Глава 4. Калмыцкая Америка

Глава 4. Калмыцкая Америка

Ты знаешь, наверно, что нас не брали в Америку. Нас же ни Америка не брала ни Канада не брала. Мы даже записались в Парагвай. Хорошо, что и Парагвай отказался от нас. Здесь же был учитель Ремелев, у него был знакомый в США, и он написал ему письмо или Шамба Балинов написал. Написал такую статью, что на свете живет под солнцем такая народность калмыки, и негде им жить. Тот русский, что получил это письмо, напечатал его в «Новом русском слове». Тогда русские стали говорить: как это так? Да калмыки – это наши люди. Они столько лет прожили в России, они как русские. Толстовский фонд и все русские стали подписываться, посылать письма в Конгресс. И в 1951 г. в августе Конгресс проголосовал за специальный закон, что калмыки могут приехать не как желтая раса, а как белая. А одна из организаций выделила 275 тысяч на наши расходы. Они выплатили за наши билеты на пароход и содержали нас первое время, когда мы в лагере находились.³³³

Первая группа калмыцких мигрантов приехала в Нью-Йорк 25 декабря 1951 г., за нею еще несколько групп, а самая большая последняя группа прибыла 22 февраля 1952 г. Вначале они были размещены спонсорами в двух разных штатах: Парвин-Парк близ Винланда в южном Нью-Джерси и в местечке Нью-Виндзор, Мэриленд, в 30 милях к северо-западу от Балтимора. К концу весны – началу лета 1952 г. благодаря поддержке двух основных спонсоров калмыки получили возможность переехать в места постоянного поселения Филадельфию, штат Пенсильвания, Фривуд-Акрс, Хауэлл и Патерсон, штат Нью-Джерси.³³⁴

Одна из первых групп калмыков приехала в Нью-Виндзор. Нас встречали представители Толстовского фонда. Мы ехали двумя автобусами и остановились вечером около ресторана, стены которого были стеклянными. Мы стали заглядывать через стекло и облепили все стены, чем испугали внутри всех посетителей, они подумали: китайское нашествие.³³⁵

В США все приехали в 1951 г., в декабре. Но я прилетела самолетом, так как была беременна и мне дали авиабилет, поскольку боялись, что мне на пароходе будет тяжело.³³⁶

Мы были 14 дней в пути. Мы выехали из Бергена. Мы взошли на пароход, целый день голодные. Женщины с малолетними детьми кушали в офицерской столовой. Столы накрыты, там чего только не было. И потом там белый хлеб носили, думали, господи, ну какой это - белый хлеб? Это, знаешь, который кусками нарезанный. Я посмотрела – все мы голодные, думаю, господи, какой же это должен быть вкусный хлеб. Как мы сели за столом, стали кушать, ой-ой-ой, шторм. Как это все со стола полетело! А я была беременная, я ничего не могла кушать, стала рвать. Ну а все равно нас заставляли каждое утро, в обед и в ужин идти. Они говорили: хоть что-нибудь немножко вы должны кушать. Нас разделили: женщин с детьми отдельно, мужчин отдельно, мужчины должны были работать. А вся родня – они внизу. Моя каюта находилась ближе к палубе. Шторм. Такая качка… Нам говорили, если есть возможность, идите на палубу, а там волны такие высокие. Среди нас были священники. Они молились, и мы благополучно доехали до Соединенных Штатов. Мы приехали вечером, увидели статую Свободы, значит – Нью-Йорк. Нас встречали представители Толстовского фонда Капотинский и social security. Тогда представитель Church World Service нам сказал: вас очень много, будем вас делить. Нас повезли в Нью-Джерси в лагерь для военнопленных японцев. Моя дочка плачет: «А, – говорит, – не верю, что в Америке, мы опять в бараки попали. Это не Америка и нашего папы нет». Он уехал раньше, но попал в другое место – в Мэриленд.³³⁷

Как сейчас помню, 25 декабря 1951 г. пароход, на котором мы приплыли в Америку, пришвартовался у берега нашей новой родины. Было Рождество, и нас некому было размещать, поэтому свою первую ночь на американской земле мы провели на якоре. Нам дали рождественский ужин: по традиции мы ели индейку. Так началось мое знакомство с новой родиной, которая приняла всех нас, дала образование, работу, семью, дом.³³⁸

По приезде в США некоторым семьям предложили жить в Нью-Мексико. Как полагают респонденты, это потому, что тамошние прерии очень похожи на степи и там тоже занимались овцеводством. Некоторые семьи решились туда поехать – Халгиновы, Кульдиновы и другие, но позже они вернулись. Жизнь в тех краях была трудной, но воспоминания о ней сейчас – веселые. Даже драматичные истории передаются в устных рассказах с шутками, рассказчики подтрунивают над собой прежними. Ведь известно, что во многих случаях смех – это воспоминание о пережитом страхе. Вот две такие истории:

В Мэриленде нам сказали, что в Филадельфии большим семьям квартиры не дают. Тогда – куда? Нам привезли post-office card-нь (почтовые открытки). Там сəəхн зургуд (красивые фотографии) – дома, сады. Говорят, туда едьте, так будете жить. Приехали в Нью-Мексико. Город назывался Тулароза. От него 60 майлов (миль). Бауэра нас разобрали, каждому бауэру мы попали по семье. В мае месяце у меня начинает живот болеть. Тогда – куда? Больницы нету, одак (этого) язык нету. Бауэрд гесəн үзүлчкəд (хозяину живот показываю), мол, болит. А потом доктор ирәд (пришел), посмотрел и говорит No baby today – сегодня не будет бэби. Муж тоже говорит No baby today, а сам хочет сказать: а что же нам делать, если бэби сегодня родится? Хозяин говорит мужу: ну вези жену, куда доктор говорит. Приехали в испанский hotel-үр (в отель). Hotel-үр (в отель) привезли, зашла, опять живот мене болит, я говорю ему: позови доктора. Он сердится, говорит: ты что, сейчас будешь родить? Он боится – незнакомый город же. Говорит, может, завтра будешь родить? Я ему говорю: иди, пожалуйста, за доктором. Сама пошла на кровать, кевтәд, уснь асхрҗодва (легла и воды отошли). Тогда дүлхлəрнь, чикнь һарад, чикнəснь татад һарһачквув. (я стала дуться, показались ушки ребенка, я за них потянула и вытащила). Я с уха потянула, он выскочил. Сама вытащила ребенка без никого. Да, вот такое в жизни пережили тоже… Тогда сижу, за кииснь (пуповину) подержала, чтобы воздух не проходил. А она кричит, орет. А муж доктора позвал и сидел в офисе, пока доктор придет. Он не бежит назад: что с ней случилось, нет. Заходят в hotel, а дитя орет. Прибегли, смотрю, а Василий встал в коридоре, а доктор зовет его: иди, будешь акушером. Неси воды. А hotel незнакомый, куда воды искать? Доктор кииснь (пуповину) перерезал. Василий спрашивал: кто это, девочка, по-немецки Mädchen. Доктор раскрыл – дочка… Василий рассердился, уже третья дочка, на черт! Ну а потом... Один день полежали, назавтра целый день, уже жрать хочется, а хот (еды) нету. Василий пошел во двор, индиан гиһәд, хот өгчәхш (про него думают – индеец и еды не продают). Reservation бәәҗ индейский (оказалось, это индейская резервация). На Василия индиан гиҗ сансн (Василия приняли за индейца). Продавцы буру хәләһәд зогсч (стоят и недовольно смотрят). Доктор дахулад һарад тер американцмудт ода келәд – эдн индиан биш, эдн Европас ирсн әмтн гиҗ (вместе пошел, чтобы сказать: это не индеец, это приехавший из Европы). Тихләг хам-юмнь хаяд өгчкəд (тогда кое-как продали еду), сдачу бросают и то не верят. День пролежали. Вот так я дочку принесла.³³⁹

Мы поехали туда. Мы – уулур (в горы) попали мөрн халәдг ормд (на конеферму)... Это инәдтә (смешно)... Американск цаһан өдмг бәәнә (у америкацев хлеб есть белый), это же не хлеб для хальмгуд (калмыков), он как вата… А махн (мяса) хочется. Урлдана мөрн гиҗәсн мөрдиг тушад хойр көлинь, как советд тушдг билә, а эти урлдана мөрд (скаковых лошадей стреножили за две ноги, как обычно треножили в России), они непривычны, это ж американские, они вольно бәәгәд сурсн, тер тушсн мөрн киисәд нуһрснь тасрҗ тигәд эзнь тер мөрəн хоронить кеҗ. А мана хальмгуд одад, малтад авад, керчəд (привыкли бегать, эта стреноженная лошадь упала, сломала хребет, хозяин ее закопал. А наши калмыки пошли, откопали, мясо срезали), ножки оставили тер нүкнднь (в той яме). Хозяин идет, увидел: что-то тронуто, вай, махнь (мяса) нету – голова, шкур, көл (ноги). Техләг тер (тогда он) звонить кеҗ тер кен, кто нааран Америкур авхулсн əмтиг эн хальмгудар авч әрлһ гиҗ, шуд (тем, кто этих калмыков в Америку привез, пусть везут отсюда прочь), куда хочешь вези.³⁴⁰

Одной из причин отъезда из Нью-Мексико было неприемлемое тогда для калмыцких семей дисперсное расселение, из-за которого они практически не могли встречаться. Другая причина – нежелание работать в сельском хозяйстве, потому что большинство калмыков уже привыкло к промышленному труду: «Отбыть свое на работе и отдыхать. А тут паши от солнца до солнца».

Мы были готовы на любую работу, 50 центов в час нам платили в 51–52 году. Кенəс (от кого) будем помощи ждать? Работа? Любая, абы чтобы денег дали. Мадн келн уга (мы без языка), бегали по фабрикам, таскали тяжести. У меня сын родился, я была на клиновке (уборке) офиса… Лоермудын офис арчлав (убирала офис адвоката). От четырех до одиннадцати часов работала. Сейчас наши калмыки перед тем как ребенка завести, готовят ему свою комнату, кроватку. Они все приготовляют вроде, тогда уж надо ребенка родить. А мы понарожали и вырастили.³⁴¹

Первые недели и месяцы проживания в Америке запомнились всем очень хорошо. Новые впечатления, новые неопределенности, новые волнения:

У Веры были друзья, которые приехали раньше в Филадельфию, она с ними переписывалась. Мы были там в лагере, и она взяла автобус и поехала до них узнавать, мы должны были устраиваться. А в это время одна машина приехала и стали вызывать нашего отчима, маму и всех наших: вас берут на работу в Фармингдейл. А мы не знаем, кто же их вызывает, куда они едут. Уехали, Вера приехала. Ей адрес оставили, и она сюда приехала. Оказывается, первым в это место Нарон Адьянов приехал. Он из Австрии сюда приехал. Корольков – казак, общественный деятель. Он выехал во время революции, он попал сюда и здесь жил. А с Нароном в лагере жил вместе двоюродный брат Королькова, что ли. И он сделал вызов брату, а потом Нарону. Нарон здесь увидел мою сестру, и калмыков там было мало и он сказал Королькову, что если можно, устроить наших. Они приехали и забрали всех. А мама приехала и сказала, что у нее там замужняя дочка осталась, я хочу дочку забирать. Через две недели я уже не помню, наверно, Нарон тоже приехал. Они забрали моего мужа, он же дербет, забрали Санджиева и Аата, и они уехали. Сказали: семья пока остается, они должны найти квартиру. Через неделю нас забрали, они наняли квартиру в одном доме у итальянцев. Ни у кого машины нет, но муж поступил на работу. Нарон возил, Корольков ему помог купить большую машину… Потом Корольков познакомился с моими родителями и спрашивал, кого вызвать. Так мы постепенно уже стали других калмыков выписывать: Нарон своих дербетов, а мама и папа - эврянь бузавнр (своих бузава). Особенно было трудно в первый год. Муж должен был идти на работу 15 майлов (миль). Да, сколько ходили ногами! Возьмешь сумку и идешь, деваться некуда.

Мы считали родиной Россию, а приехали – поняли, что повезло, что оказались в США... Мы тогда больше помогали друг другу и с работой старались устраивать друг друга, то на сигарную фабрику, то делились, где продается что-то хорошее. Сейчас мы другие.³⁴²

Расселяясь, старались держаться поближе к родственникам и друзьям, где жилье было подешевле и поближе к работе. Другим ориентиром была близость к русским эмигрантам. Поселившись поближе к работе, калмыки забирали родственников из временного лагеря в Мэриленде. При выборе места поселения учитывалось также строительство калмыками буддийского храма в Филадельфии и во Фривуд-Акрс, особенное значение это имело для представителей старшего поколения.

В какой бы области ни селились калмыки, они воспринимали окружающий стиль жизни и вскоре у них появились машины, дома, фонографы, телевизоры, холодильники, удобная мебель, модная одежда для молодежи, книги. Как отмечает Эделман, калмыцкие семьи владели этими вещами в равном обилии. Но были различия в уровне доходов и манере тратить деньги. Семьи строительных рабочих были богаче остальных. Информанты из донских калмыков считали астраханских калмыков более экономными.³⁴³ Кстати, по воспоминаниям старых эмигрантов, в Европе каждый был беден и никто не заботился о том, чтобы стать богатым и все иметь. Этому они стали учиться только у американцев, и различия проявились в первую очередь в жилищных условиях, это широко распространенный стимул достичь стандартов среднего класса.³⁴⁴

Калмыцкая культура выделялась в США, по наблюдениям Ф.Эделмана, в первую очередь тибетской религией и обрядностью, языком, сильным влиянием славянской культуры и ориентацией на нее. Несмотря на раздельность поселений и разбросанность домовладений внутри Филадельфии, самого большого города, где жили калмыки, они с высокой жизнеспособностью восстановили общий социальный порядок, который поддерживал их отличительность. Они и сами говорили, что им нравится быть рядом друг с другом, что означало проживание на территории радиусом приблизительно в 70 миль, и что они любят общаться друг с другом, независимо от расстояния. Когда есть свободное время и подворачивается оказия, они часто ездят друг к другу как внутри одного поселения, так и из одного поселения в другое. Посещают друг друга неформально и следуя правилам всех больших календарных праздников. Образуют небольшие группы для игры в карты.

Все общественные организации калмыцкой общины не имеют фиксированного членства, не собирают членские взносы. «Калмыки не любят платить взносы» – шутил один из лидеров. Принадлежность к той или иной общественной организации зависела от происхождения человека – от этнотерриториальной группы, к которой принадлежат его родственники, или от этнотерриториальной группы мужа для замужней женщины. Таким образом, одна нуклеарная семья входила в одну общественную организацию и посещала тот храм, опеку над которым эта организация брала. В Филадельфии было организовано Калмыцкое братство в Америке:

Общество ревнителей калмыцкой культуры (ОРКК) по мнению Б.Амарханова было создано по инициативе Араша Борманжинова и Убушина Манджи и объединяло всех калмыков. С.Цагадинов позже вспоминал:

Опасность денационализации мы заметили с первого дня появления в США, но многого сделать не смогли. Мы издали два тома: первый написал Д. Крюгер, второй, для общего чтения, вышел под редакцией Араша Борманжинова. У нас был журнал «Теегин очн» на калмыцком. Мое участие заключалось в чисто физическом усердии и в роли главного уговаривающего – у нас же так много всяких примадонн мужского пола, что их надо искусно уговаривать.

Тогда было много пожилых людей, некоторые из них были весьма грамотны в калмыцком и подучивали детей. Когда кто-то из преподавателей отсутствовал, я всегда заменял. Как-то хотелось удержать национальное лицо. Но не все мечты сбыточны.

В Нью-Бронсуике преподавали Кульдинов и Араш. В Филадельфии уроки вели Меньков Санджирагба, Шамба Балинов, Чорик Унков, Дорджи Арбаков и Санджи Цагадинов. Конечно, мы не сделали достаточно, но все-таки попытку сделали. Два-три года продержались, потому что тогда все калмыки Филадельфии жили в каких-нибудь десяти кварталах и все дети могли собраться пешком.³⁵²

В Хауэлле в младшем классе вечерней калмыцкой школы в начале 70-х гг. преподавали Мара Андреева и Доржма Абушинова. Занятия были два раза в неделю, по два часа, с шести до восьми вечера. Иногда учителям приходилось самим развозить детей по домам. Доржма работала, должна была вернуться домой, приготовить ужин и поехать на уроки.

Мы давали базовые знания: учили счету, калмыцкому календарю, системе родства, родословной, названиям предметов быта – продуктов и мебели, молитвам, основам этикета – как обращаться к старшим, кому говорить «вы», кому «ты». Как свадьбы надо проводить, как праздники. Даже как правильно кушать. Fundamental, как говорится… Мы специально выискивали, узнавали, как некоторые слова будут по-калмыцки. Учили, чтобы были вежливые, приветливые. Дома дети делали уроки, и мы придумали премию – 2 доллара одной бумажкой, тогда как раз вышла такая купюра. И дети стали учиться еще лучше. Калмыцкой азбуке учила Данара Нарановна. В старшем классе занятия вели Кульдинов и Степанов. Там изучали не только калмыцкий язык, но и калмыцкую историю и старое письмо. Занимались в школьном классе, нам предоставили помещение по вечерам, когда оно было свободным. ³⁵³

Ревнители старались все делать солидно, сохранившиеся документы этого общества дают представление об их деятельности. Фольклорная комиссия занималась сбором и записью народных песен, пословиц и поговорок, также была создана и каталогизирована библиотека общества, собиравшая монголоведные и калмыковедные публикации. В декабре 1956 г. при поддержке Калмыцкого братства в Америке начала работать воскресная школа в Филадельфии при буддийском храме. Калмыки, жившие в Фармингдэйле, Нью-Джерси, организовали свою школу, в здании храма Араши Гемпи Линг. Обе школы занимались по одним программам и учебникам. Для создания и организации школ много сделали С.Меньков, Ш.Балинов, С.Цуцуков, блестящим преподавателем был Ч.Унков.³⁵⁴ Особенным успехом пользовались публичные лекции, организованные ОРКК. За первые два года С.Кульдинов прочел лекции «Важные калмыковедческие публикации» и «Происхождение и смысл названий: торгуд, монгол, ойрат и калмык», проф. Роберт Рупен (университет Северной Каролины) рассказал о своем путешествии во внешнюю Монголию (МНР) летом 1958 г., А.Борманжинов прочел лекцию «Современное состояние калмыковедных исследований в США», Ш. Балинов – «Современное состояние калмыцкой литературы в СССР» и «Современное положение калмыцкого народа в СССР (1957-1958 гг.)», проф. Н.Поппе (Вашингтонский университет) – «Роль Зая Пандиты в культурной истории монгольских народов». Был также показан фильм «Гаутама Будда», предоставленный посольством Индии в США. Демонстрация фильма сопровождалась комментариями священников - багши Менькова в Филадельфии и гевше Вангьяла во Фривуд-Акрс.³⁵⁵

Был создан Калмыцкий комитет по борьбе с большевизмом. Одной из основных его задач было с помощью мировой общественности вернуть калмыков России из депортации. Возглавлял этот комитет С. Степанов, секретарем был энергичный, коммуникабельный Джаб Бурхинов. Его хорошее знание английского, французского и немецкого языков были особенно полезны в международной правозащитной деятельности. Если С.Баянова называли парламентским оратором, то С.Степанова – митинговым оратором. Именно они были инициаторами идеи направить меморандум о правах человека и положении калмыков в СССР в правительство США. Венцом их деятельности стал меморандум, принятый в Рандунге на Конференции азиатских государств.³⁵⁶ Запросы о судьбе калмыков со стороны руководителей государств Азии, которые беспокоились о своих единоверцах в СССР, существенно повлияли на решение вернуть калмыков из Сибири. Следует отметить, что требование прекращения этноцида относилось не только к калмыкам, но и к репрессированным народам Северного Кавказа.

Нарон Адьянов, президент общества “Ниицян”, один из его организаторов и спонсоров, был долгие годы бессменным президентом этого общества:

Вначале мы хотели создать одну калмыцкую организацию и провели много работы. Три дня мы проводили съезд в Филадельфии, но ничего не вышло. Мы разбились на две части и договориться не смогли. В итоге калмыки – жители Филадельфии, практически все донские калмыки, организовали свое общество Калмыцкое братство в Америке. Руководил братством Очир Кутинов, его бесспорным лидером был Содмон Далантинов. Вокруг Барун-хурула [Хауэлл] собрались донские калмыки, которые ранее поддерживали Шамбу Балинова и Степанова, их лидером был Улюмджи Акугинов, кстати выпускник Московского университета. А мы, торгуты и дербеты – наш лидер был Алексей Санджиев, – договориться не смогли из-за вопросов представительства в комитете, в котором было всего семь мест. Когда большинство брали филадельфийские калмыки, то мы объединялись с Барун-хурулом. В любом случае для торгутов и дербетов могло быть выделено одно или два места. Нас это не устраивало.

В 1961 г. мы создали свою организацию – калмыцко-буддийское благотворительное общество “Ниицəн” (Единство). У меня была идея построить буддийский храм в соответствующем архитектурном стиле. С выставки 1933 г. в Чикаго до сих пор хранится копия китайского храма “Золотой павильон”. Этот храм был построен в ознаменование трех событий, два из которых связаны с биографией императора, а третье – с возвращением торгутов с Волги. Но мы не смогли выкупить этот храм, эта идея не получила поддержки. Тогда мы построили свой хурул в 1971 г. Наша главная цель была – построить буддийский храм, чтобы показать в Америке, что мы такие же культурные люди, как и другие великие нации. И мы этого достигли. После освящения храма в газете вышла статья о калмыках в США, и тогда мне прислали письмо из редакции Энциклопедии этнических меньшинств Америки. Меня попросили рекомендовать человека с ученой степенью, который мог бы написать статью о калмыках в энциклопедию. Я назвал Араша Борманжинова, и он написал.³⁵⁷

Помимо религиозной деятельности общество “Ниицəн” выполняет программу культурного обмена между Калмыцкой республикой в России и калмыцкой общиной в США. Его усилиями была приглашена певица Лидия Кулешова, в 1995 г. организована первая выставка калмыцких художников в США. Художественная экспозиция сопровождалась выступлениями танцевального дуэта В. Мацакова и Г. Эрдниевой, певца Анатолия Цебекова.

Первые школьники, приехавшие по программе обмена старшеклассников «Акт в поддержку свободы», были приглашены обществом «Ниицəн» в Хауэлл. Юным гостям оплатили все расходы, сделали подарки, и теперь для этих молодых людей Америка ассоциируется не только с Белым домом и их школой, но также с теплым приемом в калмыцкой среде.

Руководитель Ассоциации калмыков США Джижа Андреев возглавляет и Ассоциацию монголов мира. С 1990 г. он наладил побратимство между городами Элистой и Хауэллом. В соответствии с программой породненных городов школьники Элисты и старшеклассники Хауэлла дважды съездили друг к другу в гости. Калмыцкие ансамбли “Ойраты” и “Тюльпан” регулярно ездят с гастролями в Хауэлл.

Ассоциация занимается благотворительной деятельностью: дважды группа американских врачей ездила в Элисту консультировать больных СПИД-центра и доставила диагностическую аппаратуру в качестве гуманитарной помощи.

Поскольку Ассоциация пользуется финансовой поддержкой из Тайваня, отношения с Тайванем становятся для части интеллигенции проблемой. Каждую осень группа калмыков США посещает Тайвань и принимает участие в праздновании дня государственности – 10 октября, который американцы называют «двойное десять». Эти бесплатные для калмыков поездки вызывают возражения в той части общины, которая считает, что, во-первых, своим участием в национальных празднествах калмыки признают китайскую государственную доктрину, согласно которой монгольский мир – вассалы Китая и его подданные на все времена. Вторая причина – отношение официального Китая к Тибету и далай-ламе, и поддерживать в этом случае Китай значит быть против Его святейшества, который для калмыков – живой бог. Джаб Бурхинов образно и безжалостно писал об этом:

В мире «калмыцкой полуправды» калмыки могут обманывать друг друга без конца. Но нельзя же водить за нос «наивных китайцев» в течение двадцати лет и в международном масштабе! Пора уже положить конец этому безнравственному, аморальному явлению и по-иному взглянуть в сторону «наивных китайцев», борющихся за свое национальное единство, за неделимый и великий Китай. И вот на фоне этого «китайского балагана» некоторые господа со страстью политиканствующих деятелей беззастенчиво и удачно спекулируют «калмыцким национализмом» и «антикоммунизмом» для бесплатного проезда на Формозу, Гавайи и за бесплатным угощением.³⁵⁸

Но вот другое мнение:

С 1963 г. мы стали ездить на Тайвань, потому что они боролись с коммунизмом в Китае. Как у антикоммунистов, цель у нас была одна и мы хотели морально поддержать национальный Китай. Что касается монгольской политики, у Китая она близка российской. Ни Китай ни Россия не дадут объединиться внутренней и внешней Монголии из-за исторического страха перед монголами – обе страны когда-то были завоеваны ими. У нормальных людей без предубеждений будет хорошее отношение к национальному Китаю, они также боролись с коммунизмом. Мне здесь как-то сказали, дескать, вы ездите на Тайвань, а из-за этого нашим родственникам в России будет плохо. Я им ответил: вы думаете о своих родственниках в России? Думать о них надо было в 1942 г. ³⁵⁹

Не забывают в этой связи лидеры калмыцкой общины и свою судьбу политических эмигрантов, потому что их родители и они сами воевали с советской властью в годы гражданской и Второй мировой войн.

Организатор таких поездок, руководитель Ассоциации калмыков в Америке Д.Андреев тоже не видит проблем в отношении с Тайванем: сам Его святейшество ездил на Тайвань, почему же нам нельзя?

Кроме Ассоциации калмыков в Америке и Ниицяна, в Хауэлле существуют и другие калмыцкие организации. Одну из них возглавляет Самбу Бадушев, ответственный одновременно и за Ди-пи-дом, в котором проходят все массовые калмыцкие мероприятия – от свадеб до Цагана-данс, и за храм Раши Гемпи Линг. Деятельность Барун-хурула курируют руководители Калмыцкого общества, в 1998 г. его возглавляли два сопредседателя, Н. Андреева и К.Андреев.

Так были ли среди общины люди с непререкаемым авторитетом или калмыки – такой народ, что ставит под сомнение любое лидерство, особенно если претендент на него родом из другой станицы или другого улуса? – спрашивала я многих. Мне отвечали, что непререкаемых авторитетов не было никогда. Каждого можно было в чем-то оспорить. Так, Шамбу Балинова противники упрекали за его национализм; хотя он и боролся за права калмыцкого народа, но сотрудничал с третьим рейхом. Бадму Уланова упрекали за то, что при всей своей европейской образованности он «все же был русофилом». Но вот некоторые лидеры эмиграции, названные моими собеседниками:

Шамба Нюдинович Балинов был обаятельный человек, самородок. В 64 г. в возрасте 63 лет он в Филадельфии наложил на себя руки, разочаровался. Лиджи Уланов, врач, закончивший медицинский факультет в Белграде, был тоже обаятельный человек. Он был в КНК, а потом был лагерным врачом. Эрдни Николаев был эрудированный, приятный человек, мало говорил, но толково. Сам мало говорил, но и других мало слушал. Он закончил докторат в Карловом университете. Санджи Цагадинов – калмыцкий энциклопедист, приятно говорить с человеком, который понимает вещи и объясняет.

Араш Борманжинов – бог дал ему талант, а родители вложили в него всю душу. С ним можно разговаривать сутки и не устать слушать.³⁶⁰

По мере адаптации к американской культуре представители всех иммигрантских групп, не говорившие по-английски, должны были отказаться от своего языка и своей особой культуры – хотя бы частично, в публичной сфере. По мнению М.Мид, главным механизмом адаптации служит образование детей. Родители вынуждены доверить своих детей школе и принять от них толкование того, что такое правильное американское поведение. Дети же руководствуются только указаниями своих учителей и примером сверстников,³⁶¹ а также находятся под сильным влиянием средств массовой информации. Эти рассуждения, относящиеся ко всем иммигрантским группам, на мой взгляд, применительно к калмыцкой общине нуждаются в оговорках. Действительно, дети были пионерами адаптации в принимающем обществе, но и родители уже имели богатый опыт адаптации и не были растеряны в новых условиях.

Некоим импульсом к ней послужил приезд калмыков диаспоры в республику на юбилей “Джангара” в 1990 г. Калмыки из США оказались другие: хорошо одеты, приветливы, ухожены, уверены в себе. Многие жители республики тогда подумали: а мы ведь тоже так могли бы, если бы жили там. Действительно, некоторым молодым людям такой шанс выпал: это были родственники американских калмыков, которых пригласили за океан и помогли там устроиться, либо молодые девушки, вышедшие за американских граждан. Случаев, когда российский калмык женился на американке, пока немного: всего один.

Мы воспитаны по-разному, мышление разное. Хотя нас и объединяет то, что мы калмыки, но многое воспринимаем по-другому. Те, кто вырос в России, все же больше россияне, а американские калмыки все же более американцы, чем калмыки.

У меня своя жизнь и я сам ее строю. В молодости я пытался оправдать надежды, чтобы не было стыдно и т.д. А сейчас у меня нет пуповины, которая с одной стороны дает поддержку, с другой – тянет назад. Я уехал из идеологических соображений. Потому что в Совке не было демократии, свободы слова, процветал русский шовинизм, а сейчас в России это страшнее, чем было тогда. Зачем с этим бороться? Не хотят они нас. В России все отношения кровно замешаны: наш – не наш. А здесь – нет. Я уехал, чтобы быть независимым. Свобода – самое дорогое в жизни. В России количество свободы гораздо меньше... А здесь она неограниченна.³⁶³

Первые снохи поразили всех. Красивые, молодые, смелые. Конечно, надо было быть смелой, чтобы в 90-м году поехать замуж в Соединенные Штаты за неизвестного человека.³⁶⁴

Мы были очень рады, приветствовали и приветствуем сейчас, что открылась дорога. Когда появились первые снохи, мы сначала считали, но уже после 20-й свадьбы перестали считать. Как же не радоваться: если кто-то из наших парней женится на элистинке, то это уже будет калмыцкая семья. Иначе мы ассимилируемся, из-за этой угрозы мы очень переживали.³⁶⁵

Я решила выходить замуж в Элисте. Мне муж предложил замуж прямо на второй день, как мы с ним познакомились. Я чуть не упала, говорю: ты что, дурной, что ли? Он говорит: хочешь в Америку поехать? Я говорю: хочу, что я, дурная, что ли, сказать, что в Америку не хочу? Он говорит: давай нашему отцу скажем, что ты замуж за меня собираешься, если не понравится в Америке, домой вернешься. Я говорю: ну ладно.³⁶⁶

Тяжело было адаптироваться вначале. Я ожидала, что все придет легко, но оказалось, нет. Разное мышление у нас, воспитаны по-разному. Не хватало общения. До меня приехали две девушки, и они жили не близко, но мы старались вместе встречаться, сами, потому что мы россияне душой. Осенью 92 года я пошла учить язык в школу, получила права, потом родился ребенок. Когда ему исполнилось полтора года, мне надоело сидеть дома и я пошла работать в магазин. Там я работала недолго, мне хотелось поучиться языку, общения. После магазина я год работала в агентстве, принимала заказы и вносила в базу данных. Сейчас я работаю в бюро, занимаюсь недвижимостью. Я изучаю каждый шаг, мне это нравится. Я считаю, моя адаптация никогда не закончится, мы остаемся между двух миров. Я никогда не буду считать себя американкой, потому что люблю Россию, россияне мне гораздо ближе. Когда я после этого посетила Элисту, я поняла, что уже не смогу вернуться без потерь и снова войти в эту жизнь.³⁶⁷

Несмотря на хорошие отношения между калмыками - американцами и новоприбывшими и на то, что американцы уважают другую личность и ее право на выбор местожительства, в их культурном диалоге не все понятно тем, кто живет там давно. Бывая в России в качестве туристов, находясь под влиянием официальной пропаганды, они вольно или невольно все же совершенно иначе воспринимают российскую действительность. Часто американцы готовы обсуждать российские проблемы с молодыми людьми, не так давно приехавшими оттуда. Однако, им, гораздо более аполитичным, нежели их новые пожилые соотечественники, которым политические разговоры и их бессмысленность надоели еще в России и такие разговоры не по душе, тем более что им действительно не хватает свежей информации “из дома”. Действительно, меня в первую очередь моя подруга спросила, привезла ли я российские газеты, а когда я спросила другую приятельницу позже, что ей нужно из Москвы, ответ был: газеты. Больше того, приходя во многие дома, где живут бывшие россияне, я видела, что они хранят старую российскую прессу (там я сама с интересом читала газеты и журналы годичной давности), а американскую прессу выбрасывают через неделю.

Мне не нравится, что многие здесь ругают Россию, особенно эмигранты второй волны: и экономика плохая, и то и се. Первая волна больше Россию жалеет. Я одному сказала: если бы мои дед с бабкой уехали на корабле, а ваши остались бы там, неужели бы я вам задавала такие вопросы?³⁶⁸

Калмыки в Америке часто сами не понимают, какие привилегии они получают, проживая в США, – качество телефонной связи, дороги. В России такие дороги, как здесь, при моей жизни, может, и не построят. Зато это могут оценить недавние мигранты.³⁶⁹

В США часто проявляется глубинное непонимание между недавними мигрантами и калмыками, живущими в Америке давно или там родившимися, у которых представления о Калмыкии как части России несколько искажены официальной информацией, подававшейся в годы холодной войны, а затем и позже, когда Россия была объявлена империей зла, в русле пропагандистской доктрины. Приведу диалог: «Как ты ездишь на работу?» – «Я хожу пешком» (работа моя всего в 15 минутах ходьбы от дома). – «А-а, вы же в России привыкли пешком ходить!» Другой пример: «Ты начала курить в России?» – «Нет, здесь.» – «Ну да, у вас ведь там на сигареты денег не было.»

Порой и представителям третьей волны психологически комфортно (вольно или невольно) видеть ситуацию в России более тяжелой, чтобы кроме личных мотивов эмиграции иметь дополнительные социальные мотивы. Так, мне рассказывали о том, как опасно было жить в России там, где снимала жилье женщина, – в престижном районе Москвы: там криминальная обстановка, по ночам стреляли. Другая моя знакомая рассказывала о расовой неприязни русских к калмыкам в Элисте. Когда примеры исчерпались, то пригодились рассказы казахской подруги. Я сама элистинка и понимаю случайность эпизодов расовой дискриминации в республике, но если они и были, то всплыли в памяти молодых женщин именно в США для подтверждения правильности жизненного выбора. Мужчины чутко прислушиваются к политическим событиям в республике, обсуждают их при встрече, будь то отставка правительства или громкое убийство. Жизнь в республике продолжает оставаться важной для них. Сведения из газет, из Интернета рассылаются друг другу электронной почтой.

Когда я ехала сюда, я взяла с собой калмыцкие книги, семь томов Солженицына, об этом меня специально попросил дед, (он отказывался говорить по-русски и по-английски, но, как видим, не отказывался по-русски читать), годовую подшивку газеты на калмыцком языке “Хальмг үнн”, калмыцкие шахматы, несколько бортха (калмыцких сосудов традиционной формы из кожи), матрешки и палехские шкатулки.³⁷⁰

Выбор русских сувениров подтверждает двойную идентичность граждан республики: мы калмыки, но в составе России, то есть историческую идентичность: мы – волжские калмыки.

Большинство недавних эмигрантов собирались вместе по большим праздникам, особенно на Новый год. Для этого они снимали номера в гостинице и семьями встречали Новый год. Это было больше распространено в первые годы эмиграции, когда об адаптации недавно приехавших не могло быть и речи.

Многие недавние мигранты стараются привезти кого-нибудь из родственников, чтобы был рядом близкий человек, который поддержал бы при необходимости. Люди помоложе готовы платить за обучение племянниц в старших классах, потому что подростки быстрее преодолевают языковой барьер, девочка может больше помочь по хозяйству.

В гости ко мне приезжали племянники и племянницы. Одна из них два года у меня жила, училась в школе. Самая главная задача – чтобы они восприняли американский дух, а именно, что надо поработать, чтобы получить результат. Вот у меня четыре машины и кого-то это удивляет. Но мне их никто не давал, я не на государственной должности, я сам их заработал своими руками, своей головой. И я хочу, чтобы племянники поняли, что все в жизни зависит от них самих. Я достаточно реально понимал, что здесь нет другого пути выжить и подняться, как начинать с нуля. Тут приезжал племянник, ему было 16 лет, но он как москвич вел разговоры с новорусским подходом: плюс-минус тысяча долларов. А здесь такого нет, здесь говорят: плюс-минус доллар… Я в Америке стал иначе ценить труд, и физический и интеллектуальный. Я понял, как тяжело чабану в Калмыкии зимой среди ночи куда-то идти что-то делать, что труд чабана – ежедневный подвиг. Американцы работают гораздо легче, здесь много всяческих приспособлений…

Нечто ностальгическое есть. В отличие от жены я не могу конкретизировать свои воспоминания. Она иногда говорит: я хочу конфеты «Мишка на Севере» фабрики «Рот-Фронт». А у меня иначе. Понимаешь, есть часть во мне, которая работает рационально, как компьютер все вычисляет. Но есть уголочек памяти, который иногда пробивается сквозь это рациональное мышление и навевает волну. В один из таких всплесков я попросил, чтобы мне привезли альбом Пугачевой. Пугачева для нас – это целый этап жизни. Она дергает какие-то те струнки моей памяти, которые связаны с Россией. А мне в Москве сказали: ты что, колхозник, Пугачеву слушаешь?³⁷¹

Часто приезжают нянчиться с внуками российские бабушки. Так, Лизабет Бадушева, четырежды бабушка, на самом деле молода и работает, но обе свахи из России приехали помогать, а одна из них, тетя Шура, говорит, что для нее теперь что Элиста, что Америка – все равно.

Со словом «диаспора» нередко ассоциируется такое явление как ностальгия. Многочисленные интервью позволяют мне согласиться с рядом зарубежных антропологов (Барнэ, У.Булаг), которые видят в ностальгии проекцию страхов человека за нестабильность в настоящем и неопределенность в будущем.³⁷² Поэтому классической ностальгии первых двух волн эмиграции, известной по художественной литературе, в калмыцкой общине я не встретила.

Ностальгия? Я приехала в июне, а пошла работать в январе. Вот с июня до января была ностальгия. На работу пошла – уже все. Когда дома сидишь, когда человек только приехал, ничего не знаешь, машину не водишь – все дома сидишь, это у тебя уже конкретная ностальгия. Все думаешь, вот в Элисте захотел – пошел.… А так здесь ничего не знаешь, как и что. Кого-то просить неудобно. Муж утром ушел, вечером усталый пришел – телек смотрит. Так что деваться некуда как только дом вспоминать и ностальгировать.³⁷³

Ностальгия была и есть. Это выражается в том, что я читаю на русском языке, мне нравится общаться по-русски, я смотрю ТВ на русском языке. Я часто звоню домой, и не только родителям, а всем родственникам, друзьям. Для меня важны все детали их жизни. Сейчас у меня ностальгия не в такой резкой форме. Раньше я могла каждый день звонить домой, а сейчас раз в две недели. У меня нет такой необходимости ехать именно в русский магазин, покупать именно русскую еду. Я себя раньше чувствовала отрезанным ломтем, и думала, что если я буду в курсе событий, я буду как бы ощущать себя там. Сейчас у меня есть свои интересы, и они не связаны полностью с Россией, Элистой или моей семьей.³⁷⁴

То, что девушки действительно меняются, и не только внутренне, но и внешне, подтверждают их новые соотечественники, говоря, что часто не узнают многих приехавших из России, так меняются девушки здесь: по-другому одеваются, стригутся, ведут себя.

Я действительно сильно изменилась. Я очень сильно повзрослела. Я научилась контактировать с людьми, научилась поддерживать отношения. Я поняла, что люди бывают разные и отношения могут быть разные. Я избавилась от юношеского максимализма, когда если ты - не друг, то ты или враг или никто.³⁷⁵

Я изменилась. Я была суровая, мало улыбалась, вела себя как строгая учительница, теперь я не воспринимаю проблемы так драматично, как дома (в Калмыкии). Жаль только, что ограничен круг общения, в основном семьей.³⁷⁶

Внешне я стала религиознее, а внутренне – стараюсь. По сравнению с тем, что было, вера появилась, но я не скажу, что стала очень набожной.³⁷⁷

Женщины, вышедшие замуж за граждан США, имеют легальный юридический статус. Часто они даже не спешат с оформлением американского гражданства. В их жизненных стратегиях можно выделить две модели. Первая, традиционная, соответствует принятым в калмыцком обществе нормам поведения женщины. Она строится на семейных ценностях: дети, муж и родня мужа. Вторая, модернизированная модель “работающая мать”, была знакома по российским или советским стандартам. Но в этом случае женщине должны помогать ее родственники, приехавшие из республики, тем более что по законам США родители не должны оставлять ребенка одного дома, пока ему не исполнится 12 лет. Практически каждому малышу здесь нужна нянька, и родственники из Элисты в такой ситуации оказывают неоценимую помощь, потому что на оплату труда няньки может уйти весь заработок матери. А сестра или бабушка, приехавшие из России, научат ребенка русскому языку, помогут по хозяйству, будут готовить еду дома, что принято далеко не в каждой американской семье.

Реже встречается американская модель, по которой женщина сперва старается максимально адаптироваться, а потом только думает о ребенке. Адаптация для девушки из Элисты заключается в следующем: она должна закончить языковую школу, получить водительские права, приобрести специальность и найти работу, которая бы устраивала морально и материально. На это уходит в среднем 3–4 года. Кстати, были случаи, когда невеста из Калмыкии, приехав, разводилась с мужем. Они показали гражданам Америки, что подбирать невесту надо осторожней и что не всякая девушка из Калмыкии будет во всем зависеть от мужа и его родни, мириться с любым отношением к себе. Случаи развода подняли статус других российских снох, к ним, оказывается, надо относиться заботливее.

Я встречала немало молодых калмыков, которые, приехав в США погостить или на гастроли, решили остаться жить и работать там. У многих не в порядке эмиграционные документы, но они «предпочли быть последними здесь, нежели последними в России». Ребята не чураются никакой работы, в свои 20 лет они чувствуют себя взрослыми людьми и признаются, что, живи они в Элисте, они бы праздно шатались по городу, пили бы водку. Главная их мечта – иметь право на работу. У другой части по стечению обстоятельств благодаря выигрышу в лотерее или после долгих трудов нет проблем с документами и правом на работу.

Находясь здесь, в США, я морально помогаю своим близким в Элисте. Я это делаю не специально, но я понимаю, что это так. Вопрос адаптации – это готовность работать, готовность вкалывать от зари и до зари.³⁷⁹

Калмыки второго исхода не такие открытые, они обычно замалчивают, как они сюда приехали. А старые эмигранты не скрывают и часто рассказывают, как жили в разных странах. Многие калмыки американизировались и приняли черты белых американцев: они увереннее в себе, больше уважают друг друга. Молодежь еще более американизированная, в России все же больше уважают старших. Но общая культура объединяет: и общие родовые взаимоотношения и язык, которые они лучше сохранили, и обычаи, праздники например, которые здесь они даже больше отмечают, чем в России. Я даже не знала, что Цаган так отмечают.³⁸⁰

Применительно к миграции 1951 г. и последующей медленной экономической эмиграции из России совершенно справедливо суждение об опережающем влиянии условий местной жизни на поведение этнических групп.³⁸¹ Однако, как заметил Чарльз Тэйлор, в 60-е годы мысль о том, что человек должен подавить собственную инакость, чтобы вписаться в доминирующее большинство, способ жизни которого в данном обществе признается единственно законным, постепенно выветривается… В те же годы и переселенцы переставали ощущать необходимость в ассимиляции… Они безусловно хотели быть признанными полноправными членами новых сообществ, но сейчас они часто стремятся достичь этого по-своему и, едва ассимилировавшись, получают право изменять принявшее их сообщество.³⁸²

Калмыки США добавили кое-что к общему представлению о том, что значит быть американцем. И само принимающее общество стало разнообразнее в культурном и расовом отношении: «до нас в Америке не знали, что такое монгольское пятно». Широкое распространение буддизма в США тоже во многом связано с появлением здесь калмыков.

Часть 2. Мир калмыцкой общины