Ярков, И. Д. По периметру границы афганистана: Запис­ки генерала пограничных войск кгб СССР

Чамкани - населённый пункт, который расположен в гор­ном ущелье, в 3-4 км от границы с Пакистаном. Невдалеке от него дислоцировалась 8-я бригада, прикрывавшая кабульское направ­ление и находившаяся в тактически невыгодном положении на местности. С трёх сторон Чамкани окружали высоты, с которых он подвергался обстрелу из крупнокалиберных пулемётов и ми­номётов. Восточная сторона просматривалась вплоть до грани­цы. Племя джадран, на территории которого располагалась бри­гада, к правительству ДРА относилось недружественно (помня репрессии со стороны правительства Амина) и, естественно, не оказывало поддержки пограничникам. По соседству с бригадой располагался батальон «коммандос» (212-й батальон 3-го армей­ского корпуса).

Бригада и батальон «К» находились практически в осад­ном положении. Основная дорога из г. Гардеза, по которой осуществлялось снабжение воинских частей, была под кон­тролем бандгрупп. И чтобы доставить материальные, техни­ческие средства, боеприпасы и продовольствие, нужно каж­дый раз планировать войсковую операцию по сопровождению колонны. А если случалась необходимость срочно что-то туда доставить, использовались вертолёты, которые почти всегда обстреливались противником.

Наши советники в этой бригаде, а их было 6 человек, испы­тывали не только мощную физическую нагрузку, но и в мораль­ном отношении ситуация была далека от благополучной. Они понимали, что в экстремальном случае на нашу оперативную помощь рассчитывать им не приходится.

301

В последние дни из Чамкани поступала тревожная инфор­мация. По сообщениям наших советников, подтверждённым разведданными из г. Парачинар (территория Пакистана), еже­дневно к границе прибывают по 3-4 автомашины с боеприпа­сами, там они и разгружаются. В течение нескольких дней в племя джадран прибыло около 1000 мятежников, доставлено 13 миномётов, ЗПУ.

Главный военный советник принимает решение готовить операцию по снабжению пограничной части, усилению её лич­ным составом. Всё необходимое по нашим заявкам к 17.01.1985 года сосредоточить в Гардезе. Я и генерал Фарук взяли на конт­роль выполнение этого решения.

15 января на совещании советнического аппарата ГВС пос­тавил задачу в январе направить усилия ВС ДРА во взаимодейс­твии с частями 40-й армии для нанесения поражения мятеж­никам, возглавляемым Ахмад-шахом, в ущелье Панджшер, где усиливалась их группировка и активизировались с их стороны боевые действия. Кроме того, уделялось внимание разгрому фор­мирований мятежников, действовавших на севере страны (вне зоны ответственности советских пограничных войск) в районах южнее Шибаргана; северо-западнее Герата — Калайи-Нау; запад­нее Фараха.

Осуществляя контроль завоза материальных средств в Гардез для 8-й пограничной бригады в Чамкани (к этому времени 18-й полк, по документам штаба, уже был переоформлен в 8-ю ПБр), советники со штабом ПВ спешно уточняли места дисло­кации пограничных батальонов вновь формируемой 10-й ПБр и 1-й ПБр. А ещё — готовили документы на формирование 11-й и 12-й пограничных бригад, переформирование 15-го полка (Ур-гун) в пограничную бригаду.

На 17 января вместе с командующим запланировали вылет в 8-ю ПБр (Чамкани). Но два дня ждали благоприятной погоды. И только 21 января осуществили перелёт. Посадка вертолётов

302

Я с уважением сегодня вспоминаю наших офицеров, ко­торые в экстремальных условиях 18-го пограничного полка, а затем и 8-й ПБр, находились здесь, выполняли боевые задачи с риском для здоровья и жизни: Аквильянова, Цимбалюка, Са-рычева, Пицыка, Дементьева, Борисова, Ельникова, Сивакова и других товарищей.

По прибытии в 8-ю ПБр, мы заслушали командование и ознакомились с состоянием бригады. Здесь же поставили им задачу совместно с командиром 212-го батальона «К» от 3-го армейского корпуса выставить подразделения на западных высотах для обеспечения беспрепятственного движения ко­лонны из кишлака Нарай.

В этот день состоялись встречи с прибывшими к нам гу­бернатором и партийным секретарём провинции, начальником ХАД этого района.

На проведённом совещании обсудили важнейший вопрос, касающийся прикрытия маршрута, проходящего через Чамкани и Бангист на Кабул. В прикрытии границы важную роль играют пограничные войска, их взаимоотношения с местным населени­ем. Свободный переход границы в Пакистан и обратно мирным гражданам мы гарантируем. Но при их возвращении будет осу­ществляться проверка на предмет разрешения провоза оружия, которое может использоваться только для охраны караванов с товарами. Такое оружие должно быть официально зарегистри­ровано. Это нужно довести до местного населения.

Проведено также совещание с представителями военной контрразведки, прокуратуры и военного трибунала по вопросу укрепления дисциплины.

Мы тогда не предполагали, что в окружённом бандгруппами гарнизоне придётся задержаться до тех пор, пока части 3-го ар­мейского корпуса не прибудут и не снимут блокаду. Всё это время организовывали боевые действия подразделений, порою оказы-

303

И в первый же день нашего прибытия в 14.00 произошёл бой подразделений, выставленных на западных высотах и высоте Шинкай, с мятежниками. Афганские пограничники были выби­ты с занятых позиций. Имелись потери.

Южнее Чамкани уничтожен ДШК мятежников, обстрели­вавший расположение пограничного батальона.

Вечером с советниками провели совещание по итогам ми­нувших суток и определению задач на следующий день.

С генералом М. Фаруком решили: резервным погранич­ным батальоном ночью захватить высоту Шинкай и закре­питься на ней.

23 января она уже находилась под контролем батальона, а в 8.30 с командующим я выехал к месту ночного боя. Результат: уничтожено артиллерией и силами батальона до 30 мятежников, один ДШК. Потери пограничников — 13 убитых. Есть раненые.

Генерал Фарук, как артиллерист, умело организовал позиции, систему огня, пристрелку орудий по важным направлениям.

Нам доложили о нахождении здесь неподалёку подразделе­ния царандоя. Оно прибыло ещё 18.12.1984 года. Личный состав получил оружие только несколько дней назад и не был обучен им пользоваться. Мы вынуждены были организовать занятия по боевой подготовке, в том числе по огневой. После обучения, через три дня, выставили из их числа посты для охраны марш­рута на Бангист, тем самым освободив от этого подразделение пограничной бригады.

В 16.00, когда мы с М. Фаруком находились на командном пункте, он подвергся обстрелу реактивными снарядами. 8 из них разорвались вблизи командного пункта. Никто, к счастью, не пострадал.

Учитывая, что мы находимся под обстрелом противника, и он может знать наше местонахождение, по моему предло­жению определили места для запасного командного пункта и

304

тылового пункта управления, а в тёмное время суток они обо­рудовались.

К исходу суток, ближе к полуночи, состоялось совещание командиров взаимодействующих частей и подразделений (8-й ПБр, 212-го батальона спецназа 3-го АК, царандоя, АДН, ХАД) для подведения итогов боевой деятельности за прошедшие сутки и постановки задач на последующие. И в дальнейшем, когда об­становка позволяла, мы это практиковали. Такой метод повышал ответственность каждого за выполнение поставленных задач. За прошедший день сообщений о движении транспортной колонны из кишлака Нарай не получали. Где она находится — не знаем. Связь отсутствует.

Командир артиллерийского дивизиона доложил, что бое­припасов у него — ограниченное количество.

На нашу заявку направить в Чамкани вертолёты за погиб­шими и ранеными в бою из Кабула не дают ответа.

По завершении совещания у меня с командующим состо­ялся разговор о создании диверсионно-разведывательной груп­пы для выполнения специальных заданий: ликвидации огневых точек противника, захвата пленных, более глубокой разведки местности и т.д. Для этого необходимо подобрать людей, соот­ветствующих этой боевой деятельности. Выяснилось, что ранее такая группа была. Но НШ ПВ генерал Фатых использовал её не по назначению и она была расформирована, за исключением не­скольких человек. Генерал М. Фарук согласился с организацией такого подразделения. Решили на основе оставшихся сформиро­вать и подготовить новую группу. Советники приняли активное участие в отборе и обучении для этой цели военнослужащих, в основном офицеров.

24 января в 5.00 случилось непредвиденное. При выезде ав­томобиля с боеприпасами для артиллерии к кишлаку Бангист в предрассветное время он был обстрелян по светящимся фарам из ДШК. Попаданием в снаряды автомобиль с грузом был взорван. Водитель и сопровождающий погибли. Это ещё более усугубило

305

положение с нехваткой боеприпасов. К тому же мы понимали, что колонна с грузом из Нарая к нам не двигается. Связи нет.

В это время с 16.00 по позициям подразделений 8-й ПБр, 212-го батальона спецназа был открыт огонь из Д1ПК, а затем душманы предприняли попытку атакой захватить занимае­мые нами высоты. Артиллерией бригады огневые точки про­тивника подавили, атакующим нанесено поражение. Огнём подразделений атака отбита. В 20.00 на этом участке стрельба прекратилась.

По данным артиллерийских наблюдателей, в 16.30 огнём артиллерии из кишлака Бангист уничтожена автомашина и не­сколько мятежников в районе кишлака Патан (местных жите­лей там нет).

Из имеющегося скудного запаса артиллерийских снарядов часть выделили для Бандгиста и загрузили в танк, с расчётом пе­ред рассветом отправить к месту назначения.

Транспортная колонна, как нам стало известно, уже просле­довала из Гардеза, стоит в кишлаке Дада, практически рядом с кишлаком Нарай. Боеприпасы у нас на исходе. Установили стро­гий режим экономии. И это в боевых условиях!

Личный состав не получает на довольствие мясо. Ни транс­портных, ни санитарных вертолётов по нашим заявкам нет.

В 19.00, находясь на КП, мы услышали сначала крики, а затем, я бы назвал, рёв толпы. Оказывается, мятежники по ко­манде со всех сторон начали оказывать психологическое воз­действие на личный состав правительственных войск. Надо отметить, что особенно в наступающих сумерках это может отрицательно воздействовать на психически неустойчивых лю­дей. В связи с этим приняли решение собрать политработников и через них провести разъяснительную работу с личным соста­вом о действиях противника.

На основе разведданных генерал М. Фарук предположил, что в кишлаке Танай находится до 400 мятежников и там их штаб.

306

Решили дать заявку в Кабул на авиаудар по этому кишлаку (про­верено, местных жителей там нет).

По рации получено сообщение: транспортная колонна продолжает движение и находится в 6 км от высоты Шинкай. Ждём её прибытия к исходу дня. Из-за нелётной погоды вер­толётов не будет.

Командующим отдано распоряжение готовить материал и сапёров для инженерного оборудования опорного пункта в райо­не кишлака Бангист. По докладу наших советников, побывавших там, требуется оборудовать укрепления для предотвращения по­терь от огневого воздействия противника.

А тот уже пристрелялся к месту расположения нашего ко­мандного пункта. Но к этому времени нами подготовлены ЗКП и ТКП со скрытыми переходами.

С М. Фаруком ездили в подразделения 954-го батальона, находящиеся в кишлаке Бангист. На высоту Западная пореко­мендовал командующему для усиления подразделения доста­вить 57-мм орудие и поставить его на позицию для стрельбы прямой наводкой в направлении возможного движения про­тивника на автотранспорте. Я знал технические возможности этого орудия, так как был в начале своей службы командиром артвзвода. Генерал Фарук согласился с моим предложением. Снаряды для такого орудия, в отличие от 76-мм пушек, были

в наличии.

Уже на КП нам передали полученное от губернатора из На­рая сообщение панического содержания, в котором указывалось о большом количестве мятежников племени мангал и прибыв­ших к ним не менее 300 человек из Пакистана. Все они поклялись не пропустить транспортную колонну в Чамкани. О продвиже­нии колонны стало известно мятежникам. Передавшие нам теле­грамму секретарь комитета НДПА и начальник ХАД провинции Пактия заявили о необходимости им вылететь в Гардез. Генерал

307

Нам доложили, что при проведении занятий с разведподразделением из подобранных 15 военнослужащих пятеро отка­зались быть разведчиками. Они не были готовы в моральном плане к особым действиям. Ночью разведгруппа от резервного батальона выходила в засаду. На месте вчерашнего боя обнару­жила несколько трупов мятежников, не вынесенных с открытого места. Ранее унесли 17. Обстрелян пограничный батальон на вы­соте Западная. Ответным огнём уничтожено безоткатное орудие с расчётом. Батальон потерь не имел.

В 15 ч. 10 мин. по целям в Танае был нанесён авиаудар. О ре­зультатах узнаем после получения разведданных.

Вечером принято решение: 26 января сменить 212-й баталь­он спецназа, подготовить его к ночным действиям для занятия высоты западнее Шинкая, чтобы обеспечить беспрепятственную проводку автотранспортной колонны в Чамкани.

26.01 в 8 ч. 30 мин. с командующим выехали в расположение подразделений, занимающих позиции на высоте Шинкай. Заме­нили 212-й батальон пограничниками, а его начали готовить к ночным действиям по захвату высоты западнее Шинкая.

Советник 212-го батальона доложил мне, что начальник разведотдела 3-го армейского корпуса, находящийся здесь для руководства батальоном, и его командир проявляют трусость в выполнении боевых задач. Командир 3-й роты батальона и шестеро рядовых запугали офицеров, саботируют выполне­ние приказов, выводят из строя оружие, чтобы не выходить на операцию. В результате проведённой разъяснительной работы и предупреждения офицеров об ответственности за невыпол­нение приказа батальон в ночных условиях всё же направлен на выполнение задачи.

Утром доложили, что 212-й батальон задачу не выполнил, без единого выстрела возвратился на исходные позиции.

Генерал М. Фарук, как старший начальник, отстранил от ру­ководства батальоном начальника разведотдела, а представитель военной контрразведки, с согласия прокурора, арестовал коман-

308

дира 3-й роты и несколько военнослужащих за саботаж и угрозы в адрес офицеров. Дело передали судье.

Через кишлак Нарай (там находилась ОГ 3-го армейского корпуса) командующий ПВ стал получать команды от начальни­ка оперативного отдела этого соединения из Кабула. У нас возник вопрос: на каком основании младший по должности отдаёт рас­поряжения старшему? Тем более, что эти распоряжения не соот­ветствуют сложившейся обстановке здесь, в Чамкани.

Если подаваемые второстепенными начальниками коман­ды выполнять на местах, начнётся дезорганизация в действиях войск. Мы вынуждены были ждать, когда появится связь с гене­ральным штабом МО. А пока принимали решения в соответс­твии со складывающейся обстановкой.

С появлением лётной погоды вертолёты совершили 3 выле­та. Доставили до 30 тонн груза: боеприпасы к артиллерии, продо­вольствие для личного состава.

Вертолётами отправили начальника разведки корпуса, от­странённого от должности за трусость и дезорганизацию в руко­водстве 212-м батальоном спецназа, секретаря комитета НДПА провинции с советниками. Командование 212-м батальоном взя­ли на себя.

В 9.30 штурмовиками нанесён авиаудар по посту малишей. Прямым попаданием он был снесён до основания. К счастью, в это время малиши находились в другом месте. Никто не постра­дал. Случайность? Мы проверили наши заявки — таких по дан­ной цели мы не давали. Тогда кто?

В 15.30 нанесены авиаудары по точечным целям. Заявки на эти удары мы подавали ещё 21 января, в день прибытия в брига­ду. А выполнили их только сегодня — 27-го.

Подготовка разведгруппы идёт активно. Решили её задейс­твовать 29 января.

Войсковой разведкой установлено, что в районе кишла­ков Шинкай, Бадьяр, Тани обнаружено до 500 человек в чёр-

309

А связи с Кабулом всё нет.

Обсудили план боевых действий 212-го батальона спецназа. Его усилили группой пограничников. Поставили задачу офице­рам батальона. В целях подготовки личного состава направили советников. Начало выдвижения — в 1.00 28 января.

В ночь с 27 на 28.01 действиями 212-го батальона с подразде­лением от 8-й ПБр при поддержке артиллерии мятежники, неся потери, были выбиты с высоты и она занята нашими подразделе­ниями. Потерь не было.

С 6.30 до 10.30 высота была атакована противником. Боевые действия, поддержанные артиллерией, закончились поражением душманов. Прошёл доклад, что они потеряли в бою до 18 чело­век. Есть раненые в 212-м батальоне.

В 10.30 вертолётами доставлен резерв командующего ПВ из Кундуза в количестве 59 человек. Проведена с ними беседа. Наши советники приняли участие в проведении с ними занятий, в пер­вую очередь по огневой подготовке (учебные стрельбы) и мета­нию ручных гранат.

На КП установили круглосуточное дежурство. Сегодня, перед наступлением тёмного времени, ожидается ещё одна попытка мя­тежников отвоевать занятые 212-м батальоном позиции. Провери­ли готовность артиллерии для нанесения поражения противнику при его попытке атаковать позиции наших подразделений.

29 и 30 января передовые посты, подразделения на позициях подвергались систематическому обстрелу. А 212-й батальон был атакован мятежниками, нападение отбито.

Составили график замены подразделений, занимающих позиции, где активно воздействовали на них мятежники. Пре­дусмотрен им отдых, занятия и подготовка к очередному выхо­ду на позиции.

В 10.30 29.01 высоты, занимаемые 212-м батальоном и погра­ничниками, были обстреляны своей же артиллерией с позиций

310

армейского корпуса из района кишлака Нарай. Надо разбирать­ся, кто это совершил, но мешает отсутствие связи. Пытаемся всё довести до Кабула. Потерь нет.

В каждую группу прибывших военнослужащих, в подразде­ления, занимающие огневые позиции, для поддержки морально­го духа каждую ночь направляли от 5 до 10 опытных, уже участ­вовавших в боях пограничников. Но тем не менее имелись случаи дезертирства.

В ночь с 30 на 31 января 3-я рота 212-го батальона после от­дыха отказалась выходить на позиции для смены другой роты. Потребовался день для разбирательства и работы с личным со­ставом, после чего рота выполнила приказ и вышла в назначен­ное место.

На позиции высоты Западной в подразделении состоялся суд над сарбозом (солдатом), совершившим самострел, и теми, кто отказывался выполнять приказы.

В 18.00 поставлена задача сформированной разведгруппе. Инструктаж проводил генерал М. Фарук. Это был первый её вы­ход на выполнение боевой задачи.

Провёл совещание с советниками. Обсуждены многие вопросы нашей деятельности, качественного влияния на под-советных. Находясь несколько дней в 8-й ПБр, я видел, как наши товарищи выполняли свои обязанности, помогали ре­шать сложные боевые задачи афганским офицерам, коман­дованию бригады. Я поблагодарил их за труд, который они вкладывали в повышение боеготовности части. Представил коллективу подполковника Деменкова, назначенного старшим

311

советником командира 8-й ПБр. Одновременно сообщил, что офицер Борисов вместе с нами улетит в Кабул.

Обнаружен кочующий ДШК на южном направлении. Из 9 ДШК противника артиллерией подавлены 3, уничтожен вместе с расчётом — 1.

31 января на двух вертолётах прилетели 28 военнослужащих царандоя. Советнику батальона поставлена задача проверить их боевую подготовку и провести занятия с боевой стрельбой и метанием гранат. За 3 дня изучить их боевые качества с учётом места дальнейшего использования. Обстановка не позволяла уделить этому больше времени.

Определены цели противника для нанесения авиаударов, и данные по ним переданы на КП в Нарай. Связи с Кабулом по-прежнему нет.

Ночью засада от 954-го пограничного батальона обстреля­ла группу минёров противника. Захвачено 6 мин итальянского производства в пластмассовой оболочке. Проверили — миноис­катель на них не реагирует.

Были попытки мятежников атаковать позиции 212-го и пог­раничного батальонов. Атаки отбиты без потерь с нашей сто­роны. Противник пытается сбить с высот наши подразделения, понимая, что они обеспечивают безопасность приближающейся автоколонны в Чамкани.

В 9.00 1 февраля с командующим и командиром 8-й ПБр выехали для рекогносцировки местности в Герамай. На высоте Южная обнаружен ДШК с расчётом. После обстрела артилле-

312

Сегодня впервые разговаривал по ЗАС с ГВС. Доложил обстановку за прошедшие дни. Получил одобрение наших действий. Периодически передаваемые телеграммы через ОГ в кишлаке Нусай попадали к ГВС через руководителя представительства. А Николай Егорович, не обладая тактом и дипломатичностью, информировал ГВС о нашем положе­нии. Я понимал, что он хотел ускорить через него доставку средств связи, но получалось так, что обострялось соперни­чество двух руководителей разных ведомств. А последствия, вызванные этим недовольством, отражались на исполните­лях. Сейчас мы это исправим прямым докладом генералу ар­мии Салманову.

Спланировали задачу на проведение боевой операции по восточным высотам, занятым мятежниками. Нахождение их там нас беспокоило, так как оттуда можно ожидать нападения в лю­бое время. На этом направлении у нас сосредоточены основные силы. Но при недостатке артиллерийских боеприпасов прово­дить операцию безрассудно: противник имел хорошо укреплён­ные опорные пункты и круглосуточные дежурные силы и средс­тва. Готовим план действий личного состава, определяем цели для артиллерии и авиации.

Неожиданно со всех направлений, с высот мятежники от­крыли массированный огонь реактивными снарядами, из ДШК, гранатомётов. С 18 ч. 30 мин. организованное огневое нападе­ние продолжалось не менее 40 минут. По важным целям нами открыт ответный огонь артиллерией ограниченным количес­твом выстрелов. В основном работали «чармиля» (четырёх-ствольные крупнокалиберные пулемёты). Нападение было от­бито. Но нам с командующим пришлось трижды менять своё местонахождение с офицерами штаба. Противник вёл наблю­дение и корректировал огонь по командным пунктам. За не­сколько прошедших дней подразделения, занимающие высоты,

313

подвергались постоянному огневому воздействию противника, но атакующих действий с его стороны не было.

С утра поставлена задача 212-му батальону выйти к населён­ному пункту Шинкай и занять его. Этим обеспечить проход иду­щей колонны. В 20 ч. 45 мин. командующему доложили, что бата­льон отказывается выполнять распоряжение и ждёт приказа от командира 3-го армейского корпуса.

Передали информацию об этом в Кабул по дежурной линии.

4 февраля подразделения пограничной бригады вышли в район населённого пункта Шинкай и встретились с отрядом обеспечения автоколонны от 3-го армейского корпуса.

5 февраля с 8.00 проводили рекогносцировку на восточном направлении. Уточняли на местности предстоящий план боевых действий.

В 12.00 голова автоколонны из Нарая въехала в Чамкани. По её прибытии сразу же приступили к разгрузке автотранспорта: боеприпасов, продуктов.

В 15.00 командир 3-го армейского корпуса и его совет­ник прибыли к командующему. Обсудили все вопросы, на­чиная с обеспечения средствами связи и заканчивая взаи­модействием.

6 февраля шла совместная с прибывшим командованием 3-го армейского корпуса подготовка к предстоящему проведению операции на южных высотах, где находился противник. Коман­дующий ПВ и командир 3-го армейского корпуса выезжали на рекогносцировку местности предстоящих боевых действий.

7 февраля в 2.00 части 3-го армейского корпуса вышли для занятия южных господствующих высот. К рассвету часть из них уже находилась под их контролем.

8 8.00 666-й полк «К» 3-го армейского корпуса оставил высоту, занятую ночью, и возвратился на исходное место без разрешения командования.

314

В это время 934-й погранбатальон, не зная, что полк оставил высоту, вышел на её вершину и занял там позиции.

Мятежники обстреляли 934-й погранбатальон, атакой сбили его с высоты и он, не получив поддержки от 666-го полка, сдал позиции противнику.

38-я бригада «К», шедшая на усиление 934-го батальона, не достигнув намеченного рубежа, остановилась.

В 15.00 были нанесены эффективные авиаудары по скопле­ниям противника в кишлаках Чапара, Данда и Наргисай.

Наблюдением установлено прибытие мятежников на 18 автомашинах со стороны Пакистана в населённый пункт Па­тан. Их направляли в северное и южное направления от зани­маемых 8-й ПБр позиций. Доложено, что к 22.00 все подраз­деления под воздействием противника вытеснены с занятых позиций. Имеются убитые и раненые в частях 3-го армейского корпуса и 8-й ПБр.

Боевые действия показали неподготовленность личного состава ВС ДРА к схваткам с противником. Больше он воз­действовал на военнослужащих психически. Особо отмече­но, что офицеры боятся действовать совместно со своими подчинёнными. Старший советник командира корпуса гене­рал-лейтенант Василий Иннокентьевич Филиппов, доложив по телефону ГВС обстановку за прошедшие сутки и резуль­таты боевых действий, получил указание вылететь в Нарай, а частям 3-го АК 9 февраля колонной возвращаться к мес­ту постоянной дислокации. Для усиления 8-й ПБр оставить 666-й полк «К».

Узнав о таком решении, я подготовил телеграмму руково­дителю представительства КГБ с ходатайством, чтобы части корпуса не возвращались назад, а продолжали с нами опера­цию по занятию высот вокруг 8-й ПБр. По этому вопросу у меня также состоялся разговор с ГВС, и я убедил его оставить части здесь до 12 февраля.

315

В Кабул передали данные по обнаруженным целям для нане­сения авиаударов. В районе Патана артиллерийским обстрелом поражены джип и грузовая машина с мятежниками.

10 февраля с 4.00 силами 203-го, 212-го батальонов и 38-й бригады корпуса вышли на высоту с трегопунктом и заняли её без боя.

А в 8.00 мятежники обходным манёвром подошли почти вплотную к частям, которые находились там, и без единого вы­стрела сбросили их с занятой позиции. К 10.00 весь личный со­став без потерь находился уже в местах своего прежнего распо­ложения. От них по рациям не поступало ни одного доклада: все радиостанции выключили по распоряжению командиров. Что это было? В чём причины? Одни вопросы без ответов. По распоряжению командира 3-го армейского корпуса день 11 февраля отводился на подготовку частей для возвращения в Нарай. 666-й полк «К» выдвинулся для занятия западных вы­сот, чтобы обеспечить безопасность выхода колонны корпуса из Чамкани. После этого он должен вернуться и находиться здесь ещё несколько дней в распоряжении командующего ПВ.

С командиром корпуса и его советником согласовали дейс­твия частей по прикрытию границы и организации взаимодейс­твия с пограничными бригадами.

С советниками и командованием 8-й ПБр продумали план овладения высотами своими силами после ухода частей корпуса, с учётом того, что 666-й полк «К» остаётся пока в подчинении командующего ПВ.

12 февраля части корпуса организованной колонной вы­шли из Чамкани в Нарай. 666-й полк «К» возвратили с занима­емых позиций транспортом 8-й ПБр и доставили в Чамкани. С командиром полка и его советником решили личному соста­ву дать день отдыха, организовать баню, а вечером просмотр кинофильма. На следующий день — готовиться для занятия высоты на южном направлении, чтобы продержаться трое су-

316

На совещании с командирами батальонов довели им зада­чи и потребовали активнее готовить личный состав к предсто­ящим боевым действиям. Конкретные задачи будут поставле­ны позднее.

13 февраля доложил ГВС о плане использования 666-го пол­ка по занятию господствующих высот и получил на это разре­шение. Почти сразу ко мне зашёл советник командира полка и сообщил, что тот не будет действовать, пока командир корпуса не отдаст ему лично приказ на эту операцию.

Позвонив в Кабул НШ ГВС генералу В.П. Гришину и доло­жив ему о сложившейся ситуации, стали ждать распоряжения для полка из 3-го армейского корпуса. Оно вскоре было по­лучено. После этого случая у меня утвердилось мнение, что в корпусе не всё в порядке с исполнительностью и управлением частями.

ГВС в своём выступлении на совещании ещё 4 января заяв­лял, что неисполнительность — это общая беда в ВС ДРА и делать упрёки, исходя из ведомственных соображений, неприлично.

В 16.00 вызвали командира 666-го полка «К» и его советни­ка, все вопросы по подчинению командующему решили и полку была поставлена конкретная задача.

В этот день прибыло 45 человек пополнения для 8-й ПБр из учебного полка. Предстояло их дополнительно готовить здесь.

14 февраля в 9.00 личный состав 666-го полка «К» вышел на намеченную планом высоту и занял её. Командир полка доложил, что оборудуются позиции, соблюдается маскировка.

Вертолётами доставили в 8-ю ПБр 145 призывников. Орга­низуется учебный центр по подготовке бойцов.

В 14.00 провели совещание с офицерами 934-го и 939-го пограничных батальонов. Командирам поставлена задача про­вести подготовку личного состава по замене 666-го полка «К» на южных высотах 15 февраля.

В 17.30 мятежники начали обстрел высот, в основном из гранатомётов, который в 20.00 прекратился.

317

До 17.30 личный состав выполнял инженерные работы без воздействия со стороны противника. Как правило, тот начинал действовать именно в это время. И действительно, начался ожес­точённый обстрел из гранатомётов, крупнокалиберных пулемё­тов и одновременно многоголосый крик для психологического воздействия.

Пока было светло, мы наблюдали действия подразделений на высотах. Радисты на КП соединяли с командирами, которые докладывали обстановку. Командующий отдавал приказы. Ар­тиллерия поддерживала обороняющихся огнём.

Тёмное время наступило быстро. Б ночи отчётливо видны огненные трассы из стрелкового оружия, разрывы снарядов ар­тиллерии, гранатомётов. Шёл бой.

Радисты доложили командующему, что командиры подраз­делений и полка выключили рации, связь прервалась. А бой всё продолжался. Мы видели с КП, что трассы из стрелкового ору­жия шли только в одну сторону, в сторону позиций, занятых на­шими подразделениями.

На КП забеспокоились. И, как оказалось, не напрасно. Пози­ции оставлены мятежникам. А личный состав 666-го полка «К» и пограничных батальонов собрался в местах их расположения к 13 часам, то есть к обеду, 16.02.

По своей линии о результатах проведённых операций доло­жил ГВС в Кабул. После уточнений некоторых вопросов генерал армии Г.И. Салманов отдал распоряжение подвести итоги с офи­церами, поставить задачи советникам на дальнейшие действия и нам с командующим возвращаться в Кабул.

Генерал М. Фарук провёл совещание с офицерами 8-й ПБр, где разобрал действия её подразделений. Отдал распоряжение подготовить личный состав 666-го полка «К» для отправки в Хост. Таким образом, 8-я ПБр оставалась одна для прикрытия

318

границы на важном направлении. И в ней советники - офицеры советских пограничных войск.

Приземлившись в кабульском аэропорту, выехали к руко­водству, чтобы доложить о своём прибытии.

После этого я отбыл на квартиру, где меня ждала Людмила Андреевна. Ей накануне сообщили о нашем возвращении.

После длительной командировки и отсутствия средств связи нам было о чём поговорить. Я узнал, что ей каждый вечер звонил дежурный, передавал от меня приветы и сообщал, что со мной всё в порядке. Это в то время, когда и дежурная служба не имела от нас информации об обстановке из-за отсутствия связи, а толь­ко зная о тех серьёзных условиях, в которых мы там оказались.

Здесь проявились высокие человеческие качества товарищей по отношению к нашим семьям, зная по собственному опыту о их беспокойстве за тех, кто находится в сложной обстановке. Я по сей день благодарен моим боевым друзьям за поддержку, осо­бенно Анатолию Тюлюкину.

Я анализировал действия личного состава афганских ВС, причины его низкой боевой готовности и, в то же время, напо­ристости мятежников.

В армии ДРА служат малообразованные или вообще безгра­мотные люди из сельской местности. Многие не знают и не пони­мают, что происходит в стране, из-за отсутствия разъяснитель­ной работы. Они живут в своём племени, только его интересами, выполняют указания вождей и священнослужителей - мулл. Их не интересует, что делается за его пределами. А призванные в ар­мию после очередной облавы, так называемого призыва, они не намерены выполнять чужую волю, рисковать своей жизнью. Тем более воевать со своими земляками.

Офицерские кадры, даже новая их категория, которые яв­ляются выходцами из бедной прослойки населения, отрыва­ются от рядовых, соблюдая живучие традиции бывших коро­левских офицеров.

319

Личный состав после призыва почти не получает в учебных центрах одиночную подготовку. А значит, не приучен к испол­нительности, не воспитан к повиновению. И в экстремальных условиях его «я» преобладает над приказами, патриотическими чувствами. Что и получается, когда надо решать боевые задачи.

По-другому воюют мятежники. В свои банды вовлекают тоже силком. Но там, с одной стороны, воспитывают ненависть к «неверным», пришедшим с оружием на землю их предков, неза­висимо от их целей. Здесь и религиозность играет не последнюю роль. С другой стороны, существует жестокость по отношению к отступникам и их семьям. Ими командуют грамотные люди, идеологически подкованные. За это главари банд получают со­лидную плату и «бонусы» от зарубежных спецслужб.

18 февраля я подробно доложил ГВС о результатах нахожде­ния нашей группы в Чамкани с выводами и предложениями, что нужно сделать для усиления этого направления.

На очередном совещании советнического аппарата, пре­доставляя мне возможность выступить с информацией по пог­раничным войскам, генерал армии Г.И. Салманов пошутил, представив меня, как генерала Яркова—Чамканийского, но под­чёркивая этим мою активную работу в Чамкани.

На совещании у руководителя представительства я подроб­но доложил Николаю Егоровичу Калягину обстановку на ответс­твенном направлении, проведённых операциях и боеготовности частей 3-го армейского корпуса, о состоянии 8-й ПБр и действи­ях наших советников.