§ 2. Содержание критериев допустимости тактических приемов при расследовании преступлений

§ 2. Содержание критериев допустимости тактических
приемов при расследовании преступлений

А) Законность тактического приема

В Программе КПСС говорится, что партия ставит задачу обеспечить строгое соблюдение социалистической законности, искоренение всяких нарушений правопорядка, ликвидацию преступности, устранение всех причин, ее порождающих.

В ст. 4 Конституции СССР предусматривается: «Советское государство, все его органы действуют на основе социалистической законности, обеспечивают охрану правопорядка, интересов общества, прав и свобод граждан. Государственные и обществен­ные организации, должностные лица обязаны соблюдать Консти­туцию СССР и советские законы» ⁴⁰.

В. И. Ленин придавал большое значение утверждению социа­листической законности. По свидетельству Н. В. Крыленко, В. И. Ленин отстаивал «обязанность всех соблюдать процессуаль­ные нормы, направленные к раскрытию преступлений и «ловле» преступников»⁴¹.

Расследование преступлений производится в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законом, собирание, иссле­дование и оценка доказательств подчинены определенному право­вому режиму. Поскольку следственные и иные процессуальные действия могут производиться только в порядке, установленном законом, постольку каждое действие следователя, направленное на собирание доказательств, подлежит оценке прежде всего с точки зрения соответствия процессуальному законодательству. «Деятельность следователя как представителя государственной власти,— говорится в приказе Генерального Прокурора СССР № 125 от 30 декабря 1965 г.,— должна осуществляться в рамках неуклонного соблюдения социалистической законности... Каждый случай нарушения законности необходимо рассматривать как чрезвычайное происшествие», в связи с чем всем прокурорам предлагалось усилить надзор за законностью в деятельности следственного аппарата, тщательно проверять жалобы, заявления и сигналы о нарушениях законности при производстве след­ствия и дознания ⁴².

Согласно ст. 127 УПК следователь несет полную ответственность за законность и своевременность производства следствен­ных действий. Таким образам, уголовно-процессуальный закон, являющийся правовой основой тактики следственных действий,

Законность и обоснованность решений следователя обусловливаются как достаточной правовой регламентацией оснований и порядка принятия тех или иных решений, так и отношением следователя к соблюдению требований закона, что неразрывно связано со знанием закона, пониманием его буквы и духа, убеж­дением в необходимости точно выполнять предписания закона для достижения целей расследования.

Практика свидетельствует, что еще не у всех следователей до конца преодолено отношение к предписаниям процессуальных норм как к ненужной, обременительной формальности. Определенную роль в формировании «процессуального нигилизма» у отдельных следователей, по-видимому, играет часто встречающаяся в литературе критика действующего уголовно-процессуального законодательства. Поэтому в сознании отдельных следова­телей возникает неправильное представление о несовершенстве уголовно-процессуального закона, что не может не влечь за собой пренебрежительного отношения к соблюдению процессуальных норм. В то же время, как справедливо отмечает И. Е. Быховский, мало говорится о том, что действующий уголовно-процессуальный закон аккумулировал в себе опыт нескольких поколений совет­ских следователей и в целом обеспечивает возможность рас­крытия любого преступления ⁴³.

Действующий закон, как правило, устанавливает наиболее оп­тимальный порядок производства по делу, гармонически сочетая гарантии достижения истины, интересов личности и воспитатель­ного воздействия уголовного судопроизводства. Поэтому важно добиваться понимания следователями мудрости норм УПК, уясне­ния ими того, почему в интересах расследования нужно действо­вать в соответствии с таким-то правилом, в чем состоит смысл этого правила, как соблюдение этого правила способствует успе­ху расследования ⁴⁴.

В чем выражается соблюдение социалистической законности при применении тактических приемов в ходе производства след­ствия? Ответ на этот вопрос составляет содержание требования соответствия закону как критерия допустимости тактических приемов.

Поскольку предписания уголовно-процессуальных норм реализуются в действиях следователя при помощи различных такти­ческих приемов, постольку они не должны противоречить закону Законность тактических приемов проявляется прежде всего «в соблюдении законности в деятельности следователя по применению тактических приемов и методов; в соблюдении законности при вы­работке новых тактических приемов..., в соблюдении законов в из­брании тактических приемов следователем» ⁴⁵.

Разработка и применение тактических приемов при расследо­вании преступлений основываются на требованиях уголовно-процессуального закона, выражающихся как в общих принципах

уголовного судопроизводства, так и в нормах, регулирующих порядок производства отдельных следственных действий.

В законности тактических приемов, применяемых в ходе расследования, состоит одна из важнейших сторон связи криминалистики и уголовно-процессуального права. Поскольку в нормах уголовно-процессуального закона невозможно предусмотреть все тактические приемы, с помощью которых следователь расследует преступление, постольку связь тактических приемов с требования­ми закона может быть не прямой. Законность тактического приема означает его соответствие духу закона, уголовно-процессуальным принципам, особенно таким, как принцип полноты, всесторонности и объективности, быстроты, обеспечения права на за­щиту⁴⁶. Представляется правильным связывать законность так­тического приема не только с «буквой», но и с «духом» закона. «Дух» закона как общественно-политическая категория включает в себя основные тенденции его развития, предполагает в каждой конкретной ситуации определение соответствия того или иного применяемого при расследовании средства, приема общему смыс­лу уголовно-процессуального закона. Поэтому одно лишь то, что определенный способ действия следователя не предусмотрен в законе, и а наш взгляд, не является основанием к недопустимости его при производстве следственных действий.

По мнению Р. С. Белкина, под правовыми основами использования тактических приемов в уголовном судопроизводстве сле­дует понимать систему установленных законом и подзаконными актами принципов и правил, определяющих условия допустимос­ти, содержание, цели и порядок применения этих приемов следо­вателем, оперативным работником и судом ⁴⁷. Причем, как пра­вильно заметил В. И. Комиссаров, в содержание правовых основ следственной тактики должны быть включены не только нормы уголовно-процессуального права, но и нормы права уголовно-материального, которым должны соответствовать общая направлен­ность, содержание и цели разработки тактических приемов, а так­же порядок и критерии оценки результатов их использования на практике⁴⁸.

К применению тактических приемов расследования относятся:

1) нормы, определяющие содержание тактических приемов;

2) нормы, содержащие указания на цели применения тактических приемов; 3) нормы, устанавливающие порядок осуществления тактических приемов; 4) нормы, указывающие критерии оценки результатов применения тактических приемов⁴⁹. Следует иметь в виду, что такое деление условно, так как одна и та же норма может определять содержание тактического приема, а также ус­танавливать порядок его осуществления. К числу норм, опреде­ляющих содержание тактических приемов, относятся, например, ст. 170 УПК о возможности задержания лиц, оказавшихся в ме­сте производства обыска, до его окончания; ст. 165 УПК о праве опознаваемого занять любое место среди предъявляемых для опознания лиц; ст. 183 УПК о производстве опытных действий
при следственном эксперименте и др. Поскольку цель тактического приема в конечном счете обусловлена целью следственного действия, в рамках которого применяется данный прием, постоль­ку к правовым основам использования тактических приемов следует отнести те статьи УПК, в которых сформулированы цели отдельных следственных действий (например, ст. ст. 168, 175, 178 УПК).

К числу норм, содержащих критерии оценки результатов применения тактических приемов, относятся такие, в которых законодатель предписывает подробно фиксировать условия, ход и результаты следственных действий (например, ст. ст. 182, 183 УПК), либо до применения приема получать данные, позволяющие впос­ледствии оценить эффективность его применения (так, во второй части ст. 164 УПК говорится о предварительном допросе опознающего), либо после применения приема получать контрольные дан­ные, как этого требует ст. 165 УПК, обязывающая следователя в случае положительных результатов предъявления для опознания получить от опознающего сведения о том, по каким признакам он узнал данное лицо или предмет⁵⁰.

К нормам, устанавливающим порядок осуществления тактиче­ских приемов, могут быть отнесены требования ст. 123 УПК, в которой указывается, что перед допросом подозреваемому должно быть объявлено, в совершении какого преступления он подозре­вается; ст. ст. 158, 161 УПК, предписывающих начинать допрос свидетеля и потерпевшего со свободного рассказа об обстоятель­ствах, в связи с которыми они вызваны на допрос; ст. 163 УПК, где предусматривается, что оглашение показаний участников очной ставки, содержащихся в протоколах предыдущих допросов, а также воспроизведение звукозаписи этих показаний допускается лишь после дачи ими показаний на очной ставке и записи их в протокол.

К правовым основам применения тактических приемов при расследовании преступлений должны быть отнесены также нормы, запрещающие применение отдельных тактических приемов. Как известно, любой тактический прием должен отвечать требованиям закона, запрещающего домогаться показаний путем на­силия, угроз и иных незаконных мер. Это требование вытекает из ст. 20 УПК. К числу незаконных мер в этом плане следует от­нести обман, фальсификацию доказательств и т. п. Как отмечает Р. С. Белкин, такое запрещение может быть полным, когда при­ем «ставится вне закона», или неполным, когда запрещение рас­пространяется только на определенные ситуации и объекты. Так, ст. ст. 158, 161 УПК полностью запрещает такой тактический прием, как постановка наводящих вопросов; ст. 165 УПК указы­вает, что такой тактический прием, как предъявление для опоз­нания объекта в группе ему подобных, не распространяется на опознание трупа⁵¹.

К правовым основам применения тактических приемов Ю. И. Новик также относит нормы, предусматривающие ответственность
за нарушения уголовно-процессуального закона, выра­зившиеся в принятии незаконных тактических решений и их реа­лизации при производстве следственных действий ⁵². Представляет­ся, что к подобным нормам может быть отнесена ст. 179 УК, предусматривающая ответственность за принуждение к даче по­казаний путем применения угроз или иных незаконных действий со стороны лица, производящего дознание или предварительное следствие.

Как уже отмечалось, правовые основы тактики следственных действий обусловливают содержание требования соответствия закону как критерия допустимости применения тактических при­емов при расследовании преступлений. Предпринятый анализ правовых основ применения тактических приемов при расследо­вании преступлений позволяет согласиться с А. Н. Васильевым, что законность тактического приема следует понимать в смысле точного следования закону и недопустимости несоблюдения тре­бований закона, невыполнения его предписаний, нарушений поряд­ка производства действия, предусмотренного законом, нарушений запрета, установленного законом, применения тактического приема в противоречии с законным назначением следственного действия ⁵³.

Законность тактического приема означает, кроме того, не формальный, поверхностный, а осмысленный подход к соблюдению его «буквы» и «духа».

В литературе высказана точка зрения, что в целях создания определенного представления у подозреваемого или обвиняемого следователь может вести допрос этих лиц в подчеркнуто безразличном тоне, что должно «мешать подозреваемому или обвиняе­мому установить его подлинную цель»⁵⁴. Представляется, что такой тактический прием нельзя признать допустимым ввиду его несоответствия требованиям закона. Согласно ст. 150 УПК в на­чале допроса следователь должен спросить обвиняемого, призна­ет ли он себя виновным в предъявленном ему обвинении, после чего предлагает ему дать показания по существу обвинения. Сле­дователь выслушивает показания обвиняемого, а затем, в случае необходимости, задает ему вопросы. При условии соблюдения требований данной нормы трудно представить ситуацию, в кото­рой следователь способен вести допрос обвиняемого так, что тот не может определить подлинную цель этого следственного действия. Применение такого тактического приема неизбежно будет связа­но с ущемлением права обвиняемого на защиту, в частности, его права, знать в чем он обвиняется⁵⁵.

На наш взгляд, не соответствует требованиям закона прием («опережающий вопрос»), связанный с использованием неосведо­мленности подозреваемого относительно имеющихся доказа­тельств его виновности.

На крыльце клуба без сознания с ножевой раной в груди был обнаружен гр. Светлов. В тяжелом состоянии потерпевший был доставлен в больницу, где, не приходя в сознание, скончался. Следствию удалось установить, что из клуба Светлов выходил

Вопрос следователя. Где нож?

Ответ Ковшова. Бросил в речку.

Вопрос следователя. Тот нож, которым вы это сделали?

Ответ Ковшова. Да, тот.

Вопрос следователя. Зачем вы это сделали?

Ответ Ковшова. Светлов стал ко мне придираться, ну я его и ударил ножом ⁵⁶.

Ковшов рассказал о нанесении ножевого ранения, полагая, очевидно, что следователь начал с вопроса о ноже, поскольку о самом факте нанесения удара ножом уже рассказал потерпевший.

Несмотря на достигнутый в этом случае положительный тактический результат, имеются основания говорить о том, что исполь­зование такого (и подобных ему) тактического приема связано с нарушением закона. В соответствии со ст. 123 УПК перед допросом подозреваемому должны быть разъяснены его права, а также ему должно быть объявлено, в совершении какого преступ­ления он подозревается. Часть 1 ст. 123 УПК, регламентируя поря­док производства допроса подозреваемого, отсылает, в частности, к ст. ст. 150—152 УПК, регулирующим порядок допроса обвиняе­мого. При этом, однако, необходимо учитывать ту очевидную раз­ницу в тактике допроса подозреваемого и обвиняемого, которая обусловлена фактом предъявления обвинения. И все же, как представляется, использование неосведомленности подозреваемого относительно имеющихся доказательств его виновности может быть реализовано другими способами, в частности, при помощи таких тактических приемов, которые не противоречат уголовно-процессуальному закону. Поэтому, «...оценивая тот или иной прием, нуж­но в первую очередь убедиться, что он не нарушает ничьих прав и законных интересов» ⁵⁷.

На соответствие тактических приемов требованиям закона долж­но быть обращено особое внимание при опенке способов получения и использования доказательств, которая, в частности, предполагает установление того, точно ли соблюдался предусмотренный в законе процессуальный порядок производства следственных действий. Несоблюдение процессуальных правил производства следственного действия в ряде случаев нужно рассматривать как существенное нарушение уголовно-процессуального закона ⁵⁸.

В следственной практике встречаются случаи, когда применяе­мые тактические приемы связаны с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. По делу Леготина, например, Пленум Верховного Суда СССР отметил, что «с нарушением зако­на было произведено опознание ... еще до официального предъявле­ния Леготина для опознания следователь привел его в числе трех мужчин в больницу под окно палаты, в которой находилась потер­певшая. Последняя, посмотрев на этих лиц через окно и указав на Леготина, сказала, что он немножко похож на того «дядю», кото­рый «сделал ей больно», но оговорилась, что у дяди... были большие
волосы» ⁵⁹. По делу Данилова Верховный Суд РСФСР указал, что опознание произведено с грубым нарушением закона, «до опознания обвиняемого Данилова потерпевшей Л. в органах следствия он был ей показан работниками больницы. Причем мысль о внеш­нем сходстве Данилова с насильником впервые была высказана работниками больницы» ⁶⁰.

Если грубые нарушения уголовно-процессуального закона при расследовании преступлений сейчас редкое явление, то нарушения, которые на первый взгляд незаметны и допускаются с благими намерениями («из тактических соображений»), встречаются чаще. Критерием оценки допустимости тактических приемов расследования в таких случаях считается «целесообразность». Однако при­менять тактические приемы эффективно вовсе не означает игнори­ровать соблюдение процессуального порядка производства следст­венных действий. Как справедливо отмечает Р. С. Белкин, «принцип целесообразности не является решающим при определении право­мерности средства шли приема, он играет существенную роль только при выборе приема из числа тех, которые с точки зрения закона допустимы в любом случае или в конкретной ситуации» ⁶¹. Только ложно понятые тактические задачи следственного действия могут входить в противоречие с требованиями закона. Поэтому подобных противоречий не возникнет в сознании того следователя, который правильно понимает закон и верно определяет тактиче­скую программу следственного действия.

Несоблюдение процессуальных норм при расследовании преступлений как вид нарушений социалистической законности особенно опасно и нетерпимо, поскольку совершается в органах, которые обязаны бороться с нарушителями законов. Подобные нарушения нельзя расценивать как нечто неизбежное, как своего рода «допустимые издержки производства». Они — результат легковес­ного, неквалифицированного, а порой и безответственного отношения к делу.

Правильной оценке способов получения и использования доказательств (следовательно, и тактических приемов расследования) с точки зрения их соответствия закону и другим требованиям во многом способствует тщательная фиксация хода и результатов следственного действия. Следует стремиться к тому, чтобы приме­няемые тактические приемы нашли отражение в протоколах соот­ветствующих процессуальных действий. Правы А. В. Дулов и П. Д. Нестеренко, отмечая, что в протоколе обыска, например, должны фиксироваться тактические приемы и технические средст­ва, с помощью которых были обнаружены искомые предметы ⁶².

Считают, что в протоколе допроса фиксируется только словес­ная информация ⁶³. При этом следует отметать, что такая инфор­мация может отражать как содержание устной речи, так и харак­тер действий следователя и других участников допроса. В ходе допроса следователь иногда предъявляет доказательства с целью изобличения допрашиваемого во лжи либо оказания ему помощи при вспоминании забытого. Применение такого тактического приема
может и должно быть отражено в протоколе допроса. Следователь может это сделать примерно так: «Вам предъявляется обна­руженный при обыске в вашей квартире нож. Что вы можете сказать по этому поводу?» Затем в протоколе фиксируется ответ допрашиваемого. Возможным вариантом фиксации применения тактических приемов, связанных с предъявлением доказательств в ходе допроса, может быть такая форма записи: «После предъяв­ления таких то вещественных доказательств Н. заявил, что…» и т. п. Предъявление материализованной доказательственной информации предполагает различные действия следователя, а не только словесное общение. Поэтому в протоколе допроса должна фиксиро­ваться не только словесная информация, передающая содержание устной речи следователя и допрашиваемого, но и информация об использованных следователем в ходе допроса тактических приемах, в том числе и приемах предъявления доказательств. Если же в протоколе допроса это не будет отражено, то при ознакомлении с этим документом не будет ясно, почему допрашиваемый в тот или иной момент допроса изменил свою линию поведения, стал давать другие показания и т. п. При этом, конечно, следует учитывать, что в протоколе следователь не в состоянии отразить все особен­ности производства того или иного следственного действия. Боль­шую помощь в фиксации результатов и особенно хода производст­ва следственных действий может оказать применение в этих целях различных научно-технических средств.