Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию

него. И это может быть важно для других. Несколько дней спустя я получил по почте
историю во всех ее подробностях с разрешением частично использовать ее для публикаций.
Рассказ о том, как складывалось наше взаимодействие с ним в связи с этой историей, он
позже опубликовал в местном квакерском журнале (Bell, 2006: 18–19).
Когда г-н Белл был подростком, у него было острое заболевание – серьезная инфекция
средней части передней перегородки правого носового хода. Инфекция разъела носовую
перегородку и ослабила один из артериальных сосудов мозга, который периодически
разрывался, угрожая смертью от кровоизлияния. Он был в школе, когда артерия прорвалась,
и он сразу же был отправлен в больницу, где попал под опеку опытного отоларинголога, на
счету которого было множество успешных операций синусового прохода. Первоначальный
прогноз был благоприятным.
Помимо постельного режима и постоянного мониторинга, проводились рутинные
инъекции каждые четыре часа. Дни шли, а состояние г-на Белла необъяснимо ухудшалось.
Он чувствовал, что слабеет. Вот история, рассказанная им самим:
Я бы сказал, что мое состояние ухудшалось и становилось отчаянным. Я
заметил, как отводил глаза мой врач, как напряженно молчали мои родители, как у
медсестер вдруг пропадал голос, когда они подходили ко мне. Моя больничная
койка становилась смертным одром… Внезапно я ощутил себя плывущим по
бескрайней бархатной тьме, абсолютно черной и комфортной. Я плыл и видел все
вокруг, ликуя от свободы. Я изучил все пространство сферы, внутри которой
оказался. Она была совершенной, за исключением малюсенького пятнышка прямо
передо мной. Этот, так сказать, светло-голубой пиксель мешал полноте восприятия
этой тьмы как прекрасной и успокаивающей. Это пятнышко раздражало меня и
притягивало мое внимание. Я ощутил, что меня тянет к нему с огромной силой и
скоростью. Свет нарастал. Я понял, что это было лучом, проходящим через портал,
похожий на открытую сводчатую дверь. Свет был ярко-белым с голубоватым
оттенком.
Внезапно я оказался внутри, прямо передо мной был источник света. Надо
мной возвышалась фигура без шеи и конечностей, и ее тело было укрыто
облакоподобным одеянием, простирающимся от головы, одеянием, которое
ниспадало и становилось частью облакоподобного пола. Свет исходил из «его»
глаз (хотя гендерные местоимения тут неуместны). Глаза были его единственной
явной чертой, и я удивился, что без боли могу смотреть прямо в них. Я
моментально наполнился чувством, что объят этим существом целиком: я понял,
что кем или чем бы он ни был, он любил меня безмерно, как никто на земле не
может любить. Я повернулся направо, на девяносто градусов; его глаза следовали
за мной. Какая-то часть меня хотела видеть портал, через который я только что
прибыл. Его уже там не было. Лишь слева за фигурой был небольшой шаровидный
протуберанец, который я принял за куст. Как и все остальное, он был ярко-белого
цвета с голубоватым оттенком.
«ТЫ…» Слово ворвалось в меня громовым раскатом. Что-то очень новое и
освежающее пришло ко мне прямо из горнил творения. Оно заполнило меня всего.
Я понял, что это слово просто возникло, а не было услышано мной. Это означало,
что прекрасную часть меня можно было назвать лишь этим словом «ты». Я
упивался полнотой смысла этого слова, мне передавалось его совершенство. Я был
слит с этими глазами…
«МОЖЕШЬ…» Снова открытие. Музыка начала времен. До сих пор я
никогда не слышал ее, никогда не считал абсолютную свободу выбора самым
истинным значением этого «можешь».
«ОСТАТЬСЯ…» Слоги этих слов внедрялись в мою голову. В каждом было
обещание полного знания…
«…ИЛИ… ТЫ… МОЖЕШЬ… ВЕРНУТЬСЯ»
Образы моих родителей переполнили меня неописуемой скорбью. Печаль на
пороге ухода нарастала во мне. Затем все поглотил гнев. Гнев был направлен на то
место внутри моего черепа, где было кровотечение. Взрыв гнева, полного энергии

и жара. Я знал, что именно я выбрал…
Я проснулся посреди ночи, и мне было лучше. Три дня спустя я вышел из
больницы. Мой врач был поражен.
Позже (мне было всего семнадцать лет) я прочитал самоотчеты людей,
имевших околосмертный опыт. Мне было знакомо то, что они видели. Я не
любитель рисковать, но с того дня я больше не боялся смерти… И я никогда не
забывал мгновения, пережитые мной на больничной койке, когда я был очень
больным подростком в марте 1966 года.
В написанной позже статье в квакерском журнале г-н Белл размышляет о своем
решении рассказать мне эту историю после той лекции.
Вообще-то я никогда не чувствовал себя так хорошо, как после того, как
подошел к кафедре и поделился кое-чем личным. Тяжкий путь к кафедре доктора
Калшеда привел меня к одному из самых освобождающих переживаний в моей
жизни. Часть моей души, которую я прятал, смело вышла и заняла место под ярким
солнцем в мире. Мир и глазом не моргнул. Самое важное, что в той духовной
встрече я чувствовал, как нарастают интимнейшая безопасность и невыразимая
любовь, становясь надежной и доступной частью моей персоны.
После разговора с Дональдом Калшедом я оказался слишком взволнован,
чтобы уснуть, и пошел прогуляться по кампусу в Ливанской долине. Почти сразу я
заметил, что шпиль часовни купался в ярко-белом свете с голубоватым оттенком. Я
улыбнулся, зная, что уже бывал в таком месте, где давным-давно сияющий ангел
зажег внутренний свет моей души.

жүктеу/скачать 3.07 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: