Горишь для тех, кто в поле бездорожном

За всю любовь расплатимся любовью…

В нашем «Славянском ходе-2006» мы посетили четыре музея Николая Рубцова – в Санкт-Петербурге, в Москве, в Вологде (два музея). Они очень разные, и очень близкие – эти музеи. Сближает их то, что люди, создавшие музеи, в основу коллекции главное вложили – любовь. Музей Николая Рубцова в Санкт-Петербурге я бы назвала «музеем книги Николая Рубцова». Это самый большой музей и по помещению, и по количеству выставленного материала. Здесь все профессионально, с точки зрения библиотекаря, подобрано, выставлено, оформлено. С точки зрения музейщика, здесь продумана до мелочей подача материала: и мебель музейная заказана специально, и все под стеклом находится, и тумбы спроектированы так, что верхняя часть – выставочная – под стеклом, а сама тумба служит для хранения материала именно этого раздела выставки, именно этого раздела жизни творчества поэта. Продумано и освещение, и ярусность подачи материала, и чередование: витрина застекленная, типовая. Угол комнаты – пионерская комната детдома в Николе – это словно бы мемориальная часть, а дальше выставки, стенды, витрины… Все книги (легко прочитать их названия, на уровне глаз), выставленные на стендах, есть в читальном зале, могут быть выданы для изучения. В библиотеке соблюдены требования музея: иметь 3 экземпляра книги – выставочный, рабочий, музейный. Здесь немало подлинных документов, автографов как поэта Рубцова, так и людей окружения Николая Рубцова…

Музей ведет человек, знающий поэзию Рубцова. Знающий мемориальную литературу о поэте, трезво оценивающий исследовательские работы, Рубцову посвященные. Здесь все учтено, расставлено, все работает на то, что поэзия Николая Рубцова нужна нам сегодня, дабы души людские любовью и добром наполнились, а не грязью и равнодушием плесневели. Рубцов помогает нам помнить о России, ведь его наказ: «Россия, Русь! Храни себя, храни!» звучит сегодня как набат во дни бед народных.

Музей Николая Рубцова в Москве на улице Дмитрия Ульянова, д.3 при библиотеке занимает меньшую площадь: всего 1 комната на втором этаже. Создательница музея в прошлом врач, ныне пенсионерка, 80-летие которой только-только отмечали в газете «Российский писатель». Всю жизнь Майя Андреевна Полетова любила поэзию Николая Рубцова, собирала о нем материалы. И вот – подарила городу музей Николая Рубцова. Здесь аура домашности и от деревянного оформления музея, и от материала, представленного в экспозиции, и от того, как ведет экскурсию Майя Андреевна. Уютно в этом Рубцовском гнездышке слушать его стихи и совсем не удивляешься автографам, письмам, воспоминаниям, рукописям. Где же им быть, этим документам, как не дома у Рубцова. Майя Андреевна легка на подъем, успела записать воспоминания тех, кто знал Рубцова, общался с ним или просто видел его на улице или в общежитии Литинститута, учился с ним в Горном или Лесном техникуме, служил на Северном флоте, работал в Ленинграде на Кировском заводе…

Книга М.А.Полетовой «Пусть душа останется чиста…» Н. Рубцов: малоизвестные факты биографии» вышла в 2005 г. в издательстве: Москва «Академия поэзии». Эту книгу Майя Андреевна приготовила в дар каждому (!) участнику нашего Славянского Хода. И занозой нас задело, что вот москвичка Майя Андреевна успела записать воспоминания Станислава Панкратова о том, как во время службы на Северном флоте Рубцов и Панкратов вместе посещали ЛИТО «Полярное сияние». Этот отрезок жизни поэта так мало изучен. Ведь мурманчане-то со Станиславом Панкратовым и общались чаще, и печатались в журнале «Север», где он был редактором. Думали, что успеем еще, все запишем, все расспросим. Не успели, и спасибо Майе Андреевне за то, что успела сделать она.

В Вологде музей Рубцова лишь в народе так зовут. Вообще-то официальное название этого музея «Литература. Век XX». Холод. Душа, зажатая в стекло. Ничего живого. Новая манера оформления музея. Почему-то сразу появляется мысль: «Понятно, почему именно в Вологде ушел поэт из жизни. Чинная Вологда живую душу не приняла под оберегающее крыло». Но молчу. Смотрю, как воспринимают этот музей наши «ходоки». Ни разговоров, ни шуток. Ни отвлечений. Но и нет живого отблеска живой души поэта… Но экскурсовод нам дан отменный… Сам Вячеслав Сергеевич Белков! Мурманчане знают его как ведущего рубцоведа. Не просто слушаем-внимаем, впитываем. Не на холод стекла глядим – в лицо экскурсовода. Беглый взгляд на витрину – и снова живое слово наполняет теплом душу слушающих. Каждый музей Рубцова добавил нам какой-то штрих в наше знание о поэте.

16 февраля 2006 г. в Мурманске был открыт бюст Николая Рубцова работы мурманского скульптора Александра Арсентьева. Все участники Славянского Хода о Рубцове знают не понаслышке. И то, что девизом Хода мы взяли слова Рубцова «Россия, Русь! Храни себя, храни!», было особо значимо. А как Русь хранит наследие Рубцова? Хранит! По-разному, но в сердце трепетное слово Рубцова отзывается светло. И хорошо, что музеи разные, они каждый по-своему о Рубцове и о России рассказ ведут, забыть не дают, о том, что мы – русские! – напоминают: «Россия, Русь храни себя, храни!».

Грустно нам было, когда мы пришли в четвертый музей, созданный Нинель Александровной Старичковой в Вологде на улице Зосимовская, д.2, кв. 6. Это человек, который знает поэта и человека Рубцова не по слухам и не по книгам. Современница поэта, подруга поэта. К ней в дом приходил поэт, когда не знал, где найти ночлег. И мама Нинель Александровны принимала его как сына. Тогда в 1970 г. Николай Рубцов написал рецензию на небольшой сборник стихов начинающей поэтессы. Сборник не вышел: после смерти поэта Нинель Александровна не делала попыток издать его, хранила рукопись эту поэта как дар бесценный. Немало сохранила она в своем доме о Рубцове. Этот частный музей не слишком-то жалуют власти, да и Союз писателей не очень спешит на помощь. А тут перед нашим приездом в комнате, что оформлена была как Рубцовский музей, беда стряслась: верхние соседи залили потолок. Спасая раритеты рубцовские, все спешно вынесли в другую комнату. Где уж тут нам что увидеть? Но огромный фолиант – книга М.В.Сурова «Рубцов», которую почти все участники Славянского Хода приобрели или в Санкт-Петербурге в музее Рубцова, или в Вологде у В.С.Белкова в музее «Литература. Век XX», в большинстве своем написана на материале, хранящемся в музее Нинель Александровны Старичковой. И все же очень важное дало нам посещение этого музея: голос современницы, голос человека, общавшегося с поэтом, любящего голос. Не сплетни, не сказы, не выдуманные истории – саму жизнь приоткрыла нам Нинель Александровна Старичкова. И очень пожалели мы, что не смогли купить книгу воспоминаний о Н.Рубцове, написанную ею, изданную недавно А.Грунтовским в Питере. Нинель Александровна Старичкова, в прошлом медсестра, издала книгу «Наедине с Рубцовым» в Вологде в 2001 г. (всего 200 экземпляров). Это сейчас книгу переиздали большим тиражом, но тоже – увы! – небольшим. У нас в Рубцовском фонде есть оба издания этой книги – дар музею Есенина от Н.А. Старичковой.

В Вологде на Пошехонском кладбище отслужил заупокойную литию на могиле Рубцова отец Сергий. А после мы читали стихи Николая Рубцова. Я, конечно, читала стихотворное послание Николая Рубцова «Сергею Есенину»:
Слухи были глупы и резки:

Кто такой, мол, Есенин Серега,

Сам суди: удавился с тоски

Потому, что он пьянствовал много.

Да, недолго глядел он на Русь

Голубыми глазами поэта.

Но была ль в них кабацкая грусть?

Грусть, конечно, была. Да не эта.

Версты все потрясенной земли,

Все земные святыни и узы,

Словно б нервной системой вошли

В своенравность есенинской музы!

Это муза не прошлого дня.

С ней люблю, негодую и плачу.

Много значит она для меня,

Если сам я хоть что-нибудь значу.
И у памятника Николаю Рубцову на набережной в Вологде после возложения цветов мы снова читали стихи. Здесь в Петровском сквере, у домика Петра I на берегу реки Вологды стихи звучали легче, чем у могилы поэта на Пошехонском кладбище. Скульптор Александр Шебунин дал в полный рост поэта скульптурное изображение. О, да это в путь-дорогу собрался поэт, идет по набережной к теплоходу, в руках дорожный чемоданчик… Он в Николу-Тотьму собирается. Вечный путник! Удивительное решение образа поэта дано разными скульпторами: в Санкт-Петербурге бюст Рубцова в музее светло, задумчиво вглядывается в публику музея. В Москве – встречает поднимающихся по лестнице в музей экскурсантов тяжелым взглядом, и выражение жестко напряженных мышц на лице сурово. Разный Рубцов и в жизни запомнился, и в скульптурном обличии передан зрителями, и только поэзия его воспринимается всегда как поэзия любящего Россию сына, как музыка песни любви к Родине.

«Привет, Россия, Родина моя!» – не раз во время Славянского Хода звучали эти строки из уст ходоков. И в Новгороде Великом, когда удивительную экскурсию по городу проводил А.С.Ануров. Экскурсию-проповедь, экскурсию-исповедь, экскурсию-историю древнего Новгорода. Удивительная это была экскурсия. «В мире верующего человека все начинается с тебя. На тебя Господь смотрит, тебе помогает, вот ты и не подкачай, потому как преображение мира к лучшему тобою и начинаться должно», – так говорил наш экскурсовод.

В Валдае потрясающую экскурсию по музею Колоколов и по музею Уездного города провела экскурсовод Н.П.Яковлева. Мы слушали, забывая делать запись. А более догадливые включили диктофоны. Такие экскурсии и надо записывать! Там и история достоверная, документами подтвержденная, и юмор народный, светлый, и живость слова русского. Слушаешь – и душа радуется. Ну как не улыбнуться, слыша про поцелуйные валдайские баранки, толщиной в 2-3 пальца. Попробуй тут поцеловаться через такую баранку. И губами-то не прикоснешься, лишь ритуал поцелуя исполнишь. Не более. Ох, и много разных черточек жизни уездного города было поведано экскурсоводом. «Такие экскурсии надо книгами издавать!» – говорю я. В руках книжка «Валдай» – в старинных открытках, в комментариях к ним. «Не таким языком, а живым языком, как язык Вашей экскурсии», – наступаю я на экскурсовода. «А эту книгу и я писала», – отвечает она. Взглянула в книгу. Да, один из авторов Н.П.Яковлева. Но здесь такой научный язык! Увы! Нет пока книг таких экскурсий. Нет… Валдай нам был нужен и для проведения Романовских чтений. Борису Романову, писателю, первому секретарю Мурманской писательской организации, первому секретарю СПР в Москве 28 апреля 2006 г. – 70 лет. В этот день в научной библиотеке Валдая были проведены Романовские чтения. На чтениях слово об отце-писателе сказала и дочь его Елена Борисовна Мелехина. Доклады по творчеству Б.Романова прочитали и новгородские исследователи творчества писателя: библиотекари, писатели, учащиеся. Доброе слово о писателе-моряке сказали и В.Л.Тимофеев, и отец Сергий, и подводник А.Попов – мурманчане.

Славянский Ход собрал единомышленников. В группе были люди разного возраста, разного рода занятий, различных мест проживания на Мурмане, но нас сплотило и наше духовное единение, и то, что благодаря стараниям отца Сергия все мы проходили духовно-религиозный ликбез. Но главное, что объединяло нас – это дело: «По всей земли собирайте се, словени!» В группе не было случайных людей. Каждый из нас многое сделал для того, чтобы Слово и Дело славянское было продолжено во времени, в истории. Мы везли мурманскую землю, взятую у памятника Кириллу и Мефодию в Мурманске, чтобы высыпать ее к памятнику Кириллу и Мефодию в Москве на Славянской площади.

В Москве мы ночевали в Церкви Сошествия Святаго Духа на полу. Было беспокойно на сердце: пол цементный, как-то отзовутся на этот ночлег наши «радикулиты»? Есть люди в группе не молодежного возраста. Но… постелили на пол ковры, сверху матрацы довольно объемные. А поверх и мы – в спальниках устроились спать. Наш сон оберегали святые иконы. И лишь голова коснулась «подушки», сон одолел всех. Казалось, что только-только глаза закрыли – уже и вставать пора. Светлым сноведением промелькнули города Торжок и Тверь, где мы накануне были тепло привечены паломнической службой; гостеприимная игуменья женского Свято-Екатерининского монастыря Иулиания, что так нас всех очаровала душевной беседой, разрешением в знак окончания звонной недели подняться на колокольню и позвонить в колокола. И звонили. И душа рвалась вместе со звоном малиновым высоко в небеса, словно не было греховных дел на земной тверди, очищались звоном колокола: «Дон! Динь! – Динь!» – звучало в ушах, а это был другой звон – знак подъема. Встали все здоровые, отдохнувшие.

Предстояло в Москве сделать немало дел. Главное – встреча со скульптором Клыковым у памятника Кириллу и Мефодию. Но… встречи не было. К памятнику пришел лишь участник Первого Славянского Хода в 1997 г. «Мурманск – Черногория» Семен Иванович Шуртаков. Писатель. Удивились мы на Славянской площади неухоженности территории у памятника. И у нас в Мурманске площадь Первоучителей – излюбленное место сбора молодежи. Но кругом скамейки, урны для мусора. И площадь всегда сияет чистотой. Здесь на постаменте с ногами сидят группами девчата и ребята, всюду батареи пивных бутылок, грязь, пакеты от орешков и сухариков. Пришлось наводить чистоту, просим освободить постамент: надо свечи затеплить, молебен отслужить Кириллу и Мефодию, цветы положить. На нас смотрят с недоумением, но встают, отходят в сторону. Не уходят. Любопытно им, что будет дальше. Подходят два милиционера, уточняют, что за акцию мы собираемся проводить.

- Молебен.

Объясняемся. И как только подошел Семен Иванович Шуртаков, отец Сергий начал служить молебен святым равноапостольным Кирилле и Мефодию. Мы все активно включились в молебен. После молебна предложили молодежи нашу газету «Славянский ход-2006». Разбирали охотно, тут же разворачивали, читали. Просим:

- Не выбрасывайте газету, прочитав, передайте другим.

Улыбчиво обещают.

Рассыпали к московским березкам мурманчане землю, набрали земли, для того, чтобы привезти к мурманским рябинкам у Кирилла и Мефодия. «Молебен у памятника Кириллу и Мефодию на Славянской площади мистически засвидетельствовал выполнение важной задачи духовного единения Крайнего Севера и ее центра», – утверждал отец Сергий.

2 мая предстояла встреча с Патриархом всея Руси Алексием II, судя по письму, опубликованному в газете «Славянский Ход-2006», Патриарх «готов встретиться с участниками Славянского Хода в Патриаршей резиденции в Даниловском монастыре для беседы за чаем в 16 часов». Но жизнь вносит свои коррективы. После Божественной литургии, которую совершил Святейший Алексий II в Покровском женском монастыре города Москвы нас пригласили остаться на трапезу здесь же. После трапезы и состоялась беседа со Святейшим. Мурманчане вручили Алексию II обращение Севера, подарили икону «Собор Кольских святых». Удивительно душевная была встреча. Нас предупреждали, что Патриарх болен и встреча будет короткая. Добрые, святые, ясные глаза Патриарха светились радостным блеском, светом доброты… Патриарх в ответном слове сказал, что рад видеть каждого из нас в здравии, ведь пройден путь немалый и нелегкий. Святейший благословил каждого участника, вручил всем в дар икону «Воскрешение Христа».

Все сияющие, какие-то просветленные, словно очищенные от земных напастей, ехали мы в Союз писателей России на творческую встречу на Комсомольский проспект, 13. И здесь встреча началась с молебна Федору Ушакову. После молебна – встреча с московскими писателями. Встречу вел Геннадий Иванов, знакомый мурманчанам по Кандалакше. Но нас ожидали и неожиданные встречи. Так для меня светлым воспоминанием о семье героини есенинских строк Августы Миклашевской аукнулась здесь встреча: за столом с писателями сидел Георгий Иванович Свиридов. Как мы искали его книгу «Стоять до последнего» о сыне Августы Миклашевской – Игоре Миклашевском! Помогли нам ее найти в Прибалтике друзья в 1981 г.! Есть у нас эта книга в музее, зачитанная ребятами. А вот книгу о племяннице Августы Миклашевской Наташе Качуевской написала жена Георгия Ивановича Ольга Саракташ (это псевдоним). За книгой мы ездили домой к Валентине Александровне Свиридовой. И как же душевно нас принимали в этом доме в 1976 г.!

Нет, поистине, единение духовное Славянским Ходом предназначено свыше: через столько лет и вот так встретиться. А на встрече был и нам известный Анатолий Парпара, служивший ранее в Североморске. «Есенинцы» Мурманска знают Анатолия Анатольевича и по североморским встречам 1976 г. и по поэме «Незабываемое», и как редактора «Исторической газеты»… Удивительные встречи!

А впереди – нас ждет встреча в мастерской скульптора Селиванова Николая Александровича. И я тороплю друзей закругляться с задушевными разговорами. Да и дальше нас ждет дорога в Ярославль, ночной путь. В мастерскую скульптора ехали, надеясь на короткую встречу. Но я-то знала, что это за мастерская и что это за человек! И помалкивала. А потом ликовала, наблюдая как наши «ходоки», раскрыв и глаза и уши пошире, ходят завороженные за скульптором. И только восхищенные возгласы: «Клюев!», «Ух ты, какой Шукшин!», «Ох, какие же здесь Есенины»… «Наши тут, наши – атомоходцы – Пономарев! Борис Макарыч Соколов…» – раздавались то здесь, то там. И сам скульптор ждал человек 4, а тут – 25! И все восхищенно шумливые, то ошарашено молчаливые, то критично придирчивые (у бюста Маслова)… О скульпторе все «ходоки» знали: подарок скульптора бронзовый бюст Сергея Есенина в нашем музее видели все. Теперь познакомились и лично с автором. В мастерской была и сестра Николая Александровича Елена Александровна Козлова, автор книги «Мир скульптуры Николая Селиванова», «Родом из Хранева» и книг о ликвидаторах Чернобыльской аварии… Общение идет во всех уголках мастерской… Короткой эта встреча никак не получается.

- Смотри, какой Маринеско! – тянет подводника Александра Попова поэт Дмитрий Коржов. И оба застывают в немом восхищении. Валентина Устиновна Маслова критично всматривается в бюст мужа. Но замечания доброжелательные. Тревожно всматриваюсь в лица их: Николай Александрович, похоже, доволен беседой… Все выходим во двор. Фотографируемся. Трогаемся в путь на Ярославль! Но телефонный звонок вносит коррективы в наш маршрут: решили принять приглашение поэта Игоря Козлова из Дубны, куда переехал наш бывший капитан. Игорь Козлов был среди тех, кто монумент Кирилла и Мефодия доставлял из Болгарии в Мурманск. Он автор поэмы «Кирилл и Мефодий», вышедший отдельной книгой в Мурманске. Умоляет не обойти его, заехать! Он тоже участник Славянского Хода. Итак: Дубна! Бессонная ночь. Ночь стихов Игоря Козлова. Ночь беседы и песен. Ночь единения Мурманска и Дубны. Естественно, что в Ярославль мы приехали с опозданием. Но ничего в нашем плане не нарушается. Все, что запланировано – выполнено: и экскурсия по городу (наше восхищение скульптурной группой «Троицы» до того мы знали лишь иконное изображение «Троицы»), и посещение храмов, и встреча в библиотеке, где впервые на встрече с писателями было и 3 священника, которые огорчились, что не знали о встрече раньше, они бы пригласили детей воскресных школ. А узнали о встрече, благодаря звонку Николая Колычева, нашего поэта, который дружен с отцом Александром из Ярославля. На встрече было несколько школьников. Завязался разговор о современной литературе. Нас в пути огорчало, что не организованы встречи с молодежью в школах, в училищах, в институте. Опыт мурманчан по работе Союза писателей с молодежью области был везде пока встречен с удивлением.

И вот – разговор, причем он идет от самих ребят. А вот большая встреча с молодежью была в Вытегре, да и в Вологде нас пригласили в Русскую школу, где по специальным программам изучается и славянская словесность, и славянская история. В школе мы были группой человек 9. И каждому было что сказать, а дети благодарно слушали. На благодатную почву падали наши слова, наш рассказ и о Славянском празднике, и о Славянском Ходе, и о поэзии Есенина, и о поэзии Рубцова… Здесь дети углубленно изучают русскую историю и культурно-духовные традиции нашего народа. Программой по изучению литературы Вологодского края поделились и с нами, вернее даровали музею Есенина, т.к. есть в той программе тема «Сергей Есенин и Вологодская земля». Любопытная программа!

О том, как работают в Вытегре школьники по изучению фольклора Вологодчины, мы были наслышаны. Да и с фольклорной группой «Олония», под руководством школьного библиотекаря Митрошкиной Ниной Алексеевной, дружит наш музей Сергея Есенина с 1993 г. И «есенинцы» в страну Вытегории поработать по сбору материалов о Есенине, Клюеве, Ганине ездили, и у себя в Росляково, Североморске, Мурманске принимали и вытегорских, и коштугских, и девятинских школьников. В альманахах «Прионежье» удивительные сообщения детей о фольклорных поисках, об исследовании поэзии Клюева применительно к этносу края печатаются. Замечательные работы!

В Славянском Ходе много было светлых встреч, разговоров, общения. Протянулись ниточки дружбы к православной интеллигенции разных регионов и областей, в которых побывал Ход. И даже вышло так, что в Ярославле мы встретились с паломниками из Киева: детской воскресной школой одаренных детей.

Да, у нас время было ограничено, т.к. нужно было успеть приехать в Вологду и купить билет на поезд Николаю Скромному, которому надо было срочно выехать в Мурманск. Но разве можно отказаться от встречи с детьми! Прошла эта встреча светло и дружески: и наши ходоки свое слово сказали, и дети спели слаженно духовные песни, прощаясь с нами. И к поезду мы не опоздали.

Вологодские встречи с писателями согреты теплом общения с Ольгой Фокиной, глубоким влюбленным в поэзию Рубцова серьезным словом о поэте Вячеслава Белкова, теплом сердечной памяти о Николае Рубцове Нинель Старичковой, светом фресок Ферапонтовского монастыря работы Дионисия, музыкой стихов самого Николая Рубцова. И теплом сердец всех вытегорских жителей…

А как читали стихи на могиле Николая Рубцова на Пошехонском кладбище, друг друга сменяя, а то и дуэтом глава писательской организации Вологды поэт Михаил Карачев и мурманский поэт Николай Колычев! Видно, не только мне это душу согрело, если в рассказе о Славянском Ходе, великолепном, по-человечески душевном рассказе, Дмитрий Коржов отмечает это так: «Вместе, дружно читали рубцовское «Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны…» Чем не символ: исполнение одной из задач Славянского Хода – единение мастеров слова хотя бы в рамках Русского Севера, который всегда был и остается хранителем традиций, основ культуры нашего народа».

Путем поэтов и святых 5 тыс. км прошли ходоки-мурманчане по 15 городам Северо-Запада за 16 дней пути в автобусе. Было много светлого в том пути. Когда мы посещали храмы, то искали икону Кирилла и Мефодия. Я их видела лишь в двух храмах, и каждый раз мы служили молебен у этих икон, ведь наш Славянский Ход в первую очередь был в честь подвигов просветителей, а уж во вторую очередь, что тоже очень важно! – в честь 20-летия возрожденного на Руси Мурманском празднике Дня славянской письменности и культуры.

Призыв Николая Рубцова «Россия, Русь! Храни себя, храни!» помогал нам найти в городах и весях Северо-Запада отзыв в душах людских. Конечно, и для того Ход проходил, чтобы этот призыв поэта не отзывался таким откликом, как отмечено Ольгой Фокиной: