В г трухановский
жүктеу/скачать 3.74 Mb.
|
| ПРОЗРЕНИЕ ПО ПОВОДУ ГЕРМАНСКОМ ОПАСНОСТИ 243
Коулс, «стал малым Форин оффисом». Разумеется, члены правительства были информированы пе меньше Черчилля, одпако им не хватало его умения анализировать обстановку. Именно этим и объясняется убедительность, которой отмечепы были речи Черчилля по вопросам перевооружения Англии и германской опасности в 30-е годы. Речи Черчилля о политике Англии в канун второй мировой войны были опубликованы в сборнике под названием «Пока Англия спала». Сборник произвел громадное впечатление на многих в англосаксонском мире. Американский посол в Лондоне Д. Кеннеди побудил своего двадцатитрехлетнего сына Джона взять для дипломной работы в университете тему «Мюнхен и его последствия». Джоп горячо принялся за дело и, опираясь на советы отца и материалы посольства США в Лондоне, сочинил диплом. Он использовал тезисы Черчилля и стремился развить их. Отцу понравилось сочинение, решили напечатать его. При содействии обозревателя «НьюЙорк тайме» А. Крока появилась книга Д. Кеннеди «Почему Англия спала». Она вышла из печати незадолго до начала «битвы за Англию» (1940 г.) и стремительно разошлась. Черчилль неустанно подчеркивал, как велика авиационная угроза со стороны Германии. Он говорил, что в свое время «флот являлся «надежным щитом» Англии... Теперь мы не можем этого сказать. Это проклятое дьявольское изобретение и усовершенствование методов войны с воздуха коренным образом изменили наше положение. Мы уже не та страна, какой мы были всего 20 лет назад». В 1934 г. английское правительство приняло ряд мер по увеличению своих военпо-воздушных сил. Обсуждение этих мер в парламенте дало возможность Черчиллю вновь изложить свои аргументы. «Ни одна страна, — говорил он, — не является столь уязвимой, как наша, и ни одна не сулит грабителю большей наживы... Мы с нашей огромной столицей — этой величайшей мишенью в мире, напоминающей как бы огромную жирную дорогую корову, привязанную для приманки хищников, — находимся в таком положении, в каком мы никогда не были в прошлом и в каком ни одна другая страна не находится в настоящее время... Я утверждаю, что Германия в нарушение мирного договора уже создала военную авиацию, равную по своей мощи почти 2/з нынешних оборони- 10* 244 УИНСТОП ЧЕРЧИЛЛЬ тельных воздушных сил нашей метрополии... К концу 1935 г. германская авиация будет почти равна по.числу самолетов и по своей боеспособности оборонительным воздушным силам нашей метрополии, даже если к тому времени нынешние предложения правительства будут осуществлены». В ноябре 1934 г. Черчилль внес поправку к тройной речи короля, указав, что «состояние нашей национальной обороны, и в особенности пашей противовоздушной обороны, пе соответствует более требованиям обеспечения мира, безопасности и свободы подданных вашего величества». Черчилль заявил, что Германия уже теперь располагает военной авиацией и что если она будет развивать ее нынешними темпами, то в будущем году к этому времени германская авиация станет по меньшей мере столь же мощной, как и английская, а может быть, даже сильнее ее. Если Англия и Германия будут осуществлять свои военные программы нынешними темпами, то через год или два германская военная авиация будет на .50% сильнее, а в 1937 г. почти вдвое сильнее английской военной авиации. » Болдуин опроверг эти прогнозы Черчилля,. «Германская военная авиация, — заявил он, — не только не будет, как утверждал Черчилль, равна по силе нашей и, быть может, даже превосходить нашу, а напротив, по нашим расчетам, мы по-прежнему будем иметь почти 50-процентный перевес над ней более чем на два года вперед». Прошло всего полгода, и Болдуину пришлось публично признать, что Черчилль оказался прав. 22 мая 1935 г. Болдуин заявил: «Я ошибался в оценке будущего. Тут я был совершенно неправ. В этом вопросе мы были полностью введены в заблуждение». Ответственным за допущенный просчет Болдуин признал свое правительство, и прежде всего себя. «Эта ответственность, — заявил он,— ложится не на какого-нибудь одного министра. Ответственность несет все правительство в целом. Мы все несем ответственность, всех нас и следует порицать». Палате общин и общественному мнению понравилась искренность Болдуина и то, что он не пытался переложить ответственность па кого-либо из министров. Более того, позиция Болдуина имела отрицательное значение для Черчилля, который оказался в общем прав. Консерваторы были недовольны, что Черчилль поставил их лидера ПРОЗРЕНИЕ ПО ПОВОДУ ГЕРМАНСКОЙ ОПАСНОСТИ 245 перед лицом всей страны в неприятное положение и заставил оправдываться. Летом 1935 г. английское правительство образовало секретный комитет, который должен был ведать исследовательской работой в области противовоздушной обороны. Болдуин предложил Черчиллю войти в комитет. Черчилль согласился, но оговорил, что сохраняет за собой право критики действий правительства, ибо оп недоволен приготовлениями Англии в области авиации. Болдуин принял это условие. Он согласился также на требование Черчилля включить в состав технической подкомиссии профессора Линдемана. Па протяжении четырех лет Черчилль присутствовал на заседаниях комитета и таким образом получал уже официальную информацию, касающуюся противовоздушной обороны страны. Он постоянно обсуждал эту проблему с Линдеманом, который снабжал его дополнительными материалами и помогал вырабатывать те или иные предложения. Летом 1935 г. внимание международного общественного мнения было привлечено к небольшой независимой' африканской стране Эфиопии. Эта страна являлась предметом вожделений ряда империалистических держав, и прежде всего фашистской Италии. Муссолини, заручившись молчаливым согласием со стороны правительств Англии и Франции, приступил к подготовке войны против Эфиопии с целью ее захвата и превращения в итальянскую колонию. Такая циничная агрессия вызвала возмущение в мировом общественном мнении и в английском народе. Позиция Черчилля в отношепии итальянской агрессии против Эфиопии была явно на руку фашистскому диктатору. Черчилль утверждал, что в его позиции решающую роль играло желание не обострять отношений с Италией, с тем чтобы не толкнуть ее в объятия Гермапии. Многие биографы Черчилля склонны принять такое объяснение как исчерпывающее. В действительности, однако, кроме этой, возможно, существовавшей причины сыграло свою роль и то, что Черчилль питал глубокие симпатии к Муссолини и итальянскому фашистскому режиму и не хотел, чтобы предпринимались какие-либо акции, которые могли бы привести к его ослаблению. Отношепие Черчилля, к Италии и Германии в то время было далеко не одина- 246 УИНСТОП ЧЕРЧИЛЛЬ ковым, оно вообще никогда не было одинаковым, даже во время второй мировой войны. Разумеется, Черчилль не мог выступить с предложением никак не реагировать на намерение Италии захватить Эфиопию. Такая пассивность выглядела бы уж слишком явной поддержкой фашистского агрессора. Поэтому Черчилль выступил с идеей, что Англия не должна проявлять инициативы в этом вопросе, а должна следовать за другими державами, если они условятся в рамках Лиги наций о принятии каких-либо мер в защиту Эфиопии. Позднее в мемуарах он писал: «Обстоятельства, казалось, не требовали того, чтобы Англия сама проявила инициативу. Она обязана была учитывать свою собственную слабость...» В то время Соединенные Штаты не входили в Лигу наций, Франция все больше и больше следовала в фарватере английской внешней политики, и, следовательно, руководящая роль в Лиге наций принадлежала Англии. Предложение Черчилля на деле означало фактическое блокирование действий Лиги наций в защиту жертвы агрессии. Министром иностранных дел Англии был тогда Самуэль Хор, человек крайне реакционных взглядов и профашистских настроений. Обнаружив, что Черчилль поддерживает линию правительства, Хор установил с ним более тесный контакт. Он пригласил в августе 1935 г. Черчилля, а также лидеров либералов и лейбористов в министерство иностранных дел для обсуждения эфиопского вопроса. Хор спросил Черчилля, до каких пределов, по его мнению, следует оказывать сопротивление итальянской агрессии против Эфиопии. «Наша беседа, — вспоминает Черчилль, — была непринужденной. Я сказал, что, по моему мнению, министр иностранных дел вправе пойти вместе с Лигой наций против Италии настолько, насколько он мог бы повести за собой Францию, но я добавил, что он не должен оказывать нажим на Францию... Я не думаю, чтобы при этих обстоятельствах Франция пошла очень далеко... В общем я решительно советовал министру не пытаться играть руководящую роль или слишком выдвигаться па первый план». Столь необычная для Черчилля сдержанность и скромность может быть объяснена лишь желанием не мешать ^итальянскому фашизму в осуществлении его планов. жүктеу/скачать 3.74 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|