Глава 11 Армагеддон: шестая и седьмая язвы

Типология: священные войны Израиля

Все ветхозаветные пророчества о царстве и мессианские пророчества, предсказывавшие победу Яхве или Его Мессии над всеми противниками, лишь частично исполнились в ис­тории Израиля, а полное и славное их исполнение произойдет во время пришествия Христа¹⁰.

Поскольку пророчество об Армагеддоне является драма­тической кульминацией темы семи последних язв, полезно рассмотреть их типологическую связь с язвами, обрушивши­мися на Египет. Кульминацией десяти египетских казней было уничтожение всех первенцев, поскольку Яхве послал суд на землю Египетскую и на всех ее богов (см. Исх. 12:12). Израилю сообщено, что он избежит уничтожения лишь в том случае, если все израильтяне помажут двери своих жилищ кровью пасхального агнца (см. Исх. 12:13).

Прославленный Христос назван в Откровении «Агнцем» 28 раз. Значение этого символического имени для Церкви еще более усиливается, если понимать его как указание на пасхального агнца в Исх. 12. Евангелие Нового Завета гово­рит о том, что Христос умер на кресте как совершенный анти­тип пасхального агнца в древнем Израиле¹¹. Нанесенная на ко­сяки двери кровь пасхального агнца не только избавила Изра­иль от суда Божьего, но и положила начало его исходу в зем­лю обетованную.

Последняя же попытка египтян одержать верх над Израи­лем произошла у Чермного моря. Здесь Яхве выступил на стороне Израиля как его Божественный Воитель, ввергнув колесницы и войско фараона в морскую пучину (см. Исх. 14). После этого Моисей воспел вместе с Израилем эти знамени­тые слова обетования: «Господь [Яхве] муж брани, Иегова имя Ему» (Исх. 15:3; ср. Пс. 23:8—10).

Избавление во время исхода рассматривается в теологии Ветхого Завета в контексте войн Яхве, называемых обычно в христианском предании «священными войнами». Подобно тому, как историческая победа Яхве над египетским войском у Красного моря завершила суды Божьи (язвы) над основным врагом Израиля, Армагеддон представлен в Откровении как последний относящийся к язвам суд Божий и последняя вой­на Христа с Его врагами. Более того, по окончании излития семи язв и Армагеддона мы видим, что победившие зверя стоят «на стеклянном море, держа гусли Божий, и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца» (Откр. 15:2, 3).

Иными словами, Книга Откровение подтверждает биб­лейскую типологию, а именно то, что исход-избавление древ­него Израиля из Египта представляет собой модель и бого­словский тип финального избавления истинного народа ос­татка последнего времени Христом как Божественным Судь­ей и Царем.

Современные исследователи Ветхого Завета признают, что песнь Моисея рассматривает победу Яхве на Красном море в качестве модели, которая в своей сути будет повто­ряться в последующих войнах Яхве до тех пор, пока Бог Из­раиля не обретет покой среди народа Своего (см. Исх. 15:14—18). Один из богословов доказывает, что буквальный смысл песни Моисея в Исх. 15 требует типологического при­менения, поскольку Бог в ней заверяет Израиль (посредством структуры песни, см. особенно 15:14—16) в том, что Он бу­дет действовать подобным образом на его стороне «всегда и повсюду»¹².

Исайя, желая подчеркнуть неизбежность избавления Из­раиля из вавилонского плена, неоднократно обращался к пер­вому исходу Израиля из Египта как к прообразу будущего из­бавления Израиля от своего нового угнетателя — Вавилона¹³. В этом кроется богословское объяснение того, почему Откро­вение объединяет аллюзии на поражение Египта и падение древнего Вавилона в своей структурной композиции семи последних язв.

Символика семи последних язв явно заимствована из Книги Исход, но шестая и седьмая язвы полностью напоми­нают пророчества Исайи и Иеремии, касающиеся падения Вавилона (см. Ис. 13; 44—47; Иер. 50—51).

Слияние поражения Египта и падения Вавилона в описа­нии последних язв, изливающихся на восставший против Бога и Его народа мир, дает таким образом дополнительную уверенность Церкви последнего времени. Результат ее исхо­да-избавления полностью гарантирован. Тот же Господь, Ко­торый поразил Египет и Вавилон, дабы освободить древний Израиль, чтобы тот своим поклонением мог прославить Его имя, будет действовать в космически-вселенском масштабе, чтобы освободить Свой народ остатка во время Второго при­шествия Христа.

Если опыт избавления Израиля из Египта и Вавилона и войн Яхве представляет собой назначенную Богом модель Его искупительных действий для конца времени в истории спасения, то основные черты этого опыта должны реализо­ваться и исполниться в Армагеддоне, великом дне Бога-Все­держителя.

И здесь следует вспомнить еще об одном важном аспекте общей картины. День Яхве будет также войной Яхве и против отступившего от Бога неверного Израиля, терпеть идолопо­клонство которого Он более не в силах (см. Ам. 5:18—27; Зах. 14:1—4). Подобное религиозно-духовное разграничение внутри Израиля подтверждает исходную предпосылку, что день Господа — это день спасения исключительно для верно­го остатка Израиля¹⁴. Уже пророки преднамеренно расширяли свое эсхатологическое видение дня Господня до космиче­ски-вселенских масштабов¹⁵.

Война Яхве против хананея Сисары

Песнь Деворы прославляет это чудо Божье у Мегиддо как праведное дело [sidqot] Яхве ради Израиля, которое сто­ит того, чтобы вспоминать его вновь и вновь (см. Суд. 5:10, 11). Характерно, что ее песнь завершается на такой апока­липтической ноте: «Так да погибнут все враги Твои, Госпо­ди!» (Ст. 31).

Вторую часть составного апокалиптического термина (Har)magedon (см. Откр. 16:16) можно рассматривать как греческую транскрипцию названия Мегиддо (встречается в Септуагинте). Интересно заметить, что в одном случае Септуагинта переводит «Мегиддо» описательно: «быть повер­женным» [ekkoptomenou] (Зах. 12:11) (В русском Синодаль­ном переводе Библии это слово в Зах. 12:11 звучит как «доли­на Мегидцонская». — Прим. пер.). Это позволяет предполо­жить, что символический термин Harmagedon в Откр. 16:16 этимологически происходит от основы gadad (резать, отсе­кать), и буквальное его значение может быть «гора кровопро­лития [уничтожения]».

В Откровении книги Ветхого Завета объединены с христоцентрической, эсхатологической перспективой. Иоанн намеренно объединяет мотивы исхода и священной войны в апокалиптическую картину, связующим и преобразующим центром которой является Христос как Агнец Божий.

Ключ к такому евангельскому истолкованию ветхозавет­ных образов и пророчеств лежит в первом видении воскрес­шего Христа, изображенном в Откровении. Видение пред­ставляет Христа как царя-первосвященника, совершающего Свое служение среди семи светильников небесного храма, которые ассоциируются с семью церквами (см. Откр. 1:13, 20). Здесь нам предлагается ключ к пониманию Откровения. Еврейская символика всей Книги Откровение исполняется во Христе и в Его вселенской Церкви.

Уже во вступлении говорится о том, что Христос освобо­дил нас от наших грехов, «соделав нас царями и священника­ми Богу и Отцу Своему» (1:6; ср. Исх. 19:6). История Церкви Христовой задумана как реализация и исполнение истории искупления Израиля. Это делает несостоятельными всякие попытки применить ветхозаветные значения еврейских имен и географических названий в соответствии с их ветхозавет­ными этническими и географическими рамками.

День Яхве придет как День Сына человеческого. Свя­щенная война Яхве видоизменилась в войну Христа как Царя царей. Гнев Яхве назван гневом Агнца¹⁶. Песнь Моисея зазвучит вновь, но уже на более возвышенной ноте — как песнь Агнца (см. Откр. 15:2, 3). Суть использования Иоан­ном типологии можно охарактеризовать как окончательное выполнение новозаветных христологических и экклезиоло-гических задач².

Соединяя в себе ветхозаветные образы войны, последняя книга Библии раскрывает, что, согласно Божественному за­мыслу, ветхозаветные войны Яхве следует понимать как про­образы, указывающие на космически-вселенскую битву Ар­магеддон. Апокалипсис ясно возвещает Благую весть, заве­ряя, что Бог Израиля вновь проявит свою силу в истории спа­сения, выступив на стороне Своего народа завета и гарантируя его финальный исход и избавление.

В этот день Бога Вседержителя Христос явит Себя как Царь-Воитель и Судья перед всеми народами. Тогда Он оп­равдает Свой мессианский остаток. «Зверь и лжепророк», и их сторонники погибнут во время Его победоносного прише­ствия (Откр. 19:11—21).

Падение Вавилона: тип и антитип (прообраз и образ)

Нововавилонская империя, согласно ее описанию в Кни­гах Даниила и Иеремии, с богословской точки зрения была основным врагом Израиля как народа завета Божьего. Иоанн включает Вавилон в свою апокалиптическую панораму по причине его борьбы с Иерусалимом, градом Божьим.

С теологической точки зрения Вавилон определяет его отношение (1) к Богу Израиля и Его плану спасения во святи­лище и (2) к Его народу завета. В Ветхом Завете Вавилон раз­рушил храм Божий в Иерусалиме, попрал Его религию, поно­сил имя Яхве и своим угнетением стремился погубить Изра­иль Божий (см. Дан. 1—5).

Эти определяющие теологические характеристики Вави­лона сохраняются неизменными в его апокалиптическом антитипе¹⁸. Восстание Вавилона против Божьего авторитета развивается в двух измерениях: вертикально, оспаривая гос­подство Яхве и Его спасающую волю; и горизонтально, про­тив народа завета и его богослужения в святилище. Вавилон вел войну на два фронта — против Бога Израиля и против Из­раиля Божьего.

Ненависть, побуждавшая Вавилон к действиям в про­шлом, в еще большей мере будет мотивом борьбы апокалип­тического Вавилона. Теперь Бог неотделим от воскресшего Христа. Поэтому современный Вавилон требует христологического и экклезиологического определения¹⁹.

Новый Иерусалим ясно называется невестой или «женой Агнца» (Откр. 21:9), а «Господь Бог Вседержитель и Агнец - храм его» (ст. 22). Лишь те могут войти в него, чьи имена «за­писаны у Агнца в книге жизни» (ст. 27). Центральное место, откуда исходят повеления, названо «престолом Бога и Агнца» (22:1, 3). Христос наделен в Откровении всеми Божественны­ми привилегиями (ст. 13)

Апокалиптический Вавилон обращает свое богохульство и ненависть против Бога, Его Христа и верной Церкви (13:5—8). Вавилон порабощает всемирную Церковь, отрав­ляя ее учение о пути спасения и служении (17:2, 4; 14:8).

Сущность вести надежды в Откровении заключается в том, что Бог осудит Вавилон последнего времени раз и навсе­гда, оправдает истинный Израиль и наградит его славным спасением. Перспектива будущего падения Вавилона осно­вывается на падении древнего Вавилона—его прообраза, оп­ределенного Богом. Основные богословские характеристики остаются неизменными, в то время как этнические и геогра­фические рамки устранены за счет появления космиче­ски-вселенского масштаба.

Подобно тому, как внезапно суд Яхве обрушился на древний Вавилон (см. Ис. 47:9, 11; Иер. 51:8), суд Христов также должен внезапно постигнуть вселенский Вавилон, царство антихриста (см. Откр. 18:8,10,19). Апокалиптическое падение Вавилона бу­дет куда более опустошительным и более выразительным, чем падение его прообраза. Это будет Армагеддон для Вавилона.

Значение этих типологических параллелей становится яснее, если внимательно взглянуть на изначальное пророче­ство, как оно изложено пророками Исайей (гл. 41; 44—47) и Иеремией (гл. 50—51), а также на его историческое исполне­ние (см. Дан. 5; а также описания Ксенофона и Геродота). Особенно внимательно следует посмотреть на то, каким об­разом в действительности пал Вавилон в потрясающем соот­ветствии с некоторыми аспектами пророчества.

Кир, персидский военачальник, действительно в полном соответствии с провидением Божьим, пришел с востока (см. Ис. 41:2, 25) и взял Вавилон «без битвы»²⁰. Он применил против защитников города военную хитрость, направив воды пе­ресекавшей город реки Евфрат в другое русло. Это произош­ло в буквальном соответствии с предсказанием пророчества²¹.

Яхве должен был сделать так, чтобы «отворялись для не­го двери, и ворота не затворялись» (Ис. 45:1. Подчеркнуты как искупительная мотивация («ради Иакова, раба Моего, и Израиля, избранного Моего», 45:4), так и Божественная цель («Он [Кир] построит город Мой и отпустит пленных Моих», и восстановит храм, 45:13; 44:28).

Поэтому Бог даровал Киру почетные титулы «помазан­ника Своего» и «пастыря Моего» (45:1; 44:28) — титулы, воз­вышающие действия Кира в суде над Вавилоном и в искупле­нии Израиля (см. Езд. 1:1—4) до степени драматического типа священной войны Мессии против апокалиптического Вавилона. Образно Сам Яхве обращался к Евфрату: «„Иссох­ни!" и реки твои Я иссушу» (Ис. 44:27). Кир был лишь испол­нителем воли Яхве в суде Божьем над Вавилоном.

Как Яхве и Его народ завета находились в центре паде­ния Вавилона, так Христос и Его народ завета — верная Церковь — находятся в центре падения современного Вави­лона и последней святой войны — Армагеддона. Поэтому важно прежде определить богословские характеристики ка­ждого из участников падения Вавилона по воле Яхве, после чего мы сможем с точностью выявить соответствующие функции каждого из участников Армагеддона апокалипти­ческого падения Вавилона, которое произойдет по велению Христа.

1. Вавилон правил как враг Господа и угнетатель Из­раиля.

2. Евфрат был неотделим от Вавилона, снабжая его водой и защищая, подобно стене, то есть также враждебен Израилю.

3. Высыхание Евфрата указывало на суд Божий над Вавилоном и привело к внезапному его падению. Это собы­тие, следовательно, подготавливало избавление Израиля.

4. Кир и выступавшие в союзе с ним цари Мидо-Персии пришли как предсказанные в пророчестве цари с востока для того, чтобы исполнить волю Божью в отношении Вавилона²². Они были врагами Вавилона и избавителями Из­раиля. Кир «помазан» Господом поразить Вавилон и освобо­дить Израиль.

5. Даниил и Израиль Божий в Вавилоне составляют покаявшийся, верный Божий народ завета (см. Дан. 9:3—19).

Эти богословские характеристики можно назвать основ­ными в падении древнего Вавилона.

В Книге Откровение Вавилон олицетворяет главного вра­га Христа и Его Церкви. Вавилон и Израиль теперь рассмат­риваются как всемирные силы. Например, Евангелие предна­значено «всякому народу, и колену, и языку, и племени» (Откр. 14:6). Такое перечисление подчеркивает всемирный характер Церкви. Подобным же образом, последующее воз­вещение о падении Вавилона великого основывается на том, что он заставил «все народы» пить свое смертоносное вино (14:8). Весь мир, в конечном счете, попал под его влияние (13:3-4, 8).

В соответствии с таким всемирным масштабом Вавилона богодухновенный автор придает и реке Ефрат всемирный масштаб: «Воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди, и народы, и племена, и языки» (17:15). Настаивающие на том, что «Евфрат» олицетворяет лишь народ, живущий там, где географически расположена буквальная река Ев­фрат, вынуждены использовать такое же толкование в отно­шении «Вавилона», «Израиля», «горы Сион» и т. д. Такой подход, однако, упускает суть христоцентрической природы библейского антитипа. Евангелие Иисуса Христа освобожда­ет нас от рамок этнического и географического буквализма в подходе к мессианской эпохе.

Данное ангелом значение Евфрата («люди, и народы, и племена, и языки») предостерегает нас от попытки прибег­нуть к ближневосточному контексту при толковании симво­ла Евфрата. Всякий раз, когда Бог осушает буквальную реку или «топит» врагов Израиля — в случаях с Красным морем, рекой Иордан или с наводнением, погубившим вторгшийся народ в Ис. 8:7, 8 — это всегда обозначает суд Провидения над врагами народа Божьего. Осушение великой реки Ев­фрат во время шестой язвы (см. Откр. 16:12) не будет исклю­чением.

Суд грядет, когда политические власти и множество лю­дей из всех народов неожиданно осознают приговор Божий над религиозным Вавилоном и лишат его своей поддержки. Их приверженность Вавилону обратится в активную нена­висть, в такую вражду, которая полностью уничтожит его. Так внезапная перемена сторонников Вавилона и уничто­жит его.

Откр. 17 открывает это удивительное прекращение поли­тической поддержки религиозного руководства Вавилона в соответствии с вынесенным Богом вердиктом (17:7). Вызы­вает удивление то, что, согласно воле Божьей, саморазруше­ние Вавилона произойдет по вине его сторонников. Внезапно воды Евфрата высохнут, то есть поддержка со стороны наро­дов будет прекращена (17:15). Зверь с десятью рогами из тай­ного любовника внезапно превратится в ярого противника Вавилона и полностью уничтожит блудницу (17:16).

Такое внезапное изменение отношений внутри нечести­вого союза произойдет лишь в тот «час», когда объединив­ший свои силы Вавилон обрушится на верный христианский остаток (17:14; 12:17; 18:5—8).

Когда Кир осушил воды Евфрата, он тем самым подго­товил путь для всех царей с востока, дав им возможность вступить в столицу и низвергнуть правителя мировой импе­рии. Таким образом исполнились слова, начертанные на сте­не во время пира Валтасара: «Разделено царство твое и дано Мидянам и Персам» (Дан. 5:28). Пророчество не исполни­лось полностью и окончательно, когда Кир сверг древний Вавилон, что позволило Израилю вернуться в Иерусалим (см. Езд. 1:1—5).

Апокалиптические черты небесных знамений и вечное уничтожение Вавилона будут исполнены лишь тогда, когда Сам Мессия придет в Своей Божественной славе как святой Воитель. Он придет для того, чтобы окончательно свергнуть земной Вавилон, когда его грехи против Израиля Божьего дойдут до неба (см. Откр. 18:5). То, что Христос вершит из небесного храма Божественный суд над Вавилоном совре­менного мира (см. Откр. 15—19), представляет собой не про­сто поразительную аналогию с победоносным низвержением Вавилона Киром. Христова миссия не просто «соответству­ет» модели искупительной работы — Его финальная миссия должна исполнить типы Израиля и пророчества об избавле­нии от Вавилона во всемирном масштабе и в славе.

Теперь Христос придет не из какого-либо места на зем­ле, но непосредственно от престола Божьего, от астроно­мического или космического востока. Его пришествие бу­дет сопровождаться проявлением величайшей славы, кото­рую мир когда-либо видел. Это будет самое великое осво­бождение, которое Израиль Божий когда-либо переживал. «И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует... И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чис­тый» (Откр. 19:11, 14).

Армагеддон, предваряющий Тысячелетнее царство, и Армагеддон, завершающий его

Многие исследователи едины во мнении, что префикс Наг (Гора) в слове Harmagedon (16:16) указывает на «горы Израиля», которые станут свидетелями поражения войск Го-га, напавшего на Израиль Божий. «Падешь ты на горах Из-раилевых, ты и все полки твои, и народы, которые с тобою; отдам тебя на съедение всякого рода хищным птицам и зве­рям полевым» (Иез. 39:4).

Кроме того, звучащий с неба и обращенный к хищным птицам призыв (см. Откр. 19:17,18) участвовать в вечере, по­жирая трупы павших полчищ и народов Вавилона, по своей сути повторяет призыв пожрать трупы павших воинов Гога и его союзников, погибших на горах Израилевых (см. Иез. 39:17—20). Изображенная в Иез. 38, 39 эсхатологическая картина не нашла своего исполнения в дальнейшей истории, хотя некоторые протестантские богословы и рассматривают победы Маккавеев над сирийским царем Антиохом IV (165 г. до н. э.) как начальное и частичное исполнение этого пророчества²³.

Книга Откровение, однако, авторитетно раскрывает то, каким образом Иез. 38, 39 обретет свое апокалиптическое исполнение в истории спасения. Оно произойдет в ходе по­следнего восстания всемирного Вавилона против Христа и Его мессианского Израиля в конце христианской эпохи. Откровение в единой и цельной картине возвещает христологическое исполнение всех типов и пророчеств Ветхого Завета²⁴.

Откр. 19:18 преднамеренно расширяет географические «горы Израилевы» Иезекииля до всемирного масштаба сво­им утверждением, что хищные птицы должны пожрать «тру­пы всех свободных, и рабов, и малых, и великих». Перечень народов, приведенный в Иез. 38, приобретает всемирный масштаб. Армагеддон — это ответ Бога планете, восставшей против Христа и Его верных сторонников.

Основной вопрос великой борьбы отчетливо показан в свете противостояния двух апокалиптических сторон в конфликте: «И увидел я зверя, и царей земных, и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с во­инством Его» (Откр. 19:19). Согласно Откровению, ветхо­заветное пророчество о войне Гога против Яхве и верного Израиля в конце времени найдет свое исполнение в войне «зверя» и его антихристианских союзников («лжепророка», «царей земных», 19:19, 20) против Христа Иисуса и Его войска.

В Откровении нет фактического описания битвы между Христом и антихристом (см. 6:15—17), но результат финаль­ной схватки между Небом и землей обобщается кратким упо­минанием о том, что и зверь, и лжепророк были «схвачены» и «живые брошены в озеро огненное» (19:20). Очевидна преем­ственность между этим судом и тем, что обрушился на Гога и его союзников в Иез. 38:22.

Откр. 19 не содержит описания какого-либо Божествен­ного действия против дракона или самого сатаны. Суд над ним изображается в следующей, 20-й главе. Сатана «ско­ван» на «тысячу лет», а точнее, «прикован» к тому всемир­ному кладбищу, в которое превратилась опустошенная зем­ля, в ожидании времени, когда он предстанет перед послед­ним судом.

После воскресения нечестивых в конце Тысячелетия мы видим, что сатана освобожден «на короткое время» и получа­ет возможность «обольщать народы, находящиеся на четы­рех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань» (20:7). Эти ветхозаветные имена совершенно ясно указывают на войну Яхве в Иез. 38, 39. Таким образом, Откр. 20 учит, что предсказанная в Книге Иезекииля эсхатологическая вой­на обретет свое исполнение также после Тысячелетнего цар­ства. И вновь открывается глобальный масштаб исполнения пророчества Иезекииля.

«Гог и Магог» более не приходят «от пределов севера» (Иез. 38:6,15; 39:2), чтобы напасть на «землю Мою» и на «на­род Мой Израиль» (Иез. 38:14, 16; 39:7). Они соберутся от «четырех углов земли» для того, чтобы осадить Новый Иеру­салим, спустившийся с небес на землю. Этот небесный город назван «святым городом», поскольку в нем пребывают Бог, Агнец и святые (20:9; 21:1—3).

Эта война (после тысячелетия), вызванная восстанием нечестивых всех времен, совершенно очевидно направлена против Святого. Заключительным штрихом этой последней картины неугасимой ненависти к Творцу, Искупителю и святым будет «озеро огненное и серное» (20:10, 15). Вечная по­гибель — вот судьба тех, чьи имена «не были записаны» в книгу жизни Агнца (20:15; 21:27).

В завершение отметим, что Откровение учит тому, что война из Откр. 20:8 после Тысячелетнего царства имеет ту же теологическую сущность, что и Армагеддон до тысяче­летнего царства. До наступления тысячелетнего царства сатана нападает на Христа в Его всемирную Церковь, сим­волически представленную образом «святого града» (ср. Откр. 11:2). По окончании тысячелетия он нападает на Христа, Его Церковь и святой город, который спустился с небес как новый Иерусалим (21:2,10). Эти две части испол­нения пророчества Иезекииля о последней войне Яхве в Откр. 19 и 20 предполагают использование определенных принципов истолкования Писания. Придерживаясь этих вдохновенных наставлений, мы оберегаем свой разум от необоснованных ожиданий и праздных рассуждений отно­сительно будущего.

Первый принцип пророческого истолкования заключа­ется в том, что Бог и Его Мессия всегда находятся в центре борьбы между добром и злом. Носящие военный характер предсказания, которые имеют светскую природу и не отно­сятся ко Христу и Божественному плану спасения, никак не связаны с пророчествами Ветхого Завета или с новозавет­ной войной Армагеддон. Война Яхве никогда не была «свет­ской», политической борьбой между нациями. Как в Вет­хом, так и в Новом Завете суд Божий над Его врагами обыч­но изображается в виде справедливой и святой войны Божь­ей с характерным для нее богоявлением, вызывающим трепет²⁵.

Ветхозаветная война Яхве и Его явление в прообразе и пророчестве видоизменяется в Новом Завете в драматиче­ское явление Христа. Такое христологическое исполнение неизбежно подразумевает экклезиологическое (относящее­ся к Церкви) исполнение ветхозаветных предсказаний о войне.

Христос как Глава Церкви не может быть отделен от Сво­его Тела (см. Еф. 5:23). Откровение применяет предсказание Иезекииля о войне Яхве против Гога (и других национальных врагов Израиля) дважды к вселенским врагам Христа и Его верной Церкви (см. Откр. 19:17—20; 20:8). Такой христоцен-трично-экклезиологический принцип составляет суть еван­гельской герменевтики Нового Завета.

Сноски