§ 7. Проблемы языка в эпоху Возрождения

7.1. Начало эпохи Возрождения ознаменовано социально-политической борьбой с феодальным устройством мира, зарождением капиталистических отношений, которые ведут к возникновению национальных государств и абсолютных монархий. В этот период происходят существенные изменения в средневековой идеологии, начинаются открытые выступления против официальной церкви, католических догматов и папского беспредела. Всей системе схоластических знаний начинает противостоять философская система гуманизма с ее возрождением классической древности и формированием собственных представ­лений о мире. Начинается эра великих географических открытий, представившая взору европейцев многообразие ранее неизвестных языков. Возрастает роль науки во всех сфе­рах жизни. В эпоху Возрождения начинается книгопечатание, сыгравшее огромную роль в сохранении и накоплении текстовых материалов и в распространении образцов письменной речи. Все сказанное имеет самое непосредственное отношение к проблемам языка, которые возникают в последний период эпохи средневековья (см. общую характеристику в §1, 1.1. данного раздела).

7.2. Гуманизм зарождается в середине XIV в. в Италии, а затем распространяется по всей католической Европе. Основы нового мировоззрения заложил Франческо Петрарка (1304 – 1374), выступивший против пустой и болтливой, с его точки зрения, схоластики, «варварского» языка схоластических трактатов и мнимой мудрости университетов. Идеалом Петрарки стала античная культура, философия, мифология, поэзия, история. Его борьба за возрождение античности и классической латыни не только способствовала становлению новой философии, но и оказалась чрезвычайно важной в развитии филологии. Петрарка много внимания уделяет изучению античной литературы, разрабатывает текстологические методы исследования. С его точки зрения, текст должен быть объектом исторической и филологической критики, должен быть осмыслен в культурном контексте, а не использоваться в качестве источника авторитетных цитат. В инвективе «О своем и чужом невежестве» Петрарка резко выступает против культа Аристотеля, созданного схоластами. Он не может принять такую «античность», покоящуюся на одном имени, включенном к тому же в систему ненавистного ему догмата. Петрарка высоко оценивает Аристотеля, но при этом он подчеркивает многообразие и богатство классической древности, называя имена Пифагора, Демокрита, Сократа, Плотина, Порфирия, Апулея, Платона и др., среди которых, по мнению гуманиста, Аристотель занимает почетное, но строго ограниченное место. Именно к освоению этого огромного пласта культуры всем своим творчеством призывает Петрарка.

С деятельностью гуманистов середины XIV – XV вв. связана смена языка куль­ту­ры: «речь идет и о языке культуры в широком смысле, о стиле мышления, и о языке профессиональной философии и науки – «варварской» средневековой схоластической латыни» (Горфункель 1980: 32). В это время начинается переводческая работа гуманистов, делаются новые переводы как латинских, так и древнегреческих авторов, в том числе и Аристотеля. Переводя Аристотеля, гуманисты по сути заново воссоздавали текст, исправляя терминологию, искажавшую смысл, уточняя отдельные формулировки, тем самым Европа обретала подлинного Аристотеля. Языку схоластических трактатов противопоставлялось изящество возрожденной латинской речи. Новые переводы были встречены резко враждебно в кругу представителей старой схоластической традиции, которые увидели в этом посягательство не только на авторитет текста, известного ранее, но и на догматическую систему.

Эпоха Возрождения значительно увеличила по сравнению с предыдущим периодом количество произведений античных авторов. Были переведены труды Цицерона, знакомившие с этико-политической проблематикой Рима и историко-философской традицией древности. Перевод «Жизнеописаний философов» Диогена Лаэртского радикально изменил характер историко-философских знаний, познакомил со многими древними авторами, неизвестными до этого времени В 1417 г. была открыта поэма Лукреция «О природе вещей». Трудно перечислить все имена: Марк Аврелий и Секст Эмпирик, сочинения Плутар­ха и диалоги Лукиана, в полном объеме творчество Платона и многое другое узнали ев­ро­­пейцы благодаря деятельности гуманистов. «В XIV – XVI вв. изучение античного наследия заняло такое место в жизни Европы, которого оно не занимало ни до, ни после этого времени» (Миллер 1978: 7). Существенно также, что в это время, открыв своим современникам греческую и римскую классику, гуманисты сосредоточили внимание на художественной литературе, на поэзии, способствовали распространению поэтической теории древних и сами развивали вопросы поэтики. Это было важно в эпоху, когда складывалась европейская литература на основе национальных языков.

Гуманисты не только переводили античных авторов, но и занимались текстологической работой, стремились установить объективную подлинность текста. Вместо ранее из­вестных комментирования и истолкования текстов начинается их филологическая и историческая критика. Этот подход имел далеко идущие последствия не только для филологии. В конце концов объектом критики оказался и текст Священного Писания. К последнему неоднократно обращался Эразм Роттердамский (1466 – 1536), нидерландский мыслитель, ученый-филолог, философ и богослов. Ряд сочинений он посвящает толкованию христианского вероучения, отдельных мест Священного Писания. Эразм Роттердамский выступил против освященного веками и признанного католической церковью старого перевода Библии, сделанного Иеронимом. Обнаружив неточности по сравнению с оригиналом, Эразм сопровождает свое издание этого текста не только филологическими комментариями, но и идеологическими. Эразм перевел и издал много текстов как античных авторов, греческих и латинских, так и отцов церкви, которых гуманисты ценили за связь с античными философскими учениями, утраченную позже. О необходимости кри­ти­чес­кого анализа христианских первоисточников писал приблизительно в одно время с Эразмом Роттердамским немецкий гуманист, филолог и философ Иоганн Рейхлин (1455 – 1522).

К началу XVI в. гуманистическая философская мысль получает широкое распространение в европейской культуре, значительно потеснив традиционные центры схоластической науки. Во многих университетах начинают преподавать ученые-гуманисты, создаются кафедры греческого языка, начинается более широкое изучение богатого наследия античности. Со второй половины XVI в., в эпоху Реформации, католической реакции и религиозных войн, гуманизм становится «отраслью гуманитарного знания и утрачивает свое мировоззренческое значение <...>. Развитие гуманистической мысли происходит теперь вне непосредственной связи с «возрождением классической древности». Если античность и используется в гуманистической культуре <...>, то как часть общего культурного наследия, непременное условие образованности» (Горфункель 1980: 201– 202).

Таким образом, эпоха гуманизма была и эпохой разрушения и эпохой созидания. Благодаря деятельности гуманистов не только значительно были поколеблены «Суммы» Фомы Аквинского и вся схоластическая традиция, но и была восстановлена подлинная связь миров, было возрождено великое наследие античности, сыгравшее огромную роль в развитии всех сфер человеческой деятельности не только в эпоху средневековья, но и в последующие века.

7.2. Важнейшим событием, начавшимся в период Возрождения, является процесс образования национальных языков, который сопровождался вытеснением латинского язы­ка. Процесс этот длительный и в разных странах протекает по-своему, во многом находясь в зависимости от конкретно-истори­чес­ких условий, в которых складываются национальные государства. Непросто обстояло дело и с латинским языком. Усилиями гуманистов воз­вращался язык благородной поэзии и изящной словесности древности, которым гуманисты восхищались и который отстаивали. Так что в XV – XVI вв. создается такая ситуация, когда в одно и то же время сосуществуют гуманистическая латынь, стремящаяся соответствовать классическим образцам, и народная латынь широкого узуса, продолжающая средневековую традицию. Но со временем латынь, ориентированная на классические образцы, претерпевает изменения. Существует мнение, что «с XVI в. слияние гуманистической и схоластической латыни приводит к образованию качественно нового латинского языка Возрождения» (Малявина 1985: 10). К этому следует добавить, что задолго до XV в. стали складываться в каждой стране свои языки на народной основе. Суммируя все сказанное, можно вообразить, насколько сложной была ситуация в период формирования национальных языков.

Следует также учесть, что, помимо вытеснения латинского языка, должны были сложиться условия для образования единого языка, противостоящего диалектной раздроб­лен­ности (это не означает, конечно, абсолютного исчезновения диалектов, которые, как из­вестно, сохранились и в наше время). Этот процесс также имел свои особенности в каждой стране. Кроме того, шло создание и укрепление литературного языка на национальной основе, одно из назначений которого стабилизировать языковую ситуацию. Становление ли­тературного языка – процесс достаточно длительный, требующий выработки критериев язы­ковых норм, выбора наиболее приемлемых образцов с точки зрения определенных кри­териев и закрепления их во всех подсистемах языка и в письменной речи.

Таким образом, совершенно ясно, что процесс образования национального языка, как и литературного языка, нельзя представить в виде одинаковой для всех народов линии развития, весь этот процесс в многоразличных формах растягивается на века, и каждая страна проходит свой достаточно специфический путь.

В странах, где рано произошло упрочение национального государства, наблюдается ранняя и последовательная унификация национального языка, а там, где становление государства происходило медленно, дольше сохранялась присущая эпохе феодализма языковая раздробленность, многочисленные диалектные различия. В.М. Жирмунский отмечал, что во Франции и в Англии «вытеснение местного диалекта» шло более интенсивно, чем, например, в Германии или Италии, где процессы экономической и политической концентрации проходили медленнее (Жирмунский 1976: 398). Следует также учитывать то, что длительность складывания нации и национального языка не прямо связана со временем начала этих процессов. Например, в силу определенных экономических и географических причин первой страной, ставшей на путь капитализма, как раз была Италия, однако именно здесь наиболее прочно, по сравнению с другими странами Европы, латинский язык удерживал свои позиции, вплоть до XVI в., когда возникает термин «lingua italiana», заменивший название для местного языка – volgare (Алисова, Репина, Таривердиева 1982: 82). Правда, существовала латынь наряду с развивающимися народными романскими диалектами, первые памятники которых в виде отдельных строк относят к VIII – X вв., однако уже к концу XII в. появляется литература на вольгаре, а с XIII в. наблюдается расцвет сицилианской, болонской, тосканской лирической поэзии. Этот же век славен началом творчества Данте Алигьери (1265 – 1321), писавшего свои бессмертные творения на флорентийском диалекте итальянского языка. Этот диалект сыграл существенную роль в формировании литературного языка благодаря также творчеству Франческо Петрарки и Джованни Боккаччо (1313 – 1375). Но в дальнейшем литературный язык складывается под воздействием разных диалектов, а уже в Новое время испытывает сильное влияние (особенно с развитием средств массовой информации) со стороны Рима как столицы государства.

В Германии тенденции к образованию наддиалектной формы родного языка наблюдаются уже с XII – XIII вв., а в XIII – XIV вв. латинский язык начинает вытесняться из официально-деловой сферы общения. Постепенно ведущая роль переходит к литературно-письменной форме родного языка, который представлял собой смешанный в диалектном отношении восточно-сред­­не­не­мец­кий вариант. Данная литературно-письменная форма испытывает воздействие со стороны южно-немецкой литературной традиции. Закреплению немецкого языка способствовало распространение с середины XV в. книгопечатания. Но процесс складывания национального языка продолжается в течение XVI – XVII вв., а формирование норм современного литературного языка совершается уже за пределами рассматриваемого периода – в конце XVIII в.

Из приведенных примеров очевидна постепенность процесса складывания национальных языков, а также сложные отношения, которые при этом возникают между разными языками, имеющими место на той или иной территории, и различными формами существования родного языка.

Нельзя не отметить роль субъективного фактора в формировании национальных язы­­ков. Так, по-видимому, первым филологическим трудом в защиту родного языка был трак­тат Данте «О народном красноречии» (1304 – 1309). Данте намеренно пишет его на латинском языке, чтобы его слова дошли до самых непримиримых поборников латыни. Автор трактата отстаивает преимущество родного языка по сравнению с латынью, рассматривает различные диалекты и стремится показать, какими блистательными возможностями они обладают. Превосходство живого итальянского языка, которое усматривает автор трактата по сравнению с мертвой латынью, позволяет ему утверждать право родного языка быть языком художественной прозы и поэзии. Данте проводит мысль о необходимости создания единого итальянского литературного языка, который бы впитал в себя все лучшее, что есть в многочисленных итальянских диалектах.

Интересным представляется осмысление причин, обусловливающих потребность в родном языке. Об этом пишет, например, Алессандро Читтолини в работе «В защиту народного языка» (1540). Он говорит, что технические ремесленные термины нельзя выразить по-латыни, а этой терминологией «самый последний ремесленник и крестьянин располагает в гораздо больших размерах, чем весь латинский словарь» (цит. по: Реформатский 1967: 512).

Можно привести много примеров, свидетельствующих об отстаивании прав родного языка быть полноценным средством общения. Так, во Франции по мере становления мо­нархии усиливается движение против той части образованного населения, которая по-прежнему считала, что только на латинском языке можно достичь точности в изложении любых сведений. Большая заслуга в укреплении позиций родного языка принадлежит поэтам «Плеяды» и творчеству Франсуа Рабле. В 1549 г. Жоаким (Иоахим) Дю Белле (1522 – 1560) написал манифест «Плеяды» – трактат «Защита и прославление французского языка». В этом трактате звучит призыв к творческому использованию всех возможностей французского языка, которые оцениваются автором чрезвычайно высоко, призыв к дальнейшему развитию и обогащению родного языка. Это обращение было услышано не только писателями, но и учеными, богословами, а в 1539 г. появилось распоряжение короля Франции Франциска I, которое предписывало по всей территории государства пользоваться французским языком для оформления юридических документов.

В целом можно сказать, что гуманисты, пробуждая интерес к родным языкам, раскрывая их ценность и подтверждая большие возможности родных языков собственным творчеством, внесли значительный вклад в становление национальных языков.

Немалую роль в укреплении позиций формирующихся национальных языков, в усилении светского образования, в утрате католической церковью прежней власти сыграли деятели Реформации (XVI в.), провозгласившие право любого народа читать Священное Писание на родном языке. В связи с этим нельзя не отметить то большое значение, которое имел перевод на немецкий язык Библии, осуществленный Мартином Лютером (1483 – 1546). Мартин Лютер не только был первым идеологом Реформации, положившим начало расколу католичества, но и сыграл значительную роль в становлении норм немецкого языка. Важнейшим результатом жесточайшей борьбы, охватившей по сути всю Европу в эпоху Реформации, стало утверждение в качестве языков богослужения родных языков, что в немалой мере вело к укреплению их положения.

Этому же способствовало книгопечатание, изобретенное еще в XV в. Иоганном Ге­тен­бергом (1394/99 (или 1406) – 1468) и получавшее все большее распространение. С раз­ви­тием издательского дела стали разрабатываться проблемы орфографии. Во всех странах возникали стихийные движения издателей за создание единой орфографической нормы. Это движение нашло поддержку и среди теоретиков. Например, в XVI в. появляются трактаты Луи Мегре, в которых автор предлагает реформировать французскую орфографию, чтобы приблизить ее к произношению. Обсуждение проблем общенационального языка приводит к постановке новых вопросов: важно было сформулировать представление о социальном страте, который мог быть взят за идеал (Ольшанский 1985: 135).

Все эти благоприятные факторы привели к тому, что в XVI в. начинается наиболее активная деятельность по нормализации национальных языков и по созданию их грамматик.

Вначале, как правило, грамматики молодых языков создавались на латинском язы­ке, например, такой была первая французская грамматика, которую написал в 1531 г. Жак Дю­буа (Сильвиус). Затем все чаще грамматики создаются на родном языке. Однако безотно­сительно к языку написания важно, что наступило время, когда четко была осознана необходимость грамматик родного языка. И хотя в качестве образца принимаются известные классические грамматики, все же создание грамматик было серьезным шагом вперед в области лингвистических исследований, который потребовал большого труда в осознании структуры и особенностей родного языка. За сто с небольшим лет лингвистика обогатилась грамматиками многих языков. Назовем лишь некоторые из них: в 1492 г. появляется грамматика испанского (каталонского) языка Антонио де Небриха (Лебриха), в 1499 г. – первая бретонская грамматика, в 1509 г. английская грамматика Дж. Колета и Дж. Лили, в 1534 г. – немецкая грамматика В. Икельзамера, в 1539 г. – венгерская грамматика Сильвестра Яноша Эрдеши, в 1568 г. – польская грамматика П. Статориуса-Стоенского, в 1571 г. – чешская грамматика Я. Благослава, в 1584 – словенская грамматика А. Бохорича, в 1604 г. – хорватская грамматика Б. Кашича и др.

Создание грамматик сопровождалось обсуждением проблемы языковой нормы. При­­мечательным в этом отношении является «Диалог о языке», написанный в 1535 –1536 гг. испанским ученым Хуаном де Вальдес. Автор обсуждает вопрос о необходимости создания правил хорошего слога, в качестве образца он предлагает взять речь образо­ван­ных людей столицы и королевского дворца. Эта же идея, кстати, проводится во Франции в XVII в., например, с призывом отбирать слова, выражения и грамматические формы, которые бы соответствовали хорошему обычаю, выступал поэт и теоретик Франсуа Малерб (1555 – 1628). Следовательно, проблема нормы решается на основе кри­терия хорошего вкуса. Об этом же пишет один из создателей французского словаря Клод де Вожла (1585 – 1650). В 1647 г. он опубликовал «Ремарки (замечания) о французском языке», в которых писал, что его задача состоит в том, чтобы ознакомить читателей с хорошим обычаем в употреблении языка. Образцом такого употребления он считает королевский двор и аристократов. Ин­тересно, что при сравнении выражений, взятых им за образец, с употреблениями вполне уважаемых авторов Вожла, находя между ними отличия в форме выражения, отдает предпочтение аристократическому языку.

В середине XVII в. при выработке грамматических норм немецкого языка Ю. Шо­т­тель ориентируется на верхненемецкий диалект, который он считает истинным немецким языком. С деятельностью Шоттеля связана борьба против засорения немецкого языка ино­ст­ранными словами, прежде всего французскими. В 1677 г. в Веймаре создается общество, объединяющее людей разных сословий, которые ставили своей задачей борьбу за сохранение чистоты немецкого языка.

С XV в. начинается лексикографическая работа, появляются словари, в которых фик­сируются новые языки, например, к 1477 г., когда Гергард фон Шурен создает немецко-латинский словарь, относят первые немецкие лексикографические пробы. Более полный немецко-латинский словарь был составлен в 1561 г. Йозуа Малером. В XVI в. появляются двуязычные словари в Англии – латинско-английский и английско-латинский.

В развитии лексикографии большую роль сыграли Академии – специальные филологические центры, возникшие в Италии (1583), во Франции (1635). Одной из главных задач Академий было собрать лексический состав родных языков. Однако решалась это задача по-разному. Так, в итальянской Академии при отборе слов ориентировались на классический тосканский (флорентийский) язык, зафиксированный в трудах Данте, Петрарки, Боккаччо. Примечательно, что создатели итальянского словаря авторы дают некоторые по­меты, отмечают просторечные и архаичные слова, иногда указывают греческие и латин­ские эквиваленты, приводят большой иллюстративный материал.

Иначе решался вопрос об отборе материала во французской Академии. Авторы фран­цузского словаря ориентировались на речь высшего парижского общества и на язык лучших писателей и включали в словарь только такие слова, которые, с их точки зрения, соответствовали этому эталону. Поэтому часть французских слов в словарь не попала. Многолетний труд французских лексикографов завершился выходом в 1694 г. двухтомного словаря. Исследователи отмечают, что такой подход имел и отрицательную, и положительную стороны. Негативным следствием, которое было заложено в принципах создания словаря, является то, что ориентация на аристо­кра­ти­ческую речь приводила к вычурности и искусственности выражений. Позитивным следствием лексикографической деятельности Французской Академии «было то, что она стимулировала процесс выработки литературной нормы во Франции» (Алисова, Репина, Таривердиева 1982: 309).

Таким образом, в эпоху Возрождения и Реформации происходит грандиозное событие – закладываются основы национальных языков Европы и литературных языков на национальной основе. Это стало стимулом лингвистических исследований, направленных на изучение особенностей родных языков, на описание всех уровней языка, на выработку норм литературного языка. В это время лингвистическая наука обогащается многочисленными новыми по материалу грамматиками и словарями новых языков.

7.3. В эпоху Возрождения в связи с расширением географического пространства значительно пополнились представления европейцев о языках, в связи с чем стали по­являться описания вновь открытых языков. Большая заслуга в этом принадлежала миссионерам, как правило, монахам, которые создали многочисленные грамматики и словари, остававшиеся долгое время единственными источниками сведений о языках колонизированных народов. Знакомство с большим количеством языков привело к постановке вопросов о сходстве и различии языков и о причинах этого. Так зарождается проблематика о родстве языков, расцвет которой лежит в далеком от средневековья XIX в.

Одним из первых, кто обратился к вопросу о родстве языков, был Данте Алигьери. В трактате «О народном красноречии» (1304 – 1309) он рассматривает известные ему ита­льян­ские диалекты, пытаясь на основе сопоставления слов разных диалектов обосновать, что эти диалекты происходят от одного и того же языка. Конечно, размышления Данте содержали, с современной точки зрения, много ошибочных представлений, хотя некоторые из его наблюдений признаются весьма тонкими и не утратившими силу до сих пор. Но самое главное, за что следует ценить эту работу, состоит в том, что она написана в то время, когда романские языки практически еще не изучались.

В 1538 г. появился труд французского гуманиста Гвилельма Постеллуса (1510 – 1581) «О родстве языков», в котором автор излагал сведения об известных ему языках, выделяя среди них родственные, он насчитал всего двенадцать таких языков.

В 1555 г. выходит труд швейцарского естествоиспытателя и библиографа Конрада Геснера (1516 – 1565) «О разных языках, как древних, так и тех, которые ныне используются разными народами на всей земле». Терминология, используемая автором в этом труде, конечно, не выдерживает критики, но им высказаны некоторые интересные замечания. Геснер делит все языки на «чистые», к которым относит древнееврейский, греческий и латинский, и «варварские» – все остальные языки. Среди последних выделяет «абсолютно варварские», т.е. не имеющие ничего общего с чистыми языками, и «испорченные», к которым относит, например, французский и испанский, считая их результатом вырождения латинского языка. Интересны наблюдения Геснера над германскими языками. Он указывает, что скандинавские языки составляют особую группу и имеют больше сходных черт с северо-немецкими диалектами, чем с южно-немецкими. Ученый пытается определить различные диалекты немецкого языка (швейцарский, швабский и др.)

В конце XVI в. предпринимается первая попытка установить группы родственных язы­ков. Она принадлежит Иосифу-Юстусу Скалигеру (1540 – 1609), который в 1599 г. напи­­сал «Рассуждение о европейских языках», опубликованное в 1610 г. Автор установил одиннадцать языков-«матерей» (matrices) и многочисленные диалекты (propagines). Про­­­анализировав известные ему европейские языки, он выделил четыре большие группы: гре­че­скую, латинскую (вместе со всеми романскими), тевтонскую (германскую) и славянскую. Кроме этого, он выделил семь малых групп: эпиротскую (албанскую), ирландскую, кимр­­­­скую (бриттскую) вместе с бретонской, татарскую, финскую с лопарским, венгерскую и баскскую. Скалигер считал, что эти одиннадцать групп не связаны между собою уза­ми родства, он даже не заметил вполне очевидного сходства между греческим и латинским словами Theos и Deus – ‘бог’. Но он, например, говорит о родстве всех языков, которые произошли от одного языка-«матери». Интересное наблюдение сделано Скалигером о разной степени родства языков внутри германской группы. Он выделяет, с одной стороны, Water-языки: язык-«мать» и нижненемецкое наречие, а с другой стороны, Wasser-языки – верхненемецкое наречие. Таким образом, им было по сути намечено различие, основанное на признаке передвижения согласных, которое будет развито в работах основоположников сравнительно-исторического языкознания Расмуса Раска и Якоба Гримма.

В начале XVII в. Э. Гишар выделяет семью семитских языков, позже описание этой семьи встречаем у Иова Лудольфа (1624 – 1704). В этом же веке делает попытку срав­не­ния славянских языков, во многом удачную, выходец из Хорватии, долго живший на Руси, – Юрий Крижанич (1617 – 1693).

Систематизация языков с учетом их родства предпринималась знаменитым математиком, философом Нового времени Готфридом-Вильгель­мом Лейбницем (1646–1716). Од­нако в данной классификации отражается уровень осмысления и систематизации родства языков, характерный для других работ рассматриваемого периода. Так, Лейбниц выделяет два семейства языков: 1) арамейские (семитские) и 2) кельто-скифские (яфетические). Вто­рое семейство он разделяет на скифские языки (финские, тюркские, монгольские и сла­вянские) и кельтские языки (европейские). Включение в одну и ту же группу ряда языков, на самом деле не состоящих в родстве (см., например, скифские языки), как и классификация в целом свидетельствуют о том, что время осмысления накопленного языкового материала еще не пришло. Вместе с тем важно отметить возросшую масштабность задач, поставленных Лейбницем. В частности, он писал о необходимости сравнивать все современные языки мира сначала между собой, а затем с их более ранними формами, в связи с этим он ставил вопрос о языке-предке (источнике) и языковых семьях. «Лейбниц подчеркивал важность установления границ между языками и фиксирования этих границ на географических картах – прием для того времени совершенно новый» (Амирова 1975: 260). Ученый высоко оценивал работу по созданию словарей и грамматик, считая ее важной предпосылкой в решении вопроса о классификации языков мира.

Говоря об этом периоде в истории языкознания, нельзя не отметить, что многие факты можно оценить по достоинству лишь ретроспективно. Например, в XVI в. впервые итальянский путешественник Филиппо Сассети заметил сходство индийских слов с итальянскими и латинскими и сообщил об этом в «Письмах из Индии», однако научных выводов из этих публикаций не было сделано, и лишь позже об этом вспомнят лингвисты.

Важным явлением эпохи средневековья было накопление языкового материала не только по классическим языкам, чему много внимания уделяли гуманисты, но и по остальным древним языкам Европы. Например, в упомянутой выше работе Геснера впервые были представлены тексты древневерхненемецкого языка. В 1569 г. в работе Горопиуса Бекануса приводятся образцы готского языка – текст молитвы «Отче наш», Бонавент Вулканис в работе «О книгах и языке готов» публикует отрывки готского перевода Евангелия, рассказ о крымских готах, дает образцы скандинавских рун, выдержки из древневерхненемецких, древнеанглийских и древнеисландских письменных памятников (Жлуктенко, Яворская 1974: 117).

Таким образом, в третьем периоде средневековья начинает проявляться большой интерес к различным языкам мира, классические языки утрачивают безграничный приоритет в лингвистических исследованиях, миру открывается множество языков, а вместе с этим рождается и новая лингвистическая проблематика.

1. Охарактеризуйте основные социально-политические и культурно-духовные черты эпохи Возрождения и объясните, каким образом изменения в жизни общества сказались на языковой ситуации средневековой Европы и на развитии лингвистической проблематики.

2. Выделите основные лингвистически значимые проблемы, поставленные первыми гуманистами, охарактеризуйте их и определите их роль в культурной жизни Европы и в развитии языкознания.

3. Чем обусловлена сложность языковой ситуации в Западной Европе конца периода Возрождения?

4. Какие явления способствуют формированию национального языка и какие ослож­нения возникают в различных государствах на этом пути?

5*. Приведите примеры трудов эпохи Возрождения, в которых отстаиваются права родного языка быть полноценным средством общения. Какими сдвигами, происшедшими в истории раз­лич­ных стран, они подготовлены и каково их значение, с вашей точки зрения?

6*. Какие факторы способствовали формированию проблем нормализации национальных языков и созданию национальных грамматик и каким образом данные проблемы получают практическое решение?

7*. Расскажите о путях поиска критериев нормы литературного языка в различных европейских странах. Какова роль лексикографической практики в становлении норм национального язы­ка? Какие задачи ставили лексикографы разных стран и как их решали?

8. Какие события послужили толчком к сравнению различных языков мира и в трудах каких ученых предпринимались первые попытки сравнения языков? Оцените значение данных трудов для развития компаративистики.

9. Обобщая все сведения, определите, какие события, важные для лингвистической теории и практики, произошли к концу эпохи средневековья и каков вклад гуманистов в развитие лингвистической проблематики.