Память святого благоверного князя Всеволода, нареченного во святом крещении Гавриилом

Память святого благоверного князя Всеволода, нареченного во святом крещении Гавриилом

Вольные новгородцы за это время уже успели забыть о благодетельном управлении Всеволода и не хотели было принимать его, но скоро одумались и пригласили к себе столь много благотворившего им князя. Вскоре после этого блаженный князь Всеволод, по требованию новгородцев, принужден был идти с новгородцами с походом на Суздаль и Ростов⁶. Произошло кровопролитное сражение, но суздальцы и ростовцы одержали верх, хотя их пало более, чем новгородцев. В том же году блаженный князь вместе с благочестивым архипастырем Нифонтом⁷ основал великолепный каменный храм во имя святого Климента, но ему не удалось оканчивать его. В мае 1136 г. вспыхнул в Новгороде мятеж. Гордые своевольные новгородцы, в гневе за то, что не удалось им повеличаться победой над суздальцами, восстали против святого князя Всеволода и объявили его низложенным. "Нет нам от тебя помощи", - сказали они святому и изгнали его из Новгорода.

Тогда блаженный князь Всеволод пошел в Киев к дяде своему, великому князю Ярополку, сыну Владимира Мономаха. Ярополк дал Всеволоду в управление Вышгород⁸, но блаженный князь пробыл там недолго. Псковитяне, дорожа и благодеяниями и высокими качествами Всеволода, прислали выборных в Вышгород с усердным прошением, чтобы он пошел к ним княжить: в то время в Пскове не было князя. Святой Всеволод согласился и пошел княжить в Псков. На пути, когда он проходил мимо Полоцка⁹, князь полоцкий Василько, услышав о приходе святого, поспешно вышел к нему навстречу, обратился к святому с братским о Христе лобзанием и приветствием, дал ему много даров и проводил его с великим торжеством. Между тем жители Пскова вышли навстречу блаженному князю Всеволоду во главе с духовенством, с честными крестами, и так приняли его в город. И была великая радость в Пскове по причине прихода святого. Равным образом и святой радовался по поводу прихода своего в Псков, как бы в горний Иерусалим, провидя духом, что честные мощи его будут положены в нем. И тотчас же начал княжить, справедливо управляя псковитянами до самой кончины своей. Благочестивый князь немедленно заложил каменный храм во имя Святой Троицы, оконченный в следующем году. Латинствующие народы все боялись самого имени святого и не смели нападать на Псков. Святой князь Всеволод княжил в Пскове один год с небольшим. Потом, по изволению Божию, он впал в тяжелую телесную болезнь; причастившись Пречистого Тела и Крови Христовых, на исход души своей, и, преподав мир домочадцам своим и всем гражданам псковским, он отошел к Господу, и приложился к отцам своим, где все святые упокоеваются. Преставление блаженного князя Всеволода-Гавриила последовало в четверг Сырной недели 11 февраля 1138 года. Тело святого провожали с честью все граждане псковские, игумены и множество духовенства и положили в церкви святого великомученика Димитрия Солунского. Меч же и щит блаженного князя Всеволода поставлены были на его гробе, в похвалу и на утверждение города Пскова, где находятся и доныне в Троицком соборе. Спустя 52 года по блаженном преставлении святого благоверного князя Всеволода-Гавриила, мощи его были обретены нетленными. В 1192 г. святой князь явился в видении одному богобоязненному человеку и сказал: "Объяви властям, чтобы перенесли мощи в храм Святой Троицы: там хочу я возлечь. Господь Иисус Христос предал мне город Псков, чтобы хранил я его".

Тогда же святые мощи его благоговейно перенесены были в Троицкий собор¹⁰. С тех пор при гробе блаженного князя Всеволода начали истекать многоразличные исцеления с верой приходящим к его святым мощам, во славу Христа Иисуса, Господа нашего, Ему же подобает слава ныне, всегда и во веки веков.

1 Владимир Мономах, внук Ярослава Мудрого, идеал древнерусского князя, известен особенно как миротворец враждующих князей; с 1114 по 1125 г. - великий князь киевский.

2 Белгород - небольшой город Киевского княжества, имевший, однако, в княжение наследников Владимира Великого, епископа, и некоторое время бывший удельным столом. Ныне - село Киевской губернии и уезда, на Ирпени, принадлежащее киевскому митрополиту, с 1900 десятин земли и свыше чем с 1 1/2 тысячи жителей, с приходской церковью.

3 Мстислав Владимирович, отец св. благ. князя Всеволода, был великим князем киевским с 1125 по 1132 г. Ему наследовал брат его Ярополк, княживший в Киеве с 1132 по 1138 год.

4 Переяславское княжество считалось первым после великого княжества Киевского. Переяславль южный - ныне уездный город Полтавской губ., при р. Алые и Трубеже.

5 Юрий (Георгий) Владимирович Долгорукий, младший сын Владимира Мономаха, князь Суздальский, впоследствии великий князь Киевский с 1148 по 1150 г.; потом был изгнан Изяславом Мстиславичем, но по прошествии некоторого времени снова завладел великим княжеством Киевским, хотя и ненадолго.

6 Это последовало следующим образом. Изяслав Мстиславич, по милости властолюбивого князя Юрия Долгорукого, из Турова явился в Новгород за помощью против Юрия, дерзко оскорблявшего Мстиславичей. Новгородцы зашумели, вызываясь защищать Изяслава против Юрия. Блаженный князь Всеволод не желал иметь дело с дядей, а святитель Михаил отговаривал новгородцев от похода, указывая на опасности зимнего похода. Но, в конце концов, Всеволод должен был подчиняться желанию новгородцев и идти в поход против суздальцев и ростовцев.

7 Память св. Нифонта, епископа Новгородского, совершается Церковью 8 апреля; скончался Нифонт в 1156 году.

8 Вышгород - небольшой город близ Киева.

9 Полоцк - ныне уездный город Витебской губернии, при впадении р. Полоты в Западную Двину. Полоцкое княжество занимало большую часть Витебской губернии, части Могилевской, Минской и Виленской губерний.

10 Это было в 1132 году.

Страдание святого Георга мученика

(по житиям Филарета Черниговского)

Блаженный Георгий^[1] родился в Сербском городе Кратове, что в 10-ти часах пути от Штипа^[2]. Родители его, Димитрий и Сара, были люди благочестивые; шести лет он отдан был учиться книжной науке и учился очень успешно; по том обучался мастерству дел серебряных и рано остался сиротою после отца. Прекрасный лицом, и очень статный, Георгий боялся оставаться в родном южном городе, как бы не взяли его силою ко двору султана, что тогда бывало часто. Потому удалился он в го род Софию. Здесь, по селясь в доме священника Петра, просвещенного и благочестивого, усовершил он свои по знания о вере и утвердился в любви " к христианскому благочестию. Скоро стал он заметен по своим отличным качествам. Магометанам захотелось привлечь завидного молодого человека в свою касту. Они выбрали ловкого из своих ученых (улемов) для разговоров с Георгием.

Лукавый законник явился к Георгию под видом заказа работы. Объяснив, что требуется сделать из принесенного серебра, и назначив щедрую плату, магометанский учитель по хвалил искусство мастера и его дарования; затем говорил: "женился бы на дочери городского аги, тебя осыпали бы почетом, ты был бы первый человек в городе". — Георгий благодарил за участие и сказал: "а прочна слава земная?" Законник отвечал: "конечно, земное все не прочно, но Магомет обещал райские наслаждения исполнителям его заповедей". "В чем же состоят заповеди?" спросил Георгий. "В доброй вере и чистоте телесной, — а чистота требует омовений и молитв", отвечал законник. "Но если, спросил Георгий, живет человек блудно и предается ненасытно удовольствиям плоти а желудка, — примут его в рай?" Последователь Магомета должен был сознаться, что без исправления сердечного попадешь не в рай, а в муку. "Однако, продолжал Георгий, ваши властители, судии, начальники предаются нечистым делам и умирают, не думая отказываться от жизни грязной: не подлежат ли они, по твоим же словам, мучению вечному?" "Бог прощает грехи ради милостыни, говорил законник. Но смотри, сколько наши султаны и паши созидают мечетей, мостов, фонтанов, домов странноприимных!" — "Жертва нечистого сердца не угодна Богу, говорит Георгий. Какие здания великолепные построены языческими царями! Какие громкие дела совершены! Не скажешь же ты, что эти язычники в раю. — Вот у нас при искуплении жертвою Сына Божьего, при благодати Духа Святого, сколько царей, священников, мирян, воинов в числе святых, и они источают исцеления для притекающих с благоговением! Если не веришь, — пойдем, я покажу тебе в этом городе краля нашего Милютина, который доселе покоится как бы спящий и мощи его благоухают. Ясно, как нельзя более, что это люди угодные Богу и вера их утверждается Богом, подающим силу чудес. Как же ты хочешь, чтобы отказался я от веры, которая приводит к Богу и вечному царству? Я уверен, что ты сам сознаешь все это; но прелести мира увлекают тебя за собою, вдаль от истины святой. Не так ли?"

Законник замолк и ушел; в душе его закипела злоба. Он чувствовал, что молодой человек, которого он надеялся легко увлечь за собой, сбил его с ног, его, знаменитого за конника. Он видел, что такой защитник христианства не только в состоянии удержать готовых принять магометанство, но, — чего доброго? — отвлечет он сотни от Магомета ко Христу. Он сообщил своим собратам о разговоре своем с Георгием и прибавил: "если не разочтемся с ним, беда вере нашей". Законник явился к кадию с доносом, что Георгий хулит Магометову веру и всех султанов осудил на вечные муки. "Если оставить его быть христианином, прибавил он: вера его будет шириться насчет нашей; это — опасный человек".

Судья приказал привести Георгия к себе, но без насилия; велел сказать, что хотят делать ему заказы. — Георгий понял, зачем зовут его, но не уклонился от того, чтобы свидетельствовать об истине Христовой. Когда вошел Георгий к кадию, кадий поражен был статностью его. Сделав ему заказы, высказал он и то, что райские блаженства Магометовы стоят того, чтобы быть магометанином. Георгий убедился, что призвали его не для заказов; он втайне помолился Господу Иисусу, да подаст ему свет и силу. Затем смело спросил: "чем могут доказать, что Магомет и усердные чтители Корана пользуются блаженною долею?" — "Не по корились ли нам царства земные? отвечал кадий. Не платят ли нам дань народы? Если бы не любил нас Бог, не возвысил бы царства нашего". Георгий отвечал: "и прежде Магомета покоряли мечем царства: значит ли это, что все те победители, хотя бы язычники, угодны Господу? Земное счастье — не мера для вечности, а чаще говорит: ты принял благая в жизни, там тебе другая доля". — "Законодатель наш Магомет, говорил судья, беседовал с Богом и от Него принял закон". — "Ничем не доказал Магомет того, заметил Георгий, что он был в сношении с Богом, — ни чудесами, ни пророчествами. Знаете и вы, что когда Моисей принимал закон от Бога, тряслась гора Синайская от громов и молний: тут видел и понимал весь народ, что Моисей — посланник Божий, передает народу не свои вымыслы. Что же подобное найдете вы в жизни Магомета? Он говорил о себе то и другое: довольно ли того для доверия к нему? А каков закон его? Легкую преподал он веру, очень приятную страстям людским. Она нравится не содержанием святым, а тем, что дает волю скотским влечениям. Помилуйте, можно ли со здравым умом верить, что такая нечисть послана с неба?" Слушая неотразимые обличения, магометане выходили из себя и закричали: "умертвить нечестивца, он осрамил нашу веру". Судья приказал связать и отвести его в тюрьму.

Священник просил стражей отдать ему Георгия на поруки. "Если любишь его, убеди принять магометанство, и тогда будет свободен", отвечали те. — Священник обратился к смотрителю тюрьмы, и тот по любви к священнику отпустил на время Георгия. Когда пришел Георгий в дом священника а они остались наедине, священник обнял исповедника и целуя говорил: "ты, Георгий, прославил ныне Господа, как первомученик Стефан. Будь же тверд и вперед: мученики славятся во всей вселенной; а какая еще слава ожидает их на суде всемирном!" Исповедник отвечал: "боюсь, что не вытерплю огня". — "Но подумай, говорил священник, что огонь геенский — страшнее; что значит временное страдание пред вечностью? Вся наша земная жизнь пред вечностью — мгновение". Георгий просил священника постараться выкупить его, если можно; "хотелось бы, прибавил он, потрудиться еще на земле для Господа". Священник обещал все сделать, что может, и отпустил Георгия.

На другой день грамотные Турки угрозами и бранью заставляли Георгия отказаться от Христа. Исповедник остался непреклонен, и его скованного посадили в темницу. Священ ник тайно ходил к судье и обещал ему большие деньги за свободу Георгия.

Спустя неделю исповедник снова выведен был на суд. Судья, указывая на сына, говорил, что наравне с сыном будет любить Георгия и сделает своим наследником, если Георгий исполнит известное желание его. Исповедник отвечал: "если так любишь меня, оставь меня быть христианином; иначе не нужны мне ни богатство, ни известность". — "Не требую от тебя, сказал судья, чтобы отрекся ты от Христа; и я уважаю Христа, как пророка, имеющего судить людей; но еще уважаем мы Магомета, так как вручил ему Бог ключи рая". — "Благодарение Богу, говорил Георгий, что признаешь ты Христа посланником Божьим, имеющим судить вселенную: но Магомет не доказал ничем, что он послан ник Божий. Пророка не предсказывали о нем. Чувственный рай его — рай ли? Бесчестие человеческому смыслу. Коран упал ему с неба? Где доказательства тому? Басни, которыми наполнен Коран, показывают, что не умное дело доверять Корану".

Магометане скрежетали зубами, и судья едва удержал их от насилий. "Сжечь его, кричали они: он обругал Магомета, султана и всех правоверных". Судья, обратясь к Георгию, сказал: "оправдывайся; слышишь, в чем обвиняют тебя". Исповедник отвечал, что "не хулил он создания Божьего, а только показывал истину, чего должны ждать себе люди, подобные язычникам; за истину готов умереть". — "Хула ли это?" спросил судья предстоящих. — "Мы слышали хулы его прежде, отвечали они; если отпустишь его, будем жаловаться султану". Судья, обратясь к народу, сказал: "грех будет на душах ваших; делайте, что хотите". — Рассвирепевшие бросились на исповедника и одни плевали на него с ругательствами, другие били и толкали. Глашатай прокричал: "право верные! несите дрова, чтобы сжечь хулившего закон наш".

Когда шел мученик мимо церкви св. Софии, священник Петр подошел и сказал ему: "недолго терпеть, Георгий; потерпи". Георгий отвечал: "помолись, отче, чтобы укрепил меня Господь". Сторожа прогнали священника. Так как у священника был один человек, который хотя носил турецкую одежду, но любил христианскую веру и только по страху не исповедовал ее: то священник поручил этому человеку следовать за исповедником и замечать все, что будет происходить. В то же время священник просил иереев и всех христиан молиться за исповедника Христова, и все молились: укрепи его, Господи!

На площади сложен был большой костер. Еще раз ласками и угрозами заставляли Георгия отречься от Христа. "Я уже не раз заявлял, что не отрекусь от моей веры", отвечал исповедник. Его раздели и оставили в одной рубашке. Зажгли костер и толкнули в костер. Когда взволдыряло тело, вытащили его и говорили: "каково? не жарко ли?" — "Ей, не чувствую, отвечал святой; для вас же несчастных готов огонь вечный". — С гневом и бранью бросили его опять в костер. Лицо его обращено было к востоку. — Когда обгорели веревки, связывавшие руки его, он оградил себя крестным знамением и громко сказал: "Господи Иисусе Христе! в руки Твои предаю дух мой". Один из предстоявших, схватив обрубок, ударил им мученика по голове, и он испустил дух. Вслед затем, при ясном солнце, явилась на небе туча и пролился дождь. — Христиане прославили Бога и просили начальство отдать им тело мученика. — "Не надейтесь, закричали Турки, все сожжем и развеем прах". 3лобные набросали в костер животных, чтобы нельзя было рас познать обгорелых остатков. Но все сгорело, кроме тела мученика. "Священник надеется достать тело, говорили фанатики, но сожжем его до завтра; если не так, бросим его в овраг нечистот". — Христиане сочли за лучшее разойтись. Ночью тайно один взял тело мученика в дом свой, откуда перенесено оно в соборный храм св. Георгия. — Священник Петр, явясь к судье, объявил: "рано утром пришел я в церковь и нашел там тело Георгия: позволено ли будет пре дать его погребению?" Судья сознался: "Георгий — святой: те, которые стерегли его, говорили, что сколько ни подбрасывали они дров, тело не горело". И дал разрешение похоронить усопшего. Святой мученик пострадал 1515 года февраля 11-го дня, в неделю мясопустную, на третьем году султана Селима, при митрополите Панкратии^[3].

Мученик был 18 лет, ростом высокий и тонкий, брови высокие и густые, нос изогнутый книзу, пальцы тонкие и длинные; нравом смирный и простой, — всех предварял он поклоном и всякого называл господином; никогда не смеялся попусту и праздное слово не выходило из уст его; не хвалился ничем и не завидовал никому.

Таков новый мученик Христов^[4].

 

^[2] О Кратове см. янв. 15. Пролог: "в первых вельможах великого града Средца бе именуяся отец его". Не верно.