Восемь основных видений

Некоторые замечания относительно избранных отрывков

Откр. 11:1,2

Мы сразу же можем отбросить предположения тех, кто усматривает в этом повелении упоминание о Иерусалиме до 70 г. н. э. или отрывок из зелотской рукописи, датируемой также до 70 г. до н. э.¹⁶. Задолго до написания Книги Открове­ние первые верующие ожидали исполнения слов Христа о разрушении Иерусалимского храма (Мк. 13:2; ср. Деян. 6:14). Вряд ли достойно серьезного анализа предположение о том, что автор в этих словах выражал свою надежду на сохранение храма, который уже был разрушен ко времени написания.

Видения, образы и символы, среди которых находится данный отрывок, относятся к судьбе общества верующих -народа Божьего по мере приближения истории к своей куль­минации. Основной объект внимания - - верующие, вовле­ченные в усиливающуюся борьбу между Христом и антихри­стом. Цель Божья заключается в том, чтобы защитить народ Божий и дать ему уверенность.

Образ «измерения» напоминает нам об измерениях, упо­минающихся в Иез. 40—42 и Зах. 2:2. В этих текстах измере­нием выражается упование на восстановление после плена. Мы полагаем, что «измерение» в 11:1 следует воспринимать в качестве гарантии сохранения или безопасности в буду­щем. Большинство комментаторов разделяют такой подход. В таком случае «измерение» — знак защищенности от неми­нуемого грядущего уничтожения¹⁷; «знак, указывающий на то, что носитель его принадлежит Богу»¹⁸.

Неоднократно в видении Иоанну показан храм небесный. Его присутствие на небе как реального объекта апокалипти­ческого видения предполагается. Однако нет оснований ут­верждать, что содержащийся в видении образ, описываемый как объект, не может быть символом. Это дает законные ос­нования исследовать смысл символа вместо того, чтобы за­ниматься физическим объектом.

Книга Откровение наполнена объектами, имеющими символическое значение (например, появляющиеся с неба кони (6:2—8); низвергающаяся в море гора (8:8); звезда, ко­торой дан ключ от кладезя бездны (9:1, 2); свиток, который необходимо съесть (10:10), и т. д. В каждой главе перед читателем возникают образы, воспринимаемые как символы, смысл которых ему необходимо уяснить.

По мнению большинства комментаторов, «храм» в дан­ном случае следует понимать как народ Божий. Следователь­но, слово naos является аллегорией. Вовсе не выглядит аб­сурдным предположение о том, что в тексте, насыщенном об­разами с иносказательным значением, слово naos следует рассматривать подобным же образом.

Подобное наделение символическим значением слова naos (понимание как образа народа Божьего) несколько ос­ложняется упоминанием о трех объектах: о храме, жертвен­нике и молящихся. Если бы суть всего сказанного ограничи­валась одним лишь измерением народа Божьего, вполне дос­таточным было бы упоминание либо «храма», либо «моля­щихся». Постоянно присутствует такое ощущение, что в тексте заложен некий дополнительный смысл.

«Храму, жертвеннику и молящимся» противопоставлена фраза о «внешнем дворе храма». Каждая из этих двух фраз дополняет смысл другой. Один участок должен быть «изме­рен», другой нет.

Вместо того чтобы считать, что данное «измерение» от­носится к охране пространства или физических строений, мы предположим следующее:

1. В данном случае внимание сосредоточено на двух группах людей. Они обозначены двумя помещенными ря­дом фразами: одна из этих групп — верующие, которых Бог принимает как свой народ, другая — это те, «кто пошел на компромисс с миром, - Николаиты и держащиеся учения Валаама, последователи Иезавели, оставившие свою лю­бовь, члены Ефесской церкви, утратившая жизнь Сардис-ская церковь, равнодушная Лаодикийская церковь»¹⁹.

Тот факт, что первая группа «измерена», говорит о том, что она получает от Бога заверение в своей безопасности в то время, когда весь мир будет разрушен во время финаль­ного катаклизма, знаменующего кульминацию борьбы ме­жду добром и злом. Эта идея параллельна запечатлению в главе 7.

Вторую же группу составляют те, кто не получил обето­вании и заверений, данных тем, кого Бог признал Своим на­родом. Независимо от того, как понимать выражение ekbale exothen (ст. 2) — как «изгонять», «выбрасывать» или «быть за пределами внешнего двора» — смысл его остается неизмен­ным: не иметь спасения Божьего.

2. Хотя вполне возможно, что вышеприведенная точка зрения объясняет значение данного отрывка, храмовая симво­лика сразу же подводит читателя к основному мотиву Откро­вения: к Личности и непрерывному служению Иисуса Христа как вознесшегося на небо Священника, Посредника, Судьи и Правителя, Который со Своего престола, находящегося в хра­ме, осуществляет ставшее возможным благодаря Его жертве посредничество и судит всех (см. Евр. 8:1, 2). Признание Его достойным выполнять эти функции непосредственно связано с тем, что Он «Агнец как бы закланный» (гл. 4, 5).

Там, «посреди престола» находится Тот, в Ком все призна­ют Агнца. Смерть Агнца на жертвеннике дает Ему право вы­полнять Свое нынешнее служение. Вполне уместно, что в 11:1 упоминается жертвенник, без которого невозможно было бы запечатлеть, сохранить и защитить Его детей в будущем.

Мы, следовательно, предполагаем, что в центре повест­вования 11:1, 2 находятся: Агнец, Который выполняет по­средническое служение, судит и причисляет к спасенным; и народ, который в результате суда признан достойным, то есть Божьим народом, и ему даны заверения в безопасности.

Откр. 14:6,7

Эта весть гласит, что настал тот исторический момент, когда Бог приступает к процессу суда (krisis, «просеива­ния») как события совершенно иного, чем все, что соверша­ется в жизни людей. Агнец восседает на Своем престоле, приготовившись участвовать в суде. Как и во всей Книге От­кровение, язык эсхатологии переносит здесь читателя к за­вершающим сценам земной истории. «Подобный Сыну Че­ловеческому» (ст. 14) и ангел с серпом, появившийся из не­бесного храма, указывают на то, что время жатвы настало (ст. 14—20).

В таком окружении настоящий отрывок относится к кон­цу времени. Контекст требует, чтобы «час суда Его», о кото­ром упоминается в данном отрывке (14:6, 7), рассматривался как событие, совершенно отличное от суда над князем мира сего, произошедшего на кресте (12:7—12; Ин. 12:31), и от фи­нальной фазы суда Божьего над миром исполнения пригово­ра (20: И—15).

Помимо этих двух проявлений Божественного суда в Откровении также упоминается о двух других его проявле­ниях — промежуточных. Предшествуя Второму пришест­вию, оба они носят предварительный характер. Оба они так­же выполняют роль призыва к покаянию. Следовательно, они происходят тогда, когда люди еще не лишены возмож­ности получить спасение²².

Одно проявление является предварительным в том смысле, что предупреждает²³, или подготавливает²⁴, людей, и состоит из излития некоторых язв гнева Божьего для того, чтобы обратиться к Церкви и миру, оповестить их о грядущем суде и призвать к покаянию. Подобного рода судная весть содержится в таких отрывках, как послания к семи церквам, пророчества о семи печатях и семи трубах. Если же ожидаемой реакции нет, то это предварительное проявление суда выступает как предвозвещающее то, чему надлежит быть скоро.

Другим проявлением суда, также предваряющим Вто­рое пришествие, является происходящий на небесах юриди­ческий процесс просеивания (следственный процесс), в ко­тором принимается во внимание выбор человека. Вопрос в конечном счете звучит так: кого Бог признает Своим наро­дом и чем будет определяться Его выбор? С юридической точки зрения этот вопрос будет решен до возвращения Ии­суса Христа²⁵. Контекст 14-й главы не дает подробной ин­формации относительно объекта или точного времени того суда, о котором идет речь в ст. 7, однако он явно предшест­вует Второму пришествию, являясь одним из ведущих к нему событий.

Будучи адвентистами седьмого дня, мы полагаем, что Откр. 14:6, 7 относится к тому же суду, что и Дан. 7. Сведе­ния же о временном промежутке содержатся в Дан. 8:14. Несмотря на то, что в Откр. 14:7 нет подробностей Дан. 7 и 8, к этому тексту полностью применимо то понимание суда, к которому мы приходим при исследовании Книги Даниила.

Откр. 15:5

Тексту предшествует доксологический гимн, песнь Мои­сея и Агнца, восхваляющая справедливость судов Божьих (dicaiomata, «Божественных приговоров», — подразумевает­ся следственный процесс) в отношении антихриста и врагов народа Божьего.

Автор описывает небесный храм как «skene свидетельст­ва». Тут же возникает образ ветхозаветной скинии, в которой находился ковчег с содержащими десять заповедей скрижа­лями (см. Исх. 25:16; Втор. 10:4, 5). Все это в совокупности носило название «скинии свидетельства»²⁷.

Когда ранее Иоанну явился отверзшийся храм небесный, внимание его прежде всего привлек ковчег. «На сей же раз не ковчег, но содержащееся в нем Свидетельство приковывает внимание Иоанна. Время милости прошло, и наступила оче­редь действовать Закону Божьему»²⁸.

Вышедшие из храма ангелы облачены в одежды, которые указывают на официальный и священнический характер их миссии (ст. 6). Они посланы для того, чтобы осуществить суды гнева Божьего над Вавилоном с присущим ему духом греха и мятежа. Они посланы Богом и, когда поручение вы­полнено, один из них восклицает: «Праведен Ты, Господи... потому что так судил» (16:5).

Семь ангелов выходят из naos/skene именно потому, что Бог восседает там на Своем престоле, выполняя Свою роль Судьи. «Он служит в Своем святилище до тех пор, пока по­средством суда не исполнится Его намерение»²⁹.

Откр. 18:20

Как только справедливость приговора (krima) подтвер­ждена, центр повествования смещается от плача «горе, горе тебе, Вавилон!» (Ст. 10) к восклицанию «веселись о сем, небо» (а также народ Божий!). Но при этом народу Божьему одновременно сообщается о том, что он свобо­ден! Вердикт буквально гласит, что «Бог совершил суд ваш» над Вавилоном; и тот признан виновным. Божий при­говор в отношении Вавилона является одновременно оп­равданием Его народа. Новая Английская Библия (NEB) переводит эту фразу так: «Ибо осудив его [Вавилон], Он оправдал дело ваше!»

Трудность текста заключается в том, как следует пони­мать греческое выражение ex antes. «Ваш суд» может озна­чать либо приговор, который вы вынесли, либо приговор, ко­торый вынесен вам. Апеллируя к двум ветхозаветным зако­нам — о кровопролитии (см. Быт. 9:5, 6) и о лжесвидетельст­ве (см. Втор. 19:16—19) — Г. Б. Кайрд (Caird) утверждает, что текст этот следует понимать так: «Бог обратил против него приговор, который он вынес вам»³⁰.

Стих 20 выступает в роли кульминационного текста на фоне картины суда. Стихи 9—19 показывают бедственное положение Вавилона как следствие его беззаконий. Стих 20 выражает ликование и радость народа Божьего. Поводом для ликования служит не только то обстоятельство, что Вавилон получил справедливое возмездие, но и тот факт, что народ Божий, оправданный своим Богом, теперь обрел свободу и безопасность. Следует отметить схожесть символики как ме­жду Откр. 18 и Иез. 27, так и между сценой суда в 18:20 и Дан. 7:22, где возвещается о том, что «суд был дан святым Все­вышнего».

Откр. 20:4

Разворачивающаяся перед читателем сцена живо напо­минает ему картину, представленную в Дан. 7:9,10, где перед началом суда ставятся престолы. Кроме того, в сцене суда у Даниила говорится о том, что суд будет дан святым (ст. 22). Скорее всего, эти слова Даниила следует понимать как при­нятие решения в ходе суда в пользу народа Божьего. В этом ли суть и того текста, который мы обсуждаем сейчас? Мы по­лагаем, нет.

1. С нашей точки зрения, эта фраза (буквально — «суд был дан им») означает то, что эти персонажи наделены юри­дической властью. Другими словами, восседающим на пре­столах дано право провозглашать либо подтверждать приго­вор. Как уже было замечено ранее, образ «восседающего на престоле» следует понимать как указание на активное уча­стие в правлении и суде.

2. Сразу же за этой фразой следует описание тех, кому поручено вести этот суд (ст. 4 — 6). Это те, кто остался ве­рен Богу и не поддался соблазну следовать за «зверем». Они скорее готовы отдать жизнь, чем стать богоотступниками. Это те, кто был воскрешен во время происходившего при Втором пришествии первого воскресения. Поэтому они на­званы блаженными (ст. 6) и правят вместе с Иисусом тысячу лет.

Действия искупленных Божьих во время тысячелетнего царства описаны такими словами, как «правят», «восседают на престолах», «имеют власть судить». Этот суд, происходя­щий во время Тысячелетнего царства, соответствует тому, о котором говорит Павел в 1 Кор. 6:2, 3 (ср. Мф. 19:28; Откр. 3:21; Пс. 148:5—9).

3. Судебное дело, которым занимаются восседающие на престолах, заключается не в том, чтобы решать, кто ве­рен Господу, а кто нет. Это решение уже было принято. Смерть — это пропасть, которая разделила неверных и вер­ных Господу — те, кто воскрес во время первого воскресе­ния, отныне правят вместе с Ним тысячу лет. Богоотступ­ники же не оживут до окончания тысячелетия. Поэтому во­прос о том, «кто есть кто», уже решен до начала рассматри­ваемого нами отрывка.

Итак, мы становимся свидетелями того, как святые при­нимают участие в подтверждении приговора, вынесенного ранее и уже частично исполнившегося приговора. Подобное участие позволяет спасенным петь песнь Моисея и Агнца: «Праведны и истинны пути Твои, Царь святых... открылись суды Твои» (15:3, 4).

Данный текст повествует о том, что Бог в конечном счете покажет Своему народу всю сущность зла и восстания против Него, гарантируя безопасность в вечности. Это действие пред­шествует уничтожению сил зла и их последователей, что про­изойдет по истечении тысячелетия. И оно дает ответ на вопрос: зачем же еще один суд, когда уже выяснено, «кто есть кто»?

Даже беглый взгляд на рассматриваемый стих показыва­ет, что Иоанн верил в буквальное Тысячелетие. Более того, очевидно, что он не рассматривал этот период как новую эс­хатологическую стадию современного исторического про­цесса. Ни данный текст, ни его контекст (19:11—20:15) не подтверждают взгляд некоторых исследователей, согласно которому тысячелетнее царство — это правление святых со Христом на протяжении тысячи лет вместе на земле со столи­цей в Иерусалиме³¹.

Откр. 20:11—15

Это видение суда поднимает три вопроса:

1. Кто Судья? Иоанн не называет Его ни Отцом, ни Сы­ном. Библия представляет обоих как небесных судей над людьми (см. Откр. 5:1,7,13; Дан. 7:9; Рим. 14:10; 2 Кор. 5:10). Иоанн описывает реку воды жизни, исходящую от престола Бога и Агнца (22:1), «отражая таким образом идею единого престола, единого правления и единого источника жизни... Агнец остается посредником в суде и искуплении, однако Он неотделим от Бога, Который через Него совершает суд и ис­купление»³². Таким образом, вполне допустимо — по крайней мере в отношении обсуждаемого вопроса — сказать, что Бог вместе с Агнцем судят человека.

2. Имеет ли этот суд вселенский характер, или же он каса­ется лишь нечестивых? Не так просто дать ответ на этот во­прос. Можно приводить доводы как в пользу одной, так и другой точек зрения, что и делают комментаторы. Позиция исследователя отчасти определяется тем, рассматривает ли он отдельные части видения как хронологически выстроен­ные в рамках более широкого контекста (главы 19—22), или же он считает, что отдельные части видения подобны волнам (что можно видеть в других частях книги), которые периоди­чески возвращаются, повторяя в значительной мере то, что уже было сказано или подразумевалось³³.

Вполне логичным кажется предположение, что Иоанн подразумевал прежде всего суд над богоотступниками. Именно они являются основными объектами суда в ст. 4—6; именно их касается второе воскресение. В таком случае ст. 11—15 следует рассматривать как видение-вставку, которая должна пояснить, на каком основании им вынесен приго­вор.

3. На одинаковом ли основании будут судимы искуплен­ные и нечестивые? Если на примере рассматриваемых отрыв­ков мы предположим, что это так, мы усложним само видение. Иоанн вовсе не стремится показать, что «книга» (жизни)—это просто перечень спасенных, а «книги» (записи дел) — это пе­речень осужденных, что первые спасены благодатью, а вторые осуждены за то зло, которое они совершили.

Совершенно ясно, что все человечество судимо на осно­вании своих «дел»³⁴. Эта идея вполне согласуется с концепци­ей спасения по вере. Вера не имеет иных путей самовыраже­ния помимо «дел».

Концепция о том, что такие «книги» или записи «дел» ведутся Богом для будущего суда, составляла часть ветхо­заветного еврейского апокалиптического мироощущения³⁵. Таким же образом подтверждается и существование книги жизни или перечня тех, кому суждено жить³⁶. Иоанн, безус­ловно, желает сказать следующее: (1) приговор небесного суда выносится не произвольно, но на основании имею­щихся свидетельств; (2) исследовать эти сведения имеет право не только Бог. Вполне разумным представляется предположение, что в течение Тысячелетия святые будут наделены полномочиями (ст. 4 и др.), позволяющими озна­комиться с этими сведениями. Все это является частью за­мысла Божьего, цель которого — открыть характер Божий людям.

Нет никакой нужды рассматривать «книги дел» просто как перечни неблаговидных поступков. Такая картина к тому же была бы неполной. Почему бы не воспринимать их как со­держащие записи о характере каждого человека?³⁷ Характер человека представляет собой всю сумму его опыта. Если этот опыт подкрепляется за счет общения с Господом, имена так­же записываются в «книгу жизни». Вот в чем различие между спасенными и погибшими.

По-видимому, эта идея является центральной в видении (ст. 11—15).

Откр. 21:3

Вся эта глава в целом разворачивает перед читателем ве­реницу идей и образов, многие из которых он уже встречал в библейской апокалиптике³⁸. С некоторыми из них он знаком из еврейской апокалиптики³⁹.

Прежде всего мы видим тесные и непринужденные отно­шения между Богом и Его народом, которые характеризуют новое творение. Цикл завершился; именно ради таких отно­шений и был изначально сотворен человек. Часто появляю­щийся в Ветхом Завете мотив: «Я буду вашим Богом, а вы бу­дете Моим народом», символом которого были скиния и shekinah, обретает свое окончательное исполнение. Его skene (палатка, скиния) находится среди Его народа во исполнение слов: «Сам Бог с ними будет».

Позднее в той же главе naos (храм) на новой земле ото­ждествляется с « Господом Богом Вседержителем и Агнцем» (ст. 22). Одна из важнейших особенностей вечности — близ­кое присутствие Бога и тесные отношения с Ним. Давнее обе­тование стало наконец действительностью.

После того как Посредник и Судья завершил дело спасе­ния и суда, образно представлявшие эту работу престолы и храм более не служат этой цели. Восстание осталось в про­шлом, и нет более ничего, что разделяло бы Бога и Его тво­рение.

Христоцентричность

Христос будет председательствовать на заключительном суде. Приговор против антихриста и его сторонников предре­шен. Избранные Христовы, равно как и замысел Божий, бу­дут оправданы.

Следует помнить о том, что образы, к которым прибе­гает Иоанн, обусловлены древними апокалиптическими ожиданиями, равно как и гибкостью и разнообразием их возможного применения. Безусловно, Иоанн не одинок в использовании образов и символов для выражения своих мыслей. В своем Откровении он использует их не только чаще, чем другие библейские авторы, но подчас отлично от них (за исключением других апокалиптических текстов Библии).

Другие библейские авторы «облекают свою историю в образы, но они ограничены той исторической реальностью, в отношении которой эти образы применяются... Апокалипсис же повествует о небесах и о грядущем, то есть о сфере, ли­шенной какой-либо формы, кроме той, которую дают ей эти образы»⁴⁰. (Мы позволим себе не согласиться со словами Фаррера о том, что грядущее «не имеет формы»; структуры, пространство, границы и физические элементы не исчезают пол­ностью в небесной религии или в грядущем мире, но наша оценка подобной «формы» как таковой может ограничивать­ся лишь тем, что сообщают нам образы при всей своей услов­ности и многогранности).

Две центральные темы Откровения. Двумя централь­ными темами Откровения можно считать (1) Личность и служение Христа и (2) опыт и судьбу избранных. Но по за­мыслу книги эти две темы связаны воедино и не могут быть исследованы как отдельные. Вопрос: «Что происходит с на­родом Божьим?» созвучен, по крайней мере отчасти, с во­просом: «Что делает Христос и каково Его положение?» От­вет на эти вопросы разрешает многие другие. Например, что происходит с силами зла, и на каком основании будет реше­на их судьба? Как будет заменен старый миропорядок и на какой основе будет установлен новый? Действительно ли наступит день, когда Ему поклонится «всякая власть и вся­кая сила во вселенной»?

Верность Христу. Христоцентричность Откровения ста­новится очевидной в первом же видении Иоанна, когда он ви­дит Сына Человеческого, стоящего посреди семи светильни­ков, то есть рядом с Церковью на протяжении всей истории. Он представляется Тем, Кто имеет ключи ада и смерти (1:12—19). Будущее находится в Его власти.

На этом основываются послания к семи церквам. При­зыв Господа быть «верным до смерти» (2:10) означает «не отречься от веры Моей» (ст. 13). Центральным вопросом становится верность Христу. До тех пор пока на религиоз­ной сцене создаются пародии Спасителя (в виде учения Ва­лаама, николаитов, Иезавели или в лице антихриста — символа окончательного богоотступничества), основным критерием суда будет вопрос о верности конкретного чело­века Христу. В этом суть послания семи церквам. Когда по­беждающему дается обещание, что он станет «столпом в храме Бога Моего» (3:12), это означает, что во Христе но­вое творение никогда более не будет отделено от своего Господа.

Верность Христу как основной критерий суда еще более полно раскрывается в том факте, что силы зла предстанут пе­ред судом за то, что они преследовали верных Христу (6:9, 10; 17:6; 18:5,6,20; 19:2).

Более того, эти силы зла проявляют свою сатанинскую сущность не только в гонениях на верующих, но и в хуле на Бога, в которой они искажают истину о Христе, смущают уже и без того пребывающий в смущении мир и посягают на место, принадлежащее одному лишь Господу (13, 17, 18).

Верность Христу подразумевает соблюдение заповедей Божьих (12:17; 14:12). У веры нет иных путей самовыражения, помимо послушания. Поэтому неоднократно, повторя­ются слова: «Знаю дела ваши».

Право Христа служить и судить. Спасение и суд — два вида служения, объединяющиеся в Личности Иисуса Христа. На чем основано его право судить, править и спасать? Безус­ловно, то обстоятельство, что Он — Творец, уже наделяет Его этим правом, но в истории спасения есть другое событие, дающее Ему право действовать в этой многогранной роли, — крест. Вот почему неоднократно встречаемый в Откровении символ Христа-Судьи — это Агнец закланный, но и воскрес­ший (5:6, 9, 12; 7:14; 13:8).

Агнец возведен на престол (5:6; 7:9, 17; 22:1, 3) для того, чтобы судить, а затем, когда эта задача будет выполнена, пра­вить вовеки. Значение символа Агнца взято из левитской сис­темы жертвоприношений животных. Он основан также на Ис. 53, где в этом образе изображен Мессия. Признание Агн­ца достойным принять на Себя эту двойную миссию (спасать и судить) и составляет ключевой момент в главе 5. Как только подтверждены Его полномочия, можно приступать к снятию печатей.

Мы разделяем точку зрения исследователей, восприни­мающих видение о семи печатях как обзор истории спасе­ния в период между вознесением и возвращением нашего Господа. Совпадая по расположению с посланием к семи церквам, видение о печатях, однако, отличается от него. В то время как первое передает Божью оценку состояния церквей и Его наставления к ним, второе концентрирует внима­ние на той работе, которую осуществляет Бог со Своего пре­стола, отбирая, запечатлевая и гарантируя безопасность Своим избранным.

В этом видении внимание неоднократно (4 — 8:1) обра­щается к престолу (храму небесному), откуда Бог выносит решения и обеспечивает охрану, осуждает и наказывает. Ве­ликое множество ангелов, старцев и животных, возносящих свои молитвы и хвалу к восседающему на престоле Богу, подчеркивает, что мы взираем на Владыку-Судью и на не­бесные пределы, где Он совершает дело спасения и суда.

С началом видения Иоанн приглашается на небеса, а дверь на небеса отворяется. Мы полагаем, что это означает обращенное к нему приглашение увидеть то, что делает Бог; это объясняет последующие подробности. В конце видения Иоанн прямо говорит о том, что престол находится в небес­ном храме — мозговом центре дел Божьих (7:15).

Предваряющий пришествие суд. Начиная с 8:2-—6, внимание Иоанна обращается к новым образам. Протрубив в трубы, семь ангелов возвещают весть предостережения. К тому времени, как трубит седьмой ангел, и ангелы, и старцы, служащие в непосредственном присутствии Божьем, видят, что в борьбе между добром и злом наступил кульминацион­ный момент.

Теперь Бог выступает вперед, предпринимая ряд мер кон­ца времени, к которым ранее Он не прибегал, а именно — Он начинает суд, предваряющий возвращение Христа. Провоз­глашается, что назначенный момент настал (11:15—19). То, что произойдет, принесет награду народу Божьему и оконча­тельную погибель «губившим землю».

Для того чтобы Иоанн имел возможность наблюдать за Божьим следственным процессом и судом, небесный храм распахивается, и немедленно его взору представляется «ков­чег завета Его» (ст. 19). Читателям, знакомым с ветхозавет­ными моделями, это напоминает ритуал ежегодного Дня ис­купления, когда священник получал доступ к ковчегу завета, хранившемуся в Святом святых, что служило прообразом по­следнего суда.

Из слов хвалебной песни, исполняемой «голосами» и 24 старцами, становится понятно, что мы стали свидетелями на­чала судебной сцены. Это последнее служение Иисуса перед Его возвращением с целью забрать Своих избранных. Мо­мент Его возвращения будет тем мигом, когда Его служение завершится: Он примет Своих детей, чтобы никогда более не разлучаться с ними⁴¹.

Мы считаем, что в Своих вестях Иоанну Бог намерен­но стремится подчеркнуть то внимание, которое Христос уделяет всем аспектам Своего служения оправдания и осуждения, спасения и уничтожения. Ничто не будет сде­лано небрежно и поверхностно, и никто не посмеет ска­зать, что Бог не был полностью открыт и справедлив в Своих действиях.

Итак, Бог, способный в момент принятия решения со­брать воедино все события и сведения, благоволит ради со­творенных Им сообщить в должное время то, что Он считает нужным, включая мотивы Своих действий. Он приглашает собравшихся увидеть то, что Он намерен сделать.

Как уже упоминалось выше, по нашему мнению, в Откр. 11:15—19 речь идет о той же предшествующей Вто­рому пришествию фазе следственного суда, о которой Ио­анн говорит в 14:7. Откровение не сообщает нам точного времени начала этого следственного суда. Вполне очевид­но, однако, что это должно произойти ближе к концу вре­мени. Гонения на верных Христу продолжаются, период в 1260 дней/лет завершился. Небеса вняли воплю: «Доколе, Владыка Святой и Истинный, не судишь и не мстишь... за кровь нашу?» (6:10).

В то же время эта фаза должна предшествовать Второму пришествию. Небожители должны присутствовать на этом суде. То, что они увидят, побудит их воскликнуть: «Праведен Ты... потому что так судил... Ей, Господи Боже Вседержи­тель, истинны и праведны суды Твои»! (16:5, 7).

Вполне уместно предположить, что следственный суд, упомянутый в 11:19, является тем же предшествующим Вто­рому пришествию судом, о котором идет речь в Дан. 7. В от­вет на вопрос: «Доколе?» (Дан. 8:13) возвещается, что по ис­течении 2300 дней/лет Бог даст ответ перед всей вселенной в виде следственного процесса и суда. Исполнение этого про­рочества началось в 1844 году.

Мы вовсе не хотим сказать, что Христос до этого не признавал Своими тех, чьи имена были записаны в книгу жизни до начала этого следственного суда. Мы желаем подчеркнуть, что в этой следственной фазе Он обосновы­вает Свои решения на официальном судебном разбира­тельстве. Вера искупленных должна быть оправдана перед всей Вселенной. Лишь таким образом жители Вселенной могут присоединиться к гимну хвалы: «Истинны и правед­ны суды Твои».

Фазы финального суда. Не считая тех отрывков в От­кровении, где речь идет о частичном излитии гнева Божьего «подготовительного» характера (см. выше), Иоанн пред­ставляет финальный Божий суд в виде четырех фаз в исто­рии старого миропорядка. Они следуют друг за другом, но при этом взаимосвязаны, как части единого целого. Вот эти фазы:

1. Фаза, предваряющая Второе пришествие. Это предва­ряющее Второе пришествие следствие, в ходе которого пе­ред всей Вселенной изучаются записи (книги жизни). Таким образом, как уже упоминалось выше, Христос объясняет причины оправдания тех, кто сохранял верность Ему, тем самым показывая их положение (см. Откр. 11:15—19; 14:6, 7; 3:5).

2. Фаза Второго пришествия. Во время Второго пришест­вия становятся очевидными последствия уже принятых к тому времени решений. Отделение верующих от последова­телей антихриста будет для первых позитивным, а для вто­рых — негативным. Стоящие на стороне Христа, которым предстоит «царствовать с Ним тысячу лет», будут надежно защищены от обреченных на вечную погибель. Период меж­ду первым и вторым воскресениями — это пропасть, разде­ляющая их (см. Откр. 22:11, 12; 20:6).

3. Фаза Тысячелетнего царства. Во время Тысячелетне­го царства избранные смогут (вместе с другими жителями Вселенной, пребывающими в гармонии с Богом) самостоя­тельно оценить причины принятых Им решений. Это необ­ходимо в интересах вечной гармонии (см. Откр. 20:4—6; ср. 1 Кор. 6:2, 3).

4. Исполнительная фаза. Теперь происходит исполнение того приговора, который предварительно был вынесен в на­чале Тысячелетия. По завершении его земля и небо исчеза­ют, поскольку старый порядок заменен «новым небом и но­вой землей» (Откр. 20:11—15). Этим актом творения замы­кается круг; Бог и человек вновь пребывают в тех гармонич­ных отношениях, ради которых изначально человек был создан.

Ход этого суда отчасти описан подробно, отчасти его можно представить себе в целом на основании апокалиптиче­ских видений Даниила (см. Дан. 7, 8; 12:1—3).

Финальный суд Божий имеет вселенский масштаб. И ка­сается он всех людей — живых или мертвых, верных Христу или неверных. Решающим фактором в нем является наше от­ношение к Богу и наш отклик на Его спасительные действия во Христе. Звучащая в Откровении весть суда вновь подчер­кивает, что основным вопросом человеческого существова­ния является вопрос верности Христу и готовности к учени­честву. Беззаветная преданность Христу открывает верую­щему дорогу на брачный пир Агнца.