КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ СВЯЗИ ПОВЕДЕНИЯ И КУЛЬТУРЫ

Споры по поводу поведения и культуры имеют длинную историю⁷. Как мы видели в гл. 1, в кросс-культурной психологии обычно различаются две или три основные точки зрения. Когда проводится дихотомическая классификация, она локализуется между релятивистскими ориентациями (культурная психология) и универсалистскими (культурно-сравнительными) подходами. Когда различаются три точки зрения, этими категориями являются культурная психология, инди-генные психологии и культурно-сравнительное исследование. И культуралист-ский, и индигенный подходы склонны разделять релятивистскую точку зрения, и это является причиной того, почему они иногда рассматриваются вместе. Все три точки зрения упоминались ранее в этой книге, особенно это касается дихотомии между релятивизмом и универсализмом. Индигенные подходы будут обсуждать-' См. Wandt, 1913; Jahoda & Krewer, 1997.

ся далее в гл. 17. В данном разделе мы рассматриваем взгляды на взаимосвязи поведения и культуры.

Культурная психология

Шведер (1991, с. 97) утверждал, что

духовная жизнь — это жизнь интенци-ональных людей, которые реагируют на свои собственные ментальные цели или представления и направляют свою

⁸ См. Miller, 1997b.

деятельность на их достижение, они претерпевают изменения в результате участия в развивающемся интенцио-нальном мире, который является результатом ментальных представлений, его составляющих.

Таким образом, «культурная психология — это изучение интенциональных миров. Это исследование функционирования личности в определенных интенциональных мирах». Он считает, что реальность — это субъективный феномен. «Интенциональные предметы не обладают никакой» естественной «реальностью или идентичностью, отдельной от человеческого понимания и деятельности»¹¹.

Историчность отражается в том принципе, что поведение, главным образом, зависит от контекста. Акцент делается на непрерывности и изменении поведения и представлении с течением времени, обычно в пределах отдельного общества. Например, в социальном конструкци-онизме, как школе постмодернизма в культурной психологии¹², считают, что поведение основывается на социальном взаимодействии и общении (особенно на лингвистическом). Мир понимается как социальный артефакт, продукт исторически обусловленных взаимодействий между людьми. Предмет анализа — исследования риторики в аргументации или использование экспертизы социальных взаимоотношений¹³.

Согласованность культуры в психологическом смысле — основное предположение культурной психологии, разделяемой с большей частью культурной антропологии, где обычно говорят о «культуре как системе».

¹¹ См. Schweder, 1990, с. 2, 3.

¹² См. Gergen, 1994; Miller, 1997b.

" См. Billig, 1987; Parker & Shorter, 1990, ср. Peeters, 1996.

Элементы культуры могут быть не связаны в упорядоченный паттерн, но они находятся достаточно близко друг к другу. Гиртц^и решил, что осьминог — это наиболее подходящая метафора. Это может быть странно сформированный организм, но, тем не менее, это организм, и как таковой, он является полностью согласованным реальным организмом. В более ранней работе Рохнер¹⁵ дал определение культуре как символической системе значений со специфическим акцентом на научение, с «эквивалентными и комплементарно усвоенными значениями», которые передаются от одного поколения к следующему. Комплемен-тарность (взаимная дополняемость) подразумевает, что не обязательно каждый представитель культуры должен обла- Я дать всем, что образует часть символической смысловой системы значений. Однако, чтобы поддерживать систему, 1 должна присутствовать некоторая об- i щность смысла. В гл. 9 мы увидели, что j антрополог Кребер выдвинул положе- ние о культуре как о суперорганизми- \ ческой сущности. Ей было дано право | существовать по своим правилам, по- \ тому что культура управляется своими j собственными законами и не зависит от j определенных личностей для продолже- j ния своего существования. В культурной j психологии культурная система находится в сознании людей. Она является не столько вопросом технологии, обычаев или поведения («явная культура»), но более или менее определяется, исходя . исключительно из представлений о ней и о ее смысле («неявная культура»). При таком подходе исследование отдельных психологических переменных, которые были изъяты из сложной структуры, счи-тается весьма сомнительной практикой.

¹⁴ Ср. Schweder, 1984b.

¹⁵ См. Rohner, 1984.

Подход «теории деятельности»

По Экенсбергеру, с интенциональнос-тью связано понятие деятельности¹⁶. Он рассматривает деятельность как «ориентированные на будущее, целенаправленные действия потенциально саморефлексирующего действующего лица (агента)». Экенсбергер (1979) дал первичную и широко распространенную оценку психологическому теоретизированию в кросс-культурной психологии. Он выделил пять парадигм, которые расположены в иерархическом порядке — более высокий уровень содержательнее, чем более низкий. Наиболее осмысленной является парадигма рефлексивного человека. Как следует из названия, рефлексия (осмысление людьми самих себя и своих собственных действий, целей и намерений) является особенностью этой теории. Краткое обсуждение того, что обычно подразумевают под словом «деятельность», можно найти в дополнении 12.2.

Из различных теорий деятельности особенно одна, которая была разработана Бошем (1976, 1980, 1991), имеет явный культурный оттенок. Изменение и развитие индивида можно понимать как результат диалектического взаимообмена с физической и, в особенности, с социальной окружающей средой. Мы не только формируемся нашей окружающей средой, но и формируем ее; мы отражаемся в ней и можем изменить ход событий в результате наших действий. Вслед за Бошем, Экенсбергер выбирает парадигму рефлексивного человеческого существа, так как она имеет отношение к пониманию уникальных аспектов поведения. Не только социокультурный контекст деятельности попадает в сферу

охвата теорий деятельности, но также и понимание особенной интерпретации частной ситуации отдельным человеком. Экенсбергер рекомендует эту парадигму для исследования культурных влияний на поведение, как в одном обществе, так и в разных обществах. Это помещает культуру в промежуток между личностью и окружающей средой; культура является компонентом какой-либо деятельности любого человека в любой ситуации.

Социокультурная школа

Историческая и контекстуальная природа поведения была привнесена в психологию Выготским (1978). Он сформулировал свои идеи вскоре после марксистской революции в России, но был «открыт» на Западе только несколько десятилетий спустя. Как упоминалось в гл. 2, Выготский увидел развитие того, что он назвал высшими психическими функциями, как исторический процесс на уровне обществ. Эти функции, в которых абстрактное мышление привлекло наиболее пристальное внимание, появляются сначала на социальном уровне как интерпсихологические категории, разделенные между членами общества. Только тогда, когда они присутствуют в обществе, они могут передаваться личности в ходе его или ее онтогенетического развития. Этот принцип культурного посредничества психологического функционирования был воспринят положительно педагогами, которые, согласно этой точке зрения, серьезно влияют на умы подрастающих детей.

Как упоминалось в главах 2 и 5, важное дополнение к концепциям Выготского о культуре поведения было сделано Ко-улом (1992а, I992b, 1996). Культурное посредничество, с точки зрения Коула,

Дополнение 12.2. Деятельность как поведение в контексте

«Деятельность» в теории деятельности не является свойством индивидуума — она осуществляется между индивидуумом и окружающей средой. Экенсбергер (1987, с. 18) доказывает, что это

тот самый переход к рассмотрению деятельности, вместо направленности на культуру или индивидуума (что столь присуще психологии), который нейтрализует противопоставление индивидуума и культуры, связывает окружающую среду и индивидуума, и таким образом открывает психологию как дисциплину для других социальных наук, таких, как социология и антропология...

Пример, взятый из Экенсбергера и Мичема* может проиллюстрировать значение понятия деятельности и показать основные интересы теоретиков деятельности:

Представьте себе дерево. Рядом с деревом стоит человек. У человека топор. Что здесь происходит? Как мы, как социологи, должны понять ситуацию? Мы начнем с предположения, что рубка дерева относится к будущей цели этого человека, например, что дерево может быть распилено на доски для постройки дома. Далее, мы можем предположить, что человек рассмотрел различные средства, с помощью которых можно срубить это дерево. Например, он мог бы использовать пилу вместо топора. Рассмотрев эти и другие средства для рубки дерева, человек сделал свободный выбор в пользу топора. Теперь человек рубит. Он может думать о многих вещах... [но если его спросить], он сможет отбросить свои мысли о других вещах и осознать тот факт, что он рубит дерево... Он понимает, что если непреднамеренным последствием того, что он свалит дерево, станет потеря птицами своих гнезд, он будет в ответе за это, поскольку он принял решение о рубке дерева.

Описание содержит четыре существенных аспекта теории деятельности:

1. 
   поведение структурировано в соответствии с некоторой будущей целью;
   
2. 
   есть выбор среди альтернативных средств достижения цели;
   
3. 
   действующее лицо может осознавать цель и используемые средства;
   
4. 
   человек может предвидеть последствия как преднамеренные, так и непреднамеренные, и принимает ответственность за них.
   

Теоретики деятельности делают попытку понять структуру причин, по которым происходит рубка дерева. Экенсбергер и Мичем демонстрируют, как незначительные изменения ситуации, особенно когда затронуты межличностные взаимодействия, могут привести к коренным изменениям ее смысла. Они также указывают, что надлежащее понимание требует знания культурного и исторического контекста деятельности.

* См. Eckensberger & Meachem, 1984, с. 169.

не происходит на уровне общих психических функций, которые проявляются в широких областях поведения. Скорее следует говорить о культурном посредничестве на уровне определенных навыков и метапознания. Последние приобретаются в таких специфических обстоятельствах, как школьное или рабочее окружение, которые формируют системы деятельности с богатыми и множественными видами взаимодействий¹⁷.

В отличие от многих авторов, Коул не относится к культуре, как к данности. Он интересуется ее истоками, постулируя различные временные масштабы человеческого развития, включая как филогенетическое развитие и культурно-историческое время (см. гл. 2), так и взаимодействия, которые могут происходить между уровнями, которые различающимися по масштабу. Например, человеческая деятельность имеет последствия для социетальных изменений в историческом времени (и наоборот), и, в конечном счете, также и для филогенетических изменений. Кроме того, онтогенетическое развитие не является унитарным случаем. Коул подтверждает концепцию модулярности¹⁸, в соответствии с которой психологические процессы специфичны и биологически детерминированы. Коул добавляет к этому, что культурный контекст выборочно вовлекает различные модули, а в ходе социализации когнитивные процессы становятся все в большей степени частью культурно организованной деятельности.

Индигенные психологии

Как мы увидим в гл. 17, движение по созданию индигенных психологии в не-

¹⁷ См., например, Engestrom, 1993. " См. Fodor, 1983.

западных странах является реакцией на евроамериканское доминирование, наиболее существенным аспектом которого является ограниченное внимание, проявляемое кросс-культурной психологией к проблемам, относящимся к миру большинства, таким, как бедность, неграмотность и т. д. Другой важный аргумент, который рассматривается в данной главе, теоретический: психология по своей природе связана с культурой, и каждая культурная популяция требует развития своей собственной психологии (отсюда наше предпочтение категорий множественного числа — индигенные психологии). Легко убедиться, что это релятивистский подход, который ближе к культурной, чем к компаративистской точке зрения¹⁹.

Еще больше, чем в литературе по культурной психологии, ведутся споры среди теоретиков индигенных подходов о том, как сбалансировать индигенные и общекультурные аспекты психологической деятельности²⁰. Например, Синха (1997) явно разделяет позицию, что их следует рассматривать скорее как комплементарные, а не как антагонистические. Хотя западное доминирование в психологии, к сожалению, продолжится до тех пор, пока ресурсы для исследования и доступ к публикациям остаются неравноценно распределенными, интересно узнать, анализируя отношения между культурой и поведением, как различные местные подходы (включая и доминирующий западный) могут взаимно соотноситься.

Можно разграничить разнообразные типы исследования²¹. Во-первых, существуют методы передачи. Например, Пу-

хан²² разработал методику «проективного опросника», в котором проективные реакции респондента фиксируются в форме ответов на вопросы по шкале опросника (согласен—не согласен). Этот тест был разработан для индийского населения, но может быть адаптирован и для использования в других регионах, что подразумевают теории и принципы, которые лежат в его основе. Сложнее передавать знания, которые получены в результате исследований, основанных на индигенных психологических концептах. Методологические трудности сравнения, которые были определены в гл. 11, встречаются и здесь. Примером может служить исследование понятия anasakti (неразделенности, целостности) Найду и Панде²³, одного из основных понятий индуизма и древних писаний. Чтобы ввести в исследование и определить это понятие, они испол ьзовал и почти такой же подход, который применяется повсеместно. Однако концептуально это понятие считается типичным для индуизма как части мировоззрения, в котором идентификация себя с материальным миром считается препятствием для самореализации. Другие примеры, упомянутые ранее, включают исследование понятий атае в Японии и philotimo в Греции²⁴. Такого рода исследования, когда индигенные понятия формально осмысляются как черты личности, социальные нормы, ценности или терапевтические принципы, становятся основными для индигенных психологии²⁵. Можно доказать, что они также наиболее плодотворны в том отношении, что явно расширяют диапазон вариаций изучаемых психологических феноменов.

С релятивистской точки зрения, понятия, как anasakti или philotimo, рассматриваются как такие, которые требуют интерпретаций, связанных с культурой. Однако ранее мы ссылались на исследования, которые показывают, как такие концепты понимаются в составе структурно эквивалентных представлений, или даже вписываются в них, например, когда обсуждали «Большую Пятерку» свойств личности (гл. 4) и результаты Осгуда по измерениям коннотативного смысла (гл. 7).

Третий тип индигенного исследования выходит за пределы методов и понятий, пытаясь разработать целостную психологию на основе массы знаний, которые доступны в культурной популяции. Первые шаги по направлению к такой психологии в не-западных странах были сделаны на Филиппинах. Была предпринята попытка разработать индигенную психологию на основе индигенных определений с использованием индигенных методов ²⁶. Понятия, как они выражаются на местном языке, были занесены в список и применялись методы (pagtata-nung-tanong, «путем опрашивания»), которые сочетают элементы опроса и интервьюирования информаторов. В гл. 4 мы упоминали доказательство того, что, несмотря на независимость этого исследования от западных инструментов и методов, оно выявило существенное сходство личностных факторов, которые были идентифицированы в США и Европе²⁷.

По нашему мнению, эти результаты не умаляют потребности обогащать глобальную психологическую науку местным осмыслением поведения и психической деятельности. В то же время, это

свидетельство не обязательно подкрепляет необходимость релятивистской позиции. Энрикес (1993) понимал ин-дигенные психологии как еще один, но необходимый шаг к всеобщей психологии. В его понимании кросс-индигенные сравнения могут привести к универсалиям. Пошаговый подход, который начинается с монокультурного исследования и направлен в сторону всеобщей психологии индигенного происхождения, был описан Яном (2000). Однако вопросы культурной специфичности и универсальности, а также способы соотнесения этих доказательств останутся главной проблемой кросс-культурного исследования еще некоторое время²⁸.

Культурно-сравнительное исследование

Так как универсалистская точка зрения и подход культурно-сравнительного

Самым близкий пример — это подход, где культура предстает как ряд условий. Определенное экокультурное и социально-политическое окружение рассматривается как чрезвычайно сложное условие или состояние. Большинство представителей культуры причислялись к этой культуре по рождению, в том же смысле, как объекты исследования

См. Kagitcibasi & Poortinga, 2000.

помещаются в одни и те же условия в лабораторном эксперименте. Однако, согласно Сигаллу (1983, 1984), культура — это фактор более высокого уровня организации, чем статус независимой переменной; она слишком расплывчата, чтобы ее можно было измерить. Скорее, культура должна быть разделена на отдельные контекстуальные факторы (Whiting, 1976, говорил о «расшифровывающих» культурных переменных). Они включают такие социальные институты, как школа, язык, правила, которые регулируют межличностные отношения и характерные особенности физической окружающей среды.

Культурно-сравнительным исследованиям свойственно начинаться с наблюдения какого-то важного различия в поведении, а затем пытаться установить причинную переменную, которая сможет объяснить это различие. Пуртинга, Ван де Вийвер, Джо и Ван де Коппель²⁹ расширили определение культуры Сигалла как слишком расплывчатой переменной. Они предположили, что анализ культурных переменных можно проиллюстрировать с помощью метафоры очистки лука. Можно снимать все больше и больше слоев пока, в конце концов, не останется никакой луковицы. В этом же смысле, авторы заявляют, что кросс-культурное исследование было бы полностью успешным только тогда, когда все вариации в поведении между культурами были полностью объяснены, исходя из измеряемых переменных.

В обзоре, который был сделан с культурно-сравнительной точки зрения, Лоннер и Адамопулос³⁰ различают три перспективных подхода. Во-первых,

Вбольшинстве культурно-сравнительных подходов упоминаются скорее перемен-

ные, а не системы³². На первый взгляд, может показаться, что это подразумевает гораздо меньшую согласованность, чем в культурных подходах, но такое впечатление может оказаться ошибочным. Например,Триандис(1996)предполагает согласованность или способность к обобщению паттернов в определенные культурные «синдромы», т. е. разделяемые всеми членами культуры установки, верования, нормы, определения ролей и самоопределения, а также ценности, которые организуются вокруг одной идеи. Кроме того, как мы уже видели, среди исследователей существует тенденция принимать без доказательств общие объяснительные переменные, которые затрагивают широкий спектр подобных явлений (выводы высокого уровня), такие, как коллективизм — индивидуализм, самоорганизация личности и познавательные способности.

Конечно, человеческое поведение целостно, хотя бы потому, что личности в своей деятельности являются физически согласованными организмами. Но это не обязательно подразумевает, что психологические различия между культурными популяциями также являются взаимосвязанными. Большие группировки различий во внешнем поведении могут наблюдаться при непосредственных реакциях на экологическую окружающую среду. Вряд ли имеется психологически значимая культурная переменная, не связанная с ВНП. Однако, как мы видели в схеме Лоннера и Адамопулоса (1997), многие психологи подчеркивают косвенную роль культуры между предшествующими условиями и поведенческими результатами; культура усваивается, ин-тернализуется в виде ценностей, концепций «Я» и т. д. Подобные интерпретации

³² См. Jahoda, 1984.

подразумевают выводы среднего уровня и часто даже высшего уровня.

В этой книге проводится позиция, что культура и поведение функционально адаптируются к контексту. До сих пор это мнение часто подразумевало интерпретацию культурных и поведенческих различий на относительно высоком уровне умозаключений. Другой путь рассмотрения таких различий, которые требуют только выводов низкого уровня, это анализ поведенческого репертуара в культуре как большого числа условностей, культурных методов или культурных правил. Это явно или неявно принимаемые соглашения среди членов группы относительно того, что уместно при социальном взаимодействии в каких-то областях деятельности, например, в искусстве³³. Условности не тривиальны. Они могут повысить значимость определенной ситуации³⁴ так, что почти все представители культуры будут одинаково реагировать на нее, тогда как в другой культуре в той же ситуации распространена несколько иная реакция. Однако, с точки зрения постороннего наблюдателя, условности имеют аспект произвольности. Правила или условности не ограничиваются открытым действием. Они включают способы решения проблем (например, строительство каменных зданий, а не деревянных) и объяснение других правил (когда вы смотрите на человека, разговаривая с ним, это демонстрирует вашу честность и открытость, а не смотреть в глаза — это признак уважения)³⁵.

Условности, возможно, лучше всего сравнивать со словами в словаре из-за их большого количества. Эта аналогия уместна в другом случае: при переводе

терминов на основе словаря можно потерять оттенок значения и можно сказать, что такие же неправильные «переводы» встречаются при передаче из одного культурного репертуара в другой, например, при межкультурном общении или при переводе анкетных опросников. Даже если в целом мы знаем определенные правила общества, мы, вероятно, можем ошибаться при их надлежащем применении. Так же, как уверенно и свободно мы чувствуем себя, используя родной язык, мы довольно непринужденно обращаемся со своим культурным репертуаром и с меньшей вероятностью совершаем ошибки.

Как здесь описано, условности или правила оказывают сильное воздействие на весь поведенческий репертуар потому, что они встречаются часто и в большом количестве. Они также приводят к постоянным кросс-культурным различиям. Обществу нужны условности относительно того, как вести себя в определенных ситуациях, и что является приличным; без правил социальные взаимодействия стали бы полностью хаотичными. В то же время, часто не имеется никакой психологической причины того, почему в обществе возникает одна определенная условность, а не другая. Поскольку условности имеют аспект произвольности, это ограничивает интерпретацию кросс-культурных различий, сточки зрения как психологически значимых независимых переменных, так и свойств культурной системы.