Теории мирового развития и антитеррористическое право. Логика сопрягаемости

В сфере регулирования борьбы с терроризмом важно, чтобы ответственность за это международное преступление могла наступать не только по национальному, но и по международному праву. Для отправления международного уголовного правосудия по составам международного преступления «терроризм», кроме вопроса о позиции государства, добровольности или принудительности в сфере регулирования этого преступления, важным является также и определение ответственности государства (см. 3.2.).

В современных условиях, когда терроризм принял глобальный размах, совершенно очевидно, что бороться с этим международным преступлением, оцениваемым специалистами как международно-социальное явление, с помощью только одного института ответственности индивида малоэффективно. Об этом допустимо еще вести речь по поводу предупреждения спорадических террористических актов, скажем, в распространенной ранее форме политических убийств, но никоим образом не о терроризме, который во многом определяет сущность геополитической, геоэкономической и международной социальной жизни. Терроризм как социальное явление в целом не может возникать и существовать вне сферы функционирования государства.

Сама возможность несения государством ответственности за совершение международных преступлений является общепризнанной (190, с. 48).

И хотя Комиссия международного права в 1984 году приняла решение временно ограничить проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества уголовной ответственностью индивидов, оно сопровождается оговоркой, что это не препятствует последующему рассмотрению возможности применения к государствам понятия международной уголовной ответственности (79, с. 19).

По справедливому замечанию американских юристов Ш. Бассиони и К. Блейксли, «по очевидным политическим причинам ныне неподходящее время в истории, чтобы поднимать вопрос о международной уголовной ответственности государств и подчинении государств юрисдикции международного уголовного суда. Это время еще не пришло, но оно придет по мере того как мир становится все более взаимозависимым» (189, с. 151–182).

Вопрос о введении института уголовной ответственности государств давно вызывает полемику среди специалистов, поскольку перспективы повышения эффективности международного права в этой связи очевидны. В частности, В. Пелла еще после Второй мировой войны писал: «Тот факт, что не одни лишь руководители, но и государство в целом может стать объектом применения уголовных мер, должен способствовать развитию сопротивления преступникам, которые находятся во главе государства» (209, с. 83).

Надо сказать, что выдающийся юрист-международник В. Пелла по праву считается основоположником направления в доктрине, признающей уголовный характер ответственности государства. Концепцию уголовной ответственности государства он изложил в своей известной книге «Коллективная преступность государств и уголовное право будущего», написанной в 1925 году. Основополагающие моменты его концепции базировались на оценках ситуаций вокруг войн, когда правовые отношения между государствами определялись ролью победителя и побежденного. Ученый указывал, что по-настоящему уголовная ответственность государства должна состоять не в том, чтобы заставить другое государство признать себя побежденным (что впоследствии неминуемо приведет к проявлению реваншизма), а чтобы признать себя виновным не в силу поражения, а в силу нарушения международного права, совершения преступления. Таким образом, существует возможность признания виновным и победителя.

На наш взгляд, эта теория В. Пелла обрела актуальность применительно к современному терроризму. Этому способствует несколько очевидных факторов. Во-первых, как уже указывалось, современный терроризм, являясь особой формой вооруженного противостояния, по сути, заменяет войну. Из этого вытекает второй фактор, состоящий в том, что международно-правовые отношения в сфере борьбы с терроризмом (имеющим множество трактовок и интерпретаций) по-прежнему нередко определяются разницей в военно-экономическом потенциале государств, когда ответственность наступает вследствие слабости одного из них или поражения в конфликте. В-третьих, терроризм порождается причинами и условиями, носящими в основном подспудный, латентный характер, эффективно воздействовать на которые международное право, ограниченное ответственностью индивидов, не может. Наконец, в-четвертых, следует отметить, что теория В. Пелла базируется на идее единства путей международного права и внутригосударственного права. Но именно в сфере правового регулирования терроризма потребность в проведении такой параллели повышена в силу особой значимости здесь принуждения.

У концепции уголовной ответственности государств за международные преступления есть сторонники в лице Ш. Бассиони и К. Блейксли, Доннедье де Вабра, М. Фархада, Дж. Старка (189; 193, с. 42; 192, с. 199; 207, с. 36–40; 196, с. 81) есть и противники в лице Х. Лаутерпахта, К. Мюнха (204, с. 350; 196) и др.

Углубленный анализ позиций ученых по данному вопросу не составляет цели исследования. Тем не менее нельзя обойти вниманием тот факт, что в ходе полемики затрагивается важный вопрос – о международной уголовной правосубъектности народа. Суммируя позиции в этом вопросе вышеуказанных ученых, а также И.М. Ивановой, В.С. Верещетина, Ю.Г. Барсегова, Т. Маннхайма (последний вообще считает, что наказанию должен подвергаться весь народ, населяющий государство, а также следующее поколение (205, с. 177), И.П. Блищенко и И.В. Фисенко в качестве результирующей обращаются к принципу, сформулированному Комиссией международного права в 1990 году при обсуждении вопроса о соучастии. В соответствии с этим принципом нельзя привлекать к уголовной ответственности целый народ как народ. Однако, по мнению ученых, он (принцип) вытекает больше из практической возможности привлечь к суду целый народ, так как в этом случае концепция соучастия охватывает более широкий круг лиц, чем из теоретической невозможности признать всех виновными (17, с. 51).

Если указанные и иные подобные рассуждения специалистов экстраполировать на проблему ответственности за терроризм, то можно сделать вывод о том, что такая ответственность должна быть многоступенчатой в силу сложности субъекта преступления. Безусловно, превалирующей здесь должна быть уголовная ответственность государства и народа, его населяющего. Ведь как уже определено выше (см. 3.1.), терроризм, являясь результатом противостояния двух или более сторон, становится возможным в силу причин и условий, образующихся, как правило, вследствие деятельности государства (лиц, его представляющих) при поддержке или молчаливом согласии народа. Ибо от указанной деятельности народ получает дополнительные блага и выгоды. По аналогии возьмем пример апартеида в ЮАР. Очевидно, что в преступлении участвовало правительство и целый народ, поскольку все жители ЮАР знали, как функционирует система апартеида, и каждый, голосовавший за политическую партию, выступавшую за апартеид, оказывал поддержку этой системе. Подобным же образом народ может поддерживать несправедливую внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность своего правительства, ведущую к обнищанию стран-«партнеров» и, наоборот, к обогащению своей страны, повышению благосостояния каждого конкретного члена общества. Отсюда в случае, если вследствие такой деятельности возник терроризм, ответственность за него в составе сложного субъекта этого преступления должна наступать и для народа, пользовавшегося «неправедно» обретенными благами.

Говоря о допустимости уголовной ответственности за терроризм групп лиц на основании общих признаков преступления, уместным было бы привести слова Ю.Г. Барсегова, сказанные в бытность его членом Комиссии международного права, о том, что «коллективная ответственность за преступления против мира и безопасности человечества существует и проявляется в международной ответственности государства» (66, с. 11; 71, с. 8).

Международная уголовная ответственность за террористические акты, наоборот, должна наступать, прежде всего, в отношении индивидов (поскольку преступные деяния совершают конкретные люди), а затем и государства, каким-либо образом их поддерживающего.

Уголовная ответственность по международному праву может наступать и для индивидов за совершение террористических актов вне террористического процесса (терроризма) (речь идет, например, о спорадических терактах, не связанных с деятельностью государств и не имеющих реальных политических целей, каковыми были в большинстве своем теракты в странах Западной Европы, совершаемые в 70-е годы). Следует оговорить, что подобного рода террористические акты, скорее всего, могут быть отнесены к преступлениям международного характера, но на существо рассматриваемого вопроса это не влияет.

Итак, можно утверждать, что идея уголовной ответственности государства за терроризм концептуально жизнеспособна. В качестве главной ее цели следует считать обоснование специального режима ответственности государств за терроризм. При этом предусматриваются разнонаправленность, дифференциация и многоступенчатость такого института ответственности, повышенная роль принуждения (учитывая влиятельность и геополитическую весомость возможных объектов), акцент на важности судебного разбирательства и процедура принятия решения в отношении преступного государства (причем речь должна идти о международных судебных органах разного уровня по объектам, территориям и т. д.), необходимость определения понятия и кодификации преступлений терроризма в силу их разноплановости, повышенной сложности и значительного политического подтекста.

Кроме указанных составляющих для организации международного уголовного судопроизводства по делам о терроризме следует рассмотреть меры, которые возможно применять к государству, изобличенному в совершении преступления.

В. Пелла, указывая на целесообразность криминализации международных договоров, к уголовным санкциям против государств относит: дипломатические (предупреждение, разрыв дипломатических и консульских отношений и т. д.); юридические (наложение секвестра на имущество граждан государства и др.); экономические (блокада, эмбарго и т. д.); другие (порицание, штраф, лишение права представительства в международной организации на определенное время, лишение мандата на управление подопечной территорией, полная или частичная оккупация территории государства, лишение независимости) (208, с. 153–154; 173, с. 6).

Убедительной в этой связи представляется также позиция Н.Н. Полянского. В его доводах относительно необходимости возложения ответственности на государство за совершение международного преступления превалируют аргументы политического свойства. Он указывает на невозможность применения санкций, определенных как уголовные. По судебному приговору эти санкции могут применяться в отношении государства лишь в форме политического акта, так как не имеют строгой определенности и не поддаются конкретизации. Поскольку расследование дел в международном уголовном суде может быть длительным, для решения задачи специального и общего предупреждения необходимо также и немедленное применение отдельных мер. Ученый также отмечает, что в ряде случаев (на примере бывшего гитлеровского государства) суд над государством невозможен без его уничтожения, имея в виду устранение политико-административной и общественной системы. Поскольку в этих случаях неизбежно нарушается принцип тождества, вопрос об условиях применения санкций и об их характере становится политическим и может быть решен при учете чисто политических факторов международных отношений (145, с. 79–83). Таким образом, Н.Н. Полянский ставит вопрос об ответственности государства перед уголовным судом и применяемыми по отношению к нему санкциям в особом, международно-правовом смысле.

Несовпадающие с этими выводами позиции наиболее известных ученых-международников, при их оценке с точки зрения борьбы с терроризмом, таковыми являются лишь на первый взгляд.

Так, Ю.М. Колосов признает, что государство как таковое может быть подвергнуто «наказанию», хотя оно не является уголовной мерой в том смысле, в каком таковая понимается во внутреннем уголовном праве. Такое «наказание» есть наказание особого рода, характерное лишь для международных отношений (99, с. 59–60). Практическая неосуществимость уголовных мер в отношении суверенных государств, по его мнению, может ослабить значение политической ответственности (там же, с. 15).

Г.И. Тункин, также указывая на невозможность применения уголовной санкции как категории внутригосударственного права в качестве санкций международного права в отношении государства, аргументирует все же указанную несопоставимость объективным содержанием, а отнюдь не направленностью (168, с. 451).

А.Н. Трайнин, признавая, что уголовные санкции могут определяться лишь органами уголовного правосудия, отрицает их применимость по отношению к государству. Более того, он считает это вредным: «Под покровом уголовно-правовой формы криминализация ведет к ослаблению всей системы санкций против агрессоров, ибо уголовный процесс связан с целым рядом формальных требований, выполнение которых способно лишь осложнить и ослабить борьбу с агрессором. Государства могут являться субъектами политической, моральной, материальной ответственности, но только не уголовно-правовой» (166, с. 302).

С. Плавски считает, что санкции по международному праву не носят уголовный характер, т.к. этот характер несовместим с суверенитетом государств. Реальной возможности применения санкций к независимому государству не существует. Единственная реальная санкция – это война, но в таком случае международное право вместо предупреждения становится источником новых войн (211, с. 13).

Не оспаривая правоту авторов, отметим, что их позиция верна относительно открытой агрессии, где требуется такая же открытая и быстрая реакция международного сообщества. Терроризм же, как уже не раз подчеркивалось, возникает на базе скрытых, не лежащих на поверхности причин и условий, он основывается на асимметричном конфликте, поэтому для него необходимо судебное разбирательство и применимы уголовно-правовые санкции. С другой стороны, терроризм – это форма вооруженной борьбы и естественный ход событий выдвигает адекватные формы противодействия ему. Известно, например, что термин «гуманитарная интервенция» стал действительностью после событий 1992 года в Сомали. Далее, в случае совершения государством терроризма, оно не может претендовать на равенство с другими государствами. Именно в этой области несвобод и призван действовать международный уголовный суд. Поэтому в отношении преступного государства вопрос о суверенитете не встает – оно «само изменяет область суверенитета в результате совершения преступления» (17, с. 58).

Обобщая мнения специалистов, следует отметить, что в сфере международно-правового регулирования терроризма важно утвердить неизбежность процедуры судебного разбирательства для всех государств независимо от их воли, а также последующего наказания в приемлемой и действенной форме. Постановка вопроса о создании международного уголовного суда с подобными полномочиями не нова. Достаточно сказать, что Статут Международного уголовного суда в 1998 году принят в Риме и этот Суд приступил к выполнению своих функций с 1 июля 2003 года (72).

Но пока этот Суд с точки зрения международно-правового противодействия терроризму представляется практически бесполезным. Во-первых, потому что в его Статуте отсутствует антитеррористическая норма, а во-вторых, в таковой его превращает (и по отношению к другим международным преступлениям) принцип согласительного участия (см. ст. 11, 12, 13, 14, 15). По этим и другим причинам к Суду проявляется настороженное отношение (156). Достаточно сказать, что даже такие ведущие «антитеррористические» страны, как Россия и США, не являются участниками Суда. Поэтому необходимо, базируясь на существующих научных и практических наработках, определить приемлемые механизмы реализации международной уголовной ответственности (прежде всего государств) за совершение терроризма.

Своим криминально-разрушительным потенциалом терроризм привлекал внимание специалистов еще задолго до того, как он приобрел глобальные масштабы. Поэтому не случайно первым международно-правовым документом в рассматриваемой области была Конвенция о создании международного уголовного суда 1937 года, призванная учредить международный орган с компетенцией в отношении преступлений, которые предусматривались Конвенцией о предупреждении терроризма и наказании за него (ст. 1 Конвенции). Предусматривалось создать специальный международный уголовный суд с компетенцией в отношении одного преступления – международного терроризма. В сентябре 1970 года, основываясь на выводах предварительных научных изысканий специалистов, Генеральный секретарь ООН У Тан высказался за создание международного уголовного суда в отношении воздушных террористов (73). Президент Франции Ф. Миттеран 17 августа 1982 года предложил создать европейский трибунал для суда над террористами (207, с. 280). Неоднократно предложения о создании международного уголовного суда с юрисдикцией в отношении международных преступлений терроризма высказывались У.Р. Латыповым (104, с. 130–135), Е.Г. Ляховым (114, с. 212), М.Л. Энтиным (184, с. 118–133) и другими специалистами.

Сущность современного терроризма рассмотрена в данном исследовании достаточно подробно. Напомним лишь, что терроризм значительно «глобализировался» за счет участия в нем большого числа акторов международных отношений. Поэтому без серьезной международно-правовой разработки механизмов определения ответственности государств и ее реализации в судебном порядке говорить о каком-либо воздействии на терроризм не приходится.

В отношении первой проблемы (поскольку она не является основным предметом исследования) следует указать, что, во-первых, сам спектр преступлений терроризма достаточно широк. У него много источников – этнический, территориальный, религиозный, политический, межнациональный, экономический, экологический, технологический и др. Обширен также круг объектов террористических устремлений, арсенал средств и способов совершения. Наконец, количество, разноплановость и принадлежность террористических групп, находящихся на острие терроризма, настолько многочисленно и запутанно (к этому следует добавить еще и условия конспирации, в которых они действуют), что в полном объеме они практически неподвластны учетам правоохранительных органов государств и международных организаций. Во-вторых, что наиболее важно, разброс мнений и позиций в отношении определения состава преступления «терроризм» среди специалистов очень велик. Достаточно сказать, что в мире существует по разным данным более 200 определений понятия терроризма. С учетом различных, нередко противоположных по своей сути трактовок терроризма, возрастает накал противоречий между сторонами, которые опираются на эти трактовки, что, в свою очередь, катализирует уровень террористического противостояния и расширяет его до глобальных масштабов. В-третьих, следует учитывать, что терроризм (в силу своего разнообразия) способен затрагивать любые институты международного права из самых различных отраслей, а международные органы и доктринальные разработки в этих отраслях всегда сталкиваются с возможностью серьезного нарушения норм международного права этой отрасли. Отсюда, уже отмечалось, что тенденцией является расширение категории террористических преступлений, в том числе за счет признания в качестве таковых серьезных нарушений норм некоторых отраслей международного права – военного, гуманитарного, права прав человека, экологического.

Оценивая изложенное, можно сделать вывод, что существо реализации идеи создания международного уголовного суда по терроризму должна составлять кодификация преступлений терроризма на базе его тщательной типологизации.

В целом проблема международного уголовного суда, его юрисдикции всегда разрабатывалась параллельно с проблемой кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. Поскольку «кодекс не мыслился без суда, равно как и суд не мыслился без кодекса», после принятия кодекса «он должен войти в число договоров, на которые распространяется компетенция суда» (24, с. 9).

Контуры решения второй проблемы (реализации ответственности) проявились в процессе анализа содержания настоящего подраздела и требуют определенной систематизации. Задача облегчается тем, что в целом в литературе тема международных уголовных судов разработана достаточно глубоко, в том числе их разновидности, внутренние механизмы, место и роль в системе международно-правовых органов и т. п. Особенно глубоко и квалифицированно это сделано в книге И.П. Блищенко и И.В. Фисенко «Международный уголовный суд» (17). В данном случае преследуется цель выработать оптимальную схему функционирования международного уголовного суда в отношении преступлений терроризма.

Итак, международный уголовный суд по терроризму должен быть, прежде всего, наднациональным, поскольку его компетенцию составляют исключительно глобальные проблемы, не относящиеся к компетенции отдельного государства, и не могущие быть им решены (создание по инициативе США Антитеррористической коалиции). Наднациональный характер суда вытекает из его функции, основанной на насильственном принуждении, поскольку исключить элемент принуждения в ответственности за терроризм не представляется возможным. Поэтому наднациональность решения суда видится в том, что одно или несколько государств, совершивших терроризм, выделяются из состава международного сообщества и по отношению к ним применяются санкции, не направленные против остальных членов международного сообщества. Принимая во внимание, что интернациональными считаются решения, устанавливающие единые для всех государств правила поведения, отметим, что международный уголовный суд по терроризму существенно отличается от обычной модели международного суда. Обычно международный суд подразумевает согласие спорящих с юрисдикцией. Деятельность же рассматриваемого суда, хотя и не исключает согласия, но, как правило, должна быть независима от него (как это принято в национальных судебных системах). Существующий Международный уголовный суд, дополняя «национальные органы уголовной юстиции», наряду с деятельностью, подразумевающей принуждение, осуществляет также типичное для международных судов согласование позиций государств, разрешение межгосударственных споров в пределах компетенции и т. п. (150, с. 254, 261, 262).

Конечно же, следует учитывать принятые в международной практике критерии для квалификации уголовного судебного органа как международного с учетом применяемого права, различной государственной принадлежности сторон в процессе, состава суда, юрисдикционной основы. Уместным также будет сослаться на мнение по этому поводу А.И. Полторака. Применительно к Нюрнбергскому Трибуналу он писал, что международный характер суда определяется не применяемым правом (т. к. международное право может применяться и национальными по составу судами) и не тем фактом, что он был создан на основе международного соглашения (ибо на основе международного соглашения нередко действуют национальные суды), а одобрением устава и приговора трибунала международным сообществом (143, с. 20).

Превалирующей же в стиле деятельности международного уголовного суда по терроризму должна быть его уголовная компонента. Антитеррористический характер уголовного процесса проявляется в особых целях его проведения. Уголовное право определяет поведение, в ответ на которое, ввиду важности объекта преступления – международных отношений, миропорядка, к субъекту применяются особые меры не от имени и по инициативе потерпевшего, а от имени и по инициативе международного сообщества, в которое входит как субъект преступления, так и потерпевший. (Тем более что при терроризме они нередко выступают в этих двух качествах одновременно). Такие меры, являющиеся уголовными, репрессивными, направлены не только и не столько на возмещение ущерба (в прошлое), сколько на предупреждение подобного деяния в будущем посредством создания условий физической невозможности действовать таким образом или посредством целенаправленного изменения субъекта преступления (193, с. 429). И, как уже было сказано, большую роль в осуществлении уголовной процедуры играет степень детализированности и определенности норм уголовного процессуального и материального права.

Международный орган уголовного преследования за преступления терроризма должен быть судебным. Такая квалификация юрисдикционного антитеррористического органа вытекает из анализа особенностей процедуры в нем и его функций по осуществлению правосудия, т. е. деятельности по применению права в конкретных случаях его нарушения (при видимости нарушения) и вынесению окончательного решения о применении мер принуждения к субъекту терроризма (во всей его совокупности). Это решение носит обязательный характер. Орган, дающий лишь консультации, не может быть признан судебным, даже если на практике сложилось обыкновение следовать полученным в ходе таких консультаций советам (75, с. 256).

Международный уголовный суд по терроризму должен быть судом с исключительной компетенцией. Это означает, что отдельные государства не могут осуществлять правосудие в отношении преступлений терроризма, входящих в компетенцию специального международного уголовного суда. Такая модель наилучшим образом соответствует природе терроризма, основополагающим элементом которого является причастность государства. «Как представляется, единственно правильным критерием здесь могла бы стать причастность государства. При причастности государства международный уголовный суд должен обладать исключительной компетенцией» (17, с. 84). Исключительная компетенция рассматриваемого суда позволила бы размежевать функции в сфере регулирования борьбы с терроризмом, оставив за национальными судами право осуществлять правосудие по террористическим актам, не связанным с государством, о которых говорилось выше.

Так, специальный докладчик по проекту кодекса преступлений Дуду Тиам (Сенегал) в десятом докладе, представленном Комиссии международного права в 1992 году, выступил с предложением установить исключительную юрисдикцию суда по ряду преступлений (среди которых назывались и преступления терроризма), определяемых кодексом (74).

Международный уголовный суд по терроризму должен создаваться на постоянной основе. Возражения может вызвать прежде всего то, что единственный до недавнего времени случай, когда идея международного уголовного суда была полностью воплощена на практике, – Международные Военные Трибуналы в Нюрнберге и Токио. Считается, что «необходимость образования международного уголовного суда диктуется чрезвычайными обстоятельствами» (178, с. 67). Для отправления международного правосудия над терроризмом такая модель явно не подходит. Во-первых, она сориентирована на ситуации, когда «в случае прямого столкновения обычно существует реальная возможность для международного уголовного суда приобрести контроль над подозреваемыми в результате победы в конфликте. Обычно в подобных ситуациях наказание за совершение военных преступлений одностороннее, так как не распространяется на представителей победившей стороны» (17, с. 77). Во-вторых, терроризм, пожалуй, одно из самых постоянных и актуальных международных преступлений современности, выделяющееся к тому же достаточно уверенной «перспективой», поскольку его устранение связано не только с существенной перестройкой международного уголовного права, но и с необходимостью глобальных изменений в международной жизни. В-третьих, для суда в отношении международного преступления «терроризм» определяющими являются тяжесть этого преступления, его направленность на существующий миропорядок.

Подтверждением правильности этой позиции является мнение Комиссии международного права, которое ее председатель озвучил в своем выступлении на научном симпозиуме в Таллуаре в мае 1991 г. Он, в частности, отметил: «Постоянный международный уголовный суд является предпочтительным, но в связи с трудностью по учреждению постоянного суда в настоящее время нужно спроектировать временный трибунал для отдельных случаев» (191, с. 3). Что касается второй части этого высказывания, то не возникает сомнений в том, что острота проблемы современного терроризма устраняет указанные «трудности».

Уже сейчас является очевидным, что международный уголовный суд по терроризму имеет перспективы дифференциации. В центре концепции множественности международных уголовных судов стоит указание статьи 6 Устава Международного Трибунала: «В случае необходимости и в зависимости от количества требующих рассмотрения дел могут быть учреждены другие трибуналы; порядок учреждения, функции и процедуры каждого из трибуналов будут тождественны и будут регулироваться настоящим Уставом».

На количество и функциональность международных уголовных судов по терроризму будет оказывать влияние направленность и интенсивность террористических процессов, региональные особенности, острота и содержание их оценок государствами и международными организациями и т. п. Сюда также следует добавить возможное различие в компетенции судов относительно терроризма и относительно террористических актов. Причем компетенция по террористическим актам также различается в зависимости от того, совершены ли террористические акты в рамках террористического процесса (собственно терроризма) или вне его. Это связано в большинстве случаев с причастностью или непричастностью государства. Другими словами, реализация идеи создания специального механизма отправления международного уголовного правосудия в отношении преступлений терроризма должна начинаться с создания одного суда. Впоследствии могут появиться другие специализированные суды, множественность моделей превратится в множественность судов. Не исключена вероятность учреждения системы международных уголовных судов в отношении преступлений терроризма.

Итак, является очевидным, что сложность состава терроризма, особенно его субъекта, увеличивающаяся причастность к этому международному преступлению государства и трудности реализации его ответственности в системе международного уголовного права, диктуют необходимость создания особого юрисдикционного органа. Функционирование международного уголовного суда по терроризму возможно на основе тщательной кодификации террористических преступлений, базирующейся на общем и частных определениях преступлений терроризма. Для этого потребуется всесторонняя типологизация терроризма, соответствующая роли и месту этого преступного явления в международной жизни, а также его влиянию на процесс изменения существующей системы мироустройства.

Литература
1. Абашидзе А.Х. Борьба с терроризмом, Международный Уголовный Суд и Российская Федерация // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. – СПб., 2003. – С. 35–40.

2. Адельханян Р. Признаки террористического преступления по международному праву // Рос. юстиция. – 2002. – № 8. – С. 47–48.

3. Антипенко В.Ф. Борьба с современным терроризмом: Международно-правовые подходы. – К.: Юнона-М, 2002. – 723 с.

4. Антипенко В.Ф. Современный терроризм: состояние и возможности его упреждения: (Криминол. исслед.) / НАН Украины. Ин-т государства и права им. В.М. Корецкого. – К.: НБУВ, 1998. – 190 с.

5. Анцилотти Д. Курс международного права. Т. 1: Введение – Общая теория: Пер. с итал. – М.: Изд-во иностр. лит., 1961. – 447 с.

6. Асеевский А.И. Кто организует и направляет международный терроризм: Из послужного списка ЦРУ. – М.: Политиздат, 1982. – 112 с.

7. Барнашов А.М. Ответственность за международный терроризм // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. – СПб., 2003. – С. 115–124.

8. Барсегов Ю.Г. Актуальные вопросы разработки проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества // Совет. ежегодник междунар. права, 1988. – М., 1989. – С. 48–57.

9. Бассиони Ш. Борьба с международным терроризмом: некоторые предложения // Междунар. обзор уголов. политики. – 1987. – № 37. – С. 102–110.

10. Бастрыкин А.И. Взаимодействие советского уголовно-процессуального и международного права / ЛГУ им. А.А. Жданова. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. – 133 с.

11. Батырь В.А. Проблемы имплементации Римского Статута Международного уголовного суда в законодательстве Российской Федерации // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. – СПб., 2003. – С. 136–156.

12. Бек У. Что такое глобализация? /Пер. с нем. А. Григорьева, В. Седельника; Общая редакция и послесловие А. Филлипова. – М.: Прогресс – Традиция, 2001. – 304 с.

13. Блищенко И.П. Социалистическая концепция международного права: Учеб. пособие / Гос. ком. СССР по нар. образованию. – М.: Изд-во Ун-та дружбы народов, 1991. – 85 с.

14. Блищенко И.П., Жданов Н.В. Международно-правовая борьба с терроризмом // Изв. высш. учеб. заведений. Правоведение. – 1975. – № 1. – С. 85–94.

15. Блищенко И.П., Жданов Н.В. Сотрудничество государств в борьбе против террористических актов международного характера // Совет. государство и право. – 1981. – № 8. – С. 109–114.

16. Блищенко И.П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право. – М.: Междунар. отношения, 1991. – 160 с.

17. Блищенко И.П., Фисенко И.В. Международный уголовный суд. – М.: Закон и право: ЮНИТИ, 1998. – 239 с.

18. Бояр-Сазонович Т.С. Международный терроризм: политико-правовые аспекты. – К.; О.: Либідь, 1991. – 163 с.

19. Важнейшие случаи политического насилия против американцев / Гос. департамент США. – Вашингтон, 1990. – 27 с.

20. Валеев Р.М. О правосубъектности международного уголовного суда // Российский ежегодник международного права. Спец. выпуск. – СПб., 2003. – С. 51–60.

21. Валлерстайн И. После либерализма: Пер. с англ. / Под ред. Б.Ю. Кагарлицкого. М.: Эдиториал УРСС, 2003. – 256 с.

22. Василенко В.А. Международно-правовые санкции. – К.: Вища шк., 1982. – 230 с.

23. Василенко В.А. Ответственность государства за международные правонарушения. – К.: Вища шк., 1976. – 267 с.

24. Верещетин В.С. Международный уголовный суд: новые перспективы? // Моск. журн. междунар. права. – 1993. – № 2. – С. 3–15.

25. Верещетин В.С. Советские мирные инициативы и развитие международного права // ХХХІ ежегодное собрание Советской ассоциации международного права. – М., 1988. – С. 2–7.

26. Вестник Межпарламентской Ассамблеи. – СПб., 2002. – № 2. – 305 с.

27. Витюк В.В. О понятии «международный терроризм» // Социс: Социол. исслед. – 1982. – № 2. – С. 59–68.

28. Витюк В.В., Эфиров С.А. «Левый» терроризм на Западе: история и современность / АН СССР. Ин-т социол. исслед.; Отв. ред. Г.В. Осипов. – М.: Наука, 1987. – 318 [3] с.

29. Внешняя политика СССР: Сб. док. В 6 т. Т. 3. (1925–1934) – М., 1945. – 801 с.

30. Волчков А.Ф. Нюрнбергский приговор // Совет. государство и право. – 1976. – № 10. – С. 12–20.

31. Галенская Л.Н. Международные преступления и международно-правовая ответственность // Изв. высш. учеб. заведений. Правоведение. – 1965. – № 1. – С. 168–170.

32. Галенская Л.Н. Правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с преступностью. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. – 86 с.

33. Галенская Л.Н., Петровский Ю.В. Ответственность физических лиц за совершение международных преступлений // Совет. ежегодник междунар. права, 1971. – М., 1973. – С. 117 – 129.

34. Гвоздев Ю., Александров Ю.А. Гренада: терроризм США в действии: Док., факты, коммент. – М.: Изд-во агентства печати «Новости», 1983. – 103 с.

35. Глотова С.В. Международная борьба с терроризмом. Проблемы эффективности // Рос. ежегодник междунар. права. Спец. выпуск. – СПб., 2003. – С. 231–249.

36. Гречанінов В. Еволюція стратегічної стабільності // Політика і час. – 2002. – № 9. – С. 46–53.

37. Давид Э. Будущее международного уголовного суда // Рос. ежегодник междунар. права. Спец. выпуск. 2000. – СПб., 2000.

38. Действующее международное право. В 3 т. Т. 2. / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. – М.: Изд-во Моск. независимого ин-та междунар. права, 1997. – 832 с.

39. Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, 24 октября 1970 года // Действующее международное право (избранные документы): Учеб. пособие. – М., 2002. – С. 27–33.

40. Денисов Ю.А. Общая теория правонарушения и ответственности. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. – 142 с.

41. Дипломатический словарь. В 3 т. Т.2 / А.А. Громыко (гл. ред.) – М.: Госполитиздат, 1961. – 615 с.

42. Диспо Л. Машина террора // Терроризм в современном капиталистическом обществе: Реф. сб. – М., 1980. – Вып. 1. – С. 221–250.

43. Дмитриева Г.К. Становление принципа недопустимости злоупотребления правом // Сов. ежегодник междунар. права, 1987. – М., 1988.

44. Дмітрієв А.І., Муравйов В.І. Міжнародне публічне право: Навч. посіб. / Відп. ред. Ю.С. Шемшученко, Л.В. Губерський. – К.: Юрінком Інтер, 2000. – 640 с.

45. Доклад Спецкомитета по разработке международной Конвенции по борьбе с захватом заложников. Док. ООН. / ГА. Офиц. отчеты. Тридцать вторая сессия, доп. № 39 (А/32/39).

46. Док. ООН А/RES/49/60.

47. Док. ООН. А/CONF. 183/9.

48. Док. ООН А/90/28.

49. Док. ООН А/51/49, Vol. 1.

50. Док. ООН А/54/615.

51. Док. ООН А/53/37.

52. Док. ООН А/46/346/Add.1.

53. Док. ООН А/C/.6/51/SR.11.

54. Док. ООН А/C.6/50/SR.9.

55. Док. ООН А/С/.6/50/SR.8.

56. Док. ООН А/C/.6/50/SR.10.

57. Док. ООН А/RES/44/29.

58. Док. ООН А/34/194.

59. Док. ООН А/44/762.

60. Док. ООН S/PES / 1456 (2003).

61. Док. ООН А/АС.134/4.12. Corr.1.

62. Док. ООН А/AC.134/SR.33.

63. Док. ООН А/8052.

64. Док. ООН S/PES 1373 (2001) – 5 c.

65. Док. ООН A/CN. 4/291, Add. 2.

66. Док. ООН A/CN. 4/291, Add. 2.

67. Док. ООН А/53/219, с. 14, 15, 17, 18.

68. Док. ООН А/53/634, с. 20.

69. Док. ООН А/CONF. 183/10.

70. Док. ООН A/CN. 4/SR. 2150, p. 11.

71. Док. ООН A/CN. 4/SR. 2152. – P. 8.

72. Док. ООН. А/CONF. 183/9.

73. Док. ОНН. Press Release SG SM / 1333 Anv/37.

74. Док. ООН A/CN. 4/442 (1992) – Пп. 47–56.

75. Долова А.З. Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом // Рос. ежегодник междунар. права. Спец. выпуск. – СПб., 2003. – С. 249–260.

76. Донской Д. Агрессия вне закона. Об общепризнанном определении агрессии. – М.: Междунар. отношения, 1976. – 136 с.

77. Евинтов В.И. Международное сообщество и правопорядок. – К.: Наук. думка, 1990. – 127 с.

78. Ежегодник Комиссии международного права. 1971. Т. 2., ч. 1. Доклад двадцать третьей сессии: Доклад Специальных докладчиков и доклад Комиссии Генеральной Ассамблее. – Нью-Йорк: ООН, 1973. – 515 с.

79. Ежегодник Комиссии международного права, 1984. Т. 2. ч. 2: Доклад Комиссии Генеральной Ассамблее о работе ее сессии. – Нью-Йорк: ООН, 1985. – 134 с.

80. Ємельянов В.П. Злочини терористичної спрямованості / НДІ вивч. пробл. злочинності Акад. прав. наук України. – Х.: Рубікон, 1997. – 160 с.

81. Емельянов В.П. Понятие терроризма в уголовном законодательстве России и Украины: (Сравн. анализ) // Рос. юстиция. – 1999. – № 11. – С. 42–43.

82. Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования: Уголов.-правовые исслед. / НИИ изучения пробл. преступности Акад. правовых наук Украины. – М.: Nota bene, 2000. – 320 с.

83. Емельянов В.П. Терроризм и преступления террористической направлености. – Х.: Рубикон, 1997. – 176 с.

84. Емельянов В.П. Терроризм – как явление и как состав преступления / НИИ изучения пробл. преступности Акад. правовых наук Украины. – Х.: Право, 1999. – 269 с.

85. Ермакова Л. Цель как признак терроризма // Уголов. право. – 2002. – № 2. – С. 22–24.

86. Жаринов К.В. Терроризм и террористы: Ист. справ. / Под общ. ред. А.Е. Тараса. – Минск: Харвест, 1999. – 604 с.

87. Захаров В. Терроризм – угроза человечеству // Воен. знания. – 2002. – № 1. – С. 43–44.

88. Іванов Ю.А. Відповідальність за тероризм у міжнародному праві // Держава і право: Зб. наук. пр. Юрид. і політ. науки. – К., 2000. – Вип. 5. – С. 365–373.

89. Іванов Ю.А. До питання про класифікацію міжнародних злочинів // Вісн. Київ. ун-ту. Сер. Міжнар. відносини. – К., 1999. – Вип. 13. – С. 32–35.

90. Іванов Ю.А. До питання про поняття тероризму в міжнародному праві // Актуал. пробл. міжнар. відносин: Зб. наук. пр. – К., 1998. – Вип. 7, ч. 2. – С. 180–190.

91. Каламкарян Р.А. Господство права (Rule of Law) в международных отношениях / Р.А. Каламкарян; Ин-т государства и права. – М.: Наука, 2004. – 494 с.

92. Каплун С. Техногенний тероризм: джерела і наслідки // Надзвичайна ситуація. – 2001. – № 10. – С. 30–31.

93. Капустин А.Я. Правовой статус Международного уголовного суда // Рос. ежегодник междунар. права. Спец. выпуск. – СПб., 2003.

94. Карпец И.И. Международная преступность. – М.: Наука, 1988. – 110 с.

95. Карпец И.И. Преступления международного характера. – М.: Юрид. лит., 1979. – 262 с.

96. Карпов Е.А. Международный терроризм: особенности его военно-политических объединений // Воен. мысль. – 2003. – № 1. – С. 4–11.

97. Касаткин Д. Духовные братья «Аль-Каиды» // Азия и Африка сегодня. – 2002. – № 8. – С. 25–26.

98. Киселев В. Терроризм – это реакция на агрессию // Наш современник. – 2002. – № 8. – С. 179–183.

99. Колосов Ю.М. Ответственность в международном праве. – М.: Юрид. лит., 1975. – 256 с.

100. Колосов Ю.М., Левитт Дж.М. Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом // Вне конфронтации. Международное право в период после холодной войны: Сб. ст. – М., 1996. – С. 155–177.

101. Куклик К. Кинжалы, бомбы, револьверы, или Две тысячи лет страха // Гео. – 2002. – № 9. – С. 130–156.

102. Курис П.М. Международные правонарушения и ответственность государства. – Вильнюс: Минтис, 1973. – 280 с.

103. Латыпов У.Р. К вопросу об определении международного терроризма // Совет. ежегодник междунар. права, 1988. – М., 1989. – С. 133–141.

104. Латыпов У.Р. О создании механизма расследования актов международного терроризма // Совет. государство и право. – 1990. – № 9. – С. 130–135.

105. Левин Д.Б. Ответственность государств в современном международном праве. – М.: Междунар. отношения, 1966. – 152 с.

106. Ліпкан В.А. Ядерний тероризм, або сатана старих богословів // Міліція України. – 2002. – № 4. – С. 26–27.

107. Лукашук И.И. Международное право. Общая часть: учеб. для студентов юрид. фак. и вузов / И.И. Лукашук; Рос. акад. Наук, Ин-т государства и права, Академ. правовой ун-т. – Изд. 3-е, перераб. и доп. – М.: Волтере Клувер, 2005. – 432 с.

108. Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть: учеб. для студентов юрид. фак. и вузов / И.И. Лукашук; Рос. акад. наук. Ин-т государства и права, Академ. правовой университет. – Изд. 3-е перераб. и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – 544 с.

109. Лунеев В.В. Предпосылки объективного вменения и принцип виновной ответственности // Государство и право. – 1992. – № 9. – С. 54–62.

110. Лясс Н.В. Проблемы вины и уголовной ответственности в современных буржуазных теориях. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. – 126 с.

111. Ляхов Е.Г. Политика терроризма – политика насилия и агрессии. – М.: Междунар. отношения, 1987. – 181, [1] с.

112. Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом. – М.: Междунар. отношения, 1979. – 168 с.

113. Ляхов Е.Г. Разработка о осуществлении международных норм и стандартов в области уголовной юстиции // Советский журнал международного права. 1991. – № 1. – С. 64–74.

114. Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. – М.: Междунар. отношения, 1991. – 216 c.

115. Ляхов Е.Г., Попов А.В. Терроризм: национальный, региональный и международный контроль. Монография. Ростов-на-Дону: РЮИ МВД России, 1999. – 436 с.

116. Марочкин С.Ю. Проблема обеспечения реализации норм международного права // Совет. ежегодник междунар. права, 1987. – М., 1988. – С. 64–79.

117. Международное право: Учеб. / Отв. ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. – 2-е изд., доп. и перераб. – М.: Междунар. отношения, 1998. – 624 с.

118. Международное право / Под общ. ред. Е.А. Коровина. – М.: Госюриздат, 1951. – 600 с.

119. Международное уголовное право / И.П. Блищенко, Р.А. Каламкарян, И.И. Карпец и др.; Отв. ред. В.Н. Кудрявцев – М.: Наука, 1995. – 172 с.

120. Мелешников А.В., Пушмин Э.А. Международно-правовая ответственность: понятие, процессуальные вопросы реализации// Совет. государство и право. – 1988. – № 8. – С. 83–90.

121. Менжинский В.И. Проблема международной ответственности (в свете советской концепции международного права): Автореф. дис. …канд. юрид. наук / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. – М., 1951. – 18 с.

122. Михалов А. Террористы из пробирки // Свет. Природа и человек. – 2002. – № 9. – С. 14–15.

123. Мовчан А.П. Международное право и мировой порядок // Моск. журн. междунар. права. – 1993. – № 2. – С. 15–39.

124. Мовчан А.П. Организация Объединенных Наций и международный правопорядок // Совет. ежегодник междунар. права, 1985. – М., 1986. – С. 11–34.

125. Моджорян Л.А. К вопросу о сотрудничестве государств в борьбе с международным терроризмом // Совет. государство и право. – 1990. – № 3. – С. 116–126.

126. Моджорян Л.А. Ответственность в современном международном праве // Совет. ежегодник междунар. права, 1970. – М., 1972. – С. 143–156.

127. Моджорян Л.А. Тероризм: Правда і вигадки. – К.: Політвидав України, 1985. – 175 с.

128. Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. – М.: Юрид. лит., 1986. – 175 с.

129. Моджорян Л.А. Субъекты международного права. – М.: Госюриздат, 1958. – 156 с.

130. Мукоїда Р.В. Характеристика деяких терористичних організацій Близького Сходу // Вісн. Одес. ін-ту внутр. справ. – 2001. – № 3. – С. 150–156.

131. Набиев З. Как создавалась цитадель мирового терроризма // Азия и Африка сегодня. – 2002. – № 8. – С. 19–25.

1321. Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. – М.: Госюриздат, 1960. – 229 с.

133. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сб. материалов. В 7 т. Т. 1. – М.: Госюриздат, 1957. – 800 с.

134. О некоторых аспектах функционирования государственного механизма по борьбе с терроризмом в Республике Турция: Информ.-аналит. справка МИД Украины. – Текущий архив Штаба АТЦ при СБУ, д. № 76, 1996, 32 л.

135. ООН. Генеральная Ассамблея. Сессия (49; 1994; Нью-Йорк). Официальные отчеты. Доп. 10; Доклад Комиссии международного права о работе ее 46-й сессии. – Нью-Йорк: ООН, 1994. – XIV, 346 с.

136. О распространении террористических актов с участием самоубийц // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемес. информ. бюл. / ВИНИТИ. – М., 1999. – № 3. – С. 9–11.

137. Ответственность за военные преступления и преступления против человечества: Сб. док. / Совет. организац. ком. по проведению Междунар. конф. по вопр. преследования нацист. преступников. – М., 1969. – 93 с.

138. О тенденциях раскола в террористических организациях // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемес. информ. бюл. / ВИНИТИ. – М., 2000. – № 11. – С. 6–9.

139. Петровский Ю.В. Международно-правовая ответственность государств: Автореф. диcс. ...канд. юрид. наук / ЛГУ им. А.А. Жданова. – Л., 1968. – 17 с.

140. Петровский Ю.В. О политической ответственности государств // Совет. ежегодник междунар. права, 1970. – М., 1972. – С. 157–168.

141. Платонов О.А. Почему погибнет Америка. – М.: Рус. вестн., 1999. – 340 с.

142. Положение в баскской террористической организации ЕТА // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемес. информ. бюл. / ВИНИТИ. – М., 2000. – № 12. – С. 3–7.

143. Полторак А.И. Нюрнбергский процесс (основные правовые проблемы). – М.: Наука, 1966. – 351 с.

144. Полторак А.И., Савинский Л.И. Вооруженные конфликты и международное право. – М.: Наука, 1976. – 415 с.

145. Полянский Н.Н. Международное правосудие и преступники войны. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1945. – 119 с.

146. Работа Комиссии международного права: Ежегодник. Изд. ООН. 80. V. 11. – 243 с.

147. Резолюция ГА ООН 3314, Док. ГА ООН, Доп. № 34, 1974.

148. Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. – М.: Междунар. отношения, 1983. – 223 с.

149. Решетов Ю.А. Политика государственного терроризма США – орудие империалистической реакции // Парт. жизнь. – 1986. – № 11. – С. 77–80.

150. Римский Статут Международного уголовного суда: (Извлечение) // Действующее международное право (избранные документы): Учеб. пособие. – М., 2002. – С. 253–307.

151. Рыбаков Ю.М. Вооруженная агрессия – тягчайшее международное преступление. – М.: Юрид. лит., 1980. – 216 с.

152. Скомороха В. Необхідність боротьби з тероризмом не може виправдовувати порушення прав людини і основних свобод // Закон і бізнес. – 2002. – № 17. – С. 4, 29.

153. Скомороха В. Правосуддя і захист прав людини як реакція на тероризм // Право України. – 2002. – № 11. – С. 5–12.

154. Соловьев А. Законы о борьбе с терроризмом в иностранных государствах // Зарубеж. воен. обозрение. – 2002. – № 1. – С. 10–12.

155. Степанов О.А. Международные правовые аспекты противодействия технологическому терроризму // Современ. право. – 2003. – № 2. – С. 19–22.

156. Сычева В. Не стреляйте в бен Ладена!.. Международный уголовный суд может оказаться главным препятствием в борьбе с международным терроризмом // Итоги. – 2002. – № 28. – С. 10–13.

157. Текущий Архив Штаба АТЦ при СБ Украины. – Д. 76. – 2004.

158. Теория государства и права: [Учеб. для вузов] / А.М. Айзенберг, А.М. Васильев, Г.С. Котляревский и др. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Юрид. лит., 1983. – 415 с.

159. Терроризм и права человека: Докл. о ходе работы, подгот. Специальным докладчиком / Подкомиссия по поощрению и защите прав человека. Сессия (53; 2001) / Каллиопи К. Куфа (подгот.). – Женева: ООН, 2001. – 76 с.

160. Терроризм и права человека: Предварит. докл., подгот. Специальным докладчиком / Подкомиссия по предупреждению дискриминации и защите меньшинств. Сессия (51; 1999) / Каллиопи К. Куфа (подгот.). – Женева: ООН, 1999. – 30 с.

161. Тероризм і засоби масової інформації: (З резолюції ЮНЕСКО „Тероризм і засоби масової інформації”) // Свобода висловлювань і приватність. – 2003. – № 1. – С. 28–29.

162. Тиунов О.И. Международное гуманитарное право: Учеб. для вузов. – М.: НОРМА, 1999. – 328 с.

163. Тихонова Г. Ответственность за террор // Человек и закон. – 2003. – № 2. – С. 43–45.

164. Тодд Э. После империи. Pax Americana – начало конца. – М.: межд. Отношения, 2004. – 240 с.

165. Толстых В.Л. Международный уголовный суд и столкновение правопорядков // Рос. ежегодник междунар. права. Спец. выпуск. – СПб., 2003. – С. 75–79

166. Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. – М.: Наука, 1969. – 455 с.

167. Трайнин А.Н. Об уголовной ответственности гитлеровцев: Стеногр. публ. лекции А.Н. Трайнина. – М., 1943. – 20 с.

168. Тункин Г.И. Теория международного права. – М.: Междунар. отношения, 1970. – 511 с.

169. Усенко Е.Т. Ответственность государства за нарушение международно-правовых норм // Совет. государство и право. – 1967. – № 4. – С. 150–153.

170. Ушаков Н.А. Энтин М.Л. Современный международный правопорядок // Международный порядок: политико-правовые аспекты. – М., 1986. – Гл. 6. – С. 83–109.

171. Федоров И.В. Международная уголовно-процессуальная форма (в контексте юрисдикции международных судов) // Рос. ежегодник междунар. права. Спец. выпуск. – СПб., 2003. – С. 99–104.

172. Фердросс А. Международное право. – М., 1959. – 437 с.

173. Фисенко И.В. Ответственность государств за международные преступления // Белорус. журн. междунар. права и междунар. отношений. – 1998 – № 3. – С. 1–8.

174. Хлобустов О. Терроризм и права человека // Юрид. газ. – 2002. – № 9. – С. 4, 13.

175. Хлобустов О. Средства массовой информации и терроризм // Власть. – 2002. – № 12. – С. 8–14.

176. Хомский Н. Новый военный гуманизм: Уроки Косова / Пер. с англ. Л.Е. Переяславцева. – М.: Праксин, 2002. – 320 с.

177. Черниченко С.В. Международное право: современные теоретические проблемы. – М.: Междунар. отношения, 1993. – 294 с.

178. Черниченко С.В. Статус подсудимых в международных судебных органах // Совет. государство и право. – 1971. – № 7. – С. 63–68.

179. Шабас У. Международный уголовный суд: исторический шаг в деле борьбы с безнаказанностью // Московский журнал международного права. – 1999. – №4(99) – С. 36.

180. Шармазанашвили Г.В., Цукунов А.К. Право народов и наций на свободу и независимость: Критика буржуаз. концепций: Учеб. пособие. – М.: Изд-во Ун-та дружбы народов, 1987. – 80, [2] с.

181. Шахиджанян А. Люди – бомбы // Огонек. – 2002. – № 22. – С. 12–16.

182. Шибаева Е.А. Правовой статус межправительственных организаций. – М.: Юрид. лит., 1972. – 176 с.

183. Шуршалов В.М. Международные правоотношения. – М.: Междунар. отношения, 1971. – 240 с.

184. Энтин М.Л. Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом: причины низкой эффективности международно-правового регулирования, пути и перспективы ее повышения // Совет. ежегодник междунар. права, 1988. – М., 1989. – С. 118–133.

185. Энтин М.Л. Сотрудничество государств в борьбе с международным терроризмом: Некоторые новые тенденции // Новое политическое мышление и процесс демократизации. – М., 1990. – С. 24–35.

186. Юно М. Совершенствование и гармонизация существующего законодательства в сфере борьбы с терроризмом и соблюдение прав человека // Вестн. Межпарламент. ассамблеи. – СПб., 2002. – № 3. – С. 178–180.

187. Юрьев А. Меры противодействия биотерроризму // Зарубеж. воен. обозрение. – 2001. – № 12. – С. 20–21.

188. Backes U. Geistige Wurzeln des Links – terrtrismus in Deutchland // Aus Politik u. Zeitgschichte. – Bonn, 1992. – Jg. 10, № 3/4. – S. 40–46.

189. Bassiouni M.Ch., Blakesley Ch.L. The Need for an International Criminal Court in the New International World Order // Vanderbilt J. of Transnational Law. – 1992. – Vol. 25, № 2. – P. 151–182.

190. Bassiouni M.Ch. A Draft international Criminal Code and Draft Stature for an International Criminal Tribunal. – Dordrecht; Boston: M. Nijhoff, 1987. – 492 p.

191. The Code of Talloires: Report on the seminar on a Code of Crimes and Universal Criminal Jurisdiction. – Santa Barbara, 1991. – P.3.

192. Coll A.R. America as the Grand Facilitator // Foreign Policy. – 1992. – № 87. – P. 47–65.

193. Donnedieu de Vabres H. Les principes modernes du droit penal international. – P.: Librairie du Recueil Sired, 1928. – 470 p.

194. Farhad M. International Criminal Law. – Uppsala, 1991. – P. 36–40.

195. Frank T.M., Lockwood B.B. Preliminary Thoughts Towards an International Convention on Terrorism // Amer. J. of Intern. Law. – 1974. – Vol. 68, № 1. – P. 69–90.

196. Friedlander R. The Enforcement of International Criminal Law: Fact of Fition? // Cae Western reserve j. of Intern. Law. – 1986. – № 1. – P. 81.

197. The future of political violence: Destabilization, disorder, and terrorism / Ed. by R. Clutterbuck. – N.Y.: St. Martin Press, 1986. – XV, 206 p.

198. IV Geneva Convention Relative to the Protection of Civilian Persons in Time of War: Commentary / By O.M. Uhler et al. – Geneva: Intern. committee of the red cross, 1958. – XXVIII, 660 p.

199. Glaser St. Introduction a l`etude du droit penal international. – Brux.; P., 1954. – XII, 207 p.

200. ICJ/ Reports/ 1971/ P/ 54.

201. Jacgue J-P Elements pour une theorie de lacte juridigue en droit international public – P – 1972 – P – 175.

202. Katzenstein P J., Tsujinaka Y. Defending the Japaneses state: Structures, norms and the political responenses to terrorism a voilent social protest in the 1970 s a 1980 s. – Ithaca (N.Y.): East Asia progr. Cornel univ., 1991. – XII, 217 p.

203. Lador-Lederer J. // Israel Law Review. – 1974. – Vol. 9, № 2. – P. 195.

204. Lauterpacht H. Regles generales du droit de la paix. Academie de Droit International. Recue des Cours. – 1937. – IV. t. 62. – P. 341–364.

205. Malekian F. International criminal responsibility of states: a study on the evolution of state resposibility with particular emphasis on the concept of crime and criminal responsibility. – Stockholm, 1985. – XVIII, 234 p.

206. Moss D. Italian Political Violence 1969–1988: The Making a unmaking of meanings. – Jeneva: UNRISD, 1993. – IV, 42 p.

207. Nelson-Daniel N. La cooperation juridique internationale des democraties occidentales en matiere de lutte contre le terrorisme. – P.: L`Harmattan, 1987. – 340 p.

208. Pella V. La guerre – crime et les criminels de guerre. – Geneve; Paris, 1946. – 208 p.

209. Pella V. Le Code des Crimes contre la Paix et la securite de l`humanite. Geneve, 1957. – 184 p.

210. Pisano Y.S. Genesis, rise, and decline of italian terrorism: The operational dimention // Conflict. – 1990. – Vol. 10, № 3. – P. 227–238.

211. Plawski St. Etude des principes fondamentaux du droit international penal. – P.: Pichon et Durand – Auzias, 1972. – 225 p.

212. Rieff D. Whose Internationalism, whose Isolationism? // World Policy J. – 1996. – Vol. 13, № 2. – P. 1–11.

213. Stell R.A. New Realism // World Policy J. – 1997. – Vol. 14, № 2. – P. 1–9.

214. Wilkinson P. Fighting the hydra: International terrorism and the rule of law // Terrorism, ideology and revolution: The origins of modern political violence. – Brighton, 1986. – 205–224 p.

215. Zoller E. La bonne foi en droit international public. – P., 1977.– P. 109–122.