Турсун Султанов Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть

Чагатай умер в начале 1242 г., пережив лишь на несколько месяцев своего брата, великого хана Угедея. Место его захоронения неизвестно. Судя по тому, что и Джучи, и Угедей были похоронены каждый на территории своего удела, Чагатай, очевидно, также был похоронен в своем уделе, вероятнее всего в области Иль-Аларгу, в Илийской долине.

Из всех сыновей Чингиз-хана, что первым отметил В. В. Бартольд, Чагатай был единственным, имя которого стало: 1) официальным термином для обозначения среднеазиатского монгольского государства; 2) названием кочевников, составлявших конную силу «Чагатайского государства»; 3) а также названием сложившегося в Средней Азии в эпоху Тимуридов тюркского литературного языка.

По Рашид ад-Дину, у Чагатая было восемь сыновей. Он еще при жизни, с согласия великого хана, назначил своим преемником Кара-Хулагу, самого старшего из детей своего старшего сына Мутугена, павшего в битве под Бамианом, на Гиндукуше, в 1221 г. После смерти великого хана Угедея и кончины Чагатая положение Монгольской империи осложнилось. Начался смутный период пятилетнего междуцарствия, в течение которого в роли правителя оставалась вдова Угедея, Туракина. На курултае 1246 г., вопреки воле Угедея, назначившего другого наследника, великим ханом был провозглашен Гуюк, старший сын Угедея, отличавшийся, как передает Джувайни, необузданно грубым и неумолимо жестоким характером. По приказу Гуюка в Чагатайском улусе Кара-Хулагу был низложен, и на престол в среднеазиатских владениях монголов возведен личный друг нового великого хана, Есу-Мунке, сын Чагатая, при котором всеми улусными делами заведовала его жена Тукаши. После кратковременного царствования Гуюка (1246–1248) началась борьба за власть, и потомки Джучи и Тулуя, совершив своеобразный переворот, в 1251 г. провозгласили главой империи старшего сына Тулуя Мунке.

Приход к власти нового великого хана начался с кровавой репрессии; царевичи из рода Чагатая и Угедея, обвиненные в заговоре против Мунке, были частью умерщвлены, частью изгнаны. Чтобы учинить погром в улусах мятежных Чингизидов, Мунке отправил на запад войско, которое должно было соединиться с отрядами Джучидов, расположившихся в местности между Каялыком и Отраром. По прибытии войска великого хана все улусные военачальники, заподозренные в сочувствии заговорщикам, были казнены. Формально эти улусы, однако, продолжали существовать; вдова Гуюка оставалась в его орде на Эмиле, а правительницей Улуса Чагатая, с согласия великого хана, стала Оркына, вдова скончавшегося незадолго перед этим Кара-Хулагу, дочь Туралчи-гургена из племени ойрат. В 1254 г. она, как владетельница Улуса Чагатая, встретила в Алмалыке войско Хулагу, брата великого хана, которому было суждено завоевать Иран, Ирак, уничтожить династию Аббасидских халифов и образовать новое монгольское государство в Передней Азии. Фактически вся империя была поделена между потомками Тулуя и Джучи, и вместо господства всего ханского рода, как это было в царствование Угедея, теперь наступило двоевластие. Граница между сферами влияния великого хана Мунке и главы Улуса Джучи (Бату), по свидетельству Вильгельма де Рубрука, проходила в степи между реками Талас и Чу.

В 1260-х гг. единству Монгольской империи был нанесен окончательный удар. После смерти Мунке в 1259 г., последовавшей во время похода на Китай, произошла борьба за престол между двумя его братьями, и в 1260 г. были одновременно провозглашены два великих хана: Ариг-Буга в Монголии, в Каракоруме, и Хубилай в Китае, Кайпине. Став ханом, Хубилай поспешил отправить в Семиречье царевича Абишку с тем, чтобы он убил Оркына-хатун и стал правителем Улуса Чагатая; однако по дороге в Алмалык царевич был перехвачен воинами Ариг-Буги, который отдал приказ его убить. Со своей стороны Ариг-Буга отправил на запад внука Чагатая, Алгуя, выдав ему «ярлык быть государем Чагатаева улуса и охранять те рубежи от войска Кубилай-каана» (Рашид ад-Дин. Т. 2. С. 97). Алгуй должен был заботиться также о подвозе провианта и необходимых товаров для войска из Туркестана в Монголию.

Решительный и энергичный Алгуй в короткое время подчинил своей власти все бывшие родовые владения своего деда, отвоевал у Берке, хана Золотой Орды, Отрар и даже захватил Хорезм и северную часть Афганистана, раньше никогда не принадлежавшие дому Чагатая. Действуя сначала от имени Ариг-Буги, он потом открыто восстал против него и повсюду выступал как самостоятельный государь. Ариг-Буга вступил в борьбу с ним, но после некоторых успехов потерпел поражение и покинул Семиречье. Алгуй женился на Оркына-хатун и, как государь среднеазиатских владений монголов, утвердил Масуд-бека правителем оседлых областей Чагатайского улуса. Ариг-Буга подался в Монголию, потерпел там поражение от своего брата Хубилая и в 1264 г. сдался ему. Ханом всей империи был объявлен Хубилай, но только номинально: Хулагу в Персии, Берке во владениях Джучидов и Алгуй в Улусе Чагатая были фактически независимыми государями. По мнению В. В. Бартольда, Алгуя можно считать «основателем самостоятельного монгольского государства в Средней Азии»⁹².

После смерти Алгуя в 664/1265–1266 г. создалась иная обстановка. Весной 1266 г. на берегу Ангрена, по рассказу Джамала Карши, ханом Чагатайского улуса, без назначения со стороны великого хана, был провозглашен сын Кара-Хулагу и Оркына-хатун, Мубарак-шах. Царствование его было непродолжительным. Осенью того же года (данные источников о хронологии этих событий очень противоречивы) он потерпел поражение от правнука Чагатая, Барака, и вынужден был поступить к нему на службу в качестве начальника барсчиев (придворных охотников). Ханом среднеазиатских владений монголов был провозглашен в Узгенде Барак. Он в свою очередь должен был подчиниться внуку Угедея, Хайду, пользовавшемуся поддержкой Джучидов. Низложенный Барак-хан до своей кончины (ум. 1271) оставался главой чагатайских царевичей, но верховная власть в Улусе перешла от дома Чагатая в руки потомков Угедея, и вся страна контролировалась военными отрядами двадцати четырех сыновей Хайду.

При Хайду (1269–1301) государство среднеазиатских Чингизидов, как самостоятельная политическая единица, получило свое окончательное оформление. Весной 1269 г. на берегу Таласа состоялся курултай, на котором было создано в Средней Азии полностью независимое от великого хана государство под владычеством Хайду. Пределы этого государства то расширялись, то сужались в зависимости от военных успехов или неудач. В последние годы правления Хайду оно включало в свой состав в северном Афганистане земли от Бадахшана до берегов Мургаба, на Сырдарье граница проходила северо-западнее Дженда и Узгенда. В Восточном Туркестане часть территории была утеряна, и она перешла во владение великого хана Хубилая. Судя по тому, что Чапар, старший сын Хайду и его преемник на среднеазиатском престоле, был провозглашен ханом на Эмиле, в коренных владениях своих предков, границы между Улусами Чагатая и Угедея не были четко установлены.

С Хайду, одним из самых выдающихся представителей рода Чингизидов, суровым воином и расчетливым политиком, связано следующее повествование. У него было двадцать четыре сына и несколько дочерей. Одну из дочерей звали по-монгольски Хутулун-Чаха, а по-тюркски – Ай-Ярук (Блеск Луны). Хайду любил ее больше всех своих детей, царевна отвечала отцу взаимностью и стремилась во всем походить на него. Привычки у нее были, как у юноши, сообщается в источнике. Ай-Ярук была женщиной-воином, лихой всадницей, принимала участие в походах и совершала ратные подвиги, пользовалась у отца большим уважением и была ему подмогой. «Не было в целом царстве ни юноши, ни витязя, кто мог бы ее побороть; побеждала она всех. Отец хотел выдать ее замуж, а она этого не желала, и сказала, что не выйдет замуж, пока не сыщется такой витязь, кто победил бы ее. <…> Да и не диво, – восклицает Марко Поло, – была она красиво сложена, высокая да плотная, чуть-чуть не великанша» (Марко Поло, с. 214–215). В народе распространился слух о противоестественных отношениях между отцом и дочерью. Чтобы покончить с этими пересудами, Хайду выдал дочь за своего главного стольника по имени Абтакул, который отличался храбростью, высоким ростом и красотой. Царевна Ай-Ярук сама выбрала Абтакула в мужья и родила ему двух сыновей.

Хайду умер в 1301 г. Останки хана перевезли в горный район на юго-западе современного Казахстана под названием Шонхорлык, что между реками Или и Чу, и там предали земле. В эту же местность переехала и Ай-Ярук. «Живет она там скромно, – говорится в источнике, – и охраняет заповедное место погребения отца» (Рашид ад-Дин. Т. 2. С. 15–16). Жертвенная преданность Ай-Ярук памяти любимого отца затронула сердца людей и вызывала сочувствие у современников. Если воспользоваться классификацией греческого философа Платона, любовь царевны Ай-Ярук к своему отцу – это любовь-агапэ, которая по своему бескорыстию, готовности жертвовать ради другого своими личными интересами признавалась высшим из земных чувств человека.

После смерти Хайду его сын и преемник Чапар был низложен Тувой, сыном Чагатаида Барак-хана, и верховная власть в Средней Азии, Семиречье и Восточном Туркестане от потомков Угедея снова перешла к потомкам Чагатая.

Таким образом, начало ХIV в. совпало с началом возрождения значения рода Чагатая в собственном улусе, а заодно и решительным изменением курса политики улусными правителями в среднеазиатских владениях монголов.

Как известно, в среде Чингизидов и высших представителей военной и административной аристократии еще в годы царствования Чингиз-хана наметились две резко противоположные тенденции – центробежно-кочевая и централистская. Эти направления, отмеченные в общих чертах В. В. Бартольдом, наиболее полно охарактеризованы в трудах отечественных ученых (А. Ю. Якубовский, С. П. Толстов, И. П. Петрушевский, Л. В. Строева ⁹³, Н. Ц. Мункуев ⁹⁴ и др.). Первое направление было представлено монгольской и тюркской кочевой знатью, которая последовательно и твердо стояла за сохранение кочевого быта и степных традиций. Представители этой политики относились крайне враждебно к оседлой жизни и городам.

Представители второго направления стремились создать прочное централизованное государство с сильной ханской властью и обуздать, таким образом, центробежные стремления военно-кочевой знати. Централистское направление поддерживалось небольшой группой кочевой аристократии, тесно связанной с ханской фамилией, чиновниками центрального государственного аппарата, а также частью мусульманских авторитетов и большинством купечества.

Наиболее яркими проводниками кочевой тенденции были сам Чингиз-хан, а из его потомков – великий хан Гуюк и улусный хан Чагатай; сторонниками первого направления были и первые правители Улуса Чагатая – Оркына-хатун, Барак-хан. Великие ханы Угедей, Мунке и улусный хан Джучи были проводниками второго направления. Между сторонниками этих двух направлений велась скрытая по форме и продолжительная по времени борьба, сведения о которой содержатся в сочинениях Джузджани, Джувайни, Сейфи ибн Мухаммад ал-Харави и др. Суть спора между двумя направлениями касалась, по определению И. П. Петрушевского, вопроса о методах эксплуатации коренного населения «и вместе с тем вопроса о слиянии с феодальной верхушкой покоренных стран, о принятии их феодальной государственности, идеологии и культурных традиций»⁹⁵.

В среднеазиатском государстве дольше, чем в других государствах, образованных монголами в завоеванных странах, сохраняли свою силу основные начала центробежно-кочевой тенденции. Последовательное проведение политики первого направления, насильственно насаждавшей кочевой быт, не могло не отразиться пагубно на благосостоянии оседлых земель и особенно на городской жизни; в Семиречье, почти не пострадавшем от военных действий монгольских войск во время завоевания, уже к 1260-м гг., как видно из рассказов путешественников, городская жизнь находилась в упадке. Превращению цветущих оазисов в пустоши, культурных земель в пастбища для кочевников, а значительных городов в развалины самым деятельным образом способствовали и феодальные смуты, порожденные отсутствием в среднеазиатском государстве после смерти Чагатая сильной ханской власти. Обязательства царевичей и кочевой знати жить не в городах, а в степи, принятые ими на Таласском курултае в 1269 г., на деле не выполнялись, и они не изменили своего поведения. Договор 1304 г. о федерации отдельных монгольских государств под главенством великого хана остался «мертвой буквой». Но начало было положено, и в деятельности чагатайских ханов ХIV в. наблюдается решительный поворот в сторону политики второго направления.

После смерти Тувы в 706/1306–1307 г. в Чагатайском государстве один за другим правили пятеро братьев, сыновей Тувы – случай, пожалуй, единственный в средневековой истории Центральной Азии.

Курс на объединение владений Чагатаидов и централизацию государства принял уже старший сын Тувы Есен-Буга, провозглашенный ханом на курултае 1309 г. Однако неудачные внешние войны, длившиеся почти все время его девятилетнего правления, неблагоприятно отразились на благосостоянии страны, и он не достиг в своих начинаниях особых результатов.

Заметный шаг в сторону централизации и подчинения традиции мусульманской культуры и государственности был сделан в царствование другого сына Тувы, Кебек-хана (1307–1309; вторично: 1318–1326). Брат Есен-Буги оказался достаточно сильным государем, чтобы объединить все владения в прочное целое, и достаточно разумным правителем, чтобы заботиться о благосостоянии страны. Кебеком были введены в обращение серебряные монеты с именем хана, получившие название кебеки, которые можно рассматривать как первые общегосударственные монеты чагатайской династии Чингизидов. Кебек восстановил некоторые города, разрушенные во время военных стычек и феодальных смут. В частности, о восстановлении Балха при Кебеке говорится в «Шаджарат ал-атрак», но более подробно – в «Бахр ал-асрар», автор которого сам был из Балха. Кебек-хан, сообщает Махмуд ибн Вали, переселил в Балх жителей, уведенных в 1316 г. противником Кебека, царевичем Ясавуром, из Мавераннахра в Газну; оттого первое селение, возникшее в окрестностях города, получило название Ясавури; во времена автора (40-е гг. XVII в.) это селение находилось к западу от цитадели (Бахр ал-асрар. Т. 6. Ч. 2, л. 19б)⁹⁶.

Хотя столичным городом Улуса Чагатая по-прежнему считался Алмалык, Кебек-хан переселился из долины Или в Мавераннахр и построил для себя дворец по нижнему течению Кашкадарьи, недалеко от города Нахшеба; по этому дворцу город получил название Карши (харш по-монгольски «дворец»), сохраненное им до сих пор. Переход Чингизидов в города считался нарушением Ясы Чингиз-хана, и каждая попытка переменить образ жизни вызывала столкновение с их беками (эмирами) – предводителями кочевых родов и племен, составлявших основную военную силу государства.

Чтобы привлечь на свою сторону представителей главных родов улуса, Кебек-хан осуществил реформу, которая привела к существенным изменениям в административно-политическом управлении страной. Вместо прежней удельной системы, при которой уделы назначались представителям ханского рода, по реформе Кебек-хана территория всей страны была поделена на мелкие административные и податные округа – тюмени (собств. «десять тысяч»), во главе с кочевой тюрко-монгольской знатью. В Фергане и Кашгарии вместо термина тюмень употреблялось монгольское слово орчин (собств. «окрестности»).

Главных родов в Улусе Чагатая было четыре: барлас, джалаир, арлат и каучин. Естественно, они получили уделы первыми и в лучших районах их распределения: для барласов были пожалованы долины Кашкадарьи, с главным городом Шахрисябзом, джалаиров – бассейн Сырдарьи, с главным городом Ходжентом, арлатов – Северный Афганистан, каучинов – бассейн верховьев Амударьи. Уделы-тюмени в западных владениях державы Чагатаидов получили и представители других родов, пришедших в Мавераннахр с ханом. С переносом местопребывания хана и переселением главных родов Улуса Чагатая в Мавераннахр процесс приобщения Чингизидов и кочевой знати тюрко-монгольских родов к традициям оседлой мусульманской культуры со всеми ее институтами фактически приобрел необратимый характер.

Таким образом, Кебека с полным основанием можно считать настоящим устроителем среднеазиатской монгольской державы, за которой укрепилось название – Чагатайское государство. В мусульманских источниках этот термин передается обычно словосочетанием Мулк-и Чагатай (так в «Тарих-и Шейх Увайс») или Мамалек-и Чагатай (так в «Зайл-и Джами ат-таварих» Хафиз-и Абру и «Муизз ал-ансаб»). Границы этого государства по отношению к другим монгольским державам (государству Джучидов в Великой Степи, Хулагуидов в Иране и потомков Хубилая в Китае) обозначены на средневековой китайской карте, датируемой, как доказал А. Херманн, 1329 г. На этой карте (впервые опубликованной архимандритом Палладием в 1866 г. в четвертом томе «Трудов членов Российской духовной миссии в Пекине»⁹⁷ и воспроизведенной у Е. Бретшнейдера в качестве приложения ко второму тому его исследования⁹⁸) к государству потомков Чагатая отнесены южная часть Хорезма с городами Дарганом и Кятом, берега Сырдарьи до Отрара включительно, Мавераннахр, оседлые области Восточного Туркестана до Бишбалыка и Кара-Ходжа включительно, Кульджинский край до Лукчуна включительно.

Мусульманские авторы прославляют Кебека как справедливого государя и покровителя мусульман, хотя сам он не принял ислам и оставался до конца жизни язычником. Согласно известиям Ибн Баттуты, Кебек-хан был убит своим братом Тармаширином; год смерти хана у него не приводится. По словам тимуридских историков начала XV в. Муин ад-Дина Натанзи, Хафиз-и Абру и анонимного автора «Муиза ал-ансаб», он умер естественной смертью в 721/1321 г. Эта дата была принята некоторыми западноевропейскими исследователями. Однако, как доказали российские ученые (В. Г. Тизенгаузен, В. В. Бартольд, М. Е. Массон, Е. А. Давидович), Кебек-хан умер, по монетным данным, не раньше 726/1326 г. Кебек умер язычником, тем не менее он был похоронен не в степи, по монгольскому обычаю, а в Карши, и над его могилой, по словам Шараф ад-Дина Али Йазди и автора «Шаджарат ал-атрак», был построен куполообразный мавзолей мусульманского типа.

После смерти Кебека Чагатайским государством правили один за другим трое других сыновей Тувы – Ильчигидай, Дурра-Тимур и Тармаширин.

Ильчигидай, по сообщению мусульманских авторов, был мудрым и добродетельным государем. Он, будучи еще царевичем, принимал самое деятельное участие во всех начинаниях и делах своего брата Кебека. Вот что сообщает, в частности, по этому поводу иранский историк XIV в. Сейфи ал-Харави. Чагатаид Ясавур, изменив дому, к которому принадлежал, перешел на сторону Хулагуидов, однако и против них он вскоре поднял мятеж. Тогда владетель Герата Гийас ад-Дин из династии Картов, бывших вассалами Хулагуидов, попросил военной помощи у Кебек-хана. Кебек выделил сорокатысячное войско во главе в Ильчигидаем, Рустамом и другими чагатайскими царевичами. Враждующие стороны встретились и сразились в начале июня 1319 г.; после жестокой битвы царевич Ясавур был убит. Победоносно разгромив своего политического врага, чагатайские царевичи вернулись с войском в свою страну.

Став ханом, Ильчигидай, как и его брат Кебек, не принял ислам, местом своего основного пребывания также избрал Западный Туркестан и продолжил деятельность своего предшественника по благоустройству страны. В частности, преемник Кебека восстановил крепость Хиндуван; по его приказу на юго-западной окраине Балха было построено большое селение, получившее название Ильчигидай, по имени своего основателя; и вообще он, по словам Махмуда ибн Вали, побуждал население «рыть каналы, сажать деревья, увеличивать число пашен и распределять участки по жребию» (Бахр ал-асар. Т. 6. Ч. 2, л. 20б). Вместе с тем Ильчигидай, согласно рассказу того же автора, обеспечивал внутренний порядок в стране и успешную ее защиту от внешних врагов. В частности, он совершил военный поход на северо-восток ханства с целью наказания «военачальников кыргызских племен» (сердаран-и аквам-и киргиз), которые подвергали нападениям окраинные земли Чагатаидов; оттуда Ильчигидай прибыл к берегам Иртыша и переселил тамошних «лесных жителей» (бишенишинан) в центральные районы своей «богохранимой страны» (судя по контексту, в юго-западные пределы Семиречья).

Ильчигидай умер естественной смертью в Карши и похоронен рядом со своим братом Кебеком, пишет автор «Бахр ал-асрар», однако не приводит дату смерти хана. Об этой дате можно косвенно судить по свидетельству доминиканца Иордана де Северака, который дважды побывал в Индии и последний раз находился там до 1328 г. В своем отчете, озаглавленном «Описание чудес», он передает слухи о событиях в Чагатайском улусе: «Слышал я, что между двумя татарскими империями, а именно между той, что прежде называлась Катаем, а теперь называется Обсет, и Гатсарией, лежит империя Дувы и Кайды, некогда царя Капака, ныне Эчигадея, и она тянется на двести и более дней пути» (Иордан де Северак, с. 157). Из этого сообщения можно заключить, что в 1327 г. Ильчигидай (Эчигадей), возможно, был еще жив; вероятно, он умер в 728/1327–1328 г.

После смерти Ильчигидая на престол взошел его брат Дурра (Дува) – Тимур. Мусульманские авторы характеризуют его как доблестного, справедливого и щедрого государя. Судя по сведениям китайских источников, которые приведены у Е. Бретшнейдера, Дурра-Тимур до своего вступления на престол был удельным царевичем в одной из восточных областей страны. Наиболее подробные известия об этом хане со ссылкой на источники приводит балхский историк XVII в. Махмуд ибн Вали. По его рассказу, Дува-Тимур, став ханом, переселился в Мавераннахр, как и его предшественники. Он поддерживал дружественные отношения с Ильханом Абу Саидом (1316–1335), и они часто обменивались посольствами. Однако в самом Чагатайском государстве при нем не было твердого порядка, и Дурра-Тимуру приходилось подавлять то и дело вспыхивавшие в разных уголках обширной страны мятежи. Дурра-Тимур, как и его брат Ильчигидай, совершил военный поход в «страну кыргызов», вернулся в Мавераннахр и внезапно умер; похоронен в Нахшебе. Царствование Дурра-Тимура длилось три года, говорится в источнике (Бахр ал-асрар. Т. 6. Ч. 2, л. 20б–21б). Год смерти хана у Махмуда ибн Вали не приводится. В «Муизз ал-ансаб», где Дурра-Тимуру посвящено несколько строк, говорится, что «дни его правления были скоротечными» (Муизз ал-ансаб, л. 32а). Судя по событиям в Чагатайском государстве, смерть Дурра-Тимур-хана, по-видимому, произошла в 731/1330–1331 г.

Преемник Дурра-Тимура, его брат Тармаширин, продолжал политику своих предшественников на троне. Он также жил на Кашкадарье, сделав Мавераннахр административно-политическим центром Чагатайского государства. Известны серебряные монеты с именем Тармаширина, чеканенные, в частности, в Таразе. Став ханом, Тармаширин принял ислам, а заодно и мусульманское имя-прозвание Ала ад-Дин («Слава веры») и объявил ислам официальной религией Чагатайского государства.

Мусульманские авторы характеризуют Тармаширина как сильного, справедливого государя и ревностного мусульманина. Арабский путешественник Ибн Баттута, прибыв в Мавераннахр из Дешт-и Кипчака зимой 1333–1334 гг., находился во владениях этого хана 54 дня. Ибн Баттута называет главу государства Чагатаидов в Средней Азии – Султан Ала ад-Дин Тармаширин. Вот рассказ об их первой встрече.

Тамарширин, разумеется, не только творил молитвы и совершал зикр, но и водил войска. В частности, он совершил военные походы в Афганистан и Индию. Об индийском походе Тармаширина мимоходом говорится в «Дневнике» Гийас ад-Дина, связно рассказывается в «Шаджарат ал-атрак», а подробное описание этого похода содержится в «Бахр ал-асрар». Тармаширин выступил с огромным войском из Мавераннахра, прошел через Афганистан, вторгся в Индию и дошел до Дели, город не взял, но разграбил близлежащие округа и с добычей вернулся в свою страну.

Вскоре после возвращения Тармаширина из индийского похода против него подняли восстание недовольные политикой хана Чингизиды и эмиры. В качестве причины и оправдания восстания они выдвинули следующие обвинения: хан «не соблюдал предписаний Ясака» (монгольского обычного права), несколько лет кряду «не созывал той» (ежегодно устраиваемое собрание, куда съезжались потомки Чингиз-хана, эмиры, знатные женщины и крупные военачальники), а также в течение четырех лет он оставался в округах, смежных с Хорасаном, и не ездил в восточные области страны – в Семиречье, где «начало их царства» и столичный город Алмалык.

Восстание возглавил Бузан, сын хана Дурра-Тимура. Войско мятежников подступило к Кешу, Тармаширин выступил из Карши. Враждующие стороны встретились в местности Козы-Мендак и «затопили печь сражения». Войско Тармаширина потерело поражение; хан бежал, но был схвачен около Самарканда, убит и похоронен там же, в одном из селений.

В источниках фигурируют разные даты смерти хана. По мнению В. В. Бартольда, Тамарширин едва ли был в живых после 1334 г. После военного поражения и трагической гибели Тамарширина «люди присягнули» Бузану.

Вот что сообщают о Бузане тимуридские источники XV в. и историк Аштарханидов Махмуд ибн Вали (XVII в.). Бузан, сын Дурра-Тимур-хана, родился от Ургенч-хатун и был одержим джиннами. Он был неверующим. Став ханом, Бузан убедился воочию, что часть чагатайских царевичей и большинство здешних (т. е. западных) эмиров с их кочевыми родами и племенами стали мусульманами. Тогда, чтобы сохранить свою власть, он решил истребить всех принявших ислам Чингизидов и эмиров улуса. С этой коварной целью он перебил многих царевичей, и в частности Дорджи, сына Илчигидая, царевичей Кулла и Рустама, а также ряд великих эмиров, как, например, Джаду, Сатылмыша и др.; и возвысил до высоких степеней немало безвестных людишек; предпринял он также попытку распространить «ржавчину нечестия» в стране. Бузан «был убийцей, – пишет Хафиз-и Абру, – поэтому его прозвали Бузан Тулбе». Все закончилось тем, что против Бузана было поднято восстание, и в 736/1335–1336 г. эмиры убили его; могила его находится в селении Харрар (Натанзи, изд., с. 112–113; Зайл-и Джами ат-таварих, л. 508в; Шаджарат ал-атрак, с. 372; Бахр ал-асрар. Т. 6. Ч. 2, л. 23аб).

А вот что рассказывает о Бузане Ибн Баттута, современник хана. По его словам, Бузан до своего вступления на престол был одним из удельных царевичей «в дальней провинции, граничащей с Китаем». Он «был мусульманином, однако маловерущим и дурного поведения». Став ханом, Бузан жил в Мавераннахре, притеснял мусульман, несправедливо обращался с подданными и позволял христианам и иудеям строить храмы. Мусульмане были недовольны этим и ждали удобного случая, чтобы свергнуть хана. Вскоре такой случай представился. Халил, сын Чагатаида Ясавура, убитого Ильчигидаем в 1319 г., находясь в Хорасане и узнав о положении дел в Чагатайском государстве, обратился к правителю Герата, султану Хусайну, за помощью. Тот отрядил ему войско; по дороге в Мавераннахр к нему примкнули еще несколько эмиров мусульман со своими отрядами, в их числе правитель Термеза Ала ал-Мулк Худаванд-заде, которого Халил назначил своим везиром. Враждующие стороны сошлись в одной местности и готовы были завязать побоище; но тут воины Бузана вдруг «перешли на сторону Халила, разбили Бузана, взяли его в плен и привели к Халилу. Халил его казнил, задушив тетивой лука, так как у них в обычае убивать царевичей лишь удушением. Царство перешло к Халилу» (Ибн Баттута, с. 89–91).

Ибн Баттута приводит затем подробный рассказ о некоторых событиях царствования Халила, о котором не упоминают другие мусульманские историки. По сведениям Ибн Баттуты, Халил, овладев всем Мавераннахром, направился в Алмалык. Восточные «татары» Чагатайского государства выбрали себе другого хана и встретили Халила-мусульманина вблизи Тараза, но были разбиты. Халил занял Алмалык, оттуда выступил в поход, дошел до границ Китая, овладел городами Каракорум и Бишбалык. Китайский император отправил было против него войско, но потом заключил с ним мир. Халил стал могущественным, и цари стали бояться его. Вскоре Халил оставил в Алмалыке везира Худаванд-заде с большим войском, а сам вернулся в Самарканд и Бухару. Какие-то люди донесли Халилу на Худаванд-заде, утверждая, будто он хочет восстать против хана. Халил отозвал везира и после его возвращения велел убить его. «Это было причиной крушения царства Халила», – полагает Ибн Баттута.

Укрепив свою власть в Чагатайском государстве, Халил стал покушаться на правителя Герата, благодаря которому он «получил царство, кто обеспечил его войсками и снабдил деньгами». Чтобы дать отпор врагу, султан Хусайн отправил войска со своим двоюродным братом Малик-Варна. Обе стороны встретились в одной местности, и произошел бой; Халил потерпел поражение, был взят в плен и приведен к Хусайну, который даровал ему жизнь и назначил ему достойное содержание. Халил еще оставался в Герате, когда Ибн Баттута весной 1347 г. проехал через этот город на обратном пути из Индии.

В. В. Бартольд комментирует рассказ Ибн Баттуты так: «Несмотря на фантастичность рассказа, существование Халила доказывается монетами с именем султана Халилаллаха, чеканенными в Бухаре в 742 и 743 г. х. (1342–1344)». Употребление здесь слова «фантастичность» объясняется тем, что рассказ путешественника Ибн Баттуты о Халиле и военно-политических событиях непосредственно после гибели Бузана как по хронологическим датам, так и в других отношениях находится в полном противоречии с рассказами мусульманских историков. Правда, и у мусульманских историков в этом вопросе полный разнобой. Так, например, согласно перечню ханов Чагатайского улуса, приводимому Муин ад-Дином, после Тармаширина называются: Дорджи, Джанкши, Бузан, Казан и т. д.; у Хафиз-и Абру: Тамарширин, Джанкши, Бузан, Али-султан и т. д.; у автора «Шаджарат ал-атрак»: Тармаширин, Бузан, Джанкши, Йисун-Тимур и т. д.; у Махмуд ибн Вали: Тармаширин, Бузан, Джанкши, Йисун-Тимур и т. д.

Ход военно-политических событий после гибели Бузана в 736/1335–1336 г. представляется автору настоящих строк таким. Когда Халил, «дервиш ханского происхождения» (выражение В. В. Бартольда), направился в земли Алмалыка, то кочевое население восточной части государства, тогда в подавляющем большинстве своем еще немусульмане, выбрали себе другого хана, а именно – царевича Джанкши, который не был сторонником ислама. Когда правитель Герата, пленив Халила, «поместил его в своем дворце, дал рабыню и назначил содержание», Джанкши сумел распространить свою власть на всю страну. Причем последнее событие имело место не позднее 737/1336 г.: сохранились серебряные монеты, чеканенные в указанном году, в частности, в Термезе и Бадахшане со следующей легендой: «Джанкши-хан, великий хакан, да увековечит Бог его царствование и власть его».

Некоторые источники называют Джанкши – сыном Тувы (ум. 796/1306–1307); однако в других источниках он назван сыном Абукана, сына Тувы (Дувы). По китайским источникам, Джанкши до своего вступления на престол был одним из удельных царевичей в восточных областях Чагатайского государства; в частности, сообщается, что в 1332 г. царевич Джанкши отправил в Китай 170 русских пленных и получил за это денежное вознаграждение, царевич Йен-Тимур отправил китайскому императору 1500 русских пленных, третий царевич – тридцать.

Став ханом, Джанкши переместил политический центр страны снова в долину Или, в Алмалык (напомню, город находился южнее озера Сайрам и перевала Талки, северо-западнее нынешней Кульджи). При его царствовании Семиречье стало местом активной миссионерской деятельности; там, около Алмалыка, католические миссионеры построили церковь и, получив возможность «проповедовать невозбранно и открыто», многих окрестили; сообщается, что даже семилетний сын хана с согласия своего отца принял крещение и имя Иоанн.

Однако в 1338 г., по сообщениям католических миссионеров, в стране вспыхнул мятеж, Джанкши-хан был низложен и убит своим братом.

Приведем теперь известия мусульманских историков об обстоятельствах жизни Джанкши. По словам Муин ад-Дина Натанзи, Джанкши-хан «имел сильную склонность к вероотступничеству так, что устроил в орде (кочевая резиденция хана) передвижные капища, во всех делах, и больших и малых, совещался с буддийскими жрецами (бахшийан) и с их одобрения повелел во всех соборных мечетях Мавераннахра, Туркестана и Уйгуристана делать изображения идолов. Из забав и развлечений питал страсть к шахматам и охоте. После двух лет независимого правления был убит однажды ночью на царском престоле, и никто не нашел его убийцу. Могила его находится в Нахшебе (Натанзи, изд., с. 112).

Согласно автору «Шаджарат ал-атрак» и Махмуду ибн Вали, убийцей Джанкши был его брат Йисун-Тимур, который по наущению своей матери зарубил хана саблей. Став ханом, Йисун-Тимур вскоре лишился рассудка от угрызения совести и вырезал обе груди у своей матери за то, что она надоумила его поднять бунт против Джанкши-хана и подстрекала его совершить братоубийство.

В 1339 г. Йисун-Тимур-хан был низложен потомком Угедея Али-султаном, мусульманином; его преемник Мухаммад-хан, потомок Чагатая; ему наследовал Казан, сын мятежного Чагатаида Ясавура, брат гератского пленника Халила. Казан был крайне жестокий государь. Против него взбунтовалась часть тюркских эмиров. Хан выступил на них войной, но борьба оказалась для Казан-хана неудачной, и в 747/1346–1347 г. он пал в битве с эмиром Казаганом, и Чагатайское ханство распалось на два отдельных государства.

Распад Чагатайского ханства исследователи объясняют по-разному. Не вступая в полемику, изложу точку зрения В. В. Бартольда, которую вполне разделяю.

Глава 4
Моголистан