§ двуречье и египет

Л.С. Явич пишет в этой связи: "И если остается мало выясненным вопрос о том, что представляет собой неюридическое право, то уже сегодня можно сказать, что оно до законодательного воплощения существует в общественном сознании, в моральных правах и социальных притязаниях, в фактически сложившихся нормах, но может существо­вать, существовало и существует также в качестве вполне реальных правоотношений (прежде всего отношений собственности), которые при известных условиях возникают до того, как получают санкции со сто­роны государственной власти"².

Это мнение, высказанное относительно права внутригосударствен­ного, в равной мере применимо и к международному. Обычаи догосударственного общения оказали несомненно влияние на содержание первых собственно юридических межгосударственных актов. Древней­шим среди них, насколько известно в настоящее время, является договор между правителями месопотамских городов Лагаш и Умма, заклю­ченный около 3100 года до н.э. Он подтверждал существовавшую между ними государственную границу, устанавливая неприкосновенность ее знаков. Стороны обязались разрешать возникающие споры мирным пу­тем, на основе арбитража. Исполнение договора гарантировалось клятвами и обращением к богам. Текст договора, написанный на шумерском языке, был высечен на каменной стеле. Но клятвы эти, как бы страшны они ни были, далеко не всегда соблюдались. Поэтому не удивительно, что в дальнейшем приходилось после вооруженных столкновений вновь и вновь обращаться к тем же проблемам.

С середины II тысячелетия до н.э. число дошедших до нас договоров становится довольно значительным. Среди них встречаются договоры союзные, о границах, о заключении браков^3. С возвышением Египта, активизацией его внешней политики в отношении сопредельных госу­дарств и племенных образований на юге долины Нила и в Азии заклю­ченные им договоры приобретают первостепенное значение. Один из них, не только древнейший, но и наиболее типичный (насколько мы можем судить) для того времени, был заключен около 1300 года до н.э. между царем Хаттушилем (Хаттусилисом) и египетским фараоном Рамсесом II. Содержание договора настолько интересно, что мы приведем его в значительных выдержках⁴.

"Заголовок текста договора. Копия серебряной таблетки, которую князь страны хеттов Хаттушиль к фараону... послал через своего посланника Тартесибу и его посланника Рамоса, чтобы испросить мир его величества Рамсеса II, тельца правителей, устанавливающего свои границы в каждой стране по своему желанию.

Договаривающиеся стороны. Договор, который учинили на серебря­ной таблетке великий князь страны хеттов Хаттушиль, могучий сын Мушиля могучего, великого князя страны хеттов, внук Суппилулиумы, могучего великого князя страны хеттов, и Рамсес II могучий, великий правитель Египта, сын Сети I могучего, великого правителя Египта, внук Рамсеса I могучего, великого правителя Египта - прекрасный до­говор мира и братства, дающий мир... навеки.

Цели договора. Впредь и до конца вечности, в соответствии с за­мыслами великого правителя Египта, равно как великого князя стра­ны хеттов, бог не даст благодаря договору случиться вражде между ними.

Хотя во времена Муваталлу, великого князя страны хеттов, моего брата, он воевал с Рамсесом II, великим правителем Египта, однако отныне, начиная с этого дня, Хаттушиль, великий князь страны хеттов, наметил себе договор, утверждающий план, который сделал Ра и кото­рый сделал Сутех для земли Египта, равно как для страны хеттов, что-бы не случилась вражда между ними вовеки... чтобы, начиная с этого дня, прекрасный мир и прекрасное братство было между ними вовеки. И он в братстве со мной и в мире со мной, а я в братстве с ним и в мире с ним вовеки...

Вслед за основным текстом следует длинный перечень богов, кото­рые объявляются свидетелями договора, а затем идут "угрозы наруши­телю договора и обещание божьей милости соблюдающим его": "Что же касается слов, которые на этой серебряной таблетке, для земли хеттов и для земли египетской, и кто-нибудь не остережется их - тысяча богов из земли хеттов, равно как тысяча богов земли египетской - уничтожат его дом, его землю, его слуг. Того же, кто остережется слов, которые на этой серебряной таблетке, будь они из страны хеттов или из людей Египта, и они не поступят вопреки им, тысяча богов из земли хеттов, равно как тысяча богов земли египетской, дадут ему благополучие и жизнь вместе с его домом, вместе с его (землей), вместе с его слугами.

Как видим, а это подтверждается и всеми другими свидетельствами, в качестве субъектов международного права тогда выступали не сами государства, но фараоны, цари, князья - самостоятельные или зависимые правители отдельных городов. Отсюда - значительное число договоров о браках, в которых самым подробным образом регулировались вопрос приданого, ранга и прав царицы среди других жен и т.п. Дело в том, что династические браки были тогда весьма важным политическим актом. Некоторые из них действительно повлекли за собой существенные результаты. Так, брак вавилонской царевны Шуммуримат (более, известной под именем Семирамиды) с ассирийским царем Шама-ши-Адиди II привел не только к установлению дружеских отношений между обоими государствами, но и к необычайному росту в Ассирии влияния вавилонской религии и культуры.

Особенно частыми были просьбы и обещания подарков: "А относи­тельно золота, что я писал тебе, то пошли мне много всякого золота, прежде чем гонец твой (прибудет) ко мне, теперь быстро, (еще) этим ле­том... если этим летом... ты пришлешь мне золото... я дам тебе мою дочь... А если в таммузе или абе ты не пришлешь золота и я не смогу выполнить работу, которую предприняли, то... пусть хоть 3000 талантов золота ты пришлешь, я не приму и верну тебе и дочь мою замуж не от­дам за тебя" (из письма Кадмаш-Харбе Аменхотепу III)⁵. Часто эти по­дарки являлись формой дани.

Древний Восток не знал принципа равенства субъектов международ­ного права. К середине I тысячелетия до н.э. считались "великими" и относительно равноправными Египет, Вавилон, Митания и.Хеттская держава. Позже к ним присоединилась Ассирия. При этом египетский фа­раон и среди них занимал особое, первенствующее положение. Осталь­ные государства в той или иной мере были от них зависимы фактически и юридически, не претендуя на равенство.

Государи, считавшиеся равными, обращались друг к другу как братья: "Я благополучен, а ты, твои дома, твои жены, твои сыновья - да будут весьма благополучны". Зависимые правители и князья начи­нали свои письма с обращения "господин" или "отец". Вот пример:

"Царю, господину моему, моему Солнцу - так говорит твой раб Робадди; к ногам моего господина, своего Солнца я припадаю семь и семь раз".

Постепенно, во всяком случае, к концу II тысячелетия до н.э. круг вопросов, решавшихся посредством международных договоров, значи­тельно расширился. Помимо договоров о союзе и взаимной военной помощи мы встречаем уже договоры о нейтралитете, государственных границах, обмене спорными территориями, укреплении и нейтрализа­ции пограничных крепостей и городов; договорами определялся порядок раздела военной добычи, выдачи перебежчиков и права убежища; ими устанавливались правила ведения торговли или запрет на нее, а позже - и право контроля за каботажным плаванием (договор 671г. между Ассирией и Тиром). Главными средствами обеспечения догово­ров считались совершение магических обрядов, клятвы и выдача за­ложников. Особенно часто практиковалась отправка в качестве залож­ников царских детей. Начал складываться и принцип "расtа sunt servanda".

Для заключения договоров и осуществления других внешнеполи­тических и международно-правовых задач государства Двуречья и египетские фараоны направляли посольства которые носили преимущественно временный характер. Но встречались и постоянные посольства, точнее - не ограниченные сроком и специальными полномочиями. Институт посольств возник довольно рано. Постепенно начали формиро­ваться и дипломатические ранги: послы, герольды, гонцы. Считалось, что послы пользуются покровительством фараона (царя, князя) и поэтому лично неприкосновенны. Часто они получали довольствие от принимавшего их государства. И все же институт личной неприкосно­венности послов не получил еще в то время всеобщего признания. На­оборот, памятники истории сохранили многочисленные случаи ее нарушения. "Следует отметить, - пишет И.А. Стучевский, - что положе­ние посланцев в чужой стране... было обычно непрочным. Во времена Аменхотепа III и Аменхотепа IV, как, впрочем, и гораздо позднее, представление о неприкосновенности личности посланцев, об их дипломати­ческом иммунитете, на который они уже тогда претендовали, еще не стало общепризнанной нормой международного права, и поэтому посла­нец, прибывший ко двору того или иного царя, оказывался в его полной власти"⁶. В случае дипломатических и военных осложнений он мог оказаться заложником и даже быть убитым. К тому же, как мы уже указывали, отсутствие равенства сторон на переговорах порождало зачастую необходимость для послов и даже для царей малых и зависимых государств соблюдать унизительную процедуру. Так, эламский прави­тель целовал землю у ног прибывших к нему послов царя Ассирии Ашшурбанипала⁷.

Что касается положения, иностранцев, то, например, в Вавилоне они вплоть до кодекса Хаммурапи не пользовались никакими правами, во всяком случае, юридически обеспеченными. Правда, к началу I тысячелетия до н.э. положение греков в Египте было уже достаточно благопо­лучным. Они имели свою колонию в дельте Нила, которая управлялась по их отечественным законам. Греки пользовались и правом судоход­ства по реке⁸.

Таковы были в своих основных положениях нормы древнейшего международного права во время мира. Что же касается войны, то здесь господствовал практически безграничный произвол сильного, так как и сами войны велись прежде всего ради захвата рабов и господства над источниками воды и ирригационными сооружениями, без которых в этих странах тогда просто не могла существовать цивилизация. Побежденные и все их имущество "законно" становились добычей победителя. Иногда эта добыча, если верить источникам, достигала грандиозных размеров. Так, один из фараонов XVIII династии Аменхотеп I после воен­ного похода в Сирию пригнал в Египет, по разным данным, от 86900 до 101218 рабов. Не менее преуспел и Аменхотеп II. После похода в Пале­стину и Сирию он захватил около 100 тыс. пленных. Но все же в боль­шинстве случаев добыча была значительно скромнее, составляя не­сколько сот или тысяч человек. Конечно, при этом обращалось в собственность победителей и все имущество. Тех же, кого не могли или не считали нужным увести в плен, часто убивали, а на оставшееся в живых мирное население накладывали дань или контрибуцию. Судьба покоренных царей и правителей полностью зависела от воли и интересов победителя. Они могли быть оставлены на троне, но чаще их убивали. Можно сказать, что существовал специальный акт унижения. Он символизировал утрату независимости и поэтому имел не только личное, но и политическое значение. Так, разгромив Элам и арабские княжества, Ашшурбанипал посадил их правителей в клетки на цепи вместе с шака­лом и собакой, а клетки выставил на всеобщее обозрение. Когда же он справлял свой триумф, то ехал на колеснице, запряженной не конями, а эламскими царями.