Доктор Майкл Берчманс Шипси

«Сейчас мы смеемся над вавилонянами, жившими 3000 лет назад, которые считали, что причина болезней – “духи”. Через 1000 лет люди, несомненно, будут смеяться над нами за то, что мы считали бактерии возбудителями болезни».

«Если говорить об идее, что хирурги получают навыки работы через эксперименты на животных, она совершенно ошибочна. Я думаю, 90% всех хирургов ни разу в жизни не делали операции животным. Естественно, что люди беспокоятся. Они думают, что отмена вивисекции равнозначна кресту на врачебных навыках. Это совсем не так. Также люди говорят, что студенты-медики должны наблюдать вивисекционные эксперименты. И это неверно. Лондонский университет, где можно получить очень престижное медицинское образование (я его там получал), не требует от студентов посещения экспериментов на животных».

«Мы не добьемся здоровья, если будем смотреть на бедных крыс в клетке. Было бы глупо представить себе такое, потому что, в конце концов, вызвать у животного болезнь – достаточно легко. Трудность заключается в излечении у человека болезни, которая возникла у него естественным путем» (Antivivisection and Humanitarian Review, Лондон, январь/март 1932, с. 21).
В английском журнале Medical Officer за 5 марта 1932 года говорится: «За современными методами лечения кроются многочисленные и потенциально страшные опасности, особенно это касается вакцин, сывороток и других биологических продуктов. Некоторые опасности лежат в самой сущности этих методов, и их нельзя устранить».
Доктор А. Жаке (A. Jacquet), профессор фармакологии в Университете Базеля (Basel University) вызвал немалое замешательство в академических кругах, когда заявил студентам в своей прощальной речи:

«Дамы и господа. Позвольте мне в последний час своей преподавательской карьеры оглянуться назад. Я всегда смущался, когда должен был преподносить студентам как факты, на которых основывается лечение, материал, изобилующий неуверенностями, неоднозначным опытом и даже предрассудками. Материал, образующий сущность лекции – это прежде всего результаты экспериментальной фармакологии и экспериментальной терапии. Что касается первого источника, нужно помнить, что фармакологический эксперимент – это грубая операция. Животному вводят яд до тех пор, пока не начнутся заметные функциональные нарушения. Происходит постоянное вмешательство в тонкий баланс взаимодействующих функций, а на тот факт, что новая фармакология есть не что иное, как токсикология животных, не обращают внимания. Здоровых животных травят и делают больными. Это принципиально отличается от воздействия на патологическую функцию у больного человека через введение лекарства. Я всегда был против грубости этих операций. Молодые врачи начинают практиковать без достаточной подготовки и таким образом более легко становятся жертвами фармацевтической рекламы. Их терапевтическими консультантами стали брошюры производителей… (Schweizerische Medizinische Wochenschrift, 1932, №22, с. 513)

(По поводу этих слов может быть сделано лишь одно критическое замечание: жаль, что профессор Жаке сказал их в последний час своей преподавательской карьеры, а не в первый.)
Доктор медицины В. Метцгер (Wilh. Metzger), Штутгарт:

«…Как врач и человек я готов сказать: мы имеем право также потребовать жертв от животных, особенно если мы готовы сами быть жертвой. Но мы не имеем никакого права совершать жестокость. А вивисекция всегда будет жестокой. Научные труды никогда не смогут оправдать ужасных страданий, которые все чаще приходится испытывать животным во время вивисекции…» (Tierrecht und Tierschutz, №10, 1932)

«Вот мое мнение о вивисекции, и сколько раз я открыто требовал от сторонников этой практики показать какие-либо полезные результаты, столько же раз я сталкивался с отсутствием конструктивных свидетельств их полезности.

Мое собственное знакомство с этой практикой во время изучения медицины убедило меня, что медицинские школы проводят эксперименты только для создания впечатления солидности курса, не для каких-либо доказательств, ибо каждый опыт, как правило, есть демонстрация уже хорошо известных вещей.

Таким образом, бессмысленные эксперименты, включающие в себя невероятную жестокость, повторялись перед каждой группой до бесконечности и до отвращения, пока не начинали вызывать у многих студентов такое отвращение, что они отказывались присутствовать при них.

Я не знаю ничего, полученного через вивисекцию, что нельзя было бы намного лучше доказать другими, гораздо менее жестокими способами, и глубоко убежден, что сейчас происходит явное осознание жестокости и бесполезности практики, которая не прекратится, пока разрезание по живому ножом, обжигание до смерти, удушение, морение голодом и любые другие жестокости во имя науки не станут преступлением… Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы помочь донести до общественности скрываемые и искаженные факты из вивисекционных лабораторий».
Профессор Нигро Лико (Nigro Lico) из Италии в 1932 году опубликовал книгу под названием The Fallacy of Experimentation on Animals. Во введении он пишет:

«Большая часть такой литературы ведет происхождение из стран, где многие люди, как ученые, так и дилетанты, обращают внимание общественности на опасные заблуждения медицинской науки. Их аргументы исключительно важны и достойны серьезного, беспристрастного внимания и обособления от прежних идей, потому что этот вопрос касается не только самой по себе проблемы болезненной вивисекции и связанных с ней пыток животных, но он также привел к наполнению медицинской науки теориями и системами, имеющими трагические последствия для здоровья людей».

«Вивисекция основана на двух неверных идеях. Одна из них состоит в том, что экспериментальный метод – столь успешный при работе с неодушевленными объектами – должен применяться и по отношению к живым объектам. Но великий Кювье (Cuvier), слава Франции и науки, полностью отрицает использование экспериментального метода в науке о жизненных процессах (физиологии) и оспаривает оправдания вивисекции, заявляя: “Все части живого организма связаны друг с другом, они функционируют правильно лишь тогда, когда действуют вместе. Отделить один орган от другого означает отнесение его к классу неодушевленной природы, что означает полное изменение его природы”.

Другая неправильная идея состоит в том, что мы можем проецировать на людей результаты экспериментов на животных, потому что между ними есть определенное сходство. На самом деле, между людьми и животными больше различий, чем сходств» (Tier und Mensch, №5, 1932).

.
Профессор Генри Дж. Байджлоу (Henry J. Bigelow), профессор хирургии в Гарвардском университете: «Каждый человек, которому приходилось сталкиваться с экспериментами на животных, медленно погибающих в лабораториях, считал бы сожжение счастливым избавлением. Как и все представители моей профессии, я раньше придерживался мнения, что мы получили все наши знания о медицинской и хирургической науке через эксперименты на животных. Сейчас я знаю, что верно диаметрально противоположное, особенно в хирургии, опыты совершенно не помогают практику, более того, они часто сбивают его с пути».

«Возможно, ни одна болезнь не привлекает такого внимания дилетантской общественности, как онкологические заболевания, вместе с тем, не удается повлиять на их распространенность: их частота увеличивается в тех регионах, где заболеваемость уже высока… В Англии, как и везде, тратятся большие суммы денег на приобретение ради и разработку других средств контроля за раком и, возможно, его лечения. Вместе с тем, результаты показывают, что опубликованные показатели смертности растут с чудовищной скоростью, невзирая на огромные траты бюджетных средств. Чтобы показать бесполезность медицинских исследований в этом направлении, нужно только обратить внимание, что за последние 3 года важный исследовательский орган, получивший одобрения весомого медицинского авторитета, заявил, что пища не имеет никакой связи с раком, онкология возникает, как гром среди ясного неба. Неблагоприятным фактором всех этих профессий является то, что, чем больше у человека развивается профессиональное мышление, чем больше он утрачивает здравый смысл. Сейчас эта профессия прояснила для себя, что, в то время как для лечения болезни необходимы лекарства и операции, первостепенная задача специалистов заключается в изучении здоровья, в наблюдении за реакцией на пищу и в просвещении людей в области простых законов здоровья. Профилактика есть обязанность медицины, но, к сожалению, к исследованиям в этой области относились с безнадежным пренебрежением… Совершенно точно, что все болезни цивилизации, от пиореи до рака, возникают из-за ошибок в питании».

«Я свидетельствую перед Богом и своей совестью, что вивисекция – это безбожное варварство. Ее научная ценность равна нулю, ее нельзя использовать на практике, и она абсолютно бесполезна для человека. Люди, которые занимаются ею, это садисты, мучители или кровожадные существа, развращенные души, ненормальные и так далее.

В больницах большую роль также играет принуждение просто заняться чем-то необходимость занять время» (Женева, 12 декабря 1931).
Профессор Энрико Рикка-Барберис (Enrico Ricca-Barberis), доктор медицины, клиницист из Турина, “The Voice of an Expert”, Scienza e Coscienza, ноябрь 1931:

«Прошу прощения, если смею описывать себя так самонадеянно. Но это не суждение о моих достижениях, а всего лишь перечисление регалий, что абсолютно необходимо, потому что всякий раз, когда речь идет о вивисекции, каждого, кто не держал в руках ножа для рассечения животных и не бывал в Священном храме науки, изгоняют.

Мои регалии следующие: степень по медицине и хирургии, практика в исследовательских институтах и больницах, почти 30 лет медицинской практики и особенно – что за совпадение – в лабораториях, в сфере биологии, где часто прибегают к вивисекции.

Поэтому я не просто эксперт, – опять же, простите меня – очень квалифицированный эксперт!

А сейчас, невзирая на свою компетенцию, я могу только без сомнений присоединиться к рядам «дилетантов»-антививисекционистов и предоставить к их услугам результаты мои исследований и опыта.

Каковы на самом деле результаты? Прежде всего подтверждение невероятного, невиданного ужаса вивисекции.

У меня уже была возможность подтвердить – и, повторяю, без опасения быть опровергнутым – что все, подвластное садистскому и преступному воображению в области жестокостей и плохого обращения – в реальности имело место и выходило за пределы. Я уже говорил, что «неспециалисты», независимо от того, противники они вивисекции или нет, не могут даже представить себе цельную картину реальности вивисекции, даже если они слышали или читали про нее или сформировали свое собственное мнение о ней. Реальность настолько шокирует, что если бы ее можно было продемонстрировать заинтересованным и незаинтересованным людям за пределами Священного Храма Науки, этого одного хватило бы для победы в битве против вивисекции.

Во-вторых, надо делать упор на бесполезности вивисекции, а также на жестокость того, что она включает в себя…

…Разумеется, за 30 лет практики в больницах и лабораториях я ни разу не получил утешения, которое бы заключалось в обезболивании животного хлороформом перед экспериментом. И всякий раз, когда я привлекал внимание других к этому вопросу, то сталкивался к крайним и искренним удивлением, словно это было нечто такое, о чем они не задумывались, что-то непонятное или же мне в категорической форме объясняли, что о такой ерунде не стоит беспокоиться. Еще они не забывали праведный гнев служителя лаборатории, на обеденный стол которого убитые животные приносились в качестве дара.

Очень страшно, что о таком приходится говорить, но это правда: хлороформа не было, зато было пихание, таскание, связывание и мучения, а самое главное, полное и безразличие и улыбки, полные насмешки; и это делали все, начиная от университетского профессора кончая ассистентами, студентами и лаборантами – я говорю это, потому что сам видел. Последние, с наименее развитым интеллектом, следуют примеру своих предшественников и таким образом становятся надзирателями и мучителями животных, вверенных ему, как до эксперимента, так и после. Будучи экспертом, я могу и должен сделать такое свидетельство о тайнах вивисекции».

Хочу попросить Вас принять участие в разглашении этих фактов, и Вы могли бы помочь мне рассказать о них представителям профессии, вырезав мою страницу из журнала Abolitionist и распространяя ее среди наших коллег» (аплодисменты) (Abolitionist, 1 августа 1931).

В 1894 году меня отправили в Индию – по поводу того, как вакцинация помогла этой стране, существовало множество замечательных теорий. Меня послали в Хидербад, в Синд – очаг оспы. Войска находились на расстоянии более мили от города. Мы были настолько помешаны на ценность вакцинации для профилактики оспы, что медицинский офицер округа настоял на том, чтобы мы почаще приходили. Вместе с тем, мой энтузиазм по поводу вакцинации со временем поутих, потому что трое местных жителей, которым сделали прививки, через три месяца заболели оспой. Я разговаривал с одним из местных ассистирующим хирургом, и он сказал мне, что такое часто происходит в их стране.

Когда в последнюю войну я был командующим офицером медицинской службы в Калькутте, то столкнулся с пятью случаями брюшного тифа, зафиксированного разными военными врачами в больницах, и записал диагноз в больничную книгу. Главные офицер медицинской службы посмотрел мои записи и сказал: “Я вижу, у Вас пять случаев брюшного тифа, но этого не должно быть, так как они были привиты”. Мне пришлось “улучшить” книгу и изменить название болезни из опасения поколебать всеобщую веру в вакцинацию.

Связь между вакцинацией и вивисекцией заключается в том, что раньше для вакцинации от оспы лимфу брали у коровы с оспой, а теперь здоровым животным специально вводят вирус и вызывают у них болезнь для производства вакцин и сывороток для людей» (прерывание и аплодисменты).

Председатель спросил, есть ли вопросы, их не последовало, и после того, как было принято единогласное решение послать больному доктору Уолтеру Р. Хэдвину (Valter R.Hadven) телеграмму сочувствия, и собрание объявили закрытым (Abolitionist, 1 августа 1931).
Доктор Ад. Шайдеггер (Ad. Scheidegger), практикующий врач, Лангеталь, Швейцария: «Согласен». Желающие поучить членство в ассоциации врачей-антививисекционистов, если возможно в Швейцарии (Лангенталь, 22 мая 1931).
Снова и снова ведущие медики указывали на бесполезность вивисекции при изучении мозга человека, но тщетно. Доктор Бернард Холландер (Bernard Hollander) писал в English Magazine в 1931 году (20 мая, с. 411):

«Шестьдесят лет назад с уверенностью предсказывали, что эксперименты на обнаженном мозгу живых животных быстро прольют свет на внутреннюю работу мозга и навсегда ликвидируют умственные расстройства. Эти невероятные надежды не сбылись. Странно было ожидать, что можно будет разобраться в работе человеческого мозга или открыть ключ к возникновению умственных расстройств с помощью стимуляции или разрушения кусочков мозговых тканей обезьян, собак или кошек».

«Я противник вивисекции со студенческих времен, когда стал свидетелем этой ужасной жестокости к животным, и мне приходилось на нее смотреть с крайним отвращением при отсутствии возможности остановить ее. Увиденные тогда картины вивисекции до сих пор стоят у меня перед глазами и кажутся мне все такими же ужасными.

Нынешняя медицина, из-за фундамента в виде вивисекционного метода лечения и вследствие катастрофического влияния крупных капиталистических интересов повела медицинскую науку по совершенно неверному пути; она установила совершенно материалистическое, бездушное лечение, при котором на человека смотрят как на физико-химический продукт, и все в нем можно только измерить и взвесить…» (из его речи в Локарно, 4 мая 1931)
Доктор медицины Штайнтель (Steintel), Берлин:

«Нам здесь не надо отстаивать односторонние интересы; противники вакцинации и антививисекционисты должны работать сообща. Законопроект о дифтерии будет иметь ужасные последствия! Всех школьников будут вакцинировать три раза в год. Если умножить количество школьников на три или девять уколов в год, то каждый сможет сам подсчитать сумму дивидендов от этого потока вакцинации!

Страх перед бациллами служит путем для запугивания. В каком направлении мы движемся? Благодетель и здравый смысл всегда одерживали победы, мир станет лучше, он должен стать лучше! Несомненно, медицинская и политическая система взглядов возьмет верх, многие врачи будут вынуждены перестать излагать собственные мысли и взгляды и скромно подчиниться. Нам нужны такие врачи, которые стоят на страже здоровья» (Выдержка из речи в Локарно, 3 мая 1931).
Доктор медицины Хюбер (Hueber), Утендорф:

«Я ненавижу любую жестокость к животным. Я осуждаю вивисекцию, под которой подразумеваю прежде всего кровавые эксперименты. Я был против них со студенческих времен…» (Утендорф, 28 март 1931)

«Жестокость к животным вивисекция от имени Науки – это варварства, не имеющие моральных оправданий, и они не совместимы с подлинно духовной культурой».

.
Профессор доктор Нелатон (Nelaton), знаменитый французский хирург, писал Клоду Бернару, известному вивисектору:

«…что любая система, основанная на экспериментальной физиологии, неправильна, и что о противоречиях физиологов друг другу можно написать большую книгу».
Из речи доктора П. Пиджла (Pijl), президента Антививисекционной Ассоциации (Anti-Vivisection Association), Гаага, Голландия:

«Чтобы быть здоровыми и избегать болезней, мы должны придерживаться здорового образа жизни, то есть, жить просто и естественно, и для этого не требуется отдельная школа, зависящая от вивисекции; все, что нужно, помимо правильного питания, основанного на растениях и минералах – это пребывание на солнце, свежем воздухе, правильная одежда, и, наконец, удовлетворительные жилищные условия и душевная гармония. Данные факторы не теряют актуальности и в случае заболевания организма – в таком случае искусство лечения без вивисекции, которое мы обсудим далее, может сыграть роль.

Нарушение законов космоса создает болезни, и чем больше человечество борется против этих законов, тем более негативно их неисполнение отражается на его судьбе – вот чем занимается, наряду с другими отраслями, вивисекционная система медицины, своим насилием к жизни бросающая вызов законам космоса.

Вивисекционная аллопатия, наоборот, невероятно увеличивает отрицательный баланс человечества. Задумайтесь о том, что в настоящее время ее жертвами становятся около 3000000 животных, не говоря о тысячах экспериментах на людях.

С системой медицины, которая базируется на вивисекционных экспериментах, мы только уменьшаем наши знания о природе болезней и мешаем лечению.

Кювье сказал: нам не надо выпытывать у природы секреты, надо наблюдать за природой, так мы узнаем все. Аллопатическая школа (медицины), наоборот, ничего не делает, кроме как постоянно самым жестоким и коварным образом вырывает у Природы тайны, и это портит студентов, а врач более не имеет доверия среди пациентов, репутация профессии в глазах общественности падает, и готовится почва для вивисекции людей, ибо от вивисекции животных – хладнокровного, рефлекторного действия для представителей этой школы – до нее один шаг».