Таумурзаев Далхат Магомедович «Голлу» Карачаево-балкарские легенды

Я. Бородовский

Чегет-эл, где родился и вырос первый балкарский драматург и режиссер Рамазан Кичиевич Геляев, был местом встреч легендарных людей.

Тамошний ныгыш расположен у журчащей реки Черек, на берегу которой часто ловил рыбу Рамазан, насвистывая мотивы любимых песен. Например, о красавице Жаухарат. Красивый мотив! (Я записал эту песню со слов Магомета Ульбашева.)

Чтобы наш рассказ был доходчивым и не шаблонным, мы затеем игру, которую он сам очень любил в детстве и обучал ей детей, будучи уже гостем из Москвы. О, как ново тогда было это слово - «Москва!»

Не стесняясь и не робея перед седовласыми стариками, он нас учил играть в «Къаззреу-чюйке» («чижик»).

Для игры нужно вырезать палку длиной в 60 см и обстругать одну ее сторону, а на другом конце палки снять кромку так, чтобы короткую палочку (кьаззреу) удобно было держать на конце «чюе». Игроки разделяются на две команды.

Каждой команде следует выполнять ряд условий: не спорить, сохранять очередность, прислушиваться к указаниям эгена (ведущий). Игрок, возвращающий чижик назад, имеет право ловить чижик в шапку, в подол рубашки.

Затем начинается второй цикл игры. «Геттра!» - это своеобразный выкрик игрока, возвращающегося с чижиком с дальнего края поля.

Это выполняется следующим образом; лучший игрок команды-победительницы по очкам бьет чижик с руки, с чюе, с земли, удары выполняются последовательно. За каждый удар начисляются очки. Общее количество очков определяется сложением.

А игрок другой команды должен бросить чижик издалека в полукруг, после чего вторая команда начинает ту же игру. Затем команды меняются местами. Игра проходит живо, с большим подъемом.

Рамазан показывал нам и другие игры. Например, подпрыгивая на месте, проговаривать строки известной песни. Особенно любил он затевать соревнования борцов на лужайке. Показывал равнинные приемы, подсечки. Объяснял, что борьба нужна в жизни человека так же, как учеба, работа. Без борьбы, без ловкости и сноровки человек слаб, он не выполнит свой долг перед Родиной. Борьбу «Табан уруш» мы описали так, как он учил и показывал.

Он любил детей, уважал стариков, своих родителей. Когда Рамазан Кичиевич приезжал из Москвы, он сразу же приходил на ныгыш, слушал жамауат, невольно втягивался в их рассказы. Сам рассказывал о том, где бывал, что видел.

Рос он в большой, патриархальной семье, где любили народные песни, сказки и легенды. Он много знал их с детства. Отец его, Кичи Карохович, слыл непревзойденным певцом. Особенно он любил петь песни «Богатыри», «Жанболат-батыр», «Голлу», «Кьара-Шуай», «Нарты непобежденные», «Кьай-сынла», «Къасбот и Къанамат». Песни его слушали в Карачае, в Кабарде и Осетии, Чечено-Ингушетии и Дагестане. В молодости он очень любил странствовать и везде, где бывал, исполнял песни. Был он небольшого роста, плотный, жизнерадостный. Он часто рассказывал нам, детям, когда мы жили в Средней Азии, о былых своих похождениях. Особенно любил он вспоминать такой случай. В конце прошлого века он работал в Карачае на сенокосе. Невестка хозяина была беременна. Обеспокоенные хозяева как-то заикнулись об этом Кичи. «Не беспокойтесь, она благополучно пройдет это испытание. Если верить тому, что мне подсказывают зерна, то она родит и мальчика, и девочку».

Обрадованные радостным сообщением, сердобольные хозяева ждали благополучного разрешения любимой невестки. Не прошло и недели, как родила она двойню - мальчика и девочку. Радости и торжествам в их доме не было конца. «А на самом почетном месте, возле тамады, сидел я. На мою долю выпала честь произнести первый тост за благополучие дома и детей, что я с удовольствием выполнил», - рассказывал Кичи. Я еще в Азии записывал этот тост. Вот, послушайте, чем это не поэма:

У этой теперь уже легендарной истории есть различные толкования. Но главное состоит в том, что он показал себя на торжествах мастером слова. Его человечность не надо подтверждать словами. Этот тост сам представил его в тот вечер. Вот какой отец был у Рамазана Геляева, автора первой балкарской, да и карачаевской пьесы.

Прежде чем рассказать о самой пьесе и о биографии Рамазана Геляева, я представлю вам Исмаила Ибрагимовича Рахаева, игравшего одну из главных ролей в пьесе, младшего брата первого балкарского драматурга Межгита Кичиевича и родную дочь Рамазана Кичиевича Раю Энееву, заслуженного врача республики, гинеколога, которая живого отца в глаза не видела, но все время жила с надеждой на то, что когда-нибудь увидит его, гвардии старшего лейтенанта Красной Армии.

Итак, слово Исмаилу Ибрагимовичу Рахаеву, блестяще сыгравшему в спектакле роль Ахмата, лучшего друга Мурата:

«Думаю, что небезынтересно то, что сохранился единственный документ о том, где, когда сыграли спектакль и кто в нем занят. Вот она, программка, возвестившая о премьере драмы «Кровавый калым» на балкарском языке. Рукописи, к сожалению, потеряны во время переселения.

До этого тоже ставили спектакли. Но то были переводы из мировой классической и русской драматургии. А началом драматургии на родном языке была пьеса Рамазана Кичиевича.

В том году карачаевцы встретили и первую драму на карачаево-балкарском языке, и ее автора. На фото мы видим карачаевских и балкарских артистов, которые о будущей войне еще ничего не знали, занимаясь мирным созиданием родной культуры.

Итак, началась война. Все были рассеяны, кто куда. Настал 1944 год, год ужасной трагедии для моего народа. 8 марта рано утром к нам постучались солдаты и оповестили о высылке балкарского народа. Сборы

были недолгими. Несколько важных документов в портфеле, ничего особенного взять не успел. Самое замечательное то, что среди документов оказались вот эта программа и фотография. Голодал, замерзал, но вот эти бесценные вещи сохранил! Ужасался, представляя себе глубину нашей трагедии, но в глубине души верил в благополучное завершение эпопеи переселенчества. Как будто предчувствовал, что к культурной истории народа эти вещи будут иметь прямое отношение.

Кроме того, я очень уважал автора «Кровавого калыма», верил, что он станет в своем народе известным человеком. С первых же дней Великой Отечественной войны Рамазан Кичиевич сражался в рядах Красной Армии и отдал жизнь свою за счастье советского народа. Он не дожил до победы, погиб в 1943 году, но верил в нашу победу. Он и не предполагал, что его народ будет выслан из родных мест».

Остановимся вкратце на его биографии. Р. К. Геляев родился 15 мая в 1915 году в с. Чегет-эл Черекского района. В 1990 году ему исполнилось бы 75 лет. Через два года после его рождения совершается Октябрьская революция, и будущий автор драмы о тяжелой доле горянки растет и живет в атмосфере противоречивой жизни, не зная, что и эта власть не принесет счастья его народу.

Мальчик из Чегет-эля навзрыд плакал в день смерти Ленина. В то время имя вождя владело умами и сердцами людей. Отец Рамазана, Кичи Карохович, участник гражданской войны, сражавшийся в Суканском ущелье, от души верил в торжество идей революции...

Пятилетий Рамазан помнит те дни, когда белоказаки в 1919 году повесили революционеров Бий-Солтана Таулуева, Хамзата Тетуева и Жюнюса Казакова.

Потом началась война с фашизмом, и он уходит на фронт. «Ждите нас, отец! Мы вернемся с победой! Сейчас 1943 год. Наши бойцы гонят фашистов туда, откуда они пришли», - писал он в последнем своем письме. Погиб гвардии лейтенант Р.К. Геляев на поле брани. Он был отличным минометчиком. Но корень его не иссох. Сын его, Владимир, умер в 1988 году. От него остались две дочери и сын, и у них свои семьи.

Дочь Рамазана Кичиевич, Рая Энеева - заслуженный человек, врач-гинеколог, она твердо стоит на страже здоровья женщин-горянок. Сейчас мы ей дадим слово:

«Я родилась, когда уже началась война, но отца к республике не было, он ушел на войну. Его образ, нелегкую его жизнь знаю по рассказам матери, она сейчас жива, и пусть продлится ей жизнь на многие годы! (Её мать умерла в 1995г.)

Был он жизнерадостным, неунывающим человеком, честным и смелым, не боявшимся трудности. Очень любил он нашу Родину и горячо верил в то, что идеи Октября восторжествуют, что во всем мире будет сиять пятиконечная звезда. По рассказам матери моей, Налбийке, таким я его себе представляю, на всю жизнь он для меня таким и останется».

Следующее слово с удовольствием представляю младшему брату Рамазана Кичиевича Межгиту Кичиевичу:

«Когда Рамазан учился в Москве, отец его спрашивал; «Зачем тебе такая учеба? Что, других наук, что ли, нет?».

Тот отвечал: «Отец, с малых лет я любил играть. Без игры для меня жизни не будет. Но игру теперь мы перенесем на сцену. Это будет совсем другая игра. Мы заставим людей плакать, очищаться, становясь сильнее и умнее. Одно из благ, даруемых революцией, - это то, что устое народное творчество в наши дни перестает быть только устным. Эти богатства мы должны собирать у людей, записывать их на бумагу. Древнюю жизнь я перенесу на сцену, и её будут играть взрослые люди. Глядя на такую игру, мы будем радоваться все вместе, весь народ».

Прошло совсем немного времени, и Рамазан вернулся из Москвы, получив высшее образование! Мы знали, что его пьесу «Кровавый калым» будут показывать в Верхней Балкарии. На неё шли семьи, бригады из разных сел. Игра нравилась людям, они плакали, сочувствовали главному герою Мурату. Пьесу смотрел и наш отец. Вот так он и поверил в серьезность того, чему учился его сын.

В те дни Кадет Геляев, Кёккёз Эльсуеров и я ухаживали за конями. До сих пор помню своего алого жеребенка - быстроногий был жеребенок... Увидев ее, Рамазан восторгался: «Вот это конь! Ни один враг не догонит тебя на этом коне. Как хорошо, что вы растите таких коней. Они пригодятся армии».

- Никто точно не знает о войне. Но вокруг Советского Союза враждебные страны. Когда-нибудь они начнут ее. Но Сталин даст им прикурить, - отвечал он. Он уважал Сталина.

О таком человеке, как Рамазан Кичиевич, коротко не расскажешь. Изучая его жизнь, собирая его вещи, я натолкнулся на удивительные факты: он записывал легенды, песни, предания, в частности, от отца своего он записывал много песен, былин, нартских легенд. Интересовался возникновением современных фамилий. Когда встречал одни и те же фамилии в Осетии, Кабарде, Карачае и Балкарии, он знал, что в этногенезе этих народов существует твердая основа - общий корень. Но его замыслам помешала война.

Он был первым, кто написал на родном языке такую драму! Был он и первым режиссером-постановщиком своей пьесы. Хотя бы по этой причине его память стоит увековечить.

Еще раз дадим слово Исмаилу Ибрагимовичу Рахаеву, заслуженному деятелю культуры Кабардино-Балкарии:

«Наш Кайсын, великолепный поэт, известный всему миру, хорошо знал Рамазана. Я был намного моложе их, но дни нашей учебы совпали. Так что автора «Кровавого калыма» я знаю не понаслышке - мне доводилось встречаться с ним лично. Может быть, будет еще время договорить о нем, а сегодня вкратце изложу содержание драмы.

Время действия конец девятнадцатого века.

Состоятельный человек Арке-Бек решил выдать свою дочь Жансурат за старика Касбота. Касбот был богат, но Жансурат любила другого - молодого парня Мурата из бедной семьи. Арке-Бек знать не хотел о душевных порывах своей дочери и решил поскорее выдать ее за богача. В родном ауле невозможно сделать это незаметно. И отец посылает Жансурат к своим далеким родственникам с тем, чтобы она пожила там какое-то время, дабы любовные чувства ее к Мурату поостыли. Пока Жансурат находится там, завершаются торги с Касботом. Жансурат об этом оповещена и, горько переживая, ждет своей участи. В этой обстановке Арке-Бек решил поговорить со своей дочерью и Муратом. Хоть и не в традициях балкарцев разлучать любящие серлца, Арке-Бек твердо обещал выдать свою дочь за Касбота.

Мурат не дремлет, и в дни свадьбы ему удается тайно увести ее в горы. Роль лучшего друга его, Ахмата, поручили мне. Говорили, что это мне удалось.

Драма остросюжетна, полна конфликтов, передвижений, один эпизод сменяет другой. Например, во время свадьбы мне, в роли Ахмата, пришлось переодеваться в одежды шейха, чтобы проникнуть в комнату Жансурат и сообщить, что ее выручат друзья, пусть готовится и терпеливо ждет нашего знака.

В драме имеют место диалоги о чистой любви, сновидениях, которые помогают понять явления жизни.

Антагонистические отношения религии и жизни Рамазан Геляев впервые решается показать в образе Али-эфенди. Может быть, оттуда и пошло превратное понятие об эфенди, продиктованное партией?!

Мурат, Ахмат и Жансурат скрываются в горах, За ними в погоню пустились Арке-Бек, Али-эфенди и несколько человек. Им удается настигнуть беглецов; завязывается бой. Во время стычки погибает Жансурат, ранен Ахмат, и они попадают в плен.

Суд обвиняет их в смерти Жансурат. В защиту Мурата и его друзей на суде выступили Таукан и Кызау. Они смело раоблачили козни богатых людей, которые они строят ради своего материального благополучия, объяснили, что Жансурат погибла, защищая свою любовь. В смерти дочери виновен сам Арке-Бек.

Но суд решил: абреков и вероотступников изгнать из аула. Уезжая из родных мест, Мурат обращается к народу: «Мы еще вернемся! Народ так жить не сможет, поднимется он, придет свобода к нему! А любви праведной никто не смеет противостоять. Обычаи, которые убили Жансурат, должны исчезнуть из жизни народа. Да здравствует любовь!» Это был очень смелый по тем временам призыв. Почти полуграмотный народ с трудом понимал содержание драмы.

«Еше одно, последнее сказанье - и летопись окончена моя». Когда Рамазану Кичиевичу сообщили о трагедии в Сауту и в Глашевском, о сожженном отчем доме, он писал: «Как же посмели красноармейцы уничтожать села, расстреливать людей, за свободу которых мы обещали драться?.. Отец, может, они не красноармейцы, а?»

Крик души офицера Красной Армии был услышан в горах в конце мая 1943 года. Но наступил роковой март 1944 года, о котором ничего не узнал драматург…

Жизнь, однако, идет своим чередом. Его народ выстрадал, выстоял, начал, вернувшись в горы, строить свою жизнь. Правда, это еще не та жизнь, за которую боролись наши отцы и деды. Но, все же, это жизнь, полная тревог и ожиданий, и отвечаем за нее мы все - и дочь Рамазана Рая, и Исмаил Ибрагимович Рахаев, и брат Рамазана Межгит, и вся огромная страна. Помоги, Аллах, нам, простым смертным, сохрани от самоуничтожения!

В заключение изложу записанную мною генеалогию Геляевых.

Некий Усталай с тремя сыновьями - Ёгюром, Саулом и Сары - возвратился в Черекское ущелье через перевал Шари-Чыкъгъан (неправильно - Шари-Ыфчык) и попросил пристанища у князей Абаевых.

- Кто ты? Откуда, зачем здесь? - спросил патриарх у Усталая.

- Предки мои родом отсюда. Давно это было, жили в Грузии (1118-1120 гг.). Отца моего, Эгена, убили. После этого мы там оставаться не могли. Вот и пришли к вам в надежде продолжить жизнь здесь, - сказал Усталай, вперяя угрюмый взгляд в хозяина гор.

- Хорошо, живите. Земли всем хватит. Трудно будет - поможем, - громовым голосом сказал Абай улу.

Вспомним тукумы, которые к тому времени там жили:

Эрдашауовы, Сеууллуловы, Арагуралары, Шыйыртчиковы, Юрдюевы, чуть позже появились Казаковы, Тетруковы. Бийтууовы, Эльсюеровы, Таумырзаевы, Уяновы, Моттаевы, Гажаевы, Кабардуковы, Хуртаевы, Герузовы.

Самыми древними тукумами считаются Боюнсузовы, Тууузовы, Эргезеловы, Ийнеевы, Ыстыуовы и Карагановы.

Так как все три брата пришли из-за гор, Тау-Арты, то их назвали Келгеновы. Постепенно слово «Келгеновы» (пришлые) превратилось в «Геляевы», малопонятное нынешним верхнебалкарцам. Мы проследили этот род от Геля:

Чубур является сыном Ёгюра, а Сары и Сауул дали продолжение другим атауулам: Сарыевы, Саууловы.

Затем появляется Улдар-эфенди, который, одним из первых приняв мусульманскую религию, успел стать служителем новой веры и активным пропагандистом ее идей.

Вслед за отцом в сане эфенди отмечен и Иса, имя это он получил от Исы-пророка, которого в горах чтили высоко. Четверо его сыновей успели побывать в Мекке и совершить хадж. До этого места все Геляевы путают поколения, ошибаются. Тёре, Болат должны быть перечислены до Исы-эфенди.

У Касай-хаджи было шесть сыновей: Мыстафа, Мухаммет, Далхат, Индрис (избегая называть это имя, его шутя переиначили в «Иблис»), Баттал и Ахмат.

В свою очередь, у Мыстафы было четыре сына: Кадет, Локман, Гитче и Асадуллах (Наныу-Нанык - ласкательное). Их дети имели уже современные семьи, воспитывающие по три-четыре ребенка.

Кара-хаджи является дедушкой драматурга, а Уку и Жюнюс - младшие сыновья хаджи, которые имеют по одному сыну и продолжают род.

Мухаммет-хаджи погиб в схватке с медведем, не успев жениться. «Как коротка жизнь, хотелось учить детей, научить Коран читать. Медведь не дал», - успел вымолвить он до кончины.

Кара-Бий-хаджи имел сына Хусейна. Не женившись, умерли два его сына, и теперь его корень иссох, нет продолжателя его рода.

Возвратимся назад, к Болату. Он является отцом Аслан-Герия. Он оставил своему сыну Кумуку золото и серебро, которые помогли построить девятиоконный большой двухэтажный дом, с черепицей крытой крышей, которая видна с Хорбадына - горы высокой.

У Улдара-эфенди было четыре сына: Азрет, Амаш, Шабаз и Хаджи- Мырза. Сын Азрета Нухтар умер в возрасте 70 лет, оставив трех сыновей, двух дочерей. Амаш женился дважды, имеет четырех сыновей, которые женились, записались кабардинцами, изредка навещают родственников.

Тукум Геляевых составляют 70 крепких семей, численность его доходит до 400 человек.

Наше повествование мы назвали «Асыл-таш» - благородный камень. Богатырского телосложения Тёре, хотя и верил в Аллаха, все же, удобно устраивая в стене крупнозернистый черно-белый камень, сказал: «Аллах, побереги этот камень, а он сохранит мой род. Мы не исчезнем, пока «Асыл-таш» в стене».

Был я там, увидел его на месте. По сей день он сплачивает вокруг себя рол Геляевых. Слава Аллаху, живы наши предки!