Глава VII ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ОКРУЖЕНИЯ В РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ЦЕЛЯХ

Поставленные перед нами общие задачи по организации связи наложили отпечаток на весь ритм нашей жизни, в том числе и на ха­рактер прикрытия и круг знакомых.

Мы серьезно подходили к созданию прикрытия, не гнались за крупными компаниями с известными именами, а подыскивали дей­ствительно «крышу» для работы. Тем не менее, я не просто числился в фирме, как это иногда бывает, а систематически повышал свою дело­вую квалификацию, укреплял и расширял свое положение в обществе, стремился завоевать репутацию честного коммерсанта, аккуратно уп­лачивавшего налоги.

Разведчику нельзя работать в «вакууме». Замкнутость, нежела­ние общаться с окружением может вызвать подозрение, дать повод криминальной полиции или контрразведке начать разработку. Знако­мых можно приобретать по линии своей профессии, а также в клубах, спортивных или зрелищных заведениях. Обстановка на стадионе, ип­подроме, в клубе сближает людей разного возраста и профессии, рас­полагает к дружеской беседе, а главное, позволяет регулярно и, в то же время, ненавязчиво встречаться. Необходимо только обращать вни­мание на характер знакомства. С нашей точки зрения, есть знаком­ства полезные, пустые и вредные.

Нелегалам необходимы такие знакомства, которые при случае могли бы их положительно характеризовать перед властями, полици­ей, страховой компанией, банком. Нужно уметь правильно строить свои взаимоотношения с людьми, чтобы у них не возникло подозрения, что знакомство поддерживается ради корыстных целей. Но если знаком­ство развивается медленно, то иногда полезно использовать слабос­ти интересующего нас лица: попросить у него совета, сделать ему комп­лимент.

Тюльпан был очень тщеславен, он всю жизнь мечтал, что ему присвоят титул коммерческого советника. Мы знали эту слабость, при встречах величали его «господином коммерческим советником», что подкупало его.

Вспоминается еще одно знакомство с интересным человеком, владельцем паршивой собачонки, которую он любил больше всего на свете. Встречи с этим человеком проходили в присутствии грязного, вонючего пса Молли. Хозяин всюду таскал его за собой, а за столом заботился о нем больше, чем о себе. Зная привязанность хозяина, мы, несмотря на отвращение, всегда восхищались псом, вместе с хозяи­ном посещали ветеринарную клинику во время болезни Молли. При­шлось даже присутствовать на похоронах собаки. Однако наши стара­ния не пропали даром, хозяин собаки был к нам исключительно хоро­шо расположен и не раз оказывал услуги.

С самого начала знакомства важно установить определенные рамки, границы дружбы без панибратства, фамильярностей, чтобы «друзья» без спроса и приглашения не приходили в дом в удобное только для них время.

Мы всегда ставили себя в кругу соседей и знакомых таким обра­зом, что им было известно, что Лиза любит принимать гостей только тогда, когда дом убран и в порядке ее туалет. За все время нашей ра­боты за кордоном было только два случая, когда знакомые пришли без предупреждения. В первый раз дело было в воскресенье. Мы только что встали, были еще в халатах и всем своим видом дали понять гос­тям, что мы не рады их видеть. Знакомые много раз извинялись за неожиданное вторжение и в дальнейшем так не поступали.

Второй случай был за океаном, когда одна пара, к тому же мало­знакомая, решила посмотреть, как мы устроились на новом месте. Го­стей провели по дому, показали все комнаты, но одновременно дали почувствовать, что здесь не любят визиты без предварительного те­лефонного звонка. О грубом «вторжении» мы рассказали своим зна­комым, зная, что это станет известно непрошеным гостям. После это­го неожиданных «налетов» уже не было.

Чтобы заводить полезные знакомства, надо самому быть инте­ресным человеком, уметь поддержать беседу, рассказать анекдот, за­тронуть вопрос, волнующий всю компанию. К таким встречам необхо­димо готовиться заранее, подбирать шутки, продуманные экспромты, остроты, чтобы сделать беседу увлекательной, непринужденной и не­заметно перевести разговор на нужную тему.

Нам нередко приходилось подолгу «охотиться» за интересовав­шими нас людьми, придумывать всевозможные предлоги, чтобы всту­пить в контакт, завязать знакомство и использовать его в работе. Од­нако были и такие знакомые, которые знали нас еще до того, как мы перешли на нелегальное положение. Такие люди всегда представляют большую опасность. Увы, слишком много в жизни подтверждений тому, что мир тесен. Нелегалу надо быть всегда готовым к этому.

Много времени спустя после встречи с Мишей (о чем упомина­лось вначале) в одном из городов Европы я зашел в парикмахерскую. Лицо человека, сидевшего в кресле, показалось мне знакомым. Ну, конечно же, это был Бим. Я даже бывал у него дома, работая за океа­ном. В то время Бим неоднократно посещал советское посольство. С тех пор прошло двадцать с лишним лет. Бим не обратил на меня вни­мания, очевидно, просто не узнал.

После ухода Бима мастер спросил у меня:

- Знаете, кто этот толстяк? Я ответил: - Нет.

- Это же один из заокеанских дельцов кино. Приехал к нам де­лать золото! Это у нас-то! Ха-ха-ха...

Однажды, когда мы ехали в машине по центральной улице одной европейской столицы, подвезя Лизу к сберегательной кассе, я остал­ся в магазине. Неожиданно мое внимание привлекли две женщины, которые неторопливо разглядывали витрины магазина. И, к моему удивлению, одна из них оказалась родной сестрой Лизы.

К счастью, Лиза вернулась к машине, когда женщины прошли. Как только Лиза села в машину, я сказал:

- Немедленно ложись на сиденье, чтобы тебя не было видно.

- Что случилось?

- Если ты не спрячешься, тебя может увидеть твоя сестра.

Когда машина отъехала подальше, Лиза оглянулась и долго смот­рела на уходившую сестру Шуру, которая работала в торгпредстве СССР. Что ответила бы Лиза своей сестре, если бы случайно ее встре­тила? Несомненно, одно:

- Вы ошиблись.

А смешного в жизни, пожалуй, не меньше, чем печального

Между мужем и женой, когда они работают в особых условиях, взаимоотношения должны быть такими, чтобы в работе не чувствова­лось ни малейшего намека на неслаженность того единого целого, что они представляют собой. Жизнь в особых условиях требует, чтобы суп­руги советовались друг с другом не только в работе, но и по всем ме­лочам жизни, ибо одни «мелочи» способствуют работе и успеху, а дру­гие могут привести к провалу. Иногда такой слаженности не получается - у семейной жизни начинается разлад, и дрязги заслоняют глав­ное - работу. Получается, как в пословице: «Хата горит, а хозяин блох ловит».

Мы встречались с супружеской парой нелегалов, у которых сло­жились такие отношения, что муж рассматривал свою жену только как радистку, в задачу которой входил лишь прием радиограмм Центра. Даже общими средствами на жизнь он не разрешал жене распоря­жаться и все предпочитал делать один. Все это приводило к тому, что страдали оба, особенно жена, которая была не лишена рассудитель­ности и могла бы порой помочь советом. Душевного контакта у супру­гов не было, о чем они порознь говорили со мной. Я неоднократно беседовал с ними на данную тему, и это помогло: они стали по-иному относиться друг к другу. Начала налаживаться их семейная жизнь, что, в свою очередь, сказалось на результатах работы.

Одним из важных качеств разведчика-нелегала, наряду с посто­янством чувств, привязанностью к семье, преданностью Родине, яв­ляется его моральная чистоплотность. Увлечение алкоголем и жен­щинами легкого поведения - сигнал о непригодности данного челове­ка для работы в особых условиях.

Быть оптимистом, способным вызвать безобидной шуткой улыбку даже у самых мрачно настроенных людей, - также важное качество разведчика. Шутка помогает обезоружить врага и приобрести друга. Шутка не раз помогала, когда нам хотелось избавиться от докучливых собеседников, от их подчас неприятных вопросов.

Однажды в Италии, в ресторане, мы беседовали о делах с двумя представителями фирмы-поставщика. Разговор шел на немецком язы­ке, хотя один из собеседников был англичанин, а другой - француз. Официант, обслуживающий столик, оказался немцем и все время при­слушивался к разговору. Когда я стал расплачиваться, официант об­ратился ко мне с вопросом:

- Откуда вы? Говорите по-немецки, но не немцы! Из какой вы страны?

Я, как обычно, отшутился:

- Мы из Китая.

Вместе со всеми официант добродушно рассмеялся, и все в хо­рошем настроении распрощались. Если у него и была задача выяс­нить что-либо о посетителях, то шутка его обезоружила.

Как-то мы ехали поездом из Гавра в Париж. Вместе с нами в купе находился француз-художник, который с увлечением говорил о творчестве Пикассо, о выставках его картин. Разговор шел на немец­ком языке, который художник знал от матери-немки. Когда поезд под­ходил к Парижу, художник поинтересовался нашим происхождением. Я на это ответил:

- Господин художник, Вам дается задача угадать место нашего происхождения. Если Вам удастся это одолеть до прибытия в Париж, то в награду Вы получите от нас картину Пикассо, которую мы имеем с давних пор.

Художник был озадачен, стал перечислять города Европы, но ни разу не назвал Советский Союз или другую социалистическую страну. Так мы и прибыли в Париж, где с улыбкой расстались с художником, который весело нам прокричал:

- Верю, что судьба сведет нас еще раз, возможно, даже на выс­тавке картин Пикассо в Италии. Вы ведь так похожи на итальянцев!

В одном из крупных европейских городов мы купили серый италь­янский «Фиат». Нам выдали номерной знак, который позволял нам разъезжать на новой машине. Однажды я заметил, что полицейские при нашем приближении вытягиваются «под козырек». Сначала мы пытались объяснить это явление тем, что ездили на новой машине, хотя в этом не было ничего необычного. Однако это повторялось даже и тогда, когда машина была в грязи. Чтобы убедиться, что полицей­ские приветствовали именно машину, а не пассажиров, мы пересели в машину друзей. Теперь полицейские не обращали на нас внимания. Однажды мы везли по городу своих знакомых, которых позабавила эта картина. Они спросили: «Чем вы заслужили такое почтительное отношение полиции?» В ответ мы загадочно улыбнулись и пожали плечами, не раскрывая своего секрета, хотя причину уже знали. Се­рый «Фиат», той же модели, с номерным знаком, отличающимся все­го на одну цифру, принадлежал начальнику управления полиции этого города. Вероятно, разница ускользала от внимания полицейских. Вы­яснив причину особого внимания полицейских к машине, мы не поже­лали расстаться с преимуществами такого положения и не стали ходатайствовать перед полицией о выдаче нам другого номерного знака.

Никогда нельзя полагаться, что окружающие вас не видят, не слы­шат и не понимают. Как-то мы ехали поездом из Бельгии в Германию. Когда поезд остановился на пограничной станции в Германии, в купе вошли двое, поздоровались по-французски. Лиза листала немецкий иллюстрированный журнал, на столике лежали немецкие газеты, и вновь пришедшие сделали вывод, что попутчики - немцы.

- Они нас не поймут, давай говорить на своем языке... Завязалась беседа о мошеннических торговых сделках, время от времени они пересыпали свою речь грубой площадной бранью по-рус­ски, и хотя разговор нас не интересовал, мы призадумались, что часто люди не учитывают присутствие окружающих. На мгновение один из них спохватился:

- Ты, тише! Зачем такая брань? Другой отмахнулся.

- Ведь это свиньи-немцы! Они ничего не понимают! Да плевал я на них!..

Однажды, будучи в Париже, мы решили посмотреть этот город ночью - есть такой в Париже туристический ночной маршрут. Нам по­казали достопримечательности ночного Парижа, куда входила знаме­нитая Эйфелева башня, на которую нас провели посмотреть на ночной Париж с высоты птичьего полета. Париж действительно красив свои­ми разноцветными иллюминациями, ужин там был прекрасный, уго­щали необыкновенной французской кухней. Нам запомнилось фран­цузское блюдо под названием «эскарго»- это свежие моллюски в осо­бо приготовленных маленьких морских раковинах.

После этого мы поехали в аргентинский район, где проводили время люди с малым достатком. Это кафе-бары легкого пошиба с танцами матросов и девушками, которые позволяли некоторые воль­ности поведения. Нас повезли в известный ресторан-кабаре «Мак­сим», где угощали шампанским.

Уже было за полночь, и гид развозил туристов по гостиницам. Остались мы одни, и вдруг услышали русскую речь: «Черт возьми, еще этих немцев надо отвозить!» - и говорящий по-русски выругался...

При организации нелегальной деятельности следует предпола­гать, что контрразведке противника формы, методы и средства рабо­ты нашей разведки известны, поэтому наш разведчик, находящийся на особом положении, обязан дома и в общественных местах во время личных и безличных встреч вести себя, как если бы за ним было установлено наружное наблюдение противника.

Опыт работы в особых условиях показывает, что некоторые про­валы были следствием нарушения дисциплины, неправильного пове­дения, небрежного отношения к требованиям конспирации и недооцен­ки наших возможностей.

________________

__________________

Однажды после работы я вышел из консульства, создавая види­мость, что направляюсь в магазин. В руках у меня была хозяйственная сумка, которая одновременно являлась опознавательным признаком для Л.

Двигаясь по маршруту проверки, я убедился, что слежки за мной нет, и направился в район явки. Когда до места встречи осталось мет­ров четыреста, я внезапно, вероятно, ввиду интуиции, обернулся и за­метил человека, который мгновенно повернулся к стене дома, пыта­ясь спрятать лицо. Я замедлил шаги, давая этому человеку обогнать меня, но тот тоже замедлил шаги. «Явная слежка», - решил я. Прово­дить встречу нельзя, Вдали стоял Сэм... Я узнал его по опознава­тельным признакам. Сэм посматривал на часы. Я прошел мимо него, не подавая вида, зашел в магазин, купил продукты и вернулся на служ­бу. Контакт был установлен по запасному варианту.

Второй раз я зафиксировал слежку во время работы в особых условиях. Это было в Швейцарии в период получения работы и новых паспортов. Шел процесс оформления на работу в фирму Куницы. Дело было в кафе. Неожиданно мою фамилию назвали по внутреннему ра­дио и попросили подойти к телефону. Я не обратил внимания на вы­зов, полагая, что к телефону вызывают моего однофамильца. Знако­мых, кроме Куницы и Соболя, у меня еще не было, а они сидели вме­сте со мной. Последовал вторичный вызов, и тогда мне пришлось по­дойти к телефону. Голос в трубке спросил:

- Это Вы, господин М.?

- Да, а что Вам угодно? Кто со мной говорит? Из телефонной трубки послышалось:

- Простите, я ошибся.

Я так бы и терялся в догадках, кто бы мог меня вызвать, если бы в конце переговоров не нужно было внести небольшую сумму денег для оформления вступления компаньоном в фирму. Мелких денег у меня не оказалось, и мне пришлось пойти в соседний банк разменять крупную купюру. За мной последовал незнакомый человек, который и не думал маскироваться. В банке этот человек стоял рядом со мной, наблюдал за разменом. Затем мы вместе с ним вернулись в кафе.

Несколько дней спустя консьержка сообщила мне по секрету, что к ней приходил мужчина, который расспрашивал обо мне. Вероятно, нас проверяла контрразведка, и, убедившись в том, что мы ведем себя естественно, слежку за нами прекратили. В дальнейшем мы не заме­чали за собой наружного наблюдения противника.

Приехав за океан, еще до того, как перебраться туда на постоян­ное место жительства, мы сняли небольшую квартиру на втором этаже двухэтажного дома, и подписали с хозяйкой договор, один из пунктов которого предусматривал, что хозяйка не имеет права входить в квар­тиру и показывать ее посторонним лицам раньше, чем за месяц до выезда жильцов из квартиры.

Однажды мы со знакомыми зашли в ресторан клуба спортивного общества водников. В зале наше внимание привлекли двое молодых мужчин, которые старались держаться поблизости и наблюдали за нами при расчете у кассы.

Спустя несколько дней, когда до срока окончания договора о най­ме квартиры оставалось больше двух месяцев, мы случайно через окно увидели, как к дому подъехали машины, из которых вышли хозяйка и двое мужчин, - именно их мы и видели в ресторане. Нам все же уда­лось успеть спрятать радиоприемник и приготовиться к встрече.

Хозяйка стала извиняться, что явилась без предупреждения, объясняя это тем, что молодые люди хотели бы снять квартиру. При­шлось радушно встретить «гостей» и уверить их, что они могут прийти в любое время без предупреждения и с согласия хозяйки осмотреть квартиру.

Поведение этих контрразведчиков было исключительно бесце­ремонным и наглым. Не стесняясь, они осмотрели квартиру, загляды­вали в каждый шкаф, перерыли одежду, белье, осмотрели буфет, кух­ню, полочки в ванной, то есть произвели самый настоящий обыск и, конечно, ничего не обнаружили, так как все секретные материалы, заделанные в контейнеры, хранились в тайниках.

В заокеанских газетах и журналах все чаще и чаще помещались заметки об успехах местной контрразведки, о ее слежке за официаль­ными советскими работниками. Вероятно, контрразведка хотела убе­дить общественное мнение, что деньги на нее тратят не зря, что она активно работает. Кроме того, контрразведка старалась психологически «запугать» советских официальных представителей.

«Мы не такие дураки, чтобы позволять русским ездить по нашей стране без ограничения!» - кричали газетные полосы.

Однажды был напечатан репортаж о работе местной службы на­ружного наблюдения за работниками советского посольства под заголовком «По следам советских шпионов». И, несмотря на то, что в печати выступил один из руководителей контрразведки и пытался сгла­дить ажиотаж, обстановка была напряженной.

В этот период Центр вызвал нас на встречу для передачи рации. Место находилось в двухстах пятидесяти километрах от города. Полу­чив указание от Центра, мы приступили к подготовке: разработали маршрут следования, изучили подъезды, засекли время. Прилегающий район допускал появление в этом месте работников легальной резидентуры и нелегалов, не вызывая подозрения. Это был большой при­дорожный парк, в котором часто отдыхали автомобилисты. Днем в парке всегда стояло много автомашин, ночью же изредка останавли­валась машина с влюбленной парочкой.

Закончив подготовительную работу, мы сообщили о согласии на встречу в условленном месте и маршрут нашего движения. Центр сан­кционировал операцию.

Как всегда, мы выехали заблаговременно. Вначале направились в противоположную сторону, посещали магазины, предлагали образ­цы товаров своей фирмы, кое-что покупали. Почти три часа мы по­тратили на проверку. Убедившись, что слежки за нами нет, свернули на шоссе, ведущее к месту встречи.

Наступили сумерки, затихла жизнь на дороге, все меньше попа­дались встречные машины...

Когда подъехали к заданному району, была глубокая ночь, оста­валось десять минут до встречи. Вот аллея, где должна состояться встреча, а там - ни души. Часы показывают, что мы прибыли к месту встречи вовремя, но никого нет. Мы ждем десять минут, пятнадцать...

Стало ясно: «соседи» не приедут. Им что-то помешало. Мы по­вернули домой. Через неделю на том же месте была обусловлена за­пасная встреча.

Проехав парк, мы неожиданно увидели, как на другом берегу вспыхнули автомобильные фары... Я притормозил машину, но тот ав­томобиль повернул в другую сторону.

Обидно, когда срывается встреча! Может, свет фар был сигна­лом: «Мы здесь, но в контакт вступить не можем, за нами следят».

И снова выезд, снова проверка и опять напрасно. Даже огонек не мелькнул на другом берегу...

Снова ожидание, терпение и сильный шум в сердце.

По условиям связи мы несколько раз выходили на встречу, пока не получили телеграмму из Центра: «Соседи» выйти на встречу не мо­гут. О следующей встрече сообщим».

Поездки в Израиль

Год 1967-й. В пустыне Негев шла война между Израилем и Егип­том. Израильтяне, благодаря своему упорству и современной технике, дошли до самого Суэцкого канала с одной стороны, а с северо-вос­точной стороны захватили Голанские высоты, которые и по сей день оккупированы израильскими войсками. Против натиска израильтян, хорошо вооруженных и подготовленных для войны в пустынных усло­виях, египетская армия, хотя и была вооружена самой современной техникой советского производства, - не смогла устоять. Египтяне, не выдержав натиска израильских войск, отступили в глубь своей терри­тории. Если бы не вмешались иностранные государства в лице мини­стров иностранных дел Англии, Франции, США и СССР, израильтяне могли бы проникнуть в глубь территории Египта, что являлось неже­лательным не только для упомянутых государств, но и для лагеря социалистических стран. Благодаря предпринятым мерам, израильтяне прекратили дальнейшее продвижение и откатились на довольно боль­шое расстояние, хотя оккупировали значительную часть египетских земель и закрепились на Голанских высотах, с которых противник, по мнению израильтян, мог угрожать Израилю.

...В то время взаимоотношения между социалистическими стра­нами, в том числе Советским Союзом и арабским миром были очень хорошими, и в знак солидарности из-за нападения израильтян на Еги­пет упомянутые государства порвали дипломатические отношения с Израилем. За исключением Румынии, которая поддерживала торгово-промышленные связи с Израилем в течение длительного времени.

Советский Союз отозвал всех своих представителей из Израиля и этим самым потерял способность получать действительную инфор­мацию о жизни и деятельности этого государства.

В 1967-1968 годах мы по указанию Центра трижды посетили из­раильское государство для получения информации об их намерениях и дальнейших планах существования и действия.

Во второй половине 1950 года мы познакомились с человеком, который в течение ряда лет работал в правительстве Израиля, но поз­же, по настоянию отца, выехал в Европу вместе с семьей. Однако жить в Европе не смог: патриотизм к Израилю тянул его обратно. Вернув­шись в Израиль, он, «из-за измены», правительственного поста не получил, но поддерживал знакомство и даже дружбу с правительствен­ными чиновниками.

В то время многие богатые предприниматели Америки и Европы выезжали в Израиль, покупали там участки земли, строили на них дома, сдавали их в аренду, а сами уезжали.

Немало европейцев стремились поехать в страну обетованную, поближе узнать о происхождении трех религий - христианской, му­сульманской и иудейской. Очень важно было для верующего человека посмотреть страну, где родился Христос.

Таким образом, получив задание Центра, в эту волну включи­лись и мы для того, чтобы получить важную информацию для нашего государства.

Наше окружение и даже власти Израиля считали нас богатыми людьми, так как характер прикрытия говорил о том, что мы миллионе­ры... На самом деле, богатство составляло небольшую сумму, наше прикрытие создавало фикцию...

Учитывая тягу богачей в Израиль и наше богатое состояние, вы­раженное в миллионах, Тюльпан и другие предполагали, что мы в Из­раиле тоже займемся приобретением недвижимого имущества. Под этим предлогом мы и прибыли в Израиль, где действительно для вида объехали многие строительные компании, которые предлагали нам участки земли с постройкой дома любого образца.

С О. мы были знакомы еще со времени его приезда в Европу, он часто навещал отца Тюльпана, который нас всегда приглашал к себе на чай-кофе, обед или ужин. О. расположился к нам, относился до­верчиво и с большой симпатией, часто приглашал нас в Израиль.

Получив задание от Центра проникнуть в Израиль, мы постара­лись в беседах с Тюльпаном показать свой интерес к этой обетован­ной земле. Тюльпан сам предложил попросить сына О., чтобы он по­заботился о нашем приезде в Израиль. Мы согласились, вскоре при­обрели билеты на самолет и вылетели в Тель-Авив.

В аэропорту столицы Израиля нас встретил сам О., радушно и приветливо сказав, что мы не будем проходить таможенный контроль. Он сам пошел за тележкой, уложил наши вещи (в одном из чемоданов находилась радиоаппаратура, с помощью которой мы принимали ука­зания из Центра), взял в руки наши паспорта и, пропуская нас вперед, сказал, что «эти люди со мной». Так, мы без всякого контроля прошли к автомобилю О., на котором он отвез нас к себе домой, оказав теплый прием. О. хотел устроить нас жить у своих друзей неподалеку от него, но мы, чтобы не стеснять его близких, сняли отдельную небольшую, но удобную квартирку у старых жителей Израиля, выходцев из Тур­ции. Они получили от нас квартплату за месяц вперед и ни разу не были у нас в квартире. Таким образом, мы были обеспечены спокой­ными условиями и работали, принимая радиограммы из Центра и по­сылая туда информацию.

В Израиле у нас не было агентуры, от которой можно было бы получать информацию. Кроме О., в Израиле проживал еще один наш знакомый, по легенде которого была построена моя легенда на пери­од работы в особых условиях. Однако с ним нельзя было встречаться, так как во время разработки моей легенды я находился в Чехослова­кии под другой фамилией, которую он знал. Оставался только О. и, возможно, новые знакомые.

Поскольку 0. имел обширные связи в верхах правительства, мы решили с ним вести беседы в завуалированной форме на разные темы, с тем, чтобы можно было ответить на вопросы, поставленные Цент­ром. С его семьей мы посетили многие населенные пункты Израиля, города, кибуцы, культурные и научные центры, а также были в гостях у высокопоставленных представителей израильского государства.

Со­рок лет тому назад мы подробно описали наше пребывание в Израиле, и с тех пор там произошли небольшие изменения: Палестина получи­ла ограниченную автономию в западной части, расположенной ближе к Иордании; Голанские высоты по-прежнему оккупированы израиль­скими войсками; Иерусалим остался в прежнем состоянии.

В издательстве «Молодая гвардия» выпускается популярная се­рия книг «Жизнь замечательных людей».

В изданиях этой серии ярко описан Человек-Личность в разных сферах деятельности: науке, технике, искусстве, литературе. Прочитав любую из этих книг, можно искренне позавидовать той творческой це­леустремленности, трудолюбию, таланту, которыми обладали люди на­шей страны, ставшие примером и идеалом для многих поколений.

К сожалению, в нашей сфере деятельности по особым причинам таких изданий не существует, а очень жаль!.. У нас имеется мемуарная литература, но она полностью не отражает Человека-Личность в жизни разведки, за исключением, может быть, Николая Кузнецова и Рихарда Зорге. А ведь на опыте других могли бы учиться и воспитываться сле­дующие поколения разведчиков.

В наших кругах имеется такая категория работников, которая не только своим существованием, но и всей своей творческой деятельнос­тью, осознанной и оправданной смелостью, риском, своими знаниями, талантом оставляют заметный след в памяти человека до конца жизни.

Вот к таким замечательным людям можно отнести незаурядного разведчика, бывшего начальника управления Александра Михайло­вича Короткова.

A.M. Коротков оставил в памяти нелегалов неизгладимый след...

Мы вспоминаем о нем, как о прекрасном руководителе, обла­давшем не только организационными способностями, но и качества­ми прекрасного психолога. Он хорошо разбирался в людях, особенно умел ценить разведчиков-нелегалов, глубоко понимал их положение, душевное состояние, учитывал сложности работы вдалеке от Родины.

Я несколько лет работал в советском представительстве в США, будучи на службе в ГРУ, и там по роду деятельности встречался и по­могал нашему резиденту госбезопасности товарищу Зарубину.

В 1947 году A.M. Коротков пригласил меня к себе на Лубянку на предмет разговора-предложения работать в особых условиях.

Товарищ Зарубин при этом присутствовал и уверенно рекомен­довал меня на нелегальную работу. Александр Михайлович с тепло­той и доверием предлагал мне работать в особых условиях, рассказы­вая горячо и с любовью о разведчиках-нелегалах, и с какой-то пла­менной преданностью выражал особое чувство к этой категории скры­тых скромных героев.

Уже на первой встрече с A.M. Коротковым я почувствовал к нему большую симпатию и веру в этого человека, его доверие и смелость в том, что он поручает нам такую важную государственную ответствен­ную работу. Он не «нажимал» на меня, а дал время обдумать, посове­товаться с семьей...

И с его легкой руки мы с Лизой проработали в особых условиях долгие годы - более 20 лет...

Будучи за рубежом, когда мы стояли перед решением какой-либо проблемы или операции, то мысленно обращались к совету и опыту Александра Михайловича. Можно сказать, мы жили в работе его со­ветами, как бы читая мысли.

Однажды, в начале нашей работы в особых условиях, A.M. Коротков поставил перед нами перспективную задачу-проблему, не ограничивая в сроке. А оказалось так, что мы вскоре очутились в такой ситуации, что вынуждены были пойти на собственный риск при вы­полнении задуманной операции, учитывая при этом обстановку, вре­мя и свои возможности. За эту смелость мы получили «взбучку» от оперативного работника, но вскоре были вызваны в Центр, где Алек­сандр Михайлович оценил наши действия, поблагодарил и предста­вил к награде.

Общаясь с A.M. Коротковым, мы получали большой заряд и воо­душевление.

Нельзя не сказать, что A.M. Коротков скрупулезно вникал в со­держание легенды нелегала, лично вносил определенные изменения или дополнения, стараясь облегчить положение разведчика.

Так было с Лизой: при встрече с ней Александр Михайлович за­интересовался ее легендой, спросив, не боится ли она своего акцента в разговоре с окружением, и заметил одно упущение в легенде, где не было указано, в каких условиях в детстве выросла Лиза...

Некоторые товарищи, работавшие с Александром Михайловичем, считали его резким и грубым. Но мы эту резкость с подчиненными считали оправданной - он был строг и непримирим к бюрократам и к безответственным в работе.

В общении с A.M. Коротковым мы всегда получали обоснован­ные указания, он считался с нашим мнением, корректно спрашивал, что мы думаем по тому или другому вопросу, часто помогал советами и решением многих задач.

A.M. Коротков был дальновидным, смелым, строгим и благора­зумным руководителем, часто предлагал рискованные, но оправдан­ные операции с трезвой озабоченностью о безопасности разведчика-нелегала.

A.M. Коротков всем сердцем любил нелегалов, с любовью их встречал, радушно беседовал и делился своими переживаниями.

Для нас Александр Михайлович был образцом руководителя, авторитетом, человеком с ярким мышлением и логикой.

Будучи за рубежом, мы всегда мысленно чувствовали его присутствие.

A.M. Коротков был гармоничным, ярким человеком. В нем соче­тались ум, ясновидение, талант руководителя и знание разведыватель­ной работы, не говоря уже о том, что он внешне был представитель­ным, мужественным, красивым мужчиной и Человеком-Личностью с большой буквы. Работал с упоением. Как никто понимал нелегала и учил нас умению ориентироваться в сложной обстановке, быть бди­тельными, соблюдать правила конспирации и, в то же время, не отни­мал инициативу и свободу действий. Мы всегда чувствовали доверие к нам. Для человека, находящегося на работе в особых условиях, это имеет большое значение.

Преждевременный уход из жизни Александра Михайловича был для нас большим ударом и значительной потерей для Службы внеш­ней разведки. Мы, разведчики-нелегалы, считаем его «крестным от­цом» и ощущаем себя счастливыми в том, что мы работали под его руководством, и до сих пор в нас таится незабываемая и преданная любовь к дорогому Александру Михайловичу.

Мы выражаем свою гордость за страну, в которой A.M. Коротков родился, жил и во благо которой самоотверженно работал.

Имя A.M. Короткова можно смело внести в список замечатель­ных людей нашего времени.

Трудно писать о человеке, с которым ты много лет работал в осо­бых условиях, и еще труднее говорить, когда его уже нет среди нас.

Ашот Акопян волею судеб был связан с нами узами сложной не­легальной работы за рубежом. Нам вместе приходилось ходить по тон­кому льду, выполняя определенные задания по указанию Центра. Мы вместе огорчались, радовались, делились успехами и неудачами, учи­тывали свои ошибки и ошибки товарищей, осуждали предателей, ра­довались тем, кто укреплял своей самоотверженной работой наше об­щее дело.

Во всех делах при встречах с ним мы чувствовали себя уверенно, понимая всю серьезность и ответственность, которую несем перед на­шим государством, перед Родиной.

Ашот был до последних дней жизни патриотом своей страны, от­давал горячее сердце и темперамент любимому делу разведки, где с холодным сердцем работать нельзя!

За время работы он имел несколько псевдонимов, одним из них был 3., которому Ашот придавал особое значение. Ведь 3., по гречес­кой мифологии, - властитель неба, грома, молнии, дождя, можно ска­зать, что это «громовержец и тучегонитель».

Да, в Ашоте сочетались сила и постоянное стремление действо­вать, невзирая на тучи и гром. Мы были с ним связаны по работе, на­ходясь в соседних капиталистических странах на протяжении многих лет. По мере надобности и по условиям связи мы встречались то в его стране работы, то в нашей, а также в третьих странах, в далеких горо­дах. И при каждой встрече 3., с трепетом и горячими, свойственными ему эмоциями, искренними слезами говорил о желании увидеть свою родину, побыть в родном доме, пообщаться с семьей.

Однажды, в непогоду, нам пришлось устроить свидание в авто­машине за городом. Ашот расслабился, сказав, что он почувствовал себя, как дома, и горько заплакал, как ребенок. Он рыдал так громко, что его было трудно успокоить! Мы поняли, что это был очередной взрыв ностальгии.

Думая об Ашоте, вспоминается такой случай. Как-то, в один из дней в стране нашего пребывания, я в обеденное время в центре горо­да по необходимости зашел в мужской туалет, расположенный в под­вале ресторана. Не веря своим глазам, встретил там 3., с которым при­шлось лишь обменяться удивленными взглядами. Поговорить, конечно, не удалось, так как Ашот не знал ни английского, ни немецкого языков. Такая встреча не планировалась, Ашот был в этом городе про­ездом.

По возвращении домой, в Советский Союз, мы с Ашотом вспо­минали этот случай, смеялись, назвав ту встречу «туалетом по ма­ленькой необходимости». Это было не только курьезно, но и приятно...

Повышенная эмоциональность 3. мешала ему жить. Сердечные инфаркты погубили его. Ашот рано сгорел.

Мы, верные друзья и товарищи по общей работе, по зову сердца посещаем его могилу и благодарим его семью, которая с пониманием и любовью поставила на могильном памятнике крупным планом по­четный чекистский знак «Щит и Меч».

Вечная память нашему «тучегонителю» навсегда останется в сер­дцах разведчиков-нелегалов!

Все его добрые и пламенные начинания были и будут примером для других, особенно для молодых чекистов!