Алексей Головнин
жүктеу/скачать 2.47 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- РАДИЩЕВ, АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
- МУСИН-ПУШКИН, АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ
| Автор исследования-центона «За чертой двадцать первого…» Алексей Головнин предлагает благосклонному вниманию читателей свою новую работу: «Слово несогрешимое». Используя методы структурной герменевтики, он приоткрывает завесу таинства создания гениального русского текста «Слова о полку Игореве», затрагивая исторические, литературные и иные реалии Автора «Слова», «Бояна», «Ярославны», «Всеслава», «Соколича» и многих других действующих лиц этого загадочного произведения.
Алексей Головнин Слово несогрешимое
Не многи учители бывайте, братие, видящи, яко вящий грех приемлем, много бо согрешаем, кий убо словом не согрешит, сий свершен муж и силен, иже хто устие обуздает, то все тело свое обуздал. Апостол Иаков Введение Пушкин писал: «…«Песнь о полку Игореве» найдена была в библиотеке графа А. Ив. Мусина-Пушкина и издана в 1800 году. Рукопись сгорела в 1812 году. Знатоки, видевшие ее, сказывают, что почерк ее был полуустав XV века. Первые издатели приложили к ней перевод, вообще удовлетворительный, хотя некоторые места остались темны или вовсе невразумительны. Многие после того силились их объяснить. Но, хотя в изысканиях такого рода последние бывают первыми (ибо ошибки и открытия предшественников открывают и очищают дорогу последователям), первый перевод, в котором участвовали люди истинно ученые, все еще остается лучшим. Прочие толкователи наперерыв затмевали неясные выражения своевольными поправками и догадками, ни на чем не основанными. Объяснениями важнейшими обязаны мы Карамзину, который в своей Истории мимоходом разрешил некоторые загадочные места. Некоторые писатели усумнились в подлинности древнего памятника нашей поэзии и возбудили жаркие возражения. Счастливая подделка может ввести в заблуждение людей познающих, но не может укрыться от взоров истинного знатока. Вальполь не вдался в обман, когда Чаттертон прислал ему стихотворения старого монаха Rowley. Джонсон тотчас уличил Макферсона. Но ни Карамзин, ни Ермолаев, ни А. X. Востоков, ни Ходаковский никогда не усумнились в подлинности «Песни о полку Игореве». Великий скептик Шлецер, не видав «Песни о полку Игореве», сомневался в ее подлинности, но, прочитав, объявил решительно, что он полагает ее подлинно древним произведением и не почел даже за нужное приводить тому доказательства; так очевидна казалась ему истина! Других доказательств нет, как слова самого песнотворца. Подлинность же самой песни доказывается духом древности, под который невозможно подделаться. Кто из наших писателей в 18 веке мог иметь на то довольно таланта? Карамзин? но Карамзин не поэт. Державин? но Державин не знал и русского языка, не только языка «Песни о полку Игореве». Прочие не имели все вместо столько поэзии, сколь находится оной в плаче Ярославны, в описании битвы и бегства. Кому пришло бы в голову взять в предмет песни темный поход неизвестного князя? Кто с таким искусством мог затмить некоторые места из своей песни словами, открытыми впоследствии в старых летописях или отысканными в других славянских наречиях, где еще сохранились они во всей свежести употребления? Это предполагало бы знание всех наречий славянских. Положим, он ими бы и обладал, неужто таковая смесь естественна? Гомер, если и существовал, искажен рапсодами. Ломоносов жил не в XII столетии. Ломоносова оды писаны на русском языке с примесью некоторых выражений, взятых им из Библии, которая лежала пред ним. Но в Ломоносове вы не найдете ни польских, ни сербских, ни иллирийских, ни болгарских, ни богемских, ни молдавских и других наречий славянских. Слово о плъку ИгоревЂ, Игоря сына Святославля, внука Олъгова«Не лЂпо ли ны бяшетъ, братiе, начати старыми словесы трудныхъ повЂстiй о плъку ИгоровЂ, Игоря Святославича! начатися же тъй пЂсни по былинамъ сего времени, а не по замышлениiю Бояню»…» * ________
* А. С. Пушкин. Ст. Заметка к «Слову о полку Игореве» в переложении А. Ф. Вельтмана». Собр. сочинений в 10-ти томах. Москва, «Художественная литература», 1976, т. 6, стр. 372. __________ * * *
РАДИЩЕВ, АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ (1749 – 1802) – писатель, философ, сын богатого помещика. Учился в Пажеском корпусе (1762 – 1766 гг.), затем в Лейпцигском университете (1767 – 1771). Служил в Сенате, в Коммерц-коллегии, был управляющим Петербургской таможни. За книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790) заключен в Петропавловскую крепость, приговорен к смертной казни, которую Екатерина II заменила лишением чинов и дворянства и ссылкой на 10 лет в Илимский острог (Восточная Сибирь). Возвращен из ссылки Павлом I. Покончил с собой, приняв яд. МУСИН-ПУШКИН, АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ (1744 – 1817), граф, российский историк, археограф, член Российской академии (1789), президент АХ (1794 – 99). Собрал коллекцию памятников русской истории. Издал «Русскую правду», «Слово о полку Игореве» и др. В 1788 г. собиратель древних рукописных книг А. И. Мусин-Пушкин приобрел у бывшего архимандрита упраздненного Спасо-Ярославского монастыря Иоиля Быковского рукописный сборник (так называемый «хронограф»), в конце которого находилось «Слово о полку Игореве». Мусин-Пушкин тогда же стал разделять рукопись, написанную сплошь, на слова и предложения, составлять комментарии к «Слову», делать перевод, а также знакомить ученых и поэтов со своей находкой. Для Екатерины II в 1792 г. была снята копия и передана ей вместе с переводом и комментариями. Мусин-Пушкин, неудовлетворенный своей работой, передал оригинал и свой труд известным ученым-архивистам И. И. Бантыш-Каменскому и А. Ф. Малиновскому. Они подготовили, продолжив работу Мусина-Пушкина, первое издание «Слова», вышедшее в 1800 г. К сожалению, все собрание древних рукописей А. И. Мусина-Пушкина, оставленное им в Москве, было сожжено солдатами Наполеона в 1812 г., погиб там же и сборник со «Словом». (В. И. Стеллецкий. «Слово о полку Игореве», изд. «Советская Россия», 1981 г.) Что же делает поэт Радищев? Идет к графу Мусин-Пушкину? Изучает драгоценный манускрипт, пока ещё не испепелённый? Спорит со знатоками и любителями русского слова, как когда-то в обществе друзей словесных наук? Пишет перевод новыми словесы «Слова», подобный тому, что сделал в свое время поэт Василий Васильевич Капнист? Или пишет научно-теоретический трактат о древнерусской поэзии? Уж, Радищев точно определил бы: песнь это или не песнь… Знаешь ли верное средство узнать, стихотворен ли стих (если так изъясниться можно)? Сделай из него преложение, не исключая ни единого слова, то есть сделай из него прозу благосклонную. Если в преложении твоем останется поэзия, то стих есть истинный стих… (А. Н. Радищев. Извлечение из «Памятника дактилохореическому витязю») А такой текст, как «Слово», наверняка бы, вдохновил Радищева на долговременную исследовательскую филологическую работу. Взял бы, и написал серьезный (или шутливо-серьезный, подобный «Памятнику») исторический, литературный или иной комментарий к вновь обретенному «Слову», подводящему черту в посмертном филологическом споре Радищева с уже ушедшим Ломоносовым. Но, увы… Нет ни того, ни другого, и ни третьего. Не идет, не изучает, не спорит. Устал, разочарован, надломлен жизнью и обществом… Но, развивая тему, пишет «Песни…», упрямо придерживаясь своей старой манеры стихосложения – соединение различных размеров и безрифменный белый стих в одном произведении, считая именно такую форму характерной для древнерусской поэзии. жүктеу/скачать 2.47 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|