Улица Kalmuk road

Первое послевоенное время было если не праздником, то ожиданием праздника: война наконец закончилась, должны же были наступить лучшие времена. Выпивка, которая часто сопутствует тревоге или радости, в лагере не выдавалась. Но иногда доставали спирт, бывало, и метиловый. Массовые отравления метиловым спиртом в среде ди-пи и репатриантов, связанные с празднованием победы, приняли массовый характер, только по неполным данным отчетов по лагерям для репатриантов зафиксировано около 1900 смертельных случаев.²⁸⁵ Травились и калмыки, многие – до двух десятков – погибли.

Калмыки позже вспоминали, что те, кто к врачу не обратился, выжили, полагая, что калмыцкая народная медицина оказалась эффективнее официальной. Однако в данном случае было иначе. Летом 1945 г., когда «фашистская гадина была разгромлена в своем логове», профессиональные инструкции для медицинского персонала времен третьего рейха еще оставались в силе. Согласно этим указаниям больные, поступившие с алкогольным отравлением техническим спиртом, не выживали, им не предоставлялась такая возможность. Поскольку даже после всех врачебных усилий отравившийся чаще всего оставался инвалидом, терял зрение и пр., а нацистскому обществу инвалиды не были нужны, применялась эвтаназия.²⁸⁶

В Германии калмыки переняли европейский опыт ухода за детьми. Если, прибыв в Европу, калмыцкие женщины обращались в больницы только для родов, то к 40-м годам настало время рожать женщинам, которые сами родились в Европе. Пока они были совсем молоды и находились под сильным влиянием матерей, своих первенцев они растили как принято у калмыков испокон веков. Но высокая детская смертность в 40-е годы заставила пересмотреть эту практику и принять нормы материнства и детства, признанные большим – в данном случае немецким – обществом.

Мы переехали с мужем в другой лагерь с детьми. Там у меня один ребенок умер, один остался. И мне хотелось еще ребенка. Я грудью всех кормила. У меня много молока было. Теперь в Америке, когда детей грудью кормят, дают им отрыгивать. А мы тогда не знали этого. Я накормлю, поставлю, а они бөөлҗәд, һарһачкад (все срыгнут) и начинают снова плакать. Я в немецкой больнице родила, но ничего такого не знала. Моим двойняшкам было по 8 месяцев. Мы были в одном лагере, родители остались в другом. И двойняшки начали друг друга видеть, мы купили двойную коляску у немцев. Тут один заболел, потом второй. Тот умер, этот уже температурил. Мы тогда его в больницу повезли. Доктора посмотрели и сказали, что он очень малокровный. Его кровь как вода была. Ему надо было кровь сдать. Я была очень слабая, а мужа кровь не подходила. А потом, там немка медсестра была, она дала свою кровь добровольно. Слава богу, в этой больнице он поправился. Я же одного потеряла. Мы же детям плакать не давали, все время на руках держали. А его завязали – руки-ноги, одели. А мы же никогда же һазаран һарһҗ һардго биләвидн (на улицу не выносили). Все тепло да тепло. Мама говорила, ты знаешь, как в животе горячо, и то не умирают, значит, в тепле надо держать. Никогда на воздух не выносили. А они нарочно говорят, что у него не было воздуха. Вот такая комната, на втором этаже открытое окно зимой. Здесь кровать. У него шапка, всё, одетый, руки-ноги так завязаны. И он кричит, плачет, всю неделю плакал. А я внизу сижу на скамейке, плачу тоже. Но он поправился, слава богу врачи мне помогли. Я стала нормально давать ему кушать, потом, когда следующий родился, я уже знала как кормить. Наши же, если что не так с ребенком, говорят еда жидковата, давай масла ему. Потом я ему и морковку делала – пюре, и картошку и по часам стала давать еду. А сперва даже не умела, не знала ничего.²⁸⁷

В американских лагерях в Германии встретились представители обоих эмиграционных потоков, старые и новые эмигранты. Калмыцкие дети, выросшие внутри немногочисленных калмыцких общин Европы, впервые очутились в большом, как им казалось, калмыцком обществе.

Мы оказались в переселенческом лагере... Это было счастливое время для меня. Я впервые видел много калмыков, большая часть из которых составляла вторую волну эмиграции. Я купался в родной речи и был счастлив!²⁸⁸

Конечно, старые эмигранты были лучше одеты. Мы были одеты бедно, из лагерей. Но их калмыцкий язык у молодежи был хуже, словарный запас был бедноват, хотя у стариков язык был хороший.²⁸⁹

Шесть лет, а некоторые дольше, калмыки жили в лагерях для перемещенных лиц в окрестностях Мюнхена и других частях Баварии среди многих тысяч других беженцев. Небольшая группа калмыков, около пятнадцати человек, оказалась в ди-пи-лагерях Австрии. В Баварии калмыки были размещены в лагерях Пфафенхофен, Варнерказерн, Ингoльштадт и Шлясхайм. Ди-пи-лагеря были организованы для того, чтобы поддержать беженцев, пока они не найдут для себя работу в той или иной стране. Потихоньку люди определялись и прощались с жизнью ди-пи. Лагеря пустели, и оставшихся собирали в других лагерях. Все беженцы в указанных лагерях находились под эгидой UNRRA (United Nations Relief and Rehabilitation Administration – Администрация ООН по оказанию помощи и восстановлению), созданной в 1943 г. Ее задачами были опека над беженцами и перемещенными лицами из стран – членов ООН, находившимися на вражеской территории, и помощь в их возвращении на родину или в ином определяющем их жизнь решении.²⁹⁰1 июля 1947 г. мандат UNRRA истек и ей на смену, переняв ее инфрастуктуру и функции, пришло другое ведомство – International Refugee Organization (IRO – Международная организация по делам беженцев и перемещенных лиц). Штаб-квартира IRO размещалась в Женеве. В числе 18 стран – членов ИРО СССР не было. Бюджет состоял из взносов государств-членов и нескольких десятков благотворительных организаций. Годичное содержание одного ди-пи в лагере обходилось в 300 долларов, в штате организации состояло 64 тыс. сотрудников. Мандат IRO истекал 1 июля 1951 г., но был продлен до 31 декабря.²⁹¹

В ди-пи-лагерях жизнь была тоскливая. Лагерная работа была не всегда. Нередко мужчины делились на небольшие группы для игры в карты или выпивки. Люди испытывали постоянную тревогу по поводу возможной репатриации в Россию, все ди-пи зависели от ненадежной политики лагерных властей. Это были чувства, объединявшие всех беженцев. Жизнь в лагерях для калмыков была периодом без определенной перспективы, в ежедневной тоске, когда никто не знал, куда калмыкам разрешат переселиться и разрешат ли вообще.

Наиболее благоприятная обстановка была в лагере Варнерказерн – бывших бараках СС, которые переоборудовали в лагерь для перемещенных лиц, поскольку там открыли образовательный центр. Там лучше работалось, были созданы спортивные команды. Каждая крупная этническая группа беженцев старалась организовать начальную школу и гимназию. Калмыцкая молодежь посещала хорошо оснащенную русскую гимназию и университет, и они вместе жили в общежитии под присмотром старой интеллигенции, работавшей в Праге. Именно в Варнерказерне калмыки вновь предприняли усилия, направленные на сохранение своей этнической идентичности.

Эти усилия предпринимались в трех направлениях: образование, мораль и спорт. Каждое направление было сочетанием калмыцкой традиции и влияния внешнего культурного контекста, связанного отчасти общением с некалмыками.²⁹² Как считали сами респонденты, трудно выделить персонально, кто был там инициатором, поскольку сама идея поддержания этнической идентичности витала в воздухе. Актив состоял из старых эмигрантов, бывших сотрудников КККР в Праге, а также из новых эмигрантов, имевших педагогический опыт в Калмыцкой АССР.

Молодежь учредила культурное общество «Союз калмыцкой молодежи», чтобы поддерживать изучение калмыцкой культуры. В него вошло много студентов, однако общество просуществовало не долго. Наиболее регулярным видом деятельности его членов была подготовка изданий на калмыцком языке и на калмыцкую тему. Особенно популярной была еженедельная газета на калмыцком и русском языках «Мана зәнг», по-русски она называлась «Наш голос». После того как редакция переехала из Варнерказерна в Пфафенхофен, эта газета стала называться «Обозрение».²⁹³ Издавался и литературный ежемесячный журнал, тоже двуязычный, «Искра и молоток». Пока журналом занималась двадцатилетняя молодежь, он официально выходил под покровительством калмыцких бойскаутов. Отряды скаутов для калмыцких детей были созданы с целью нравственного воспитания. Лидер скаутов, выведенный в диссертации Эделмана под именем Саран, а на самом деле им был Санджи Цагадинов, был также членом актива. Это был человек, вобравший в себя все лучшее в калмыцкой культуре; его авторитет влиял на моральный климат в лагере. «Другие, – говорил он, имея в виду группу, увлеченную политической журналистикой, служили внешним силам, а я работал над исправлением ситуации изнутри».²⁹⁴

Третьим направлением работы был спорт. Первая калмыцкая футбольная команда образовалась в Варнерказерне из парней, живших до войны в Европе и игравших в командах Болгарии и Югославии. В Советской Калмыкии футбол тогда еще не был распространен. Команда ди-пи-лагерей назвала себя «Джангар». Футболисты «Джангара» тренировались по жестким правилам и придерживались строгой дисциплины.

Жили в большом ди-пи-лагере, 10–12 тысяч людей разной национальности, Эсэсказерн, Кайман, там военные казармы были видны. И там вот мы играли, популярными были, потому что мы всех лупили. Сегодня украинцы против нас, то-се, а завтра мы играем против кого-нибудь другого – все за нас [болеют], югославы за нас. Каждый год призы брали. Команда называлась «Джангар», coach (тренер) был Эрдни Цуцыков, он составлял команды. Тогда у нас калмыцкий лагерь был в городе Крумбах, это в Швабии. Мы раз хотели сыграть с городской командой, крайс-лига, районная команда. Так они на нас так посмотрели, вы что – умеете играть? Мы говорим «да», мы начали настаивать: «когда вы свободны?» Они же иногда свободны бывают по воскресеньям, ну типа тренировки: «попробуйте нас». – Ну ладно. Назначили одно воскресенье, мы пришли, а у нас всех игроков не было, мы молодых туда взяли. Мы забили один гол, второй гол. А немцы, в плащи одетые, тогда пасмурно было, они плащи снимают и… 7:2 счет был. Немцы не поверили, что можно так играть. Так мы их начали так лупить, что с нами захотела играть команда «Мюнхен 1860». Они захотели, а у нас один, Уланов, играл без руки, он был профессионал. Так один немец там встретился тоже без руки, они когда-то уже играли один против другого. Так мы [со счетом] 4:2 отлупили их. Это было в 1946 г., мне тогда было 25 лет. Я играл и в защите и в нападении. С нами тогда играли Пата Переборов, Басанов, Чагадинов, Абушкинов, Баргинов, Уляшкин, Переборов Учур, потом с нами играли два поляка. Девять калмыков и два поляка. Отличались Переборов, Полинов Мишка, Уляшкин. Между прочим у нас калмыки здорово играли…²⁹⁵

«Джангар» не раз обыгрывал русскую, украинскую и югославские сборные, несмотря на то что эти команды набирались из многочисленных этнических групп. Вот как описан успех калмыцких футболистов в «Обозрении»:

ИРО установила ежегодные спортивные состязания между всеми национальными командами дп. Состязания в этом году состоялись 15–19 сентября в Функ-казармах. Калмыцкий лагерь Пфафенгофен был представлен футбольной командой «Джангар». Всего на Олимпиаду прибыло 10 команд разных национальностей. Следует сказать о чувстве опасения, которое мы испытали, когда первый матч «Джангар» должен был играть с сильной украинской командой «Лев» из Миттенвальда. Несмотря на то, что «Джангар» играл с несколькими резервными игроками, наши футболисты играли отлично, и обе команды старались дать победный гол, так как счет был 1:1. Согласно олимпийскому правилу матч продолжен был на 15 мин.

По свистку судьи наши футболисты быстро переходят в наступление, мяч перебрасывается от одного к другому – до неприятельских ворот, и в первую же минуту Миша Пагинов дает гол. Матч, таким образом, закончился со счетом 2:1 в пользу «Джангара».

Следующим противником была 1-я польская команда, которая при прежних встречах несколько раз побеждала нас. На этот раз их команда была далеко не польской, так как у них играло несколько иностранцев и в их числе немец (вратарь). К матчу они получили из Ингольштадта подкрепление в виде вратаря и центр-нападения.

После красивой игры «Джангар» выиграл матч со счетом 2:1 и этим самым вошел в финал.

Финал состоялся в воскресенье 19 сентября. Погода была чудная. Нарядная публика и сотни спортсменов – участников Олимпиады заняли места на трибуне. На футбольное поле выбегают финалисты олимпийских игр – «Джангар» в желтых майках и сербская команда «Луитпольд-казерне» в белых. Публика встречает их громом аплодисментов. Ровно в 4 часа по свистку судьи начинается футбольный матч двух сильнейших команд ди-пи. С первых же ударов матча публика убедилась в высоком стиле их игры. В 10 минут сербы прорвались к воротам «Джангара» и вбивают первый гол. Игра становится оживленнее и острее. «Джангар» ведет наступление. Сербы начинают играть грубее. Судья был объективен и давал свисток при каждом случае фауля. Фауль перед сербскими воротами. Штрафной удар с 16 метров бьет Миша Пагинов и забивает гол. Второй тайм игры. Сербы напрягают усилия, чтобы забить гол, но вратарь «Джангара» Темче Шовгуров безукоризнен. Он отбивает несколько голов, которые мог получить «Джангар». «Джангар» нажимает все больше и больше. Игра переносится на сербскую половину и происходит перед их воротами. Игра закончилась со счетом 3:1 в пользу «Джангара».

В 6 часов вечера закончился финальный матч олимпийских игр дп 1948 г. Многотысячная толпа бурно приветствовала футбольного чемпиона дп трех ареа-тимов ИРО (Бавария). Велика была радость и в то же время гордость калмыков, специально прибывших на этот матч из Пфафенхофена и Шлейсгайма.

Вечером, в 8 часов, состоялся торжественный акт передачи наград победителям всех дисциплин спорта. Приветственное слово произнес директор 7 ареа-тима, «хозяин» Олимпиады мистер Кокс. В своем кратком слове он, между прочим, подчеркнул высокий спортивный дух и дисциплинированность калмыцких спортсменов, что, как он сказал, бросилось ему в глаза. Далее он выразил свое удовлетворение по поводу блестящей победы «Джангара» и пожелал ему дальнейших успехов. Под бурные аплодисменты спортсменов и публики капитан «Джангара» получил из рук м-ра Кокса золотую медаль (дипломы будут высланы по почте, т.к. не были готовы).

«Джангар» достойно представлял и защищал калмыцкое имя на многонациональных спортивных состязаниях. Золотая медаль и почетное первое место среди футбольных команд дп обязывают наших футболистов не забывать, чье имя они носят. Мы от всей души желаем «Джангару» дальнейших и более крупных успехов на футбольном поприще. Мы верим, что он и в дальнейшем оправдает возложенные на него надежды. И, наконец, наше сердечное спасибо нашим друзьям - футболистам за их вклад в маленькое калмыцкое дело. – Эренджен Балабин.²⁹⁶

В 1946 г. калмыцкая молодежь организовала представление калмыцких песен и танцев на праздник Цаган-сар. Это событие отражало степень интеграции калмыков с членами других этнических групп в течение их лагерной жизни: югослав и русский ставили танцы, немецкий оркестр обеспечил музыку, русский художник помогал в оформлении сцены.²⁹⁷ Первое публичное празднование Цаган-сара положило начало традиции, которая продолжилась в США.

Усилия по сохранению внутренней культурной целостности калмыцких ди-пи выразились и в возобновлении образовательной программы, прерванной в военное время, в изданиях на калмыцком языке, в организации скаутских отрядов и отличной футбольной команды; все это более или менее успешно действовало в течение всей лагерной жизни.

Как показывает история небольшой калмыцкой эмиграции, почти в каждой стране калмыки старались институализироваться, создать ту или иную общественную организацию. Но после поселения в ди-пи-лагерях понадобилось несколько лет, чтобы вновь решиться на общественную деятельность. В декабре 1947 г. в Пфафенхофене состоялся учредительный съезд калмыцкой молодежи и был создан Союз калмыцкой молодежи – «Хальмг Баһчудын Ниицән» (ХБН). (См. также Приложение 3)

ХБН не ставит своей задачей решение больших политических проблем. Его задачи очень скромные: утвердить в калмыцкой молодежи чувство товарищеской солидарности, совместной организационной жизнью выработать навык коллективной работы во имя общих интересов; в меру возможности повышать свою квалификацию для будущей работы на родной почве; совместными усилиями с помощью старшего поколения сохранить свое национальное чувство, национальное лицо…²⁹⁸

Лагерная жизнь вступила в новую фазу после 1948 г., когда стало ясно, что переселение калмыков вполне реально. Вся калмыцкая интеллигенция пыталась заручиться поддержкой международной общественности. Был избран комитет по переселению. В союзе с Международной организацией по делам беженцев и перемещенных лиц и с различными правозащитными организациями, которые работали среди беженцев в Европе (Толстовский фонд, Служба Всемирной церкви Бретрена и Комитет американских друзей), комитет по переселению пытался обеспечить въезд калмыков в разные страны. Список стран для предварительных переговоров был внушительным, а по словам Ф.Эделмана к тому же и «жалостно длинным»: Сиам, Франция, Французское Марокко, Голландия, Аляска, Парагвай, Мадагаскар, Цейлон и США. Большинство из этих стран – США, Канада, Австралия и даже Парагвай и Эфиопия – были сразу же отвергнуты по расовым причинам.²⁹⁹ Только переговоры с Францией, Бельгией и Голландией в целом удались, и около сотни калмыков уехали во Францию. В большинстве своем это были «французские» калмыки, которые во время войны были угнаны в Германию. Двадцать человек уехали в Бельгию и несколько семей в Голландию. Уехавшие сперва сообщали о трудностях с жильем и работой в то послевоенное время, поэтому оставшееся в лагерях большинство решило пока не присоединиться к ним.³⁰⁰

Наконец в 1951 г. министр юстиции США принял решение, согласно которому калмыцкие ди-пи больше не считались выходцами с Востока и потому им можно разрешить переехать в США. Ведь они относятся к народу, говорящему на языке урало-алтайской языковой общности (то есть не дальневосточной), который жил в европейской части России больше трех столетий, и могут в эмиграционных целях считаться «восточными европейцами».³⁰¹

Почти в это же время калмыки получили грант в размере двухсот тысяч долларов от Международной организации по делам беженцев как подъемные для будущего переселения. Грантом должны были распорядиться две правозащитные организации – Толстовский фонд и Всемирная служба церквей. Они же выступили как прямые спонсоры переселения калмыков в США.

При разрешении вопроса переселения обозначились две антагонистические группировки среди калмыцкой элиты, спорившие об ответственности и представительстве от имени калмыков. Эта борьба разгорелась среди лидеров донских калмыков, каждый из которых имел европейское образование. Волею судьбы астраханские калмыки, значительно преобладавшие численно над донскими калмыками в России, оказались в меньшинстве в лагерях. Одна из донских фракций поддерживала председателя комитета по переселению, другая, напротив, была склонна разоблачать его.³⁰² Как заметил Эделман, похоже, что переселение просто было поводом к борьбе за влияние. Представительство и соответственный престиж в сфере антикоммунистической пропаганды тоже надо учитывать. Информанты Эделмана настаивали на том, что в военные годы никаких противоборствующих групп среди калмыков не было. Частично послевоенная борьба продолжала противостояние из-за политического представительства в Германии в последние годы войны.

Разногласия в лагерях были обострены рядом факторов. Лидер партии большинства говорил по-немецки и добился признания многочисленными интервью в немецкой прессе, в которых он поддерживал как переселение, так и антибольшевизм. Благодаря этим публичным выступлениям он стал пользоваться доверием среди лагерного руководства, и оно дало ему возможность напрямую влиять на калмыков, следя за их работой и эффективно разрешая различные трудности, о которых калмыки писали лагерному начальству. Возраставший авторитет породил и врагов.

Противоборствующая группа имела меньше возможности помогать с работой и быстро разрешать проблемы, отчасти потому что ее лидер на некоторое время был заключен в тюрьму властями западной зоны из-за его политической деятельности в Германии во время войны. Язык раздора был озлобленным и включал обвинения одновременно в коммунистической и в нацистской принадлежности.³⁰³ Следует отметить, что не все калмыки были вовлечены в жесткое противостояние. Тем не менее групповая враждебность сохранилась в Америке и сказывалась на выборе местожительства, членстве в храмах, этноцентрическом образовании и межличностных отношениях.³⁰⁴

В лагере Альтенштадт я организовал школу для калмыцких детей. Я дал идею, что күүкд (дети) всё играют, а когда мы отсюда выедем, неизвестно, давайте организуем школу, начнем детишек обучать. Меня поддержали, я организовал школу. Там работали Базыр Степанов, ики дербет, он вел математику. Данара Нарановна Баянова преподавала калмыцкий язык и Ясное письмо, Иван Степанович Темрюков, зюнгара, вел грамматику русского языка. Я учил русскому языку, истории России, географии. Эта школа проработала около двух лет.³⁰⁵

В Пфафенхофене Эрдни Николаев, Шамба Балинов и Араш Борманжинов выпускали русскоязычную газету “Обозрение”. Э.Николаев, по воспоминаниям, был приятный, эрудированный человек. Старый эмигрант, выпускник Карлова университета в Праге, он был немногословен, но если говорил, то всегда толково. Он любил поговорку «цө үгнь - цө болдмнь» (краткое слово – крепкое дело). Газета была еженедельной, начала выходить в 1947 г. Со временем на ней появилось: «Калмыцкий еженедельник – орган независимой мысли. Выходит по воскресеньям. Адрес редакции и конторы: Pfaffenhofen/Ilm, Postfach 24. Цена отдельного номера по подписке и в розничной продаже – 2 марки».³⁰⁶ Снова калмыцкая пресса становилась единственным связующим звеном между калмыками, находящимися теперь уже в разных ди-пи-лагерях. В первом номере газеты помещена большая статья «Джангар», где дается общая характеристика калмыцкого эпоса, история его изучения, цитируются русские и зарубежные его исследователи. Для нас особенно интересно следующее:

Мы располагаем богатым источником устного народного творчества. Среди калмыцкой эмиграции имеется много джангарчей и туульчей, которые пользуются заслуженным уважением. Популярны имена лучших джангарчей и туульчей – Гаря Мушаева, Чонин Дорджа, Болькун Текинова, Самтн Шарапова. Это славные хранители нашего великого народного эпоса «Джангар», хранители произведения нашего устного народного творчества. Из их уст мы узнаем о нашем славном прошлом и о сказочных подвигах нашего национального героя Хана Джангара и его 12-ти бессмертных богатырей. Их жизнь и дела вселяют в нас бодрость и веру в наступление лучших дней.³⁰⁷

Через год после выхода первого номера «Обозрения» главный редактор Э. Николаев подвел итоги работы; за это время «Обозрение» заняло свое место среди периодических изданий ди-пи. Недаром газета была названа по-русски и издавалась по-русски, имея адресатом не только калмыцкую аудиторию, а много шире – всю русскоязычную.

Просмотрев номера газеты за полтора года ее издания, могу сказать, что калмыцкий материал в ней не занимает господствующего места, хотя, видимо, все события, связанные с жизнью калмыцкой общины, отражались в ней немедленно. Сам редактор сформулировал цели газеты так:

1. Посильная защита наших исторических прав и человеческих достоинств от нападок и злонамеренных обвинений политических противников. ДП являются жертвами войны, а не ее зачинщиками, ибо мы войну не подготовляли и ее не вели. Существующий в некоторых кругах взгляд, что нас можно иногда приравнивать к немцам, совершенно неправилен, так как мы являемся не завоеванными, а освобожденными от немецкого ига. Правильнее рассматривать нас как бывших союзников западной демократии и ее верных и испытанных союзников в борьбе по искоренению мирового зла – большевизма, за установление прочного мира во всем мире.

2. Добиться от сильных мира сего признания за российскими эмигрантами, борцами за правду и права человека, права на свободную жизнь и мирный труд. Очутившись в атмосфере свободы и личной безопасности, эмигранты, ныне находящиеся в лагерях ДП, станут полноценными членами культурного общества, ведущего борьбу с нашим общим врагом.

3. Объективная информация наших читателей обо всем, что предпринимается западными державами по нашему вопросу и что о нас пишет их политическая пресса. Также сообщать, что скрывается и лживо освещается на нашей родине и что сейчас там в действительности происходит.

4. Посильное разъяснение западному миру, что большевизм есть явление мирового порядка, а отнюдь не специфическая особенность народов, населяющих Россию. К сожалению, по этому вопросу в руководящих кругах западного мира нет еще ясно выраженного понимания. Ошибочный подход к нему может привести к весьма нежелательным последствиям при предстоящем возможном столкновении истинно-демократических сил с международным коммунизмом. Тем более, что народы России больше всего пострадали и продолжают страдать от этого всем им ненавистного исторически наносного режима. Помочь делу освобождения народов России от цепей большевицкого рабства есть долг культурного человечества.

5.Обсуждение животрепещущего для всех нас вопроса о возможных путях преодоления большевизма с наименьшей потерей крови и жертв. – Эрдне Николаев.³⁰⁸

«Обозрение» не боялось острых тем. В январе 1948 г. в нем впервые была поднята проблема ответственности калмыков эмиграции за депортацию калмыков в СССР. Статью под заглавием «Черная годовщина» написал тот, кого считали одним из главных виновников трагедии, – Ш.Балинов, руководивший в годы войны КНК в Берлине. Описывая советскую историю в терминах нравственного и национального угнетения, автор видит в акте депортации «логическое завершение моральной и политической пытки калмыков». Неожиданно он приводит редкую версию причины выселения, которую сам же разоблачает:

напрасно большевистские агенты муссируют в оправдание беспримерного в истории культурных народов и бесчеловечного акта соввласти версию о том, что якобы правительство Калмыцкой республики, при приближении немцев в 1942 г. эвакуировавшееся на восток вместе с Красной армией, где-то на своем секретном заседании приняло постановление об отделении Калмыцкой республики от СССР и что за такую измену калмыцкого правительства соввласть наказала народ. Ложь! При наличии в СССР всем известного жуткого террора и всюду проникающего сыска никакое калмыцкое правительство не только не посмело бы принять такое опасное решение, но даже подумать об этом.³⁰⁹

Итак, в 1948 г., когда вся политическая обстановка в мире прояснилась и будущее калмыцких беженцев зависело также от репутации народа и его лидеров (а репутация азиатов должна была быть просто безупречной), Ш.Балинов вынужден преподносить совсем свежую историю таким образом, чтобы перенести вопрос о вине из межличностной внутриобщинной среды в политическую и международную, чтобы исключить чью-либо личную политическую ответственность.

Также напрасно стараются некоторые «умные» люди из числа наших эмигрантов, с докторским дипломом в кармане, найти моральное оправдание советскому кровавому «указу». Эти господа «виновниками гибели двухсоттысячного калмыцкого народа считают не большевиков, а … работников бывшего Калмыцкого Национального комитета.

Крымские татары, чечено-ингуши своих Комитетов не имели, но соввласть их республики тоже ликвидировала, а их самих сослала в Сибирь.

Недостойное дело делают те эмигранты, которые доходят до утверждения, что соввласть заслуженно наказала эти малые народы за их «сотрудничество с немцами». Так могут говорить люди необъективные и плохо разбирающиеся в сложных исторических обстоятельствах.

Никакого сотрудничества не было. Из двухсот тысяч калмыков всего около четырех тысяч душ, включая женщин и детей, ушло с отступающими немцами, частью принудительно, частью добровольно, спасая свою жизнь от неизбежной смерти от рук красных палачей. И почти все эти ушедшие потом погибли от тех же рук!

Никакой порядочный человек не может эту трагедию, это безмерное страдание народа, очутившегося в тисках двух жутких тоталитарных режимов – большевицкого и нацистского – назвать сотрудничеством с немцами!..

Обидно, что эту гнусную ложь подхватывают некоторые недобросовестные или тупоумные эмигранты…³¹⁰

Все же тон в 1947–48 гг. уже не так оптимистичен; большевицкая Россия победила, калмыки сосланы, но надо было защищать интересы калмыцких беженцев в разных ди-пи-лагерях, отстаивать их достоинство в журналистской полемике. Заметки «Люди второго сорта. Недопустимое отношение к калмыкам в Шлейсгеймском лагере»,³¹¹ «Безответственность»,³¹² «Своеобразная забота о беженцах»,³¹³ посвящены этим как будто рутинным вопросам. Даже поздравление с праздником Цаган в 1948 г. получилось грустное:

Редакция газеты «Обозрение» сердечно поздравляет всех дорогих братьев, сестер со светлым национальным праздником ЦАГАН и желает им Счастья, благополучия и полного здоровья.

И в этом году свой национальный праздник ЦАГАН отмечаем мы на неприветливой чужбине, вдали от своей горячо любимой Родины, разрозненные между собою, в загадочности будущего…

Стойко и терпеливо неся бремя бездомных, мы переносим все лишения и невзгоды зарубежья и сознательно страдаем, веруя, что через кровь и слезы, страдания и муки осуществятся наши заветные мечты и родится новая, счастливая и более справедливая жизнь, в которой все калмыки, как в старину, в братском единении и в братской любви на традиционное цаганское приветствие «Менде-у-гарвут!» (Благополучно ли вышли (из зимы) действительно будут свободно, радостно и счастливо отвечать «Гарва!» (Вышли!)³¹⁴

Однако люди ждали праздника весны и обновления жизни, и та же газета позже описывала, как был встречен Цаган-сар в 1948 г.:

Национальный калмыцкий праздник Цаган – и в этом году был достойным образом встречен в калмыцких лагерях в Пфафенгофене и Дайзенгофене, а также в Шлейсгейме. Несмотря на беженскую жизнь в лагерных условиях, можно было наблюдать в течение трех дней очень много веселых, счастливых лиц, здоровый, радостный смех, пение, пляски, традиционные цаганские визиты с «белек». Люди хоть на несколько дней забыли безрадостную жизнь, полную загадочности и неуверенности в завтрашнем дне.

В Пфафенгофене, в канун Цагана, с 10 часов вечера началось всенощное богослужение – Дулан, закончившееся на рассвете. Хурул был переполнен молящимися калмыками. Торжественно служило всенощную местное духовенство. Пел церковный хор учеников и учениц калмыцкой начальной школы.

На первый день Цагана вечером в помещении лагерного театра был устроен местными артистическими и музыкальными силами концерт, который прошел с заметным успехом. Успешно были исполнены национальные танцы (ученицы З.Эльзетинова и Л.Бальзирова, В.Даков, П.Мухаринов), татарский танец (г-жа Арбакова). Дуэтное выступление г-жи Арбаковой и Д.Маглинова («Бичкин арлын хулсинь») доставило большое удовольствие аудитории художественностью и искренностью своего исполнения. Легкий жанр песни, имеющей опереточный характер, очень понравился публике. Песню «Тэгряш», имеющую, кстати, сложную мелодию, г-жа Арбакова исполнила неуверенно. У нее есть голосовые данные, которые ей нужно развить. Инсценировка известной песни «Коробейники» имела успех благодаря общеизвестности песни и неплохому исполнению. Но следовало ли ставить на подмостках калмыцкого театра эту несколько упадочную песню? Д.Маглинов был действительно «гвоздем» вечера. Он имеет все предпосылки стать солидным певцом.

Концерт закончился ревю «Ортин сипа». Конферировал Ц.Манжиков. Присутствовавший на концерте мистер Мино, председатель контрольного центра в Мюнхене, сделал фотоснимки наиболее интересных для американцев номеров. В заключение следует сделать маленький упрек организаторам вечера за то, что заранее не побеспокоились об оркестре, вследствие чего танцы, предвиденные программой, не состоялись.

В Шлейсгейме, на второй день Цагана калмыцкая молодежь устроила танцевальный вечер, куда была приглашена молодежь из Пфафенгофена. Были приглашены и почетные гости из редакции «Обозрения» и лагерной администрации. Благодаря стараниям нашей молодежи, был организован богатый и обильный буфет с довольно доступными ценами. Танцы, под звуки прекрасного джаз-оркестра, продолжались до рассвета. Многочисленная молодежь весело и приятно праздновала свой праздник. С пламенной, искренней речью к молодежи обратился представитель газеты «Обозрение» С.Галданов. В своей речи он указал молодежи на историческое, религиозное и национальное значение Цагана и призывал молодежь бережно относиться к прошлому своего народа и свято чтить исконные традиции, заветы и обычаи его. Б.Даков и В.Иванчукова исполнили народный танец «Дервт». Бурные аплодисменты были лучшей наградой за их блестящее выступление. Вечер прошел шумно, весело, в приятной и непринужденной атмосфере.³¹⁵

Кроме Зула и Цаган-сара, о которых писалось выше, калмыки отмечали Урс-сар, третий по значимости праздник календарного цикла – летний. Обычно он увязывался с переходом на летние кочевки и был проникнут благодарностью природе за ее плодородие. В 1948 г. Урс-сар отмечали вместе с Ова. О времени проведения праздника в Пфафенхофене были своевременно оповещены калмыки других ди-пи-лагерей. Празднование началось торжественным богослужением под открытым небом, после чего прозвучала проповедь, а потом прошли соревнования по многим видам спорта, в которых отличились Н.Степкина, Л.Бурушкин, Д.Басанов и Н.Васькин. Вечером состоялся концерт самодеятельности.³¹⁶

Я женился в Германии. – Вы всегда знали, что на калмычке женитесь? – Да, я старался ... хальмгла (на калмычке). Тер замд (тогда) были много күүкд (девушек). Но я и не пытался. Я знал хальмг күүкд бəəнə (есть калмыцкие девушки). Я знал, что эмигрантская жизнь не такая, как раньше у меня была. Я объективно санув терүг (это понял), что миллионы əмтн (людей) имеют аруд (работу), семью, выращивают детей. Я думал, почему я не могу? Я был тогда молодой, оптимист. Ухаживал за невестой по-современному, долго оказывал ей внимание. Хотя мы в лагере жили на всем готовом, но еды не хватало, и притом чтобы ухаживать за девушкой, нужны деньги. Я предпочитал работать, потом уже с женой работали вдвоем до самой эмиграции [переезда в США]. Я сватал ее, хүрм кеһәд (свадьбу делал). Правда, примитивный хүрм, потому что никто ничего не имел, но все же бәәснәснь: нег бичкн гуйр, бичкн тосн (что было: немного муки, немного масла). My friend (мой друг) имел тергн (телегу), мы поехали талдан һазрас... невчкн спирт олдҗ авад, мөрнә махн дала (издалека раздобыли немного спирта, конины вдоволь). Хүрм сделали...³¹⁷

Когда мы жили в Германии, у нас была возможность посмотреть на работы Федора Калмыка, но я не знал, что они находятся недалеко, в Карлсруэ. Араш знал, но тогда было тяжело с деньгами, после обмена. Если бы мы сговорились, я бы мог организовать бесплатный транспорт для общественной заявки, – сетовал позже Санджи Цагадинов.

Когда мы жили в лагерях, на ребенка полагалась одна кружка молока. Это ведь мало, поэтому я кормила своих детей грудью как можно дольше. Как-то потом я посчитала, что в общей сложности я кормила грудью своих пятерых детей 51 месяц. Тогда нас кормили в основном мучными изделиями, фруктов и овощей практически не было. Поэтому дети у меня рождались крупными, перекормленными, один ребенок весил почти 7 килограммов.³¹⁸

Религиозная жизнь в лагерях шла по большей части незаметно, по праздникам же открыто, но своим тихим праведным ходом. В ди-пи-лагере в Ингольштадте у калмыков была молельная комната, где проходили ритуальные службы. В августе 1947 г. была сшита новая икона «Бурхн Багшин Гегəн», которую торжественно освятили. К этому дню были приурочены выборы духовно-религиозного главы донских калмыков за границей. Его место оставалось вакантным после смерти Багши Санджи Умальдинова, почившего 9 июля 1946 г. в Крумбахе. Настоятель буддийского молельного дома в Пфафенхофене гунзуд Санджа рагба Меньков торжественно объявил всем, что Багшой избран гунзуд Зодбо Бурульдинов, 1888 г. рождения.³¹⁹

Ода ямаран болувчн (теперь какими бы они ни были), немцы неплохо к нам относились. Несмотря на то что сами были растеряны, пострадали, они нам помогали.

Хальмгуд (калмыки) все-таки счастливые, хөвтә бəəҗ (везучие были). Россияс көөгдəд, Сербияс көөгдəд, (нас гнали из России, гнали из Сербии), беженцами были, а в итоге в Америку попали.³²¹

Сороковые годы заканчивались. Многие люди, получив профессиональную подготовку на курсах, находили себе место в разных странах. Однако калмыки на все свои запросы о постоянном местожительстве получали отрицательные ответы. Послевоенная, пострадавшая Европа не могла предоставить достаточно рабочих мест. Часть европейских стран находилась под политическим влиянием Советского Союза или была связана с ним различными договорами. Предоставление гражданства группе беженцев, имеющих политические причины не возвращаться на родину, могло сказаться неблагоприятно на отношения с СССР.

Конечно, наиболее подходящей страной для постоянного проживания выглядела Америка. Практически все годы, проведенные калмыками в ди-пи-лагерях Баварии, именно американские организации курировали «перемещенных лиц»; гуманное отношение к простым людям, стремление научить, помочь и финансовые возможности США в послевоенные годы создавали образ «земли обетованной», страны благоденствия. Предложенный там законопроект Стреттона предусматривал въезд в страну не больше 300 000 ди-пи в год. Весь план был рассчитан на четыре года. Закон рассматривал этот приток как меру временную, сверх квот, установленных для различных государств по закону 1920 г. Кого же считали перемещенными лицами юридически? Это были «все лица, кто не может или не хочет вернуться в страны своего происхождения или прежнего местопребывания вследствие преследования или страха быть преследуемым по расовым, политическим или религиозным убеждениям».³²²

Итак, у всех перемещенных лиц в Германии было четыре возможности исхода: насильственная репатриация, прекращение поддержки и растворение ди-пи в немецкой экономике, неопределенно долгое содержание в лагерях Европы, въезд в США, Латинскую Америку или другие страны. Однако конгрессмен Уэйли представил в марте 1948 г. проект нового закона, неблагоприятного для всей русской эмиграции. Согласно этому проекту за два года могло быть впущено 100 тысяч человек, по 50 тыс. в год. Все желающие делились на две категории: на избранных перемещенных лиц и на просто перемещенных. Обе категории делились на взрослых и детей-сирот до 14 лет, которым отводилась почти половина мест. К избранным перемещенным лицам были отнесены евреи, испанцы-антифранкисты, а также те, у кого страна их происхождения или родина была присоединена иностранной державой, – скорее всего, имелись в виду балтийские народы. Особенностью законопроекта, усложнявшей въезд, было требование для каждого перемещенного лица подпадать «под квалификацию иммиграционных законов, то есть желающий должен обладать призванием, специальным образованием или специальностью, необходимой в той местности США, в которой данное лицо имеет намерение проживать, и за кого будут даны соответствующие гарантии в согласии с постановлениями комиссии в смысле того, что таковое лицо будет иметь подходящую работу без того чтобы сместить какое-либо другое лицо с места работы или что данное лицо или члены семьи не падут на общественный счет…».³²³ Разумеется, это были тяжелые условия, закрывавшие многим въезд в страну. Билль Фергюсона, тоже крайне неблагоприятный для выходцев из России, вызвал тревожное письмо графини А.Л.Толстой, в котором она призывала «единым дружным фронтом встать на защиту нашей веры и русского самосознания, встать грудью за тех, кто медленно умирает в лагерях Австрии и Германии».³²⁴

Дело Ремелевых. Из лагерей первыми в США уехали балдыры как баптисты. Среди калмыков первыми получили разрешение на въезд в страну Дорджи и Самсона Ремелевы. Калмыков не хотели принимать из-за запрета на гражданство выходцам из Азии. Однако было доказано, что калмыки социально «белые», потому что они жили в Европе и имели свою государственность.

Дело Ремелевых трижды рассматривалось в различных инстанциях: в комиссии по иммиграционному и гражданскому праву министерства юстиции США 16 февраля 1951 г., самим министром юстиции Г.Браунеллом 28 июля 1951 и председателем совета по иммиграционным заявлениям Службы иммиграции и натурализации А.Р.Мак-Кееем.³²⁵

Кроме юридической казуистики многое в деле решали научные подходы к проблемам этничности и идентификации. Обе стороны не раз обращались и ссылались на разные этнографические и антропологические исследования и издания. В этом деле встретились два основных подхода к этничности, один основывался на биосоциальном фундаменте: человек рождается калмыком-азиатом и таковым умирает, и только межэтнические браки могут изменять этничность. Поэтому на слушаниях подсчитывались проценты «белой» и «желтой» крови, а Ремелевым пришлось выдумывать себе русских бабушек и утверждать, что фамилия Ремелев происходит от слова эрмеле (армянин).

Оппоненты этого примордиального подхода считали, что этничность зависит от доминирующего культурного контекста, что длительное взаимодействие калмыков-азиатов с окружающими их русскими-белыми привело к тому, что калмыки стали культурно «белыми», поэтому внешний вид людей не так существен, как их культура в целом.

В предварительных материалах к слушанию Ремелевы были представлены следующим образом: заявитель Дорджи Ремелев, 58 лет, рожденный в России, ныне без гражданства, был рожден в станице Потаповская, около 200 км к востоку от Ростова-на-Дону; заявитель Самсона Ремелева, 57 лет, рожденная в России, также без гражданства, родилась в станице Власовская в Ростовской области. При этом в примечаниях к материалам сказано: «помощник председателя комиссии выяснил, что заявитель Дорджи Ремелев является на 75% калмык и на 25% белый; мы ощущаем, и запись показывает, что заявитель наполовину русский (обе бабушки были русскими) и менее чем на половину калмык (его дед по отцу имел армянскую кровь). «Состав крови» был важным фактором также для жены Ремелева Самсоны. И в этом случае имела место оценка этнического происхождения предков чиновниками административного аппарата: «Поскольку обе бабушки С.Ремелевой были русскими, а ее деды были калмыками, мы признали, что она на 50% калмычка и на 50% русская».³²⁶

Большую роль в деле играла сама судьба Ремелевых, полная драматическими событиями и утратами из-за преследований коммунистического режима. Вот как представили прошлое Ремелевых их адвокаты: «Заявители бежали из России в 1920 г. после сопротивления коммунистическим революционным войскам; заявитель Д.Ремелев служил в царской кавалерии. Первая жена Д.Ремелева и двое их детей умерли от голода в России в 1922 г., тогда как первый муж заявителя С.Ремелевой был расстрелян революционерами в 1918. Заявители поженились в Софии в 1922 согласно буддийскому ритуалу. Позже они жили в Белграде, Югославия, где Д.Ремелев работал учителем и владел магазином с 1936 по 1943 гг. В апреле 1943 они бежали в Ленциг, Германия, и работали на бумажной фабрике вплоть до мая 1945. С 1945 по 1948 гг. Д.Ремелев преподавал в лагере для перемещенных лиц Шлясхайм, близ Мюнхена, позднее и по настоящее время безработный».³²⁷

Жизнь в разных европейских странах давала способному человеку возможность осваивать языки и элементы культуры стран проживания. Всякий желающий работать должен был уметь объясняться на местных языках. У человека с высшим образованием, каковым и был Д.Ремелев, изучение языка в стране проживания носит не стихийный, а систематический характер. Хорошее знание языков (кроме калмыцкого – русский, немецкий, французский, сербский, чешский, болгарский) послужило основанием для его приглашения на работу в США в качестве преподавателя иностранных языков.

В итоге первого рассмотрения дела Ремелевых комиссия пришла к выводу, что у заявителей преобладают признаки белой расы, но даже если у заявителей найдут больше расовых признаков калмыков, они не лишатся права на гражданство. Комиссия по эмиграционным делам утверждает, что последние несколько поколений калмыцкой этнической группы имеют европейское образование, культуру (не следует забывать также о 33 годах советской власти в России) и, таким образом, относятся к белой расе.

Согласно записям, заявитель Д.Ремелев признается менее чем на половину калмыком³²⁸ и имеет право на натурализацию по разделу 303 закона о гражданстве от 1940 г. Проверка на право быть натурализованным в соответствии с разделом 303 закона о Гражданстве от 1940 г. в настоящее время рассматривает «белого человека» не по расовому происхождению заявителя, а по его расовому облику.³²⁹

В этом процессе большое значение сыграло наличие в американской юридической практике прецедентов признания «белыми» лиц, имевших неевропейские корни. Незадолго до него суды пришли к заключению, что такие расовые группы как афганцы, арабы, армяне и сирийцы также имеют право на натурализацию в соответствии с разделом 303. Принимая во внимание все вышеприведенные прецеденты, они заключили, что калмыки юго-востока европейской части России относятся к белой или так называемой европеоидной расе несмотря на их азиатское происхождение.

Однако Америка хотела видеть своих новых граждан не только «белыми» в расовом отношении, но и физически здоровыми. Поэтому немолодому уже Д.Ремелеву грозило быть «исключенным как лицу, имеющему физический дефект, который будет отрицательно влиять на его возможность зарабатывать на жизнь». Служба общественного здоровья отнесла его к физически больным людям класса В, так как он страдал гипертензивной кардиовазикулярной болезнью и высоким кровяным давлением (220/135), и признала 20 декабря 1944 заявителя неспособным на 80% к нормальной физической активности с прогрессирующим направлением. Сертификат обследования от 31 июля 1950 г. подтвердил его болезнь как хроническую, но степень нетрудоспособности здесь определена в 50%.

Комиссия выяснила, что Ремелев намерен работать в США преподавателем

иностранных языков – должность, не требующая физических усилий, и что спонсор убежден в его относительном здоровье. Пока заявитель не найдет соответствующую работу, физическим трудом зарабатывать он не будет.

Вторичное рассмотрение дела было назначено на 16 марта 1951 г. Проблема заключалась в том, преобладает ли у Ремелевых кровь «белой расы», носители которой имеют право на получение гражданства в соответствии с разделом 303 закона о гражданстве 1940 г. В этот раз был сделан вывод, что супруги не могут получить гражданство ввиду того, что они преимущественно калмыки, то есть не «белые». Со своей стороны, комиссия по иммиграционным заявлениям заключила, что калмыки относятся к белой расе и, следовательно, иностранцы доказали свое право на гражданство.

Калмыки поселились в европейской части России около 300 лет назад, это сравнительно небольшой срок для истории западной цивилизации. Комиссия по иммиграционным заявлениям, ссылаясь на дело «США против Синда» (1923), обосновала 12 июля 1950 г. свое решение так: тюрки европейской части России относятся к белой расе, однако есть существенная разница между ними и калмыками, которые ближе по языку к монголам северного Китая. По происхождению и культуре они в большей степени азиаты, нежели тюрки, и поселение калмыков в европейской части России произошло не так давно, что позволило им в основном сохранить свой язык и культуру.

Снова иммиграционное дело Ремелевых рассматривалось 20 апреля 1951 г.

Основной вопрос состоял в том, какова расовая принадлежность калмыков как жителей части Европы. Представители этого народа имеют больше оснований считаться «белыми людьми», чем афганцы, армяне, сирийцы или неевропейские арабы, которые уже были допущены к натурализации. В общем смысле термин «белый человек» охватывает все народы, живущие в Европе, даже если некоторые южные и восточноевропейские народы определяются как монгольские или татарские по происхождению. В этот установленный законом класс включены также некоторые азиаты, чьи долгие контакты с европейскими народами, обусловленные их близостью к европейским границам, и культурная ассимиляция дают основание рассматривать их как лиц с теми же общими характеристиками.

В предварительном рассмотрении этого дела Иммиграционная служба подтвердила свое доверие определению калмыцкого народа в словаре рас и народов, по которому калмыки юго-востока европейской части России – монгольского происхождения, как и татары, проживающие в целом в том же регионе, причем обе эти параллельные этнические группы смешались с остальными этническими меньшинствами юго-востока европейской части России путем постепенной ассимиляции и межэтнических браков. Таким образом, и калмыки и татары стали «более или менее европеизированы по крови и обычаям даже несмотря на то, что расовые следы все еще прослеживаются».

Что касается фотографий Ремелевых, сделанных в попытке доказать, что калмыки скорее восточный, чем европейский народ, совет по делу заявителей в свое время указал, что тест на правомочность натурализации в соответствии с разделом 303 никогда не основывался на внешних признаках (то есть выглядит ли человек как белый). К тому же расовые признаки никогда не были единственным критерием. Фотографии, даже если они говорят правду о внешности субъекта, не рассматриваются как решающее доказательство в деле.

В итоге совет Иммиграционной службы, ссылаясь на доступные данные юридических и этнологических источников, сделал вывод, что Ремелевы преодолели препятствие, отделяющее их от разрешения на въезд, адекватным и разумным образом.

К тому времени мандат IRO истек и оставшиеся беженцы перешли, выражаясь тогдашним языком, на немецкую экономику. В 1952 г. по плану Маршалла был построен близ Мюнхена последний ди-пи-лагерь Людвигсфельд, рассчитанный на трех тысяч человек. Здесь и поселились калмыки, оставшиеся в Германии. Здесь был организован Калмыцкий Комитет по борьбе с большевизмом; большую роль этот комитет не сыграл, но в атмосфере холодной войны в Мюнхене, где располагались такие антисоветские центры как Радио Свобода/Сводная Европа и Институт СССР, видимо, был востребован. Пока такие люди как Ш.Балинов, С.Степанов и Д.Арбаков – лидеры по натуре, всегда политически активные и вынужденные зарабатывать право на эмиграцию в США антисоветской деятельностью жили в Людвигсфельде, общественная жизнь в калмыцкой общине не затухала. Но после их отъезда во второй половине 50-х за океан, других таких активистов не нашлось. Большей частью люди жили своими семейными заботами, посещая хурул и навещая друг друга по праздникам.

Отец не мог переехать в США из-за туберкулеза. Джиргал и Дуди уехали, а я все ждала, когда меня заберут. Но кто-то должен был остаться с отцом. Он был очень строгим, настоящий калмыцкий стиль. Никогда мне ничего не рассказывал. А когда я его расспрашивала об истории нашей семьи, он говорил: прикрой рот, держи его на замке. Отец много читал, раз в неделю ходил в библиотеку; любил Толстого. Выпивал. Выписывал русские газеты из Франции, чтобы больше знать об СССР. Он не мог читать по-немецки, его немецкий был плохой.

Когда приезжали его друзья, он меня прогонял. Отец говорил Лукьянову: не надо, не езжай в Россию. А когда прочитал в газете, что Лукьянова расстреляли, он был в шоке. Я спрашивала, что случилось, он не отвечал. Один раз сказал: я в черном списке. Тогда я не понимала. Но он боялся не столько за себя, сколько за нас, детей.³³¹

Калмыки эмиграции нередко оценивают калмыцкую общину в той или иной стране по тому, есть ли у нее буддийский храм. В этом отношении немногочисленная оставшаяся община в Германии не оплошала. Она открыла хурул Текчен Чесплинг, основателем и многолетним настоятелем которого был гевкү Лиджи Агджулов. Его святейшество Далай-лама 14-й дважды, в 1973 и 1982 г., удостоил хурул своим визитом.³³² В наши дни за хурулом присматривают Борис и Менко Куберлиновы, Напсу Витман.