Глава 10. ПОЕЗДОМ ИЛИ САМОЛЕТОМ

Глава 10. ПОЕЗДОМ ИЛИ САМОЛЕТОМ

Летайте самолетами Аэрофлота!

Конечно, у самолета для инвалида на коляске много преимуществ перед другими способами перемещения в пространстве, главное из которых — быстрота. Сейчас беспосадочный перелет из Москвы в Пет­ропавловск-Камчатский отнимет всего де­вять часов (но, правда, и пенсию за год). Другое удобство: в случае задержки рейса, посадки на запасном аэродроме или пере­садки вас так или иначе не бросят на про­извол судьбы, а определят, в худшем случае, в медпункт, который существует при любом аэропорте, а в лучшем — в какую-никакую, но гостиницу. Мои друзья постоянно ле­тают в одиночку из Ташкента, Бишкека, Красноярска и даже Магадана в Москву и Симферополь и обратно — и ничего, не жалуются. Иным удается разжалобить свою местную авиакомпанию на льготный (за полцены или совсем на халяву) билет.

Но вот билет в кармане. Накануне, если вас беспокоит эта сторона жизнеобеспече­ния, очистите кишечник, а утром и днем примите по одной таблетке мочегонного средства (например, фуросемида) — оно изрядно подсушит ткани организма, а поч­ки, поработав с двойной нагрузкой, захотят на завтра взять выходной и станут лениво вырабатывать не более 10—20 граммов мо­чи в час. Так как диурез при нервном вол­нении увеличивается, утром в день отъезда можно принять таблетку успокоительного, выпить немного валерьянки или пустырни­ка, а позавтракать двумя-тремя ломтиками селедки или другой соленой рыбы, что окончательно обезопасит вас от неожидан­ностей в дороге — ведь соль тормозит мо­чеотделение. Чтобы чувствовать себя сов­сем раскованно и не думать о грустном, может быть, все-таки стоит нацепить «гал­стук».

В аэропорту обратитесь в медпункт. Там вас должны зарегистрировать и будут нести ответственность за оформление, досмотр багажа и посадку. Обычно инвалидов зара­нее подвозят к трапу самолета на машине скорой помощи, а в салон поднимают но­сильщики на руках. Они с большой охотой примут чаевые, так что приготовьте две одинаковые бумажки. Как правило, стюар­дессы бывают догадливы и усаживают вас на удобное кресло в самом начале салона у иллюминатора, но при длинном, продолжи­тельном рейсе лучше сесть в крайнее кресло поближе к туалету. Поскольку вас посадят раньше основной массы пассажиров, у вас будет достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. В сумке вместе с предмета­ми первой необходимости для подстрахов­ки предусмотрите банку с плотной крыш­кой.

Экипаж без напоминания вызывает в аэропорту прибытия санитарную машину к борту, но редко догадывается пригласить носильщиков, из-за чего приходится долго сидеть в опустевшем салоне, коротая время с уборщицами, пока водитель машины не разыщет неуловимых силачей. Поэтому в самом начале полета следует ненавязчиво разъяснить этот момент стюардессе, а для страховки — заранее договориться с двумя крепкими попутчиками, чтобы они опусти­ли с трапа сначала коляску, а потом и вас самого.

Не смущайтесь, когда, несмотря на все приготовления, необходимость в посеще­нии туалета все же не отпала. Попросите стюардессу найти двух рослых мужиков. Обхватите их за плечи, и они волоком дос­тавят вас на место. Насколько раскованны в этом отношении инвалиды-иностранцы, мне пришлось убедиться во время возвра­щения из Петропавловска-Камчатского после международных соревнований по лыжам в апреле 1992 года. Американскому горнолыжнику Кирку Пархурсту внезапно понадобилось в туалет. (Надо сказать, что, как и европейцы, американские спинальники не сдерживают себя ни в чем и пьют пиво прямо перед полетом, целиком доверяя отечественной резине.) Кирк — спинальник с поражением поясничного отдела, с коляс­ки он не встает, хотя бедра у него чуть-чуть работают. Он очень подвижный, самосто­ятельный, немного суховатый в общении парень лет тридцати. В самолете Кирк не стал никого звать на помощь, хотя рядом сидели русские «шерпы» (помощники — на горнолыжном жаргоне), а просто спустился в проход между креслами и на заду шустро доскакал до туалета, подтягивая ноги рука­ми. На меня это произвело сильное впечат­ление, тем более, что я не был уверен, яв­ляется ли такой способ передвижения в самолетах общепринятым в Америке. Бо­лее того, у меня возникло предположение, что это была чистая импровизация, потому что в каждом «Боинге» существуют специ­альные туалеты для инвалидов, а также уз­кие кресла-волокуши, пересев в которые, можно протиснуться вдоль прохода.

В свое время я написал подробное письмо на имя министра гражданской авиации с предложениями о самых крайних мерах по улучшению обслуживания инвалидов в на­ших аэропортах и самолетах. Там были упомянуты и эти салазки, и туалеты с широкими дверьми в залах ожидания, и более прос­торные номера в гостиницах, и некоторые другие не столь серьезные переделки, ре­шаемые на уровне «дяди Васи и бутылки». Прошло не более полутора лет, как мне позвонили из киевского проектного инсти­тута и радостно сообщили, что эти пробле­мы поставлены в тематический план и будут решаться при проектировании новых аэро­портов. Я понял, что нас еще долго будут носить на руках подвыпившие дядьки и долго еще мы будем суетиться со своими баночками, бутылочками и тряпочками, так что наберитесь терпения, опыта и мудрос­ти, чтобы не переносить зло на страну и народ, ее населяющий. А пока — летайте самолетами Аэрофлота!

Но вот вы добрались до места назначе­ния, и вас посадили в машину. Не заезжая в медпункт, водитель сможет подвезти вас к диспетчерскому пункту на стоянке такси, и если вы обратитесь к диспетчеру, то таксистам от вас будет трудно отвертеться. Прилетев глубокой ночью, отправляйтесь ночевать в медпункт и закажите машину из службы перевозки, которая обязана бес­платно отвезти вас в другой аэропорт (если он в городе не один), городской аэровокзал или в любое медицинское учреждение. Саше Бочкареву из Братска удалось уговорить «перевозку» бесплатно доставить его из аэропорта Быково в Москве в гостиницу спортивного комплекса Крылатское, где мы проводили сборы по лыже-санному спорту. Зимой 1993 года спортсмены-колясочники без сопровождающих добрались из аэропор­тов до места на экспресс-автобусах, что значительно облегчило и удешевило орга­низаторам их встречу.

Родители моего соседа Виктора 3. живут в Донбассе. Он собрался было навестить отчий дом впервые за последние несколько лет, но сильно пригорюнился, когда узнал об очередном повышении цен на авиатран­спорт.

— Поезжай поездом, — подсказал я Вик­тору.

Он немало удивился, так как никогда в «новой жизни» по железной дороге не ездил. Конечно, если есть лишние сотни тысяч рублей, никто не отговаривает вас от поле­та. А если с деньгами напряженно, то на небольшие расстояния вполне можно от­правляться и на поезде. Как-то четверо колясочников в одном купе без сопровож­дающих прокатились из Москвы в Петер­бург: спинальники разместились внизу, а более подвижные ампутанты взобрались на верхние полки. Переночевали мы без проб­лем, а вот когда выяснилось, что нас никто не встречает и в опустевшем вагоне мы ос­тались одни, не считая проводницы, кото­рая запугала нас отходом на запасные пути, то пришлось посуетиться. На коляске через второй, более просторный проход (в кото­ром нет бойлера), одному из нас удалось выкатиться на перрон, чтобы организовать эвакуацию остальных. Воодушевленные этим опытом, мы потом предпринимали и двухдневные переезды, а тот же Саша Бочкарев, наверное, поставил рекорд, путешествуя с пересадкой из Братска в Саки в тече­ние пяти суток.

Вообще коляска стандартной ширины в тамбур не вписывается, и проще всего за­носить инвалидов на закорках, так как дво­им носильщикам очень тесно в проходе. Коляска в сложенном виде помещается на верхнюю багажную полку купейного вагона. Труднее загружаться с низкой платформы, но даже на крупных железнодорожных стан­циях высокая платформа сооружена только на первом пути, где останавливаются самые престижные поезда. Имейте это в виду, когда будете покупать билет. Берите билет в средние вагоны и в первое, ближнее к выходу, купе. В купе, конечно, ехать удобнее, но Валентина П. неоднократно путешест­вовала в обычном плацкартном вагоне. Она берет с собой длинную и широкую прос­тыню и использует ее как занавеску, отго­раживаясь от соседей, если это бывает не­обходимо. Когда я езжу в купе, то просто прошу попутчиков выйти на несколько ми­нут. В большинстве случаев они оказывают­ся смышлеными людьми. Существуют так­же вагоны «СВ» с двухместными купе, но билеты в них вдвое дороже.

Год назад на Павелецкий вокзал Москвы прикатил вагон, который Воронежский ва­гоноремонтный завод оборудовал специ­ально для перевозки колясочников. Расши­ренное купе на двоих (нижняя и верхняя полки) находится рядом с просторным ту­алетом. Стульчак оснащен приспособлени­ем для пересаживания, раковина занижена. Жаль, что пока вагон не снабжен подъемником, а высокие платформы есть только в Москве и в Воронеже, между которыми этот вагон курсирует. Правильнее было бы пустить его в Симферополь или в Евпато­рию, но эти города для нас заграница, со своей железной дорогой и своим подвиж­ным составом.

Еще новость: по заказу Министерства пу­тей сообщения России в Германии сработан опытный образец такого же вагона, но с подъемниками в обоих тамбурах. Он про­ходил апробацию в Москве, и заказчик дал «добро» на серию таких вагонов. Так что скоро, глядишь, будем путешествовать с комфортом.

На вокзалах, как и в аэропортах, есть медпункты, куда начальник поезда может заблаговременно отправить телеграмму с просьбой встретить вас на станции назна­чения — надо только сразу же сказать об этом проводнику.

Если вы отправляетесь на лечение на ку­рорт и проезд оплачивается, знайте, что вам обязаны оплатить и проезд сопровождаю­щего (а если вы лежачий больной или очень грузный, то и двух), в оба конца, причем им должны оплатить также возвращение до­мой после вашей доставки на место и выезд снова за вами, то есть в общей сложности — до десяти билетов. Правда, при этом со­провождающим, едущим без вас, обеспе­чивают только самый дешевый вид тран­спорта, без скорости и купейности, но зато оплатят суточные в пути.

Кроме воздушного и железнодорожного транспорта, существует еще и водный, самый приятный вид путешествия. Может быть, я ошибусь, но первым, кто на коляске отважился на водный круиз, была женщина — ленинградка Алла Зельдович, прокатив­шаяся по Волге по традиционному маршру­ту Москва — Астрахань — Москва. Она с восторгом описывала эту поездку. Конечно, у них с мужем была отдельная каюта, вы­ходившая на палубу, конечно, супруг — не случайный помощник и не казенный служа­щий, конечно, они не считали каждую ко­пейку, но все же для женщины это был по­ступок, а по тогдашним временам, можно сказать, подвиг. Алла не просто сидела в каюте и на палубе, дыша свежим волжским ветерком, — в каждом городе по пути они брали такси и отправлялись на экскурсию, после чего делились впечатлениями с ос­тальными туристами, которых возили на автобусах.

На черноморских лайнерах неоднократно «ходили» из Ялты в Сочи и Батуми Дмитрий Синюков и Николай Корзенев. В 1975 году я спрямил путь из Одессы до Ялты по морю. Для Черноморского пароходства это, по-видимому, был первый случай, когда они имели дело с инвалидом на коляске, по­этому помощник капитана предложил мне перебраться с нижней палубы с общими креслами, куда по неосмотрительности был куплен билет, в отдельную двухместную ка­юту и даже отказался взять разницу в сто­имости. Вечером я сидел в баре, а машина отдыхала в трюме, дожидаясь новой встре­чи с крымскими дорогами.

В 1989 году команда Московского автоклуба инвалидов из пяти экипажей была приглашена болгарскими друзьями на тра­диционное ралли в город Варну, и мы со своими машинами добирались в Болгарию из Одессы на пароме «Герои Шипки». Из десяти человек в команде трое были на колясках. Годом позже Сергей Иванов и Николай Саватеев купили путевки на круиз по Средиземному морю. Они погрузили с собой и машины, но формальности в пор­товых городах оказались столь сложными, что им так и не удалось осквернить вы­хлопными газами девственную среду Маль­ты, Испании и Греции. Сейчас, когда пи­шутся эти строки, группа колясочников из московского клуба «Контакты» бороздит воды Эгейского моря.

Я перечисляю примеры с одной целью — чтобы ребята, которым предстоит жить в колясках, знали: для них не должно быть ничего недоступного. Всем, чем пользуются остальные, могут воспользоваться и они. Нет больших препятствий и для переезда из города в город на автобусе или электричке. Петр Симоненко постоянно мотается в Москву и обратно из города Пущино, а это сто пятьдесят километров от столицы. Сам я ездил из Сак в Симферополь на электрич­ке, а из Симферополя в Ялту на междуго­родном троллейбусе, не слезая с коляски, благо широкие двери позволяют сравни­тельно легко двум мужчинам затащить ее в тамбур. По моим стопам на Южном берегу Крыма побывали сибиряки Саша и Миша, отдыхавшие летом в Саках.

Не в обиду москвичам, должен заявить, что они избалованы личными автомашина­ми, а те, кто их не имеет, не мыслят иного способа передвижения по городу, как на такси или в группе на заказном автобусе. (Кстати, мэрия Москвы недавно закупила пять ПАЗиков с подъемниками, есть такие автобусы и в собственности богатых рай­онных обществ инвалидов.) Признаюсь, сам только несколько раз спускался в метро, осваивать же его начали приезжие. Всегда поражался свободе и самостоятельности Юрия Баусова, шейника из Казахстана, ко­торый, учась в Московском университете, постоянно, в любую погоду разъезжал по всей Москве в метро еще лет десять тому назад. Сейчас метро не проблема для Ири­ны и Петра Талеренков, колясочников из Новосибирска, которые временно живут в московском доме-интернате. Петербург­ский спортсмен Сергей Окулов, не имея машины, ездит на ежедневные тренировки на метро. Другие гонщики, приезжая в Москву на сборы или соревнования, также обходятся метрополитеном, и при этом волокут за собой спортивные коляски с ба­гажом. Конечно, без помощи посторонних у них бы ничего не получилось: при подъеме на эскалаторе надо страховать коляску сза­ди, а при спуске направить и помочь на выкате с утопающих ступеней. На лестницах в переходах тоже не обойтись без участия прохожих, но все приемы ребятами отрабо­таны, и серьезных «проколов» пока не было. Московский метрополитен, выполняя указ Президента, грозится в будущем соорудить лифты для спуска колясок под землю, а сейчас начал проектировать в головных ва­гонах поездов специальные отсеки для ин­валидов с трапами и сигнализацией, хотя я не вижу в этой дорогостоящей затее боль­шой нужды.

Так или иначе, но метро становится все более доступным для колясочника благода­ря постепенному разрушению психологи­ческих барьеров. Мне даже пришло в голову составить путеводитель по Москве для инвалидов-опорников, собрав в нем сведения о длине эскалаторов, лестниц и переходов на всех станциях, что облегчило бы выбор оптимального маршрута. В Москве для это­го нужно создать целую программу, а в других городах, где есть одна-две линии метро, опубликовать в местной прессе та­кую схему было бы куда проще. Это под­толкнуло бы часть колясочников к исполь­зованию подземки. А можно бы начать с ночной экскурсии по всему метро, привлечь к этому городские власти, журналистов и «группу поддержки» из воинской части... Уверен, что такая акция не просто расширит возможности передвижения по родному городу, но для многих станет настоящим открытием его с новой стороны.

С городским троллейбусом дело обстоит сложнее. Во-первых, высоки ступени, во-вторых, мешают стойки-перила посередине дверей, в-третьих, мал выбор помощников на остановках и тесновато в пути. Но на конечных остановках, когда нет спешки, можно сначала перебраться с посторонней помощью самому на сиденье, а потом по­грузить сложенную коляску. В Москве однажды, а в Симферополе часто ездил на городском троллейбусе, причем сидя в ры­чажке, что требовало помощи четверых молодцев.

Мы сами должны искать и находить новые возможности и пути. Дорогу осилит иду­щий! А также едущий и летающий...

Два года назад Саша Локтев, у которого ампутированы обе ноги, получил открытку на приобретение собесовского «Запорож­ца», в которой предписывалось иметь при себе сумму, повергавшую в шок. Что это было, как не насмешка над человеком, ко­торый для покупки протезов (а инвалидный автомобиль — средство протезирования) должен не есть, не пить десять лет. Но я пишу эту главу в надежде, что так будет не вечно и инвалидам-опорникам хотя бы пер­вой группы, для которых альтернативы автомобилю нет, будет по силам купить машину, и не первую попавшуюся, а ту, которая его устраивает больше всего *.

За двадцать лет я сменил три машины с ручным управлением, а в прежней жизни мне пришлось водить только гусеничный вездеход с рычагами и фрикционами вместо руля и трактор «Беларусь». При подготовке к экзамену по вождению мне повезло с ин­структором: сам инвалид, он уже через нес­колько дней стал доверять мне поездки через всю Москву, причем ему удавалось каким-то образом располагать к себе ин­спекторов ГАИ, которые наметанным гла­зом сразу же усекали, что за «ас» сидит за рулем. Однажды на повороте от «Метрополя» к Лубянке моя нерешительность и нервозность передались двигателю, который тут же заглох, и наш «Москвич» наглухо пе­рекрыл движение на самом центральном и напряженном столичном перекрестке. Ана­толий и здесь проявил хладнокровие и, не вылезая из машины, показал подбежавшему капитану знак ручного управления на стек­ле, а мне скомандовал продуть на полном газу захлебнувшийся карбюратор. Машина завелась, и мы под недобрыми взглядами других водителей покинули созданный нами затор. После этого случая, как ни странно, я перестал бояться центра города.
* По новому законодательству России, стоимость мотоколяски оплачивается местными органами со­циальной защиты, а на разницу между ней и стоимос­тью машины (например, «Оки») дается беспроцентный кредит.
«Москвич-408» с кузовом 412 был моей первой машиной. В те годы в водитель­ской среде шли жаркие дискуссии о преиму­ществах привычных «Москвичей» и но­вых европеизированных «Жигулей». По существу, это было продолжение извечно­го спора между «западниками» и «славя­нофилами», но для меня он разрешился без вариантов покупкой льготного «Моск­вича» с готовым ручным управлением. Сто­ил он тогда столько, сколько сейчас я отдаю за три литра бензина. Машина прослужила мне девять лет, и это с учетом моей нера­дивости в уходе за техникой было большим везением. За все время мне пришлось сме­нить только водяную помпу, два выхлопных клапана, глушитель и тормозные колодки — и это после 120 тысяч километров пробега! Я продал его за полцены, к тому же в долг, своим дальним родственникам, совершив, по словам ироничного приятеля, «сделку века».

Первая машина — как первая любовь. С ней связаны воспоминания о ежегодных по­ездках в Крым, о путешествиях в Карпаты и другие места, поэтому табачный цвет все реже встречающихся близнецов моего «Москвича» так радостен для глаза.

Лишь в последние годы машина стала подводить меня. На старых «Москвичах» рукоятка переключения передач находилась на рулевой колонке, а один из рычагов этой сложной системы крепился шплинтом на вилке, торчащей сбоку из коробки. Отвер­стие в хомуте со временем разносилось, и этот шплинт стал из него выпадать в самые непредвиденные моменты. В первый раз машина «обезножела», когда я пытался развернуться на узкой улочке Бахчисарая прямо перед ханским Дворцом. Водители туристических автобусов оттащили помеху к тротуару, а я полез под машину разбирать­ся, в чем дело. Соединив развалившиеся детали гвоздем, я кое-как тронулся со вто­рой передачи и, не переключаясь, проехал полсотни километров до родительского до­ма. Труднее всего оказалось проскочить двадцать светофоров в Симферополе на «зеленой волне», маневрируя только тор­мозами. Потом, возвращаясь глубокой осенью из Крыма, мне не раз приходилось нырять под брюхо машины и, лежа на рас­кисшей и холодной обочине, закоченевши­ми пальцами зашплинтовывать злосчаст­ный рычаг. В остальном машина была бе­зотказна.

Когда друзья пригнали из Новосибирска светло-бежевую «двушку», стало ясно, что Жигулевские горы находятся к Европе ближе, чем Москва и ее АЗЛК. Разница между «Москвичом» и «Жигулями» особенно ощу­тима на больших перегонах — я стал мень­ше уставать от шума, почувствовал удобс­тво оснастки салона и систем управления. Я уже не говорю о преимуществах кузова. Сейчас, после того, как я успел сменить «двушку» на «четверку», для меня нет воп­роса — выбор был сделан правильно: для колясочника нет ничего удобнее «сарая». Прежде всего, и это очевидно,— простота и относительная легкость погрузки и выг­рузки коляски. В отличие от багажников «седана» и «хачбека» (к последнему отно­сятся модели 2108 и 2109 «Жигулей» и «Мос­квич-2141»), у «универсалов» отсутствует порог, и вашим родным, особенно женщи­нам, это будет наверняка небезразлично. Вытянуть коляску из багажника под силу даже ребенку, а поднять ее туда удобнее всего с помощью колена, опрокинув сначала сложенную коляску назад (ручками к земле). Комнатная коляска легко умещается лежа при стандартном варианте багажника в по­ложении спинкой вперед (ручки и задние большие колеса прижаты к тыльной сторо­не заднего сиденья машины). В грузовом варианте в машину можно поместить две и даже три коляски, так что на прогулку вы можете захватить друзей. Я часто возил две коляски — комнатную и рычажку, да еще ухитрялся при этом спать в машине.

Коляску из багажника вы способны вы­нуть, и не прибегая к посторонней помощи. Представьте себе, что на безлюдной дороге у вас спустило колесо или нужно забраться под капот, а кругом мокро и грязно. Вы от­кидываете спинку заднего сиденья и извле­каете коляску через заднюю боковую дверь, а потом подбираетесь к ней, маневрируя машиной. Можно с помощью отвертки из­нутри открыть и дверь багажника, но к замку через коляску будет добраться труднее. Об­легченную коляску проще втащить и выта­щить через дверь водителя, для этого нужно откинуть до конца назад обе спинки перед­них сидений. Лыже-сани и горные лыжи «ситски» тоже легко вытаскиваются из ку­зова «универсала».

Для меня очень важны психологический комфорт и уверенность в свободе действий, поэтому стараюсь не выезжать из гаража без коляски: мало ли что может случиться даже рядом с домом, а в «универсале» она по­стоянно на виду и в пределах доступности. И еще: если вам понадобилась помощь, прохожим не нужно долго и невразуми­тельно объяснять, что от них требуется,— достаточно кивнуть назад и сказать, что вы — инвалид. Я еще по первому своему «Москвичу» помню, сколько мялся, прежде чем втолковать здоровому человеку, что не могу выйти из машины и что мне нужно то-то и то-то. Теперешний народ стал гра­мотнее и, увидев в багажнике коляску, сразу «сечет», о чем идет речь.

Очень важно, что коляска находится не только на виду у прохожих, но и у инспек­торов ГАИ. Сколько раз бывало, когда меня останавливали по разным серьезным (не будем уточнять) и пустячным поводам. Я, прижавшись к обочине, естественно, не выбегаю рабски навстречу стражу дороги, как это принято у напроказивших водите­лей. Тяжелой походкой пушкинского коман­дора и садистски медленно подходит он сзади. Я затылком чую, как он профессио­нально отмечает заляпанный грязью номер, оторванный брызговик и ржавую вмятину на крыле. Вот он заглядывает в багажник:

нет, не велосипед,— соображает милицио­нер. Он обращает внимание на знак ручного управления на стекле и, пока поравняется с моей дверью, почти все понимает. Для по­рядка он косится на рычаги под рулем и холодно, не раскисая, разрешает:

— Поехали.

Наконец, главное: «универсал» незаме­ним для путешествий. Отправляясь в даль­ний путь, настоятельно советую «забыть» дома заднее сиденье, для чего стоит лишь отвернуть четыре болта из «плавающих» гаек. (Болты сразу же вверните обратно, чтобы по приезде не искать их по всему гаражу.) Если с вами отправляется компа­ния, взамен сиденья соорудите «скатку» из постели или положите палатку — пассажи­ры не заметят подмены. Вы сэкономили 20 килограммов по весу и три канистры по объему, а они в наши жестокие времена бу­дут ох как нужны в дороге. Зато, устраиваясь на ночлег, вы опрокидываете заднюю спин­ку на освободившееся место (подложив под нее для плотности сумку с инструментами) и, маневрируя передними креслами на са­лазках, выравниваете и состыковываете с ней торцы опущенных передних спинок. У вас готово ложе длиной от руля до заднего бампера. Хорошо, если вам удалось раздо­быть двуспальный надувной матрац, а нет — сгодятся два одинарных. Приподняв дверь багажника под чехлом, вы устроите открытую веранду. Туда для верности или от дождя можно спрятать коляску, можно также развернуть там походный столик с ужином.

Если у вас трудности со стулом и без из­вестной гигиенической процедуры вы не обходитесь, то спальню в «универсале» лег­ко переоборудовать в походный туалет. Для этого, завесившись чехлом и приоткрыв дверь багажника, надо заехать задними колесами в озеро или речку так, чтобы кузов наклонился назад. Вам, по-видимому, при­годятся ведро на шнуре и старая камера с медицинским шлангом, плотно надетым на сосок, через который в камеру набирается 5—20 литров воды (см. главу 2). Камеру с водой можно водрузить на крышу машины или поднять вместе с дверью багажника. Штатного резинового коврика, спущенного с заднего бампера, или клеенки будет дос­таточно, чтобы обеспечить сток. Теперь ло­житесь на левый бочок и, как говорит один мой старый знакомый, «вперед с песней». Теперь, надеюсь, вы осознали, что «четвер­ку» для спинальника не заменят никакая «Тойота» и никакой «Ниссан», если, конеч­но, это не «Тойота-универсал». Тогда, черт с ней, я согласен!

Микролитражка «Ока» уже успела хорошо зарекомендовать себя у тех пока немногих инвалидов, которым удалось ее получить. Кстати, я случайно оказался первым инвалидом за ее рулем. Это произошло весной 1988 года на конференции Московского об­щества инвалидов, куда из Серпухова приг­нали опытный образец этой игрушечной машинки, еще не окрещенной «Окой». Сразу же понравилось вращающееся сиденье во­дителя, облегчающее посадку (которое, к сожалению, было заменено в серии обыч­ным креслом), компактное, хотя и старо­модное, механическое ручное управление и относительная просторность салона при таких малых внешних габаритах.

В «Оке» установлена половинка жигулев­ского двигателя, в ручном варианте она ра­ботает на бензине А-93 и на третьей пере­даче с четырьмя пассажирами заскакивает на пригорки крутизной до 6—8°. Коляска умещается стоя в узком, но глубоком багаж­нике, поэтому для городского режима и не­дальних поездок небольшой семьи она вполне пригодна.

На международной выставке по реаби­литации РЕАСПОМЕД-92 в Москве науч­но-производственное предприятие «Элек­тромобиль» представило опытный вариант «Оки» с электрическим двигателем ПТ-12,5 (впрочем, такие же двигатели устанавлива­ются и на машины других марок, например, на «Таврию» и на ВАЗ-2108). При весе ни­кель-кадмиевой батареи 300 килограммов (разница в весе электромобиля и стандарт­ного автомобиля с бензиновым мотором около 140 кг) запас хода машины равен 100 километрам (80 км в городе) при крейсер­ской скорости 60 км/час (максимальная ско­рость 100 км/час). Время разгона до 60 км/час равно 6 секундам. Батарея заряжается полностью в течение 6 часов и выдерживает 600 таких зарядных циклов при общем ре­сурсе электромобиля около 60 тысяч кило­метров. Кроме экологического и коммер­ческого преимущества, связанного со все возрастающей стоимостью бензина, элект­ромобиль для инвалида имеет и неоспо­римое техническое превосходство в связи с отсутствием силовых передач (он работает, как троллейбус). Предприятие «Элекромобиль» находится в Москве, и заинтересо­ванные возможностью переделки своей ма­шины на электрическую могут связаться с ним по адресу: 105203, Москва, МП «ЭМ», а также по телефону 187-79-90, телефаксу 186-73-77. Это же предприятие начало вы­пускать опытные образцы инвалидных ко­лясок с электроприводами, о которых я уже рассказывал.

Основными неудобствами «Оки» явля­ются уникальность размеров резины, к ко­торой поэтому надо относиться очень бе­режно, а также отсутствие пока широкой сети обслуживания этой модели.

Из двух близких моделей «Жигулей» — 2108 и 2109 — колясочникам больше под­ходит первая, с ее просторной дверью, через которую не только удобнее садиться, но и сравнительно легко затащить коляску за спинку сиденья. Для лиц с тазобедренной контрактурой эта модель может оказаться единственно приемлемой. Обе модели очень легки в управлении, что важно для женщин и для инвалидов со слабыми рука­ми. К главнейшему недостатку надо отнести ненадежность электронных коммутаторов, которыми оснащено большинство машин и которые могут поставить в почти безвы­ходную ситуацию вдали от дома, так как на черном рынке цены на эти блоки уже в 1990 году достигали астрономических величин, как, впрочем, и на ветровые стекла, резину, фонари, глушители и др.

В багажник «хачбеков» стандартные комнатные коляски и рычажки входят толь­ко полулежа и тем самым мешают заднему обзору, а укладывать их через высокий порог тяжелее, чем в кузов «универсалов».

Как пересаживаются с коляски в машину и обратно? Для ребят с крепкими руками тут проблем не возникает. Надо просто отки­нуть в стороны или отстегнуть подножки и убрать правый подлокотник, если он меша­ет, затем затормозить коляску у порожка под углом к машине, занести ноги под руль и, упершись руками в сиденья коляски и машины, перебросить тело вовнутрь. Зада­ча значительно облегчается, если уцепиться левой рукой за край крыши или верхний ба­гажник либо за петлю над дверцей при пересаживании на переднее пассажирское кресло. Шейники обычно пересаживаются, не занося предварительно ног в машину:

если есть помощник, то он приподнимает инвалида сзади за пояс. Более приспособ­ленные обходятся без посторонней помощи и пользуются скользкой доской, перебро­шенной между сиденьями коляски и маши­ны. (Она же годится для пересаживания с коляски на кровать.)

Очень неудобно перебираться в машину с трехколесной велоколяски, и те инвалиды, которые совсем не встают на ноги, исполь­зуют в качестве промежуточной инстанции комнатную коляску. Мой товарищ шейник Николай Мартынов из Тульской области, которому мешает сильная спастика, изоб­рел свой оригинальный способ. Он упира­ется задними колесами в распахнутую двер­цу машины, разворачивается спиной к про­ему, подхватывает ноги под коленями и опрокидывается кульбитом на сиденье. Этот прием, вероятно, не очень подходит для тех, кто постоянно пользуется мочеприемником. Во всяком случае, перед этим трюком его следует опорожнить.

При пересаживании с обычных прогулоч­ных колясок вам, скорее всего, будут мешать рычаги. Чтобы отодвинуть их назад, надо, наклонившись телом вперед и в стороны, поочередно освободить от нагрузки задние колеса. (Так же поступают с рычагами, если они не дают подъехать к столу.) Для пересаживания в машину со ставровской рычаж­ки модели 407 нужны сильные руки, так как подъехать вплотную к порогу на ней не удается. В гараже для этого можно завести небольшую табуретку или доску. Лицам с высоким поражением и сильной спастикой надо пробовать вставать с коляски на ноги, держась за верхний багажник.

Сколько бы вы ни старались аккуратно подъезжать на коляске к машине, избежать царапин на кузове почти невозможно. Осо­бенно страдают двери и порожки. Для пре­дохранения последних откидывают наружу коврики из плотной ткани, которые крепят под планку на внутренней стороне порожка. На дверцы можно приклеить резиновые полдинги, чтобы самые острые выступы коляски упирались в них.

Полезно знать несколько приемов по­грузки коляски без посторонней помощи.

Способ 1 — через заднюю дверку. Пересев в гараже в машину, вы открываете стекло задней двери и через него сложенную коляску смещаете назад настолько, чтобы открыть заднюю дверь. Чуть откинув спинку своего кресла, вы затаскиваете коляску на сиденье передними маленькими колесами, а потом заводите под потолок ее сиденье и спинку. В «Запорожец» складная коляска поместится позади пассажирского кресла, если его откинуть вперед. При погрузке коляски на свободном пространстве проще оттолкнуть коляску от машины и подъехать к ней поудобнее.

Способ 2 — через дверь багажника «универсала». Этот прием годится в узком месте или когда машина на стоянке оказа­лась зажатой с обеих сторон. Перебраться самому в багажник и затащить следом ко­ляску несложно. Труднее перелезть через спинку заднего сиденья, откинуть назад пе­реднюю спинку и добраться через эти два барьера до своего кресла. С подобной ситу­ацией я сталкивался всего дважды, но оба раза оценил с новой стороны преимущество «универсала».

Способ 3 — через себя. Тяжелую ком­натную коляску этим приемом способны загрузить только физически очень сильные мужчины. Надо предварительно откинуть назад спинки обоих кресел и, лежа на спине, затащить за задние колеса и перевалить че­рез грудь коляску на заднее сиденье или дальше, в багажник. Облегченные коляски весом 13—18 килограммов поддаются бо­лее успешно, и совсем просто перебросить через себя активную коляску со снятыми колесами и опущенной спинкой. Колеса ак­тивной коляски легче всего снимаются, если их вывесить, опрокинув коляску от себя на подножку.

Ручное управление изначально устанав­ливается только на мотоколяски серпухов­ского завода, там же, в Серпухове, им обо­рудуется «Ока», а на своей родине — «За­порожец». Ручное управление на «Жигули» централизованно нигде не выпускается, хотя постановление Министерства авто­мобильной промышленности об этом по­явилось несколько лет тому назад. Потому инвалиды переделывают свои машины са­ми, как Бог на душу положит. Появляются и исчезают кооперативы, выпускающие по заказу рычаги, но их удобство и дизайн ос­таются на уровне первых советских пятиле­ток. И все же сообщаю адрес одного из таких устойчивых предприятий: 454065, Челя­бинск-65, а/я 39, НПФ «Протон». По слухам, у этой фирмы имеется некоторое количес­тво готовых деталей ручного управления, приемлемого для всех моделей «Жигулей» и «Москвича».

Наиболее удачное решение для инвали­дов со слабыми руками нашел Ю. К. Воинов. Его ручное управление демонстрировалось в телепередаче «Это вы можете» в 1992 году, но предприятия, которое бы взялось выпус­кать его серийно, так и не нашлось. Поэтому единственный рабочий экземпляр установ­лен на ВАЗ-2108 его сына Леонида. Думаю, что если заинтересованные в приобретении документации на это ручное управление на­пишут на их имя в адрес Московского го­родского общества инвалидов, то Воинов найдут время ответить.

Вот самые общие советы, которые можно дать в этой книге. Первый: найдите в своем городе через общество инвалидов людей, оборудовавших свои машины полностью ручным управлением (сцепление, тормоз, газ), и позаимствуйте самую подходящую модель. Второй: не делайте детали совсем уж кустарно и не устанавливайте их кое-как, «на соплях» — это чревато большими неп­риятностями в дороге. Третий: выясните в своем отделении ГАИ, что нужно для ре­гистрации установки ручного управления в техпаспорте, какая организация дает техни­ческий акт, и справьтесь о ее требованиях.

Обычно требуют фиксации рычага сцеп­ления в выжатом положении педали, что происходит при переразгибе отдельных колен рычага. В отсутствие гидроусилителя тормозов нужно, чтобы торможение произ­водилось давлением руки на рычаг в нап­равлении от себя. Для этого рычаг прихо­дится фиксировать на полу, высверливая отверстия для кронштейна. В современных моделях автомашин тормоза снабжены гидроусилителем, и достаточно давить на ры­чаг вниз. В этом случае облегченный (труб­чатый) рычаг просто укрепляется хомутом на рычаге педали тормоза. Газ можно регу­лировать через тросик боудена (мотоцик­летный), зафиксированный прямо на рыча­ге дроссельной заслонки карбюратора и пропущенный через технологическое от­верстие в полу машины к правой части ру­левой колонки, где второй конец его кре­пится на кронштейне. В этом случае подача газа усиливается прижиманием тяги тро­сика к рулевому колесу сжатием кулака. Другие предпочитают устраивать жесткий рычаг на педаль газа и через коромысло на рулевой колонке давят на него вниз от ру­левого колеса. При этом правая рука теряет связь с рулем. В большинстве западных мо­делей управление тормозом и газом осу­ществляется одной рукояткой с коромыс­лом: при нажатии сектора газа срабатывает возвратная пружина педали тормоза, и на­оборот. Для этого сами давящие на педаль рычаги делаются трубчатыми и телескопи­ческими, работающими только на сжатие вниз.

Но вот ваша машина, оборудованная руч­ным управлением, стоит в гараже. (Кстати, знаете ли вы, что колясочникам положен гараж большего размера, чем другим инва­лидам: не 6х3, а 6х5 м-? Хотя этот вопрос по-разному решается местными властями, и иногда добиться своего стоит немалых нервов.) Водительские права и техпаспорт лежат в кармане. В паспорте при очередном техосмотре машины в ГАИ следует поста­вить штамп о переоборудовании ее на руч­ное управление. Это делается по справке станции техобслуживания, где вам ставили рычаги, или на основании акта экспертизы ближайшего крупного автопредприятия, автодорожного института и т. п., которые укажут в ГАИ. Такой штамп даст вам пра­во на льготы по бензину, избавит от дорож­ного налога, может оказаться нелиш­ним при строгостях с гарантийным обслуживанием машины и при получении страховки.

Казалось бы, теперь садись и езжай куда захочется. Но вас сковывают опасения и неуверенность. Город, ваш родной город, стал вдруг незнакомым и тревожащим: ведь всем известно, как обучают вождению на курсах. До травмы или болезни вы не обра­щали внимание на дорожные знаки, раз­метку и другие премудрости, а в больших городах-миллионниках вообще чаще всего перемещались под землей и не представля­ли, как один район соединяется с другим. Страх перед движением, перед сложными перекрестками и развязками, перед инспек­торами ГАИ — все это станет ограничивать вашу мобильность, и сфера вашей актив­ности будет сужена до размера микрорай­она и ближайших загородных окрестностей. Это касается не только жителей городов-гигантов, но и их соседей. Знаю по опыту своих знакомых из провинции, как трудно им приноравливаться к условиям езды по Москве. Лишь немногие научились неплохо ориентироваться в столице, а большинство предпочитает не забираться далеко от кольцевой дороги и по своим делам ездит на машинах друзей-москвичей.

Что ни город — то норов, говорит пословица, и это напрямую относится к осо­бенностям автомобильного движения. Пе­ред поездкой в незнакомый город жела­тельно не только изучить его по карте, но и справиться о манере езды местных во­дителей, о правилах прохождения площадей с круговым движением, о трамваях, о ти­пичных местах разворотов и т. п. В Москве, например, все так называемые клумбы ус­троены по общему принципу «помеха спра­ва», то есть въезд свободный, а на выезде ты уступаешь дорогу. В Симферополе все на­оборот, и хотя это «оговорено» дорожными знаками, неплохо знать о том заранее, что­бы не попасть в очень неприятную ситуа­цию. Во Львове на некоторых центральных улицах трамвай жмется к тротуарам, а ма­шинам разрешено парковаться посередине проезжей части. На крупных магистралях многих городов развороты выполняются под мостами, а в Севастополе — из «кар­манов» примыкающих второстепенных улиц. Большие хлопоты доставляет нович­кам зелень, закрывающая перекрестки и до­рожные знаки, например, в Одессе и других южных городах. Знание всех этих тонкостей, конечно, придет с опытом, а пока надо ра­зобраться в собственном городе.

На рассвете в погожее утро субботы или воскресенья садитесь в машину и двигай­тесь по намеченному накануне интересному или нужному маршруту. Улицы пустые, нет ни пешеходов, ни инспекторов, и вы можете спокойно изучать конфигурацию сложных перекрестков, направление движения из разных рядов, фиксировать дополнительные секции светофоров, места разворота, стоянок и т. п. Если все это вы усвоили с первого захода, возвращайтесь домой дру­гой дорогой. Таким образом, через месяц вы привыкнете к основным магистралям и сможете ездить по ним даже в часы пик. Отправляясь на другой конец города к то­варищу, досконально выведайте по телефо­ну, какой путь наиболее удобен, запомните ориентиры и мысленно представьте весь маршрут. В записной книжке всегда должны быть с собой адреса и номера телефонов знакомых, живущих в разных частях города, с тем чтобы, случись что-нибудь непредви­денное, сообщить о себе, а также телефон передвижной службы автосервиса.

Вы можете оборудовать машину гром­коговорителем или радиотелефоном. Не­которые из знакомых колясочников, побы­вав за границей, привезли радиотелефоны, которые работают через ваш квартирный аппарат, находясь от него на расстоянии нескольких сот метров. Вы можете из ма­шины связаться с любым абонентом, в том числе и в другом городе.

Женщины, садясь в машину, комплексуют сильнее, чем мужчины. Конечно, есть доля правды в том, что психофизические реакции женщин отличаются от мужских, и машину, управляемую водителем в юбке, порой вид­но издалека, но надо знать и другое. Среди таксистов в некоторых городах традици­онно много женщин, а за границей, где ин­тенсивность движения не сравнить с нашей, почти каждая девушка водит машину. Надо также вспомнить военные годы, когда жизнь заставила многих женщин сесть за руль грузовиков. Значит, не так страшен черт, как его малюют, и дело тут не столько в особенностях организма и поведения, сколько в наших стереотипах, согласно ко­торым женщине не положено быть священ­ником, но разрешено ворочать шпалы на железной дороге.