Юрий Дойков Памятная книжка Красный террор в советской Арктике 1920–1923
жүктеу/скачать 2.33 Mb.
|
| § 12
Один из 424 (полковник Иван Запорожченко) Эдуард Валентинович Запорожченко, кандидат геолого-минерало-гических наук, действительный член Русского Географического общества, почётный член Кавказского Горного общества, советник руководителя администрации Кавказских Минеральных Вод. И т. д. И т. п. Пишет 2.04.2010 года начальнику УФСБ по Архангельской области: ХОДАТАЙСТВО Мой отец, Запорожченко Валентин Иванович, 1904 г. рождения (г. Тифлис), был по «политическим мотивам» репрессирован и реабилитирован (посмертно) Прокуратурой Краснодарского края 07 февраля 1995 г. Сам я являюсь пострадавшим от политических репрессий (удостоверение А332723). Познакомившись с «делом» моего отца, я впервые и крайне немного узнал о своём деде – Запорожченко Иване Никандровиче – «хлеборобе из ст. Старомышастовской», в др. листах «дела» – «есауле» 5-го Кубанского пластунского батальона, до 1914 г. проживавшем в ст. Уманской, в 1914–1917 гг. – в г. Тифлисе, служившим в Ардагане–Ориенбауме–Тифлисе, примерно 1874 г. рождения, место рождения – ст. Кухаривка, с 1918 г. «переехавшем» в г. Ейск. Был «изъят» в 1919 г. (в др. листе «дела» в 1920 г.), находился в гулаговских лагерях Кожухово и Холмогоры, в 1921 г. «по болезни» выпущен на свободу (?), но по дороге домой, в ст. Уманскую, якобы, умер (?). Никаких документов по деду в семье, его не дождавшейся, не сохранилось (после ареста отца мать и бабушка – Запорожченко Любовь Львовна, последняя 1878 г. р., г. Бердянск, из-за боязни, не без основания, дальнейших репрессий их уничтожили). Ответов от НКВД о судьбе деда, по рассказам, они не получали. <…> В конце марта 2010 г. из книги Юрия Дойкова «Красный террор. Россия–Украина, 1917–1924» (Архангельск, 2008) узнаём: в секретном расстрельном протоколе от 5 апреля 1921 г. «…в порядке обычной расправы и в связи с восстанием Кронштадтского гарнизона по постановлению Коллегии тройки Особого отдела охраны границ Северной области…» под № 17 значится «Запорожченко Иван Никандрович – полковник» (С. 84), т. е. мой дедушка. Убедительно прошу Вас ответить на интересующее нас (ещё живых потомков) вопросы (или посоветовать обращение к другим возможным источникам информации): – когда фактически был исполнен приговор о расстреле; – где это произошло (где находится могила); – есть ли соответствующее «дело» на И. Н. Запорожченко, каковы возможности ознакомиться с ним, куда обращаться; – нет ли в распоряжении Вашей службы сведений о Запорожченко Григории Никандровиче?
Э. В. Запорожченко г. Пятигорск 02.04.2010 г. В письме ко мне от 30.04.2010 Э. В. Запорожченко писал: Благодаря Вашей книге, сделал, видимо, ещё одно печальное открытие. У моей бабушки была сестра Надежда Львовна Голяховская – жена подъесаула 5-го Кубанского пластунского батальона, – муж которой, Голяховский Николай Владимирович, служил вместе с моим дедом – Запорожченко Иваном Никандровичем – в V Кубанском пластунском батальоне. С одним из сыновей Голяховских – Евгением Николаевичем (ныне покойным), московским художником (экслибрис и графика) – я встречался в бытность свою студентом в 50-е годы. У него была дочь Алина Евгеньевна, 1927 г. р., проживавшая в г. Москве и также пошедшая по художественным стопам отца. В перечне имён «секретного протокола от 19 марта 1921 г.» (С. 77 Вашей книги) значится под № 15 (913) «Голыховский Николай Владимирович – полковник». Думаю: это муж моей тёти; а в фамилии ошибка – «ы» вместо «я». Расстрелян, получается, двумя неделями ранее деда из той же группы кубанских офицеров, попавших летом 1920 г. через Кожуховский концлагерь в Холмогорский(?). Вдовы и дети Запорожченко И. Н. и Голяховского Н. В. об «исчезновении» их отцов в лихие гражданские годы разговоров предпочитали не вести. Моего отца от Гулага это, однако, не спасло… Посылаю Вам фото дедушки и бабушки от 1904 г. Сомнительно, но, может, выйдет когда-нибудь в свет книга Памяти, принявших в 1921 г. мученическую смерть где-то под Архангельском, с сохранившимися фотосвидетельствами того, что они были…2 В итоге «Ходатайств», «Обращений» и т. д. в Генеральную прокуратуру РФ, Центральный архив ФСБ РФ, УФСБ по АО, прокуратуру Архангельской области 28.10.2010 г. Э. В. Запорожченко получил из Архангельской облпрокуратуры «исправленный вариант справки о реабилитации Запорожченко Ивана Никандровича». 
3 «Власть» соизволила выдать «Справку». Сообщила также:
Архангельск взят большевиками 21 февраля 1920-го. С. П. Мельгунов в 1922 году совершенно правильно писал, что до мая 1921 года Холмогорского концлагеря просто-напросто не было. Это было место уничтожения, где партии прибывших расстреливались десятками и сотнями…6 До Смирнова АГЧК возглавлял Никита Балакирев. Эта тройка и стояла у истоков Холмогорского лагеря смерти – М. С. Кедров, С. К. Попов, Н. А. Балакирев. И, конечно же, первые секретари Архангельского губкома – Яков Тимме (февраль–апрель 1920 г.), Никандр Пластинин (апрель–август 1920 г.)…
Но в Лявле когда-то были «базы НКВД». Ныне там «современный коттеджный» посёлок Новинки. Неподалёку – в Боброво – «дача» нынешнего губернатора Архангельской области Михальчука. Под Холмогорами – «дача» его предшественника Киселёва. В Тойнокурье – «родовой дом» предшественника Киселёва, ныне покойного Ефремова А. (1952–2009)… Лявля, Кехта, Боброво, Тойнокурье и другие деревни по Северной Двине – всё это места расстрелов. Известно всем…
В январе 1921 года жена в поисках своего мужа – пленного белогвардейского офицера Николая Александровича Малютина – обратилась с письмом к Дзержинскому. Зам Дзержинского Генрих Ягода запросил о Малютине Архангельск. 5 апреля 1921 года Кацнельсон докладывал: «Мною получена нешифрованная депеша следующего содержания. Предлагаю сообщить, кому был подведомственен Холмогорский лагерь принудительных работ, где содержался Николай Малютин и куда распределены заключённые после ликвидации… Поскольку мне известно, Холмогорский лагерь был организован КЕДРОВЫМ, повторяю КЕДРОВЫМ, секретно исключительно для массовой ликвидации белого офицерства, подчинён был ему, а после его отъезда предархчека СМИРНОВУ. Заключённых там не было и привозились лишь для ликвидации и никуда оттуда не распределялись, кроме тех, кто был освобождён работавшей фильтркомиссией. Малютин, очевидно, был ликвидирован, ибо списков ликвидации нам не оставили, они были увезены в Москву».8 Если «списки ликвидации» тоже не были ликвидированы по приказу Дзержинского, то они ныне в ЦА ФСБ и «Кремлёвском архиве» – «top secret». Там же и «Справки» о «ликвидированных»… 15 апреля 1921 года Ягода направил телеграмму Калинину, Енукидзе, Горбунову:
№ 918 Президиум Архгубчека предлагает Вам привести в исполнение приговор над нижепоименованными гражданами согласно постановлению Коллегии от 13 сентября 1920 года.
Применив к ним высшую меру наказания. Председатель комиссии Секретарь2 № 2 АКТ 16 сентября 1920 года в 0/26 часов утра приговор над обозначенными на обороте сего гражданами приведён в исполнение. Не исполнен приговор над Кыркаловым, который в Исправдоме не находится. Присутствовали: Рекстен. З. Ш. (неразборчиво – Ю. Д.) А. Блум3 № 3 16 сентября Коменданту Архгубчека АГКЧ Тов. Веселкову Общий отдел Президиум ВЧК предлагает Вам привести приговор в исполнение над гражданином Кыркаловым.4 № 4 АКТ Исполнено в 5 часов утра 17 сентября. (подписи) Комендант. Помощник коменданта.5 Таких «предписаний», «актов» и т. д. десятки. Кто такие Кыркалов, Тестов и другие в «Списке» архангелогородцам объяснять не надо. Они и были «историческим Архангельском». «Товарищ Веселков», вроде бы, и в 1970-х проживал в Архангельске на улице имени «товарища Урицкого». В 1920-ом в особняке Кыркалова в центре Архангельска (Троицкий проспект, 58) разместилась Архгубчека… Чуть далее – Особый отдел Архгубчека (Троицкий проспект, 78) и т. д. Около дюжины различных «чрезвычаек» и «особотделов» «действовало» в то время в «городе мёртвых» – Архангельске. «Ключевые» слова тех дней – «Мхи», «Расстрелять», «Исполнено». № 5 5 ноября 1920 г. Члену Коллегии АГКЧ т. Рекстен.
Исполнено. 6 ноября в 5 ½ утра. Присутствовали : Член Коллегии: Рекстен Уполномоченный: Блум Помощник информатора: Н. Хабаров Верно: сектретарь АГЧК (подпись) 7 § 14 Это надо зафиксировать Ален Безансон писал в 1999-ом: «…в конце 1997 г. авторы одного труда («Чёрная книга коммунизма») осмелились суммировать число смертей, которые можно отнести на счёт коммунизма. Они предложили цифру, лежащую где-то между 85 и 100 миллионами. Скандал продолжался недолго, и гроб уже закрывается, хотя цифры эти не подверглись серьёзному опровержению». Это надо зафиксировать. В 1997-ом я написал главному редактору парижской «Русской мысли» Ирине Иловайской-Альберти: «В «РМ» № 4196 под рубрикой «Взгляд с Запада» опубликованы речь Алена Безансона «Большевизм: память и забвение» и сходные по смыслу с речью Безансона два письма Шанталь Пласид. Забвение (о котором пишут оба автора) французской прессой преступлений коммунизма ещё можно понять: Колыма, Магадан, Куропаты были не во Франции. А. Безансон привёл показатель употребления французской «крупной вечерней газетой» в 1994-1997 гг. слов «сталинизм» (7), «Куропаты» (0), «Голод на Украине» в 1933 году, когда погибло около 5-6 миллионов людей и т. д. Показатель красноречив. Могу засвидетельствовать, что в хорошо мне знакомой архангельской прессе материалы о коммунистических репрессиях с трудом, но всё же изредка попадали на страницы газет в 1989-1994 годах. Сейчас их фактически нет. Между тем жертвами коммунистического террора здесь стали многие десятки тысяч людей. Ещё в 1920 году в 80 километрах от Архангельска на родине знаменитого Ломоносова большевики создали первый коммунистический Дахау – холмогорский концлагерь, «интенсивность работы» которого была выше душегубок его мюнхенского собрата. Ален Безансон закончил свою речь надеждой, что «время, в функции которого входит вскрытие истины», может быть, поможет осознать, чем был коммунизм... Моя надежда, что «Русская мысль»* будет стремиться ускорить процесс этого осознания во Франции и в России».2 И. А. Иловайская-Альберти умерла в 2000-ом. В РФ к вершине власти вынесло никому не известного Путина. «Русская мысль» оказалась в руках путинцев… В 1999 году «Чёрная книга коммунизма» впервые была издана и в РФ в количестве 5 тысяч экземпляров.3 В 2001 году появилось её второе издание в количестве 100 тысяч экземпляров. Это была «акция» Союза Правых Сил. Предполагалось бесплатное вручение муниципальным, школьным, вузовским библиотекам. Осенью 2001-го в Вологде появились первые сорок экземпляров.4 Одна школа в Вологодской области от подарка отказалась.5 С десяток экземпляров «Чёрной книги», возможно, дошёл и до Архангельска. В апреле 2011 года на абонементе областной научной библиотеки числился один экземпляр. Второй был «списан»… В городской библиотеке на полке стоит нечитаемым ещё один экземпляр (судя по листку возврата книги, за 10 лет она была востребована дважды)… В начале 2011-го в РФ «верховный тандем» решил использовать «десталинизацию» (как когда-то СПС) в своей «политической» игре накануне «парламентских» (2011) и «президентских» «выборов». Надо полагать, сыграл роль и испуг от народных революций в арабском мире… Главный редактор городской «общественно-политической» газеты «Северный рабочий» Николай Кочуров*, известный своими просталинскими и пробериевскими «взглядами», констатировал в своей газете, что в поддержку идей десталинизации: «…высказался, покамест, только епископ Даниил. Не лучшее время нашёл для этого – канун православной Пасхи».6 Какое дело потомственному «атеисту-коммунисту» Кочурову до православной Пасхи? Кремлёвская правозащитника Алексеева успокаивает кочуровых: «… вынос тела Ленина из Мавзолея приведёт к всплеску народного возмущения? Во-первых, это нужно делать тогда, …когда умрут последние его поклонники»...7 Вторая значительная книга о советском ГУЛАГе (в «Чёрной книге» о СССР только пара глав) вышла в США. Автор – журналистка из «Washington Post». Энн Эпплбаум «Гулаг. История советских лагерей» (2003) пишет: Трагично, но отсутствие в России интереса к своему прошлому лишило её имен не только жертв, но и героев. Имена тех, кто противостоял Сталину, – студентов Сусанны Печуры, Виктора Булгакова и Анатолия Жигулина, вожаков гулаговских мятежей и восстаний, диссидентов от Сахарова до Буковского и Орлова, – должны быть так же широко известны в России, как в Германии имена участников заговора против Гитлера. Невероятно огромную литературу выживших, рассказы людей, человеческая природа которых победила ужасные условия советских концлагерей, надо чаще читать, лучше знать, чаще цитировать. Если школьники будут знать этих героев и их судьбы лучше, они смогут найти чем гордиться даже в советском прошлом России... Нежелание помнить имеет практические последствия. Например, нежелание русских как следует изучить свою историю оборачивается их безразличием к различным сортам цензуры и продолжающемуся тотальному давлению секретной полиции, ныне называющейся Федеральной службой безопасности, или ФСБ. Большинство русских не особенно озабочены, что ФСБ может нарушать тайну переписки, прослушивать телефонные разговоры и вторгаться в их жилище без разрешения суда. Их мало интересует многолетнее преследование госбезопасностью Александра Никитина за его доклад об экологии и Северном флоте. Безразличие к прошлому объясняет и отсутствие юридической и тюремной реформ. В 1998 году я посетила главную тюрьму в Архангельске. Когда-то одна из главных столиц ГУЛАГа: Архангельск расположен прямо на пути на Соловки, в Котлас, в Каргопольлаг и другие северные лагеря. Тюрьма, сохранившаяся ещё со сталинских времён, кажется, едва ли изменилась с тех пор. Я пришла вместе с Галиной Дундиной, женщиной, представляющей собой удивительный постсоветский раритет – она защитник прав заключённых. Когда мы шли по коридорам каменного здания в сопровождении молчаливого охранника – казалось, мы возвращаемся обратно в прошлое. Коридоры были узкие и тёмные, с мокрыми, покрытыми слизью стенами. Когда охранник открыл дверь в мужскую камеру, я мельком увидела покрытые татуировками обнажённые мужские тела, распростёртые на койках... Увидев, что мужчины раздеты, охранник быстро захлопнул дверь и приказал им привести себя в порядок. Открыл дверь снова. Я вошла и увидела около 20 мужчин, выстроившихся в ряд и недовольных тем, что их разглядывают. Глядя в цементный пол своей камеры, они невнятно и односложно отвечали на вопросы, которые задавала им Галина. Вероятно, когда мы пришли, они играли в карты, и охранник нас быстро увёл. В женской камере мы провели времени больше. В углу там находилась параша. Камера зримо напомнила страницы воспоминаний о 1930-х годах. Нижнее женское бельё висело на верёвке, протянутой через всю камеру. Воздух был густой, спёртый и очень жаркий, с запахом пота, плохой еды, влажности и человеческих испражнений. Полуодетые женщины сидели на скамейках и ругали охранника, яростно высказывая свои требования и обиды... Всё выглядело так, как будто я вошла в камеру 1938 года, описанную Ольгой Адамовой-Слиозберг. В соседней камере сидели дети. Их лица были печальны. Галина утерла носовым платком слёзы рыдающей 15-летней девочке, которую обвиняли в краже 10 долларов. Галина сказала: «Теперь делай уроки по алгебре, и скоро выйдешь отсюда». Или надейся на это... Галина знала многих людей, которые месяцами сидели в камере без суда, а девочка провела в тюрьме ещё только неделю. Позже мы говорили с начальником тюрьмы, который пожимал плечами, когда его спрашивали о девочке в детской камере; о заключённом, который просидел много лет в тюрьме, приговорённый к смертной казни, а потом выяснилось, что он невиновен; об отвратительном воздухе в тюрьме и недостатке санитарии. Начальник отвечал, что всё сводится к недостатку денег. Тюремщикам мало платят. За электричество не заплачено. Поэтому коридоры тёмные. Нет денег на прокуроров, судей, проведение судебных процессов, поэтому заключённые должны ждать своей очереди... Начальник меня не убедил. Деньги – проблема, но не это главное. Если российские тюрьмы сегодня выглядят так, как их описала Адамова-Слиозберг в своих воспоминаниях о 1938-м, если русские суды и следствие являются бутафорией, то частично это потому, что советское наследие не давит, подобно нечистой совести, на плечи тех, кто руководит юридической системой России. Прошлое не мучает угрызениями совести русскую секретную полицию, русских судей, русских политиков, русскую бизнес-элиту. Только очень немногие люди в современной России несут на себе тяжесть памяти о прошлом. Чувствуют эту память как долг. Русское прошлое слишком дурной сон, чтобы его забыть. Подобно огромному, неоткрытому ящику Пандоры оно лежит и ждёт в свои объятия следующие поколения.8 Как и французская «Чёрная книга коммунизма», «ГУЛАГ» Эпплбаум был издан на многих языках. Стал «бестселлером». «Объём продаж» побил национальные рекорды США… У книги один крупный недостаток: список использованных источников огромен, но почти нет свидетельств о красном терроре первой волны эмиграции и беглецов из советской России, нет свидетельств второй волны. Многого, в общем-то, нет. Хотя в Вашингтоне, где живёт Эпплбаум, в Национальном архиве материалов о красном ленинском терроре на многие сотни томов… Почему так – в общем-то, понятно, учитывая связи автора с «Мемориалом» и приспособление к «политкорректности». В книге Энн Эпплбаум есть глава «Первый лагерь ГУЛАГ». «Первым» названы – Соловки. Хотя ещё в 1994 году было сказано о предшественнике Соловков – Холмогорском концлагере.9
Всё это центр современного Архангельска. «Исправдом» на месте. Монумент Ильичу на площади Ленина под окнами губернатора, мэра, спикера «облдепартамента»… Что далее – конторы ФСБ, УВД, «облсуд», УФСИН, «Облпрокуратура» несколько на отшибе… В июне 2011 года «клиентом» архангельского Исправдома был «фигурант» «дела ЮКОСа» Платон Лебедев… Глава нынешнего «Арктического ГУЛАГа» – начальник УФСИН по Архангельской области генерал-майор Анатолий Киланов. Как водится, «кандидат наук»…
жүктеу/скачать 2.33 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
