Алексей Головнин
жүктеу/скачать 2.47 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- И. И. Шувалов
- ШУВАЛОВ, АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ
- ШУВАЛОВ, АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ
- ТЕПЛОВ, ГРИГОРИЙ НИКОЛАЕВИЧ
- ВЯЗЕМСКИЙ, АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ
- С 1764 до 1793 был генерал-прокурором Сената.
XXДонецъ рече: «Княже Игорю! Не мало ти величия, а Кончаку нелюбия, 450 а Руской земли веселиа!». Игорь рече: «О Донче! Не мало ти величия, лелеявшу князя на влънахъ, стлавшу ему зелену траву на своихъ сребреныхъ брезехъ, одевавшу его теплыми мъглами подъ сению зелену древу;
стрежаше его гоголемъ на воде, чайцами на струяхъ, чрьнядьми на ветрехъ». Не тако ли, рече, река Стугна: худу струю имея,
рострена къ устью, уношу князя Ростислава затвори дне при темне березе.
Плачется мати Ростиславля по уноши князи Ростиславе. Уныша цветы жалобою, и древо с тугою къ земли преклонилося. Донецъ рече: Княже Игорю! не мало ти величiя, а Кончаку нелюбiя, а Руской земли веселiа. Образ глаголящей реки не является творческой находкой Автора «Слова». У Михаил Матвеевича Хераскова в басне «Фонтанна и речка», написанной в 1764 году, есть слова: Такою гордостью Река огорчена, Фонтанне говорит: «Я ввек не уповала, Чтобы, в железные трубы заключена, Бедняжкой ты меня и подлой называла. Причина храбрости твоей и высоты, Что вся по самые уста в неволе ты; А я, последуя в течении природе, Не знаю пышности, но я теку в свободе... Игорь мыслiю поля мЂритъ отъ великаго Дону до малаго Донца… То есть от великой Вольности-Свободы, неосуществимой немедленно, здесь и сейчас, к малым последовательным шагам конституционных реформ, постепенно трансформирующим общество без заговоров и революционных потрясений. Игорь рече, о Донче! не мало ти величiя, лелЂявшу Князя на влънахъ… ШУВАЛОВ, ПЕТР ИВАНОВИЧ (1710 – 1762) – граф, генерал-фельдцейхмейстер, генерал-фельдмаршал, участник дворцового переворота 25 ноября 1741 г., возведшего на престол Елизавету Петровну. С 1746 г. граф, с 1761 г. генерал-фельдмаршал. В 1750 годах определял внутреннюю политику страны, автор многочисленных государственных, экономических и военных реформ; с 1757 г. начальник Оружейной канцелярии, изобрел т. н. «секретную» гаубицу и «шуваловский единорог». Современники отмечали его грубость и надменность, чрезмерное честолюбие и корыстолюбие. ШУВАЛОВ, ИВАН ИВАНОВИЧ (1727 – 1797) – государственный деятель; с 1749 г. камер-юнкер, фаворит Елизаветы Петровны. С 1760 г. генерал-адъютант. Вместе с М. В. Ломоносовым основал Московский университет, первым куратором которого он был. Создатель и первый президент Академии художеств (1757 – 1763 гг.). При Екатерине II в опале, в 1763 – 1777 гг. за границей, в отпуске «по болезни», но выполнял ряд дипломатических поручений правительства (именно он от имени Екатерины II предложил Вольтеру написать «Историю Петра Великого»). Его отличала широкая образованность, он покровительствовал наукам, искусствам и писателям, был чрезвычайно мягок, добродушен и бескорыстен. Переданная им в Академию художеств коллекция картин, подобранная с большим вкусом, положила начало академическому музею. Период правления Екатерины II ознаменовался активизацией аристократической группировки Паниных, желавших ограничения самодержавия и большего участия дворянства в управлении государством. Елизаветинское царствование, когда (как мы уже видели) интересы дворянства выдвинулись во внутренней политике на первый план, не является исключением, хотя политические амбиции дворянства не проявлялись тогда так отчетливо, как это было в 1730 г. Указанные тенденции нашли свое отражение в прожектерской деятельности фаворита императрицы Ивана Ивановича Шувалова. В конце 50-х – самом начале 60-х годов И. И. Шувалов подготовил несколько проектов указов Сенату и памятную записку для Елизаветы. Эти документы представляют собой любопытный образец дворянской мысли XVIII в. Шувалов считал необходимым провести ряд преобразований. Планируя их, он исходил из двух положений: признания, во-первых, неблагополучного состояния внутренних дел и, во-вторых, целесообразности более последовательно проводить в жизнь петровские принципы политики. Касаясь первого положения, он подчеркивал, что широкое распространение злоупотреблений, «неправосудия, нападков, грабежей и разорениев» отрицательно сказывается на благосостоянии как всей страны, ведущей войну, так и каждого подданного. «Большая причина того невежества, – пояснял Шувалов, – что прямо не знают должности своей к государю, к государству, к общему добру и любви к ближнему». Но главное зло заключалось в нарушении законов «святых и полезных», по терминологии Шувалова. Примерно в том же русле развивалась и петровская правовая мысль. Во взглядах И. И. Шувалова нашли отражение многие идеи, весьма популярные в праве и публицистике первой половины XVIII в. Как и теоретики «регулярного государства», Шувалов видел путь к вожделенному «общему благу» (которое, впрочем, понималось весьма различно применительно к каждому сословию и жестко детерминировалось социальными принципами) в неукоснительном соблюдении государственных законов и беспощадном преследовании их нарушителей. Но, сталкиваясь на практике с отсутствием таких универсальных законов, строгое исполнение которых как раз и должно было обеспечить «общее благо», мысль законодателя была устремлена на их создание. Именно поэтому Шувалов считал необходимым возобновить прерванную в конце 50-х годов работу по составлению Уложения и срочно ввести его в действие. Кроме того, он предложил ряд мер по «пресечению ябед» и исправлению многочисленных недостатков в работе администрации, в финансах, промышленности, на флоте и т. д. Большинство предложений И. И. Шувалова нельзя назвать принципиально новыми и оригинальными, но в записке, предназначенной для Елизаветы, есть предложения, смелость и новизна которых очевидны. В частности, Шувалов советовал императрица ввести в стране особые, «фундаментальные и непременные» законы. Им Шувалов придавал огромное значение, считая, что они – «самая польза, благополучие в. и. в. подданных непременными делают». Чтобы убедить Елизавету последовать его совету, Шувалов напоминает императрице, как она «неисповедимым божеским промыслом» была возведена на престол, и указывает, что наступило время воздать богу за благодеяние. По его мнению, благодарность монарха должна выразиться в изыскании способа к «блаженству и благополучию... народа», проявившего в день переворота 25 ноября 1741 г. «верность, ревность и усердие». По мысли Шувалова, реальным способом «открыть путь к общему благосостоянию» может быть издание императрицей «фундаментальных и непременных законов в его (народа. – Е. А.) пользу при исправлении нынешних законов». В аргументации И. И. Шувалова переплетаются важнейшие положения идеологов петровского времени об обязанностях монарха делать благо своим подданным и идеи, характерные для просветителей, в частности для Монтескье. Как известно, французский мыслитель видел главное отличие деспотии от монархии в том, что второй вид правления предполагает наличие «непременных» законов, положенных в основу власти монарха и обязательных для него самого. «Фундаментальные и непременные» законы И. И. Шувалова – это слепок с «основных» законов Монтескье с учетом условий России. В конечном счете, как и у Монтескье, законы Шувалова направлены на ограничение самодержавной власти. …… К сожалению, в нашем распоряжении нет материалов, которые бы позволили более подробно рассмотреть историю проекта И. И. Шувалова. Но и сейчас несомненно главное: нереализованные планы фаворита Елизаветы свидетельствуют, что он был последовательным защитником прав дворянства. Впоследствии, при Петре III и Екатерине II, правительство хотя и реализовало многие пожелания дворянства и ввело в юридический быт ряд норм проекта елизаветинского Уложения, однако не решилось даже на обсуждение ограничительных законов, разработанных И. И. Шуваловым. (Е. В. Анисимов. Россия в середине XVIII века. Борьба за наследие Петра.) После Петра государственные связи, юридические и нравственные, одна за другой порываются, и среди этого разрыва меркнет идея государства, оставляя по себе пустое слово в правительственных актах. Самодержавнейшая в мире империя, очутившаяся без установленной династии, лишь с кое-какими безместными остатками вымирающего царского дома; наследственный престол без законного престолонаследия; государство, замкнувшееся во дворце со случайными и быстро менявшимися хозяевами; сбродный по составу, родовитый или высокочиновный правящий класс, но сам совершенно бесправный и ежеминутно тасуемый; придворная интрига, гвардейское выступление и полицейский сыск – все содержание политической жизни страны; общий страх произвола, подавлявший всякое чувство права: таковы явления, бросавшиеся в глаза иностранным дипломатам при русском дворе, которые писали, что здесь все меняется каждую минуту, всякий пугается собственной тени при малейшем слове о правительстве, никто ни в чем не уверен и не знает, какому святому молиться. Мыслящие люди, каких было крайне мало в тогдашнем правящем кругу, понимали опасное положение государства, которое держится не правом, а попутным фактом и механическим сцеплением до первого удара изнутри или извне. Чувствовалась потребность в прочных законных основах порядка и в сближении правительства с управляемым обществом. И. И. Шувалов подавал императрице Елизавете проект «о фундаментальных законах»; граф П. И. Шувалов представлял Сенату о пользе, для государства «свободного познавания мнения общества»; но такие проекты находили себе вечный покой в архиве Сената.
– Императрица Елизавета. – Император Петр III) стлавшу ему зелЂну траву на своихъ сребреныхъ брезЂхъ… ШУВАЛОВ, АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ (1710 – 71), граф, генерал-фельдмаршал (1761). Участник дворцового переворота 1741. В 1746 – 62 начальник Тайной розыскных дел канцелярии. После вступления на престол имп. Екатерины II вышел в отставку (1763). В тот же день она (имп. Елизавета) назначила Александра Ивановича Шувалова исполнять при великом князе должность покойного Чоглокова. А этот Александр Шувалов, не сам по себе, а по должности, которую он занимал, был грозою всего двора, города и всей империи: он был начальником Государственного инквизиционного суда, который звали тогда Тайной канцелярией. Его занятия, как говорили, вызвали у него род судорожного движения, которое делалось у него на всей правой стороне лица, от глаза до подбородка, каждый раз, как он был взволнован радостью, гневом, страхом или боязнью. Удивительно, как выбрали этого человека со столь отвратительной гримасой, чтобы держать его постоянно лицом к лицу с молодой беременной женщиной; если бы у меня родился ребенок с таким несчастным тиком, я думаю, что императрица была бы этим очень разгневана; между тем это могло бы случиться, так как я видела его постоянно, всегда неохотно и большею частью с чувством невольного отвращения, причиняемого его личными свойствами, его родными и его должностью, которая, понятно, не могла увеличить удовольствия от его общества. (Екатерина II. Мемуары. Записки о событиях 1754 года) одЂвавшу его теплыми мъглами подъ сЂнiю зелену древу; ШУВАЛОВ, АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ – (граф, 1744 – 1789) – писатель, сын фельдмаршала Петра Ивановича Ш. Получил хорошее по тому времени домашнее воспитание, которое дополнил двумя заграничными путешествиями. Из написанных им в это время стихотворений на французском языке выдаются: ода на смерть Ломоносова, горячим почитателем которого он был, и «Epitre à m-r de Voltaire». В 1767 г. он принимал участие в путешествии императрицы; в том же году ему было поручено составление дневных записок комиссии о сочинении проекта нового Уложения. С 1768 по 1783 г. Ш. состоял членом переводческой комиссии, издавшей сочинения Вольтера, энциклопедистов, Монтескье, Фридриха II и др.; принимал участие в составлении «Антидота»; впоследствии, по желанию императрицы, был председателем образованной ею «комиссии для составления записок о древней истории, преимущественно России», и успел составить «Выпись хронологическую из истории русской», прекращающуюся на 1171 г. и изданную в 1787 г. После путешествия с Екатериной II в 1787 г. по югу России был сделан членом совета при императрице. В качестве директора ассигнационных банков составил записку, послужившую основанием к соединению ассигнационных банков в один и учреждению так называемого заемного банка. Состоял сенатором и членом комиссии строений городов С.-Петербурга и Москвы; ведал существовавшей тогда в С.-Петербурге шпалерной мануфактурой. Его «Epitre à Ninon de Lenclos» (1773 и 1774) долго приписывалась Вольтеру. Написал еще «Maxime à retenir» (1781), экспромт к H. К. Загряжской, несколько стихотворных писем к Лагарпу. Был тонким ценителем произведений искусства; покровительствовал художникам отечественным и иностранным. Был членом Вольного экономического общества. (Энциклопедия Ф. Брокгауза и И. Ефрона) ТЕПЛОВ, ГРИГОРИЙ НИКОЛАЕВИЧ (1711 – 1779) – тайный советник, сенатор (с 1775), автор многих политических проектов и постановлений. Статс-секретарь Екатерины II, музыкант-любитель, композитор «для себя», русский философ, литератор, крупнейший представитель вольфианства (школы Хр. Вольфа) в России. По отзывам современников, отличался «отталкивающими моральными» качествами – коварством, низостью и наглостью – возбуждал общее к себе презрение. Но вместе с тем был умен, отлично образован, трудолюбив; воспитанник Феофана Прокоповича. В дни переворота 1762 г. Т., исполнявший обязанности секретаря при Екатерине, сочинил первоначальный краткий манифест. Им же написан и так называемый «обстоятельный» манифест Екатерины II. Сделавшись придворным, Т. забыл важные услуги, оказанные ему Разумовским, и приготовил его падение. Из сочинений его изданы в свет: «Знания, вообще до философии касающиеся» (СПб., 1751), «О засеве разных табаков чужестранных в Малороссии» (1763), «Наставление сыну» (СПб., 1768), «Птичий двор» (1774) и «Рассуждение о врачебной науке, которую называют докторством» (1774). ВЯЗЕМСКИЙ, АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ (3.8.1727 – 8.1.1793, Петербург), русский государственный деятель, один из ближайших сановников Екатерины II. Начал карьеру подавлением восстания горнозаводских крестьян в 1763 на Урале. С 1764 до 1793 был генерал-прокурором Сената. В этой должности он вначале контролировал администрацию и докладывал императрице, но затем к 80-м гг. его власть расширилась и В. фактически руководил финансами, юстицией и внутренними делами. В 1767 председательствовал в Комиссии по составлению нового Уложения. В 1769 назначен членом Совета при высочайшем дворе. (БСЭ) К 40-м годам XIX века сложился и ансамбль Сенатской площади. Свое название она получила после того, как в 1763 году в одно из располагавшихся здесь зданий с Васильевского острова был переведен Сенат. Начало великолепному ансамблю Сенатской площади положило создание Медного всадника. (М. В. Иогансен, В. Г. Лисовский. кн. «Ленинград».) стрежаше е гоголемъ на водЂ, чайцами на струяхъ… Крупные виды гагар, нырков, зовут и гоголями. || * Смуглый, черномазый человек. || Гагара об. вят. кур. гага, зубоскал, глупый хохотун. Гагарий, гагаре принадлежащий, свойственный; из шкурок ее сделанный. Гагарить, гаганить вят. смеятся заливным хохотом. (В. Даль, Толковый словарь, т. I, стр. 339.) В. Иванов приводит следующий список русских аристократов, бывших масонами: «В петербургских ложах Елагина и Мелиссино состояли членами, например, кн. И. В. Несвицкий, гр. Р. Л. Воронцов, А. Л. Щербачев, С. В. Перфильев, С. Р. Воронцов, бар. К. Унгерн-Штернберг, А. Воейков, кн. Андрей Вяземский, гр. В. Фермер, кн. А. Одоевский, А. Хвостов, гр. Л. Толстой, Н. Бекетов, С. Зиновьев, Г. Жедринский и др. В рейхелевых ложах участвовало несколько кн. Трубецких; одну из лож Рейхеля прямо называли «княжеской». По шведской системе «работали» графы Апраксины, князья Гагарины, Долгорукие, Куракины, кн. Н. В. Репнин, графы А. И. Строганов, А. И. Мусин-Пушкин, Шуваловы; розенкрейцерами были кн. Трубецкие, кн. Репнины, кн. Черкасский, Лодыженские, Лопухины, Тургеневы и др.». ……..
«Отрицательное отношение значительной части масонов к Екатерине и симпатии к Павлу Петровичу, – указывает Вернадский, – выясняются вполне определенно в конце 1770-х годов. 3 сентября 1776 г., при соединении Елагина с Рейхелем, великим поместным мастером сделан был гр. Н. И. Панин. Не прошло двух месяцев после того, как и внучатый племянник Панина и близкий друг Павла кн. А. В. Куракин был отправлен в любимую Паниным Швецию составлять истинную масонскую партию». «Елагин целый год думал примкнуть ему к новой системе или нет, составил даже примерный список своих масонов применительно к новой системе, но в конце концов отказался. Тогда шведскую систему окончательно захватили в свои руки приверженцы и друзья цесаревича: кн. Г. П. Гагарин, кн. А. В. Куракин, кн. Н. В. Репнин, О. А. Поздеев (перед тем служивший при гр. П. И. Панине); сам Н. И. Панин не выступал на первый план». ……. «Шведское масонство вызвало острые опасения Екатерины. Об этом свидетельствует и комедия Императрицы, первая из целой серии, направленной против масонства «Тайна противонелепого общества», появившаяся в 1780 г. Одновременно с литературными мерами Екатерина приняла и административные. В Национальной Ложе два раза был петербургский полицмейстер П. В. Лопухин». Узнав о включении русских лож Иоанновского масонства в девятую Шведскую провинцию, Екатерина распорядилась Елагину закрыть ложи братьев Гагариных, работавших по этой системе. Братья Гагарины тогда уезжают в Москву, учреждают там новые ложи, которые тайно опять ведут свою работу по шведско-прусской системе. Ввиду усиления надзора за деятельностью масонских лож в Петербурге, центром русского масонства становится Москва. ……… Ярким представителем пробивающегося русского национального сознания является и Карамзин. Карамзин, как и Фонвизин, прошел сложный духовный путь прежде чем стать представителем русского национального сознания. В юности Карамзин был масоном. Карамзин жил в Москве в доме, принадлежавшем масонскому «Дружескому обществу». Он дружил с масонами А. А. Петровым и другом Радищева масоном Кутузовым… (Борис Башилов. История русского масонства) В последнюю ночь нашего путешествия, приближаясь к Берлину, начинал я думать, что там делать буду и кого увижу. Ночью всякие мечты воображения бывают живее, и я так ясно представил себе любезного А *, идущего ко мне навстречу с трубкой и кричащего: «Кого вижу? Брат Рамзей в Берлине?», что руки мои протянулись обнять его; но вместо моего дражайшего приятеля, который в сию минуту был от меня так далеко, чуть не обнял я мокрой женщины, сидевшей с нами в коляске. ________
Долго искал я того места, о котором некогда наш А * писал ко мне следующее: «Я нашел в зверинце длинную аллею, состоящую из древних сосн; мрачность и непременяющаяся зелень дерев производят в душе некоторое священное благоговение. Не забуду я одного утра, когда, гуляя в зверинце один, и предавшись стремлению своего воображения, которое, как известно тебе, склонно к пасмурным представлениям, вступил я нечаянно в сию аллею. До того места освещало меня лучезарное солнце, но вдруг исчез весь свет. Я поднял глаза и увидел перед собою сей путь мрачности. Только вдали при выходе виден был свет. Я остановился и долго глядел. Наконец одна мысль пробудила меня... «Не есть ли, – думал я, – не есть ли тьма сия изображение твоего состояния, когда ты, разлучившись с телом, вступишь в неизвестный тебе путь?» Мысль сия так во мне усилилась, что я уже представил себя облегченного от земного бремени, идущего к оному вдали светящемуся свету, и... с того времени всякий раз, когда бываю в зверинце, захожу туда и часто поминаю тебя». Любезный меланхолик! Я сам думал о тебе, вступая в сию аллею, и стоял, может быть, точно на том месте, где ты обо мне думал. Может быть, ты опять здесь стоять будешь, но я буду далеко, далеко от тебя! (Н. М. Карамзин. Письма русского путешественника.) Алексея Михайловича Кутузова... умер в Берлине, был жертвою несчастных обстоятельств... – Писатель, переводчик, друг Радищева и один из масонских наставников Карамзина. Как философ и литератор сыграл значительную роль в формировании идейно-художественной позиции автора «Писем». В 1789 г. находился в Берлине как представитель восьмой масонской провинции, какой была признана Россия на Вильгельмсбаденском конгрессе 1782 г. при европейском центре, которым тогда же был признан Берлин. После того, как стало известно, что Радищев посвятил Кутузову «Путешествие из Петербурга в Москву», въезд в Россию для Кутузова оказался закрытым. Разгром новиковского кружка лишил Кутузова всяких материальных средств. Он скончался в 1797 г. в Берлине в страшной нужде – умер в долговой тюрьме от голода, – но сохранил доверенные ему орденские ценности. Брат Рамзей... – Брат – общепринятое обращение масона к масону. Рамзей – прозвище Карамзина в дружеском кругу. (Извлечения из Н. М. Карамзин. Сочинения. Комментарии Г. П. Макогоненко) Чрьнядьми на ветрЂхъ… ЯДЪ м. отрава, всякое вещество, убiйственное или вредоносное въ пищЂ, либо в дыханiи, в примЂси ко крови или при переходЂ его инымъ путемъ въ тЂло человЂка, животнаго. Ядомъ зовутъ снадобья, зелья, средства сильно и довольно быстро вредящiя, отравляющiя, могущiя причинить смерть <…> (В. Даль, Толковый словарь, т. IV, стр. 673.) Сколь сладко неязвительное чувствование скорби! Колико сердце оно обновляет и оного чувствительность. Я рыдал вслед за ямским собранием, и слезы мои были столь же для меня сладостны, как исторгнутые из сердца Вертером... О мой друг, мой друг! почто и ты не зрел сея картины? ты бы прослезился со мною, и сладость взаимного чувствования была бы гораздо усладительнее. (Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву, гл. Клин) Простите, вероломные, простите, бесчувственные, – простите... Куда едешь, несчастной? Где может быть блаженство, если в своем доме его не обретаешь? – Но я оставлен, – но я один, один – один! Карета остановилась, – выходят, – о радость! О блаженство! друзья мои возлюбленные!.. Они!.. Они!.. (Радищев. Дневник одной недели) жүктеу/скачать 2.47 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|