Я все думала, почему, если мы с Ником расстались больше года назад, я

тихо. Николас продолжал вести машину, похоже, что он все еще 
воспринимал происходящее и ему нужно было занять руки, пока он наконец 
не смог встретиться со мной взглядом.
Через полчаса я поняла, что иду на пляж. Когда мы приехали, меня 
охватил внутренний покой, я почувствовала, ч т о начинаю расслабляться. 
Ник, похоже, чувствовал то же самое, потому что, посмотрев на прибой в 
течение нескольких минут, он сделал глубокий вдох и повернулся, чтобы 
посмотреть мне прямо в глаза.
-Я стану отцом? -спросил он, и я увидела страх в его голубых глазах.
Я содрогнулась с головы до ног от этого вопроса - Боже, этот эффектный 
мужчина был отцом моего ребенка!
-Если все пойдет как надо... мы оба будем", - нервно ответила я.
-Я все еще не могу в это поверить... Как это возможно? -сказал он, все 
еще не отрывая от меня глаз.
Я поднял брови почти до линии волос.
-Ты не хочешь идти этим путем, Ник, поверь мне, - предупредила я его с 
раздражением. Я все еще не простила его за это.
-Можно? -спросил он у меня разрешения, проигнорировав мой ответ.
Его рука двинулась к моему животу, но остановилась на полпути, ожидая 
моей реакции.
Я протянула руку и поднесла его руку к своему животу, а свою положила 
поверх его. Это был невероятный момент... момент, который, несмотря на все 
плохое и все то, что я все еще хранила глубоко внутри себя, я запомню 
навсегда.
Затем Ник поднял мой джемпер и положил руку на мою голую кожу. Все 
мое тело горело от его прикосновения.
-Сколько...? -сказал он нерешительно, продолжая ласкать меня с 
трепетом, как бы разглядывая то, что скрывалось под моей разгоряченной 
кожей, потому что да, я уже упоминала, что его рука на моем пупке делала 
меня очень горячей?
-Пять месяцев, - ответила я, задыхаясь, когда его пальцы слишком сильно 
опустились на маленькую округлость. Я остановила его руку, прежде чем у 
меня остановилось сердце. Другой рукой я почти торопливо стянула 
джемпер.
Больше никаких прикосновений", - нервно приказала я.
Ник смотрел на меня одновременно напряженно и весело.
-Ты почувствовал, как она двигается? -спросил он, сосредоточившись 
только на мне.
-Нет, но это скоро начнется... Я просто почувствовала, как внутри меня 
что-то бурлит, как будто попкорн взрывается, не знаю, понятно ли я 
выражаюсь.
Ник рассмеялся над моим остроумием, и я беспокойно оглянулась на него. 

Там был

в этой машине было слишком много напряжения, больше, чем я мог 
выдержать.
-Как давно вы знакомы, Ной? -сказал он неожиданно серьезно. Я 
решил, что на этот раз лучше быть честным.
-Более трех недель назад.
-Больше трех недель - это очень долго... Достаточно времени, чтобы 
позвонить мне и сказать, не так ли? -с досадой упрекнул он меня, сердито 
глядя вперед.
Я посмотрела на него, нахмурившись.
-Я был зол на тебя... Честно говоря, я и сейчас зол. Ник 
удивленно повернулся ко мне.
-А почему?
Я посмотрела на него в недоумении.
-Это твоя вина, - сказала я, указывая на свой живот. Я все еще переживала 
тот момент, когда позволила ему заняться со мной незащищенной любовью... 
но какой же он идиот!
Николас недоверчиво усмехнулся.
-Я думаю, что точнее было бы сказать, что это наша вина, веснушки.
-Технические аспекты, - ответил я, глядя 
на море. Ник, казалось, был позабавлен 
моим ответом.
На наших глазах происходил один из самых красивых закатов, которые я 
когда-либо видел. Я предположил, что природа хотела сделать мне этот 
подарок, чтобы раскрасить красивыми красками картину, которая была еще 
слишком серой, чтобы можно было дать ей название.
Как бы мы оба ни понимали, что нас ждет впереди, я не могла выбросить 
из головы последний разговор с Николасом перед его отъездом в Нью-Йорк.
Я не знала, как мы будем действовать дальше, и я еще не была уверена, 
какую роль я хочу, чтобы Ник играл во всем этом.
-Я устала, вы должны отвезти меня домой", - попросила я, внезапно 
почувствовав себя очень грустной.
Ник повернулся ко мне и положил руку мне на шею. Его пальцы слегка 
ласкали меня, прежде чем заставить посмотреть ему в лицо.
-Я хочу, чтобы ты поехала со мной, - объявил он, застав меня врасплох. Я 
хочу, чтобы ты собрала свои вещи и сегодня же переехала в мою квартиру.
-Нет, Николас, я в доме Дженны, и через четыре дня....
-Я не собираюсь спорить об этом, - перебил он меня. Затем он завел 
машину.
-Что ты делаешь? -спросил я удивленно.
-Возьму тебя с собой.

"Черт, началось!"
-Я не хочу идти.
-Внутри тебя мой сын, поэтому я позабочусь о том, чтобы с ним все было в 
порядке.
-Это мой сын, который находится внутри меня, и я уже каждый момент 
слежу за тем, чтобы ему было хорошо, спасибо за ваш интерес", - возмущенно 
ответила я.
-У вас есть
это
сделать отдых,
Не так ли?-
спросил
затем
попеременно глядя то на меня, то на дорогу.
-Да, но...
-Пока доктор не скажет тебе обратное, ты останешься со мной. Вот и все.
Я хотел было ответить, но понял, что теряю все, тем более что не мог 
сделать никаких резких движений, например, ударить его ногой. Я просто 
сложила руки и смотрела на дорогу.
Прошло всего несколько часов с тех пор, как он узнал о существовании 
Mini Me, а он уже считал, что имеет право распоряжаться ею.
"Да, Мини Йо, как и твой отец-идиот".

НОАХ
Нам потребовалось больше часа, чтобы добраться до старой квартиры 
Николаса. Дорога с пляжа и остановка у Дженны, чтобы забрать некоторые 
мои вещи, прошли в тишине. И не потому, что я хотела тишины, нет, 
наоборот, это он включил музыку в машине и погрузился в состояние почти 
полной тишины.
Поскольку я была так зла, я не сводила глаз с дороги, хотя должна 
признаться, что иногда я бросала боковой взгляд на Ника, не замечая его, 
чтобы он не уловил, что я смотрю на него, как отчаявшаяся женщина, 
жаждущая, чтобы отец ее ребенка сказал что-нибудь ободряющее, вроде "Я 
так рад" или "Все будет хорошо".
Ничего подобного, волшебный момент в машине улетучился, оставшись 
на пляже; закат подошел к концу, и темнота ночи, казалось, просочилась в 
атмосферу. Что, черт возьми, с ним было не так? Ладно, да, это была новость, 
которая никого не оставила равнодушным, но, черт возьми, хватило бы и 
пустяковой болтовни.
Когда он припарковался на стоянке, я вышла, даже не останавливаясь, 
чтобы подождать его. Я пошла прямо к лифту. Теоретически я не должна 
была идти пешком, но я не собиралась говорить ему; на самом деле, сейчас 
меня осенило, что Ник понятия не имел о проблемах с моей беременностью, 
и часть меня боялась, что придется сказать ему об этом. Дженна могла 
позвонить ему в любое время и сообщить последние новости, но теперь, 
когда мы уехали вместе, моя подруга выглядела гораздо более расслабленной 
и довольной - казалось, она была на девятом облаке. Бедная наивная девочка, 
она думала, что только потому, что мы ей сказали, мы оба вдруг станем 
счастливой парой прошлых лет?
Да, нелепо, но я не скажу, что не ожидал этого, хотя бы немного.
Николас догнал меня, и мы вместе поднялись на четвертый этаж. Он нес 
мой небольшой чемодан.
Только когда я вошла в квартиру, я поняла, что это место больше не мое... 
и уж тем более не место Мини-Мы. Квартира была другой, наши 
фотографии, картины, которые мы выбирали вместе, разноцветные 
подушки... все исчезло; более того, мебель даже заменили на дорогую и 
элегантную, не имеющую никакой индивидуальности и выглядящую очень 
неудобно.

НОАХ
Нам потребовалось больше часа, чтобы добраться до старой квартиры 
Николаса. Дорога с пляжа и остановка у Дженны, чтобы забрать некоторые 
мои вещи, прошли в тишине. И не потому, что я хотела тишины, нет, 
наоборот, это он включил музыку в машине и погрузился в состояние почти 
полной тишины.
Поскольку я была так зла, я не сводила глаз с дороги, хотя должна 
признаться, что иногда я бросала боковой взгляд на Ника, не замечая его, 
чтобы он не уловил, что я смотрю на него, как отчаявшаяся женщина, 
жаждущая, чтобы отец ее ребенка сказал что-нибудь ободряющее, вроде "Я 
так рад" или "Все будет хорошо".
Ничего подобного, волшебный момент в машине улетучился, оставшись 
на пляже; закат подошел к концу, и темнота ночи, казалось, просочилась в 
атмосферу. Что, черт возьми, с ним было не так? Ладно, да, это была новость, 
которая никого не оставила равнодушным, но, черт побери, хватило бы и 
ничего не значащей болтовни.
Когда он припарковался на стоянке, я вышла, даже не останавливаясь, 
чтобы подождать его. Я пошла прямо к лифту. Теоретически я не должна 
была идти пешком, но я не собиралась говорить ему; на самом деле, сейчас 
меня осенило, что Ник понятия не имел о проблемах с моей беременностью, 
и часть меня боялась, что придется сказать ему об этом. Дженна могла 
позвонить ему в любое время и сообщить последние новости, но теперь, 
когда мы уехали вместе, моя подруга выглядела гораздо более расслабленной 
и довольной - казалось, она была на девятом облаке. Бедная наивная девочка, 
она думала, что только потому, что мы ей сказали, мы оба вдруг станем 
счастливой парой прошлых лет?
Да, нелепо, но я не скажу, что не ожидал этого, хотя бы немного.
Николас догнал меня, и мы вместе поднялись на четвертый этаж. Он нес 
мой небольшой чемодан.
Только когда я вошла в квартиру, я поняла, что это место больше не мое... 
и уж тем более не место Мини-Мы. Квартира была другой, наши 
фотографии, картины, которые мы выбирали вместе, разноцветные 
подушки... все исчезло; более того, мебель даже заменили на дорогую и 
элегантную, не имеющую никакой индивидуальности и выглядящую очень 
неудобно.
Подпишитесь на DeepL Pro и переводите документы большего объема.
Подробнее на 
www.DeepL.com/pro
.

Хуже всего было то, что я знала, что ничего из того, что здесь было, не 
было выбрано Ником... Кто-то другой внес эти изменения, и не прошло и 
секунды, как его имя всплыло в моей голове.
Черт, реальность ударила меня как удар в живот. София была там, 
Николас жил с ней в этой квартире так же, как и со мной... Я молча прошла в 
комнату, в комнату, где мы провели лучшие интимные моменты наших 
отношений, все, что я знала, все, чему он меня научил, было в этой постели, 
на таких простынях, в этом пространстве. Я смахнула слезу, скатившуюся по 
щеке, почти одним движением руки. Комната тоже изменилась, все было по-
другому.
Образы Ника с ней, как он целует ее, ласкает, прикасается к ней, делает с 
ней то же самое, что и со мной, промелькнули в моей голове, как 
воображаемое слайд-шоу.
Николас поставил мой чемодан на скамейку, а затем повернулся к
я.
-Ты должна лечь в постель.
Его слова, казалось, пробудили меня и вывели из ада, в котором я жил.
Я сам в это ввязался.
-Ты уже разговариваешь со мной? -сказала я, пытаясь скрыть 
свою грусть с помощью гнева. Он выглядел удивленным и 
настороженно наблюдал за мной.
-Простите, если я был тихим раньше... Мне нужно было подумать обо всем 
этом... Вы понимаете, что это было не то, чего я ожидал.
-А я этого ждал? -недоверчиво ответила я.
-У тебя было больше трех недель, чтобы смириться с этим, - сказал он, 
ругая меня за то, что я не сказала ему, как только узнала.
-Прости, что не побежала за тобой, как только узнала, что у меня внутри 
ребенок, которого я не искала и не хочу!
Как только я произнесла эти слова, я почувствовала себя виноватой и 
поняла, что лгу. Конечно, я любила его, сейчас больше, чем когда-либо, назад 
пути не было, Мини Я и я были связаны: то, что материнская связь началась 
еще до нашего рождения, было абсолютной правдой.
-А вы думаете, что я знаю?! -закричал он, прижимая руку к лицу в 
приступе нервозности. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, хотя, 
очевидно, без особого успеха, и снова заговорил со мной более спокойным 
тоном: "Мы не должны спорить об этом, пожалуйста, ложись в постель, Ной.
Его слова все еще отдавались эхом в моей голове, как будто усиленные 
какой-то мозговой системой, которую я не могла перестать слушать.
Ник не хотел ребенка...

-В этой кровати? Ты хочешь, чтобы я залезла в кровать, где ты перетрахал 
бог знает сколько женщин? -сказала я в приступе ярости и ревности. Нет, я 
ни за что не хотел, чтобы Мини и я оказались между этими простынями 
перед смертью.
Ник не ожидал такого ответа, это было очевидно, и он был ошеломлен, не 
зная, что мне сказать. Это молчание только подтвердило мои подозрения.
Я схватила подушку и, топая, села на диван в гостиной, отвратительный 
диван, и такой же неудобный, как я и предполагала, как только увидела его. 
Я села, скрестив ноги по-индейски, и уставилась прямо на огромный 
телевизор, единственное, что Ник, похоже, выбрал.
Краем глаза я наблюдала, как он вошел в гостиную, подошел к мини-бару 
и налил себе стакан. Он смотрел на янтарную жидкость несколько секунд, 
прежде чем наконец поставил стакан на стол и подошел ко мне. Он протянул 
мне руку.
-Давай, - сказал он спокойно. Я закажу номер в гостинице.
Это застало меня врасплох. Я удивленно распахнула глаза, но когда 
увидела, что он говорит серьезно, мой гнев немного утих.
-Правда?
-Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя неловко.
Я кивнула, вставая с дивана и поворачиваясь к нему лицом. Я умирала от 
желания обнять его, как бы мне ни было больно, вся эта ситуация была самой 
странной... С каких это пор Ник поддается моим вспышкам? Обычно мы бы 
кричали друг другу до смерти, но тут мы были настороже, пытаясь скрыть 
все то, что еще не было сказано.
Когда мы б ы л и в машине, Ник позвонил в отель Mondrian в Западном 
Голливуде и, к моему удивлению, снял номер люкс для нас двоих.
-Не обязательно тратить на это много денег, Николас, мы можем поехать 
в мою квартиру, или ты можешь оставить меня там, это была совсем не 
хорошая идея.
Он даже не смотрел в сторону дороги.
-Мне нужно место, где я смогу работать, и я хочу, чтобы вы были рядом. 
Комната - это не проблема, не беспокойтесь об этом.
Я вздохнула, чувствуя усталость в теле, я хотела лечь спать, все, что 
произошло за этот день, вымотало меня до предела.
По дороге я заснула, и Ник осторожно разбудил меня. Когда я открыла 
глаза, то увидела, что мы уже приехали, и посыльный терпеливо ждал, пока 
мы выйдем из машины.
Мы так и сделали, и я не могла не заметить свой наряд - леггинсы, 
джемпер и кроссовки - и не сравнить его с нарядным видом Николаса в 
рубашке, джинсах и блестящих туфлях-лодочках.
Я села на один из диванов в приемной, пока он занимался

Я немного волновалась, потому что делала все, кроме отдыха. Я немного 
волновалась, потому что делала все, кроме отдыха; в доме Дженны меня 
возил Лев, а теперь... если я попрошу Ника, мне придется рассказать ему обо 
всем, что происходит с беременностью, и часть меня не хотела рассказывать 
ему, какая у меня невероятная неполноценная матка, или обо всем, что я 
делала неправильно в течение первых нескольких месяцев... Я вела себя 
безответственно... Одно воспоминание обо всем алкоголе, который я залила в 
себя, вызывало у меня тошноту, и не из-за беременности, а из-за меня... из-за 
того, что мне было неудобно. Я вела себя безответственно... При 
воспоминании обо всем алкоголе, который я влила в себя, меня тошнило, и 
не из-за беременности, а из-за меня, потому что я была некомпетентна даже в 
этом, черт возьми, я все еще не могла поверить, что не почувствовала этого...
К счастью для меня и Мини Йо, лифты были недалеко, и когда Ник взял 
меня за руку, чтобы отвести туда, я была очень благодарна. Посыльный 
проводил нас в наш номер, который находился на верхнем этаже, и оставил 
там наши сумки. Когда мы вошли, мои глаза расширились от удивления. Ник 
дал посыльному чаевые, и тот ушел, а мы остались одни. О Боже! Это была 
не комната, а настоящая квартира. Я сделала несколько шагов вперед, 
любуясь сверкающим паркетным полом, огромной белой кроватью с черным 
изголовьем, большим квадратным столом с прозрачными стульями, 
огромным диваном, письменным столом и невероятным видом на город.
Я старалась не чувствовать себя подавленной и не думать о том, сколько 
денег стоил этот номер, и просто подошла к кровати, на которой Ник открыл 
мой чемодан, и взяла свою пижаму. Затем я пошла в ванную. Душ помог мне, 
особенно расслабиться... Я не знала, что произойдет между нами двумя, в 
воздухе витало странное напряжение.
Когда я вышла из ванной - уже в пижамных шортах и мешковатой 
футболке, - Ник ждал меня, прислонившись к столу. Казалось, он погрузился 
в размышления. Я не обращала внимания на то, как я нервничала, оставшись 
с ним в одной комнате после столь долгого отсутствия, и села на кровать, 
прислонившись спиной к спинке, ожидая, что кто-нибудь из нас нарушит 
молчание или скажет что-нибудь об огромном слоне, который, казалось, 
появился в комнате.
Я вспомнила, когда мы в последний раз были одни, в постели... Я 
осторожно погладила свой живот и задержала дыхание. Да, Мини Йо... ты 
вот-вот должен был появиться на свет.
-О чем ты думаешь? -сказал он, глядя на меня так пристально, что мое 
сердце пропустило удар.
-Ничего... Я просто думала о последнем разе... знаешь, когда мы с тобой...
Челюсть Ника крепко сжалась, я догадался, что для меня было

воспоминания об этом приводили его в ярость.
-Я был идиотом... и безответственным.
Я посмотрела на его горькое лицо и пожалела, что не открыла рот.
-То, что произошло той ночью, не должно было случиться, - сказала я, 
чтобы скрыть, насколько меня огорчило его отношение. И это была не только 
твоя вина.
Николас нахмурился, его глаза были прикованы к моему лицу.
-Что случилось, Ной? -спросил он, и, уловив его тон голоса, я поднял 
голову и посмотрел в его холодные глаза. Ты солгал мне?
-Что?
-Я спросил тебя, принимаешь ли ты противозачаточные таблетки, и ты 
ответила "да", так объясни мне, как, черт возьми, это могло произойти.
Спрашивала ли она меня о таблетках? В ту ночь я был настолько 
поглощен тем, что мы делали, что не помнил и половины того, что мы 
говорили друг другу.
Это как будто разбило мое сердце заново.
-Ты думаешь, я сделал это специально?
Николас провел рукой по лицу, встал и отошел от меня.
-Я уже не знаю, что и думать... Когда ты сказала мне, что беременна, мне 
даже в голову не пришло, что это может быть мое, пока ты не решила 
прояснить это своим маленьким сообщением", - сказал он, открывая мини-
бар и доставая бутылку.
Я затаила дыхание, ничего не говоря, я хотела услышать, что он скажет.
Мы спали вместе один раз, черт возьми! Один раз за что?! Полтора года, 
блядь, и это происходит?!
-Вы бы предпочли, чтобы это был кто-то другой? -Я даже не узнала свой 
собственный голос, мне вдруг захотелось убраться оттуда.
-Вы прекрасно знаете, что нет.
Я выпустил воздух, который сдерживал.
-Ты полный ублюдок, раз даже намекнул, что я могла тебе изменить. Как 
будто я могу быть хоть сколько-нибудь заинтересована в беременности в 
девятнадцать лет! Знаешь что? Ты не обязан в этом участвовать. Я вполне 
способна жить самостоятельно. -Последнее было неправдой, но я не 
собирался ей говорить.
Ник посмотрел на меня так, как будто я его оскорбила.
-Ты этого хочешь? -сказал он, и я заметила, что вена на его шее начала 
пульсировать сильнее, чем обычно. Его челюсть застыла, а взгляд, которым 
он посмотрел на меня, заставил меня замереть на месте.
-Это не обязательно должна быть ваша ответственность. Многие матери 
способны воспитывать своих детей самостоятельно, у вас сейчас слишком 
много всего происходит в жизни, и у вас слишком много дел.

ты ясно дала понять, что не хочешь меня больше видеть.
Ник покачал головой и издал горький смешок, который мне совсем не 
понравился.
Конечно, он не имел в виду то, что сказал, но он уже дал понять, что не 
хочет ребенка и сожалеет о случившемся, и я не собиралась охотиться за 
ним, как это делают тысячи женщин только потому, что собираются завести 
ребенка; нет, ни за что, это было бы тяжело, я задыхалась при одной мысли 
об этом, но я бы никогда не поставила его между молотом и наковальней, 
никогда.
-Ты всегда шла по жизни, желая решить все сама, не позволяя никому 
помочь тебе или сказать, что ты не права. И знаешь что, любовь? Ты 
жалеешь себя - "любовь" прозвучало как худшее оскорбление, когда-либо 
произнесенное вслух. Но я скажу тебе кое-что: ребенок внутри тебя - такой 
же мой, как и твой, так что будь очень осторожен в своих словах.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.
-Ты мне угрожаешь?
-Я буду участвовать в жизни этого ребенка, и он будет носить мое имя.
Почему то, что я хотела услышать с первой минуты, теперь заставляет 
меня чувствовать себя загнанной в угол?
-Ребенок будет иметь то, что ему больше подходит, и это решение буду 
принимать я.
-Ну, я думаю, ни один судья не станет отрицать, что именно я лучше всех 
могу позаботиться о нашем сыне, не так ли? У вас ничего нет, если вы не 
спросите моего отца.
Волнение от того, что он сказал "наш сын", мгновенно исчезло.
Мои глаза расширились в недоумении от того, что в разговоре прозвучало 
слово "судья".
-Что ты пытаешься мне сказать? -спросила я с комком в горле.
Николас казался не в себе, и с каждой секундой он все больше становился 
тем Ником, с которым я не хотела сталкиваться.
-Я говорю, что не собираюсь оставлять концы с концами. Мы с тобой 
больше не будем вместе, поэтому нам придется все уладить до того, как ты 
родишь. Совместная опека будет лучше всего... А теперь, если ты меня 
извинишь, у меня есть важные дела.
Даже не взглянув на меня, он схватил пальто и ключи и захлопнул дверь 
номера.
За этим последовали страх и слезы, сопровождаемые огромной 
беспомощностью. Он был прав, у меня ничего не было, если только я сама не 
попрошу, но не дай Бог, чтобы Николас Лейстер снова произнес что-нибудь 
подобное из своих уст. Если он намеревался противостоять мне, я собиралась 
ждать его с большей готовностью, чем когда-либо.

НИК
Я взял машину и поехал, нажимая на педаль газа. Мне нужно было 
побыть одной и подумать. Фраза "Я беременна" все еще звучала в моей 
голове; я пыталась успокоиться, действительно пыталась, но мало того, что 
все это все еще казалось плохой шуткой, я только что узнала, что Ноа даже 
не хотел, чтобы я принимала участие в жизни ее и ребенка. Вот почему ему 
потребовалось больше трех гребаных недель, чтобы сказать мне об этом, и я 
была уверена, я положила руку на огонь, что он сказал мне об этом, потому 
что Дженна настаивала, пока наконец не убедила его.
"Я беременна".
Я не думаю, что когда-либо в жизни на меня так повлияли два слова. Два 
простых слова, и я чуть не врезался в стоящую передо мной машину.
К счастью, я успел вовремя затормозить...! Мой мобильник выскользнул 
из рук, и мне пришлось съехать с дороги, чтобы достать его и прочитать их 
снова.
Мир рухнул на меня, как будто из моих легких внезапно высосали воздух, 
из вен - кровь, а из мозга - связные мысли; я могла связать только одну 
конкретную мысль: "Я убью его". Слава богу, второе сообщение пришло 
вовремя и не дало мне совершить убийство... Только Ной мог писать 
сообщения типа "Я беременна" и "Кстати, он твой" и при этом быть 
спокойным.
Я зашел в бар в городе, который многие студенты кампуса, достаточно 
взрослые, чтобы пить, часто выбирали, чтобы развлечься. Я понимал, что 
выпивка не поможет мне проветрить голову, но, черт возьми, либо я выпью 
что-нибудь крепкое, либо вернусь в ту комнату и дам понять этой глупой 
женщине, что и ребенок, и она - мои, и что я буду заботиться о них обоих.
Ненависть, которую я поначалу испытывала к Ною, утихла, как только я 
положила руку на его живот и поняла, что внутри него формируется мой 
собственный ребенок, их ребенок. Я никогда не думала, что такое может 
случиться... Кроме того, как бы я ни старалась не думать об этом, трудности, 
которые возникнут у Ноя с зачатием ребенка, были темным плащом над 
нашими головами с того момента, как мы узнали, что любим друг друга.

Я выпил скотч одним глотком и заказал еще один.
Он сказал что-то о судье?
Я провела руками по лицу, музыка была совершенно невыносимой, и 
вокруг меня танцевало слишком много людей. Бар находился в самом центре 
заведения, и находиться там было пыткой. Я поднесла свой напиток к губам 
и крепко сжала челюсти, чтобы перетерпеть жжение.
Ноа собиралась стать матерью... в возрасте девятнадцати лет.
В тот момент я ненавидел себя, ненавидел за то, что был так неправ, что 
заставил ее сделать то, чего, как бы мы оба этого ни хотели, она ясно дала 
понять, что не хочет этого делать.
Он заставил ее?
Нет, черт возьми, я не делал этого, я занимался с ней любовью, я хорошо 
с ней обращался, я обнимал ее всю ночь и хотел проснуться рядом с ней. Мне 
было больно на душе, когда утром, открыв глаза, я увидел, что ее нет рядом; 
что бы ни случилось, я всегда заканчивал тем, что убегал.
Мой больной разум начал рисовать мне ту жизнь, которая была бы у нас, 
если бы в тот проклятый вечер на гала-вечере моего отца я взял машину и 
отвез Ноя в Нью-Йорк, как я хотел сделать, как я сказал ему, что мы сделаем. 
Никто бы не совершил этих ошибок, никто бы не тронул мою девочку, и я 
был бы сейчас с ней, а не в захудалом баре, пытаясь переварить мысль о том, 
что я стану отцом, отцом, гребаным отцом, отцом ребенка. Моя жизнь 
должна была повернуться на 180 градусов, и у меня было около четырех 
месяцев, чтобы свыкнуться с этой мыслью и подготовиться.
Что, черт возьми, он собирался делать с компанией? Что он собирался 
делать с Ноем?
Когда я выпивал уже пятый бокал и мой разум начал туманиться, мой 
взгляд привлекло нечто, а точнее, некто, сидящий за барной стойкой в 
нескольких футах от меня. Я понял, кто это, по тому, как почти мгновенно 
отреагировало мое тело: все мои мышцы напряглись. Я осторожно встал с 
табурета и подошел к углу дискотеки. Я схватил его за рубашку и приподнял, 
застав совершенно врасплох.
-Что ты здесь делаешь, кусок дерьма? -спросил я, прижимаясь лбом к его 
лбу и входя в состояние, в котором я был лишь однажды, полтора года назад, 
в худшую ночь в моей жизни.
Майкл О'Нил сильно толкнул меня, а затем посмотрел на меня со 
стальной решимостью.
-Я заплатил тебе, чтобы ты убирался из моего города! -крикнул я, 
набрасываясь на него.
Мы оба упали на землю, заставив людей отойти с дороги и вызвать 
охрану. Черт, в тот вечер мне пришлось бы выложить кучу денег!

чтобы не оказаться в настоящей беде. Отбросив эту мысль, я нанес ему еще 
один удар по ребрам, и он воспользовался возможностью, чтобы ударить 
меня в челюсть.
Я почувствовал кровь во рту и сплюнул на землю с новым желанием 
убить его и покончить с этим.
-Я решил, что мне плевать на сделку, которую мы заключили, - сказал он, 
встав на ноги и на мгновение взяв себя в руки; его кулак врезался в мою 
левую скулу, и я почувствовал, как кожа разошлась.
Кстати... Ноа выглядит красивее, чем когда-либо.
Кровь застыла в моей голове, я видел, что она вся красная, я даже видел 
пятна вокруг себя, и последнее, что я знал, были три парня, которые 
пытались оттащить меня от этого плохого парня. Они выставили нас за 
разные двери, мне, как тому, кем я был, позволили прийти в себя в одной из 
отдельных комнат и даже оставили телефон, чтобы позвонить кому-нибудь, 
кто мог бы приехать и забрать меня. Когда Стив появился у задней двери, я 
понял, что что-то случилось.
-На улице несколько журналистов, должно быть, кто-то их предупредил, - 
объявил он, пока я ругался про себя. Это было все, что мне было нужно.
Действительно, когда я вышел, как бы я ни старался притвориться, что 
ничего не случилось, и скрыть раны на лице, они сделали множество моих 
фотографий, пока я не спрятался на заднем сиденье отцовского "Мерседеса". 
Стив держал рот на замке, хотя, казалось, был удивлен, когда я попросила его 
отвезти меня в "Мондриан". Я даже не хотела думать о том, как отреагирует 
пресса, когда станет известно о беременности Ноа, не говоря уже о том, как 
отреагирует наша семья... это будет скандал, тем более что почти все в СМИ 
думали, что мы с Ноа - брат и сестра. София собиралась убить меня, скандал 
разразится и в ее семье, и может повредить политической карьере ее отца.
Пошатываясь, я вышла из машины и попросила Стива забрать меня из 
зала. Когда я вошла в номер, каменная тишина заставила волосы на моей шее 
встать дыбом. В комнате было темно, и это могло означать только одно....
Я включил свет в комнате и увидел, что она совершенно пуста. Я 
подошла к кровати и взяла записку на подушке.
"Черт".

НОАХ
Я вызвал такси, как только Ник вышел за дверь, и через два часа я был 
окружен нераспечатанными коробками и лежал в постели, поедая миску 
хлопьев, которую мне удалось найти после долгих поисков. В холодильнике 
не было ни молока, ни чего-либо еще, но, по крайней мере, я была одна, 
наконец-то после стольких недель жизни с Дженной.
Я не знала, о чем я думала, уезжая с Николасом, как будто все вернется на 
круги своя. То, что произошло между ними, не могло просто исчезнуть, 
независимо от того, что я была беременна, независимо от того, что он был 
отцом, то, что он подразумевал в том номере отеля, останется в моей памяти 
намного дольше, чем все, что он мог сказать мне в прошлом.
Как она могла поверить, что я могу быть настолько низким, чтобы 
подставить ее насчет ребенка? Как она могла осмелиться намекнуть, что 
заберет его у меня, когда он родится?
Я даже не хотела его видеть, если и так все было плохо, то теперь все 
вышло на новый уровень. Я попыталась успокоиться, я не хотела напрягать 
Мини Йо, и хотя это потребовало больших усилий, в конце концов мне 
удалось заснуть, по крайней мере, до пяти утра, когда мой телефон начал 
яростно вибрировать.
Я не собиралась с ним разговаривать. Черт, теперь он узнал, что я ушла? 
Какого черта он делал всю ночь?
Я даже не спрашивал.
Я послала ему простое 
сообщение. Оставь меня в 
покое.
И так оно и было... по крайней мере, некоторое время.
На следующее утро он появился в квартире. Я полагаю, Дженна не хотела 
давать ей мой адрес, пока не наступит разумный час, но я жалела, что она 
сначала не проверила его у меня. Я устала от того, что она и Лев ходят туда, 
куда их никто не зовет.
Когда я открыл дверь, то обнаружил его с двумя картонными 
стаканчиками и пакетом с

Старбакс. Он был одет в костюм, у него был фингал под глазом, синяк на 
левой скуле и разбитая губа. Сочетание было нелепым. Он выглядел как 
панк, выдающий себя за бизнесмена.
-Можно войти?
Я скрестила руки. Нет, я не хотела, чтобы это произошло, но мы должны 
были поговорить.
Я повернулась к нему спиной и легла в постель. Я ненавидела играть в 
невыгодном положении, ненавидела ползти в кровать, пока он стоял там, 
навязываясь, как будто он был взрослым, а я - ребенком.
-Ты снова ввязываешься в драки... это будет очко в мою пользу, когда мы 
будем бороться за опеку над ребенком в суде.
-Прекрати, Ноа, - оборвала она меня, оставив напитки и сумку на моей 
маленькой кухонной стойке. Ты знаешь, я не хотела этого.
-Вы выглядели очень решительным, когда дали понять, что я не смогу 
ухаживать за этим ребенком.
Николас провел рукой по лицу и оглядел дом. Мне стало стыдно за тот 
беспорядок, в котором он находился. Мой чердак был самым неподходящим 
местом для воспитания ребенка, и я была уверена, что именно об этом думал 
в тот момент Николас.
-Ты мог бы позаботиться о ребенке, если бы у тебя не хватало двух рук, 
Ной, - сказал он, взял картонный стаканчик и подошел к моей кровати. Это 
горячий шоколад.
Я неохотно принял напиток, так как был голоден.
-Я не хочу больше никогда слышать от тебя, что ты собираешься 
отобрать у меня ребенка, слышишь меня? -сказала я так серьезно, как 
никогда в жизни.
-Я бы никогда этого не сделал... Блядь, за кого ты меня принимаешь?
Я покачала головой, я не могла даже смотреть на него, я даже не хотела 
видеть его перед собой. Он снова сделал мне больно, он засунул свой палец в 
рану и ударил меня туда, где было больнее всего, где я больше всего боялась, 
а это была неспособность взять Мини Йо вперед.
Он сел рядом со мной на кровать.
-Ноа, посмотри на меня, - потребовал он твердым голосом.
Я отказалась это сделать, в основном потому, что чувствовала, что если я 
это сделаю, то расплачусь, а в тот момент я меньше всего хотела выглядеть 
слабой.
Он взял мой подбородок между пальцами и заставил меня посмотреть в 
его глаза.
-Прости меня за все, что я сказал вчера, - сказал он, поглаживая пальцем 
мой подбородок. Я буду рядом с тобой.
-Это не то, чего ты хочешь, - ответила я, мой голос дрожал.

Я всем сердцем хотела снова быть с ним, создать семью и начать все 
сначала, но он ясно дал мне понять, что это невозможно.
Теперь я была беременна, и да, все менялось. Теперь я должна была 
заботиться о Мини-Я, а не о себе, а это означало возвращение в жизнь 
Николаса Лейстера, как бы сильно он ни пытался меня выгнать.
Мне предстояло проглотить свои чувства, мне предстояло притвориться, 
что все может вернуться на круги своя... вот что оставалось. Сниматься в 
лучшем фильме на свете. И Ник тоже это знал.
-Поехали со мной в отель, - попросил он, вытирая слезу с моей щеки.
Я бы отдала все, чтобы не отдыхать, быть независимой и ни в ком не 
нуждаться, но это было не так, я нуждалась в нем, по крайней мере, до тех 
пор, пока врач не сказал мне, что ребенку ничего не угрожает.
Я согласился и вернулся с ним в отель. Когда мы приехали, Николас 
помог мне снова устроиться и откланялся, сказав, что у него есть кое-какие 
дела в офисе LRB. Мы оба чувствовали себя странно, мы были не похожи 
сами на себя, поэтому я была благодарна ему за то, что он ушел. Остаток дня 
и всю ночь я провела в постели, читая "Грозовой перевал". Мне никогда не 
нравился этот роман - герои были слишком мучительными, а сюжет слишком 
драматичным на мой вкус, - но что-то заставило меня захотеть перечитать его 
снова. В конце концов я оставила книгу на прикроватной тумбочке и 
попыталась уснуть. От Николаса не было никаких вестей, и хотя мне было 
обидно, что он не звонил мне весь день, чтобы проведать меня, я также 
понимала, что он все еще не знает, что происходит с Мини-Я. Все произошло 
так быстро, что он даже не спросил меня, почему мне нужен постельный 
режим. Прошло всего полтора дня с тех пор, как он узнал, но тот факт, что 
мы так и не сели поговорить, говорит о том, как он был расстроен. Я закрыла 
глаза и позволила сну взять верх.

НИК
Я должен был пойти и увидеть Софию. Она не переставала звонить мне с 
ночи после вечеринки в доме Льва; она была в ярости от того, что мы не 
провели вместе три часа хоть раз в Лос-Анджелесе.
Дело с Софией было тем, что я должен был решить, на самом деле, когда 
я понял, как мало меня волновало то, что я разорвал эти отношения, я понял, 
что это никогда бы не сработало, это никогда не могло быть тем, что ей 
нужно. Только Ной был способен продолжать переворачивать мой мир с ног 
на голову, но, блядь! ....
Как я могла не дышать, когда я сходила с ума от одного только дыхания?
Было так странно чувствовать, что она снова со мной, так странно не 
кричать на нее до смерти, не ненавидеть ее. Последние полтора года я тратил 
всю свою энергию на то, чтобы ненавидеть ее всеми силами, чтобы скрыть 
то, что я любил ее, чтобы подавить ужасное желание бежать к ней и умолять 
ее быть со мной снова. Мне потребовалось много самообладания, чтобы 
оставить ее, уйти и убедить себя, что я смогу построить свою жизнь заново с 
кем-то другим, но все это было ложью размером с дом. Все эти чувства вдруг 
взяли паузу. Ненависть казалась бессмысленной, а любовь пыталась выйти на 
первый план. Все большая и большая часть меня умирала от желания пойти к 
ней, обнять ее и больше никогда не двигаться. Я почувствовал облегчение... 
бесконечное облегчение. Ненавидеть женщину, которую я любил, было 
самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать в своей жизни. И 
теперь что-то говорило мне прекратить борьбу, перестать плыть против 
течения, мой путь всегда был ясен, моей судьбой была эта девушка.
София тоже была в гостинице, после того как я сообщил ей, что мою 
квартиру затопило. Мне нужно было что-то придумать, чтобы выкроить 
время и привести дела в порядок. Я припарковался и приготовился 
противостоять той, кого не хотел обидеть. Она открыла передо мной дверь 
своей спальни в красивом платье сливового цвета. По ее лицу было понятно, 
что она знает, что что-то не так.
Заявление "нам нужно поговорить" никогда не сулило ничего хорошего.
Я вошел, не снял пиджак и не поцеловал ее в губы, как я уже почти 
привык делать. София нахмурилась и пригласила меня в гостиную своего 
номера. Там я подошел к мини-бару и налил себе выпить. София села на 
белый кожаный диван и наблюдала за мной, пока я избегал ее взгляда.

и сделал большой глоток виски.
-Ты собираешься оставить меня, не так ли? -сказала она, нарушая 
внезапно наступившую тишину. Я поднял голову и посмотрел ей в лицо.
-Не думаю, что у меня когда-нибудь была ты, Соф.
Он покачал головой и отвел взгляд от стола перед собой.
-Я думал... Я думал, что мы двигаемся вперед, Николас. Что она тебе 
сказала? Что она сделала, чтобы ты передумал? Ведь неделю назад ты 
говорил мне, что хочешь жить со мной.
Да, блядь, я спросил ее, мне надоело переживать за Ноя, надоело 
просыпаться ночью в одиночестве, думать, задаваться вопросом, правильно 
ли я поступил, позволив ей уйти.
-Я знаю... и мне жаль, черт возьми, правда жаль. София, я делаю это не 
для того, чтобы причинить тебе боль, но я не могу продолжать отрицать свои 
чувства к Ноа. Если я не с ней, то я бы не хотел быть ни с кем. Я сказал тебе, 
что у нас с ним что-то было, и ты приняла это, потом все изменилось, и я не 
говорю, что это твоя вина, я тоже увлекся, потому что это было...
-Легко? -перебил он меня.
Я стоял молча, глядя на нее. Да, я попал в точку, быть с Софией было 
легко, приятно, правильно, но не было страсти, не было волшебства, не было 
иррационального желания быть с ней, желания обладать ею, желания сделать 
ее своей.
Я испытывала такие чувства только к одному человеку.
-Я лучше оставлю это сейчас и не разобью тебе сердце потом. 
София улыбнулась без намека на радость в глазах.
-С чего вы взяли, что еще нет?
Не дожидаясь моего ответа, она встала с дивана, повернулась ко мне 
спиной и ушла в свою комнату. Я подумал о том, чтобы пойти за ней, 
извиниться, привести еще несколько причин, почему у нас ничего не 
получится, но это была София. Она не собиралась настаивать, не собиралась 
умолять меня... если она любила меня, ее способ сделать это был 
неправильным, и однажды я узнаю об этом.
Я не был мужчиной в ее жизни.
Когда я вошла в номер, аромат шампуня Ноа переполнил мои чувства. 
Все было практически темно, освещалось только торшером в углу. Ной 
лежал, положив голову на подушку, его волосы рассыпались по подушке. Я 
почувствовал, что выпуклость в моих брюках стала твердой, просто глядя на 
нее... черт, она была прекрасна!
Я знал, что лучше уйти, или, по крайней мере, подождать, пока алкоголь, 
текущий по моим венам от напитков, которые я выпил в баре, куда я зашел 
после того, как оставил Софию, не исчезнет из моего тела,

но внезапно я смог думать только об одном. Я снял рубашку, подойдя к 
изножью кровати. Мой взгляд задержался на изгибе ее задницы, на длинных 
ногах, которые упирались в одну из подушек, на ее румяных щеках. Я сел на 
кровать и внимательно наблюдал за ней. Я так давно этого не делал, что 
почувствовал внутренний покой в центре своей души.
Наблюдение за спящим Ноа всегда было зрелищем, но в этот момент я 
хотела, чтобы он открыл глаза... Черт возьми, я хотела, чтобы он понял, что я 
- центр его мира, я хотела, чтобы он снова смотрел на меня, как раньше.
Я заметила книгу, лежащую на его прикроватной тумбочке лицом вниз. Я 
открыла ее и начала читать ту страницу, на которой она была оставлена.
Один абзац привлек мое внимание, и я прочитал дальше:
...ни страдания, ни деградация, ни смерть, ни что-либо, что Бог или сатана 
приготовили для нас, не могли разлучить нас, а ты, ради своего 
удовольствия, сделал это. Я не разбивал твое сердце; это ты разбила его, и, 
разбив его, ты сделала то же самое с моим. Хуже для меня, если я буду 
сильным; зачем мне жить? Какая жизнь будет моей, когда... Увы, Господи!
Хотели бы вы жить со своей душой в могиле?
Я крепко сжал челюсть. Следующее предложение было подчеркнуто 
карандашом.
Ты тоже покинул меня, но я не упрекаю тебя. Я прощаю тебя. Прости 
м е н я !
Я закрыл книгу и сосчитал до десяти.

НОАХ
Мой сон был беспокойным, в нем я рожала, и куча врачей кричали мне, 
что есть осложнения и ребенок в опасности. Я тужилась и тужилась, потому 
что это было то, что я должна была делать. Мои глаза смотрели вокруг 
меня, ища того единственного человека, который мог бы заставить мои 
самые ужасные страхи исчезнуть.

жүктеу/скачать 2.2 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: