В трещине ледника Корженевского

Восхождение на Джомолунгму (Эверест) не завершило борьбы за покорение вы­сочайших вершин мира. Наоборот, за­воевание «третьего высотного полюса Земли» привлекло внимание альпини­стов и исследователей к еще не побежденным восьми­тысячникам.

В первую очередь с особой остротой встал вопрос о восхождении на вторую по высоте вершину мира, Чогори (К-2, Годуин-Остен) в Каракоруме, поднимающуюся на 8611 м над уровнем моря. Многие альпинисты не без осно­вания считали, что Чогори технически труднее Джомолунг­мы. «В отличие от Эвереста, который в большей своей части является «легкой вершиной» и представляет серьезные труд­ности лишь на верхних 350 м, К-2 с самого начала пред­ставляет собой трудную гору с немногими довольно корот­кими легкими участками. Средняя крутизна пути составляет около 45°. Для такой огромной горы с перепадом высот круглым счетом в 3500 м — это поразительно высокое сред­нее значение. При непогоде и неблагоприятной обстановке, которые столь обычны в области Балторо, всегда возникает опасность оказаться отрезанными от базы по меньшей мере на несколько дней. Поэтому, несмотря на все трудности транспортировки верхние лагери должны быть очень хорошо обеспечены как продуктами, так и снаряжением», — писал один из видных знатоков Гималаев и Каракорума — швейцарский профессор Г.О. Диренфурт.

Трудность самого восхождения осложняется тем, что подходы к вершине очень тяжелы. Чогори находится вдвое дальше от населенных мест, чем та же Джомолунгма. Это является одной из причин того, что попытки восхождения на Чогори предпринимались реже, чем на Джомолунгму, хотя первые из них были предприняты раньше, чем атаки высочайшей вершины мира.

Итальянская экспедиция 1954 г., кульминационным моментом которой было восхождение на Чогори (Акилле Компаньонии Лино Лачеделли, 31 июля) была шестой экспе­дицией, ставившей перед собой задачу покорения «Большой горы» (так переводится название Чогори). Первая из них была предпринята еще в 1902 г.¹, результаты ее работы огра­ничивались разведкой верховьев ледника Годуин-Остен. Не удалось даже установить наиболее целесообразного пути на вершину. Начало детальному изучению массива и возмож­ностей восхождения было положено итальянской экспеди­цией под руководством герцога Абруццкого (1909 г.). После того как исследования западного и южного склонов показали, что попытка подъема по ним обречена на неудачу, был предпринят штурм по юго-восточному гребню. Это крутое, в основном скальное ребро, получившее впослед­ствии название «ребра Абруццкого», действительно пред­ставляет собой лучший путь к вершине, и все последующие попытки штурма предпринимались именно по нему. Однако в 1909 г. этот маршрут оказался слишком трудным для носильщиков-балти. Поэтому, поднявшись до высоты 5560 м (лагерь 4), итальянцы были вынуждены отступить.

Решительный штурм Чогори был осуществлен лишь почти три десятилетия спустя. Американские экспедиции 1938 г. (руководитель Ч. Хаустон) и 1939 г. (руководитель Ф. Висснер) преодолели «ребро Абруццкого» и достигли подножья вершинной пирамиды. В 1938 г. Ч. Хаустон и П. Петцольд поднялись до высоты 7925 м, в 1939 г. Ф. Висснер и шерп Пазанг Дава Лама — до 8382 м. Однако недостаточно хоро­шо организованное снабжение верхних лагерей и техниче­ская трудность скал вершинной пирамиды вынудили аль­пинистов отказаться от дальнейших попыток штурма.

Экспедиция 1939 г. окончилась трагически. Связь ме­жду головной группой (Висснер, Пазанг Дава Лама и Уолф), находившейся в лагерях 9 (7940 м) и 8 (7711 м), и базовым лагерем была прервана. Недостаток продуктов заставил штурмовую тройку спуститься в лагерь 7 (7530 м), но он оказался почти полностью эвакуированным. Уолф остался в лагере 7 (предполагалось повторить попытку штурма), Висснер и Пазанг продолжали спуск, чтобы снова привести в движение весь механизм снабжения. Однако все лагери на «ребре Абруццкого» оказались эвакуированными, Висснеру и Пазангу пришлось спуститься в базовый.

К этому времени все американские альпинисты уже вы­шли из строя. На помощь Уолфу вышли четверо шерпов. Трое из них — Пазанг Кикули, Пинтзо, Пазанг Китар — поднялись в лагерь 7. Однако Уолф, который провел здесь неделю в полном одиночестве без горючего и почти без про­дуктов, очень ослаб. Он просил шерпов вернуться на сле­дующий день, чтобы он мог подготовиться к спуску. Через день шерпы снова отправились в лагерь 7. Это последнее сведение об их судьбе. Трое отважных носильщиков по­гибли вместе с человеком, которого они пытались спасти.

Следующая попытка штурма Чогори была предпринята только через четырнадцать лет американской экспедицией под руководством того же Ч. Хаустона. Несмотря на силь­ный состав штурмовой группы и прекрасное снаряжение, экспедиция не смогла одержать победы над второй по высоте вершиной мира.

Экспедиция Хаустона еще не успела покинуть склонов Чогори, когда правительство Пакистана уже получило заявки на 1954 г. от К. Херлигкоффера, руководителя немецко-австрийской экспедиции 1953 г. на Нанга-Парбат, и снова от американцев. Однако преимущество было оказа­но итальянцам, которые безуспешно пытались получить разрешение еще на 1953 г.

Руководителем итальянской экспедиции 1954 г. был Ардито Дезио, профессор геологии Миланского универси­тета. Он принимал участие в итальянской экспедиции 1929 г., занимавшейся детальным изучением всего района Балторо.

В середине июля 1953 г. Дезио получил разрешение пакистанского правительства на предварительную развед­ку Чогори. Вместе с известным итальянским альпинистом Р. Бассином 20 августа Дезио вылетел из Италии в Карачи и оттуда в Равалпинди, где они встретили возвращающуюся с Чогори экспедицию Хаустона. 18 сентября Дезио прибыл в Асколи, последний населенный пункт на пути к Чогори. Оттуда он направился на ледник Балторо и его основной приток ледник Годуин-Остен и 26 сентября достиг подно­жья Чогори. Разведав нижнюю часть «ребра Абруццкого», он кратчайшим путем вернулся в Скардо.

В Италии Дезио узнал, что правительство Пакистана предоставило ему разрешение на организацию экспедиции на Чогори в 1954 г. Разработанный им план предусматривал включение в состав экспедиции двух групп: альпинистской и научной. Перед первой была поставлена задача покорения Чогори, вторая должна была продолжать исследования предыдущих экспедиций, в первую очередь итальянской экспедиции 1929 г. Среди альпинистов возникло опасение, что увлечение научной работой может серьезно помешать штурму вершины. Однако эти опасения оказались необо­снованными; тщательная подготовка и четкая организация позволили совместить покорение Чогори с исследованием малоизученных районов Каракорума.

Первоначально предполагалось, что в состав экспедиции будут включены восемь альпинистов и шесть ученых. Од­нако, когда выяснилось, что пакистанское правительство возражает против использования шерпов, альпинистская группа была увеличена до 11 человек.

Уже 15 декабря будущий состав экспедиции собрался в Милане. Первоначальный отбор кандидатов был сделан на основании медицинского и психологического исследова­ний, проведенных клиникой Миланского университета. Для проверки снаряжения и тренировки состава экспеди­ции в январе — феврале 1954 г. были проведены два зимних сбора в Альпах — под Малым Маттер гор ном и на плато Монте-Роза. Испытания снаряжения позволили улучшить модели палаток (за образец первоначально были приняты палатки, применявшиеся швейцарцами и англичанами на Джомо­лунгме), проверить радиоаппаратуру, кислородные при­боры (с открытой циркуляцией), утепленную одежду и обувь. Весьма удачной оказалась конструкция портатив­ной подвесной канатной дороги, блестяще действовавшая и во время самого восхождения. Горючим служил жидкий пропан, причем конструкция горелок позволяла использо­вать их как для приготовления пищи, так и для освещения палаток.

В середине марта большая часть всего экспедиционного имущества была сосредоточена в геологическом институте Миланского университета, где находилась «штаб-квартира» экспедиции. Предполагалось так уложить все грузы, чтобы по пути до базового лагеря и во время самого восхожде­ния не приходилось бы заниматься их переупаковкой. В зависимости от назначения мешки и ящики были окраше­ны в черный, красный, зеленый или синий цвета.

30 марта сборы были закончены и основной состав экс­педиции с багажом весом свыше 13 т отплыл из Генуи в Кара­чи; 13 апреля вылетел из Рима Дезио.

Альпинистская группа экспедиции объединяла силь­нейших восходителей страны. В нее были включены Акилле Компаньони, Лино Лачеделли, Эрих Абрам, Джино Сольда, Убальдо Рей, Серджио Виотто, Марио Пухос, Уго Анджелино, Вальтер Бонатти, ЧириллоФлореанини, Пино Галлотти. В исследовательскую группу, возглавлявшуюся А. Дезио, входили топограф Ф. Ломбарди, этнограф П. Грациози, петрограф Б. Цанеттин, геофизик А. Марусси. Экспе­дицию сопровождали кинооператор М. Фантин и врач Г. Пагани.

Каракорум

В Равалпинди к экспедиции присоединились четыре па­кистанских офицера: полковник Ата Улла, майор Бешир, капитан Бутт и инженер Мунир. Нелетная погода задер­жала экспедицию на несколько дней и только 27 апреля пред­ставилась возможность отправить самолетом багаж и боль­шинство состава в Скардо, на левом берегу Инда.

Пока организовывался караван для транспортировки грузов к подножью вершины, представилась возможность предпринять полет к Чогори на том же самолете, который доставил экспедицию в Скардо. 30 апреля в 6 ч. 30 м. утра самолет, на борту которого находился Дезио и трое уча­стников экспедиции, поднялся в воздух. Над песчаной долиной, где воды Шигара сливаются с водами Инда, маши­на набрала высоту и взяла курс на селение Асколи. Полет над огромной серой лентой ледника Балторо к Конкордиа — месту, где сливаются ледники Балторо и Годуин-Остен, — и вокруг исполинской пирамиды Чогори позволил руководителю экспедиции составить представление о снежной обстановке на леднике и вершине. Снежный покров на леднике начинался лишь с высоты 4200 м.

Орография массива Чогори

Самолет, летевший на высоте 7000-7200 м, не был обо­рудован для высотных полетов, и альпинисты дополнительно проверили работу своих кислородных аппаратов.

Караван покинул Скардо 30 апреля — 2 мая, значительно ранее, чем во время всех предыдущих экспедиций. 500 но­сильщиков были разделены на три эшелона, следовавших друг за другом с дневным интервалом, под руководством Сольда, Компаньони и Анджелино, которым помогали пакистанские офицеры. Для работы на больших высотах Ата Улла подобрал 10 носильщиков — хунза. Специальная колонна должна была транспортировать муку для питания носильщиков. Таким образом, около 700 человек выступили вверх по леднику Балторо.

Начавшиеся снегопады затруднили движение каравана: у носильщиков не было ни теплой одежды, ни обуви, ни темных очков, а экспедиция не могла обеспечить обмунди­рованием столь многочисленную армию. Утром 14 мая положение стало критическим: носильщики решили поки­нуть экспедицию. После длительных переговоров большин­ство из них согласилось продолжать путь, остальные отправились обратно. В середине того же дня авангард экспеди­ции достиг площадки Конкордиа.

Вернувшись вечером к каравану, который остановился на бивак в пяти часах ходьбы от места будущего базового лагеря, Дезио обнаружил, что измученные, обожженные солнцем носильщики сложили свои грузы и категорически отказались идти дальше. Пакистанские офицеры немедлен­но отправились в Асколи набрать новых носильщиков. Затруднения с носильщиками и сильные снегопады задержали дальнейшее продвижение. Только 29 мая основ­ная часть грузов была доставлена в базовый лагерь (5000 м). Еще до этого Компаньони, Галлотти, Пухос и Рей провели разведку нижней части «ребра Абруццкого» и обнаружили площадки лагерей 1 и 2 американской экспедиции 1953 г. 30 мая 62 носильщика согласились нести грузы до лагеря 1 (5400 м). «Это было неожиданным счастьем, — пишет Дезио, — 62 тюка означало свыше 1500 кг продовольствия и материа­лов. Конечно, это было не все необходимое для восхожде­ния, но все же представляло собой основную часть багажа, который должен был быть расположен на ребре для орга­низации снабжения их лагерей»¹.

Вечером 30 мая впервые все участники экспедиции собра­лись вместе в базовом лагере. Первоначальный график ра­боты экспедиции оказался нарушенным — предполагалось, что базовый лагерь будет оборудован 15 мая.

Еще осенью Дезио обратил внимание на длинный снеж­ный склон восточнее «ребра Абруццкого», поднимавшийся от ледника Годуин-Остен до высоты 4 и 5 лагерей. Вовремя разведки Компаньони выяснил, что по этому склону можно будет втаскивать грузы с помощью лебедки вместо того, чтобы нести их на плечах. В течение следующих дней почти все альпинисты и носильщики-хунза занимались подъемом грузов из лагеря 1 в лагерь 2 (5800 м).

4 июня снова разразилась непогода. Несмотря на это, транспортировка грузов продолжалась, хотя темп ее есте­ственно замедлился. За это время Компаньони удалось установить лагерь 4 (6500 м) и вместе с Реем и Пухосом до­ставить туда палатку, снаряжение и продукты. Пухос вер­нулся в лагерь 3 (4300 м), Компаньони и Рей остались было в лагере 4, но продолжавшаяся непогода вынудила и их начать спуск.

19 июня врач экспедиции Г. Пагани поднялся в лагерь 2, чтобы оказать помощь Пухосу, жаловавшемуся на боль в горле. Пухос не счел нужным спуститься в базовый лагерь вместе с Компаньони и Реем: боли в горле — обычное явление на больших высотах и, как правило, быстро проходят. Врач также не обнаружил ничего серьезного, хотя и при­нял надлежащие меры. На следующий день Пухос ощущал легкую одышку, но пульс и температура у него были нор­мальными. Однако в ночь с 20 на 21 больной неожиданно скончался.

Неожиданная смерть была тяжелым ударом для всей экспедиции. Все спустились в базовый лагерь. Продолжав­шаяся несколько дней снежная буря заставила всех отси­живаться в палатках, и только 27 июня Пухос был похоро­нен возле базового лагеря.

В следующие дни погода несколько улучшилась и тран­спортировка грузов продолжалась. 30 июня Компаньони и Рей достигли места будущего лагеря 5 (7000 м), преодолев наиболее трудный участок всего маршрута, так называе­мый «камин Хауса». Но 1 июля погода опять изменилась к худшему и принудила головную группу спуститься в лагерь 4.

2 июля была установлена очередная канатная дорога через «камин Хауса». Предыдущие экспедиции тратили на прохождение этого оледенелого камина почти целый день, с помощью же лебедки тяжелый рюкзак можно было под­нять по стене за несколько минут. 3 июля разразилась буря, грозившая сорвать палатки, но уже 4 июля транспортиров­ка грузов через «камин Хауса» продолжалась и была уста­новлена первая палатка лагеря 5.

6 июля Компаньони спустился в базовый лагерь: он ощущал сильную боль в ухе и хотел посоветоваться с вра­чом. В лагере 5 остались Абрам и Галлотти, которые на следующий день должны были установить лагерь 6, в то время как Рей и Сольда поднялись в лагерь 4, а Флореанини и Лачеделли установили канатную дорогу над лагерем 3. Ниже лагеря 3 на десятиметровой отвесной стенке аме­риканцами были укреплены веревочные перила. Это был единственный участок, на котором итальянцы использо­вали прошлогодние веревки. На обратном пути Флореанини первым начал спуск по стене. Внезапно веревка соскольз­нула, и альпинист полетел вниз. Он прокатился по крутому склону около 250 м и чудом задержался на небольшом скальном выступе над самым лагерем 2. К счастью, дело обош­лось без переломов, но Флореанини на несколько дней выбыл из строя.

7 июля погода несколько улучшилась, Абрам и Галлотти впервые поднялись к лагерю 6 (7300 м), укрепив по пути веревочные перила, и в тот же день спустились в лагерь 5. Здесь они встретили Рея и Сольда, которые поднялись сюда с грузом. 8 июня Абрам и Галлотти перенесли часть груза в лагерь 6. Погода начала портиться, на следующий день поднялась буря. 10 июня группа из лагеря 5 спустилась в базовый; Анджелино, Бонатти, Лачеделли, Флореанини и Пагани остались в лагере 2 и запросили у Дезио инструк­ций. Буря продолжалась, радиосвязь между лагерем 2 и базовым была прервана.

12 июня во время непродолжительного затишья Бонат­ти и Лачеделли в сопровождении двух хунза поднялись с гру­зом из 2-го в 4-й лагерь. На следующий день они достигли лагеря 5; в тот же день Дезио, Компаньони, Рей, Виотто и Фантин поднялись в лагерь 2. 14 июля Компаньони и Рей отправились в лагерь 5, а Бонатти и Лачеделли — в лагерь 6. Руководство штурмом вершины было возложе­но на Компаньони.

15 июля погода снова начала портиться; несмотря на это, Абрам, Галлотти и Сольда в сопровождении носильщиков поднялись в лагерь 2. К вечеру ветер усилился; двухднев­ная буря прервала всякое сообщение между лагерями. 18 июля наступила хорошая погода. Компаньони и Рей быстро поднялись в лагерь 6 и начали подъем по «черной пирамиде» — крутому скальному склону с отвесными взле­тами и оледенелыми плитами. Свежий снег затруднял пре­одоление этого последнего препятствия на пути к плечу вершины. За первой двойкой следовали Лачеделли и Бонатти с грузом веревок и крючьев, необходимых для организации страховки на этом исключительно опасном участке. За этот день на «черной пирамиде» было укреплено около 700 м веревочных перил.

Дальнейшая разведка показала, что нецелесообразно использовать для установки лагеря 7 площадку, на которой располагался лагерь американских экспедиций. Это место под крутой ледяной стеной у самого края скального обрыва было опасно и неудобно. Итальянцы решили продвинуть свой лагерь 6 на 100 м выше с тем, чтобы установить лагерь 7 ближе к лагерю 8 1953 г., на сравнительно защищенном месте. 20 июля была вырублена площадка нового лагеря 6, занесены туда первые грузы.

Вершинная пирамида Чогори и маршрут восхождения

В лагере 5 находилось 7 человек, а неустойчивая погода вызывала перебои в снабжении. Поэтому 22 июня Дезио передал радиограмму, в которой предложил части голов­ной группы спуститься вниз, с тем чтобы остальные при первой возможности оборудовали новый лагерь 6. В тот же вечер Компаньони, Лачеделли и Рей спустились в базовый лагерь; погода начала улучшаться. На следующий день транспортировка грузов из 2-го в 4-й лагерь была продол­жена. 24 июля был оборудован новый лагерь 6; Компаньони, Лачеделли и Рей за один день поднялись из базового до лагеря 5 (с 5000 м до 7000 м).

В течение двух следующих дней был оборудован лагерь 7 (7500 м). Компаньони, Абрам, Галлотти, Лачеделли и Рей провели в нем ночь с 26 на 27 июля; Флореанини, которому не хватило места, вернулся в лагерь 6. Сильный снегопад задержал на день движение головной группы; только 28 июня был установлен лагерь 8 у подножья ледовой стены на высоте 7740 м. Компаньони и Лачеделли остались в нем на ночь.

На следующий день Компаньони и Лачеделли преодолели ледяную стенку над лагерем 8. После нескольких часов напряженной работы им удалось достигнуть верхнего края стены. Было слишком поздно для того, чтобы в тот же день продолжать подъем и, оставив свои грузы на снежном склоне над стеной, альпинисты вернулись в лагерь 8. Тем временем Абрам, Бонатти, Галлотти и Рей начали подъем к лагерю 8 с двумя кислородными аппаратами, палаткой и продуктами. Однако вскоре Рей, а затем и Абрам выбились из сил и были вынуждены повернуть назад. Кислородные аппараты, которые они несли, были оставлены на склоне между лагерями 7 и 8.

30 июля Компаньони и Лачеделли продолжали подъем, сначала по склону, покрытому глубоким порошкообраз­ным склоном, а затем по трудным оледенелым плитам. В середине дня на высоте примерно 8050 м они нашли пло­щадку, на которой можно было установить двухместную палатку. Это был штурмовой лагерь.

Утром Бонатти и Галлотти спустились из лагеря 8, подоб­рали оставленные накануне аппараты и снова вернулись к подножью ледовой стены. Тем временем Абрам и но­сильщики-хунза Махди и Изакхан, ночевавшие в лагере 7, поднялись в лагерь 8 с продуктами и снаряжением. В 13 ч. 30 м. Абрам, Бонатти и Махди с кислородными аппаратами для штурмовой группы и продуктами вышли к лагерю 9. Абрам вскоре был вынужден повернуть назад, Бонатти и Махди, несшие кислородные аппараты, упорно продол­жали пробиваться через глубокий сыпучий снег. Они знали, что у штурмовой группы нет кислорода и, если они не до­ставят его, Лачеделли и Компаньони выйдут на штурм без кислородных аппаратов, а это почти наверняка предрешало неудачу. Уже близились сумерки, но Бонатти и Махди продолжали подъем.

Увидев поднимавшуюся к ним двойку, Компаньони и Лачеделли криками дали понять товарищам, что даль­нейший путь по оледенелым плитам в темноте слишком опа­сен. Они посоветовали им оставить аппараты на склоне и вернуться в лагерь 8. Однако Бонатти и Махди не реши­лись на ночной спуск и заночевали в снежной пещере без матрацев и спальных мешков.

Компаньони и Лачеделли тщетно пытались заснуть. Было очень холодно, альпинистов мучила жажда. Аппетита у них не было, и они довольствовались бульоном и чаем. Как только начало светать, они выбрались из палатки. Небо было безоблачным, но внизу тянулся туман.

В 5 час. утра Компаньони и Лачеделли покинули лагерь 9 и спустились за кислородными аппаратами. Через час с чет­вертью они снова достигли лагерной площадки и направились к скальной стене, преграждавшей выход на вершинный гребень. У подножья стены альпинисты остановились — надо было избрать путь дальнейшего подъема.

Крутой ледовый кулуар, по которому в 1939 г. поднима­лась штурмовая двойка, был заполнен снегом и исключитель­но лавиноопасен. В течение двух часов восходители пытались подняться по стене «в лоб», но их попытки не увенчались успехом. В конце концов они начали подъем по скалам рядом с кулуаром.

Компаньони пробует подняться, не снимая кошек. Ему удается преодолеть несколько метров, но затем он теряет равновесие. К счастью, глубокий снег смягчил падение. Теперь вперед выходит Лачеделли. Предусмотрительно сняв кошки и рукавицы, он добирается до верха стенки. Вскоре ему снова приходится надеть кошки: оледенелые скалы чере­дуются со снегом. Затем Компаньони выходит вперед и преодолевает десятиметровую ледовую стенку.

Попеременно выходя вперед, альпинисты продолжали подъем по опасным оледенелым плитам. Теперь перед ними возвышался очень крутой снежный склон. Он привел восхо­дителей к подножью «жандарма», который частично удалось обойти, но затем пришлось лезть вверх. Достигнув скаль­ного гребешка на восточном склоне вершинной пирамиды, Компаньони и Лачеделли вышли по нему на широкий округ­лый гребень, ведущий к вершине.

Вдруг они почувствовали, что дышать стало трудно, по телу разлилась неприятная теплота, ноги ослабли. Запас кислорода был исчерпан. Альпинисты сняли ставшие беспо­лезными маски. Продолжать ли подъем? Сомнение не было продолжительным — вершина казалась такой близкой!

Сначала восходители хотели бросить аппараты, но на крутом склоне с ненадежно лежащим снегом это могло вызвать лавину. Кроме того, аппараты, оставленные на вершине, явились бы бесспорным доказательством пребы­вания людей.

Несколько раз альпинисты думали, что они находятся всего в нескольких метрах от вершины, но как только они выходили на купол, он оказывался очередным повышением гребня. Наконец, подъем стал более пологим, дальше идти было некуда — Компаньони и Лачеделли стояли на вершине Чогори.

Несмотря на сильный мороз (около 40°) и ледяной ветер, восходители стянули рукавицы, чтобы сделать вершинные фотографии и кинокадры (кроме фотоаппаратов, они несли узкопленочную кинокамеру). В результате оба обморозили руки. Было уже 6 часов вечера, со спуском нужно было спешить. После получасового отдыха, оставив на вершине кислородные аппараты и ледоруб с укрепленными на нем флагами Италии и Пакистана и вымпелом Итальянского альпийского клуба, восходители направились вниз.

Они медленно спускались по крутым снежным склонам, усталость давала знать о себе. К тому же часто приходилось останавливаться и оттирать пальцы. Уже стемнело. Приш­лось идти при свете карманного фонаря. При траверсе плит под ледяной стеной Компаньони поскользнулся, но через несколько метров задержался в глубоком мягком снегу.

Альпинисты хотели в тот же вечер идти в лагерь 8 и поэтому прошли мимо площадки штурмового лагеря. Фона­ри уже не давали света. Движение становилось все затруд­нительнее. Несколько раз восходители соскальзывали, но каждый раз им удавалось удержаться. При одном из сры­вов Лачеделли потерял единственный ледоруб.

В темноте альпинисты достигли верхнего края ледовой стены, возвышавшейся над лагерем 8. В поисках веревочных перил Компаньони незаметно вышел на край карниза и сор­вался. Лачеделли не смог удержать веревку замерзшими руками, и Компаньони, пролетев около 15 м, упал в мягкий снег, не сорвав своего спутника. Однако, спускаясь в тем­ноте по стене, Лачеделли тоже поскользнулся и тоже поле­тел вниз. К счастью, и в этом случае падение обошлось без последствий. Только в 11 часов вечера покорители Чогори пришли в лагерь 8, где вспомогательная группа (Абрам, Галлотти, Бонатти и хунза Махди и Изакхан) уже начинала беспокоиться об их судьбе.

На следующий день погода вновь изменилась к худше­му, все спустились в лагерь 4. Над лагерем 7 Компаньони, шедший без связки, потерял равновесие и скатился по кру­тому склону почти на 200 м, задержавшись в снегу у самого края двухкилометрового обрыва над ледником Годуин-Остен. Несмотря на бурю, 2 августа все благополучно достигли базового лагеря.

Работа экспедиции на этом не кончилась. В то время, когда готовился и проводился штурм вершины, исследо­вательская группа работала в верховьях долины Стака (среднее течение Инда), долине Турмик и в верховьях доли­ны Шигар. Когда восхождение закончилось, было предпри­нято исследование ледника Балторо и его основных прито­ков, а также других важнейших ледников Каракорума. Дезио и его товарищи покинули Пакистан только в начале октября.

***

История покорения второго восьмитысячника, взятого в 1954 г., во многих отношениях представляет противополож­ность истории завоевания Чогори. Если Чогори пытались штурмовать еще в 1902 г., то к Чо-Ойю (8153 м, по другим данным около 8200 м) альпинисты впервые направились лишь в 1952 г., хотя он считался «самым легким восьми­тысячником».

Вторая попытка покорить Чо-Ойю относится к 1954 г. Австрийская экспедиция под руководством Герберта Тихо­го была одной из самых малочисленных экспедиций, когда-либо штурмовавших восьмитысячник. В нее входило всего три европейца — сам Тихий, Иозеф Йохлер, Гельмут Хой-бергер — и семь шерпов под руководством одного из силь­нейших высотников Индии Пазанга Дава Лама. Весь багаж экспедиции весил менее тонны.

Тихий считал, что восхождение на одну из высочайших гор может быть осуществлено силами небольшой группы. Стремление доказать это и было одной из причин скромных масштабов всего мероприятия. Никаких новинок снаряжения не применялось, кислород был взят только для медицин­ских целей.

Австрийцы избрали для своей экспедиции послемуссонный период. По опыту своих прежних гималайских путе­шествий Тихий знал, что между окончанием летних муссонов и наступлением зимних холодов можно рассчиты­вать на период затишья с умеренными ветрами и не слиш­ком жестокими холодами.

В конце августа экспедиция прибыла в столицу Непала Катманду и 2 сентября отправилась в путь. Для транспор­тировки грузов потребовалось всего 45 носильщиков. Переход до Намче-Базара продолжался 17 дней. В Намче-Базаре были рассчитаны носильщики из Катманду и остав­лена почти половина продуктовых запасов. Тихий считал, что экспедиция должна обладать максимальной подвиж­ностью. Соответственно этому весь багаж составил 27 тюков.

23 сентября австрийцы покинули Намче-Базар и напра­вились вверх по долине р. Бхота Коси к перевалу Нангпа Ла (5806 м). Уже на пятый день пути весь караван перешел Нангпа Ла и установил базовый лагерь у входа в западный цирк Чо-Ойю на высоте 5500 м.

Первоначально было намечено до окончательного штур­ма вершины осуществить разведку ее северного склона. Но затем Тихий решил не дробить немногочисленную группу и сосредоточить все силы на западном склоне массива, следуя по пути, разведанному Шиптоном.

28 сентября было выбрано место для лагеря 1 (5800 м) на скальном выходе у подножья крутого склона. Поднявшись по крутым осыпям и фирновым склонам на гребень, 30 сен­тября альпинисты установили лагерь 2 (6200 м). На сле­дующий день Тихий, Йохлер, Пазанг и еще двое шерпов поднялись по гребню до высоты около 6600 м. Издали ледовый сброс, два года назад остановивший англичан, не показался им непреодолимым.

Маршрут австрийской экспедиции 1954 г. на Чо-Ойю

Поднявшись по крутому снежному склону, они достиг­ли подножья шестидесятиметровой ледовой стены. Глубокие трещины рассекали ее сверху донизу. Используя эти тре­щины, Пазангу удалось не более чем за час преодолеть весь сброс. Это был ключевой участок всего маршрута; Шиптон в свое время предполагал, что даже при благоприятных условиях потребуется не менее двух недель на то, чтобы проложить путь через этот барьер.

Укрепив веревочные перила и вырубив ступени, разведы­вательная группа спустилась в лагерь 3. На следующий день передовая группа не смогла из-за бури покинуть лагерь. Но 5 октября, несмотря на сильный ветер, Тихий, Пазанг и шерпы с тяжелым грузом продолжали подъем. Преодолев сброс, они вышли на снежный склон. Идти было очень трудно, чувствовалась высота. К тому же непрочная корка наста то и дело проламывалась, а движение в глубоком порошкообразном снегу было весьма утомительным.

Две палатки лагеря 4 были установлены на высоте около 7000 м. Тихий, Пазанг, Аджиба и Анг Ньима остались здесь на ночлег, остальные в тот же вечер спустились в ла­герь 3. На следующий день Тихий и Пазанг собирались рано утром налегке выйти на штурм вершины, а вторая двойка должна была установить палатку на высоте 7500 м, оставив там спальные мешки и продукты. В случае задерж­ки при спуске штурмовая группа смогла бы переночевать в этом промежуточном лагере.

Тихий и Пазанг были уверены в том, что 6 октября они будут стоять на вершине, и даже обсуждали, что предпри­нять после покорения Чо-Ойю. Однако ночью ветер, до­стигший ураганной силы, повалил палатки. Утром буря не улеглась. О восхождении не могло быть и речи, остава­лись две возможности: переждать непогоду или спуститься вниз.

Когда Пазанг и Тихий выползли из палатки, они увидели редкую картину: небо было совершенно чистым, но ветер временами срывал снег со склона, и все скрывалось за пе­леной снежной пыли. Хойбергер, измерявший скорость вет­ра в этот день внизу, считает, что она достигала 120 км/час. Было не менее 30° мороза. Шерпы тоже выбрались из палатки. Внезапно порыв ветра сорвал одну из палаток, грозя унести ее в пропасть.

Маршрут восхождения на Чо-Ойю

Тихий бросился, пытаясь удержать ее голыми руками (он вылез из палатки без рукавиц). Все это длилось не более 2-3 минут, но руки были обморожены. Попытки отогреть их оказались тщетными. Нужно было немедленно спускаться. Шерпы надели Тихому кошки и взяли его в середину связки. Все имущество лагеря было оставлено. С трудом головная четверка добралась до лагеря 3. Здесь ее встретил Йохлер, который несколько раз за это утро пытался подняться в лагерь 4. Однако каждый раз ветер отбрасывал его назад. Один раз порыв урагана сор­вал альпиниста со стены, пронес его почти 50 м по воздуху и сбросил в глубокий снег.

Лагерь 3 был также эвакуирован, отступление продол­жалось. В лагере 2 находился Хойбергер, который сделал Тихому первые уколы для восстановления кровообраще­ния. Хотя Хойбергер был не медиком, а географом, он успешно исполнял обязанности врача экспедиции.

Тихий был не в состоянии продолжать спуск и остался с Йохлером и двумя шерпами на ночь в лагере 2, осталь­ные в тот же вечер были уже в лагере 1. На следующий день туда спустился и Тихий. Первая попытка штурма была отражена, взять вершину «с хода» не удалось. Нужно было готовиться ко второй попытке, но для этого не хватало продовольствия. Пазанг с тремя шерпами направился в Намче-Базар, чтобы оттуда доставить в лагерь 1 оставлен­ные продукты и бензин. После его возвращения он, Йохлер и Хойбергер должны были составить вторую штурмовую группу.

Однако 11 октября к подножью Чо-Ойю неожиданно прибыла швейцарская экспедиция под руководством Раймона Ламбера, участника экспедиций 1952 г. на Джомо­лунгму. Австрийцы встречались со швейцарцами в Дели и знали, что те ставили своей целью покорение Гауризанкара (7145 м), находящегося на расстоянии около 20 км от Чо-Ойю. Найти путь к вершине Гауризанкара не удалось, и швейцарцы решили избрать теперь Чо-Ойю.

Вид с вершины Чо-Ойю

Создалось весьма своеобразное положение, и начались длительные переговоры. Австрийцы отказались от совмест­ной работы, настаивая на своем праве первенства; Ламбер, знакомый со страшными осенними бурями Гималаев, не хотел откладывать попытки восхождения. В конце концов 13 октября обе стороны пошли на компромисс: в течение ближайших десяти дней право первенства оставалось за австрийцами, швейцарцы за это время подтягивают свои лагери до 7000 м.

Ждать возвращения Пазанга было некогда. 15 октября австрийцы поднялись в лагерь 3. Они заночевали в снежной пещере и на следующий день попытались добраться до лаге­ря 4, но непогода заставила их отступить. На следующий день опять свирепствовала буря, продолжать подъем было невозможно.

Утром 18 октября в лагере неожиданно появился Пазанг, хотя по расчету времени это казалось невозможным. В Марлунге, последнем селении в верховьях Бхота Коси, он узнал, что швейцарцы собираются подняться на Чо-Ойю. За один день он совершил беспримерный переход из Марлунга через перевал Нангпа Ла в базовый лагерь, утром под­нялся в лагерь 3 и в тот же день продолжал подъем до ла­геря 4. Если учесть, что он шел с тяжелым рюкзаком, то вряд ли можно найти пример подобного перехода в истории высотных восхождений. А ведь на следующий день после подъема в лагерь 4 Пазанг вышел на штурм вершины!

Вскоре после прихода Пазанга группа вышла к лагерю 4. Тихий тоже решил подняться туда, хотя он с трудом мог держать ледоруб.

Достигнув площадки, где раньше стоял лагерь 2 и еще сохранились углубления от палаток, альпинисты забрали оставленные там консервы и решили продолжать подъем, надеясь найти для ночевки место, защищенное от ветра. Однако этот подъем был непродолжительным: все устали, к тому же часть шерпов должна была засветло вернуть­ся в лагерь 3.

К четырем часам дня группа вышла на ровную снеж­ную седловину, расположенную метров на пятьдесят выше прежнего бивака. Здесь было решено устроить новый ла­герь 4. Чтобы вырыть снежную пещеру в спрессованном ветром снегу, ушло бы много времени поэтому, несмотря на свой печальный опыт, австрийцы решили ограничиться установкой палаток. В двух двухместных палатках должны были разместиться шесть человек: трое австрийцев, Пазанг, Аджиба и Гиалтсен, остальные шерпы немедленно начали спуск.

Тихий и его спутники не могли достаточно точно опре­делить высоту штурмового лагеря. Судя по фотографиям, они могли находится по меньшей мере на высоте 7000 м, однако альтиметр показывал всего 6800 м. Если его показания соответствовали действительности, то на следующий день восходителям предстояло преодолеть на пути к вер­шине не менее 1300 м по вертикали и в тот же день спу­стится в лагерь 4. К тому же австрийская экспедиция не располагала кислородной аппаратурой: баллоны с кислоро­дом, взятые на случай болезни кого-либо из участников, не были приспособлены для пользования ими в движении. Правда, годом ранее в такой же обстановке Герман Буль поднялся на вершину Нанга-Парбат¹, но едва ли можно было рассчитывать на повторение благополучной «холодной» ночевки в восьмикилометровой зоне.

Тем не менее, утром 19 октября Пазанг и Йохлер должны были выйти на восхождение. Тихий решил также идти с ними. Участок пути, который просматривался из лагеря 4, можно было преодолеть без связки. Тихий мог вернуться с полпути, не задерживая штурмовой двойки.

В 6 часов утра штурмовая группа вышла из лагеря. Было холодно, но на небе не было ни одного облака. Сна­чала путь шел по крутому снежному склону. Альпинисты шли, не связываясь, иногда вплотную, иногда на большом расстоянии друг от друга в одном и том же порядке: Па­занг, Тихий, Йохлер.

Солнце скрыто вершинным куполом, ветер усиливается, Йохлер, обморозивший себе ноги во время одного из восхо­ждений в Альпах, замечает, что они снова теряют чувстви­тельность, но продолжает подъем. Пояс скал, преграждаю­щий путь к вершине, оказывается серьезным препятстви­ем для Тихого с его обмороженными, распухшими руками; только веревка, сброшенная сверху Пазангом, позволяет ему пройти этот участок.

За скалами продолжается подъем по крутому, кажуще­муся бесконечным склону. На плече вершины, где перво­начально предполагалось установить лагерь 5, восходители остановились на привал. Выпив немного кофе из термоса, который нес Пазанг, и оставив здесь веревку и крючья, они направились к вершине. В 3 часа дня 19 октября Пазанг, Тихий и Йохлер достигли высшей точки вершинного купола. На ледорубе Пазанга развеваются флаги Австрии, Непала и Индии. Великолепная панорама открывается взорам восходителей.

Через полчаса, сделав вершинные снимки, группа начинает спуск. У скал штурмовую группу ожидали Хойбергер и Аджиба, принесшие сюда палатку и спальные мешки. Но это было излишней предосторожностью: к вече­ру все благополучно спустились в лагерь 4. Обратный путь прошел без происшествий, и 27 октября экспедиция при­была в Намче-Базар.

Ламберу не удалось повторить восхождение на Чо-Ойю: ветры и морозы усилились. 28 октября Ламбер и известная французская альпинистка Клод Коган поднялись из лагеря 4 (7150 м) до высоты 7700 м (этим Клод Коган уста­новила новый рекорд высоты для женщин), но были выну­ждены вернуться из-за непогоды.

Ледопад у перевала Высокий (Центральный Тянь-Шань)