австралии, исходили из логики завоевателей, всегда пренебрегающих культурой врагов, то с развитием идеи всемирности неизбежно возникает потребность сопоставить культуры как равные, но «свое» в культурном тезаурусе неизбежно важнее «чужого». Европоцентризм, возникающий в этих условиях, свидетельствует о более высокой стадии осмысления мира, требующей как знания культур других народов, так и признания их сопоставимости с европейской культурой, соединенности с ней в рамках всемирности. Специфика картины мира в XVIII в. связана и с тем, что она постигается коллективно (энциклопедисты), однако это не приводит к ее дроблению. Она обладает и чувственным измерением, порождая оптимизм, который связан с утверждающейся идеей прогресса. Это лишь генеральная линия, которую мы сейчас связываем с культурой Европы XVIII в., зная дальнейшие пути развития данной культуры. Существовали и иные представления о мироустройстве, в том числе и очень влиятельные, в которых рационализму противопоставлялась иррациональность, мистика, оптимизму — пессимизм. Попытка увязать все многообразные представления о мире и человеке в единую картину в наибольшей степени удалась философам-поэтам. Английский поэт и мыслитель Александр Поуп в поэме «Опыт о человеке» (1734) возрождает ренессансное представление о Единой Цепи Бытия, связывающей весь мир воедино. Человек у Поупа предстает сотканным из противоречий. Найти истину и путь к счастью он может на путях просвещения. Поуп заканчивает произведение утверждением гармонии в человеке в духе просветительской картины мира. Философская картина мира, сложившаяся в европейской культуре рубежа XVIII — XIX вв., развивается в работах «критического периода» Иммануила Канта («Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790). Кант основное внимание уделил месту человека в мире и его способности познания вселенной, противопоставив «вещи в себе» и явления. Наиболее значительным памятником культуры рубежа веков, в котором возникает картина мира, можно признать трагедию Иоганна Вольфганга Гёте «Фауст», над которой он работал с 1771 по 1832 г. Сам Гёте поражает универсальностью своего гения. Он, несомненно, величайший поэт эпохи, но в то же время один 292 из выдающихся естествоиспытателей, изучавший природу света и цвета, минералы, исследователь культуры античности, Средневековья, Возрождения, философ, «гражданин мира». В «Фаусте» соединены мир земной и потусторонний, представлены все классы существ, растения, животные, человек, сатанинские и ангельские существа, Бог, искусственные организмы (гомункулус), разные страны и эпохи, силы добра и зла. Герой произведения — ученый и мечтатель Фауст, в котором воплощена концепция Человека, названы присущие ему черты: «Он рвется в бой, он любит брать преграды, // Он видит цель, манящую вдали, // И требует у неба звезд в награду // И лучших наслаждений у земли. // И ввек ему с душой не будет сладу, // Куда бы поиски ни привели» (пер. Б.Л.Пастернака). Грандиозная картина Вселенной напоминает Единую Цепь Бытия в «Опыте о человеке» А.Поупа. Но есть и принципиальные отличия, показывающие, что картина мира в новую эпоху изменилась. Поуп выстраивал ее как всеобщую иерархию, где каждое звено должно навечно занять свое и только свое место, всякое перемещение даже мельчайшего элемента приведет к разрушению мира. У Гёте иерархия рушится, каждое звено перемещается и сливается с другими, трансформируется. Появляется мотив метаморфозы (омоложение Фауста), время движется в любом направлении, пространство становится проницаемым, и Фауст, ведомый Мефистофелем, может оказаться в любой точке пространства и времени. Главная же мысль, которая положена в основу произведения, — это стремление к изменению, к тому, чтобы мгновение, как бы оно ни было прекрасно, не останавливалось. В остановке — смерть, в движении, борьбе, ошибках, падении, взлете, познании — жизнь. Однако чисто рационалистическое познание схоластического толка для Гёте мертво, ему противопоставляется погруженность в чувственный мир: «Теория, мой друг, суха, но древо жизни вечно зеленеет». Европейская культура XIX века Если человек XVIII в., как правило, ощущал единым не только окружающий мир, но и себя самого, то в XIX в. картина мира множится, дробится, и человек начинает ощущать себя как сложное существо, живущее несколькими жизнями. Это новое мироощущение нашло отражение не только в философии, науке, искусстве, но и в повседневной жизни, быту, внешнем облике, чувствах людей, живших в рассматриваемую эпоху. Общая идея внешнего облика европейцев XIX в. — показное принятие правил светской и деловой жизни и нежелание допускать даже близких людей, своих родственников, детей, друзей, а 293 316 водят ими; но сами они, эти великие люди, находятся во власти своих страстей, своих прихотей, своего тщеславия, т.е. самых мелких и самых жалких человеческих чувств. <...> Великие следствия малых причин!.. Вот моя система!..» Однако именно в искусстве можно обнаружить предвестие нового синтеза в представлениях о картине мира. Яркий пример — стихотворение Шарля Бодлера «Соответствия», вошедшее в сборник «Цветы зла» (1857), в котором, возрождая древнюю концепцию Великой Аналогии («Что вверху, то и внизу» из «Изумрудной скрижали» Гермеса Трисмегиста), Бодлер развивает современную концепцию соответствий: Природа — некий храм, где от живых колонн Обрывки смутных фраз исходят временами. Как в чаще символов, мы бродим в этом храме, И взглядом родственным глядит на смертных он. Подобно голосам на дальнем расстоянье, Когда их стройный хор един, как тень и свет, Перекликаются звук, запах, форма, цвет, Глубокий, темный смысл обретшие в слиянье. Есть запах чистоты. Он зелен, точно сад, Как плоть ребенка, свеж, как зов свирели нежен. Другие — царственны, в них роскошь и разврат, Для них границы нет, их зыбкий мир безбрежен, — Так мускус и бензой, так нард и фимиам Восторг ума и чувств дают изведать нам. (Пер. В.Левика) Контрольные вопросы и задания 1. Как проявились идеи Просвещения в культурной жизни Европы? 2. Охарактеризуйте по разным источникам тип джентльмена XVIII в. 3. Каковы особенности рококо как стиля искусства и стиля жизни? 4. Каковы формы проявления предромантических тенденций и романтизма в европейской культуре? 5. Как универсальная картина мира отразилась в «Фаусте» Гёте и в «Человеческой комедии» Бальзака? Литература Иллюстрированная энциклопедия моды: Пер. с чешек. — Прага, 1966. Искусство XVIII века. — М., 1977. История зарубежной литературы XIX века: В 2 ч. / Отв. ред. Н. П. Михальская. — М., 1991. Кес Д. Стили мебели / Пер. с венг. — 2-е изд. — Будапешт, 1981. Культура: теории и проблемы / Под ред. Т.Ф.Кузнецовой. — М., 1995. 317 Луков В. А. От XVIII к XIX веку: Становление культурного самосознания Европы // Очерки по истории мировой культуры / Под ред. Т. Ф. Кузнецовой. - М., 1997. - С. 243-330. Чизхолм Д. Мировая история в датах: Пер. с англ. — М., 1994. ГЛАВА 5. КУЛЬТУРА СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ Ключевым основанием для понимания американской культуры является тот факт, что англосаксы, в отличие от испанцев и французов, ехали в Америку с твердым пониманием того обстоятельства, что их ждет не волшебное Эльдорадо, а тяжелый труд в суровой стране. Этика протестантов с наивысшей силой сказалась в дневниковой записи основателя первой североамериканской колонии Англии (Вирджинии) — капитана Смита: «Ничего нельзя здесь ожидать кроме того, что может быть добыто с помощью труда». Это упование на тяжелый труд подкреплялось (и отягощалось) кальвинистским представлением о неизбежной трагедии жизни, о жизненном пути как юдоли страданий и о спасительности упорного труда. Атмосфера первых поселений пуритан угнетает даже своим описанием: мрачные люди молча и безостановочно пробивают дороги, очищают поля, без радости и песен встречают рождения детей, без славословия провожают усопших. Но воздух свободы от полуфеодальных пут Европы стал сказываться тоже. В колониях не было дисциплины, требуемой англиканскими епископами, пуритане обрели невиданную свободу не только для культовых отправлений, но и для определения базовых принципов своей жизни. В каждом поселении североамериканских колоний была своя независимая религиозная община, проблема духовной свободы была сведена к собственному определению своих верований, пристрастий, вкусов. Культура североамериканских колоний с самого начала носила черты их западноевропейской прародины — Англии с ее высокими достижениями елизаветинской и революционной эпох, с ее сумрачным бытом пуритан. Удивительным обстоятельством, отчасти объясняющим дальнейшую оригинальность и рост американской культуры, явилось наличие во всех колониях — новоанглийских, срединных и южных — довольно богатых домашних библиотек, бережно собранных не только в Англии, но и в других европейских странах. Уже вскоре после освоения побережья в тринадцати колониях атлантического побережья начинается печатание и распространение памфлетов, альманахов, периодической печати, а затем и книг. В становление американской культуры внесла свою лепту не только доминирующая англосаксонская струя, но и множество других источников — шотландских, ирландских, гол- 318 329 нию пороков. С пьесы Уильяма Данлэпа «Отец» (1789) начинается история американского театра, с самого начала имевшего больше элементов шоу, чем европейские пьесы. Девизом Данлэпа, автора пятидесяти пьес, что характерно, были слова: «Свобода, наука, мир, благополучие, моя страна». Соратниками и сторонниками Данлэпа были более близкие джефферсоновскому демократизму Дж. Баркер и М. Ноа. Обращение к реализму было свойственно не только драматургам, но и писателям наступившей эпохи независимости. На правом фланге рождающейся великой литературы стоял выпускник Гарварда и сын Бостона Ройол Тайлер, изобразивший американскую реальность с определенно консервативных позиций Севера. Тайлер писал в предисловии к своим сочинениям, что отвечает на тягу растущих масс к художественному воображению. Его герои вспоминают, что в начале их жизненного пути книга ассоциировалась с прибрежным городом и семьей священника. В конце же этого пути книги пробили путь к фермерам, освоителям границы, к тем, кто мостил дороги и строил каналы. Левее (по политическому спектру) от Тайлера в конце XVIII в. располагался Хью Брекенридж, который показал современную Америку, подражая Сервантесу. Брекенридж был адвокатом, и его клиенты — фермеры в приграничном районе Питсбурга. Демократия прав нашла в нем своего бытописателя. Значительно радикальнее Брекенриджа был Чарльз Браун, прямой предтеча Купера и Го-торна. Выйдя из семьи квакеров, Браун, зная европейские языки, жадно следил за литературным процессом в Европе. Знаменем Брауна был рационализм, побеждающий в борьбе с предрассудками. Возможно, это был первый американский писатель, которого читали такие европейские авторитеты, как В. Скотт и П. Шелли. Это был наиболее продуктивный писатель своего времени. Революционный переворот расколол надвое сообщество американских художников. Одна его часть выступила с аристократическими претензиями, вторая восприняла демократические идеалы. Среди последних наиболее заметным является Чарльз Пиль, создавший портреты лидеров революции. Именно он был организатором первой публичной выставки в Америке и убедил отцов Филадельфии создать художественный музей. В конечном счете именно Филадельфия стала местом организации Академии искусства, «чтобы осуществить культивацию изящных искусств в Соединенных Штатах Америки». Подлинным художественным соперником Пиля стал Джон Трамбал из Коннектикута. Знаменитые сцены периода войны за независимость были запечатлены для потомства именно этим бывшим полковником революционной армии. Более психологически глубоким портретистом эпохи был Гилберт Стюарт, писавший портреты знаменитых американцев на мировом уровне художественности. В архитектуре американские 330 331 ных школ и обучения младших школьников старшими. Это была близкая сердцу американцев практичная идея. Феноменальный успех имела периодическая печать, во множестве возникающая во всех штатах, северных и южных, старых и новых. В начале XIX в. в США выходило около четырехсот газет. Между ними шла жесткая политическая борьба. Скажем, Гамильтон поддерживал нью-йоркскую «Газету Соединенных Штатов», а его оппонент Джефферсон — филадельфийскую «Национальную газету». Именно в периодических изданиях получили шанс те, кто позднее составит славу американской литературы. Обсуждались все вопросы бытия, впервые стала популяризироваться наука. Если ежедневная пресса неизбежно плотно завязала в текущей политике, то еженедельники и ежемесячники делали упор на литературу, поэзию, все множество идей, за несколько десятилетий перекочевавших из кабинетов избранных на улицы городов. Определенную роль в культурном развитии Америки сыграло быстрое развитие мореплавания. Из далеких стран по ту сторону Тихого океана бостонские капитаны привозили предметы восточного искусства: бесчисленные вазы, статуэтки, шелк, — наряду с рассказами о неведомых иных цивилизациях. Твердыня пуританизма могла выдержать многое, но не это бесконечное расширение идейного поля, безграничность нового знания, прямо связанного с практикой. С другой стороны, накопление богатств у купцов, формирование новых династий богачей — Адамсов, Бруксов, Паркменов, Тикноров, которые для образования своих детей способны были пойти на многое, увеличивало потенциал культурного развития страны. Расширяясь на запад (1816—1860) Быстрый рост нации в западном направлении стремительно влиял на культурное созревание Америки. Проблема обретения независимости представляла уже чисто исторический интерес, страна росла в направлении долины Миссисипи, а затем — в необозримую даль, до побережья Тихого океана. Проблемы независимости, джефферсоновской демократии, определения своего места в атлантическом мире отступали на второй план перед трансформацией континентального масштаба. Интеллектуальный климат философских изысканий, художественных творений и литературных поисков изменился радикальным образом. Техническая революция делала этот путь на Запад отличным от овладения атлантическим побережьем. По рекам и каналам дымили пароходы, а на повестку дня выступило новое феноменальное изобретение — железная дорога. Демократия президента Джексона (1828—1836) качественно отличалась от демократии 332 Вашингтона — Джефферсона прежде всего тем, что в руках растущего населения Америки были значительно более мощные инструменты овладения природой. И преувеличить это воздействие промышленной революции на культурное развитие страны просто невозможно. Изменились культурные интересы, эстетические пристрастия, инструменты распространения идей, институты образования населения. Новое для Америки — производство стали, строительство железных дорог, огромные текстильные производства — изменило как классовый состав населения, так и его вкусы, культурные пристрастия. Возникает знаменитый американский средний класс — носитель определенной стабильности, упорядоченной передачи опыта, стремящийся улучшить социальную систему и устремленный к оптимизации образования. С другой стороны, Штаты получили возможность облагать налогами новые состояния, получая средства для строительства школ и колледжей. Америка становилась богаче и могла позволить себе . многое, недоступное менее удачливым странам. Росли города. За полвека Нью-Йорк удесятерил свое население, достигнув полумиллиона. В неведомых прежде городах Цинциннати и Чикаго жило больше горожан, чем во всей Америке начала независимого развития. Городская культура давала импульс всему национальному самосознанию. Массовое производство не могло не отразиться на культурном мировосприятии всего народа. Первые проявления консьюмеризма ощутимы были здесь — практически на самой дальней границе западного мира. Традиционный порядок рушился со скоростью локомотива, пересекавшего долину Миссиссипи. Телеграф и более совершенные печатные машины подняли книгопечатание и весь журналистский бизнес на новую высоту. Появилась газета стоимостью в пенни — копейку. Идеи получили невиданный инструмент распространения, а дух научного приключенчества, феноменальных побед над природой добавлял новый импульс к исконному оптимизму пионеров — основе их культурного существования. Отметим, что для развития истории культуры и был важен необычайно интенсивный приток новых граждан всех верований, обычаев и традиций. Плавильный тигель Америки работал на полную мощность, но ясно было также, что новые волны поселенцев оказывают влияние на самую душу Америки. Число иммигрантов-неанглосаксов побило все прежние рекорды, и характер Америки стал меняться соответственно. Золото в Калифорнии и свободные земли великих прерий притягивали наиболее энергичных представителей всех рас и народов. Впервые католики обрели респектабельность в протестантской стране, впервые свобода религиозных вероисповеданий должна была осуществляться в конкретной жизни миллионов американцев. 333 * * * Особенностью Штатов было наличие языка, единого с наиболее культурно развитой частью Европы. В отсутствие прав на 339 интеллектуальную собственность американские издатели без малейших колебаний «пиратски» перепечатывали крупных английских авторов, что, с одной стороны, способствовало идейному и духовному обогащению Америки, с другой — своеобразно «подавляло» местную литературу, задавая ей сразу же мировой уровень популярности у читателя. И разумеется, для американских литераторов слово английской критики было неимоверно важным. Английские журналы на какое-то время овладели судейским жезлом поднимающейся к мировому уровню американской культуры. Показателем этой обращенности к литературному миру Лондона может служить, в частности, то, что издаваемая с 1841 г. американским издательством «Хармер» серия мировых романов в своих шестистах томах содержала лишь восемь, написанных американскими авторами. Именно этот пиетет перед культурой Старого Света мы видим даже в оригинальнейшем Лонгфелло, создавшим «Гайавату». Линия восхищения традицией Данте и Шекспира являлась отличительной чертой американской культуры этого периода До гражданской войны. В историографии это мощно сказалось в творчестве Вашингтона Ирвинга, создавшего биографию Колумба и влюбленного в Испанию, в работах Банкрофта — поклонника германской исторической школы, в истории Голландии, созданной Джеймсом Мотли. В годы получения образования будущей королевой Викторией Маколей рекомендовал ей знакомиться с историей испанской литературы по работам американца Джорджа Тик-нора. Но уже твердо прокладывала себе дорогу глубокая оригинальность американской культуры, и если для доказательства нужны имена, назовем Эдгара Алана По. Глубокий и скептический ум, характер, идущий всему вопреки, отвергли банальности современности и создали явление мирового значения, собственную эстетическую школу, открыли новые горизонты поэтического воображения. И не зря Гегель, завершая «Философию истории», говорил об Америке как о стране будущего — ее таланты уже обещали сделать это будущее ярким. Важно отметить, что менее закостенелое и менее стратифицированное, чем в Старом Свете, американское общество становилось все более приспособленным к веку науки, с каждым годом дававшей западному миру удивительные открытия — это свойство Америки проявлялось с каждым десятилетием все более. Между 1820 и 1835 гг. основные университеты — Гарвард, Принстон, Коламбия, Йель, Дартмут и Уильямс — включили в свое расписание изучение рынка и основ бизнеса — то, к чему европейцы придут лишь через столетие. 340 Позолоченный век Война между Севером и Югом, капиталистами и плантаторами депрессивно подействовала на поднимающуюся американскую культуру. Пришедшая к власти в период массового капиталистического грюндерства плутократия была далека и от аристократических корней, и от эстетических посылов. Здесь была прервана пусть тонкая, но традиция, вперед вышли агрессивные и лишенные скрупулезности силы. Культура сделала шаг назад. Нувориши Америки потребовали времени, прежде чем культурные основания нации получили поддержку. Такие города, как Нью-Йорк, росли в невероятном смешении всех стилей, в очевидном стремлении выставить богатство напоказ (а зачем иначе оно нужно). Рядом с копиями флорентийских городских дворцов строились французские шато и английские замки. Картины закупались десятками, позолота стала символом «новой культуры» невиданных состояний. Целый слой европейцев переселился в Америку в качестве менторов владельцев новых состояний. Атмосфера рынка сменила атмосферу творчества. Эпоха «жить скромно и думать высоко» решительно превратилась в эпоху «жить высоко и думать скромно». Бессмысленное безделье стало модой, бриллианты надевались на собак, обедали, сидя в седле, сигары завертывались в стодолларовые ассигнации. На раутах рядом с приглашенными сидели... тренированные обезьяны, в бассейнах плавали атлеты, стало шиком вставлять в зубы бриллианты. Хор девушек выходил из гигантского пирога. Услышав однажды стенания о культурном бедламе, известный владелец медных рудников попросту купил крупнейший в стране музей. Его коллега перекупил театральную труппу. В короткий период между окончанием гражданской войны (1865) и Седаном (1870) новые хозяева Америки обратились к Парижу периода второй империи как к эталону культуры. Но поражение французов сделало центром притяжения Лондон. В тот самый период, когда культурный прогресс замедлился в обожженной войной Америке, мир протянул ей свою руку. Ученые все более делали своей Меккой Германию. Корабли плыли все быстрее, а кабель связал два величайших континента. Две европейские концепции более всего подействовали на культурную эволюцию Америки. Первая — дарвинизм, вторая — позитивистская философия Герберта Спенсера. В 70 — 80-е годы XIX в. эволюционная теория Дарвина буквально добила старую теологию. Материалистический дух Америки оказался по особому восприимчивым к идеям великого англичанина. Эволюционный подход Спенсера к политике и этике как бы подвергал сомнению те (республиканские) институты, которыми прежняя Америка так гордилась, он имел поистине 341 346 Историку культуры важно отметить, что именно американская индустрия дает в это время средства, помогающие искусству. В 1935 г. — первый широкоэкранный цветной фильм. Тогда же Ассошиэйтед Пресс начинает принимать фотоизображение за тысячи километров, Маркони использует короткие волны для приближения века телевидения, а музыка записывается на качественные граммофонные пластинки. Культурное лидерство Америки было бы невозможным, если бы американское общество не допускало постоянной и жесточайшей критики самых своих основ, здорового отношения к реалистической самооценке, понимания несовместимости культурного развития с самодовольством. Критики американской культуры занимают самое почетное место в самой этой культуре. В 40 —50-х годах ХХ в. таким критическим лидером был Рейнгольд Нибур, выступивший против идеи мессианства в американской культуре. С его точки зрения, ничто не могло быть опаснее для культурного лидерства Америки, чем своего рода «обида» на остальной мир — миф о потерянной Америкой исконной невинности фатально опасен для мудрости и благоразумия. Лишь видение культурной жизни как непрерывного испытания нейтрализует самое опасное для культуры — самодовольство. Контрольные вопросы и задания 1. Какова значимость англосаксонской традиции в становлении американской культуры? 2. Насколько идеи века Просвещения были адаптированы к американской культурной жизни? 3. Какие сферы американской жизни проявили себя наиболее заметным образом, в какой мере материализм оказался доминирующей силой развития американского общества? 4. Охарактеризуйте проявление гуманизма американской культуры. 5. В чем состоял критический реализм американской литературы периода империализма. 6. Как проявлялся американский позитивизм в творчестве писателей от Эмерсона до Дьюи? 7. В чем, на ваш взгляд, феномен американского Запада? Каково значение «теории Тернера» для объяснения американской культуры? 8. Дайте оценку «разгребателям грязи» как фактору социальной ответственности деятелей американской культуры. 9. Кратко охарактеризуйте творчество американских поэтов от У. Уитмена до К. Сэндерса. 10. Дайте описание архитектуры как «поэзии Америки». 11. Какова роль массовой культуры в индустриальном веке ? Литература Бурстин Д. Трилогия «Американцы». — М., 1990—1994. 347 История США: В 4 т. — М., 1979-1985. Паррингтон Л. Основные течения американской мысли: В 3 т. — М., 1958-1962. Шлезингер A.M. Циклы американской истории. — М., 1992. Curti М.Е. Growth of American Thought. — N.Y., 1943. Gabriel R. H. The Course of American Democratic Thought. — N.Y., 1940. Hart J.D. The Popular Book. - N.Y., 1950. Fsham S. The History of American Painting. — N.Y., 1927. Larkin S. Curt and Life in America. — N.Y., 1949. Mumford L. О strange new world. — N.Y., 1943. Mayorga A. History of the American Drama. — N.Y., 1932. Trent W.P.e.a. Cambridge History of American Literature: 4 vols. — N.Y., 1917-1921. White M. G. Social Thought America: 2 vols. — N.Y., 1950— 1952. жүктеу/скачать 0.77 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|