Абсолютное оружие америки

Через три месяца после лекции Тесла в Колум­бийском колледже, в августе 1891 года два инженера – Чарльз Юджин Ланселот Браун из швейцар­ской фирмы «Машиненфабрик Эрликон» и Михаил Доливо-Добровольский, представляющий немецкую Всеобщую электрическую компанию (АЭГ), — взвол­новали все инженерное сообщество после того, как им удалось успешно провести 190 лошадиных сил энергии с водопада у цементной фабрики на реке Неккар в Лауффене к Международной электриче­ской выставке, проводившейся во Франкфурте на расстоянии ста двенадцати миль. При поддержке трех правительств линии электропередач прошли че­рез Вюртемберг, Баварию и Пруссию, прежде чем дойти до Франкфурта.

Используя в качестве изолятора нефть, как объ­яснял Тесла на своей лекции, Браун сумел создать напряжение в 40 000 вольт, 25 000 из которых пошли по проводам, превратившись по мере приближения к выставке в нужные частоты. Эффективность 74,5% поразила его коллег. Добровольский, предположив­ший, что это открытие было сделано на основе его теорий, использовал трехфазный переменный ток с рабочей частотой в сорок оборотов в секунду (вместо однофазного тока с частотой 133 оборота в секунду, на которой продолжала настаивать компания Вестингауза). Мощность была столь велика, что во Франкфурте зажгли большой рекламный щит из тысячи ламп накаливания, а также работал электрический насос для создания искусственного водопада.

16 декабря Майкл Пьюпин выступил с лекцией о многофазной системе в Американском институте инженеров-электриков. Прочитав эту же лекцию неде­лю назад перед Нью-Йоркским математическим об­ществом, Пьюпин гордился тем, что ему удалось со­здать передовые абстрактные теории в области многофазных систем. С зачесанными назад волоса­ми, в очках в проволочной оправе, с щеточкой заостренных на кончиках усов и в деловом костюме-тройке Пьюпин быстро приживался в Соединенных Штатах. Он приступил к окружению своего имени ореолом славы. Перед лекцией он написал Тесла с просьбой обсудить его моторы, но изобретатель не ответил.

Во вступительном слове в Американском инсти­туте в присутствии Артура Кеннеди, Элайхью Томсона, Чарльза Брэдли и Чарльза Штейнмеца Пьюпин обратился к «прекрасным изобретениям Николы Тесла и успеху его дела, которого добились Доброво­льский и Браун, используя это изобретение на прак­тике», но одновременно с этим описал немецкую технологию таким образом, чтобы дать понять, что к ее созданию пришли независимо от Тесла.

Похоже, что Тесла не присутствовал на этой лек­ции. Но зато на следующий день он написал Пьюпину, однако не за тем, чтобы высказать поздравления или предложить встретиться. Тесла предположил, что оригинальные патенты были у Пьюпина, а немецкая технология была просто имитацией его работы.

Но и Пьюпин в долгу не остался: «Не думаю, что вам следует обвинять меня за то, что я не в полной мере описал ваши изобретения... Во-первых, слиш­ком рано обсуждать практические вопросы в лекции, посвященной самым фундаментальным принципам многофазных систем. Во-вторых, я знаю о ваших моторах только понаслышке и не имел удовольствия лицезреть ни одного из них лично. Я дважды заходил к вам в отель и один раз писал вам, но все мои по­пытки были тщетны». В конце письма Пьюпин пы­тался договориться о личной встрече, но Тесла был не из тех, кто может легко простить такое простоду­шие, особенно в лице серба, который плохо говорит на родном языке. Для сверхчувствительного Тесла Пьюпин был человеком, распространяющим ложь. А его постоянная связь с Томсоном не способствова­ла перемене взглядов ученого. Поскольку Тесла со­бирался в путешествие в Европу, эта встреча так и не состоялась.

В свете споров об авторстве этого изобретения важно понимать, что сокрытие истины продолжается и по сей день. Все началось с того, как Михаил Доливо-Добровольский не захотел признать, что это была идея Тесла, а его друг Карл Геринг опубликовал множество статей, посвященных этому эпизоду, в журналах по мере того, как обсуждение все росло в течение 1891 года. Геринг был профессором инже­нерных наук в Дармштадтском университете в начале 1880-х годов. Его протеже Добровольский – уроже­нец Санкт-Петербурга и сын русского дворянина – сменил Геринга на посту, когда тот ушел из универ­ситета в конце 1883 года.

Ч. Браун – уроженец Швейцарии и сын создате­ля паровых двигателей – начал успешную передачу электрической энергии с помощью динамо перемен­ного тока, созданных им во время работы в Люцерне. Браун, который был на год моложе Добровольского и на семь лет моложе Тесла, получил основное обра­зование в Винтертуре и Базеле, где работал в мастер­ских «Бурджин». В 1884 году он перешел на работу в «Эрликон», а через два года стал директором опера­ций. 9 февраля 1891 года Браун выступил во Франк­фурте с лекцией на тему протяженной передачи электрической энергии, и именно там встретился с Добровольским. «Эрликон» и АЭГ заключили партнерское соглашение, и через семь месяцев был достигнут первый успех между Лауффеном и Франкфуртом.

После заявлений Добровольского и односторонних статей Геринга в электрических журналах представители американского инженерного сообщества, Я не имевшие доступа к патентам Тесла, могли превозносить операцию «Лауффен-Франкфурт», продолжая намекать, что к ее успеху работа Тесла не имела – отношения. По странному стечению обстоятельств сторона Вестингауза хотела также замять это событие не только потому, что Тесла оказался прав, а они – нет, но и потому, что оно преуменьшало их успех в Теллуриде. Таким образом, когда мы просматриваем литературные источники Вестингауза, почти невоз­можно найти упоминание о Лауффене-Франкфурте.

В своих лекциях Пьюпин не поддерживал Тесла, не делали этого и Кеннеди, Томсон и Брэдли. Одна­ко Чарльз Протеус Штейнмец принадлежал к другой категории. Как и Пьюпин, он недавно эмигрировал из Европы и также имел академическое образование, в то время не делая на новое изобретение никаких экономических ставок.

Штейнмец, покинувший в 1889 году Германию, чтобы избежать тюрьмы за социалистические взгля­ды, был блестящим студентом факультета математи­ки в Университете Бреслау. Карлик-горбун с ушед­шей в плечи головой и одной ногой короче, чем дру­гая, Штейнмец добился того, что его мощный интеллект затмевал странную внешность и хрупкое строение. Двадцатишестилетний Штейнмец, пытаю­щийся отрастить усы и бороду, который уже был из­вестен трудами в области гистерезиса (в том числе математическим объяснением замедления магнитных эффектов при изменении электромагнитных сил), видел недочеты в лекциях Пьюпина. Поскольку это была его первая попытка выступления перед своими сверстниками на таком сложном английском языке, он осторожно поддержал разговор, представив ауди­тории расчеты и схемы. Во время работы в Йонкерce Штейнмец создал однофазный коллекторный мотор летом 1890 года.

С бесстыдно отпущенными до плеч волосами карлик был облачен в слегка помятый костюм-тройку, украшенный тяжелой цепью для часов, и в пенс­не, болтающееся на шнурке из-под воротника. Встав в полный рост (четыре фута) и вытащив пенсне, что­бы прочитать свои расчеты, Штейнмец с немецким акцентом заметил, что «Феррарис построил всего лишь маленькую игрушку». Он принялся исправлять предположение Пьюпина о том, что Добровольский первым использовал трехфазную систему. «Я совер­шенно не могу с этим согласиться, поскольку она уже существовала в старом моторе Тесла». В заклю­чение Штейнмец сказал: «Не вижу ничего нового в этой системе Добровольского».

Штейнмецу потребовалось несколько месяцев, чтобы понять, почему его коллеги так изумились, когда он отверг все надежды на первенство Доброво­льского. Однако они были поражены его анализом и математическими расчетами. Элайхью Томсон вер­нулся в свою компанию «Томсон-Хьюстон» в Линне, штат Массачусетс, зная, что из Европы прибыл новый математический гений, и вскоре после этого «Томсон-Хьюстон» предложила Штейнмецу работу в Линне.

Тем временем в Питтсбурге в тайне от Эдисона Вестингауз встречался с Генри Виллардом – финан­совым попечителем Эдисона в течение двух лет – для обсуждения возможного объединения. Виллард, недавно соединивший несколько маленьких компа­ний с «Эдисон Электрик» для создания «Эдисон Дженерал Электрик», отлично понимал, что у Эдисо­на не ладились дела с Вестингаузом. Виллард был эмигрантом из Германии, сыном судьи из Баварии. Пытаясь в юности создать «свободное» немецкое по­селение в Канзасе, Виллард был человеком, который создал Северную тихоокеанскую железную дорогу для связи западного побережья с восточным. Он сотрудничал с Дж. Пирпонтом Морганом, который отвечал за это строительство, и Морган прислал в Менло-Парк Эдварда Дина Эдамса, давно работавшего в банке, чтобы попытаться уговорить Эдисона примириться с Вестингаузом. Радуясь, что удалось «обойти – конкурента», Эдисон ничего не хотел слушать. «Вестингауз, – говорил он, – спятил, внезапно разбогатев или в результате чего-то подобного, и парит на воздушном змее, который рано или поздно приземлится в грязи».

Легальные попытки защитить патенты на лам­почки Эдисона уже стоили ему 2 миллиона долларов и столько же Вестингаузу. Лагерь Эдисона решил по­дать иск на Вестингауза, а не на «Томсон-Хьюстон», потому что питтсбургская компания купила «Юнай­тед Стейтс Электрик» – концерн, которому принад­лежали конкурирующие патенты Сойера-Мэна и Хайрема Максима, в то время как «Томсон-Хьюс­тон» обладала только правом аренды. Пока два ги­ганта сражались друг с другом в «самоубийстве вре­мени», как эту борьбу окрестил Эдисон, «Том­сон-Хьюстон» богатела.

14 июля 1891 года после долгих лет борьбы и су­дебных разбирательств в поисках первого создателя электрической лампочки судья Брэдли решил дело в пользу Эдисона. Хотя у Вестингауза обнаружили не­правильные патенты, электрическая система пере­менного тока Тесла того стоила, однако оказалось, что переговоры с Вестингаузом затруднены. Виллард тем временем начал сотрудничать непосредственно с Тесла, но изобретателю приходилось подчиниться решениям Вестингауза.

«Уважаемый сэр, – писал Тесла Вилларду своим аккуратным почерком, – я много раз обращался к

Виллард переменил тактику и обратился к «Томсон-Хьюстон» с предложением купить компанию. Он приехал в Линн в феврале и все лето вел секрет­ные переговоры с Чарльзом Коффином – руководителем компании. В декабре встреча состоялась на Уолл-стрит, 23, в офисе Моргана, чтобы окончатель­но определиться с объединением. После того как Морган просмотрел финансовые отчеты обеих ком­паний, он понял, что «Эдисон Электрик», долг кото­рой составлял 3,5 миллиона долларов, имела мень­ший доход, чем маленькая и кредитоспособная «Томсон-Хьюстон». Морган изменил мнение и предло­жил «Томсон-Хьюстон» купить «Эдисон Электрик». В любом случае он создал монополию. Вместе с тем Морган вынудил Вилларда покинуть компанию – ему нужно было обвинить кого-то в неудачах, – и Чарльз Коффин взял в свои руки управление новым концерном. Они назвали компанию «Дженерал Электрик».

Из-за огромных долгов компании и возможности работы с более низкокачественным оборудованием постоянного тока положение Эдисона пошатнулось. Мысль о том, что придется работать вместе с этим похитителем патентов Элайхью Томсоном, а также исчезновение его имени из названия компании на какое-то время совершенно сломили электрического волшебника. Хотя перед уходом ему удалось потре­вожить осиное гнездо, Эдисон понимал, что насту­пила новая эпоха электричества, которая не будет мириться с его методом проб и ошибок. За год до полного слияния компаний он писал Вилларду: «Яс­но, что мое время ушло... С этой позиции вы пойме­те, что я не в состоянии побуждать мой разум к дей­ствию, когда растет угроза будущего объединения. Я бы попросил вас не противиться моему постепен­ному уходу из электрического бизнеса, что позволит мне погрузиться в новые и неизведанные области знания». Итак, Эдисон обратил свой взор к продол­жению работы Эдварда Майбриджа – пионера кине­матографа. В 1888 и 1891 годах он получил первые патенты на изобретение, которое он назвал кинетограф, а несколько лет спустя создал действующую кинокамеру и систему кинопроекции. В 1893 году Эдисон смог написать престарелому Майбриджу, что теперь у него было подсматривающее устройство, за которое люди платили пять центов.

«Морганизация» «Дженерал Электрик» сделала из этой компании еще более опасного врага для Вестингауза, но одновременно стала проблемой для самого концерна. В то время как Вестингауз был ли­шен возможности использовать эффективную лам­почку, компания не могла создавать переменный ток. Поскольку в течение еще двух лет действующи­ми были только патенты Эдисона, Вестингауз оказался в лучшей ситуации. Но в 1891-1892 годах было еще слишком рано, чтобы это понять. С точки зрения суда, по-прежнему являлся нерешенным вопрос, кто был настоящим автором многофазной системы переменного тока, хотя у Вестингауза был патент Феррариса – козырная карта для поддержки автор­ства Тесла, поэтому в течение следующих нескольких лет Вестингауз был вынужден подавать в суд не толь­ко на работников компании «Дженерал Электрик», но и на других людей, таких, как Уильям Стэнли, ко­торый теперь создавал свои собственные многофаз­ные системы.

С точки зрения «Дженерал Электрик», Томсону принадлежал целый ряд патентов на изобретения пе­ременного тока, однако и другие, которыми им уда­стся завладеть, несомненно, помогут на поле законо­дательного боя. Поэтому компания предложила Чарльзу Штейнмецу усовершенствовать изобретения с применением переменного тока таким образом, чтобы затмить роль Тесла. Заинтригованный Штейнмец принял вызов.

Столкновение между Вестингаузом и «Дженерал Электрик» приняло новый оборот в борьбе за право освещать грядущую Чикагскую всемирную ярмарку и покорять Ниагарский водопад. В судах предмет ис­ков переключился с лампочек на методы передачи энергии, а на заводах внимание привлекали способы затмить успех Брауна и Добровольского.

В корпорации Вестингауза Шмид, Скотт и Ламе могли сотрудничать с Тесла, в то время как Стилвелл и Шалленбергер находились в раздумьях, а финанси­сты с неохотой согласились отказаться от очень при­быльного, но устаревшего оборудования системы Голара-Гиббса. В «Дженерал Электрик» сложилась бо­лее сложная ситуация. Они надеялись, что кто-то вроде Штейнмеца или Томсона создаст прибор, спо­собный выдержать конкуренцию, но не понимали, что все основные патенты принадлежали Тесла. Про­ще говоря, другой системы не существовало. Тесла знал о сложившихся обстоятельствах. Без него никто продолжать работу не мог.

Томсону и Штейнмецу оставалось только приду­мывать способы обойти патенты при помощи созда­ния «коротких потоков» или дымовых завес, чтобы сделать вид, что они работают над отдельным изоб­ретением. Произошел промышленный шпионаж: «Томсон-Хьюстон», очевидно, заплатила дворнику за похищение чертежей Тесла с фабрики Вестингау­за. Не зная, как объяснить, каким образом чертежи оказались в Линне, Томсон заявил, что он должен был изучить действие мотора Тесла, чтобы убедиться, что его изобретение отличается.

Вероятно, эта интрига вызвала в душе Штейнме­ца бурю противоречивых чувств. Он уже жил в под­полье в Германии, издавая радикальную социалисти­ческую газету под псеводнимом во время так называ­емой эпохи террора, он научился пользоваться тайными паролями на митингах радикалов и писать невидимыми чернилами, когда передавал любовные послания своего лидера – харизматического револю­ционера Генриха Люкса — к его возлюбленной. Хотя Штейнмец никогда не отказывался от своей привер­женности социалистическим идеям, он поддерживал довольно бесчестную капиталистическую корпора­тивную структуру, что обуславливалось не только вездесущими денежными мотивами, но и его способностью обходить закон для достижения своих целей.

Таким образом, эта ситуация только прибавляла энтузиазма его противоречивой душе.

Пристрастие Штейнмеца к макиавеллистической политике «Дженерал Электрик» вынудило его предать свои идеалы. В его труде, посвященном переменному току, – «Теория и расчеты феномена переменного тока» в соавторстве с Эрнстом Юлиусом Бергом, получившим образование в Королевском политехникуме в Стокгольме, который впервые был опубликован в 1897 году, через три года после выхода в свет собрания сочинений Тесла, вообще отсутство­вало упоминание о последнем. На рубеже веков имя Берга на обложке, как и любовные послания Люкса, также исчезли.

В то время книга Тесла «Изобретения, исследова­ния и статьи Николы Тесла» под редакцией Т.К. Мартина была настоящей библией для всех инжене­ров, занимающихся этими вопросами. Она включала в себя главы, посвященные моторам переменного то­ка, вращающимся магнитным полям, синхронизованным моторам, трансформаторам вращающегося поля, многофазным системам, однофазным моторам и тому подобное. Удивительно, что это произведение не присутствует в библиографической ссылке Штей­нмеца.

В предисловии ко второму произведению Штейнмеца под названием «Теоретические элементы элект­ротехники», написанному в 1902 году, автор пытает­ся объяснить, почему он не упоминал имени изобре­тателя многофазной системы переменного тока: «В последние годы в литературе, посвященной электричеству, высказывалось множество неверных теорий, например, об индукционном моторе». Это вполне естественное начало могло подвигнуть Штейнмеца начать дискуссию, которая бы все расставила по своим местам, однако вместо этого он малодушно избрал легкий путь. Его решение не только привело к сокрытию правды относительно авторства изобре­тения, но и укрепило его собственное положение в глазах научного сообщества.

Поскольку эти произведения о переменном токе служат примерами для других авторов, в последующие годы инженеры часто получали степени, изучали переменный ток и даже писали учебники на эту тему, ни разу не сталкиваясь с именем Тесла.

Вполне понятно, что «Дженерал Электрик» было выгодно притворяться, будто Тесла вообще никогда не существовал, а Вестингауз предпочитал делать вид, что передачи энергии между Лауффеном и Франкфуртом вообще не было. Следующее поколе­ние инженеров не знало, что произошло искажение истины, что именно по этой причине имя Тесла практически исчезло из употребления.

Возможно, самый вопиющий случай такой не­справедливости произошел поколение спустя, когда Майкл Пьюпин опубликовал автобиографию «От эмигранта к изобретателю», завоевавшую Пулитцеровскую премию. Пьюпину удалось написать много слов об истории переменного тока и почти полностью избежать упоминания Тесла. Его имя упомина­ется только один раз мимоходом в книге, в которой было 396 страниц.

В этом труде Пьюпин описал «четыре историче­ских события, очень важных для летописи электрической науки», а именно операция Лауффен-Фран­кфурт, покорение Ниагарского водопада, создание «Дженерал Электрик» и освещение Чикагской все­мирной ярмарки переменным током. Упоминая концерн Вестингауза только один раз как компанию, интересующуюся переменным током, Пьюпин в заключение писал: «Если бы компания «Томсон-Хьюс­тон» ничего не дала бы «Дженерал Электрик», кроме Элайхью Томсона, все равно этого было бы более чем достаточно... Таким образом быстро прекрати­лось бессмысленное сопротивление системе пере­менного тока».

В предисловии Пьюпин имел смелость написать, что «главной целью моего повествования является описание идеализма в американской науке, в осо­бенности в физике и связанных с нею областях. Будучи свидетелем этого постепенного развития, я могу утверждать, что мое свидетельство обладает большим весом». Учитывая, что Пьюпина все инженерное сообщества вспоминает только добрыми словами, мое мнение таково, что ему не удалось прожить жизнь в согласии с теми стандартами, к которым он стремился.

Попытки изменить прошлое вызывали отвращение у многих известных лиц, более всего у Ч. Брауна – из «Эрликон Уоркс» в Швейцарии и одного из его главных инженеров Б. Беренда. Решительный чело­век с будто высеченным из гранита профилем и гла­зами охотничьей собаки, Браун, который вместе с Добровольским был первым инженером, передав­шим электроэнергию на большие расстояния с помо­щью изобретения Тесла, узнал о его работе от бри­танского инженера Гисберта Кэппа, который опуб­ликовал лекцию Тесла от 1888 года в своем журнале «Индастриз». Кэпп – автор одного из самых «блес­тящих» учебников, посвященных индукционным мо­торам, 9 июня 1888 года написал Тесла с просьбой использовать его доклад для своего журнала.

На основе трактата Тесла и уточнений Кэппа Браун сумел создать «в 1890 году, вероятно, первый удачный мотор перед Вестингаузом». Краткий ответ Брауна, помещенный на видном месте в журнале «Электрикал Уорлд», был адресован Карлу Герингу, который одним из первых написал, что этот мотор был изобретением Добровольского. «Трехфазный ток, использованный во Франкфурте, обязан своим появлением мистеру Тесла, о чем мы подробно узна­ем из его патентов», – писал Браун.

Первой реакцией Геринга было продолжать при­творяться. «Я не думаю, что мистер Браун справед­лив к настоящему создателю этой модификации сис­темы Феррариса-Тесла, а именно к Добровольско­му». Но Тесла потребовал более ясного отчета. После обсуждения с У. Джонстоном, который впоследствии позволил Герингу принять на себя обязанности ре­дактора «Электрикал Уорлд», Тесла получил следую­щий ответ: «Мы хотим заявить, – писал Джонстон, – что «Электрикал Уорлд» постоянно выступал за поддержку права первенства мистера Тесла». Из статьи Геринга журнал также извлек следующие сло­ва: «Добровольский, хотя и является независимым изобретателем, признает, что работа Тесла предшест­вовала его творениям».

Хотя Герингу было не по душе признать первен­ство Тесла, он в то же время приложил руку к важно­му моменту: сам Тесла не демонстрировал, что его система может использоваться для передачи энергии на большие расстояния. Естественно, в то время Вестингауз еще не знал о преимуществах своей системы. Если бы не успех в Лауффене и Франкфурте, к от­крытию Тесла могли по-другому отнестись в Амери­ке. У Геринга не было доступа к деталям различных моторов Вестингауза, потому что результаты работы не выносили на суд общественности. Чтобы сохра­нить ее в секрете, тратились огромные средства. Если бы подобная передача энергии состоялась в Америке без разрешения Вестингауза, это был бы случай пи­ратства с патентами. У Тесла были патенты в боль­шинстве индустриальных стран, и, очевидно, Браун и «Эрликон» платили ученому за привилегию испо­льзования его открытий.

По стечению обстоятельств, трактат Гисберта Кэппа, первоначально опубликованный в двух частях в декабрьском номере журнала «Электришн» за 1890 год в Лондоне, широко использовался Чарльзом Штейнмецом в 1891 и 1892 годах, когда тот работал над созданием моторов переменного тока в мастер­ской в Нью-Йорке, прежде чем его нанял Томсон, по словам Б. Беренда – автора одной из самых выдаю­щихся работ о моторе переменного тока. Швейцар­ский эмигрант Беренд начал работу в «Нью Ингланд Гранит Компани» – подразделении «Дженерал Электрик» – в 1896 году. Разочарованный тактикой таких авторов, как Штейнмец, которые использовали открытия других ученых и не упоминали их имен в библиографии, Беренд позднее стал одним из самых значительных союзников Тесла. В предисловии к своей книге Беренд писал: «Тенденция писать книги без ссылок произрастает в основном из-за желания избежать прочтения работ других авторов. Такое отношение не идет на пользу читателю, поскольку он – может предпочесть оригинал тому автору, произведение которого он читает. Кроме того, знание литературы необходимо для понимания нашей профессии и честной интерпретации той роли, которую играли в ней наши коллеги».

В письме к Оливеру Хэвисайду о таких авторах, как Штейнмец, Беренд цитировал слова Хаксли: «Magna est Veritas et praevalebit!», переводя их следую­щим образом: «Правда, конечно, важна, но, учиты­вая ее важность, странно, сколько времени ей требу­ется на то, чтобы воцариться». Основная часть его книги начиналась с предложения: «Индукционный мотор, или мотор вращающегося поля, был изобре­тен Николой Тесла в 1888 году». На фронтиспис так­же был помещен портрет Тесла.

Всю жизнь Беренд пытался установить истину: кто же был настоящим автором многофазной систе­мы переменного тока. Когда Вестингауз подал в суд на «Нью Ингланд Гранит» за нарушение патентных прав, Беренд «оказался в затруднительном и непри­ятном положении»: боссы с Уолл-стрит хотели, что­бы он выступил против Тесла.

3 мая 1901 года Беренд написал адвокату Артуру Стему: «Дорогой сэр, вы видите, что я теперь, даже больше, чем раньше, придерживаюсь мнения, что невозможно найти аргументы, доказавшие бы нежизнеспособность патентов Тесла в суде... Поэтому я не могу взять на себя эту обязанность».